Текст книги "Братья Маджере (ЛП)"

Автор книги: Кевин Т. Стейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Наконец Йост подошел к нему.

– Я закрываюсь. Или снимайте комнату на ночь, или уходите.

Человек поднялся на ноги. – Вы ведь запираете входную дверь, не так ли? И никто не сможет выйти или войти?

– Нет, не разбудив меня, не смогут, – фыркнул Йост. – Вы думаете, я позволю людям прогуливаться, зная что они еще не расплатились?

Человек кивнул и положил стальную монету, превышающую стоимость того, что он выпил. Он отвязал свою коричневую лошадь от изгороди позади гостиницы и уехал в тихую ночь.

Мереклар спокойно спал в свете двух лун. Свет Солинари дождем струился вниз, заливая башни серебром и освещая тусклые закоулки небесным светом. Свет Лунитари накрыл город подобно одеялу, тихому и уютному, бросая красные тени, сливающиеся с мерцающим серебром.

Всадник галопом подскакал к городским воротам и показал охранникам эмблему, которую держал в руке. Охрана позволила ему проехать. Он без промедления бросился на встречу своему предназначению.

На маленьком холме в центре города стоял дом, отличный от всех других домов в Мерекларе. Прямоугольный дом имел на крыше шпиль и две башенки по бокам, он был построен из желто-коричневого камня, в отличие от белокаменных домов Мереклара. Стены были обшиты темной древесиной, пережившей на своем веку ветер и непогоду. Виноградные лозы и плющ достигали крыши. Витражи, сияющие бесчисленными цветами, были освещены изнутри, создавая странные изменчивые образы, казавшиеся живыми.

Всадник спешился и привязал свою лошадь к одному из многочисленных деревьев, окружавших дом. Он торопливо вступил на дорожку, выложенную белой каменной крошкой, которая шуршала под его ногами. Достигнув массивной дубовой двери, очевидно сделанной из целого ствола, он протянул руку и коснулся дверной ручки – металлической дужки, вырезанной в форме угрожающего кота. Человек быстро отдернул руку. Железо ручки было холоднее ночного воздуха. Потянувшись снова, он немного подтолкнул дверь твердой рукой. Дверь не открывалась. Осмотрев вокруг дом, в поисках признаков жизни и, заглядывая в окна, вытянув шею, всадник сделал еще одну попытку. На сей раз. Дверь легко отворилась при его прикосновении. Он отдернул руку, по его спине пробежал холод.

Войдя внутрь, всадник тревожно осмотрелся, вновь надеясь обнаружить хоть какие -то признаки жизни. Он ничего не увидел, но ведь кто-то или что-то открыло дверь. Он прошел в конец холла, облицованного деревянными панелями, и вступил в гостиную. Шикарный стул выглядел теплым, мягким и успокаивающим. Но когда он сел, то почувствовал себя нежеланным вором. Он глубоко вздохнул, поднялся на ноги и нервно огляделся, ожидая когда появится хозяйка, и опасаясь, что в темноте этого странного дома мог притаиться кто-нибудь еще. Единственными звуками, которые он слышал были стук сердца, его биение напоминало работу часов – будто капли воды падали через точно выверенные интервалы, – и завывание ветра в открытом окне. У него создавалось жуткое впечатление, будто дом был наполнен стонами и вздохами. Мужчина решил встать и быстро осмотреть этаж, но в последний момент передумал. Это выглядело так, как будто он боялся тревожащего его дома. Он не знал сколько прошло минут. Время казалось, потеряло всякое значение. Мужчина начинал сердиться. Ему говорили спешить. В дальнем конце комнаты была другая дверь, в точности похожая на ту, в которую он вошел. Он схватился за ручку и потянул ее вниз, услышав как в тишине дома раздался громкий щелчок замка. Дверь открылась в другую комнату, такую же по размерам как и первая, освещенную зажженным камином. Заглянув, он разглядел книжные шкафы, заполненные сотнями книг, в которых было собрано знание сотен эпох.

– Какие новости вы принесли? – спросил чувственный, богато окрашенный интонациями женский голос.

