Текст книги "Девушка-сокол"
Автор книги: Кэтрин Ласки
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 2
Мысли о кречете
Обучение птицы – очень длительный процесс. Чтобы по-настоящему понять, как охотится сокол, нужно научиться думать не только как он, но и как его жертва.
Улисс бросил зайца к ногам Мэтти и отступил назад, поводя плечами. Он издал резкий звук, потом быстро кивнул, как будто приветствуя хозяйку. Мэтти тоже кивнула и ответила такой же отрывистой фразой.
– Ну, Мэтти! – воскликнул лорд Уильям. – Должен сказать, ты мастерски вставила перья Улиссу, а он мастерски поймал зайца.
– Да, я так рада, что эти перья не сломались. А все остальное… полет… он был просто потрясающим, – откликнулась девочка.
Лорд Уильям покачал головой. Они зашагали обратно к замку.
– До того, как мы лишились всего, я подумывал о том, чтобы достать кречета. Жаль, что у нас его нет.
– Почему, папа? – спросила Мэтти.
– Ну, считается, что, работая с кречетом, сокольничий достигает совершенства.
– Но разве кречетов не называют голубиными соколами?
– Да, и это странно. Говорят, что они относятся к одному семейству, но кречеты совсем не похожи на голубей. Они умные, целеустремленные, способны в схватке проявить показную медлительность, чтобы обмануть жертву. Но их очень трудно содержать. Многие сдаются, отпускают их на волю, из-за чего они погибают. Такие кречеты не способны долго прожить на свободе.
– А у тебя когда-нибудь был кречет, папа?
– Был, только давно. Такой маленький крепыш. Моя гордость и отрада.
– И что же с ним случилось? – спросила Мэтти робко.
Лорд Уильям остановился и обратил к ней неожиданно помрачневшее лицо.
– Его убили? – Мэтти побледнела. Она поняла, что никакое животное не могло убить птицу – ни хищник в полете, ни гончая в прыжке. Лишь человек оказался способен на это.
– Кто? – прошептала девочка.
– Сэр Гай Гисборн. – Отец помолчал. – Он убивает всех, кого не может заполучить.
– Убивает всех, кого не может заполучить? Так кого же еще он не смог заполучить?
Лорд Уильям снова остановился, плотно сжал губы и посмотрел на дочь.
– Папа, скажи мне, кого еще сэр Гай не смог заполучить?
– Твою маму, много лет назад. – Лорд Уильям склонил голову и заговорил очень быстро: – Он заявлял, что она помолвлена с ним, хотя это была ложь. Она ненавидела его и любила меня. В отместку он послал одного из своих слуг к моим клеткам, чтобы зарубить кречета. А потом сэр Гай прислал его нам на свадьбу.
– Дьяволы! – вскрикнула Мэтти. – Папа, они все дьяволы!
– Вот именно. К тому же он правая рука принца Джона, а шериф, пожалуй, левая, – подытожил лорд Уильям, снова двинувшись в путь.
– Папа, когда же вернется Ричард? Ведь он будет хорошим королем, правда?
– Конечно, но у него дела во Франции. Он сражается за принадлежащие ему земли. Я слышал, что за последние две недели принц Джон взял два замка на севере. Поговаривают, что даже сама церковь у него в кармане. Видишь ли, Мэтти, король Генрих стал старым и немощным. Когда он умрет, принц Джон, будучи младшим сыном, не унаследует корону. Все отцовские владения получит его старший брат Ричард. А Джон очень жадный. И как говорится, кот из дому – мыши в пляс.
– Да он настоящая крыса! – воскликнула Мэтти. – Если бы у тебя был сын, случилось бы то же самое – я ничего не получила бы? В смысле, такова традиция, правда? Старший сын получает все.
– Верно, только ты не крыса. – Лорд Уильям помолчал. – Впрочем, я, пожалуй, отдал бы тебе своих соколов, независимо от того, сын ты или дочь.
