Текст книги "Загадочная наследница"

Автор книги: Кэтрин Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20

Гаррон поднял нож и проверил, достаточно ли остер кончик. На пальце появилась крохотная капелька крови.

– Нападение случилось внезапно, – начал он, глядя на капельку. – И те, кто набросился на нас, были совсем неопытны. Я уже сказал, что Мерри сумела спастись.

– Повезло девчонке, – кивнул Бернелл. – Но серебро Артура – вот что не дает мне покоя. Все снова сводится к серебру и Черному Демону.

Он отставил кружку, вздохнул и втянул ноздрями запах свежесрубленного дерева, из которого были сделаны столы и скамьи. Этот запах он помнил с детства. И сразу представил мать, ее метлу… почему бы это?

Он снова выпил.

К столу решительно подошла Мерри.

– Сэр, – объявила она, – сегодня вы будете спать на настоящей кровати.

– Прекрасно, – мрачно отозвался Бернелл.

Мерри посмотрела на пустую кружку, на полупустой кувшин из-под эля.

– Я найду снадобье, которое поможет изгнать дьявола из вашей головы, когда пробудитесь завтра утром.

Бернелл, немного подумав, кивнул:

– Может, это и не так плохо, что ты умеешь читать. Гаррон рассказал, что вы купили знаменитую книгу Болда. Хотелось бы ее увидеть.

Он вылил в кружку остатки эля из кувшина и снова стал пить. Мерри подбоченилась и неодобрительно покачала головой.

– Она предлагает мне целительное зелье, – пробормотал Бернелл. – Сама доброта! Но мне почему-то кажется, что она считает нас обоих полными идиотами, поскольку мы не можем определить, кто убил наших пленников и выдал вас Черному Демону. Да, она считает нас жалкими пьянчужками. Это неправильно и нехорошо, Гаррон! Она всего лишь бастард священника, который не удержался от соблазна, и смотрите, что из этого вышло! Нет, это неправильно. Вы должны что-то сделать.

Гаррону хотелось смеяться, но вместо этого он украдкой оглядел Мерри поверх краев кружки. Бернелл прав. Она выглядела насупленной, как аббатиса, оскорбленная в своем благочестии, что совершенно ей не идет. Поэтому он подлил масла в огонь.

– Она всего лишь женщина, сэр, не обращайте внимания, – посоветовал он, взмахнув рукой.

«Всего лишь женщина?!»

– Ваша память утонула в вине, милорд. Сегодня я сбила с ног мужчину без малейшей помощи с вашей стороны. Вы сами сказали, что я воин. Что я героиня. Слушайте меня: вам обоим следовало бы решить, как лучше обличить предателя, который сидит здесь, в большом зале, ест наш хлеб и тайком смеется над нами.

Гаррон понял, что ее так и подмывает громко высказать Бернеллу свои подозрения относительно сэра Лайла. Да у нее на лице все написано!

Он снова глотнул эля, наблюдая за сменой выражений ее лица. Она явно вообразила, что они только и делали, что пили.

Но тут Бернелл, прикрыв рот рукой, рыгнул и пошатнулся.

Видимо, она не так уж не права.

Коварный Гаррон решил подлить еще масла в огонь:

– Ты составляешь списки, торгуешься, покупаешь все, если не считать эля. И приобретаешь кружки, которых более чем достаточно для двух городов! И все потому, что поддалась на хитрости старухи, которая продала их тебе!

Жаль, что у него нет хозяйского стула, чтобы можно было развалиться на нем и презрительно усмехаться, а может, и небрежно покачивать ногой и дразнить ее, пока она не взорвется.

– Придержи язык, девочка, и принеси нам еще эля.

Под его взором лицо Мерри стало почти таким же красным, как косы. Поразительное зрелище: румянец ползет от выреза скромного серого платья до линии волос. Ее просто трясет от ярости!

Она открыла рот, готовая осыпать их оскорблениями, увидела, как хмурится Бернелл, и покрепче сжала губы. Не дура же она!

