Текст книги "Со всей силой страсти"
Автор книги: Кэтрин Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Их приветствовала очаровательная молодая женщина явно с несколько экзотической внешностью.
– Вы очень вовремя. Я пока еще не проводила в шатер следующего посетителя. Заходите! – И внезапно улыбнулась Джеку. Открыто и дружески, без какого бы то ни было намека на флирт. Тот улыбнулся в ответ, покоряясь ее обаянию.
Это была его первая ошибка. Вторая заключалась в том, что он вслед за Виенной вошел в этот чертов шатер. Потому что, очутившись здесь, сразу почувствовал аромат чая и ванили, и сердце у него замерло.
Тут его встретила Сэди в своей чудовищной шляпке. Она стояла рядом, с маленьким столиком, задрапированным тканью. Не глядя, он уже знал, что там находится чайник и чаща, до половины наполненная использованной заваркой.
Она гадала на чайной заварке. Какая нелепость! И все это происходило в том самом месте, где он рассчитывал заниматься легальным бизнесом! А у нее хватало смелости смотреть так, словно в этом не было ничего особенного! Она просто стояла и разглядывала его с выражением безмятежности на окаянном лице. Ей даже не было ничуточки стыдно. Когда‑то ей хватало совести смущаться, но теперь – нет.
На память Джеку пришел один случай десятилетней давности. Тогда возникла такая же ситуация, правда, не в такой роскошной обстановке, как сейчас. И Сэди выглядела смущенной донельзя, когда мужчина стал обвинять ее в мошенничестве и грозить, что пожалуется властям…
Явно она ничему не научилась с того времени. Глупая!
Виенна, судя по всему, не заметила повисшего в воздухе напряжения, когда Джек и Сэди напряженно уставились друг на друга.
– Месье Фрайди, я рада представить вас моей хорошей подруге Сэди Мун. Она обладает бесценным даром превращать простую чайную заварку в фунтовые банкноты. – Под широкими полями шляпки было видно, как гадалка вздрогнула. Джек изо всех сил постарался, чтобы его рот не скривился в язвительной усмешке. – Хотите узнать свое будущее?
Виенна выглядела такой довольной, предлагая ему услугу, что у него язык не повернулся бы отказать ей. Но одного взгляда на лицо Сэди было достаточно, чтобы он тут же пришел в себя.
– Нет, спасибо. Я не верю предсказаниям. – Он посмотрел в глаза девушке, которую когда‑то любил, и ничего не нашел от нее прежней. Усмехнувшись, он процедил: – Я считаю, что мы сами творим нашу судьбу.
Сэди безразлично улыбнулась. Его слова, вероятно, не произвели на нее никакого впечатления.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, мистер… э… Фрайди? Я не ошиблась?
Он заиграл желваками.
– Нет‑нет, мисс… Или миссис Мун?
– Именно, – ответила та и стиснула зубы.
– Интересное имя! – подхватил он с энтузиазмом. – Ваш супруг сегодня здесь, на балу?
Теперь Виенна сообразила, что происходит что‑то не то. У нее залегла складка между бровями. Нахмурившись, она повернулась к Сэди, которая неохотно процедила:
– Мой муж умер.
Джек сокрушенно покачал головой:
– Правда? Какое несчастье!
Сэди застыла, но ответила ему прямым взглядом.
– Напротив, сэр. У меня иная точка зрения.
– Ну что ж, мне очень жаль бедолагу. – Он горько усмехнулся, а потом, прежде чем добавить что‑нибудь еще, что повергло бы в ужас Виенну или заставило Сэди побледнеть еще больше, повернулся и вышел вон из шатра.
Каким‑то образом Сэди удалось выдержать два следующих бесконечных часа. Но когда пробило полночь, она попросила Индару отправить по домам всех остававшихся в очереди. Голова раскалывалась, сил не оставалось совсем, и ей было все равно, начнут клиенты возмущаться или разойдутся, затаив злобу. Никто не заставит ее разглядывать дно еще хоть одной чертовой чашки.
Она принялась собирать свои вещи, но помощница остановила ее.
