Текст книги "Испорченный Найт-Крик (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Тридцатьодин

Иден

Отъезжая от дома Арчи, я провожу рукой по лицу, чувствуя, как меня охватывает изнеможение. Сбежав вчера от «Звезд», я рухнула в постель и не спала до сегодняшнего утра, усталость взяла надо мной верх.

Похоже, это не принесло мне никакой пользы, потому что я все еще чувствую себя дерьмово, но я не знаю, была ли у меня перегрузка мозга и тела, из-за которой я себя так чувствую.

Я, блядь, предъявила на них права вчера, ввязавшись в глупую кошачью драку с КитКат, и именно так Ксавье решил обращаться со мной? Нахуй это. Пошел он нахуй. Я понимаю, что он согласился на ужин, чтобы дать мне шанс увидеть мою маму, но он ни за что на свете не пойдет с Рокси. Для меня это решающий момент, и независимо от того, сколько часов я проспала, ничего не изменилось. Весь накопившийся гнев, который мне удалось высвободить вчера, снова вернулся в полную силу.

Мой желудок скручивает, добавляя тошноту к усталости, которую я чувствую, и я почти жалею, что отправилась в школу этим утром. Я чувствую себя мертвой, но я ненавижу оставаться в этом доме, когда знаю, что дома только Ричард. Я все еще не готова увидеть его или поговорить с ним, что заставляет меня пересмотреть свои планы на вечер, поскольку Арчи останется в Санта-Монике на выездную игру с "Звездами" и остальными членами команды.

Я включаю стереосистему на полную громкость, делаю следующий поворот через город и еду долгой дорогой в школу. Арчи ушел рано утром на тренировку, и я скучаю по его присутствию в G-Wagon. То, что он взял на себя управление музыкой, теперь дает ощущение спокойствия.

Я поправляю солнцезащитные очки на лице, уже чувствуя, что на мне слишком много слоев одежды, но я просто хочу спрятаться от сегодняшнего мира. У меня должны были начаться месячные, а вчерашнее признание Ксавье только усугубило мои сумасшедшие гормоны, поэтому я решила надеть футболку с "папой Роучем" большого размера, подол которой доходил чуть выше колена, штаны для йоги и кеды Converse.

Этим утром я даже не потрудилась накраситься, вместо этого придав лицу свежий вид. Но солнце палит так, что у меня почти начинает болеть голова, поэтому я планирую весь день носить солнцезащитные очки.

Сворачивая на школьную парковку, я паркуюсь на месте Хантера, как он мне и говорил, особенно с тех пор, как они с Тобиасом выделили место, но, черт возьми, они никогда не ездят в школу сами, потому что ездят с Ксавьером.

Я замечаю их троих, стоящих вместе с другими футболистами, но их внимание сосредоточено исключительно на G-Wagon, когда я подъезжаю, ожидая, когда я выйду. Но я чувствую, что уровень моего стресса растет вместе с решимостью в глазах Ксавье и тем, как напрягается его челюсть, как я вижу отсюда.

К черту мою жизнь.

С тяжелым вздохом я беру свою сумку и выхожу из G-Wagon. Не успела моя нога коснуться земли, как Тобиас уже стоит передо мной, забирая сумку у меня из рук. В глубине души мой независимый разум хочет, чтобы я доказала, что могу стоять на своих ногах, но прямо сейчас у меня просто нет на это сил.

– Привет, Шарик. Ты в порядке? – он что-то бормочет, поглаживая мою руку и переплетая наши пальцы, когда останавливается лицом ко мне. Я мычу в ответ, но это не удовлетворяет его. – Ты заставляешь меня нервничать, потому что не ответила мне вчера вечером, а теперь появляешься бледная. Я серьезно, ты в порядке?

Я придвигаюсь к нему, и он обнимает меня за плечи, когда я иду в ногу с ним.

– Честно говоря, я просто чувствую себя разбитой и меня немного подташнивает. Со мной все будет в порядке, – честно отвечаю я. – Ты готов к сегодняшнему выездному матчу? – Спрашиваю я, пытаясь сменить тему, но он не клюет на наживку.

