Текст книги "Мечтательница"
Автор книги: Кей Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 11
Она поняла, что сейчас произойдет что-то чудесное. По всему телу пробегали волны сладкого наслаждения, голова немного кружилась, ощущения обострились.
– Айан… – прошептала она, лаская его осторожно, пробуя на ощупь упругую кожу его мускулистой груди. – Айан… раздень меня…
Федра увидела, как он снял с нее бюстгальтер, как потянулся губами к груди, а дальше только чувствовала. Он легонько поцеловал ее напряженный сосок, обвел вокруг него языком, и она застонала от удовольствия. Через секунду ее груди горели под его страстными поцелуями, и Федра каждый раз только вскрикивала, выгибая спину.
– Федра, дорогая… – проговорил задыхаясь Айан, – помоги мне…
Он стоял перед ней и снимал рубашку. Она быстро расстегнула его ремень, молнию брюк, и Айан ловко сбросил их и присел, чтобы снять с нее трусики. Подняв голову, он впился горящим взглядом в ее глаза, а она чувствовала прикосновение его дрожащих рук и замирала от ожидания.
Но вот и он стоит перед ней полностью обнаженный. Он так прекрасен, что глаз оторвать невозможно! Неужели она сейчас узнает, что значит принадлежать любимому, желанному? Неужели познает сладость любовного слияния?
– Айан… – позвала она, легла на диван и протянула к нему руки, сгорая от нетерпения.
Он улыбнулся ей какой-то завораживающей улыбкой и опустился на диван рядом. Продолжая держать ее взгляд, Айан нежно поглаживал ее трепещущее тело, в его глазах было и вожделение и удивление, словно он впервые познавал эти ощущения. Затаив дыхание и вздрагивая от каждого прикосновения, она ждала, что будет дальше. Его рука скользнула между ее бедрами… Новизна ощущений потрясла Федру.
– Айан! – вскрикнула она. – Айан, пожалуйста…
А он уже жадно целовал ее извивающееся тело, сводил с ума дикими ласками. Не в силах даже представить, какое же еще наслаждение он подарит ей, она только шептала:
– Ну пожалуйста… Айан!
Почувствовав на себе вес его тела, она вскрикнула. Айан целовал ее в губы, в шею, в висок.
– Федра, моя Федра… – приговаривал он.
Потом всего на мгновение она ощутила боль, но даже не обратила на это внимания, поняв, что теперь Айан – это часть ее самой, что она принадлежит ему вся без остатка. Дивные ощущения, которые она испытывала, дал ей он, ее любимый и единственный.
Финальный экстаз потряс ее.
Все еще пребывая в состоянии блаженства, Федра судорожно прижимала к себе Айана. Он приподнял голову и поцеловал ее в губы, потом, не расслабляя объятий, стал поворачиваться на спину.
– Айан! – предостерегающе крикнула Федра, зная, что диван слишком узок для такого маневра.
Слишком поздно – они оба скатились на пол. Несмотря на то что ковер смягчил удар, раздался громкий стук, потому что где-то внизу кто-то закричал и бухнул чем-то тяжелым в потолок.
Федра засмеялась и, поцеловав Айана в губы, заметила:
– Мы побеспокоили соседей.
– Да пошли они… эти соседи!
Она удивленно уставилась на него и не потому, что он выругался. В конце концов, она не впервые слышит ругательство из его уст, но в данной ситуации это прозвучало уж слишком грубо, неожиданно и голос у него был какой-то чужой.
Не зная, как реагировать, Федра просто уткнулась носом в его плечо. Они долго лежали так на ковре, полуобнявшись. Потом Айан сказал:
– С пола нужно встать.
Это прозвучало не то как команда, не то как официальное заявление. Федре стало немного не по себе. Она быстро встала и принялась надевать блузку, но тут Айан подошел к ней сзади и обнял за талию. Разомлев от этого объятия, она бросила блузку обратно на стул. Он приподнял ей волосы и поцеловал в шею.
– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо, любовь моя.
Она прижалась к нему спиной, но он уже отпустил ее и отошел в сторону. Удивившись, Федра повернулась и увидела, что он надевает брюки.
– Айан! – позвала она и, не получив ответа, спросила: – В чем дело?
Кивком головы он указал ей на небрежно брошенную блузку.