– Я все сделаю сама. Отправляйся домой. Ты неважно выглядишь.
Сэди рассмеялась бы, если бы не боялась, что ее хихиканье перерастет в сумасшедший гогот. Разумеется, она плохо смотрится в эту минуту. Господь знает, как ей худо. Она похлопала подругу по плечу.
– Спасибо! Думаю, я так и сделаю. – Они вдвоем делили миленький оштукатуренный домик в модном, но приемлемом по ценам районе Пимлико в центре Лондона. Там было тихо и спокойно. А в распоряжении Сэди даже имелась роскошная ванная комната. Единственным ее желанием сейчас было залечь в горячую воду и не вылезать до тех пор, пока полностью не придет в себя.
Подруга с сочувствием посмотрела на нее.
– Виенна не даст тебе ускользнуть просто так. Она явно сбита с толку.
Разумеется, у мадам возникли вопросы. Как и у Индары. Еще бы! Обе стали свидетельницами ее чудовищной перепалки с Джеком. Он поступил ужасно, решив сделать вид, что незнаком с ней. При этом был единственным, кто лгал. Сэди сказала, что ее муж умер, не для того чтобы ранить его. Ладно, возможно, и для того, но не это главное. Ведь она давала ему возможность воспользоваться путем к отступлению, а вместо этого он сказал… Противно повторять! И к черту его! До сих пор он способен причинять ей боль, как никто другой.
– Я поговорю с Виенной, – сказала она после короткой паузы. – И на твои вопросы тоже отвечу. Но не сегодня. – Попытайся сейчас ее работодательница хоть что‑нибудь выведать у нее, она ничего не добьется. Виенна умеет быть жесткой, но она в подметки не годится Сэди, если речь зайдет о глубоко запрятанных секретах. Вдобавок ей нужно сейчас побыть одной – необходимо время, чтобы все обдумать и принять решение. И еще, возможно, следует выпить вина и поплакать.
– Хорошо, дорогая! Ступай домой! – скомандовала Индара и крепко ее обняла. – Я прослежу за всем и принесу какой‑нибудь еды. Тебе нужно подкрепиться.
Сэди собралась было сказать подруге, что совсем не голодна, но передумала, потому что в животе внезапно заурчало.
– Спасибо, ты такая заботливая!
Она достала любимую шаль, которую Индара подарила ей на день рождения, и укутала плечи. Потом откинула, полотнище в задней части шатра и вышла через запасной ход, которым пользовалась, чтобы незаметно покидать свое рабочее место. Сэди уже давно поняла, что людям от нее требуется гораздо больше того, что она могла им дать. Почти всегда снаружи ее поджидал кто‑нибудь из клиентов, которому требовались пояснения к тому, что она увидела на дне чашки, а он непременно желал знать, что это означает. На такие вопросы у нее не было ответа. Как она могла рассказать им, куда ведет их судьба, если была не в силах разобраться с собственной жизнью?
В стене позади ее шатра имелась замаскированная дверца, через которую она вышла из бального зала. Дверца вела в небольшую комнату. Ею пользовались музыканты и артисты, участвовавшие в представлениях, которые давали в клубе. Сэди не нравилось относить то, чем она занималась, к развлечениям, хотя так оно отчасти и было. Ей сразу припомнились кое‑какие неприятные моменты из прошлого, и от этого холодок пополз по коже. Она не занималась гаданием с зеркалами и курениями, как те шарлатаны, которые выдают себя за медиумов. У нее был настоящий талант, и в отличие от любителей внешних эффектов Сэди не старалась привлекать к себе лишнее внимание.
С некоторых пор…
Она повернула налево. Подошвы ее туфель утонули в толстом пушистом ковре. Открыла другую дверь. Она вела в коридор, соединявший главный вестибюль клуба с бальным залом. По полированному мрамору вестибюля прогуливались гости. Их голоса отзывались тихим эхом. Тут было прохладнее и не так шумно. Одни ждали, когда подадут их экипажи, чтобы отправиться развлекаться дальше или вернуться домой, но большинству просто нравилось оставаться здесь до конца вечера. Виенна была отличной хозяйкой. У нее подавали лучшие напитки и закуски в городе. Кстати, многие лондонские матроны предпочитали не собирать вечеринки в своих домах, когда в Сейнтс‑Роу устраивали какое‑нибудь торжество.