– Я не поеду ни на какую выездную игру, если ты так себя чувствуешь, Иден, – заявляет он, когда мы останавливаемся перед Хантером и Ксавьером, которые в замешательстве смотрят на нас.

– Что случилось? – Спрашивает Хантер, когда руки Ксавьера сжимаются в кулаки.

– Она плохо себя чувствует, поэтому я собираюсь отказаться от игры. Я…

– Нет, это не так, – перебиваю я, свирепо глядя на него, и он таращится на меня.

– Иден, я не хочу, чтобы ты оставалась одна, если тебе нездоровится.

– Все. Прекрасно. Наверное, это просто мои гормоны, я к этому привыкла. Беспокоиться не о чем, и определенно это не то, что может помешать тебе играть, – отвечаю я, и он вздыхает, обращаясь к остальным за помощью, но я качаю головой. – Честно говоря, я просто чувствую усталость и тошноту, но это, вероятно, потому, что я много спала, когда вернулась домой вчера вечером, и я ничего не ела со вчерашнего обеда, – признаю я.

– Ты уверена? – Тобиас шепчет мне в волосы, и я киваю.

Хантер обхватывает ладонями мою щеку, снимая очки с моего лица, чтобы увидеть мои глаза, ищущие Бог знает что, но в конце концов он опускает их обратно на переносицу и наклоняется, чтобы поцеловать уголок моих губ, прежде чем Ксавье откашливается.

– Тренер вообще-то освободил нас до конца дня, потому что он хочет, чтобы мы ушли сегодня утром и тренировались там, – бормочет он, встречаясь с моим настороженным взглядом.

– Тогда вам, ребята, лучше идти, – говорю я, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? – Спрашивает Хантер, и я заставляю себя улыбнуться.

– Я уверена.

Я никогда не хочу быть той девушкой, которая путешествует с ними. Это просто заставит меня выглядеть неуверенно, и хотя я смехотворно новичок в этом эксклюзивном дерьме, это единственная кроличья нора, в которую я не прыгну.

– Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони или напиши. Бет также намекала на то, чтобы связаться с тобой, когда звонила сегодня утром, – говорит Хантер с улыбкой, и на этот раз это заставляет меня улыбнуться по-настоящему. Возможно, поговорить с Бетани – хорошая идея. Кроме того, мне нужно, чтобы ко мне прижался Коди.

– Спасибо. Будьте в безопасности и наберите все очки, – бормочу я, кладу руку ему на грудь, приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам. Этот поцелуй медленный и томный, и когда я отстраняюсь, то тут же жалею об этом, но Тобиас тут же оказывается рядом, наши губы сливаются, когда он нежно обнимает меня.

Когда они отступают, я оказываюсь лицом к лицу с Ксавье. Неловкость нарастает вокруг нас, и от этого моя тошнота усиливается. Моя рука опускается на живот, когда он смотрит на меня сверху вниз, мой дискомфорт растет по мере того, как он заглядывает мне в глаза.

– Дайте мне побыть с ней две минуты, ребята, – бормочет он себе под нос, и Хантер с Тобиасом неохотно направляются к тренеру, где сейчас собирается остальная команда.

Мы оба смотрим, как они неторопливо удаляются в том направлении, ни один из нас не хочет заговаривать первым, поскольку мы оба такие упрямые. Но я отказываюсь сдаваться.

С тяжелым вздохом Ксавье поворачивается ко мне лицом, заставляя меня посмотреть на него снизу вверх, пока он потирает затылок.

– Я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, вот что я тебе обещал. Если это заставляет тебя ненавидеть меня, я могу смириться, пока ты здесь и жива, чтобы, черт возьми, сделать это.

Его слова, вероятно, должны были успокоить меня, но они только разозлили меня еще больше. – Ты не видишь меня и того, чего я хочу или в чем нуждаюсь в этой ситуации. Это моя жизнь, Ксавьер. Моя. Ты мог бы играть в Бога со всеми в этом городе, но ты определенно не сможешь играть в Бога с моей жизнью. – Мое сердце неровно бьется, когда во мне нарастает раздражение, и я складываю руки на груди, создавая физический барьер между нами.