Мужчина отшатнулся от дверного проема, его сука нащупала кинжал, висевший на поясе. Скосив глаза, он увидел одинокую фигуру женщины, сидевшую в конце стола. Черный капюшен с белой окантовкой был наброшен на голову. Он мог поклясться, что когда он вошел, ее там не было.

– Эта троица прибыла в гостиницу «Черный Кот, моя госпожа, – ответил мужчина низким голосом. – Они узнали о пророчестве и начли задавать вопросы. Еще они узнали дорогу на Мереклар.

Женщина на минуту замолчала, задумавшись.

– Когда они прибудут? – спросила она.

– Завтра, моя госпожа, – мужчина обнаружил, что он до сих пор сжимает рукоять кинжала.

– Вы сделали все правильно, – сказала женщина, заканчивая беседу.

Он поклонился с уважением. Закрыв двери настолько тихо, насколько это было возможно, чтобы не потревожить хозяйку, человек стремительным шагом вышел из дома.

Вскочив на возбужденную лошадь, он углубился в город, с нетерпением желая возвратиться к комфорту своего дома, где комнаты не будут его ненавидеть.

Леди в черном капюшоне жила в доме, расположенном на вершине единственного холма в Мерекларе всю свою жизнь. Она чувствовала себя уютно в его комнатах и коридорах, среди таинственной атмосферы окутывавшей дом. После того, как ее информатор уехал, она изящно поднялась со стула одним плавным движением и уверенно пошла через темную библиотеку к двери в восточной стене. Невидимые водяные часы, которые продолжали отмерять минуты, оставались единственным звуком в доме. не производя никакого шума, леди скользнула в боковой зал. Здесь она вошла в другую дверь, расположенную в конце коридора. Она вошла в оранжерею, прошла узкой тропинкой к стеклянной двери, и покинула сад, закрывая за собой дверь. Капюшон ее одежд был низко опущен, скрывая лицо от света двух лун. В залитой лунным светом темноте он с уверенностью пересекла один из садов, окружающих ее дом. Подойдя к старому дереву, мертвому и изъеденному, он отодвинула ногой кору, открывая уходящий под землю проход, заполненный тьмой. Твердыми шагами она вошла в темноту. Пройдя некоторое расстояние через лабиринты, коридоры и переходы, она наконец достигла мета, куда стремилась – большой каменной пещеры. Факелы мерцали в зажимах, отбрасывая тени. В центре зала стоял каменный полукруг, настолько большой, что потребовалась сотня мужчин, чтобы сдвинуть его. Вокруг алтаря стояло девять человек, носивших одежды, выдававшие состоятельных людей.

– Вы опаздываете, Шавас, – сказал лорд Элвин, стоявший лицом к входу.

– Да, сказала женщина, стоявшая в дверном проеме, и вступила в комнату, свет от факелов бросал тени на ее платье.

Министры посмотрели друг на друга, а потом на женщину.

– Какие новости вы принесли нам? – спросил один из них, когда понял, что женщина не собирается оправдываться. Спросивший лорд был низеньким сутулым человеком, носившим золотой медальон с солнечными лучами, который казалось, пригибал его тщедушную фигурку к полу. Он был одет в синий плащ с аккуратной золотой вышивкой. Золотые запонки украшали воротник его рубашки, частично скрытой синим жилетом.

– Эти трое мужчин направляются помочь городу.

– И они решат тайну исчезнувших котов? – снова спросил коротышка.

– Они попробуют, – исправилась Шавас, капюшон все еще скрывал ее лицо.

– Мы не хотим паники, – заметила пепельноволосая женщина со строгим лицом.

– У нас нет выбора, – тут же ответил лорд Элвин. – Вы должны нанять этих людей, Шавас.

– Я согласен, – сказал лорд Брунсвик.

Ропот согласия заполнил комнату, сливая их приглушенные в пещере голоса в один.

– То есть вы подразумеваете, что хотите, чтоб я сделала все необходимое, чтоб исправить вашу грубую ошибку? – Сказала леди Шавас. Она оглядела их презрительным взглядом, оббежав глазами пещеру. Ее рука так сильно сжала опал, висящий на ее шее, как будто она держалась за свою жизнь.

Это было в ту же ночь, когда некто наблюдал за отъездом всадника из гостиницы. Черная фигура. Почти невидимая в темноте, помчалась по той же дороге, по какой ускакал всадник. Лунный свет отсвечивал красным в его глазах.

