Текст книги "Мечтательница"

Автор книги: Кей Грегори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Кто такая миссис Картер? – спросила Джейд, усевшись в кресло.

– Директор школы. Она зорко следит за порядком и не позволяет никаких вольностей. От учениц тоже требуется скромность как в поведении, так и в одежде.

– О, я помню свои школьные годы, – усмехнулась Джейд. – Слава Богу, что все это давно позади. А тебе не терпится вернуться в школу и продолжить учительствовать?

Она задала этот вопрос с таким недоверием, что Федра рассмеялась.

– Веришь или нет, хочется работать. Правда, если подумать, что уже завтра я буду вдали от моря и… – Она осеклась, услышав громкий стук внизу. – Что это?

– Не волнуйся. Это Ллойд чинит окно в нашей спальне, оно плохо закрывается.

– А, хорошо.

Федра закрыла чемодан и поставила его на пол.

– Ну вот и все. Теперь осталось только попрощаться с мамой.

– Тогда иди. Я приготовлю ужин.

– Спасибо, но мама сделала для меня рагу по-уэльски. Это было одно из моих любимых блюд в детстве.

Джейд понимающе улыбнулась – для Эстер ее дочка все еще ребенок.

Через десять минут Федра уже пробиралась по узкой тропинке между скал к морю. Она решила совершить прощальную прогулку, проведать любимые места, перед тем как пойти к матери. Дул пронзительный ветер, и ей пришлось накинуть капюшон. Но когда она поднялась на вершину скалы, где обычно стояла, любуясь видом моря, капюшон уже ничем не мог помочь ей. Волосы растрепались безнадежно, но она не обращала на это внимания. Она подошла к тому месту, где после похорон увидела Айана. Он тогда показался ей таким одиноким, несчастным…

Теперь здесь никого, кроме нее, нет. Вокруг только скалы, внизу ревет и бьется бурное море. По небу несутся темные тучи. Как все мрачно и безрадостно.

Он уехал, ее Айан. А потом он исчезнет из ее жизни навсегда. Когда он придет в себя после всего и примет ее подарок без всяких условий – или уговорит ее и она согласится продать ему дом за чисто символическую цену, – у нее больше не будет повода встречаться с человеком, которому, вернее мечте о котором, неизвестно почему хранила верность эти годы. Нет, причина известна.

Некоторое время она позволяла себе пребывать в иллюзии, отказывалась посмотреть правде в глаза и надеялась, что сжигающий ее жар любви пройдет сам собой. Но ничего этого не произошло.

Федра осознала все не сразу, понимание того, что с ней происходит, пришло постепенно, по мере того как она натыкалась на разные мелочи, напоминавшие об Айане, – пустой стул у стола, откупоренная бутылка шерри, приоткрытая дверь в его спальню. Иногда она словно слышала его смех, его голос, его шаги. А по ночам, в полусне, ее губы вспоминали вкус его поцелуя, тело подрагивало, будто он прикасался к ней.

Она любит его по-настоящему, всей душой. Из любви к нему она боролась за Кайн-Клет. Для нее не существует никого, кроме Айана.

Но для него это все не так, и она хорошо понимает это. Может, она для него приятна и привлекательна, не больше, не исключено также, что он испытывает к ней некую привязанность как к подруге детства… Если бы она значила для него больше, то тогда он не уехал бы так быстро.

Федра принялась кидать мелкие камешки в воду. У него в Лондоне, видно, интересная и увлекательная жизнь. А ей там нет места, она не подходит для той его жизни, причем даже если изменит стиль одежды. Чтобы завоевать Айана, этого мало.

Федра решительно натянула капюшон и, придерживая его у ворота, пошла прочь от моря. Теперь она не брела по дороге, а почти бежала. Когда она уже подходила к дому матери, начал накрапывать дождь.

Эстер, увидев скорбное лицо дочери, инстинктивно потянулась за сигаретой.

– Мама! Ты же сказала, что бросила курить!

Мать испуганно спрятала пачку за вазу с цветами, которые ей подарил Ангус.

– Да я и не курю, – сказала она небрежно. – Только иногда.

– О, мама! – Федра укоризненно покачала головой.

