Текст книги "Мечтательница"
Автор книги: Кей Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Они не обратили на Федру внимания, и она потихоньку вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Федра сидела в одной из самых неуютных комнат дома, в которой раньше размещалась библиотека Требэнианов и которая теперь имела иное предназначение – здесь смотрели телевизор. Чарльз неодобрительно относился к тому, что называл пустым развлечением, но признавал необходимость следить за новостями и поэтому позволил установить небольшой телевизор в этой мало используемой комнате. Сейчас Федра без всякого интереса смотрела передачу о животных и птицах. Тут появился Айан и сообщил, что отец заснул, с ним сиделка и им можно обоим пойти немного отдохнуть.
– Очень хорошо, – сказала Федра и встала с диванчика. – Я тебе уже постелила.
– Спасибо. А как ты догадалась?
– Что? – не поняла она.
– Что я не собираюсь спать в твоей постели.
Она выключила свет в комнате, чтобы он не увидел ее глаз. Вне сомнения, этому наглецу доставило бы удовольствие узнать, как свирепа бывает маленькая мачеха.
– Ты, может, удивишься, Айан, – сказала она непринужденным тоном, – но я ведь тоже не собиралась спать с тобой в одной постели. Мне кажется, ты слишком серьезно относишься к моему имени. Мама в свое время увлекалась греческой мифологией, поэтому так назвала меня. Но, поверь, ей тогда и в голову не могло прийти, что я выйду замуж за ее хозяина. Вряд ли твой отец ассоциировался у нее с Тезеем. А уж из тебя Ипполит просто не получится.
– Отрадно это слышать. У него была несчастная судьба, правда?
– Правда, – ухмыльнулась Федра, которой вдруг стало весело. – Когда он отверг ухаживания мачехи, она покончила с собой – вот этого я, само собой, делать не собираюсь – и оставила предсмертную записку, в которой обвинила Ипполита в том, что он изнасиловал ее.
– А он действительно это сделал? – тихо спросил Айан, наклонившись к ее уху.
Федра пошла вперед.
– Нет, но его папочка Тезей поверил в навет и уговорил своего отца Посейдона наслать морское чудовище, чтобы испугать коней Ипполита, когда тот будет ехать в колеснице по берегу. В результате колесница перевернулась и Ипполит погиб, растоптанный конями.
– Ты так увлеченно все это рассказываешь, – заметил Айан, повернув ее за руку к себе. – Мачеху звали Федра, насколько я помню.
В его голосе появились веселые нотки. Или Федре это показалось?
– Да. Но бедняжка ни в чем не виновата. Это Афродита все подстроила. Она сделала так, что та страстно влюбилась в Ипполита. Но тебе не о чем беспокоиться, Айан. На сей раз Афродите не удастся заставить твою мачеху влюбиться в тебя.
Нет, она не ошиблась – он действительно развеселился. Даже при неярком свете маленьких светильников на лестнице было видно, что Айан улыбается.
– Тебе и убеждать меня в этом не надо, – сказал он. – Зачем тебе расточать свои чары на молодого здорового мужчину, который к тому же полон решимости вернуть себе свое наследство.
Федра поджала губы, мысленно просчитала до тридцати и, только полностью успокоившись, сказала ледяным тоном:
– Спокойной ночи, Айан! – С этими словами она быстро вышла из комнаты.
Искушение дать ему пощечину было слишком велико, чтобы медлить. Но она понимала, что потом только пожалеет о своей же слабости, да и Айану нельзя давать повод торжествовать – вот, мол, сумел довести ее до крайности. Если он не понимает, что сейчас, когда так тяжело болен отец, не до выяснения отношений, то Федре далеко не безразлично состояние Чарльза. Ей нужно думать только о том, как помочь старику, а не о том, как отомстить этому зарвавшемуся типу… Да и рассказать Айану всю правду она пока не может – ничего этим не добьется, а только спровоцирует новый скандал.
Долго еще она ворочалась в постели, придумывая, как бы насолить Айану, а когда заснула, то видела его во сне, и этот сон был почему-то очень приятный.
Утром Чарльзу стало еще хуже, и Федра и думать забыла о своей обиде на Айана.