– Тебе лучше одеться, – сказал он. – Холодно.
Совершенно озадаченная, Федра стала послушно одеваться. В комнате, конечно, холодно, но вовсе не из-за того, что не топится камин. Айан тем временем уже нацепил рубашку, но застегивать ее не стал.
Что дальше? – подумала она, поглядывая на него. Словно прочитав ее мысли, он подошел к ней, взял за плечи и усадил на диван. Сам же остался стоять.
Федра смотрела на него, не совсем хорошо понимая, что происходит, но предчувствуя недоброе. Она хотела было опять спросить, в чем дело, но ее вдруг охватил такой прилив нежности к нему – он такой желанный и красивый! – что она лишь сказала задумчиво:
– Теперь я знаю, чего я ждала все эти годы…
Айан никак не отреагировал на ее откровение, повернулся и прошел к окну. Постоял там с минуту, а потом распахнул створки, и комната стала быстро заполняться студеным воздухом. Дрожа от холода, Федра обхватила себя руками. А он все стоял у окна и смотрел в темноту. Снизу доносились редкие звуки – то проехала машина, то хлопнула какая-то дверь…
Неожиданно Айан, все еще не поворачиваясь, сказал:
– Надеюсь, что не разочаровал тебя.
– О, Айан, конечно нет. Как ты можешь так говорить?
– Всякое бывает.
Сказано без малейших эмоций, скупо, но, возможно, он не совсем ее понимает? Федра даже всплеснула руками.
– Ты не должен сомневаться, – горячо заверила она его. – В моей жизни еще никогда не происходило ничего более прекрасного! Это было как чудо для меня. Да я знала, что так и будет, и именно с тобой, а не с кем-нибудь другим.
Айан закрыл окно и прижался лбом к стеклу.
– Не надо, Федра, – проговорил он. – Ты не должна этого говорить.
– Но все правда!
– Нет, это не так. На свете есть другой мужчина, который даст тебе больше счастья, чем я. Ты должна понять это. Мне очень жаль, – сказал он и повернулся к ней.
Да, подумала Федра, ему действительно жаль. Сожаление было и в его голосе, и в глазах, и в опущенных уголках рта.
– Ты хочешь, чтобы я нашла себе другого мужчину? – спросила она, усилием воли заставляя себя смотреть ему в лицо и не веря, что после всего происшедшего он может желать отдать ее кому бы то ни было.
– Не спрашивай меня об этом. Я обязан ответить утвердительно, но ради твоего же блага.
– Неужели ты?.. – запинаясь начала она, осеклась, потом продолжила: – Разве для тебя это?..
– Не было чудом, как для тебя? – закончил он за нее фразу, закрыл лицо руками и пробормотал: – Да. Да, так и было. Спасибо.
– Нечего благодарить меня!
– Нет, я должен. Но еще я должен извиниться. Ведь я не имел никакого права поступать так с тобой. Господь свидетель, я этого не хотел.
– Конечно. Но ты имел полное право делать со мной все что угодно, потому что этого захотела я, – заверила его Федра, попробовала улыбнуться и добавила вкрадчивым голосом: – И хочу продолжить. – Она протянула к нему руку, но он даже не шелохнулся.
– Знаю, я и сам этого хочу. Но ничего не будет.
– Но, Айан, почему? Я же здесь, у нас с тобой вся ночь впереди…
– Нет! – почти зарычал он. – Нет, Федра. Хватит того, что я один раз потерял контроль над собой, больше этого не повторится. Это даже несправедливо по отношению к тебе. Поэтому, пожалуйста, иди наверх и располагайся в одной из свободных спален. А утром я отвезу тебя на вокзал.
Федра слишком хорошо его знала, чтобы не понять по тону, что разговор окончен. Айан не передумает. Он вбил себе в голову, что раз не может жениться на ней, то и спать с ней не будет. С этой позиции его не сдвинуть никакими уговорами. Вот почему они оба проведут остаток ночи – да и все последующие ночи – отдельно друг от друга.
Она встала, подобрала с пола жакет и пошла к входной двери за своим чемоданом. Только тут Айан двинулся с места – неслышно ступая босыми ногами по ковру, он приблизился к Федре и забрал чемодан. Он бросила на него взгляд, полный надежды и мольбы. Тщетно. Он даже не посмотрел на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице. Значит, никакого будущего у них нет.