Мерри молча повернулась и отошла. Он был так доволен ее сдержанностью, что даже улыбнулся.

Но тут она развернулась и громко прокричала:

– Знаете ли вы, что теперь в отхожем месте хорошо пахнет? Мой отец потребовал, чтобы я нашла ему рецепт специального настоя трав, и был очень доволен, потому что терпеть не мог сидеть в таком сортире, где от вони можно упасть в обморок! Он часто обдумывал там свои решения! Может, и вы двое сядете рядышком и немного поразмыслите, потому что я использовала тот же рецепт. Или боитесь, что голова закружится от выпитого и свалитесь на пол?

Сидеть в сортире, ломая голову над очередной проблемой? Гаррон представить не мог, что такое бывает! Но до чего у нее острый язычок!

Гаррон увидел, как его люди возвращаются к работе, подталкивая друг друга локтями, смеясь, споря… прекрасное зрелище! Интересно, будет ли дождь?

Бернелл схватил ломоть хлеба и стал жевать.

– Поразительно! Бастард священника! Ей следовало быть скромной и благодарить судьбу, и все же она ведет себя так, словно мы ее слуги! Она спесива. Она самым наглым образом высказывается об отхожих местах! Я даже думаю, что она пыталась оскорбить меня, хотя такого быть не может, ведь я канцлер Англии! «Канцлер Англии» – эти слова сами по себе звучат как музыка. Как величественный звон колоколов, верно?

Гаррон торжественно кивнул.

– Только идиотка или полоумная может говорить со мной в таком тоне, как сейчас она! Сидеть в сортире? Священник размышляет в сортире? Вас так и подмывает улыбнуться. Я вижу это по глазам, хотя сейчас мое зрение не настолько острое, как в другие дни. Почему вы не злитесь на нее? Я поражаюсь ее дерзости и поражаюсь, как бастард может так себя вести! Кроме того, ее платье чересчур коротко, а волосы – слишком яркие! Своевольно рыжие! И эти маленькие косички, вплетенные в большую… Гаррон, ее нужно приструнить, и немедленно. Позаботьтесь об этом! И накажите ее как следует!

Бернелл хочет, чтобы он ее приструнил? Интересно, каким образом?

– Да, я важное лицо, – распространялся Бернелл. – И вы тоже. Я представитель короля, правая рука его величества, ибо делю с ним все его тайны и подсказываю новые идеи. Ах, все это неправильно, Гаррон!

– Да, она нуждается в твердой руке. Нуждается в достойном уроке. Ее необходимо научить смирению. Что же мне с ней сделать?

Он уставился в кружку. Ведь он пьет только потому, что пьет Бернелл! Какой же он осел! Чем только занимается! И это вместо того, чтобы изобличить предателя!

Гаррон повернул голову в сторону сэра Лайла, который о чем-то беседовал с Соланом. Тем самым, у которого болел живот. О чем они толкуют?

Гаррон оставил Роберта Бернелла тосковать над кружкой эля и вышел из зала. Вылил на голову пару ведер колодезной воды, чтобы немного прийти в себя, прежде чем отправиться на поиски Мерри. Таппер сообщил, что госпожа сейчас в ткацкой. Госпожа?! Поразительно. Он начинал верить, что она действительно ведьма.

В дверях ткацкой стояла Миггинс, сложив руки на костлявой груди.

– Хотите видеть Мерри, милорд?

Гаррон кивнул.

– Ты в два счета оказалась здесь. Поспешила защитить ее от меня?

Миггинс почесала голову. Интересно, какие твари обитают там, в этих тощих, никогда не мытых косичках?

– Мерри нет нужды защищать. Потому что она храбрый воин.

Гаррон уже начинал думать, что эти слова будут сопровождать его даже в могилу.

– Таппер сказал, что она в ткацкой.

– Да, пытается починить веретено на одном из станков. И вы не обидите ее, милорд.

– Думаешь, я сержусь на твою маленькую голубку?