Где-то в середине дня, как раз после ланча, за окном раздался звук подъехавшего автомобиля. Федра как раз закончила мыть посуду. Она быстро вытерла руки и поспешила к парадной двери, а туда уже входила молодая женщина в роскошном черном костюме. Холл наполнился запахами дорогой косметики и духов.
– Джоан! – закричала Федра. – Ты приехала! О, я так рада тебя видеть.
– Ба, да это же наша молоденькая миссис Требэниан! – усмехнувшись сказала сестра Айана. – Приятно видеть тебя. Когда Айан сообщил мне, что ты вышла замуж за папу, я просто не поверила своим ушам.
– Ты против?
– Нет, конечно. А мне-то что? Это тебе жить с ним.
Не так уж долго, судя по тому, что говорит доктор Полсон, подумала Федра и попыталась улыбнуться Джоан, но вместо улыбки на ее лице появилась какая-то болезненная гримаса.
– Спасибо, – проговорила она. – Я была уверена, что ты не станешь возражать.
В это время на лестнице показался Айан. Он вышел из спальни Чарльза, где провел все утро. Вместо уже привычного делового костюма на нем были простые серые брюки и черный пуловер. Федре было странно видеть его в таком обличье.
– Джоан? – удивленно спросил Айан, спускаясь в холл. Подойдя поближе к сестре, он потянул носом. – Ты в чем выкупалась? В одеколоне?
– Это так ты приветствуешь сестру? К твоему сведению, это очень дорогие духи, и Антону они нравятся. – Джоан кокетливо поправила волосы, а потом протянула руки к брату. – Иди сюда, поздоровайся со мной как положено. А потом расскажешь мне о самочувствии отца. Ведь он поправится, да? Он всегда выздоравливал…
Айан обнял сестру, чмокнул ее в щеку, потом отступил на несколько шагов и озабоченно посмотрел на нее.
– А что Антон? – спросил он. – Ты привезла его сюда?
– Нет, не смогла. Он же еще на гастролях. И нечего смотреть на меня, словно я в чем-то провинилась. Антон мой муж, и мне он нравится.
– Но отцу он не нравится, – заявил Айан.
– Не нравится, и я это сама знаю. Ему никогда не нравилось, что Антон танцор. Он не считает это достойным занятием для мужчины. Айан, ты даже не сказал мне, как он?
– Ты мне и не дала ничего сказать. Он очень плох, Джоан. Но ты бы лучше пошла и сама посмотрела. Только я на твоем месте сперва вымылся бы, от тебя так разит духами, что отец решит, что ты прибыла прямиком из борделя.
– Ты свинья, Айан, – беззлобно сказала Джоан. – А папе полезно понюхать что-нибудь более приятное, чем лекарства.
С этими словами она пошла наверх.
– Хорошо, что Джоан приехала, – сказала Федра, провожая ее взглядом. – Доктор Полсон говорит, что Чарльз долго не протянет.
– А ты не дождешься, когда все станет твоим? – язвительно спросил Айан.
– Нет, – отрезала она и вдруг решилась: – Я хочу тебе кое-что сказать, Айан… – Да, сейчас или никогда, мелькнуло в голове. – Но ты, может, и не захочешь слушать…
– Если это касается моего отца, то я весь внимание.
– Да, конечно. Дело в том… – Она с трудом подбирала слова. – Я вышла замуж за твоего отца…
Но ей не удалось закончить фразу. Неожиданно на лестнице раздались рыдания, и через секунду появилась Джоан. Спотыкаясь она спустилась вниз и бросилась к Айану.
– Боже мой, папа… Он в сознании, поздоровался со мной и даже поворчал как всегда… Но медсестра говорит…
Айан и Федра не стали дальше слушать, а опрометью бросились наверх.
Глава 4
Как Джоан и сказала, Чарльз бодрствовал. Но что-то в нем изменилось, что-то было не так. Сначала Федра даже не могла понять, что именно не так, но потом увидела его глаза – взгляд затуманился, стал мягче, словно он уже смотрит туда, где вечный покой и безмятежность, где нет боли и страданий. В комнате витал странный, сладковатый запах.