Федра медленно прошла через комнату к лестнице, поднялась наверх и в растерянности остановилась, не зная, куда идти.
– Последняя дверь налево, – уточнил Айан.
Едва сдерживая слезы, Федра повернула налево. Айан проводил ее в небольшую комнату, где и положил чемодан на кровать с металлической спинкой.
– Спокойной ночи, – сказал он и направился к двери.
Федра пошатнулась и схватилась обеими руками за спинку, чтобы не упасть.
– Спокойной ночи… – как эхо повторила она.
Он оглянулся и, посмотрев на нее невидящим взглядом, вдруг бросился к ней, взял ее лицо в ладони и несколько секунд разглядывал, а потом наклонился и поцеловал в губы жарко и страстно.
После того как Айан ушел, Федра еще долго не могла прийти в себя. Сидела на кровати, вперив взгляд в пустоту.
Сколько прошло времени, Федра не знала, но в какой-то момент окружающие ее предметы вдруг попали в поле зрения и она очнулась. Встала, медленно разделась и скользнула под одеяло, пытаясь согреться. Она забыла принять душ, забыла погасить свет, забыла обо всем, кроме одного – сегодня она обрела и снова потеряла Айана. И эта ночь для нее одновременно и самая прекрасная и самая страшная.
Все хорошее позади, и теперь ей придется постараться достойно прожить оставшуюся часть отпущенной ей жизни.
Черт возьми! Айан отбросил покрывало и ничком повалился на кровать прямо поверх одеяла.
Он собирался раздеться, но передумал, потому что, оказавшись обнаженным, не вынесет одиночества в постели, будет думать о том, что Федра где-то в другой комнате… Федра, которую он сжимал в своих объятиях, любил и ласкал, которую так и не решился привести сюда, в свою спальню.
Она сказала, что это явилось чудом для нее. Все было так прекрасно. Только с ним так могло быть, сказала она. Господи, как же все ужасно! Он ударил кулаком в подушку и застонал. Она была с ним такой нежной, такой любящей, подарила ему то, что женщина дарит только однажды, – первое в своей жизни наслаждение. А что он дал ей? Чем ответил? Айан потянулся за покрывалом и уткнулся в него носом – складки еще хранили запах ее духов.
Ничего он не дал ей в ответ на щедрость ее души. Все, что он смог сделать, это взять. Да как же он мог поступить так с Федрой? Как мог забыться настолько, что воспользовался слабостью женщины, которую всегда хотел защищать?
Потому что ты хотел ее, Требэниан, вот почему. Твое желание обладать ею возникло еще в те времена, когда она была восемнадцатилетней девушкой, но ты скрывал это даже от самого себя. А теперь она оказалась тут, такая желанная, готовая отдаться…
Проклятье! Невозможно так лежать и терзаться.
Айан сел на краю кровати, обхватив голову руками. Что можно сделать, чтобы ей стало легче? Пойти в ее комнату? Дать ей то, чего она хочет? И то, чего хочет он… Смешно. Это же теперь невозможно.
Тут он вдруг прислушался – что это за звуки? Федра? Она плачет? Нет, показалось. Единственный звук, нарушавший тишину, это тихий гул вентилятора в системе отопления.
Федра… Завтра он отвезет ее на вокзал и посадит в поезд. Потом, позже, свяжется с Ангусом Купером и велит ему перевести некую сумму на счет Федры в банке за Кайн-Клет. Она, скорее всего, не примет этих денег, но зато для него это совершенно необходимо – таким образом он покончит со всеми обязательствами. Дом будет принадлежать ему, и если она не захочет в дальнейшем приезжать в Порткелли во время школьных каникул, то и встречаться с ней он не будет.
Айан встал и прошелся по комнате. Из маленькой мечтательницы Федра за это время превратилась в разумную женщину, которая способна понять – он совсем не подходит ей. Боже, если бы она только знала, что он вообще ни одной женщине не подходит, особенно той, что верит в тихое счастье. Он не создан для Федры Пенденинг.
Никогда больше он не женится. Кто один раз сделал такую глупость, не станет испытывать судьбу еще раз. В наше время есть женщины, например Глория, которые разделяют его взгляды на отношения между партнерами – постель без всяких обещаний и планов на будущее.