– Нет, ты не видишь, на что способна эта женщина, Иден, – рычит он, понизив голос, и умоляюще смотрит мне в глаза. – Я просто хочу обезопасить тебя, Нафас. Я говорю это самым приятным образом, но твой отец мертв, и мы оба знаем, что моя мать сыграла в этом определенную роль. Здесь происходит нечто большее, если мой отец, который все еще женат на Илане, прячет от нее твою мать. Я не могу обеспечить твою безопасность, когда ты находишься прямо в поле ее зрения. Разве ты этого не видишь?

Я не знаю, как ему удается говорить тихо, когда его лицо краснеет от отчаяния, но я не могу заставить себя отвести взгляд, чтобы посмотреть, не подслушивает ли кто-нибудь.

– Я действительно понимаю все это, Ксавье. Понимаю. Но я чувствую, что у меня на шее петля, и я не могу продолжать хранить все секреты и ложь, которыми управляет Илана. Я хочу спросить ее в лицо, какого хрена ей от меня нужно. – Моя грудь вздымается с каждым моим вздохом, но я не останавливаюсь. – Я сказала тебе, что это заставило меня почувствовать, и это не изменится. Я знаю, ты сделал это, чтобы отвезти меня к маме, и я не знаю, как тебя за это отблагодарить, но это важно для меня. – Мое раздражение нарастает, когда я чувствую, как слезы пытаются уколоть мне глаза.

Между нами повисает тишина, пока мы смотрим друг на друга. Я хочу его. Черт возьми, я хочу его. Я хочу их всех. Но для меня это жесткий предел.

– Я не знаю, смогу ли я это сделать, Иден, – честно отвечает он, глядя на меня снизу вверх, уперев подбородок в грудь.

Кивнув, я облизываю губы и делаю шаг назад.

– Не убегай, Иден. Дай мне ночь подумать.

– Я уже дала тебе время подумать, но мы, очевидно, все это время надеялись, что другой пойдет на компромисс, – усмехаюсь я. – Знаешь что? Не беспокойся об этом. Я разберусь сама, – добавляю я мягко, заставляя себя говорить так, будто мне все равно, даже если мне хочется плакать.

Я поворачиваюсь к лестнице, ведущей в школу, но не успеваю сделать и шага, как Ксавьер хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе. Я открываю рот, чтобы накричать на него, но он прижимается своими губами к моим. Я не отвечаю на его прикосновения сразу, злясь на его постоянную потребность в контроле, но ничего не могу с собой поделать. Целуя его в ответ сильнее, бросая вызов его самоконтролю, я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, и он стонет мне в рот, прежде чем отстраниться.

Когда я открываю глаза, не помня, что когда-либо закрывала их, я прочищаю горло и собираюсь с мыслями. – Вот что я имела в виду, когда сказала, что ты не имел в виду те слова, которые сказал, – бормочу я, желчь обжигает мне горло, когда мои собственные чувства к нему всплывают в моей голове. – Эта твоя потребность в контроле разрушает все, что есть между нами. Надеюсь, ты это знаешь, – предупреждаю я, не в силах удержаться от того, чтобы приподняться на цыпочки и поцеловать его в щеку, прежде чем направиться к лестнице, и на этот раз он не останавливает меня.

Я ищу Чарли, но не вижу ее в толпе, когда бегу вверх по лестнице. Я слышу, как несколько девушек бормочут себе под нос – Шлюха, когда я прохожу мимо, но у меня нет сил общаться с ними.

Доставая телефон, чтобы написать ей, я останавливаюсь как вкопанная, когда вижу неоткрытое сообщение со случайного номера на своем телефоне, и мое сердце замирает, когда я читаю начало текста, видимого в предварительном просмотре. Сделав глубокий вдох, я нажимаю на значок сообщения, мои глаза пожирают слова, заполняющие мой экран.

Неизвестный: Выбранный тобой сегодня наряд, похоже, не лучший вариант для поминок, не так ли? Оставшись без защиты, и теперь рядом нет никого, кто мог бы помешать. Как ты думаешь, сколько уроков пройдет, прежде чем, наконец, увидишь своего отца? Я наблюдаю. Ты готова?