Джоан, которая не привыкла видеть своего отца таким немощным, стояла, держась за спинку кровати, и не отрываясь смотрела на него, словно не верила собственным глазам. Айан и Федра сели на стулья по обе стороны постели, и Чарльз неожиданно схватил сына за руку, потом повернулся к Федре. Она взяла его за другую руку, удивившись, какой сухой на ощупь оказалась кожа.
– Отец… – надтреснутым голосом произнес Айан, подавшись вперед, – тебе надо…
Тот только медленно покачал головой.
– Чепуха, – сказал он. – Есть только одно, что я должен сделать. Сейчас. – С этими словами он потянул руки Айана и Федры ближе к себе, ближе одна к другой, пока их пальцы не соприкоснулись. – Держи ее, – прошептал он.
Никто из них не шелохнулся.
– Держи, – повторил Чарльз, причем неожиданно настойчиво.
Айан взглянул на Федру, глаза их встретились, он пожал плечами и крепко стиснул ее ладонь. Казалось, это вполне удовлетворило Чарльза – он облегченно вздохнул и убрал свою руку.
Федра на секунду задержала взгляд на Айане. По выражению его лица трудно было догадаться, о чем он думает и что чувствует. Может, вообще ни о чем, подумала она и в смятении опустила голову. Айан смотрел на отца, продолжая очень крепко держать ее за руку, так, что ей стало больно. Он, казалось, понимал это, но руку не отпускал. Лишь только когда она попробовала пошевелить пальцами, он разжал ладонь.
Не понимая, что происходит, Федра повернулась к Чарльзу. Что он хочет этим сказать? Выражение его лица явно изменилось, старик выглядел таким больным, когда они вошли, но теперь… Озадаченная, она чуть подалась вперед – нет, не может быть! Но так и есть – на его губах довольная усмешка, в глазах выражение… да, триумфа! А она было поверила, что старик тихо и спокойно отправится в мир иной… Недооценила Чарльза Требэниана, это точно.
А тот уже смотрел на Джоан.
– Я говорил… говорил тебе, – прошептал он, едва переводя дыхание. – Кайн-Клет не твой… и не… этого твоего красавчика…
Джоан покачала головой.
– Папа, это все не имеет никакого значения. Антона здесь нет. Тебе надо поправляться…
– Нет, – вдруг твердо сказал он и перевел взгляд на сына, а когда заговорил снова, то голос его стал слабым, едва слышным: – Нет. К черту все. С меня хватит. Хочу найти… Хелен. Вы еще увидите. Вы все еще увидите… да… вы… – Он вдруг резко выдохнул и закрыл глаза.
Минута шла за минутой, никто не двигался. Федра как завороженная смотрела на руку Чарльза – желтую, неподвижную, высохшую…
Неслышно подошла медсестра, пощупала пульс и тихонько сказала:
– Он умер, примите мои соболезнования. – Никто не произнес ни слова, и она добавила: – Он отошел в мир иной очень спокойно. Кажется, он даже улыбается.
На губах Чарльза действительно застыла улыбка, но не тихая и смиренная, а торжествующая, даже презрительная, улыбка человека, который только что выиграл тяжелую битву…
Да, Чарльз Требэниан отошел в мир иной с уверенностью, что победил. Но в чем состоит эта победа? Федра пока еще не могла понять.
В день похорон снова шел дождь. Служба проходила в старинной церкви, где крестили, венчали и отпевали Требэнианов, поколение за поколением.
Позже, когда скромная церемония завершилась, все присутствующие отправились в Кайн-Клет, чтобы помянуть человека, которого они знали, но мало кто любил.
Ангус Купер, адвокат и близкий друг Чарльза, выглядел подавленным, Эстер и Федра искренне переживали и не стесняясь плакали.
По детям Чарльза было трудно понять, что они чувствуют. Джоан все время поглядывала на часы, так как боялась опоздать на самолет – спешила к мужу, которого так презирал отец. Айан ходил среди гостей с каменным лицом человека, привыкшего не выказывать на людях своих эмоций, а особенно там, где от него требуется всего лишь выполнение неких обязанностей.