Старушка не сдвинулась с места, взглядом пытаясь заставить его отступить. Он глянул через ее плечо и увидел Мерри, сидевшую на усыпанном соломой полу. Лицо ее лоснилось от пота: в маленькой душной комнате было невыносимо жарко. Она пыталась починить веретено, которое, на взгляд Гаррона, ремонту уже не подлежало.

– Моя маленькая Мерри вот-вот начнет богохульствовать или накачиваться элем… но как она может, когда вы с канцлером налились элем по горло, пьяницы вы этакие, а ей одной придется искать предателя! О да, у меня еще глаза целы, я все вижу! – Она прижала пальцы к вискам и уставилась на Гаррона. – Я вижу мужчину, чьи чресла отяжелели от похоти. Мужчину, которому не следует искать спасения от этой похоти с милой дочкой священника!

Вместо ответа Гаррон подхватил Миггинс под мышки и отставил в сторону. Оказалось, что она ничего не весит. Ему стало стыдно.

– Пойди поешь, – буркнул он, – и перестань пожирать глазами мои чресла.

Он перешагнул порог и прошел мимо трех занятых шитьем женщин. Никто не обратил на него внимания.

Мерри, стоя на четвереньках, возилась с деревянным стержнем, который, очевидно, должен был к чему-то крепиться. Он положил руку ей на плечо:

– Пойдем..

Она дернулась, ударилась головой о деревянный стержень и вскрикнула. Немного опомнившись, уселась прямо на пол и нахмурилась:

– Пришли сказать мне, что через два часа наступит конец света и вы просите меня принести еще эля, чтобы валяться без чувств под столом, когда настанет последний час?

– Ты много чего наговорила. По большей части оскорбительного, – покачал головой Гаррон. – Если настанет Судный день, будь уверена, что я встречу его с мечом в руке. А теперь закрой рот и следуй за мной.

– Вы так пропитались элем, что упали лицом в грязь! Только взгляните на себя! На что вы похожи!

– Никакой грязи нет! Но, судя по тому, что небо затянуло тучами, все дорожки вот-вот развезет. Я просто вылил воду себе на голову.

– Прекрасно! Для того чтобы иметь со мной дело, нужно иметь ясный ум, – съязвила Мерри, ехидно ухмыляясь.

– Пусть Миггинс сходит за Борраном. Это его дело – чинить станки.

– Борран попросил меня взглянуть, в чем дело. Говорит, что сам он зашел в тупик.

Она медленно поднялась, вытерла руки о юбку и снова наградила Гаррона дерзкой ухмылкой.

– Вы действительно так оскорблены, милорд?

– Не я, а канцлер. Он считает, тебя нужно приструнить, и сделать это должен я.

– Приструнить? И что это означает? Я не оскорбляла канцлера, я… – Она нахмурилась. – Может, мне следовало бы выбрать более сладкоречивые слова. Я должна перед ним извиниться? Может, наутро он ничего не будет помнить? Какой позор!

– Канцлер был прав. Сто раз прав. Тебя просто необходимо приструнить.

Гаррон кивнул остальным женщинам, которые жадно прислушивались, не оставляя, однако, своих занятий.

– Пойдем, – повторил он.

Глава 21

– Приструнить… – с удовольствием твердил Гаррон, таща за собой Мерри. – Прекрасно звучит, не так ли?

– Звучит угрожающе.

Ей пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним.

– По крайней мере теперь вы довольно бодро ворочаете языком. О чем таком важном вы желаете поговорить со мной?

Гаррон резко остановился: откуда-то выскочила собака. Мерри едва не споткнулась.

– Знаешь, я думал о том, как шумно во дворе. Все будут работать дотемна, если не пойдет дождь. Я прислушиваюсь к стуку молотков, визгу пил, ругани, спорам, оскорблениям, которые так и звенят в воздухе.

– А смех? А те двое, которые поют во всю глотку? Нужно сочинить на эти мелодии стихи получше. Может, я спою вместе с ними. А дождь пойдет, и очень скоро.

– Не забывай о семьях, которые появятся через две недели. О детях. Полагаю, пока нужно поместить всех в зале. Поговори с Балликом. Скажи ему, что скоро нам придется кормить еще не менее сорока ртов.