Оглядываясь по сторонам, я пытаюсь понять, не выглядит ли кто-нибудь неуместно или ведет себя по-другому, хотя нахождение в окружении такого количества учеников и учителей, направляющихся на занятия, не дает мне никаких подсказок. Но я не собираюсь торчать здесь, чтобы разобраться во всем этом дерьме. Я уже не хочу быть здесь, и это просто дает мне идеальный повод уйти.

Спускаясь обратно по ступенькам, я не тороплюсь, стараясь не выглядеть испуганной, пока пробираюсь сквозь людей, идущих в противоположном направлении. Видя, как школьный автобус выезжает со стоянки, я подумываю обратиться к кому-нибудь из "Звезд", но решаю этого не делать.

Это мои проблемы, с которыми я могу справиться по-своему. Забираясь в свой G-Wagon, я пристегиваю ремень безопасности и убираюсь ко всем чертям со стоянки Эшвилл Хай. Доезжая до перекрестка, я принимаю решение за долю секунды и поворачиваю направо, к дому Бет, а не к дому Арчи.

Постоянно глядя в зеркало заднего вида, я немного успокаиваюсь, когда не кажется, что за мной следят, но тошнота внизу живота, кажется, только усиливается. Я пытаюсь дозвониться до телефона Бетани, но он переключается сразу на голосовую почту, и все же я слышу слова Райана в своей голове, продолжая ехать к их дому.

– Это безопасное место для тебя, Иден.

Они не прогонят меня, и, все еще зная код доступа к системе безопасности, я оказываюсь на их улице в рекордно короткие сроки.

Вот что я имею в виду, когда говорю Ксавьеру, что я не могу продолжать в том же духе, позволяя его матери диктовать мою гребаную жизнь. Заставляет меня оглядываться через плечо при каждом шаге, который я делаю. Мне нужно знать, с чем я на самом деле столкнулась, раз и навсегда.

Когда я притормаживаю у ворот владения Бетани, система мгновенно распознает номер моей машины, поэтому я продолжаю катиться по гравию, и стук в груди немного утихает, когда я вижу машину Бетани, припаркованную у входной двери.

Делая глубокий вдох, я пытаюсь успокоиться. Мне жаль, что я просто убежала, вместо того чтобы стоять на своем, но я могу признать, что на самом деле не знаю, на что способна Илана.

Я выхожу из G-Wagon и перекидываю сумку через плечо, направляясь к входной двери, мой телефон вибрирует от входящего звонка Бетани, и я улыбаюсь с облегчением.

Прежде чем я успеваю ответить, входная дверь распахивается, и я вижу Бетани, стоящую в дверном проеме в голубом платье, с озабоченностью, написанной на ее лице, когда она хмуро смотрит на меня.

– Мне так жаль. Я получила еще одно случайное смс с угрозами, и я действительно не знала, куда еще пойти, – признаюсь я, и она без вопросов заключает меня в объятия. От этого я мгновенно чувствую себя лучше, и мое сердцебиение замедляется с каждым моим вздохом, пока она неторопливо ведет меня внутрь.

Направив меня прямиком на кухню, она усаживает меня на табурет у кухонного столика, давая мне минуту, пока я пытаюсь собраться с мыслями, и именно тогда я понимаю, как сильно меня трясет. Черт. Ненавижу подобную реакцию. Даже если они этого не видят, мне кажется, что их попытки сломать меня становятся только сильнее.

– Где Коди? – Спрашиваю я, бросая сумку и телефон на столешницу, пока она берет кувшин с чаем со льдом и наливает мне стакан. Возвращаясь ко мне, она ставит стакан передо мной и берет мой телефон со стола. Повернув его в мою сторону, чтобы распознать лицо, она разблокирует телефон и находит сообщение.

– К счастью, сейчас время папочки, – отвечает она, хмуро глядя на телефон. – Что, черт возьми, это такое, Иден? Это становится смешным. Ты правильно поступила, придя сюда. Я просто позвоню Райану и отправлю это ему, хорошо?

Я киваю в знак согласия, и она, проходя мимо, сжимает мою руку. Я сижу молча, пытаясь взять под контроль свое воображение. Чего Илана рассчитывает добиться всем этим? Какие приспешники у нее есть, чтобы запугивать меня? Мне до смерти надоело, что вопросов все время больше, чем ответов.