Эстер вздохнула. Дочка, конечно, беспокоиться о ней, это ясно, но зачем все время упрекать за сигареты? Она терпеть не может этих разговоров. Ей легче притвориться, что курение дело прошлое, а потом продолжать все потихоньку.

– Я просто хотела привлечь твое внимание, – заявила мать, и это было отчасти правдой: Федра выглядела какой-то отрешенной.

Рагу удалось на славу, и они вкусно поужинали, потом убрали всю посуду и сидели вдвоем на кухне, слушая, как в окно монотонно стучит дождь.

– Тебе вовсе не нужно курить для того, чтобы я обратила на тебя внимание, – сказала Федра.

– Ну мне надо хоть чем-то себя занять, дорогая. Ты такая необщительная весь вечер. Тебе что, не хочется ехать на работу?

– Почему? Конечно, хочется, – сказала Федра без всякого энтузиазма.

– Тебе жаль покидать Порткелли, не так ли? – выспрашивала Эстер, надеясь, что именно в этом и состоит причина печали дочери, хотя сама, конечно, догадывалась в чем дело.

– Да нет. Разве что с тобой придется расстаться…

– Тогда это из-за Айана?

– Айан в Лондоне.

Эстер опять потянулась к пачке сигарет, но, увидев умоляющий взгляд Федры, передумала.

– Это точно из-за него, я вижу. Ты влюблена в него?

– О, мама… – проговорила та, отмахнувшись.

Но Эстер не проведешь, она уже по глазам дочери ясно видела, что все так и есть.

– Этого я и боялась.

Федра уставилась на мать.

– А что, разве по мне все видно? – удивленно спросила она, а когда та ничего не ответила, согласилась: – Хорошо, кажется, я действительно влюблена в него. Вот так-то, мама. Но это пройдет.

Разве это может пройти?

– Да, Требэнианы! – пробормотала Эстер задумчиво. – Они всегда были и проклятьем, и благословением для нас, Пенденингов…

Федра так и открыла рот от удивления.

– Почему? Почему ты так сказала, мама? Мистер… то есть Чарльз, был всегда так добр к нам. Разве можно расценивать это как проклятье?

Эстер только пожала плечами.

– Да я просто так сказала… Задумалась, мысли перепутались.

– Но… с тобой никогда такого не случается. Ты всегда рассуждаешь очень разумно…

– Я старею, дорогая.

Поверила ли Федра матери? Скорее всего, да, потому что никогда не сомневалась в ее искренности.

Но то, что Эстер сказала о Требэнианах, то, что случайно вырвалось у нее, без сомнения имело под собой основание, просто она не хотела делиться своими прошлыми проблемами с дочерью. Той самой сейчас хватает забот. Таким образом, история повторяется…

Нет, Эстер больше не станет думать о прошлом. Федра, которая не так давно жила мифами и легендами Древней Греции, теперь изменится, столкнувшись с жестокой реальностью. Может, это и хорошо – не стоит думать о том, что было раньше, лучше не мечтать и не витать в облаках. Мифы – это ведь сказки…

Эстер сама окунула свое дитя в атмосферу этой сказки, назвав ее по имени героини мифа, но от реальной жизни таким образом не скроешься.

Теперь Федра сидела грустная, опустив низко голову.

– Что с тобой? – испуганно спросила Эстер. – Что-то еще неладно?

– Нет. Просто я… не хочу, чтобы ты старела, мама. У меня никого кроме тебя нет.

Голос ее срывался, казалось, она вот-вот заплачет, и Эстер мысленно обругала себя: зачем затеяла эти жалобы на возраст, когда единственный ребенок завтра утром уезжает?

– Да я еще с тобой долго буду рядом, – заверила она Федру. – Ты не сомневайся. А насчет одиночества, брось. У тебя есть друзья, а когда-нибудь рядом окажется тот, кто полюбит тебя и кого полюбишь ты.

Эстер надеялась, что так оно и будет, да разве у молодых бывает иначе? Вот у пожилых… Да, она знает, что такое остаться одной.

– Не все выходят замуж, мама. Теперь не все.

Тут Эстер вспомнила о Фрэнсисе Пенденинге, вспомнила без горечи, без сожаления и без злости.

– Ничего плохого в этом нет, кстати, – заметила она. – Но ты выйдешь замуж.

– Может быть.