Наблюдая за ним, Федра не понимала, то ли он вызывает у нее сочувствие, то ли раздражает. Ей хотелось бы утешить его, но ему вряд ли нужно ее сочувствие. С другой стороны, хорошо бы поставить его на место. Айан сразу же, как само собой разумеющееся, взял на себя все хлопоты и повел себя как хозяин, дав понять Федре, что здесь она не больше чем дочь экономки. Она не сумела сразу отреагировать должным образом, да и не очень-то хотела. А что тут особенного? Айан принадлежит к роду Требэнианов и занимается делами Требэнианов. Она сама любила Чарльза, но не как супруга, а скорее как отца. Настоящей женой она ему не была никогда. Вполне естественно, что Айан всем занимается. Командовать ему очень подходит.
Федра как раз направлялась в кухню, когда ее остановил Ангус Купер.
– Я насчет твоей мамы, – сказал он. – Как она себя чувствует?
– Мама? – переспросила она. – Думаю, нормально. А что? Она что-то сказала?
– Нет-нет. – Ангус покачал головой. – Но, когда я предложил отвезти ее домой, она сказала, что пройдется пешком. Похоже, хочет побыть одна.
Федра поискала глазами мать.
– Так что, она уже ушла? И ничего мне не сказала…
– Она так… убита горем. Думаю, у нее не было желания ни с кем разговаривать. Но ведь ей не стоит ходить по улице в такую погоду.
– Да, – согласилась Федра, – не стоит. Не волнуйтесь, мистер Купер. Я позвоню ей через пару минут и узнаю, как она добралась до дому.
Тот кивнул, правда вид у него был все равно весьма озабоченный.
Надо же, подумала она, я раньше как-то не замечала, что Ангус ухаживает за мамой! Неужели между ними что-то есть? Странно…
Она отошла от Купера и… оторопела – к ней направлялся не кто иной, как сияющий Питер Шарки! Ведь именно из-за его предложения купить Кайн-Клет она решилась выйти замуж за Чарльза. Теперь он имеет наглость улыбаться ей! Федра быстро развернулась и направилась к лестнице.
Просидев минут десять в ванной, она пошла в кухню. Насколько успела заметить, Питера поблизости не было видно. Слава Богу! Не хватало еще с ним сегодня общаться. Она стала готовить чай.
В гостиной Ангус Купер беседовал с Летти Браун, владелицей «Пятнистого оленя», известного в городе ресторанчика при гостинице. Но вид у Ангуса был совершенно потерянный. Это он волнуется за маму? Федра кивнула ему и пошла звонить ей.
– Мама? С тобой все в порядке? – поинтересовалась она, когда Эстер ответила. – Ангус сказал…
– Да-да, все хорошо, не беспокойся, дорогая. Ангус очень приятный человек, но иногда бывает страшным занудой, впрочем это не мешает мне дружить с ним. Но, видишь ли, мне надо побыть одной. Ведь мы с Чарльзом… ну, в общем, мы же давно вместе. Практически полжизни.
Федра, заметив, как погрустнел ее голос, сказала:
– Конечно. Я все понимаю. Позвоню тебе завтра, мама.
– Хорошо, позвони обязательно, – еле слышно произнесла Эстер и повесила трубку.
К Федре подошел Ангус.
– Ну как она? – спросил он, и у него от волнения даже очки свалились с носа.
– Нормально. Завтра будет лучше. Пойдемте, выпьем еще по рюмочке шерри, мистер Купер.
– Ох нет, не надо, – отказался Ангус.
– Вам надо выпить, чтобы согреться, а главное – чтобы перестать беспокоиться.
– Ну разве только одну рюмочку…
– Конечно, одну.
Федра подвела его к столу, где Айан разливал напитки.
– Ну как ты, держишься? – спросил вдруг он, когда Ангуса увела Летти.
Казалось бы, обычный вопрос, но он неожиданно тронул Федру, потому что был задан участливым тоном друга…
– Ничего, все в порядке, – ответила она с улыбкой и хотела было сказать ему что-нибудь утешительное, но тут заметила высокого рыжего бородача, направлявшегося к ним.
– Привет Ллойд, – сказала она, когда тот приблизился к ним, – очень приятно, что вы пришли.
По выражению лица Айана было видно, что он не разделяет ее радости.
– Как мы могли не прийти! – воскликнул Ллойд. – Ты приняла в нас такое участие! И обогреватели дала, и одеяла! Без тебя мы просто околели бы в коттедже, зима была очень холодная.