На следующее утро в голове Карамона стучали молотки, да так, что даже его друг – кузнец Флинт Огненный Горн позавидовал бы. Постоянные сокрушительные удары повторялись с завидной регулярностью, заставляя его вздрагивать от боли. Щебет птиц напоминал ему удары копья, а шум производимый другими постояльцами гостиницы вызывали волну муки. Медленно откинув простынь с лица, богатырь оглядел комнату и вздрогнул снова, когда поток света ударил ему прямо в лицо.

– Жестокий удар! – пробормотал он.

Прикрывшись покрывалом от света, Карамон поглядел на брата. Тот все еще спал, Рейстлин, казалось, страдал от боли – спина была немного выгнута, ногти впились в ладони. Но дышал он легко. Карамон облегченно вздохнул. Воин глянул на кровать Ирвина, надеясь на то, что шумноголосый кендер еще спит. Тот спал – равномерное движение одеяла доказывало это.

– Хорошо, я спущусь вниз и воспользуюсь проверенным средством

Воин выполз из кровати, закрывая лицо от утреннего света.

– Доброе утро, Карамон! – сказал Ирвин пронзительно и бодро, его голос проник в череп воина. Воин упал на кровать как подкошенный. Воспоминание о Флинте, напомнило одно из многих его высказываний: «Самый большой враг человека – он сам». До сих пор он не понимал, что это означает. Он задался вопросом, как бы Флинт отнесся к гномьей водке, сокрушившей воина.

– Ирвин, – начал Карамон, тихо говоря сквозь сжатые зубы и обхватив руками голову, чтобы унять давление. – Если ты не заткнешься, я вынужден буду убить тебя!

– Что? – закричал Ирвин таким же громким голосом. – Что ты сказал? Я не расслышал. Повтори пожалуйста.

В ответ Карамон схватил левой рукой подушку, подошел к кендеру и запихнул голову Ирвина в наволочку.

– Это игра? Что мне надо делать? – закричал возбужденный кендер.

– Сидеть там, – зарычал Карамон, – пока я не скажу тебе двигаться.

– Ладно. Говоришь, это забава? – Ирвин с наволочкой на голове остался сидеть, ожидая продолжения этой увлекательной игры.

Карамон вышел из комнаты. Снаружи, он нашел ковш с холодной водой и погрузил в него голову. Отфыркиваясь, он встряхнулся как собака и утер лицо рукавом рубашки.

Вернувшись в дом, все еще утираясь, он вошел в столовую, где подавали завтрак. Запах яиц, бекона и горячей сдобы, напомнил ему, что он не ел со вчерашнего ужина, и, что ему не дали доесть.

«Это хорошо, что меня никогда не тошнит, когда я выпью», – с гордость подумал он. Комната была практически пуста. Там находилось несколько угрюмых посетителей, которые хмуро оглядывали великана и отводили глаза. Карамон проигнорировал их. Подошедши к столу, за которым сидел вчера, он с такой силой опустился вниз, что почти упал на скамью. Выровнявшись, воин долго сидел, пока тошнота не оставила его.

«Ну хорошо, почти никогда», – поправился он.

– Чем могу помочь вам сегодня утром? – спросил с кривой усмешкой на лице владелец гостиницы Йост.

– Напиток. Две порции зерен на одну порцию воды с одной порцию пряностей, порцию салата и чего-нибудь абсолютно безвкусного. И побольше перца, – добавил Карамон.

– О, сказал Йост, – закаленный воин. Любимец Старых Бойцов. И я держу пари, что вы будете ждать этого завтрака очень сильно.

– Мегги, – его вопль заставил Карамона громко застонать, – принеси господину что ни будь поесть.

Карамон выпил три Любимца Старого Бойца, осушив первые две чашки залпом. Тяжелый вкус перца заглушал ужасный вкус варева. Он рассеянно тыкал вилкой в салат, не уверенный, что сможет что-то проглотить.

Однако с четвертой дозой этого средства, его аппетит возвратился. Сначала он ел медленно, сдерживая себя. В конечном счете он почувствовал, что приходит в себя и сел поближе к стене, облокотившись на нее плечами. Другие посетители ушли и силач остался в таверне один. Йост подошел, стал возле Карамон и осмотрелся с мрачным вздохом.