– Правда? – спросила Мэтти.
– Конечно.
Мэтти покачала головой и улыбнулась, чувствуя, как в душе нарастает радость.
– Ты ведь отправился во Францию, чтобы сражаться вместе с Ричардом за его земли, правда? Когда я была совсем маленькой.
– Да, я был там дважды. Первый раз еще до твоего рождения, а второй – когда ты была совсем крошкой. Я не единственный англичанин, который не может потворствовать желанию принца Джона править и здесь, и во Франции. Ричард куда лучше него. Все на свете любят Ричарда. Семейные дрязги переросли в войну, и для нас она продолжается до сих пор.
Вечером, как обычно опустившись на колени, Мэтти молилась о душе своей мамы. И не только.
– Боже милосердный, помоги доброму Ричарду Львиное Сердце вернуться домой и принести стране порядок и процветание.
Она замолчала, распахнула глаза и посмотрела вверх, не зная, стоит ли просить Бога о следующем. Но слова буквально вырвались из ее горла, словно весна из-под зимнего льда:
– Боже милосердный, моя мама не вернется и не сделает из меня настоящую леди, удел которой любовь и замужество. Да у меня и нет приданого для свадьбы. Лучше помоги мне достать кречета. И я стану самым лучшим сокольничим. Аминь.
Весна 1189 года
Глава 3
Зеленый лес
Соколиная охота – это искусство, а не просто дисциплина. Если сокол правильно обучен, между ним и учителем должна установиться связь. Тогда и только тогда птица станет выполнять твои команды, и не только.
Мэтти поднялась на вершину холма, по колено в сухой почерневшей за зиму траве. На плече у нее сидел сапсан. Она остановилась, чтобы оглядеться, и птица взмахнула крыльями.
– Куш, Мох! Куш ньип…Спокойно, Мох! Я ищу ловушку.
За прошедший год она научилась охотиться со всеми видами соколов. Отец наконец-то разрешил ей ходить одной и куда угодно. Птицы, как и прежде, исполняли свою главную обязанность – добывали пропитание, но Мэтти также придумала небольшую игру, расставляя ловушки.
Поле, поделенное густой живой изгородью на квадраты, простиралось вокруг, словно разноцветное море. Девочка посмотрела туда, где оно сливалось с темной полоской на горизонте. Эта полоска, становившаяся все шире и темнее, обозначала границу Барнсдейлского леса. Туда девочка и направлялась. Но сначала следовало проверить ловушку. Потом она пойдет в лес, точнее, в зеленый лес, как его все называли, когда кончалась зима и на деревьях появлялись первые листья.
Мэтти знала, что поставила ловушку где-то неподалеку. «Она должна быть совсем рядом», – думала девочка. Как глупо было не проверить ее вчера. Но она не могла покинуть замок до полудня, а потом торопилась к Финну и остальным мальчишкам, поскольку наконец-то наступила хорошая погода. Снег, покрывавший землю толстым, словно рыцарские латы, панцирем, теперь растаял, освобождая землю от объятий зимы. Зелень можно было даже вдыхать. И дети наконец-то могли играть вместе. Как же хотелось девочке наиграться после столь долгой, трудной и ужасной зимы!
Она высасывала из людей все жизненные соки, а что не удавалось ей, заканчивал принц Джон. Для Мэтти, которой теперь исполнилось одиннадцать, жизнь разделилась на две части – до и после захвата замка. Не было ничего страшнее того дня, около двух лет назад, когда шериф и сэр Гай Гисборн ворвались к ним во двор. И теперь не только ее отец, но и каждая деревня в графстве Ноттингем все беднела, а принц Джон все вытягивал из них жизненные силы ради собственного обогащения. И если какой-нибудь лорд сопротивлялся, его посевы сжигали, а верных слуг убивали. Крестьяне умирали с голоду.