В клубе постоянно толпился народ, и Виенна всегда была в курсе происходящего. Сэди не понимала, как ей это удается, но не очень удивилась, когда услышала голос подруги, как раз когда подходила к лакею, стоявшему в дверях.
– Куда ты собралась?
Сэди остановилась на полпути. Надо было предвидеть, что ей не удастся так легко ускользнуть. Она повернулась и увидела, как к ней быстро приближается Виенна, поджав губы и сверкая глазами.
– Я пошла домой. Голова страшно разболелась.
На лице мадам сразу появилось выражение заботы.
– Тебе помочь?
Сэди покачала головой.
– Извини, что ухожу немного раньше, но мне… мне надо домой.
Виенна согласно кивнула. В отличие от Индары она держалась на расстоянии и не пыталась лезть в душу. Как будто понимала, что именно такие отношения сплачивают и что, если переступить определенную границу, это может привести к непоправимым последствиям.
– Приходи завтра. Выпьем чаю и поговорим.
– После ленча у меня назначена встреча с хозяином лавки. Но потом я сразу подойду.
– Договорились! – Виенна оживилась. – Расскажешь мне все про свои планы.
Вспомнив идеи насчет собственного бизнеса, Сэди на секунду повеселела.
– Но ведь у тебя тоже назначена встреча, я права? – Задав вопрос, она снова почувствовала тяжесть на сердце.
Вытянув губы в ниточку, Виенна нахмурилась.
– Да! – Ей явно не давала покоя мысль о Джеке. – Одно твое слово, и я дам ему от ворот поворот.
В ответ Сэди была готова разреветься. Причем грубо и вульгарно. Виенна была деловой женщиной и уважала себя за это. То, что она соглашалась пожертвовать интересами бизнеса, о котором твердила несколько недель, было трогательно.
– Не стоит, – хрипло шепнула Сэди. – Не делай этого.
Глаза Виенны блеснули сталью. Да, в ее взгляде присутствовали и сострадание, и забота, и любовь, но еще и железная решимость.
– Завтра ты мне расскажешь все, что знаешь о нем, договорились?
Виенна была далеко не глупа. По одному взгляду на нее можно было понять, что мадам уже представляла себе, кем был Джек на самом деле. Сэди согласно кивнула.
– Хорошо, до завтра. Спокойной ночи, моя бесценная, – сказала она излишне эмоционально и отметила, как в глазах француженки промелькнуло удивление и еще что‑то неуловимое, отчего ее обычно невозмутимое лицо изменилось. Виенна Ларю относилась к женщинам, которые старались избегать близких отношений по причинам, известным ей одной. О некоторых из них Сэди догадывалась, хотя допускала, что есть вещи, о которых мадам никогда не станет откровенничать.
Отвлекая ее от этих мыслей, француженка обратилась к одному из лакеев.
– Скажи, чтобы мою карету подали для мадам Мун. – Тот кивнул и помчался выполнять приказ хозяйки. Виенна снова повернулась к ней. – Доброй ночи, Сэди. – Французский акцент стал еще заметнее, когда она протянула согласную в ее имени.
Сэди смотрела, как она удалялась, звонко стуча каблуками. Какой дурой надо быть, чтобы печалиться о том, что она одинока в этом мире, когда у нее есть такие подруги, как Виенна и Индара.
Стоя на ступеньках крыльца, она ждала, когда подадут экипаж. Стало заметно прохладнее. Ночь обещала разразиться дождем, Сэди подставила лицо порывам ветра и вдохнула свежую влагу полной грудью. С улицы доносились запахи лошадей, деревьев и цветов, угля и дыма. Самые изысканные ароматы и самая отвратительная вонь были неотъемлемой частью этого огромного города. Несмотря на все чудеса современной санитарии, оставалось еще много тех, кто опорожнял ночные горшки прямо на мостовую. И пока одни, стоя на рынке за прилавком с цветами и фруктами плавали в волнах ароматов, другие могли торговать провонявшей рыбой. Очень часто в одном шаге от тележки кондитера. Нет ничего более возмутительного, чем смесь запаха селедки и сдобы.