Федра постаралась улыбнуться, но получилась только страдальческая гримаса, отозвавшаяся тупой болью в сердце матери. Эстер встала и пошла упаковывать домашнее печенье в коробку. Она специально напекла вкусных вещей, чтобы Федра взяла с собой. Конечно, она уже не маленькая, но сладости любит…

Если бы Федра не была такой упрямой, если бы согласилась взять хоть немного денег, которые Чарльз оставил для нее. Конечно, за деньги счастья не купишь, но она могла бы тогда отправиться в путешествие, а там, глядишь, и встретила бы хорошего молодого человека, не такого, как эти заносчивые Требэнианы…

Через пятнадцать минут она наблюдала в окно, как ее дочка идет через двор к арке…

– Бедная девочка… – пробормотала Эстер и побрела в спальню.

Стоя перед кроватью, она поежилась: в квартире вдруг стало невероятно холодно… Достала из шкафа свитер, с трудом натянула его на себя и присела на край кровати. Господи, как же она устала!

Неожиданно Эстер увидела свое отражение в зеркале и ужаснулась, такой постаревшей и измученной себе показалась.

– Прекрати себя жалеть, Эстер Пенденинг, – сказала она громко. – Всегда есть…

Тут зазвонил телефон.

– Ангус, – закончила она фразу и лениво потянулась за трубкой.

Глава 7

– До свидания, мисс Пенденинг. А вы тоже поедете домой на каникулы? – крикнула на бегу долговязая девочка в очках.

– Да, собираюсь, Дженифер, – ответила Федра. – А что это ты несешься сломя голову? Бегать здесь не положено. Не волнуйся, твоя мама без тебя не уедет.

Дженифер остановилась рядом с учительницей и улыбнулась ей.

– Извините, мисс Пенденинг. Желаю вам приятно провести каникулы.

– Спасибо, Дженифер.

Федра проводила ученицу взглядом, которая сперва пошла медленно, а потом вдруг со всех ног бросилась к двери, споткнулась, чуть не упав, толкнула дверь и умудрилась зацепиться за косяк. Наконец она вышла. Эта Дженифер Рейли отличается удивительной неуклюжестью, над ней всегда все смеются. Федра очень сочувствовала ей, старалась как-то воздействовать на девочек, чтобы они перестали издеваться над одноклассницей. Но подростки, как правило, очень безжалостны, и несчастная Дженифер пролила немало слез. Неудивительно, что она с такой радостью уезжает на каникулы.

Федра же не испытывала никакого энтузиазма по поводу предстоящего отъезда домой. Что ее там ждет? Чарльз умер, мама не живет в Кайн-Клете, Джейд и Ллойд собрались на неделю в Лондон. Дом будет пустым, неуютным, холодным… Мама предложила ей остановиться у нее, но квартирка такая маленькая, что им будет очень неудобно вдвоем там. К тому же мама все равно покуривает, а запах табачного дыма Федра органически не переваривает.

Она тяжело вздохнула и отправилась паковать вещи.

Когда Федра приехала в Порткелли, было уже почти девять часов вечера. От вокзала не так уж далеко, но у нее тяжелый чемодан, и потом она пообещала матери, что возьмет такси.

– Теперь другие времена, Федра, – сказала Эстер, когда они говорили с ней по телефону. – Даже в Порткелли стало небезопасно ходить по улицам поздно вечером. Позвони мне обязательно, когда приедешь.

Она ехала в такси по темным улочкам города и думала о встрече с домом. Кайн-Клет – дом, в котором она родилась, выросла, это ее родной дом. Она будет тосковать по нему потом, когда отдаст его законному хозяину. Айану нужен дом, сама Федра ему не нужна. Он, конечно, не говорил ей этого, но она чувствует, что так оно и есть.

И вот Федра стоит у ворот и смотрит на темный силуэт дома на фоне звездного неба. Но что это? В доме свет? Не только в холле, как должно было бы быть, а во многих комнатах – в гостиной, в одной из спален, в библиотеке…

Не переставая удивляться, Федра направилась к парадной двери. Неужели Ллойд забыл выключить свет в доме? Или сделал это нарочно, чтобы отпугнуть воров? А вдруг эти воры уже там? Она поежилась, но не от холода, а от неожиданного волнения, охватившего ее.