Обхватываю пальцами стакан чая со льдом, подношу его к губам, но в ту же секунду, как до меня доходит запах, меня тошнит. Я отодвигаю табурет, со стуком ставлю стакан и бросаюсь к раковине, успевая как раз вовремя, чтобы меня вырвало.

Я нависаю над кухонной раковиной, меня рвет до тех пор, пока не остается ничего, мои глаза слезятся, а руки сжимаются в кулаки, когда меня рвет. Что за черт? К моему лицу прикладывают полотенце, и я вытираю рот, останавливаясь на мгновение, чтобы отдышаться, пока выпрямляюсь, прежде чем открыть кран.

– С тобой все в порядке?

Взглянув на Бетани, я извиняюще улыбаюсь и киваю. – Да, мне так жаль, я не знаю, что на меня нашло, – говорю я ей, забирая бутылку воды из ее рук. Я медленно пью на случай, если меня снова стошнит.

– Ты что-нибудь ела? – спрашивает она, садясь за столик, я следую за ней, пытаясь выровнять дыхание.

– Нет, ничего. Я просто чувствую усталость, головную боль и тошноту со вчерашнего вечера, – бормочу я, обхватив голову руками, непреодолимое желание вздремнуть.

Нервно постукивая пальцами по столешнице, она задумчиво смотрит на меня. – Иден, ты не могла быть, э-э-э… – Нахмурившись, я жду, когда она продолжит, совершенно потерянная, и она вздыхает. – Ты же не могла забеременеть, не так ли? – бормочет она, и с моих губ срывается смешок.

– Бетани, не будь смешной. У меня есть имплантат. Должно быть, у меня какой-то сбой или что-то в этом роде, – отвечаю я, пренебрежительно махнув рукой, но она продолжает наблюдать за мной.

– Возможно. Но ты не выглядишь так, будто на самом деле больна. У тебя боли и недомогание, которые больше похожи на симптомы. У меня в ванной несколько тестов, если ты передумаешь. – Я качаю головой, и она делает то же самое. – Не обращай на меня внимания, извини. Я уверена, что у тебя все равно недавно были месячные, так что не переживай. Перегнувшись через стол, она сжимает мою руку, в то время как я остаюсь застывшей на месте.

У меня были месячные несколько недель назад, когда Хантер ушел с вечеринки, чтобы составить мне компанию, тут же похитив первую частичку моей души и заставив меня по-другому взглянуть на отношения с мужчинами.

Это было, ну, это было… пять недель назад.

Тридцать два

КСАВЬЕ

Я смотрю, как пейзаж за окном автобуса проносится мимо, словно в тумане, мой мозг и сердце все еще болят от того, что мне предстоит сделать сегодня. Ужин с родителями находится в самом низу моего списка желаний. Это никогда не будет тем, чем я действительно хочу заниматься, но я все еще не могу заставить себя попросить Иден прийти.

Я понимаю ее желания и нужды, и я понимаю желание знать все, но пригласить ее на ужин к моей матери – практически то же самое, что бросить ее в змеиную яму. Мне неприятно, что Иден сердится на меня, но неужели она не видит, как сильно я пытаюсь защитить ее?

У нас есть еще тридцать минут, чтобы посидеть в этом автобусе, прежде чем мы вернемся в школу Эшвилл, и мне нужно позвонить либо Иден, либо Рокси. Я действительно не хочу звонить последней. Она – абсолютный переломный момент в моих неудачных отношениях с родителями, и я могу признать, что это похоже на предательство Иден.

– Ты уже разобрался в своем дерьме, Ксан? – спрашивает Тобиас, оглядываясь через плечо с переднего сиденья, где он сидит рядом с Хантером. Ни один из них не высказал мне своего мнения о ситуации, что говорит лишь о том, что они разрываются так же, как и я: хотят защитить Иден, но в то же время хотят дать ей то, что она хочет, но я единственный, у кого хватило смелости сказать что-то Иден. Мудаки.