У подножия лестницы остановилась карета. В свете фонарей, выстроившихся вдоль подъездной дорожки, ее полированные бока сверкали бордовым лаком. Упряжка состояла из четверки вороных лошадей, идеально подобранных друг к другу. На козлах сидел элегантно одетый кучер в бархатном цилиндре и красном галстуке.
Лакей, которого отправляли за каретой, соскочил с запяток и распахнул перед ней дверцу, заодно опустив приступку.
– Миссис Мун?
Она поблагодарила его и позволила помочь забраться внутрь. Как только Сэди удобно разместилась, лакей дал знак кучеру, и карета тронулась. Наконец‑то она освободилась! Сэди отодвинулась в угол плюшевого дивана и закрыла глаза.
До Пимлико рукой подать, но сейчас – разгар сезона, а в это время года на улицах было не протолкнуться от экипажей. Поэтому Сэди попыталась все выкинуть из головы, чтобы мягкое покачивание кареты и негромкий цокот копыт помогли избавиться от напряжения, сковавшего ее с головы до ног. Когда девушку наконец доставили к дверям собственного дома, головная боль немного стихла, но она все равно чувствовала себя как выжатый лимон. Предсказания, которыми Сэди занималась, сами по себе отнимали много энергии, а встреча с мужем, которого она не видела десять лет, совсем опустошила ее.
На пороге ее встретила экономка миссис Чарлз и забрала у нее шаль. Сэди предупредила, что примет ванну и что Индара, когда вернется домой, угостит ее птифурами, которые та обожала. Клубный кондитер был настоящим мастером своего дела. Доброе лицо экономки оживилось в предвкушении удовольствия, и она передала Сэди вазу с розами, которые получили днем, и карточку, подписанную Мейсоном Блейном. Этот человек мог бы стать для Сэди больше, чем просто приятелем. Завтра он будет сопровождать ее на вечер фокусов. Девушка забрала с собой и цветы, и записку, радуясь тому, что самочувствие немного улучшилось. Если кто и мог поднять ей настроение, так это Мейсон. Поднявшись наверх, Сэди зашла в ванную комнату и открыла краны. Затем вынула пробку из флакона, вылила в воду немного душистого масла и, закрыв глаза, втянула в себя аромат ванили и апельсинов, который наполнил помещение. Потом отправилась в свою комнату, сняла перчатки, шляпу и туфли. Они с Индарой делили на двоих одну горничную Петру, которая сейчас помогла ей раздеться. Наконец, в одной короткой сорочке, Сэди вошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Теперь она была совсем одна.
Сорочка полетела на пол. Сэди опустила одну ногу в фарфоровую ванну. Вода была горячей, но не слишком, в самый раз. Завернув краны, она со вздохом погрузилась в душистую воду, откинулась на спину и почувствовала, как край ванны упирается в шею, давит на напряженные мускулы. Сэди застонала, и принялась выдергивать шпильки из волос, разбрасывая их по полу. Волосы всей массой обрушились вниз. Теперь ей стало уютно.
И только после этого она позволила себе вспомнить про человека, который перевернул ее мир с ног на голову. У него имелась такая дурная привычка. Но неужели сейчас она не сможет ничего противопоставить ему? В конце концов, ей уже двадцать семь, а не пятнадцать, когда она впервые встретила этого типа и вышла за него замуж! Тогда ему было восемнадцать и он был очаровательным парнишкой – высоким, крепким, с яркими зелеными глазами, в которых играли золотые искорки. А его улыбка! Он мог очаровать ею самого дьявола. Никогда она больше не встречала такой.