– Уже поговорила. Он сказал, что будет готов. Алерик выделил целый отряд, который каждое утро будет охотиться. Когда, по-вашему, люди короля вернутся из Рэдстока и Ферли?

– Если все будет хорошо – дня через три. Молю Бога, чтобы Черный Демон туда не заглядывал. Они не выдержат штурма. По сравнению с Уоремом они абсолютно беззащитны, а ведь страшно представить, что произошло здесь!

Собаки оглушительно залаяли, и Гаррон, обернувшись, увидел, что Айво бросает им кости.

– В большом зале хорошо пахнет.

Она кивнула:

– Я велела разбросать по тростнику розмарин и лаванду. Много лаванды, чтобы заглушить вонь, впитавшуюся в каменные полы за все эти годы. Что же касается отхожего места… вы выпили столько эля, что наверняка скоро захотите его посетить. Да и канцлер тоже. Может, вдвоем вы сумеете определить, что предатель – это сэр Лайл? Поверить невозможно, что вы велели ему и его подлым людишкам допрашивать людей, которых мы привезли из Уинтропа! – Она так яростно зашипела, что он улыбнулся. Но Мерри схватила его за рукав. – Послушайте, Гаррон! Человек, напавший на вас, не имел ни единого шанса! Вы воин, храбрый и сильный. И не колеблетесь в бою. Но сэр Лайл… я чувствую, уверена, что он очень скрытный человек.

– Но ты не можешь знать этого наверняка, – возразил Гаррон. – Молю Бога, чтобы ты ошиблась, потому что я нуждаюсь в нем и его крепкой руке. И нахожу странным, что наш такой проницательный канцлер все еще верит, будто ты незаконная дочь священника. Для меня очевидно, что ты рождена богатой и знатной.

– Он видит то, что хочет видеть. Как большинство людей.

– Итак, наш канцлер требует, чтобы тебя наказали. Пойдем со мной.

Он взял ее руку и потянул в только что отстроенный сарай, где хранились инструменты. Притянул ее к себе и приложил палец к ее губам.

– Послушай, Мерри, как я уже сказал, канцлер считает, что тебя нужно приструнить. И просил меня это сделать. Думаю, он имел в виду трепку.

– Но вы этого не сделаете?

– Нет, – улыбнулся Гаррон, – но вот что я тебе скажу: если канцлер будет по-прежнему считать тебя надоедливой и приставучей грубиянкой, он захочет взять тебя в Лондон, чтобы ты могла принять наказание от самого короля.

Конечно, все это было вопиющей ложью, но сейчас у нее был такой неуверенный вид! Прекрасно!

– Канцлер, кроме того, очень умный человек, которому я безгранично доверяю. Пусть он утопит свои горести в эле. Хотя бы на одну ночь. Долг по отношению к королю лежит на нем слишком тяжким бременем.

– Вы не позволите ему отвезти меня в Лондон?

Теперь он ее напугал.

Гаррону было неприятно видеть ее страх. Но он нуждался в ее согласии.

– Я ничего не смогу поделать, – пожал он плечами. – Как поступит с тобой король? Не знаю. Итак, вот что мы должны сделать. Когда мы выйдем из этого сарая, потирай ягодицы, словно я отходил тебя розгой. И станешь говорить всякому, кто спросит, что заслужила такое наказание. И снова потри зад. Канцлер обо всем узнает и будет доволен. И тогда оставит тебя со мной. Можешь это сделать?

Наблюдая, как сосредоточенно она все это обдумывает, Гаррон едва не улыбнулся.

– Ладно, – кивнула она наконец, – больше не стану обвинять его в идиотизме. Не хочу, чтобы меня от вас увезли.

– И придержишь свой язык?

Мерри кивнула.

– Вот и хорошо. Договорились?

Они вышли во двор, и Мерри, верная слову, стала энергично растирать попку.

– Да, и еще одно: постарайся не ухмыляться так ехидно в присутствии канцлера и даже за его спиной. Потому что я точно знаю: этот человек видит все!

