Текст книги "Бегущий по лезвию 2"

Автор книги: Кевин Джеттер (Джетер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

Время пересменки. Длинные ряды закрытых серых стальных шкафчиков, деревянные скамьи между ними, отполированные до ослепительного блеска голыми задницами и форменными брюками из черной саржи полицейских нескольких поколений. В спертой атмосфере преобладает запах пота и плесени…

Ему был знаком этот запах. Он помнил его еще со времен своей стажировки, когда был сначала зачислен в штат, а потом включен в состав спецподразделения. С каждым вдохом тяжелого воздуха Декард все глубже и глубже погружался в собственное прошлое, которое успел уже основательно подзабыть. Его плечи едва помещались в узком пространстве между шкафами, рукава черного мундира порвались при контактах с петлями и металлическими узлами.

– Там! Хватай его внизу!

На нижней площадке лестницы раздался крик и грохот сапог.

Не оборачиваясь, Декард бросился вперед, вытянув руки перед собой, в одной крепко сжимая пистолет. Он коснулся влажной шершавой поверхности бетона как раз в тот момент, когда по дверцам шкафов хлестнула автоматная очередь. Все еще скользя по цементному полу, перевернулся на спину и сам сделал несколько выстрелов вслепую. Отдача от них протолкнула его вперед еще на пару футов.

По крайней мере, один выстрел попал в цель, один из преследователей застонал от боли. А автоматная стрельба стала беспорядочной, град пуль задел потолок раздевалки, разбивая вдребезги лампы освещения, в результате чего на пол сыпался сноп искр и осколков стекла. В кромешной темноте Декард с трудом поднялся на ноги, стараясь пригнуться пониже и прижаться к металлическим дверцам. Перед собой он видел свою сгорбившуюся, скачущую по полу тень, которая появлялась при каждой вспышке на лестнице.

Его ботинки на четверть дюйма были погружены в воду. Этот факт, а также влажный воздух, который он теперь вдыхал, подсказали ему, что где-то рядом душевая. Декард двинулся в сторону и добрался в конце концов до мокрой стены, обложенной кафельной плиткой. Он встал поудобнее, переводя дыхание, и решил выждать, пока глаза привыкнут к тусклому свету единственной лампы, которая осталась целой и продолжала гореть. Он лихорадочно пытался вспомнить путь в подвальные помещения, что располагались под зданием полицейского участка.

– Тебе не уйти, парень!..

Прежде чем Декард успел поднять пистолет, чья-то рука схватила его за горло, оторвала от пола, а затем прижала к стене. Череп его чуть не треснул, когда он ударился затылком о сосок душа. Выроненный пистолет валялся в мелкой лужице, в то время как руки беспомощно царапали обнаженную кожу руки со стальными мускулами, которая сжимала горло Декарда.

Временами вспыхивающий свет слепил глаза и позволял Декарду различить лишь силуэт обнаженного тела этого полицейского. Остатки мыла паутиной покрывали грудь и руки, блестели на волосах и мощной шее. Он наверняка уже находился в душевой, когда преследователи Декарда показались в дальнем конце раздевалки, поэтому спрятался и тихо ждал.

– Ты, наверное, как раз тот, кого ищут эти ребята? – У Декарда запрыгали черные точки перед глазами, когда полицейский ухмыльнулся и еще выше поднял его, протащив по гладкой стене. – Скажешь, нет?

Декард никак не мог освободиться от пальцев, которые сжимали его горло. Его руки не находили опоры и только без толку царапали кафель на стене. Внезапно одна рука нащупала какую-то ребристую штуковину в виде буквы «Х». Он изо всех сил прижал локоть к ребрам и наконец повернул ручку душевого крана.

Полицейский буквально взвыл, когда горячая вода – почти кипяток – вырвалась из душа и обдала ему лицо. Декард почувствовал, как горячие капли потекли за ухо и по шее, но это ощущение длилось всего долю секунды. Потом в его легкие ворвался влажный воздух, и он был свободен и падал вниз, скользя спиной по кафелю. Перед ним на коленях стоял голый полицейский, прижимая обе руки к багровой обожженной коже. Вода из душа хлестала несчастного по спине, белым облаком расползался пар. Декард отыскал взглядом свое оружие – пистолет лежал всего в нескольких футах. Он кинулся к нему, вынимая из лужи. Рев боли и ярости оглушительным эхом отразился от стен, когда полицейский схватил его за край мундира и потянул к себе. Декард уперся лбом в грудь противника и из последних сил оттолкнул того к стене. Удар получился достаточно сильным, и ему удалось на короткое время освободиться. Этого мгновения Декарду оказалось достаточно. В грудь полицейского уперлось черное дуло. Декард нажал на курок.