Все, хватит сидеть и смотреть в стену! Лучше от бессонной ночи и тяжких раздумий ему не станет. Айан снял рубашку, повесил ее на стул и полез под одеяло как был в брюках. Закрыл глаза и приказал себе спать без сновидений. Но перед его мысленным взором возникло печальное лицо Федры, а потом он вспомнил ее мягкое, податливое тело, упругую грудь…
Он застонал и повернулся на другой бок.
Будильник утром прозвенел бесполезно – Айан уже давно лежал с открытыми глазами и прислушивался, как внизу ходит Федра.
Через полчаса, тщательно выбритый и одетый в серый деловой костюм, Айан спустился вниз, чувствуя дразнящий запах кофе и яичницы с беконом. Он вошел в маленькую кухню, где уже хозяйничала Федра. Она была так возбуждающе хороша, что он чуть было не заорал, чтобы она немедленно отправлялась в его спальню.
– Я слышала, как ты встал, – сказала она и кивнула на стол. – Кофе готов. А может, ты предпочитаешь чай?
– Кофе подойдет! – бросил Айан мрачно и уселся на угловой диванчик.
Федра же продолжала готовить завтрак, так что ему пришлось подняться и налить себе чашку кофе. Через несколько минут на столе перед ним появилась тарелка с яичницей. Он тупо уставился на нее – аппетита не было.
– Что-нибудь не так? – спросила Федра.
– Нет. Все хорошо. – Он взял вилку и нож. – Не стоило беспокоиться.
– Почему? Нам же надо позавтракать, а я рано встала.
– Вижу. Ты хорошо спала?
– Очень хорошо, спасибо. А ты?
– Провел ужасную ночь, – ответил Айан, удивляясь тому, что она сказала.
– Да… Выглядишь ты плохо. Цвет лица серый, и под глазами круги, – заметила она.
Айан хотел только одного – чтобы она замолчала.
– Вот твоя почта, – продолжила она и помахала у него перед носом свежей газетой, которую он тут же взял.
– Ты разве не хочешь есть?
– Я уже поела, спасибо.
Голос ее звучал бодро, настолько бодро, что Айану вдруг захотелось запустить в нее газетой. Но он только уткнулся в какую-то заметку, делая вид, что читает. Поднять глаза, посмотреть на Федру он просто не мог.
Она же села напротив, очевидно с чашкой кофе. Из-за края газеты он видел ее плечо и руку. Она была одета в тот же самый небесно-голубой костюм, что и вчера. Казалось, что со вчерашнего дня ничего не изменилось, но он-то знает, что нынче Федра совсем другая женщина.
Похоже, она вполне справилась с разочарованием, постигшим ее вечером, ведет себя раскованно, даже дружелюбно. Как раньше. Словно не было этих страстных объятий на диване в гостиной, словно не познала она вчера радость любви.
Он никогда этого не забудет, и она, конечно, тоже: женщины всегда хранят в памяти свой первый любовный опыт. Но у него не было сил посмотреть ей в глаза. Он боялся увидеть в них то, что она тщательно скрывала под маской внешнего спокойствия и собранности. Слишком хорошо он знал Федру, чтобы сразу не понять, что это всего лишь маска.
Наконец он доел завтрак, сам убрал со стола и сказал:
– Готова? Нам пора. Ты же не хочешь опоздать на поезд?
– Нет, – согласилась она. – Я не хочу опоздать на поезд.
Он все-таки взглянул на нее, но по лицу ничего не смог прочесть. Маска.
Всю дорогу до вокзала они молчали. В сущности, в этом не было ничего необычного – во время их редких совместных поездок в автомобиле они, как правило, разговаривали мало. Но сегодня это молчание было особенным.
Так же, как когда-то, Айан проводил Федру к двери вагона.
– Спасибо, – сказала она. – Не стоит ждать отправления. Надеюсь, сегодня ночью ты будешь спать лучше.