Время оказалось милостиво к Джеку Фаррингтону – теперь он называет себя Фрайди. И выглядит, надо сказать, прекрасно! Золото волос потемнело, а сами они стали короче и гуще. Джек всегда был хорош собой. Теперь же при взгляде на чеканное, загорелое лицо красавца замирало сердце. Господи, у него даже остались эти трогательные веснушки на носу! Высокие загорелые скулы резко обозначились. Подбородок стал твердым, только вот губы оставались такими же, какими она их запомнила. Возможно, рисунок их стал более четким, но они по‑прежнему были свежими и изящно очерченными.
Однако Сэди расстроило выражение его глаз. В ее памяти они всегда были веселыми и ясными, иногда становились темными от желания, когда смотрели на нее. Теперь в их уголках обозначились морщинки, а когда они встретились взглядами, в его глазах не проскользнуло даже намека на улыбку. В них застыло удивление, гнев, а еще… раздражение. В духоте шатра он стоял и пристально смотрел на нее, а она чувствовала, как на плечи тяжким грузом наваливается его неприязнь. Он неодобрительно относился к ее образу жизни. Его бывшая жена все еще гадает на чае. Как не стыдно! Но какое право судить имеет тот, кто сам бросил ее, оставив на произвол судьбы?
Когда‑то они были безумно и страстно влюблены друг в друга, как это бывает только в юности. Он жил в огромном доме недалеко от ее деревни. И, казалось, был в таком же восторге от нее, как она – от него. Они повстречались на деревенской ярмарке, и хотя его дед не часто позволял внуку общаться с теми, кто был ниже его на социальной лестнице, Джек находил способ улизнуть из‑под бдительного контроля, чтобы увидеться с любимой. Она поступала точно так же. Он познакомил ее с книгами и пристрастил к чтению. Показал все звезды на небе, какие знал. Рассказал про Лондон и другие большие города, в которых уже побывал. Сэди научила его сбивать масло и скакать без седла. Он обходился с ней как с королевой, а она считала его принцем. Молодые люди стали друзьями и только потом любовниками, но Сэди даже не предполагала, что этот красавец сделает ей предложение. Она понимала, что его мир никогда не примет ее, но романтические мысли вскружили голову. Будь у нее больше ума, она отказала бы ему, вместо того чтобы тайно выйти за него замуж.
Но два последующих года, которые они прожили вместе, были полны счастья, хотя денег явно не хватало. Ей было легче переносить тяготы жизни, чем Джеку. Ему же никогда не приходилось переносить лишения. Так продолжалось до тех пор, пока не объявился Тристан Кейн с его предложением разбогатеть.
Сэди сложила руки на голом животе и закрыла глаза, вспомнив про ощущение пустоты, которое преследовало ее в те страшные месяцы сразу после отъезда Джека. По щекам потекли слезы, и она не стала их вытирать.
Как раз примерно в это же время года тоска стала просто непереносимой. Тогда она была как потерянная, утратила то, что их соединяло. Словно у ребенка вырвали любимую игрушку из рук. Ей было все равно, что произойдет дальше, на все было наплевать. Рядом не было Джека!
А потом помощь пришла с совершенно неожиданной стороны, и она на короткое время вернулась в Ирландию, чтобы прийти в себя и снова стать сильной. Ей нравилось думать, что тем самым она помогла своему благодетелю сделать то же самое.
Утром надо будет поставить этого человека в известность, что Джек появился в Лондоне. Пусть поступает как хочет. Сэди сделает это маленькое усилие и умоет руки. Невооруженным глазом видно, что Джеку ничего не нужно от нее, и ей, конечно, тоже ничего от него не надобно. У каждого из них теперь новое имя и новая жизнь. Даже если прелюбодеяние не лишило их клятвы законной силы, тогда это сделало воспоминание о том, как все развалилось. Теперь у них не было причин, чтобы бояться друг друга. Повода для общения тоже не имелось.
Такое решение придало ей сил, и Сэди сказала себе, что это не разочарование, а признание реалий. Она снова увидела Джека и не потеряла голову от этого. Значит, стала сильнее, пусть он знает об этом. Она свободна распоряжаться своей жизнью.