Кафель разлетелся на куски, стена раскрошилась от удара по ней спины, отброшенной выстрелом. Из разверзшейся бетонной глыбы на руки Декарду хлынул водяной поток: оголившиеся трубы разорвались. Пистолет был выбит у него из рук падающим телом полицейского. Труп лежал теперь у ног Декарда в луже, которая постепенно превращалась в кровавое озеро.

Сквозь клубы пара ему удалось различить нечеткие силуэты фигур других полицейских, бегущих со всех ног по узкому проходу между шкафами в раздевалке. За поломанными трубами и разбитым вдребезги кафелем что-то темнело. Декард изо всех сил налег плечом на выгнутый участок стены. Стена в этом месте рухнула, и он чуть не упал. Закашлявшись, ввалился в облако белой пыли. Горячие трубы обжигали ему руки, когда он прокладывал себе путь через лабиринт трубопроводов.

Оглянувшись назад, Декард различил едва видимые силуэты своих преследователей, столпившихся вокруг образовавшейся в стене дыры; один из них уже пытался пробраться внутрь, расчищая проход, от кусков штукатурки и щепок старых древесных балок. Декард ощущал соленый привкус в углах рта, лицо его было мокрым от крови и воды. Пригнув голову, он пролез под трубой канализации и, вытянув перед собой руки, пустился бежать по темному коридору.

Погрузившись целиком в свои мысли, Холден позволил вывести себя наружу.

– Похоже, нас ждет еще один жаркий денек.

За стенами медицинского корпуса Центра утилизации, стоя среди окурков сигарет, которыми врач усыпал всю землю, Бейти указывал на горизонт. Первые проблески зари окрасили безоблачное небо и легли фиолетово-красными пятнами на чуть видные вдали вершины горных цепей.

– Удивительное дело, приятель: все ворчат, когда начинается сезон дождей, но стоит лишь ему завершиться, как ты готов отдать все, что угодно, лишь бы снова зарядил дождь и лил двадцать четыре часа без перерыва.

Холден чувствовал, как вверх от ступней по телу поднималось тепло, словно он шагал по тлеющим углям. Пустыня еще не перестала отдавать тот жар, что она накопила за предыдущий день, а теперь еще больше раскалится от солнца, которое поднималось в эти минуты над головой. Ветер со стороны Санта-Аны поднимал и гнал тучи сухой пыли через растущие кое-где чахлые кусты за пределами колючего забора.

«Каждый твердит об этом, – подумал Холден. – Все время». Один жаркий день следует за другим. Этот цикл не прервется даже тогда, когда по календарю наступит ежегодный сезон дождей. Температура будет расти, тепло аккумулироваться до такой степени, что песок переплавится в стекло, совершенно гладкое и зеркально-блестящее, которое будет отражать нестерпимый поток жара обратно в небо. Такое может произойти и в городе, и тогда все улицы превратятся в реки черного расплавленного асфальта, а после затвердевания – в черные зеркала; мы сможем видеть себя в этих зеркалах все время. Только представить!.. Смотрит человек вниз в этом мире постоянной ночи и гадает: а человек ли там отражается или что-то еще?

«Мне необходимо присесть. – Холден почувствовал себя таким же старым, как Бейти. – Или прилечь, чтобы дать отдохнуть новому сердцу».

Врач был прав. Если не беречь себя, вся система жизнеобеспечения может выйти из строя, словно, перегруженный мотор. А Холден не имеет права дать этому произойти, по крайней мере, до тех пор, пока не выполнит всех намеченных дел. Он обязательно должен предельно экономно тратить силы, постоянно вести учет своих возможностей, чтобы выполнить задачу.

Холден украдкой бросил взгляд на Бейти. Тот – Холден еще не решил для себя, является ли он человеком или же репликантом, – стоял и молчал. И его молчание давало Холдену возможность мысленно приступить к составлению списка:.всех тех людей, которые в свое время жестоко обманули его.