Что делать? Может, стоит вернуться в город и обратиться в полицию – именно это и посоветовала бы ей мать в таком случае – или потихоньку войти и посмотреть в чем дело?

Но растерялась она лишь на секунду, потом здравый смысл взял верх над неуверенностью. Все это глупые домыслы. В доме никого нет, это Джейд оставила ей свет как приветствие.

Федра решительно поднялась по ступенькам, поставила тяжелый чемодан на площадку и вставила ключ в замочную скважину. Ну конечно, никого нет, замок закрыт, как обычно.

Дверь тихонько скрипнула, и Федра вошла в ярко освещенный холл. После темноты и холода приятно оказаться в теплом, светлом доме, таком знакомом, гостеприимном. У нее даже ком подкатил к горлу, так она расчувствовалась.

Но тут Федра увидела, что по лестнице спускается незнакомая рыжеволосая женщина в зеленых брюках и шелковой серой блузке. А внизу ее уже ждет мужчина…

Мужчина в джинсах и свитере стоял к Федре спиной, но она узнала его мгновенно, хотя видела последнее время только в безупречно сидящих деловых костюмах. Это был не кто иной, как Айан Требэниан.

Федра захлопнула дверь, хотя рыжеволосая женщина уже заметила ее и застыла на ступеньках. Айан вздрогнул, услышав шум, но, когда обернулся, удивления на его лице не наблюдалось.

– Привет, Федра, – сказал он, улыбаясь ей своей обезоруживающей улыбкой. – Что привело тебя в Порткелли?

Она даже задохнулась от возмущения – какое он имеет право ей улыбаться так, будто… Это нечестно.

Глаза их встретились, и она смело шагнула вперед. Когда Айан протянул Федре руку для приветствия, ей вдруг захотелось броситься к нему на шею. Но тут рыжая кашлянула, и Федра вспомнила, что Айану есть с кем обниматься.

– Каникулы, – сказала она довольно сухо. – Куда же мне еще ехать в это время? Ты же не предупредил меня, что будешь здесь.

– А я и не собирался приезжать. Но тут вдруг позвонила твоя мать и сказала, что наши сторожа уезжают в Лондон и в доме никого не будет.

Он говорил, засунув руки в карманы, и при этом довольно бесцеремонно разглядывал ее, глаза его как-то загадочно сверкали. Но Федре было не до его загадок. Из того, что он сказал, ее удивила одна существенная деталь.

– Ты говоришь, моя мама знала о твоем приезде? – поинтересовалась она.

– Да. Она решила поставить меня в известность о том, что наши постояльцы уедут.

Интересно, что он все время стоял спиной к рыжеволосой красотке, которая от нечего делать разглядывала свои ногти – длинные овальные, хорошо ухоженные.

– Ясно. Но разве мама не сказала тебе, что я собираюсь приехать на каникулы?

– Нет, ничего не сказала.

Федра закусила губу.

– Но ты же должен знать, что сейчас как раз прошло полсеместра и в школах маленькие каникулы?

– Честно говоря, – ответил Айан, пожав плечами, – все это было так давно. Я совершенно забыл, когда бывают у школьников каникулы.

Федре нечего было возразить ему, и она только слегка нахмурилась. Что же ей теперь делать? Она так устала, так надеялась отдохнуть как следует, что ей страшно было подумать, как она проведет ночь у матери, где и лечь толком негде. Да, Эстер удружила ей, нечего сказать. Она, конечно, ничего такого не имела в виду, но явно не думала, что сюда привезут и эту рыжую.

– Может, ты представишь мне свою подругу? – предложила Федра, постаравшись улыбнуться.

– Ах да, конечно. Прости, пожалуйста. Это Каролайн, моя секретарша. Каролайн, познакомься. Это моя мачеха.

Черт бы его побрал! Сколько можно издеваться?

– Айан, – начала она, решив раз и навсегда объяснить ему то, что он не в состоянии понять сам, – с меня вполне достаточно твоих…

Но осеклась, потому что тот виновато улыбнулся ей и сказал примирительным тоном:

– Да я так, пошутил. Каролайн, это Федра, сыном которой я не являюсь.