– Если эти неприятности вскоре не закончатся, то я буду разорен. Начинается Праздник Ока. Множество людей приезжало из Мереклара в мою гостиницу, что бы отпраздновать его. Но в этом году их не будет. Мегги вытри стол!

Мегги начала собирать тарелки и складывать их на большой поднос. Карамон отметил, что она была необычайно симпатичной румяной девушкой с красивой фигурой и волосами соломенного цвета. Он смутно вспомнил, что она улыбалась ему вчера вечером.

– Он слишком тяжел для Вас, – сказал Карамон, беря у нее поднос.

– О, нет, сер. Это моя работа. – Ответила вспыхнув Мегги и пытаясь забрать поднос. В течение последующего шутливого состязания по перетягиванию подноса, Карамон успел поцеловать ее румяную щеку. Мегги игриво хлопнула его и поднос, заполненный тарелками, чуть не оказался на полу.

– Куда на кухню? – спросил вышедший победителем Карамон.

– Сюда, сер, – страшно покраснев повела его Мегги. Карамон проследовал за ней, угрюмый Йост шел сзади. Кухня была большая и безупречно чистая. Многочисленные горшки и кастрюли висели на крючках, вбитых в побеленные стены.

– Еще завтрак? – спросила повар, маленькая, тоненькая черноволосая женщина.

– Нет, – ответил уныло Йост.

Повар начала что-то готовить. Мегги провела Карамона к одному из сливов. Забрав тарелки с подноса, он быстро погрузила их в мыльную воду.

– Хорошо, господин владелец гостиницы, – начал Карамон разговор с Йостом, но глядя при этом прямо в глаза Мегги, заставив ее покраснеть и чуть не уронить кубок. – Если это вас утешит, то мой брат и я собираемся в Мереклар, что бы попробовать получить ту награду.

– Это правда? – Мегги резко обернулась, забрызгав Карамона мыльными брызгами. – О, боги! Мне очень жаль, сер!

Схватив полотенце. Он попробовала высушить мощную грудь воина. Карамон схватил ее за руку и быстро привлек к себе. Он наклонился, чтобы сорвать еще один поцелуй, но Мегги покосившись на хозяина, принялась мыть посуду в яростном темпе. Йост кивнул

– Я так и думал. Тот маг все время задавал вопросы. Он действительно ваш брат?

– Мы братья – близнецы – сказал Карамон гордо. Он прошел Испытание в Башне Высшего Волшебства, когда ему было всего двадцать лет. Самый молодой из всех. И он прошел. Хотя это стоило ему… стоило нам обоим, – добавил воин шепотом, обращаясь только к себе.

Мегги однако услышала и послала ему теплый и сочувствующий взгляд.

– Он действительно болен, ваш брат, – сказала он мягким голосом.

– Да. Я сильно за него волнуюсь. Но, – Карамон говорил быстро, видя как вытягивается лицо Йоста, – но он более силен, чем кажется. Если кто-нибудь и может разрешить эту вашу тайну о котах, то это Рейстлин. Видите ли, он получил умственные способности, а я получил мускулы, – бодро добавил Карамон.

– Почему вы беспокоитесь о нас? – спросил Йост, подозрительно уставившись на Карамона.

– У нас мало денег. И мы хотим найти работу. Хотя, конечно, больше подошли бы личные причины, – он подмигнул Мегги, которая скромно улыбнулась.

– И могу я спросить, – продолжил Йост, – зачем магу деньги? Я думал, что они умеют наколдовывать их из ничего.

– Они не делают этого. Это только миф, подобный тому, что прикоснувшись к лягушке можно получить бородавку, – надменно сказал Карамон, хвастаясь своими обширными познаниями по части магии.

– К жабе, – не отрываясь от работы, спокойно исправила повар, она просеивала муку из большого мешка.

Карамон поглядел на нее в удивлении.

– Бородавки появляются от жаб, – повторила она. – И мы не нуждаемся здесь ни в каких практикующих магах.

– Здесь не было ни одного, – согласился Йост, – и мы прекрасно обходились. Вы знаете, это кажется странным, – его голос окреп. – Исчезновение наших котов и ваш брат, входящий в город, в это же время.