Брайант, разумеется, шел в этом списке первым…

Холден мысленно кивнул, пристально наблюдая за восходящим багрово-красным солнцем. Уж по крайней мере, Бейти убедил его в той части, где он доказывал, что глава блейдранеров специально подставил Холдена, чтобы репликант Ковальский убил его. Почему Брайант это сделал?.. Все красочные россказни Бейти о существующем якобы глобальном заговоре против блейдранеров не произвели на Холдена никакого впечатления.

У полицейских существовал более простой способ для определения того, кто должен отвечать за содеянное. Главным образом руководствовались древним принципом «cui bono». To есть просчитывали, кто получил выгоду от свершившегося преступления.

Ответ пришел после недолгих размышлений. «Декард… старый добрый мой приятель». Сукин сын. Декард получил приказ выследить сбежавших репликантов. А ведь за каждого отправленного на покой репликанта причиталась замечательно толстая пачка премиальных. Возможно, вся заварушка с его уходом из спецподразделения блейдранеров была всего лишь хитрой уловкой; между Декардом и Брайантом, наверное, существовала негласная договоренность, и то увольнение должно было заставить Холдена поверить, что теперь у него окончательно развязаны руки, поскольку старый соперник ушел со сцены. Не исключена также финансовая сделка: Брайант и Декард могли договориться о разделе премиальных, причитающихся за отправку на покой репликантов. Вполне возможно. Кто знает, почему люди совершают такие подлые поступки? Может быть, пришло время создать новые тесты, которые определяли бы принадлежность отдельных субъектов к человеческой расе? Вместо старых… Испытываете ли вы какие-нибудь колебания, вонзая нож в спину своего товарища? Нет? Примите поздравления – вы обладаете всеми необходимыми задатками к предательству, неблагодарности и двуличности, что является характерным признаком принадлежности к человеческой расе. Получите свое удостоверение личности и расчетную карточку в окошке номер пять. Такие тесты, наверное, здорово бы работали.

Холден вновь бросил взгляд на Бейти. Пока он нуждается в этом парне. Сейчас ему не по силам самостоятельно позаботиться о всех необходимы вещах – по крайней мере, в нынешнем, послеоперационном состоянии. «Пока я буду его ублажать, – думал Холден. – Ровно столько, сколько мне потребуется».

Его спутник открыл глаза и огляделся.

– У тебя была трудная ночь. – На лице Бейти вновь появилась характерная психопатическая улыбка. – Ведь таки Все эти факты, которые стали тебе известны…

«Так», – сам себе признался Холден, но вслух ничего не сказал. Он уже внес Бейти в свой список неотложных дел, которые обязательно должны быть закончены. Независимо от того, человек этот тип или нет – вопрос так и остался для Холдена открытым, – только Бейти способен растрезвонить повсюду, будто бы Холден на самом деле репликант. И не важно, правда это или нет, на такую тему даже разговор лучше не заводить.

Холден насмешливо улыбнулся. Если ему придется убить этого парня, чтобы доказать, что сам он принадлежит к человеческой расе, или хотя бы для того, чтобы все так думали…

Никаких проблем.

Пространство за стеной полицейского участка все более и более сужалось. Декард с трудом протиснулся в какую-то щель. Шершавая бетонная поверхность в клочья изодрала украденный им мундир. Кровавый след остался на одной из массивных свай, которые когда-то были забиты в землю, чтобы принять вес многоэтажного здания, что возвышалось над ним. Темная щель, в которой оказался Декард, не внушала ему оптимизма, так как уходила еще глубже под землю. Удушливый запах горячего камня и тлеющего пепелища бил ему в лицо и при каждом вдохе заполнял легкие.

Внезапно давление на его плечи исчезло, и на всем протяжении, где он смог протянуть свои ободранные до крови руки, Декард ощутил лишь пустоту. Куски разбитого бетона выкрошились у него из-под ботинок. Единственное, что спасло Декарда от падения и неотвратимой смерти, – колено какой-то трубы, которое он случайно нащупал в нескольких дюймах от своей головы, когда лихорадочно искал опору. Его пальцы изо всех сил судорожно сжали эту трубу, и в этот миг в паузе между гулкими ударами сердца Декард услышал звук падения кусков бетона. А еще он услышал какой-то низкий гул, который шел словно из самых недр земли.