Айан продолжал вопросительно смотреть то на Федру, то на рыжебородого, которого та спасла от холода зимой.
– Айан, ты же не знаком с Ллойдом! – воскликнула она.
– Нет, – ответил тот и стал разливать напитки.
– Тогда познакомься. Это Ллойд Дэвис, скульптор. Его жена Джейд – художница. Они живут в коттедже Портис у самой гавани. Ллойд, а это Айан, сын Чарльза.
– Рад познакомиться с вами, – сказал Ллойд.
– Здравствуйте, – сухо кивнул тот, но руки не подал.
Федра отвела Ллойда в сторону. Что это с Айаном? Ведет себя как свинья! Конечно, смерть близкого человека может подействовать на кого угодно таким образом, что тот забудет обо всем на свете, но Айан не такой уж впечатлительный…
– Джейд тебя искала, – говорил тем временем Ллойд. – Она где-то здесь, беседует с какой-то печальной, правда очень накрашенной, девушкой.
– Это сестра Айана, Джоан, – усмехнулась Федра и оглянулась на Айана.
Айан уже вовсю старался угодить Ангусу. Ну и прекрасно, подумала Федра и кивнула Ллойду: мол, пошли.
Они подошли к Джейд, которая действительно беседовала с Джоан.
– О, Фэй, прими мои соболезнования, – воскликнула Джейд.
Федра хотела было поблагодарить ее за сочувствие, но не успела и слова сказать, как художница уже обняла ее и прижала к себе так крепко, что бедняжка чуть не задохнулась.
– Правда, поверь, мне ужасно нравился твой старик, – слышала она бархатистый голос Джейд, но та вдруг опомнилась и, разжав объятия, отступила на шаг. – Господи, да я чуть не задушила тебя! – воскликнула она, всплеснув руками.
Федра рассмеялась – в первый раз за весь день. А через несколько минут, увидев, что Ангус отошел от Айана и направился к ней, пробормотала извинения и поспешила ему навстречу.
Ангус, конечно, бывает очень милым и любезным, но, когда он беспокоится о чем-нибудь, вынести это бывает просто невозможно.
– Федра! – окликнул ее кто-то.
Да это Питер Шарки! Его только не хватает…
– Спасибо, что пришли, – проговорила она и попятилась к лестнице.
Пусть думает что угодно, но говорить с ним она не станет. Ни с ним, ни с Ангусом – все надоели! Поэтому Федра снова скрылась наверху. Когда же она решилась спуститься вниз, оказалось, что гости начали расходиться. Она присоединилась к Айану и Джоан, которые принимали последние соболезнования.
– Ну вот и все! – сказала со вздохом Джоан, когда за последним гостем закрылась дверь. Никто не откликнулся, и она взглянула на часы. – О Господи! Да ведь я опаздываю на самолет!
– Поторопись! – усмехнулся Айан. – А то вдруг придется задержаться.
Через десять минут они распрощались со всхлипывающей Джоан. Вот взревел мотор ее машины, взвизгнули тормоза, зашуршал гравий… Уехала.
Федра отправилась в ванную – ничто так не помогает успокоиться и расслабиться, как горячая ванна. Тем более что в ней человек остается один на один с самим собой.
Освежившись и придя в себя, она спустилась вниз и обнаружила, что дома никого нет. Ну и хорошо. Айан, очевидно, пошел в Порткелли повидаться с друзьями, правда она не могла припомнить, с какими именно. А может, он просто хочет посидеть в ресторанчике, выпить – как говорится, залить горе… Тоже мало на него похоже. Так чего гадать, куда он делся? Разве плохо, что сейчас его нет? Что бы она ему сказала? Они до сих пор с ним еще ни о чем не говорили, тем более не обсуждали вопрос о наследстве.
Джоан посоветовала предоставить все Ангусу, пусть скажет Айану, что он теперь хозяин Кайн-Клета.
– Он не посмеет сорвать злость на Ангусе, – со знанием дела объяснила Джоан. – Перед старым другом отца Айану придется прикусить язык и выслушать все до конца, а кроме того, унять свою неуемную гордыню. А вообще, Ангусу лучше дождаться, пока Айан вернется в Лондон, и тогда дать ему знать по телефону. – Тут Джоан захихикала. – Тогда достанется Каролайн, это секретарша братика. Могу представить, что ей придется услышать!