У принца было множество сторонников, помогавших ему грабить. Шерифы, лорды вроде сэра Гая и прочие холуи не только стремились спасти свою шкуру, выполняя все приказы принца, но и сами набивали карманы.
Прошедший месяц выдался для лорда Уильяма особенно трудным. На охоте не удалось поймать ни одного зайца, пригодного для хорошего рагу. Лорд Уильям давным-давно продал последние серебряные тарелки, и теперь они ели, словно крестьяне, с подносов и из мисок, выдолбленных из черствого хлеба. Отец тощал и старился буквально на глазах у Мэтти. Да она и сама сильно похудела. Поэтому сегодня никак нельзя было не проверить расставленные ловушки. Но играть для девочки было не менее важно, чем питаться. Приключения были необходимы ей, словно хороший теплый плащ.
Поэтому нынешним весенним утром нужно было встретиться с друзьями, ждавшими ее в глубине зеленого леса.
– Да где же эта ловушка? – пробормотала Мэтти, глядя на другую сторону холма. Мох слетел с ее плеча на землю. – Где она?
И в тот же миг раздались звуки возни, сопровождавшиеся стоном.
– Я здесь! – пропищал тонкий, будто кроличий, голосок. – Вот это ловушка! Ты поймала меня!
Затем раздался взрыв хохота.
– Финн! – воскликнула девочка.
Мальчик показался из-за кустов. За зиму он вытянулся на несколько дюймов и превратился в долговязого подростка с буйной темно-русой шевелюрой и пронзительными синими глазами. Из-под его шапки торчала трава. Одежда была перепачкана грязью и залеплена высохшими за зиму папоротниками. Он сильно извалялся в земле, а в руке держал ловушку.
– Тоже мне, умник, – сказала Мэтти с иронией. – В ней был кто-нибудь, кроме тебя?
– К сожалению, нет. Но Рич говорит, что на границе леса летает несколько шотландских куропаток. Идем, Мэтти. Ребята ждут. Ручей уже оттаял. Ты захватила с собой снасти?
– Конечно. – Мэтти запустила руку в полотняную сумку, висевшую у нее на поясе, и вытащила оттуда плотно скрученную леску и крючок, воткнутый в пробку.
– Значит, наловим рыбы! А еще мама дала мне с собою мёда.
«Мёд – это здорово», – подумала Мэтти. Но она понимала, что больше всего ей с отцом и двоим оставшимся старым слугам, Ходжу и Мег, не хватало мяса.
– Ах да, чуть не забыл. Я принес тебе маринованные свиные ножки. – Мальчик потряс своим мешочком.
– Нет, Финн, не надо! – Глаза Мэтти потемнели. Свинины сейчас было не достать. Единственные свиньи, забитые недавно, принадлежали двоюродному брату шерифа, который растил их для Барнсдейлского монастыря.
– Но это только ножки!
– Доиграешься! Ты стащил их у брата шерифа или залез прямо в монастырь?
– Не твое дело, Мэтти. Главное, что я добыл их. Так берешь или нет?
Девочка подумала про своего отца, Мег и Ходжа и протянула руку за мешочком.
– Ох, попадешься же ты когда-нибудь, Финн. Тебе повезло, что смог ноги унести.
– Да там еще долго не хватятся. Я оставил точно такой же мешочек.
– Пустой?
– Нет. Не такой я дурень. Я наполнил его оленьими потрохами. Разве они не вкусные? Я придумал новое блюдо – маринованные оленьи потроха.
– А оленя, как я догадываюсь, ты незаконно добыл в королевском лесу.
Мэтти всерьез опасалась, что Финн попадется за воровство, с тех пор как он стащил породистую курицу с яйцами два года назад. Даже если он и делает это, чтобы помочь беднякам, казалось, будто его храбрость возрастает в зависимости от ценности добычи. Сперва яйца, теперь свиные ножки, а перед этим еще и олень из королевского леса. И конечно, Финн не остановится на подобных мелочах, оставив их своим друзьям. Рич прекрасно управлялся с рогаткой, а Уилл Скарлок мог незаметно подкрасться в толпе к кому-нибудь из людей шерифа в базарный день и избавить его от мешочка с золотыми монетами, задев разве что манжет на его рукаве. Они воровали по мелочам, но могли сравниться в хитрости с любым лондонским карманником.