– Здравствуйте, – сказала рыжая, спустившись наконец со ступенек. – Надеюсь, что мистер Требэниан и я не нарушили ваши планы.

При этом она протянула Федре руку. Голос женщины звучал дружелюбно, да и в глазах не было выражения недовольства или враждебности. Разглядывая ее, Федра подметила, что Каролайн очень умело и изысканно накрашена.

– Вы тут ни при чем, – сказала она. – Очевидно, мама в чем-то ошиблась.

Эстер вовсе не ошибалась. Конечно же она нарочно устроила эту «милую» встречу, желая при этом всем только добра. Ей хотелось, чтобы дочка порадовалась, а вышла такая страшная неловкость.

– Да что вы, извините, – проговорила Каролайн. – Мы постараемся не мешать вам. Видите ли, мистер Требэниан пригласил меня приехать сюда, чтобы помочь разобраться с бумагами отца. Мы начали работать еще днем.

– Вы не будете мне мешать, – сказала Федра. – Я сейчас вызову такси и поеду к маме.

– Ничего такого ты не сделаешь, – вмешался Айан. – Если дело только в такси, то я сам могу отвезти тебя куда угодно. Но все же…

– Ты же без машины! – отметила Федра. – Я ее не видела.

– Но мы же не на ковре-самолете прилетели! Я приехал на «бентли» и поставил его в гараж. Но это все совершенно неважно, потому что ты никуда не поедешь. Тем более что Эстер уже спит.

– Нет, не спит. Она ждет моего звонка.

– Тогда позвони ей, – почти приказал Айан, который, судя по всему, начал раздражаться.

Но он прав, нельзя больше тянуть. Федра прошла к телефону, спиной чувствуя, что они оба смотрят на нее, и набрала номер.

– Я в Кайн-Клете, мама, – сказала она, когда Эстер ответила. – Но здесь также Айан, и мне незачем оставаться. Поэтому, если ты не против и если я не причиню тебе неудобства, я бы предпочла приехать сейчас к тебе. Можно?

Эстер что-то растерянно забормотала, но тут Айан схватил трубку из рук Федры.

– Пенди, все в порядке, – заявил он. – Федра остается здесь и приедет к тебе завтра утром. Не беспокойся, я позабочусь о ней.

Он секунду послушал, что ему говорят, а потом повесил трубку и повернулся к застывшей от удивления Федре.

– Все решено, – сказал он ей. – Мама ждет тебя завтра. Кстати, она уже легла спать.

Федра молча смотрела на него. Как это он легко все решает за нее? Неужели думает, что она запросто останется в доме, где он поселился со своей девицей? Неужели совсем забыл их тот последний поцелуй? Она тогда впервые поняла, что любит Айана, все ее иллюзии по этому поводу рассеялись, и сила этого чувства потрясла ее. А он?.. Для него это значило так мало, что сейчас он не понимает, как мучительно для нее оставаться здесь, под одной крышей с ним и Каролайн.

– Я… – запинаясь начала Федра. – Есть же и гостиница. Я поеду туда…

– О, пожалуйста, – сказала Каролайн. – Вам не стоит так беспокоиться из-за нас. Думаю, мы не будем мешать друг другу. Завтра мы с мистером Требэнианом займемся бумагами, вы пойдете проведать мать…

– Да никуда она сейчас не уйдет, – перебил ее Айан. – Федра, мы уже поужинали, но там еще осталась еда из китайского ресторана. Угощайся, ладно? А потом присоединяйся к нам, выпьем вместе кофе.

Вот так. Словно ее неожиданное появление в их любовном гнездышке как приезд престарелой тетки, которая не понимает, что вокруг происходит. Но Федра прекрасно все поняла; правда, она скроет от Айана свои чувства – обиду, отчаяние, разочарование. Она нарочно останется здесь – пусть думает, что ей все равно. Но завтра она обязательно себе что-нибудь подыщет.

– Хорошо, спасибо, – сказала она.

– Ну вот, молодец! – Айан подхватил ее чемодан. – Тогда иди поешь, Каролайн тебе все покажет.

– Хотите я вас провожу? – вежливо спросила Каролайн, когда Айан стал подниматься по лестнице.

– Нет, спасибо, я знаю, где холодильник.

Та понимающе кивнула.