Конечно же Федра решила послушаться Джоан не вступать ни в какие объяснения с Айаном.
Сейчас она стояла посредине холла, озираясь по сторонам – дом пуст! Ей стало грустно. Да, день выдался трудный. Окружающие держались с ней очень вежливо, но разве она не заметила косых взглядов, не слышала перешептывания за спиной? Да, большинство из гостей думают так же, как Айан: она вышла замуж за старого Требэниана из-за денег. Что ж, время все расставит по местам.
Неожиданно в камине завыл ветер. В тот же момент распахнулось окно, видно неплотно закрытое, и от сквозняка хлопнула дверь в гостиной. Федра не испугалась, но ей стало неприятно в пустом доме. Надо выйти во двор… нет, пройтись немного. Может быть, на воздухе ей станет легче, свободнее.
Достав из шкафа ветровку, она надела ее прямо на платье и через несколько минут уже спешила по дорожке к скалам. Дождь прекратился, но ветер усилился – волосы, которые она с таким трудом уложила в прическу утром, мгновенно растрепались, широкая юбка, обвиваясь вокруг ног, затрудняла движение. Но Федра, не обращая ни на что внимания, продолжала упорно идти вперед, пока не добралась до дальнего конца гавани Порткелли. Там она забралась в расщелину в скалах, укрывшись от ветра, и посмотрела вниз на море. Да, природа сегодня явно демонстрирует свой характер – огромные, сердитые валы с шумом разбиваются о прибрежные скалы, вверх летят мириады брызг и клочья пены.
Федра вдохнула свежий холодный воздух полной грудью, чувствуя, как это придает ей силы. Море всегда помогает ей, только здесь она способна разобраться в себе самой… Но что это она там видит? Может быть, у нее галлюцинации? Нет… точно, там поодаль среди скал стоит мужчина.
Айан не пошел в Порткелли. Вот он стоит, одетый в потертые брюки и серую брезентовую куртку. Стоит один над морем и тоже смотрит на волны. Скорбная фигура человека, впавшего в отчаяние… Федра сначала даже не поверила своим глазам – меньше всего она ожидала застать тут Айана. К тому же она никогда не подозревала, что он может испытывать такие чувства.
Она хотела было уйти, но тут Айан повернулся и заметил ее. Правда, он слишком далеко, чтобы она могла видеть, какое у него выражение лица, но то, что он весь напрягся, она увидела ясно. С места он не сдвинулся. Время шло, они смотрели то вниз на волны, то мельком друг на друга. Наконец Айан, как-то нервно передернув плечами, направился к Федре. Она же молча наблюдала за ним, борясь с желанием повернуться и убежать.
Он довольно быстро добрался до нее, ловко перепрыгивая с камня на камень.
– Привет, мачеха, – прокричал он ей, еще не приблизившись. – Ты что, шла за мной? И не побоялась?
– Нет, – ответила Федра. – Я не шла за тобой, Айан. А чего я должна бояться?
– Ну, вдруг я возьму и сброшу тебя вниз со скалы, – сказал он, глупо ухмыльнувшись. – Все выглядело бы так, будто неутешная вдова не справилась с горем и решила покончить с собой. Ну я бы, конечно, был ни при чем. Все шито-крыто и очень правдоподобно. Или, учитывая, что муж годился тебе в отцы по возрасту и к тому же оставил неплохое наследство, думаешь, коронер не поверил бы в эту версию?
Федра выслушала эту тираду, но только пожала плечами.
– А ты действительно ублюдок, – проговорила она.
– Да? Что-то новенькое. Как только меня не называли: и психом, и негодяем, и проходимцем, даже подонком. Пожалуй, я не смогу тебе всего перечислить, тем более не стану упоминать авторов этих прелестных прозвищ.
Да он издевается? Нет, смеется над ней. Минуту назад собирался сбросить со скалы, а теперь смеется? Неужели смерть отца так подействовала на Айана, что он впал в истерию? Так пусть попробует утешиться другим способом. Разве он один горюет по Чарльзу? Да и горе ли это для него?..