Издевка? Он бросил на нее настороженный взгляд – на лице ни тени сарказма, вполне владеет собой, даже улыбается, будто ей на все наплевать. Айан уже не мог отвести от нее взгляд, и тут у него возникло ощущение, что все это уже было однажды – девять лет назад осенним днем они так же стояли на платформе перед поездом и прощались… Тогда на Федре был черный костюм…
– Федра, – взволнованно начал Айан, – послушай… Федра… Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать…
– Спасибо, мне ничего не нужно, – ответила она, продолжая улыбаться, только немного напряженнее.
– Я имел в виду… черт…
Раздался свисток, и в следующую секунду он уже стоял на подножке вагона и прижимал Федру к себе – она должна быть сейчас в его объятиях. И Айан припал губами к ее желанным губам…
Федра не отталкивала его, она вообще стояла не двигаясь, словно окаменела. И не отвечала на его поцелуи, просто позволяла ему целовать ее.
Поезд медленно двинулся вдоль платформы, и тогда Айан, очнувшись, спрыгнул с подножки. Федра помахала ему рукой. Он тоже приветственно поднял руку, после чего достал носовой платок из кармана и, отвернувшись, вытер пот со лба – прийти в себя было нелегко. Потом он медленно поплелся по платформе к выходу.
Федра смотрела ему в спину до тех пор, пока он не скрылся из виду. Ничего не видя перед собой, она как сомнамбула прошла на свое место, села и, не обращая внимания на любопытные взгляды двух соседок, закрыла лицо руками. Да так и просидела до самой своей станции.
Ей нужно было время, чтобы прийти в себя после такого страшного утра. Как она справилась, как продержалась? Более трудного испытания в ее жизни не было – смотреть на Айана, говорить с ним и делать вид, что ничего не произошло… Но она уже тогда знала, что впереди прощание на вокзале – последние мгновения вместе, боль, растерянность, отчаяние, но этого нельзя ни в коем случае показывать.
Тяжелее всего было выдержать его поцелуи. Но Федра прекрасно понимала, что, если сдаться, все начнется сначала: вскоре Айан вспомнит, что она Федра, и оставит ее снова.
Второй раз ей уже такого не вынести.
Теперь ясно, что все кончено и она обязана снова стать такой, какой была всегда, – разумной, сдержанной Федрой Пенденинг, которая прекрасно умеет контролировать свои чувства.
И вот она на своей станции. Гудок, и поезд двинулся дальше. Федра взяла чемодан и ссутулившись поплелась по платформе. Но постепенно она выпрямилась – она не должна позволить горю сломить ее, впереди еще целая жизнь.
Федра прикоснулась пальцами к своим губам, которые еще хранили вкус поцелуя Айана. Больше она сейчас ничего вспоминать не будет, но вчерашней ночи не забудет никогда.
Глава 12
– Когда появится Федра? – поинтересовался Ангус, усаживаясь в кресло.
– Точно не знаю, – задумчиво протянула Эстер. – Думаю, она сперва поедет в Кайн-Клет, но обещала быть к ужину.
Она обвела взглядом свою комнатку, где было немного мебели – шкаф, два кресла да овальный стол, на который Ангус установил небольшую искусственную рождественскую елочку. Под ней на столе уже едва помещался кофейный сервиз и блюдо с бисквитами.
– Вот была бы комната побольше, поставили бы хорошую елку, – сказала она, покачав головой. – И стол тогда можно было бы накрыть нормально.
– Да зачем, дорогая? Мы же празднуем Рождество в Кайн-Клете, – заметил Ангус и улыбнулся ей мягкой, доброй улыбкой, которой когда-то успокаивал жену.
Эстер придвинула ему чашку кофе и отпила несколько глоточков из своей.
– Да, ты прав, – согласилась она. – Но Рождество не праздник без настоящей елки. Как все изменилось, с тех пор как умер Чарльз!
– Гм… – промычал Ангус и взял с блюда бисквит. – Я тоже это чувствую иногда. Знаешь, Элисон приглашала меня к ним в Йоркшир, но я и подумать не могу о поездке в такое время года. И потом, у них так шумно… Я, конечно, люблю своих внуков, но они не умеют вести себя тихо. Вот и решил, что отпраздную с тобой и с этими двумя длинноволосыми чудищами, которых Айан нанял присматривать за домом. Странно, честно говоря. Я его не понимаю.
– Ангус! – возмущенно воскликнула Эстер. – Эти длинноволосые чудища, как ты изволил выразиться, пригласили нас на рождественский ужин, к тому же они друзья Федры. Очень милая пара, несмотря на то что они одеты не так, как мы.