Но не собственное будущее, занимало мысли, когда Сэди глубже погрузилась в теплую негу ванны. Прошлое – вот о чем она думала. И вспоминая, как влюбилась тогда в Джека Фрайди, она вдруг испугалась, что никогда не разлюбит его.
Глава 3
Название Любимый дом мог носить какой‑нибудь кафешантан, но оно принадлежало одному из самых знаменитых, если не самому знаменитому, борделю Лондона. Который к тому же был еще и одним из самых засекреченных. Местоположение его фактически представляло собой тайну чуть ли не национального масштаба. Известно было только, что он находится где‑то между Сент‑Джеймским дворцом и Ковент‑Гарденом, в прелестном каменном доме, больше подходящем какой‑нибудь почтенной вдове, чем для утех греховодников. Единственным признаком того, что здесь происходит что‑то безнравственное, был вызывающий неприличные мысли молоток на дверях красного цвета. Никто никогда не делился никакими подробностями, что там происходит. Проболтавшись, можно было оказаться в черном списке, а не одному джентльмену – по крайней мере, тому, кто заботится о своем члене и содержит упомянутый орган в чистоте, здравии и довольстве, – не хотелось становиться отверженным.
Дамы в этом заведении были экзотичными красавицами, собранными с разных концов земного шара. Их обучили всем видам чувственности, приучили держать себя в форме, чтобы сохранять гибкость тела и привлекательность. У них были разные фигуры, разный рост, цвет кожи и темперамент. И они сами выбирали себе клиентов. Так было заведено. В этом заключалась главная притягательность клуба. Мужчина мог зажигаться какой‑то фантазией и следовать ей, но на определенных условиях. Это было верхом наслаждения – знать, что прелестная, чувственная и образованная женщина выбрала тебя не за толщину кошелька (хотя джентльмены, входя в эту дверь, должны были доказать, что в состоянии воспользоваться предоставленной привилегией), а потому, что поверила, что ты для нее самый желанный партнер.
Джек сумел попасть в это заведение только благодаря рекомендательному письму Тристана. У младшего брата герцога Райтона были определенные преимущества, которые распространялись и на друга близкого родственника герцога.
Сегодня здесь он встретится с клиентом. Ему назначали свидания и в менее шикарных местах, и уж конечно, Он не страдал от отсутствия опыта при общении с женщинами. При этом они могли быть очаровательными домашними хозяйками, которые угощали его изысканными блюдами, или искушенными светскими львицами, способными удовлетворить аппетиты совсем другого рода.
Но одно Джек усвоил твердо: плотские утехи никогда нельзя мешать с бизнесом, какой бы роскошной и желанной ни казалась женщина.
Ему предложили подождать в холле, что он и сделал. Тут было очень уютно – на светлых стенах висели со вкусом подобранные картины, сиял чистотой только что отполированный паркет, на полу лежал яркий пушистый ковер.
Человек, который открыл ему двери и забрал рекомендательное письмо, вернулся откуда‑то из глубин дома и благосклонно улыбнулся.
– Пожалуйте за мной, мистер Фрайди. Позвольте забрать у вас плащ и шляпу.
Джек снял с себя и то и другое, отдал в руки мажордома, а потом, минуя череду французских дверей, последовал за ним в глубь дома. Вот черт! Многие резиденции великих мира сего, где ему довелось побывать, не сравнились бы по богатству с этим пантеоном любви.
Стены, забранные темными панелями, светлые тисненые обои, лепные потолки, потрясающего качества ковры – ярко‑красные, серо‑зеленые, кремовые, золотистые. Пространство делили колонны из полированного дуба, которые прекрасно гармонировали с резным деревом, украшавшим интерьер. По одну сторону от них был устроен уголок для курения, где джентльмены могли насладиться сигарой в придачу к стаканчику скотча или бренди, утонув в глубоком кресле или с комфортом расположившись на плюшевом диване по другую – выстроились небольшие круглые столики со стульями для желающих перекусить, сыграть в карты или шахматы. Отличный способ занять джентльменов, пока те будут дожидаться, когда молодая красотка выйдет и сядет к ним на колени.