И тут оба осознали, что во дворе стало необычайно тихо: ни стука молотков, ни детских криков, ни собачьего лая. Только когда одна из купленных в Уинторпе коров замычала, Гаррон поднял глаза и обнаружил, что почти все уставились на него, даже коза Эрик – она стояла почти рядом, жуя свисающую изо рта полоску задубевшей кожи.

Откуда-то появилась Миггинс и решительно направилась к ним. Лицо суровое, тощие плечи отведены назад, бескровные губы шевелятся. Что она бормочет?

Это ему и нужно! По крайней мере в руках у нее нет оружия!

Мерри быстро потерла попку, стараясь принять жалостный вид.

Миггинс погрозила ему кулаком:

– Вы ее выпороли, верно, милорд? Вы, здоровый и крепкий, привыкший к насилию мужчина, а она всего лишь хрупкая маленькая мышка, милая и покорная. Да, всегда покорная и послушная. Или вы действительно походите на своего брата, лорда Артура? Такой же извращенец, как он?

– Послушная? Покорная? О чем ты, Миггинс?

Он сделал вид, будто ищет глазами столь добродетельное создание.

– Она ошибается, Гаррон! Я не хрупкое, бесполезное существо. Я воин. Я героиня!

– Да, тот самый воин, которого требуется время от времени наказывать.

– Может, она не настолько мягка и нежна, но уж точно невинна! – завопила Миггинс. – Вы задрали ей юбки? Не отрицайте, молодой похотливый лорд! Когда я была молода, мой красавец Ульрик всегда делал со мной то же самое. А потом лизал меня под коленками.

Гаррон воззрился на нее, бледнея от воображаемой картины.

– Мне трудно представить тебя молодой.

– Это потому, что мозгов у вас слишком мало! И это очень печально. Прекратите ее обижать! Теперь вы напугали ее своим вожделением.

– Он не пугает меня, Миггинс. Он сам боится, что если попробует повалить меня на сено, я заставлю его дорого заплатить.

Она наслаждается ситуацией, маленькая ведьма! Мерри сильнее потерла задницу.

Гаррон услышал смешок. Еще один. Вскоре хохотал весь двор.

– Нежная милая девушка – это ты? – прошептал он на ухо Мерри. – Клянусь всеми святыми! Покорная?! Я сейчас умру от смеха. Прислушайся только, теперь все знают, насколько ты покорна. Пойдем, Мерри. Пора выказать почтение канцлеру Англии. Даже если он сейчас пребывает в благоухающем отхожем месте, где выблевывает все внутренности после выпитого эля.

– А вы будете лизать меня, как Ульрик – Миггинс? – вдруг усмехнулась она и, пока он, разинув рот, смотрел на нее, повернулась к Миггинс: – Скажи, все мужчины любят лизать женщин под коленками?

Гаррон думал, что смеяться громче уже невозможно, но оказалось, что ошибся.

– Да. Это очень приятно, – кивнула Миггинс. Хриплый старый голос сейчас звучал совсем по-девичьи.

Это ужасающая картина, несомненно, промелькнула в мозгу каждого мужчины, находившегося сейчас во дворе.

Гаррон схватил Мерри за руки и притянул к себе. Со стороны казалось, что он продолжает читать ей нотацию.

– Если захочешь, я позволю тебе прийти ко мне в кровать, и мы посмотрим, понравятся ли тебе такие ласки.

– У нас только одна кровать, для Роберта Бернелла, – вздохнула Мерри.

Гаррон сообразил, что он может без труда выкинуть Бернелла из хозяйской постели.

– Если я отдам приказ своим людям, к ночи будет готова еще одна. Ну, что скажешь?

– Все равно времени не хватит.

У него подкосились ноги. Все по-прежнему смеялись, заодно прислушиваясь к разговору. Никто не понял этих речей, смысл которых за последние несколько минут разительно изменился. Придется как-то считаться с этим.

Гаррон вбил очередной гвоздь:

– Ты сварливая ведьма! Даже в своем нежном возрасте ты выказываешь задатки настоящей фурии.