Мэтти знала, что упомянутый олень не был для Финна первым, хотя его отец и служил смотрителем лесов. В кладовых ее собственного дома, как и во многих других, постоянно появлялись таинственным образом куски оленины. Девочка рассмеялась, вспомнив лицо Финна, когда она застукала его в своей кладовой в такой ливень, что никто в здравом уме не выходил на улицу.
Охота в королевских лесах каралась тюрьмой или чем-нибудь похуже. Обвиняемого обычно пытали и могли отрубить палец-другой. Люди шерифа и королевские лесничие обычно старались лишить охотника пальца, которым он натягивал тетиву. Однако Мэтти знала, что Финна ничем не запугать.
Сейчас он ослепительно улыбался ей и казался очень довольным собою.
– Признай, Мэтти, я создал свой стиль.
– Ты создал лишь угрозу для себя, Роберт Вудфинн.
Они спустились с холма. Уже почти в самом низу склона Мэтти почувствовала, как Мох осторожно постучал клювом ей по уху. Девочка оглядела высокую траву и заметила двух взлетевших шотландских куропаток. Она быстро закатала рукав и подняла руку в командную позицию, сжав кулак. Мох снялся с ее плеча и пересел на охотничью перчатку.
Во всем Барнсдейлском лесу знали, что лорд Уильям, лучший сокольничий в этих краях, занялся обучением дочери. Поговаривали даже, что Мэтти превзошла его. Прошлым летом крестьяне прозвали ее Ореховой Девочкой, поскольку она постоянно ходила на охоту и загорела так же, как и они сами во время полевых работ. Но Мэтти сердцем чувствовала правду – ей никогда не превзойти отца, пока она не вырастит кречета. Поэтому девочка изучила все, что говорилось в книге для сокольничих об этой сообразительной и упорной птице.
Думая об этом, Мэтти развязала путы. Из ее горла вырвался резкий звук: «Чахх!»
Мох расправил крылья и взлетел.
Он тут же кинулся за куропаткой, и его крылья засверкали на фоне неба. Сокол понимал, что охота завершится удачно. Девочка буквально ощущала, как его крылья напряглись в погоне за жертвой. А потом Мох молнией нырнул вниз, набрав невероятную скорость, и схватил куропатку на лету. Через доли секунды на фоне бледного неба сверкнули капли ее крови.
– С ума сойти! – прошептал Финн, когда Мох круто развернулся, чтобы прилететь с добычей.
Сапсан приземлился и бросил дичь к ногам хозяйки. Мэтти опустилась на корточки, произнося непостижимые слова низким, резким голосом. Быстро оторвав у куропатки голову, она положила ее перед Мохом, который, стоя на одной ноге, нетерпеливо нахохлился. Птица тут же принялась поглощать свою долю добычи, а девочка спрятала тушку в сумку и в очередной раз почувствовала пристальный взгляд Финна.
Вчера Хьюби Бигге рассердил его, сказав, что Мэтти управляется с соколом столь же ловко, как Финн со своим луком. Девочке было приятно вспоминать о такой оценке. Может быть, и мальчик тоже думал об этом?
– Идем, – сказал Финн нетерпеливо. – Ребята ждут. Не будем опаздывать.
– О, пернатый убийца и его сообщница! – приветливо воскликнул Уилл Скарлок, заметив пропитавшуюся кровью сумку на поясе у Мэтти.
Мальчишки сидели на большом валуне неподалеку от ручья, где обычно ловили рыбу.
– Не называй так Моха, – сказала девочка. – Это ужасно.