– Подождите здесь! – Мажордом показал в сторону курительной. Там стояло несколько свободных, удобных на вид кресел. Джек поблагодарил кивком и сунул ему фунтовую банкноту.
Он не курил, но любил запах дыма, в особенности от хорошего трубочного табака. Его дед курил трубку, и этот запах всегда напоминал ему о старом прохиндее и временах, когда он думал о нем намного почтительнее, чем теперь.
Здесь еще имелся приличных размеров книжный шкаф, встроенный в стену, в котором стояли бульварные романы и более интеллигентная литература. На столе лежали свежие газеты, сложенные так, чтобы были видны главные заголовки. Тут и там, на полках и столиках, стояли всевозможные безделушки, но, кроме них, ничего не говорило о присутствии здесь женщин. Даже не было цветов. Любимый дом явно был построен с учетом мужской природы. Возможно, в этом заключался главный секрет его популярности. По существу, он являлся своеобразным клубом для джентльменов, предлагавшим выполнение плотских желаний, тогда как другие подобные заведения предлагали только хорошую кухню.
Джек опустился в кресло с огромными подголовниками. Мягкая кожа, тихо вздохнув, приняла форму тела, словно обнимая его. В таком комфорте и учитывая количество принятой перед приходом сюда выпивки он сразу же начнет клевать носом. А тут еще и тепло от камина.
Он глянул на свои часы. До появления его клиента оставалось четверть часа. Надо постараться не заснуть.
Джек потянулся, чтобы взять газету, и в это время заговорил человек, сидевший слева от него:
– Никогда не видел вас здесь раньше.
Джек обернулся на низкий голос. На него равнодушно смотрел темноволосый мужчина с пронзительными голубыми глазами и хищным носом. Настоящий англичанин, подумал он. И очень дурного нрава, что может быстро сдружить их либо так же быстро сделать врагами.
– Я тут в первый раз, – поддержал разговор Джек.
Собеседник кивнул и поднял свой бокал – вероятно, со скотчем.
– Я так и подумал. Вы как будто с нетерпением ждете чего‑то.
– Разве? – Джек не знал, как отнестись к его словам, поэтому попросту проигнорировал их. Можно просто и дальше поддерживать игру. По крайней мере, это не даст ему заснуть.
– Это так заметно?
Тот пожал плечами:
– Может, и нет, просто ничего другого не остается, кроме как сидеть и пялиться по сторонам, пока дамы не выйдут для игрищ. – Он нахмурился. – Не уверен, что выразился деликатно.
Джентльмен выглядел смущенным, поэтому Джек не удержался от улыбки. Появился официант и спросил, не принести ли выпить. Джек показал на бокал своего собеседника.
– Того же самого. – Потом снова повернулся к незнакомцу. – Дамы скоро выйдут?
– В любой момент. Обычно они очень расторопны. – Откинув голову на спинку кресла, он внимательно оглядел Джека. – Полагаю, вы здесь по той же причине, что и я?
Улыбка Джека увяла, превратившись в кривую усмешку.
– Разве все мы приходим сюда не за одним и тем же? – Если не обращать внимание на разницу в терминах, речь все равно шла о бизнесе.
Мужчина покачал головой.
– У нас у всех, конечно, одна цель – вполне понятно какая, – но у меня особые основания для визита сюда.
Удивившись, Джек поднял на него глаза и молчал довольно долго. Как раз в это время официант принес ему выпивку. Это действительно оказался скотч. Отхлебнув, он попросил незнакомца:
– Просветите меня.
Собеседник остро глянул на него.
– Вы пришли сюда, потому что какая‑то пташка отправила вас восвояси и тем самым оскорбила ваше самолюбие. Теперь вам нужно взбодриться, чтобы вновь почувствовать себя мужчиной.
Джек открыл было рот, чтобы поспорить с этим человеком, но тот в определенной степени был прав. Встреча с Сэди вызвала в нем чувство неудовлетворенности и если бы не деловой интерес, он наверняка постарался бы утвердить свою мужественность в этом заведении. В конце концов, ему ведь пришлось отказаться от чар леди Гослинг.