– Я так и думала, – сказала она и улыбнулась одними уголками рта. – Мистер Требэниан любит отдавать приказания, но они не всегда уместны.

– Да, – согласилась Федра, направляясь в кухню. – Его отец был точно такой же.

Но только усевшись за стол и начав с аппетитом поглощать всякие хитрые китайские кушанья, она вдруг задумалась: а почему это Каролайн называет своего любовника мистером Требэнианом?

Это некий выверт, решила Федра в конце концов, уплетая креветки и рис с овощами. Игра в старину – как в классических романах Диккенса или Теккерея. Да какое ей, собственно, дело до сексуальных фантазий Айана и его рыжей красотки? Плевать она хотела на то, что и как они делают в спальне. Но зачем притворяться перед ней?

Неожиданно она почувствовала, как внутри все сжалось, и слезы градом хлынули у нее из глаз. Не успела она их утереть, как в дверях появился Айан и объявил, что кофе остывает.

– Что ты тут возишься? – спросил он. – Разве еще не поужинала?

– Спасибо, уже все, – ответила она, не поднимая глаз.

– Тогда идем пить кофе.

– Я приду через минуту.

Только бы он сейчас ушел! Может, он и догадался, что она плакала, но нельзя же предстать перед ним с опухшими глазами. Но Айан, как всегда, проявлял настойчивость. Он подошел к ней и заглянул в лицо.

– Что это? – спросил он удивленно. – Слезы? Федра, что такое?

Она покачала головой.

– Нет, вовсе нет. Я простудилась, чихаю и у меня насморк.

– А, понятно. Тогда давай поговорим. Скажи мне, – тут он взял ее за руки и совершенно бесцеремонно поднял со стула, – ты все обдумала и уже больше не станешь настаивать на этой чепухе?

– Ты о чем? – не поняла Федра.

Не успела она оказаться рядом с ним, как все мысли улетучились у нее из головы. Она только чувствовала запах его одеколона, сводивший ее с ума, да ощущала прикосновение сильных мужских рук, отчего по всему телу пробегала сладкая дрожь.

– Ты позволишь мне заплатить тебе за этот дом? – задал Айан свой вопрос таким тоном, словно и не спрашивал вовсе, а утверждал нечто само собой разумеющееся.

– Нет, – заявила Федра, прислушиваясь к вою ветра за окном. – Я даже не думала об этом. Если я решаю кому-нибудь подарить что-то, так оно и будет.

Айан сразу отпустил ее руки.

– Но я не кто-нибудь. И потом нельзя равнять Кайн-Клет с коробкой сигар или книгой. Дом это не тот подарок, который можно преподнести в изящной упаковке с бантиком сверху.

– А я и не собираюсь тебе его преподносить. Он твой, просто твой. И все.

Он посмотрел на нее, увидел, что она полна решимости настоять на своем, и сказал:

– Хорошо. Время еще есть, пока тут живут твои друзья-художники, но к Рождеству мы должны окончательно решить этот вопрос. – Он неожиданно наклонился к ней, и лицо его оказалось так близко, что они едва не соприкоснулись носами. – А ты случайно не знаешь, почему твоя мать не сказала мне ничего о твоем приезде?

Федра хотела отступить на шаг, но ей мешал стол. Вопрос ее обескуражил, она никак не могла привыкнуть к манере Айана мгновенно менять тему разговора. Однако они слишком давно и хорошо знают друг друга, чтобы она попыталась обмануть его, выдумывая всякие истории, в которые он ни за что не поверит.

– Я думаю, – начала она решительно, глядя прямо перед собой, то есть в ворот его свитера, – маме, наверное, хотелось, чтобы мы стали как-то ближе…

– И переспали? Хорошо, что я привез Каролайн.

– Да, очень хорошо, – пробормотала Федра, которая хотела было объяснить, что мама имела в виду вовсе не это, но передумала: не хватает еще обсуждать с Айаном такие деликатные вещи.

Она просто повернулась и пошла, как она думала, к двери, почти не видя ничего перед собой, ну и, конечно, стукнулась об холодильник.

– О Господи! – воскликнул Айан, схватив ее за талию и выводя в холл. – Не может быть, чтобы ты до сих пор ударялась обо все углы и мебель.