– Нет ничего удивительного в том, что тебя так называли, – заметила Федра.
– Правда?
Опять этот насмешливый тон. Ей вдруг стало не по себе, надоело смотреть, как он паясничает. Решив уйти, Федра отступила, забыв, что сзади обрыв.
– Федра! – крикнул Айан, поймав ее за талию. – Ты что, с ума сошла? – Он прижал ее к себе, его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. – Что это тебе пришло в голову? – спросил Айан. – Нельзя вести себя так опрометчиво, а то не успеешь насладиться плодами труда своего покойного мужа.
Опять та же песня! Опять издевки, подколки, оскорбления и обвинения в нечестности. А ведь еще недавно ей хотелось утешить этого грубияна и она было решила рассказать ему о своем решении насчет наследства. Но теперь это желание улетучилось, вместо этого явилось искушение в свою очередь поиздеваться над ним.
– Меня не интересуют плоды трудов моего мужа, – сказала она сухо. – Но если тебе самому не терпится прибрать все к рукам, почему ты не дал мне упасть? Минуту назад ты угрожал мне, что сбросишь вниз.
Тот пожал плечами.
– Не знаю, я отреагировал как-то автоматически и импульсивно. Что-то на меня нашло… А впрочем, я вовсе не собираюсь таким образом решать свои дела.
– Какие дела?
– Видишь ли, мне как-то не хочется отдавать тебе Кайн-Клет. Проблемы в этом не будет, думаю. Ты уже доказала, что тебя можно купить.
– О! Да как?.. – Федра даже задохнулась от возмущения.
Айан не дал ей договорить, крепко прижав ее к себе. Неужели он думает, что?.. Нет. Не могут быть у него такие мысли, да еще в день похорон отца…
– Отпусти меня, – почти приказала Федра ледяным тоном. – Боюсь, что насчет цены ты заблуждаешься.
– Да? – Айан так злорадно рассмеялся, что у нее внутри все сжалось. – Сомневаюсь. Но я ведь говорил о доме, а не о другом твоем… скажем, имуществе.
Федра, сжав зубы, вырвалась из его объятий.
– Ни дом, ни другое имущество не продается, – заявила она. – А теперь, если не возражаешь, я пойду домой.
И не дождавшись ответа, она поспешила по тропинке между скалами. Ветер дул ей в спину, словно помогая уйти, но Айан догнал ее. Услышав его шаги, Федра даже поскользнулась на мокрой траве.
– Не надо так торопиться, – сказал Айан. – Здесь небезопасно, один неверный шаг, и ты упадешь.
– И тем самым помогу тебе решить твои проблемы, – бросила она через плечо.
– Я же сказал тебе, что буду их решать своими методами, – проворчал он.
Неожиданно он ловко схватил Федру и перекинул ее через плечо.
– Поставь меня на землю! – возмутилась она, безуспешно пытаясь бороться. – Если ты меня не отпустишь сейчас же, я привлеку тебя к ответственности за применение насилия.
– Да? Ну раз этого не избежать, то надо сделать так, чтобы игра стоила свеч.
При этом Айан продолжал идти по дорожке, волоча ее на плече, словно мешок какой-то.
– Опусти меня! – снова потребовала Федра.
Он остановился.
– Попроси еще раз.
– Я сказала, спусти меня на землю.
Айан не шелохнулся.
– Пожалуйста! – крикнула она в отчаянии.
– Вот так-то лучше. – С этими словами он поставил ее на дорожку. – Так что, леди? Будете двигаться осторожно или мы повторим это силовое упражнение?
С Айаном шутки плохи, это Федра знала с детства. Он от своего не отступится, а уж если рассердится… Она вспомнила ту историю, когда она забралась на скалу, вообразив себя Амфитритой. Она точно утонула бы тогда, если бы не Айан…
– Я буду идти медленно, – пробормотала она. – Нечего беспокоиться.
– А я и не беспокоюсь.
Дальше они пошли молча. Дома Федра сказала, что пойдет наверх переодеваться.
– А потом я приготовлю ужин, – добавила она.