– Насколько я слышал, ваши коты начали пропадать недели назад. Моего брата и меня не было здесь в это время, – начал горячиться Карамон.

– Волшебник жил здесь когда – то, – быстро вмешалась Мегги. – Помните, Йост? Тот сумасшедший старый маг, живший в пещере в горах?

– А, он, – вспоминая сказал владелец гостиницы, – я почти забыл о нем. Он никогда не беспокоил нас. Говорили, что он умер, напуганный до смерти призраками или чем– то в этом роде.

– Никто не знает наверняка, – добавила зловеще повар, сосредоточиваясь на корочке пирога.

– Ладно, не имеет значения, – Йост нахмурился и оставил тему. – Я задавался вопросом, почему маг хочет помочь нам, и все.

– У моего брата есть на это собственные причины. Он много делает, что бы помочь другим, подобно разоблачению того шарлатана – целителя Ларниша.

– Ларниша! – воскликнула повар, он поставила мешок с мукой перед собой, поднимая в воздухе маленькое клубящееся белое облако.

– Вы слышали об этом? – спросил Карамон.

– Я не знаю этого человека, – ответила повар. Воин подождал, но она больше ничего не сказала.

– Ну ладно, ноя все равно считаю, что это не даст никакого результата! Маги! Ха! – пробормотал Йост и вышел из кухни.

– Я могу вытереть их для тебя, сказал Карамон, хватая кухонное полотенце и подкатываясь к Мегги.

– О нет, сер! Это женская работа. К тому же вы можете разбить…

Мегги остановилась, увидев, что Карамон протирал тарелки быстро и ловко.

– Моя мать долго болела, начал объяснять Карамон, – мы с братом привыкли к самообслуживанию. Рейст всегда мыл, а я протирал. Это было забавно. Мы наслаждались этим. Обычно мы разговаривали…, – его голос замер, поскольку он вспомнил более счастливые времена.

Но Мегги улыбнулась ему улыбкой, которая осветила комнату ярче, чем солнце, сиявшее через окно.

Вернувшись в комнату, Карамон обнаружил, что Рейстлин и Ирвин заканчивали завтракать.

– Я больше не думаю, что это была игра, – сказал строго Ирвин.

– А? – воин выглядел невинно.

– Не бери в голову, – прервал Рейстлин. – Где ты был?

– О, ходил в гости. Обнаружил несколько вещей. Помочь тебе собраться, Рейстлин? – Карамон подошел к брату, который тыкал вилкой в маленький кусочек хлеба и отделял кусочки плода.

– Я уже собрался, – Рейстлин казался необычайно далеким и отстраненным. Его лицо приобрело серый оттенок с темными кругами под глазами.

– Плохо спал? – спросил Карамон.

– Снова сон. – Кратко ответил Рейстлин. Он посмотрел мимо брата, направляя взгляд в окно.

– Я тоже собрался! – Ирвин направил большую часть пшеничного пирога в рот. Сироп капал с его подбородка обратно на тарелку. Все еще жуя, он глотнул молока из кружки.

– Ирвин, подожди снаружи, – приказал Карамон.

– Я не буду делать этого.

– Ты сделаешь. Рейст, я думаю, что я должен…

– Это прекрасное предложение. Подожди снаружи вместе с моим братом.

– Но…

– Идите! – скомандовал маг, сжимая узкие ладони в кулаки. Он смотрел в окно.

– Конечно, Рейст. Мы будем ждать тебя внизу. Приходи, когда будешь готов.

Карамон схватил свою сумку и сумку брата и покинул комнату. Сделав последний большой глоток из кружки, Ирвин последовал за ним.

Рейстлин слышал, как закрылась за ними дверь. Солнце, теплое и ласковое, сияло через окно, заставляя пылать кожу мага внутренним золотым светом, который казался здоровым, по сравнению с болезненным оттенком, приобретенным прошлой ночью. Он потянулся и тронул посох Магиуса рукой, ощущая удовольствие от прикосновения к дереву.

«Почему я не могу вспомнить? И почему меня бесит, что я не могу вспомнить этот полусон? Это важно. Что – то важное…»

– Извините меня, сер, – послышался робкий голос с ноткой опасения.