– Со мной такое редко случается, – заметила Федра.

Она даже не успела смутиться, прикосновение его рук к телу обожгло и потрясло ее настолько, что она едва дышала от дикого нестерпимого желания прижаться к нему.

– Ну и хорошо. Тогда можно не опасаться и разрешить тебе дойти до гостиной самой.

Он отпустил ее, и она побрела по коридору, чувствуя себя ужасно одинокой и потерянной. Кэролайн сидела на диванчике и разливала кофе в белые чашечки с золотыми листочками. Этим сервизом обычно пользовались в доме, но Федре было как-то странно видеть Каролайн со знакомым кофейником в руках.

Она взяла чашку, поблагодарила и уселась в кресло. Все молчали, и атмосфера была напряженной. Никто не знал, что сказать; вернее, женщины не выказывали желания вести светскую беседу. Айан сам завел разговор.

– Мы многое уже успели сделать, разбирая папины бумаги, – кивнул он на письменный стол Чарльза.

Федра взглянула туда и увидела плоды их совместных трудов. С одной стороны стола возвышалась большая стопка папок – там уже было собрано все нужное. С другой – были навалены кипы счетов, документов, писем, хранившихся с незапамятных времен в столе и накопленных за годы работы в банке. На полу стояла корзина для бумаг, доверху наполненная.

Так они действительно возились с бумагами Чарльза, а значит, у Айана довольно близкие отношения с Каролайн…

– Такой был трудный день, – сказала Федра, поставив чашку на столик. – Если вы не возражаете, я пойду спать.

– Конечно, пожалуйста, – отозвалась Каролайн. – Мы тоже не задержимся. Правда, мистер Требэниан?

– Думаю, нет, – лаконично ответил Айан. – Прошлую ночь мы мало спали. Приятных сновидений, Федра.

– Спокойной ночи, – бросила она, уже выходя из комнаты.

Приятных сновидений? Когда она была маленькой, Айан всегда так прощался с ней на ночь. Но зачем он сейчас сказал это? Неужели думает, что она будет хорошо спать, когда его спальня находится прямо внизу, под ее комнатой? Или ему плевать?

А что он еще такое сказал? Они с Каролайн мало спали… Вот что так растревожило ее, заставив сердце колотиться как бешеное. Федра быстро прошла к себе. Но дверь не закрыла сразу, потому что услышала внизу голос:

– Спокойной ночи, мистер Требэниан. Увидимся утром.

Это сказала Каролайн, но как-то уж слишком громко. Что ответил Айан, Федра не расслышала. Может, ему не до игры в приличия, не терпится скорее затащить свою секретаршу в постель, поэтому он ничего и не сказал.

Ночью Федра долго лежала без сна, слушая шум моря за окном и стараясь не вздрагивать от каждого звука, который раздавался в старом доме и в первую секунду казался ей скрипом пружин кровати.

Когда она наконец заснула, то никаких снов не видела, а даже если и видела, то лучше было их не помнить.

Утром, когда Федра спустилась вниз, то сразу почувствовала запах кофе. Она пошла в кухню через холл, напевая и нарочно громко шаркая шлепанцами. Если Айан и Каролайн там завтракают, уютно устроившись, то лучше предупредить их о своем появлении, мало ли что…

Незачем ей было волноваться. В кухне Айан делал тосты, а Каролайн что-то не было видно.

– Доброе утро, – сказал он. – Хорошо спала?

– Прекрасно. А ты?

Она не могла расслабиться, и голос ее прозвучал резковато. Айан, без сомнения, заметил это, потому что вдруг заявил с мерзкой улыбкой на губах:

– Не так хорошо, как Каролайн.

Федре захотелось расцарапать его наглую физиономию. Нарочно он, что ли? Но она только натянуто улыбнулась и поинтересовалась непринужденным, как ей казалось, тоном:

– А она уже встала? – Потом взглянула на тосты и сказала: – Давай я приготовлю что-нибудь более существенное.

– Нет, я уже поел. Я слышал, как ты там плескалась в ванной, вот и решил тебе поджарить тосты. Каролайн давно уже работает с бумагами лапы.

Что ж, он выиграл этот раунд. Пока Федра думала, что бы такое сказать, Айан продолжал:

– Похоже, старик за всю жизнь не выкинул ни одной бумажки. Я нашел письма и оплаченные счета шестидесятилетней давности. И все это пришлось просматривать.