– Если тебе хочется, то пожалуйста, – ответил он каким-то усталым тоном. – У нас с тобой был трудный день, и я собирался пригласить тебя поужинать где-нибудь. В «Пятнистом олене», например… Это, конечно, не слишком шикарно, но в Порткелли ничего другого нет…
Федра удивленно уставилась на него.
– Шикарно? – переспросила она. – А как насчет жареной картошки? Или омлета?
– Вполне устроит. А тебя? Я могу отвести тебя в Бьюд, если тебе это подходит.
С чего это он стал так любезен?
– Ты хочешь, чтобы я поужинала с тобой? – нахмурившись спросила Федра.
– Если не возражаешь, конечно. И прекрати смотреть на меня с таким презрением, как смотрят на червяка.
Тут уж Федра чуть не расхохоталась.
– Скажешь тоже! – сказала она. – Нет, мы не пойдем в «Пятнистый олень». Мне вообще не хочется выходить сегодня, но… – она на секунду запнулась, – если ты перестанешь вести себя как последний дурак, я, пожалуй, смогу сделать спагетти с томатным соусом и салат.
– Договорились. Заключаем перемирие на один вечер, – сказал Айан и улыбнулся своей бесподобной обескураживающей улыбкой.
Федра решила поверить в искренность его слов. Кроме того, она вдруг заметила, какой у Айана измученный, даже изможденный вид. Конечно, сказались все бессонные ночи у постели отца, волнения последних дней. Что ни говори, неделя была трудной…
– Я пойду переоденусь, – сказала она, направляясь наверх. – Вряд ли это платье подходит для того, чтобы в нем возиться на кухне.
– Ну не знаю, – отозвался тот. – Благодаря этому наряду я вспомнил, что у тебя есть талия и бедра.
Федра метнула на него сердитый взгляд.
– Червяк, – бросила она и отправилась к себе в комнату.
К черту этого Айана! Не успела она пожалеть его и решить, что можно спокойно провести с ним вечер, как он все испортил своим замечанием о ее фигуре. Нет, это он насмехается над ее манерой одеваться в свободные платья! Ну и что в этом такого? Ей так нравится, нечего обтягивать себя тесными платьями. И потом, так она чувствует себя защищенной… От чего? Да хотя бы от любопытных взглядов. Она уже давно знала, как действует на мужчин вид ее великолепной фигуры, поэтому решила, что лучше не давать им повода для фантазий.
Но за всем этим скрывался один ее небольшой секрет: хотя иногда Федра и встречалась с парнями, которые были ей небезразличны, но никогда она не испытывала по отношению к ним никаких пылких чувств. Когда ее подружки рассказывали, как они распаляются, встречаясь со своими парнями, Федра только слушала и удивлялась – у нее никогда не возникало ничего подобного.
Она решила надеть джинсы. А сверху свободный черный свитер. Сойдет для сегодняшнего вечера: и не мешковатое платье, и издевок Айана можно избежать.
Но на этот раз он ни слова не сказал по поводу ее внешнего вида. Федра нашла его в библиотеке и объявила, что собирается заняться ужином. Айан ни с того ни с сего потащился за ней на кухню. Там он уселся на стул и стал с любопытством наблюдать, как она достает продукты, открывает нужные банки, смешивает томат с приправами. От его взгляда Федре стало не по себе.
Неожиданно Айан откупорил приготовленную к ужину бутылку вина, разлил по бокалам и один протянул ей.
– За здоровье повара! – сказал он.
– Ты разве не желаешь есть в столовой? – поинтересовалась она.
– Как-то не очень хочется идти туда, – признался Айан. – У нас же с тобой интимный ужин на двоих, разве не уютно тут на кухне?
Интимный? Вот уж меньше всего Федре хочется интимности с Айаном, который того и гляди опять начнет ее подкалывать… Она взглянула на него с подозрением, но вид у него был абсолютно невинный. Похоже, ничего такого он не имел в виду…
Федра бросила соль и лавровый лист в воду для спагетти, а потом смешала в деревянной плошке все ингредиенты заправки для салата. Тщательно все перемешать поручила Айану, который только удивленно поднял брови, но перечить не стал и со знанием дела принялся выполнять задание.
Туг уж удивилась Федра.
– Ты готовишь? – поинтересовалась она.
– Только когда рядом нет никого, кто пожелал бы сделать это за меня.