– Ну может быть, – отмахнулся он, оставшись при своем мнении. – Я все-таки считаю, что Айану следует жениться на Федре и тогда они могут оба поселиться в Кайн-Клете. Очень удобно. Мой старый друг Чарльз был прав.
– Чепуха! – фыркнула Эстер, которая вообще-то хорошо относилась к Ангусу, но иногда он начинал действовать ей на нервы. – Айан и Федра сами знают, что им делать.
– Моя дорогая Эстер, возможно, так и есть, но я не собирался…
– Ладно-ладно. Ты прав, – поспешила согласиться с ним Эстер.
Когда он начинал так говорить, то спорить с ним совершенно бессмысленно, да она и не хотела ссориться с Ангусом. Она собралась было выпить кофе, но передумала – без сигареты это совсем не то.
– Дело в том, – начала объяснять Эстер, – что я сама хотела бы видеть Федру женой Айана, лучшей кандидатуры ей не найти. Но не думаю, что этому суждено сбыться.
– Жаль.
– Да, действительно жаль.
Эстер нетерпеливо взглянула в сторону окна, но отсюда двора не было видно, а вставать вроде бы неудобно. Федра может прийти в любой момент. И зачем только она пригласила Ангуса сегодня на чашечку кофе? Если он еще задержится, то придется оставить его ужинать, а ей так хочется побыть с дочерью наедине.
– Думаю, мне пора, – сказал вдруг Ангус.
Он словно почувствовал, что его присутствие тяготит хозяйку, но при этом не встал, надеясь на приглашение остаться.
– Да, пожалуй, тебе лучше уйти, – твердо заявила Эстер. – Видишь ли, мне надо еще кое-что сделать до прихода Федры.
На самом деле ей ничего делать было не нужно, все давно готово. Она не видела свою девочку два месяца и мечтала провести вечер вдвоем с ней, без Ангуса.
Наконец тот нехотя поднялся и стал приглаживать волосы.
– Увидимся завтра в церкви? – спросил он.
– Возможно.
Вообще-то она не очень часто ходила в церковь. Появилась там пару раз, только чтобы сделать приятное Ангусу. Теперь, скорее всего, придется идти.
– Я буду там тебя ждать.
Она кивнула и проводила его до двери. Ей очень хотелось до прихода Федры выкурить сигарету. Но не успела она открыть окно в спальне, как раздался стук в дверь. Эстер бросилась открывать.
– Мама! – воскликнула Федра, радостно кидаясь в материнские объятия. – Как я рада тебя видеть!
– И я тоже, дорогая! Дай-ка я посмотрю на тебя! – Она повернула дочку лицом к свету. – Что-то ты бледненькая…
– Мама, сейчас зима, холодно, сижу в основном в помещении, вот и бледная.
– И глаза какие-то тусклые, – продолжала неугомонная Эстер. У ее Федры глаза всегда были необыкновенно живые, сияющие. – Что-нибудь случилось?
– Нет, конечно нет. Перестань мама! Лучше предложи мне чаю.
Что-то все же произошло. Дочка слишком явно старается выглядеть беззаботной.
– У меня есть кое-что покрепче, чем чай. Надеюсь, ты не откажешься пропустить рюмочку, а?
Эстер и Федра отправились на кухню, где хозяйка достала из шкафчика бутылку шерри и наполнила две хрустальные рюмки.
– Ну вот, – сказала она. – С Рождеством, дорогая!
– И тебя с Рождеством!
Сели к столу.
– Ну как ты себя чувствуешь, мама?
– Да по-разному. То там заболит, то сям. Обычные возрастные проблемы, ничего серьезного. – Дочка всполошилась, и Эстер поспешила заверить ее: – Да пошутила я, успокойся! Я хорошо себя чувствую. Ангус говорит, что я просто в расцвете сил.
– А как сам Ангус? – улыбнувшись спросила Федра.
– О, вполне нормально. Боюсь, что он сделает мне предложение.
– Боишься? Мне казалось, он нравится тебе, мама.
– Конечно, нравится. Но мне что-то не хочется выходить за него замуж.
– С ним тебе будет веселее. Он отвлечет тебя от всяких мыслей.