Декард понимал, что его преследователи продолжают усиленно работать, расчищая себе путь. Через щель доносились их приглушенные голоса, а также рев гидравлических домкратов и шипение ацетиленовых горелок, с помощью которых преследователи расчищали себе проход сквозь фундамент здания полицейского участка. Декард знал, что рано или поздно они доберутся до него – это лишь вопрос времени, ведь проделанный им ход неминуемо заканчивается какой-нибудь каменной глыбой или глубоко вбитой в землю стальной сваей.

Из дыры, которая образовалась под ним, пробивался слабый свет, а грохот становился все сильнее, приобретая характерный механический ритм. Теперь уже Декард понял, что случайно обнаружил некий провал в крыше тоннеля, в котором на всю длину протянулась нитка стальных рельсов. По-видимому, вследствие одного из прошлых землетрясений произошло небольшое приседание фундамент; здания полицейского участка, в результате чего об. разорвалась узкая трещина, через которую ему и удалось проползти.

Обломки и крупные глыбы неправильной формы усеивали практически все полотно одного из древних железнодорожных тоннелей, который пролегал под огромным зданием. Быстро приближающийся пучок света исходил от локомотива железнодорожного состава с репликантами. Запах работающего двигателя, маслянистый и обжигающий, ударил Декарду в лицо, словно из самых глубин земной коры был вдруг извергнут источник опаляющих ветров, что дули со стороны Санта-Аны.

Шум и голоса преследователей звучали все ближе. Вероятно, они находились всего в нескольких ярдах от той щели, куда залез Декард. Эти звуки заглушались шумом локомотива и стуком колес-железнодорожный состав находился уже прямо под ним. Декард присел на корточки, затем спустил ноги за крошащийся край дыры, проделанной им в крыше тоннеля. Выждал несколько секунд… потом оттолкнулся от края и полетел вниз, вытянув вперед руки.

С громким стуком он приземлился на крышу одного из товарных вагонов. Чтобы удержаться на ней, ему пришлось уцепиться ногтями за одну из досок, которыми была покрыта крыша. Сквозь щели виднелись чьи-то запрокинутые кверху лица. Человекоподобные фигуры, тесно прижавшиеся друг к другу внутри вагона, хранили полное молчание, а их бессмысленные взоры были лишены каких-либо эмоций.

Декарду никак не удавалось надежно зацепиться на крыше вагона. Из-за тряски и быстрого движения поезда пальцы, вымазанные в его же крови, соскальзывали с доски, за которую он цеплялся из последних сил. Сильный крен заставил его разжать пальцы. Задыхаясь от зловония и чуть не оглохнув от грохота, Декард начал соскальзывать. Состав в тоннеле сделал следующий поворот. Качка стала настолько сильной, что в любой момент грозила сорвать его с крыши.

Одна рука Декарда непроизвольно ухватилась за угол, образованный вертикальной стойкой и наклонной поперечиной крыши вагона. Его непрерывно било спиной и плечами о стенку, он начал задыхаться. Свод тоннеля, острые выступы обнаженных пород и ржавых стоек со свистом проносились всего в нескольких дюймах от его головы, а он со звериным отчаянием все пытался зацепиться и второй рукой хоть за какой-нибудь выступ на стенке вагона.

Под действием веса тела пальцы его руки, ухватившейся за вертикальную стойку, стали постепенно разжиматься. В полном смятении Декард глядел на пассажиров товарного вагона, на их обнаженные тела, освещенные светом фар локомотива, что отражался от арочного свода тоннеля. За раздвижной дверью вагона, которая была заперта единственным стальным болтом, находились мужские и женские особи.

Другие вагоны состава, несущегося во тьме подземного тоннеля, были такими же: везли негодную продукцию с производственных линий корпорации «Тирелл» – репликантов, которым не привилась имплантированная память, которые не прошли интеллектуальных и физических тестов; они не заслужили клейма «годен», дающего право быть рабом на далеких внеземных колониях. Их создатели пропускали таких репликантов через станцию очистки, подчиненную специальному отделу полиции, где их проверяли по серийным номерам, чтобы никто не пропал перед уничтожением. Но на покой их не отправляли – обычный промышленный процесс, быстрое удушение, а потом дымовые трубы, выбрасывающие клубы дыма с запахом горелого мяса.