– Как думаешь, Мэтти, – спросил Уилл, переведя дыхание, – Мох не поделится перьями для приманки?
– После того, как ты назвал его убийцей? Я даже не буду просить!
– Я согласен с Мэтти, – сказал Рич Мач, который принес собственную приманку. – Глупо оскорблять птицу, а потом просить у нее перья. – Он откинул назад свои темные волосы и украдкой взглянул на наживку. – Знаешь, она такая элегантная, с хохолком.
– На кой нам элегантность? Нам нужно наловить рыбы! – откликнулся Хьюби Бигге. – Мне не нужны ни перья, ни собачья шерсть. Я возьму собственные волосы. Они рыжие и крепкие, как проволока. Форель их не перекусит. Они куда лучше, чем поденки или личинки.
– А по-моему, лучше перья малиновки, – сказал Финн, – еще неплохи иголки ежа. Я использую их для оперения своих стрел, и для рыбалки они тоже годятся.
– Потому у тебя ничего и не ловится, – заметил Хьюби. – Ты думаешь, что стреляешь, а не подсекаешь рыбу. Это тебе не атака.
– Неправда! – возразил Уилл с авторитетным видом.
Хьюби почесал голову и нахмурил брови, чем-то вдруг обеспокоившись.
– Эй, Финн! Рыбы ведь не считаются?
– Чем не считаются?
– Животными, как олени и лани. Твой отец и другие смотрители не сядут нам на хвост?
– Нет, конечно. Спятил, что ли? Какое им дело до нескольких форелей?
– Я просто спросил. – Хьюби нервно глянул через плечо. – Потому что, переходя ручей выше по течению, я заметил какого-то человека. Могу поклясться. Но он быстро скрылся в тени.
– Может быть, это не смотритель, а кто-то из лесных офицеров, – сказал Рич. – Они знают, что отец Финна мягко относится к местным жителям. Поэтому шериф мог отправить кого-то из своих людей. Я слышал о таком.
– Но отец Финна становится строже, – заметил Уилл. – Он провел обыск у старого Гарри-сапожника. Нашел у него стрелы и капкан с заячьей шерстью.
Финн вздохнул и сказал:
– Рыбалка – это мелочь. Не думайте ни о моем отце, ни о людях шерифа. Они не интересуются рыбаками.
Он стал возиться с приманкой, пытаясь приладить ежовые иглы.
Но Мэтти все поняла и заметила, как тень легла на его лицо. Он не был таким беззаботным, как хотел казаться. Было ясно, что он не может забыть о фигуре, промелькнувшей в кустах. Финну больше всех было чего бояться. Конечно, отец закроет на него глаза, а вот люди шерифа не пощадят.
Ребята устроились на распустившихся ветках, склонившихся к самой воде, и стали заниматься приманками. Они знали, что клев начнется, когда потеплеет. Мэтти покопалась в хвостовых перьях Моха и вытряхнула комок выпавших за время полета.
– Держи, Уилл. Вроде это даже больше, чем нужно для приманки.
– Да, в самом деле, – ответил тот. – Хьюби, одолжи мне своих проволочных волос, чтобы все это связать.
Хьюберт, поморщившись, вырвал пучок волос, потом еще и еще, всего пять.
Мэтти улыбнулась. В прогулках с друзьями это нравилось ей больше всего. Они все были разными, и при этом равными, и делились между собой всем на свете, даже волосами! Ей очень хотелось, чтобы так было всегда. Чтобы они всегда могли бывать здесь, в зеленом лесу, вдыхать запах влажной коры, прикасаться к рыхлому мху, покрывавшему землю и камни. За ближайшие две недели распустятся листья, которые станут отбрасывать кружевные тени, заливая лес изумрудным светом. Мэтти больше всего любила начало весны, когда предвкушаешь лето, в котором будет еще больше игр… и пищи. Ей так хотелось остановить эти мгновения пятнистого света в зеленеющем лесу.