– От всяких мыслей?
– Ну, я не знаю…
Федра как-то нервно передернула плечами, на мать она не смотрела. Эстер не понимала, в чем тут дело.
– Зато я знаю, – сказала она уверенно. – Я привыкла жить одна, и меня это вполне устраивает. Ухаживать еще за одним мужчиной? Уволь.
– Да, но тут совсем другое. Чарльз же не был твоим мужем… – Федра осеклась, помолчала и спросила: – Хотя, думаю, иногда все выглядело, будто вы супруги, да?
Если бы!
– Да, – согласилась Эстер, крепко сцепив пальцы. – Да, выглядело. Иногда.
Они обе помолчали некоторое время, потом мать спросила:
– Ну как дела в школе? Семестр прошел нормально?
– Вполне, – ответила Федра, устало улыбнувшись. – Только у нас была эпидемия кори, Дженифер Рейли сломала руку, на этот раз левую, две старшеклассницы попытались соблазнить садовника, а еще было обнаружено, что в некоторых спальнях по ночам употребляют спиртное. А так семестр прошел очень даже хорошо.
Мать рассмеялась.
– Вижу, тебе скучать не приходилось. А как ты себя чувствовала? Не болела?
– Нет, конечно.
Эстер решила все же сообщить новости.
– Айан… – деловым тоном начала она и запнулась. Но, помолчав немного, продолжила: – Я знаю, что он проводит рождественские вакации с друзьями в Лондоне. А ты от него разве не получала никаких известий? Он был тут неделю назад, знаешь?
Федра взяла рюмку, покрутила ее в руках, но пить не стала.
– Да, знаю. Он оставил мне в Кайн-Клете записку, в которой сообщил, что проведал Ллойда и Джейд и решил оставить их в доме до весны. Очень любезно с его стороны.
В ее голосе слышался сарказм, но Эстер удивило другое.
– Он оставил тебе записку? – спросила она. – И это все, что он написал?
– Нет, не все. Он проинформировал меня о том, что открыл счет на мое имя в банке. Но ты же знаешь об этом от Ангуса.
Но Эстер, вслушиваясь в ее голос, вдруг поняла, что мучает ее дочь – перспектива встречи Рождества без Айана. Как она заметила Ангусу всего час назад, совсем не похоже, чтобы неумелое сватовство старого Требэниана принесло какие-то плоды.
– Я ничего об этом не знала, – сообщила она дочери. – Ангус мне не говорил – он бывает такой скрытный иногда. А что ты собираешься делать с этим счетом? Там уже лежат деньги?
– И довольно много. Я еще не решила, как поступить. Во всяком случае, попробую вернуть ему деньги.
– Он не возьмет.
– Да. Он хочет купить у меня Кайн-Клет.
– И почему бы тебе не уступить ему? Ты же из-за этого и вышла замуж за Чарльза, разве нет? Чтобы Айан получил свой дом.
Федра только пожала плечами.
– Может, ты и права, – согласилась она.
Эстер нахмурилась – такой бесстрастный ответ вовсе не в духе ее Федры. Девочка выглядит подавленной, не проявляет ни к чему интереса…
– Выпей еще шерри, – предложила она. – Тебе станет легче.
Федра не стала спорить, и это еще больше укрепило Эстер в ее подозрениях. Да, с дочкой творится что-то неладное, ведь обычно она отказывается пить спиртное.
– Ты все еще влюблена в него, да? – осторожно спросила она, заглядывая Федре в глаза.
– Влюблена? – переспросила та и вдруг рассмеялась, но этот смех заставил Эстер внутренне содрогнуться. – Да, думаю, что до сих пор люблю его, хотя стараюсь, чтобы это чувство прошло.
– Со временем пройдет.
– Знаю. Это время – вся жизнь.
– Чепуха. Ты еще так молода!
Федра ничего не сказала, и Эстер встала, чтобы посмотреть, как там пирог в духовке, но из головы не шли горестные слова дочери. «Вся жизнь!»
Господь милосердный, не позволь этому снова случиться! – мысленно молилась она. Нельзя, чтобы моя дочь всю жизнь любила безответно. Не дай еще одному Требэниану разбить женское сердце!
Так она и стояла посредине кухни, закрыв глаза и молитвенно сложив руки.