– Так вы здесь для этого? – удивился Джек.
– Да, сэр, – признался его собеседник без тени смущения. – Только подумайте: я нашел женщину моей мечты. Но едва она выдала падчерицу замуж, как сразу отправилась в путешествие. Ей обязательно нужно было увидеть мир. – Мужчина угрюмо уткнулся в свой стакан. – Она, видите ли, не прочь остаться со мной, но не может предать свою давнюю мечту. – Он насмешливо фыркнул. – Вы когда‑нибудь слышали подобную чушь?
Джек пробормотал:
– Ох уж эти женщины! – Но в груди его пробежал холодок. Сам‑то он, что говорил Сэди перед отъездом? Что любит ее, но их предприятие с Тристаном – это именно то, чем он должен заняться. Он имел в виду, что должен проявить себя в бизнесе ради них двоих – себя и Сэди, чтобы обеспечить ей жизнь, какую девушка заслуживала. Она тогда поняла его. И отпустила.
Темноволосый господин горько рассмеялся:
– Да уж! Я умолял ее остаться, сделал ей предложение руки и сердца. Знаете, как поступила моя любовь?
Джек покачал головой, не в силах сказать ни слова, даже отвести глаз от лица мужчины, на котором были написаны все владевшие им чувства.
– Она посмотрела на меня словно жалеючи и сказала, что должна поехать. С ума сойти! Я не из тех, кто позволит, чтобы какая‑то миленькая вдовушка посылала меня в задницу. Поэтому и оказался здесь. Если ночь в Любимом доме не вернет мне самоуважение как мужчине, тогда я подпояшу рясу и уйду в монастырь.
– Вам попалась недальновидная женщина, – посочувствовал Джек. Что он еще мог сказать? Тем более что разговор задел его за живое.
Собеседник подмигнул ему.
– Вот потому я так надеюсь на живительные силы чаровниц в этом заведении.
В комнате вдруг что‑то резко изменилось, как будто кто‑то открыл дверь в ответ на его слова. И вниз по парадной лестнице двинулось настоящее шествие из дам всех оттенков кожи с оголенными руками и ногами. Широко открыв глаза, Джек наблюдал, как самые роскошные и экзотичные женщины, которых ему когда‑либо доводилось видеть, заполняли пространство вокруг. Кто‑то из них занял место за столиком, некоторые перешли в ту часть зала, где он сидел. Хорошо, что дамы сами выбирали мужчину для себя, потому что у него просто разбегались глаза.
Он ждал недолго. На ступеньках лестницы возникло видение в изумрудно‑зеленом атласном платье, оставлявшем обнаженными руки, но скрывавшем роскошный бюст и стройные ноги. Ему доводилось видеть весьма рискованные туалеты на профессиональных танцовщицах, однако здешняя мадам, судя по всему, отлично знала, что если, женщина скрывает больше, чем показывает, она гораздо интереснее для мужчины.
Волосы у куртизанки были темно‑рыжими, брови немного более темного оттенка, молочной белизны кожа и глаза под цвет ее платья. На лице – минимум косметики, что только подчеркивало красоту ирландки.
– Привет, – сказала она с акцентом, от которого сжалось сердце. О, он столько раз слышал его в Нью‑Йорке и Бостоне. Несколько часов назад отзвуки его заметил у Сэди. Может, поэтому он так остро среагировал на него сейчас. Господи, какое это счастье – наслаждаться звуками родной речи!
Он невнятно пробормотал что‑то в ответ. Девушка улыбнулась.
– Так это вы Джек Фрайди?
Вздрогнув, он уставился на нее.
– Да, это я.
Она протянула ему руку.
– А я Кэтлин Райан. Надеюсь, вам не пришлось дожидаться слишком долго?
Райан… Оказывается, это сногсшибательное создание – его клиентка, на встречу с которой он пришел. Ему почему‑то казалось, что Райан – мужчина, раз они с Тристаном связаны напрямую. Нет сомнения, партнер, специально забыл сообщить ему столь пикантную деталь.