Рейстлин стремительно обернулся. Он не слышал, как открылась дверь.

– Что вы хотите? – спросил он тоненькую темноволосую женщину, стоявшую в дверном проеме. Женщина побледнела при его резком тоне, но собрав всю храбрость, сделала шаг в комнату.

– Простите, сер, но я говорила с вашим братом и он сказал, что вы были одной из причин падения жреца Ларниша.

Глаза волшебника сузились. Это была какая – то религиозная фанатичка, собравшаяся обругать его?

– Он был мошенник и шарлатан. Иллюзионист третьего сорта, – прошептал Рейстлин. Повернувшись к лицу женщины, он откинул капюшон.

Женщина увидела глаза со зрачками в форме песочных часов, утонувших в золотой коже, сияющей в утреннем свете. Она почувствовала тревогу, но подавила ее.

– Он крал деньги у безвинных людей от имени своих ложных богов, – продолжил

Рейстлин. – Он разрушил множество жизней. Да я ответственен за его падение. И спрашиваю еще раз, женщина, что вы от меня хотите?

– Я… я пришла, что бы только поблагодарить вас и дать вам это, – она придвинулась ближе к магу, держа что – то в руке. – Мой мальчик, сер. Он был одним из тех, кто поверил ему. Теперь он дома со мной, сер, и дела идут хорошо.

Женщина положила свой подарок на колени мага.

– Это амулет хорошего настроения, – сказала застенчиво женщина.

Рейстлин поднял его. Амулет искрился и мерцал, светлые и блестящие блики играли на его цепочке. Это была древняя и дорогая драгоценность. Он понял, что тот, кто владел этим сокровищем, мог продать его, чтобы избавиться от бедности, но предпочел хранить, как воспоминание о давно умершем возлюбленном.

– Теперь я должна вернуться к моей работе, – сказала женщина. – Я только хотела…

Рейстлин протянул костлявую руку и схватил руку женщины. Она съежилась, отпрянув назад.

– Спасибо, хозяюшка, – мягко сказал он. – Вы дали мне невиданный амулет. Я буду хранить его всегда.

Худое лицо женщины прояснилось от удовольствия. Наклонившись, он робко поцеловала ему руку, вздрогнув почувствовав жар его кожи. Маг выпустил ее руку и она выбежала в дверь.

Оставшись один, Рейстлин попробовал возвратиться ко сну, но не смог ничего уловить. Вздохнув, он положил амулет в один из своих мешочков и наклонился за посохом, лежавшим прямо у его ног. Он бросил последний взгляд из окна и увидел, как мерцающий на траве странный белый луч вел на север по направлению к Мереклару.

Рейстлин вышел из гостиницы. Золотое навершие посоха, в виде лапы дракона, сияло в солнечном свете, бледно-синий шар, поддерживаемый этой лапой, казалось, поглощал лучи, преобразуя их свет в свой собственный.

– Где Карамон? – спросил маг У Ирвина, который сутулясь сидел на сумках.

– Он сказал оставаться здесь и ждать его, но это становиться ужасно скучным. Мы можем теперь идти?

– Где…, – начал Рейстлин снова.

– Он обошел здание с той стороны примерно минуту назад, – указал кендер.

Рейстлин посмотрел на сумки, которые очевидно уже были осмотрены и задался вопросом – сколько их имущества переместилось в кошели Ирвина. Карамон иногда бывал таким дураком. Маг с мрачным лицом, проследовал к задней части гостиницы. Он нашел брата и одну из официанток, огромное тело воина закрывало маленькое девичье. Рейстлин тихо смотрел. Небольшой бриз шевеливший его одежды, был единственным движением вокруг его тела. Его дыхание было неслышно, никакой звук не слетел с его губ. Он хорошо знал, что прилив эмоций должен быть подавлен навсегда, если он хотел достичь истинной мощи. Он стоял и наблюдал, в его груди пылал огонь, хотя изнутри уже поднимался холод, чтобы погасить жар. Даже не смотря на большое усилие воли, было что – то, заставившее его выдержать время, до тех пор пока он не мог больше переносить это.

– Идем, Карамон! У нас нет времени для одного из многих твоих сердечных завоеваний! – прошипел Рейстлин.