– Я мог бы привести тебе список длиной в милю со всеми причинами, почему я не должен брать ее, но единственная причина, по которой имеет смысл брать ее, – это если моя мать действительно объяснит, черт возьми. Просто на самом деле не так уж вероятно, что она это сделает, и Иден не может этого понять, – рассуждаю я, тоже беспокоясь о характере Иден, поскольку Хантер тоже смотрит на меня через плечо.

– Мне хочется защитить ее, Ксавье, но, в конце концов, Иден – самый сильный человек, которого я знаю, кроме Бетани. Она упрямая, независимая и представляет собой силу, с которой нужно считаться. Может быть, то, что тебе нужно запомнить, – это слова, которые она сказала тебе, когда в последний раз выбегала из дома, – предполагает Хантер, и я вздыхаю, опуская подбородок на грудь.

– Ты либо на моей стороне, рядом со мной, либо на моем гребаном пути, я предоставляю тебе решать.

Я не забыл эти гребаные слова с тех пор, как они слетели с ее губ. Единственное будущее, которое я когда-либо видел, – это выбраться из этого города и оказаться в штате Огайо. Все просто. Никогда не предполагалось, что у нас будет девушка или все те фантазии и надежды, с которыми она приходит.

Но вот я здесь. Теперь я должен решить, где я хочу стоять. Я всегда буду на ее стороне в продвижении вперед, несмотря ни на что, даже если это означает делать то, что ей не нравится. Ее защита превыше всего. Этого достаточно? Мое сердце говорит мне, что это не так. Я хочу быть рядом с ней, и если я хочу остаться там, я должен понять и выслушать, когда она говорит мне, что для нее это разрыв сделки.

Крепко зажмурив глаза, я прижимаю кончики пальцев к вискам, прежде чем откинуться на спинку сиденья и посмотреть на своих братьев передо мной.

– Я не могу справиться с Иден один, – признаюсь я, и Тобиас грустно улыбается мне.

– Мы и не ожидали от тебя этого.

Кивая в ответ на его слова, я достаю свою сумку из багажника и вываливаю содержимое на пустое сиденье рядом с собой.

Большая часть команды спит, так как вчера вечером они веселились после игры. Мы выиграли со счетом 28: 21, что является гребаным чудом, поскольку моя голова была не в игре, и я знаю, что голова Хантера и Тобиаса тоже. Слава Богу, Арчи практически нес нас на руках. Но пока все они хорошо проводили время, Хантер, Тобиас, Арчи и я отправились обратно в свои комнаты. Тобиас спал с Арчи, оставив Хантера разбираться с моим унылым настроением, и в ту секунду, когда этим утром зазвонил будильник, я уже собрал вещи и был готова идти, так как не очень хорошо выспался. Я всю ночь ворочался с боку на бок, пытаясь прокрутить ситуацию в голове.

Оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас внимания, я достаю телефон из сумки, замечаю не отвеченные сообщения, которые я отправил Иден прошлой ночью, и добавляю еще одно.

Я: Встретимся в школе. Мы будем там через тридцать минут. Будь готова встретиться с самим драконом.

Я почти хочу добавить – Я люблю тебя, но знаю, что ей это пока не понравится, поэтому нажимаю "Отправить", прежде чем замешкаться с именем моей матери.

Я нажимаю кнопку вызова, прежде чем успеваю передумать, и звон наполняет мои уши, когда я сглатываю комок в горле. Она оставляет меня в ожидании до последнего звонка, и я готовлюсь оставить голосовое сообщение как раз в тот момент, когда в трубке раздается ее голос.

– Ксавьер, твой отец только что сказал мне, что ты решил пригласить Рокси на ужин. Должна признаться, я потрясена, но я рада, что ты наконец прислушался к тому, что от тебя требуется.

Никаких "привет". Никаких любезностей. Просто сразу к делу, как всегда. Идеально.

– Да, насчет этого я передумал. Хантер, Тобиас и Иден присоединятся ко мне вместо нее. – Я сохраняю свой тон расслабленным, почти скучающим, не желая, чтобы она видела, насколько я взволнован, и от последовавшего за этим молчания у меня подкашиваются ноги и потеют ладони.

– Ты придешь на ужин с Рокси, как ты ранее договорился со своим отцом, Ксавье. Ты не можешь выбирать, кого приводить, – скалится она, когда я провожу рукой по лицу.