– Так Каролайн одна этим занимается? – удивленно спросила Федра, усаживаясь за стол.

– А что? Она работает у меня уже много лет. Очень компетентная дама, эта Каролайн.

Вне всякого сомнения, подумала Федра, причем ее знания и умения крайне разнообразны.

– Уверена, что это именно так, – сказала она. – Джоан называет ее солдатом в юбке.

Он пожал плечами.

– Несправедливо. Вон твои тосты, кофе на плите. А я пойду посмотрю, как там идут дела.

Федра проводила его взглядом. Как относиться к тому, что Каролайн читает бумаги и письма Чарльза, ее умершего мужа? Но Чарльз не был ей настоящим мужем, и Айан как сын имеет полное право решать, как лучше поступить с архивом отца.

Она завтракала нарочно долго, ведь спешить ей некуда. Мать теперь не встает рано, и раньше одиннадцати ее лучше не беспокоить.

Но тут любопытство, а может и чувство собственности, взяло верх. Это же все еще ее дом, раз Айан отказался принять его в дар. Почему же тогда они с Каролайн занимаются такими делами без нее?

Когда Федра, толчком открыв дверь, вошла в гостиную, то увидела Айана и Каролайн сидящими рядышком на диване, причем его щека почти касалась ее волос. Они рассматривали какую-то фотографию.

Гадкое, давящее чувство ревности закралось в душу Федры. Выразилось оно в отвратительной по содержанию мысли: она, пожертвовав собой, вышла фиктивно замуж ради этого черноволосого дьявола, ради того, чтобы дать ему возможность стать хозяином Кайн-Клета, а он теперь шепчется с Каролайн?

– Ну-ну, – сказала Федра. – Смотрю, вы заняты по уши.

Айан поднял глаза и посмотрел на нее каким-то отрешенным взглядом.

– А, Федра… – сказал он и сразу забрал фотографию у Каролайн. – Ты собралась проведать маму?

Вид у него был при этом, как у школьника, который что-то скрывает и пытается отвлечь внимание. Айан не из тех, кому удается это ловко проделать, да и у Федры глаз наметанный. Она сразу забыла о сцене, свидетельницей которой только что была.

– Что это за фотография? – спросила она, понимая, что дело именно в ней.

– Да просто так, снимок. Он вряд ли тебе будет интересен, – ответил Айан. – Какие-то знакомые отца.

Каролайн удивленно взглянула на него.

– Но мистер Требэниан, это же…

– Просто снимок, – перебил ее Айан. – Так что, ты уходишь, Федра?

– Ты второй раз меня спрашиваешь. Да, ухожу, но чуть позже. После того как увижу эту фотографию, которую ты не хочешь мне показать. – Айан так настойчиво старался от нее избавиться, при этом явно желая припрятать фотографию, что Федра заподозрила неладное. Она подошла к нему, протянула руку и потребовала: – Дай мне это сюда!

Она сказала это таким строгим учительским тоном, что Айан не замедлил отреагировать:

– Хорошо, что я не ее ученик, правда? – сказал он Каролайн. – Нам с тобой не поздоровилось бы, учись мы в ее классе.

– Ничего подобного, – ответила Каролайн. – Мне кажется, что Федра очень хорошая учительница.

Федра удивленно взглянула на секретаршу Айана и поймала себя на том, что та ей нравится.

– Спасибо за комплимент, – сказала она. – Впрочем, я действительно хорошая учительница. Айан, можно мне посмотреть фотографию?

– Лучше тебе этого не делать, – ответил он грустно.

– Почему?

Она настаивала, хотя понимала, что если уж Айан не хочет показывать ей снимок, то у него есть на то причина.

– Потому что я этого не хочу.

– Это не ответ, – возмутилась Федра и попробовала забрать фото.

Айан отвел ее руку.

– Не ответ? Ладно. Тогда вот другой. Потому что я не хочу причинять тебе боль. Так лучше?

– Боль? Ничего не понимаю.

У нее и так душа болит, так что же может быть на той старой фотографии?

– Перестань, Айан. Давай фотографию.

По его глазам она увидела, что победила.