Ему понравилось наблюдать, как они подскочили, понравилось смотреть, как стремительно покраснела от стыда девушка и, как медленно наливался краской Карамон.

Маг повернулся и сильно упираясь посохом в землю, пошел к входу гостиницы.

– Я должен сейчас уйти, – проглотив страсть, сказал Карамон.

– Конечно, – шепнула Мегги, убирая растрепанные волосы с лица. – Вот амулет. Он будет напоминать обо мне и принесет тебе удачу в твоих странствиях.

– Я никогда не забуду тебя! – поклялся Карамон, как он клялся до этого сто раз другим женщинам и каждый раз искренне и от души.

– Вот, возьми себе! – сказала Мегги, давая ему игривый пинок. Вздохнув, она присела возле дерева, ее прищуренные глаза смотрели на воина, бегущего за магом.

Спутники двинулись в путь, идя какое – то время в тишине – маг был в ярости и воин дал близнецу остыть. Ирвин милостиво помчался вперед, чтобы «проверить все вещи вокруг».

Дорога была пуста, но было видно, что совсем недавно по не проскакала лошадь. Ее копыта глубоко отпечатались на влажной земле. Рейстлин изучил отпечатки копыт лошади и задался вопросом, какое неотложное дело заставило седока так гнать животное. Могло быть неисчислимое количество причин, но маг внезапно интуитивно почувствовал, что это имело к ним некоторое отношение. В Рейстлине возрастало беспокойство. У него было четкое впечатление, что вместо того, чтоб идти в Мереклар, он и должны спешить подальше от него. Он остановился.

– Карамон. Что это? – он указал посохом на пятно в центре дороги.

Карамон вернулся, что бы взглянуть.

– Этот след? – Карамон опустился на колени, сосредоточенно сдвинув брови. – Я не уверен, Рейст, – его лицо ничего не выражало. – Я не очень хороший следопыт. Тебе надо бы обратиться к одному из этих варваров Кве-Шу.

– Карамон, какое животное могло оставить такой след?

Воин выглядел неловко.

– Ну хорошо, если я должен сказать…

– Должен.

– Я предполагаю… кот.

– Кот? – глаза Рейстлина сузились.

– Большой… кот, – сглотнул Карамон.

– Спасибо, братец, – Рейстлин продолжил путь.

Карамон пристроился рядом с ним, облегченно вздохнул, видя что плохое настроения близнеца видимо закончилось. Воин достал из кармана маленький комочек ткани из кармана. Он поднес его к носу и радостно вдохнул сладкий, пряный запах. Ткань была украшена бисером, вышитым любящими руками. Длинная желтая прядь – прядь волос – весело трепетала на верхушке.

– Что это? – спросил холодно Рейстлин

– Подарок. Как предполагается, он приносит удачу! – Карамон держал эту ленту, разглядывая ее в свете утра, наблюдая, как бисеринки играют радугой всех цветов.

Маг сунул руку в мешочек, пальцы коснулись своего собственного подарка, полученного утром.

– Ты суеверный дурак, братец! – сказал насмешливо Рейстлин.

К ночи они подошли к Мереклару, белые стены устрашающе светились в серебряном лунном свете. Барельефы на стенах – изображающие разные этапы истории Крина разворачивались в огромные полотна, актеры которых навсегда застыли – бросали на землю странные изменчивые тени.

Ирвин был очарован. Он никогда, во всех своих странствиях, не видел ничего столь изумительного. Он любил истории, и каждая из тех, которые он когда – либо слышал, вставала теперь перед его глазами. Кендер шарил руками по стене, медленно шагая и глядя в изумлении.

– Здесь Хума и Серебряная Драконица, – сказал он, указывая на героя и его трагическую любовь, каждый был совершенно нарисован, каждая линия, изгиб, угол имел точные пропорции. – Я не припоминаю этого. И этого тоже. Тот парень маг, не так ли, Рейстлин? Как ты. По-моему он – это ты. Взгляни, Рейстлин, ты действительно сражаешься с другим магом, действительно со старым магом. А тот воин выглядит как ты Карамон. Тот, на арене, который борется против минотавра. И, – голос Ирвина понизился, – я готов поклясться, что это – кузен Тас! Там! Рядом с пятиглавым драконом! Взгляни, Рейстлин, взгляни!