Теперь Декард не смог бы с уверенностью сказать, что именно реально видел перед собой, а что являлось видением, выдернутым из его памяти под влиянием страха и усталости, – этакое наложение реальности грохочущего поезда на его собственное прошлое. Вот один репликант отвернулся – лицо со скошенным подбородком, массивные плечи, сгорбившиеся в угрюмом безмолвном негодовании, обнаженные руки, блестевшие от пота… «Ковальский, – смог вспомнить это лицо Декард, – или другой, очень на него похожий». Еще одна копия той же самой модели. А что сказал ему тогда тот Ковальский Давным-давно, в другом мире, на улицах города, который был расположен намного выше. «Проснись – пришло время умереть…»

Из-за голых плеч своих собратьев на него кинула взгляд женщина-репликант серии «Нексус-6». Темноволосая, спортивного сложения… имя ее стерлось из памяти Декарда, остался только образ другой женщины, очень похожей на эту, которая бежала сквозь стеклянные витрины, разбивая вдребезги одну за другой; кровь между ее лопатками, пуля из его пистолета, превратившая женщину в бескрылого ангела, тело, лежащее среди сверкающих, острых, как бритва, осколков…

– Помогите…

Декард не смог бы с уверенностью сказать, его ли собственный голос сейчас с хрипом исторгся из горла, или же голос звучал только в памяти.

– Помогите мне…

Рука все больше слабела, и, откажи она окончательно, ничто не спасет его от неминуемого падения под колеса, выбивающие искры из стальных рельсов.

Одну женщину затолкали в самый угол товарного вагона. Корпорация «Тирелл» все-таки дала ей достаточно сознания, чтобы испытывать страх. Ее лицо, которое она закрывала руками, было мокрым от слез. Растрепанные кудри каштановых волос ниспадали на плечи.

– Рейчел…

А может, и не она… или ей просто не успели дать имя… Декард снова обратился к ней:

– Пожалуйста…

Женщина-репликант подняла голову и посмотрела на него. И разумеется, не узнала, кто перед ней.

Внезапно кто-то крепко обхватил Декарда за спину и прижал к стенке товарного вагона. Оказалось, одному из репликантов – кому именно, было не видно – удалось просунуть руку между досками и схватить его, не дав упасть на рельсы. Декард посмотрел вниз и увидел решетку шпал – всего в нескольких дюймах от своих свисавших ног.

Он обратил внимание на то, что в тоннеле стало светлее – поезд приблизился к выходу и вскоре выскочил на поверхность. Красноватый свет наступившего утра косыми лучами освещал чахлый пейзаж, который с годами потемнел от сажи и масляных пятен. По обе стороны от железнодорожного полотна стояли брошенные товарные вагоны и ржавые цистерны, образовывая настоящие баррикады. Декарду в конце концов удалось просунуть свободную руку между грудью и досками, из которых была сбита стенка вагона, и он начал освобождаться от руки помогавшего репликанта. Тот, все еще оставаясь невидимым для Декарда, понял его намерения и не стал препятствовать.

Декард спрыгнул и упал на бок, перекатился на живот в опасной близости от колес поезда. Затем долго лежал ничком, уткнувшись лицом прямо в камни и щебень, дожидаясь, пока не смолкнет грохот поезда. Когда тот стих вдали, Декард осторожно поднял голову – ровно на столько, чтобы увидеть, как исчезает последний товарный вагон со своим странным молчаливым грузом.

Стоя на четвереньках, Декард с трудом сфокусировал взгляд на крышах неподвижных товарных вагонов, которые стояли справа от него. Башни и шпили видневшегося на горизонте Лос-Анджелеса разрезали все пространство на. четкие сегменты. Он понял, что находится за городом, на каком-то пустыре в промышленной зоне, широко раскинувшейся вокруг города. Сухой, горячий ветер обдувал спину.

Декарду удалось встать на ноги и осмотреться. Лохмотья полицейского мундира еле-еле прикрывали израненное тело. Медленно, спотыкаясь о камни между шпалами, Декард побрел вперед.

Нет, не на север, куда звало его безрассудное сердце. А туда, где можно будет надежно спрятаться.

По крайней мере ненадолго.