Глава 4
Блестящая мысль Мэтти
Чтобы перья сокола оставались здоровыми, необходимо часто промывать их. Мазь, сделанная из одинаковых частей толченого чеснока, горькой полыни и сосновой смолы, помогает от всех повреждений, причиняемых ногам сокола путами.
Когда они встретились в следующий раз, Хьюби не терпелось сообщить, что он снова видел того самого человека, который мелькал в лесу. Мальчик назвал его человеком-тенью. А Уилл неожиданно воскликнул:
– Клад! Он зарыл клад!
Упоминание о сокровище, зарытом в лесу, взбудоражило мальчишек, А Мэтти почувствовала что-то неясное. Каждую неделю ползли слухи о том, что ограбили кого-то из дворян или что из церкви или собора пропали драгоценности. И тут ее пронзила внезапная мысль: «А вдруг кто-то пытается спрятать Звезду Иерусалима?!»
– У ручья, – объяснял Хьюби. – Я собирался ловить рыбу и вдруг услышал хруст. Обернувшись, я заметил кого-то. Или показалось, ведь в тот день стоял туман. Но по-моему, какая-то тень скрылась в кустах. Я сперва решил, что это королевский лесничий. Однако его одежда не была окрашена в цвета принца. Я разглядел лишь его фигуру, черно-серую. И никаких гербов или вымпелов, которые они всегда носят.
– А вы не боитесь, что вас всех схватят за воровство? – спросила Мэтти, потом пристально поглядела на Финна, как бы спрашивая, не застрелил ли он очередного оленя.
– Нет! – хором ответили мальчишки.
– Им не до мелких воришек! – сказал Рич.
– К тому же здесь ходит лишь один человек, который носит обычную одежду, – добавил Уилл.
– Лучше всего поймать того, кто стреляет королевских оленей, – заметила девочка.
Но мальчишки не слушали ее и начали говорить все разом. Воздух наполнился мечтами о драгоценностях и шепотом о золоте. Где же начать копать? Все предлагали разные направления. Обычно для кладов выбирают пещеры. Значит, сперва надо искать там.
– Копать нужно под большими камнями, – предложил Уилл Скарлок.
– Стойте! Стойте! – закричала Мэтти. – Вы совсем сдурели. Собираетесь нарыть ям по всему лесу. Глупости! И что подумают люди принца Джона или шерифа, когда их лошади начнут проваливаться под землю?
– Что кто-то искал клад, – ответил Хьюби бодро и вдруг спохватился, осознав смысл сказанного.
– Вот именно, – кивнула Мэтти.
Финн поспешно поднял голову. Он не собирался останавливать происходящее, даже если Мэтти была права. Сам он чаще всего ошибался. Но остальные мальчишки стали глядеть на девочку так, будто она обладала мудростью Соломона.
А она действительно знала, что им делать. Нужно быть осторожными и наблюдательными, как сокол Улисс, который осматривал окрестности с высоты и ждал, едва шевеля перьями, готовый в любой миг прервать игру и ринуться вниз. Но конечно, в этом случае придется не спускаться, а лишь наблюдать.
– Нужно построить домик на дереве, – сказала Мэтти, и повисла тишина. Глаза мальчишек сверкали от предвкушения: если они и не найдут клад, то у них будет домик на дереве. – Точнее, нужно построить несколько домиков и замаскировать их. Тогда мы сможем наблюдать за людьми принца Джона и шерифа, а может быть, даже заметить этого человека-тень. А они об этом не узнают.
– Блестяще! – воскликнул Уилл.
– Да, – сказал Рич. – Мэтти, просто великолепная мысль!
– Ну, может, из этого что и выйдет, – произнес Финн задумчиво. На самом-то деле он понимал, что это замечательный план гораздо лучше всего того, что могло прийти в голову ему самому. Он чувствовал себя так, будто его ударили ногой в живот, не в силах смириться с тем, что девчонка оказалась умнее их всех.