– Очень забавно, что ты несколько минут назад подумала, что я захочу привести Рокси. Я так не думаю. Если папа хочет, чтобы я пришел на ужин, я решил, что приведу кого-нибудь, кто подойдет мне, а не семье Найт.

Я чувствую, что Тобиас и Хантер смотрят на меня, когда я говорю достаточно тихо, чтобы никто другой не мог услышать.

– Ты хочешь, чтобы я сказала твоему отцу, что ты нарушаешь свое соглашение? – рявкает она, и я сжимаю кулак в попытке успокоиться.

– Хочешь, я скажу тебе, что он дал мне взамен? – Я отвечаю прежде, чем срабатывает мой фильтр, и вытираю рукой лоб. Я слышу, как мой отец на заднем плане требует, чтобы я выполнил свою часть сделки, в то время как моя мать прокручивает мои слова в своей голове.

– У нас с твоим отцом нет никаких секретов, Ксавье.

– Ты уверена в этом? – Возражаю я, что, кажется, только еще больше злит ее, и мне приходится прикусить язык и понизить тон, прежде чем привлекать к нам внимание.

– Я привела тебя в этот мир, Ксавье, и я могу так же легко стереть тебя из него. Не стоит недооценивать меня и те знания, которыми я обладаю. Может, ты и ходил к матери Иден, но я знаю все. Я позволила твоему отцу поиграть в спасителя, Ксавье. Это я все позволяю. Тебе не мешало бы это запомнить.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я бросаю взгляд на Тобиаса и Хантера, которые выжидающе смотрят на меня, когда видят выражение моего лица.

Мой отец замолкает на заднем плане, и у меня такое чувство, что для него эта информация тоже стала неожиданностью. Отлично. Возможно, это может омрачить мое не соблюдение правил, но я знаю, что это маловероятно. Я никогда не пойму, как устроены их отношения.

– Если ты хочешь, чтобы я присутствовал на ужине, это будут гости по моему выбору.

– Я устанавливаю правила, и если ты решишь им не следовать, то это будет твоя собственная вина, когда тебе придется столкнуться с последствиями. Я говорила тебе, что презирала Дженнифер Грейди и Иден Фримонт. Я говорила тебе, что она была испытанием. Испытанием, которое ты драматически проваливаешь. Это почти неловко, Ксавье.

Я не утруждаю себя вопросом, каковы будут последствия, я знаю, что это будет штат Огайо, я просто знаю это, но Иден того стоит.

Мое сердце бешено колотится в груди, а в ушах стоит легкий звон, когда я нахожу нужные слова.

– Иден, возможно, и была игрой, испытанием для тебя, но не для меня. И никогда не будет. Ты можешь использовать свой вес, ты можешь поставить семейный бизнес выше моей головы и даже рискнуть штатом Огайо, но это не остановит неизбежное. Она моя, – рычу я, наблюдая за проплывающим мимо миром через окно, отказываясь смотреть на парней.

– Ты забываешь, Ксавье, какое влияние я имею в этом городе. Ты что-нибудь слышал о ней с тех пор, как уехал вчера? Я слышала, что кто-то, возможно, угрожал бедняжке Иден, и я собираюсь убедиться, что тебе не удастся защитить ее, – говорит она понимающим тоном, и я мысленно представляю маниакальную улыбку на ее губах, прежде чем она заканчивает разговор.

Уставившись на свой телефон, я перевожу взгляд на парней, когда до меня доходят ее слова. – Кто-нибудь из вас получал известия от Иден с тех пор, как мы уехали вчера? Я просто предположил, что она холодно встретила меня за то, что я придурок, но Илана просто намекнула на еще одно сообщение с угрозами.

Они оба качают головами в ответ. – Я думал, нас всех игнорируют из-за вашего спора, – отвечает Хантер, когда Тобиас достает свой мобильный, набирает номер Иден и подносит его к уху, беспокойство на его лице растет.

Мы трое впадаем в еще большую панику, когда сообщение попадает прямо на голосовую почту.

– Что еще сказала Илана? – Хантер давит, и мое сердце падает.

– Она сказала: Я собираюсь убедиться, что тебе не удастся защитить ее.