– Мама, что ты делаешь?
Эстер вздрогнула и бросилась к духовке проверять злосчастный пирог.
– Не хотите ли еще немного фальшивой индейки, миссис Пенденинг?
– Нет, спасибо, Джейд, я вполне сыта, – улыбнулась Эстер хозяйке. – А брюссельская капуста получилась просто замечательно.
Федра улыбнулась, прикрыв рот салфеткой. Блюдо, которое подала Джейд, – рулет из запеченных овощей, по форме напоминающий индейку, – не встретило понимания со стороны пожилых гостей, привыкших к традиционному рождественскому столу.
– Мистер Купер? – продолжала хозяйка.
– Нет-нет, спасибо. Очень мило. У меня просто нет аппетита последнее время.
– Но вы так мало съели! Вам надо подкрепиться, – настаивала Джейд и, подцепив лопаточкой нечто круглое и розовое, потянулась за тарелкой Ангуса.
Тот испуганно прикрыл тарелку рукой.
– Большое спасибо, не надо. Так мило, что вы меня пригласили. Жаль, что не могу по достоинству оценить ваши труды.
Федра уже просто давилась от смеха – старик твердит одно и то же на разные лады, только бы не получить порцию этого «нечто». Она отвернулась и стала смотреть в окно.
На улице шел снег, белые хлопья медленно опускались на землю, поблескивая на свету, льющемся из окон дома… Рождество… Любимый праздник с детства…
Джейд постаралась на славу – стол накрыт очень празднично, свечи и еловые веточки, парадная посуда. Сама Джейд хотя и осталась в джинсах, но зато надела очень красивый ярко-красный шифоновый блузон. Ллойд поддался на уговоры и наконец подстриг бороду, так что хозяева выглядели вполне прилично. Но угощения неприятно поразили Ангуса и Эстер. Они не могли смириться с тем, что эта фальшивая индейка может заменить традиционное рождественское блюдо. Федра же ничего не имела против – даже хорошо, что не приходится возиться с костями.
Вегетарианец Ллойд, который с удовольствием уписывал порцию за порцией, заметил:
– Это все гораздо полезней, чем мясо мертвой птицы, вскормленной пестицидами. Вы согласны, миссис Пенденинг?
– О, называйте меня Эстер, – сказала та, не дав ответа на этот вопрос.
Браво, мама, подумала Федра, которая только прислушивалась к разговорам, а сама продолжала смотреть в окно. Ее мать так напрактиковалась не отвечать на обескураживающие вопросы, которые ей часто задавал Чарльз, что справиться с Ллойдом ей не составило труда.
– Ну, если все уже поели… – сказала Джейд и стала собирать посуду.
Федра быстренько доела все, что оставалось у нее на тарелке, чувствуя на себе взгляды матери и Ангуса, и принялась помогать Джейд.
Она решила: это Рождество, которого она боялась, проходит удачно. В школе ей удалось так загрузить себя работой, что времени на переживания не оставалось совсем. Но, вернувшись в Порткелли, где все напоминало об Айане, она ждала, что ее захлестнет старая боль. Этого не произошло. Вспоминать было грустно, но страданий она не испытывала.
– Федра Пенденинг, немедленно прекрати бередить себе душу! – приказала она себе, входя с посудой в кухню.
– Что? – спросила Джейд, которая доставала из духовки сливовый пудинг. – Что ты сказала?
– Ничего важного, – ответила Федра.
Та только недоверчиво покосилась на подругу и занялась пудингом – переложила его на блюдо, обильно полила бренди и подожгла. Десерт был торжественно внесен в столовую.
– О, это уже лучше… то есть выглядит очень аппетитно, – заметил обрадованный Ангус.
Федра ухмыльнулась. Зная причуды Джейд, она не очень рассчитывала на то, что пудинг окажется на вкус настоящим рождественским пудингом. Но, может, сладкоежка Ангус не слишком уж разбирается в тонкостях – десерт и есть десерт.
Так оно и оказалось – он с удовольствием съел две большие порции. Ужин завершился вполне празднично – ухали хлопушки, сверкали бенгальские огни. Потом Эстер и Ангус пошли в гостиную отдохнуть и полистать подаренные им книги, а Ллойд и Джейд принялись мыть посуду на кухне.