– Ерунда.

У мага перехватило дыхание. Он только глянул на стены. Его силы быстро убывали. Так всегда было с наступлением ночи. Он опирался на сильную руку брата последние несколько миль.

– Торопись, Ирвин, – перебил того Карамон, торопясь отвести брату туда, где тот мог отдохнуть.

– Я иду, – пробормотал кендер, медленно переставляя ноги. – Интересно, почему здесь стены чистые? Я знаю! Готов поспорить, что они ждут – ждут великих будущих свершений, которые будут отображены на них. – Возможно, – подавил он экстатический вздох, – возможно и я там буду когда-нибудь. Каждое прикосновение пальцев к сланцу, волнующе холодило его руки. Он почти видел себя, увековеченного в камне, причисляя себя к известной и героической части Крина.

– Ирвин, – закричал раздраженный Карамон.

Кендер приостановился, глядя на стену. Маг был конечно похож на Рейстлина. Но как маг мог быть одновременно здесь и в далеком прошлом. Он должен не забыть спросить об этом.

– Кендер! – кричал Карамон голосом, не предвещавшем ничего хорошего. – Иди сейчас же сюда, или мы бросим тебя.

Ирвин помчался догонять. У него был шанс стать героем в этом странном городе и занять свое место на стене. Мечтая о своих приключениях, он забыл выяснить у Рейстлина, как он быть хозяином прошлого и настоящего.

– Подожди минутку, Карамон!

Рейстлин схватился за грудь. – Дай мне… отдышаться.

– Конечно, Рейст.

Карамон остановился. Рейстлин ухватившись за посох, что бы поддержать себя, стоял перед городскими стенами. Однако он не кашлял. Приглядевшись, силач увидел, что его брат пристально и внимательно рассматривал землю. Лицо Рейстлина не было заметно под капюшоном, срытое от лунного света.

Карамон ощутил чувство, которое часто испытывал, находясь рядом с братом, чувство, что никто в целом мире не мог бы повлиять на мысли молодого мага, никакая сила не сможет поколебать амбиции Рейстлина. С беспокойством, Карамон задался вопросом, что за амбиции были у Рейстлина. Рейстлин глянул, повернувшись лицом к брату. Красный лунный свет заливал лицо под капюшоном, зажигая его золотую кожу пламенем – костром внутренней силы, упрямой и неутолимой. Зрачки песочных часов были залиты темно – красным светом, но не тронуты серебряным светом другой луны. Карамон открыл рот и подумал, действительно ли стоявший перед ним был его близнецом.

Рейстлин слегка улыбнулся, видя дискомфорт, ощущаемый его братом.

– Разве мы не идем? – Ирвин смотрел на них с тревогой. Карамон внезапно захотел закричать: «Нет! Вернемся и пойдем назад в гостиницу». Благодаря интуиции он знал, и это делало близнецов более близкими внутренне, чем они были похожи внешне, что Рейстлин полагает, будто большая опасность лежит перед ними. Большая опасность, но так же и большая награда.

– Пойдем! Вы сами сказали мне спешить! – убеждал Ирвин, его пронзительный голос громко звучал в ночной тишине.

– Магия, – тихо пробормотал Карамон. – Он рискует своей жизнью ради магии! И моей тоже, – добавил он в тишине.

– Мы входим, братец?

Огромные ворота, ведущие в Мереклар, были достаточно большими, что бы легко позволить проехать пятерке лошадей, едущей в ряд, и высотой в три человеческих роста. Они поднимались и опускались невидимым механизмом, скрытым в глубине стен, вне поля зрения. Ни каких цепей или веревок не было видно. Хотя город был стар, железные брусья не выдавали ни каких признаков возраста. Металлические пластины, служившие. Очевидно, декоративным украшением, покрывали брусья. На каждой пластине была нарисована голова кота.

Городская стена была в пять футов толщиной, совершенно гладкая и не выщербленная. Даже щели между стенами и дверью не были видны. Ни в малой степени не повреждена была стена и возле рычагов, управляющих воротами, хотя каждый, кто был знаком с крепостными стенами, знал, что быстрее всего камень начинает разрушаться именно в таких точках постоянного использования.