Он увидел, как она поджала губы, но, кажется, все поняла. Гаррон щелкнул ее по носу и очень серьезно спросил:

– Ты научилась этому у своей бесценной леди Анны?

– Нет. Не у кого было учиться. Моя мать бросила меня и ушла в аббатство.

Крошечная частичка правды, но это уже что-то. Так ее мать стала монахиней?

Гаррон ждал продолжения. Но Мерри покачала головой.

– Ты упрямее мула, – бросил он и, повернувшись, направился к солдатским баракам, где десять человек распиливали древесные стволы, то и дело поглядывая на темнеющее небо. Все старались закончить дела до начала дождя.

Миггинс, которую, к счастью, удалось ввести в заблуждение, погладила Мерри по плечу, поправила в ее прическе две маленькие косички, свисавшие с короны кос на голове, и одернула ей юбки.

– Не хочешь рассказать, кто ты на самом деле? Можешь потренироваться на мне, сгладить все острые углы в своей истории, прежде чем во всем признаешься молодому лорду.

– Молодой лорд согласен подождать, – заверила Мерри.

Подошедшие женщины с тревогой уставились на нее.

Волнуются? Потому что считают, будто Гаррон ее высек?

– Послушай меня, Мерри, – начала Миггинс. – Он мужчина. Воин. Сильный и бесстрашный, как ты сказала. О да. И ты тоже воин, маленькая мышка.

Женщины закивали.

– Разве я сказала, что он бесстрашен?

– Что-то в этом роде. Послушай меня. Иногда мужчинам нужно выпить, чтобы развязать языки и выложить все свои тревоги, страхи и сомнения. Да, эль помогает им немного успокоиться. Тогда они, протрезвев, снова могут думать, строить планы и действовать.

– Очевидно, канцлеру нужно много эля, чтобы успокоиться.

Миггинс кивнула:

– Да. А женщинам необходимо совсем другое.

– Мой Эрик никогда не напивался до бесчувствия, – вмешалась Элайн, – зато много ел. Но при этом оставался худым, как те стрелы, которыми стрелял.

– Я тоже ем, как Эрик, – добавила Талия, державшая миску с миндалем в больших натруженных руках. Она стала раздавать миндаль, а женщины, смеясь, принялись его жевать.

Мерри пнула ногой гальку.

– И какой еще есть способ? Кроме еды?

Лизл, распутывавшая огромный шар серой шерсти, съязвила:

– Может, наши привычки различны, потому что мужчины всегда умудряются выпить весь эль, не оставив нам ни капли.

Тут расхохотались даже подошедшие поближе мужчины.

– А вы, маленькие павлинихи, слушайте меня, – велела Миггинс. – Мы заламываем руки, проливаем горючие слезы, визжим и ноем, жалуемся небу, когда нас настигает беда. Кто из вас видел, как лорд Гаррон заламывает руки к небу, спрашиваю я вас? Может, рыдает на плече Алерика, сетуя на несправедливость судьбы?

Мерри, вздохнув, снова потерла попку.

– Нет, представить такого не могу.

– Лорд Гаррон – хороший человек, – изрекла Миггинс. – Не такой злобный, как его брат. Чист душой и помыслами. Он молод, еще не заматерел, но парень славный. И заботится обо всех нас. Оглядись. В Уорем снова пришла жизнь, и у нас есть будущее. Что такое кружка эля по сравнению с тем, что он уже успел сделать?

– Еще немного, и вы станете звать его богом, – отрезала Мерри, отходя. Но неожиданно обернулась и спросила: – Ульрик был твоим мужем, Миггинс?

Та ответила широкой беззубой улыбкой.

Через час сэр Лайл и Алерик доложили Гаррону и Бернеллу, что новый кузнец Ронсар, которого Гаррон нанял в Уинторпе, исчез, захватив с собой вещи и лошадь с конюшни.

– Интересно, – задумчиво протянул Бернелл, – перережет ли Черный Демон горло Ронсару, когда узнает, что тот потерпел неудачу?..