Текст книги "Загадочная наследница"

Автор книги: Кэтрин Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 49

Тишина в зале казалась абсолютной. Неестественной. Такой, что Гаррон слышал прерывистое дыхание Мерри. И повелительно поднял руку, не давая ей говорить.

Молчание нарушил низкий бархатистый голос Роберта Бернелла:

– Мне необходимо кое-что знать. Джейсон Бреннан, ты сказал, что серебро принадлежало твоему отцу. Откуда оно взялось у лорда Ранульфа?

Под взглядом Гаррона Джейсон медленно повернул голову к канцлеру Англии. Гаррону показалось, что в этот момент Бернелл стал выше, более величественным, более грозным. В этот момент он казался богом, рассерженным богом. Не хватало только поднятого посоха.

– Серебро всегда было у моего отца, – ответил Джейсон. – Я ничего об этом не знал, пока в детстве не застал отца сидевшим в окружении груд серебра. Он считал монеты и, судя по лицу, был счастлив: один из редких случаев, когда я видел отца довольным и умиротворенным. Он считал вслух, и казалось, при этом обращается к близкому другу или возлюбленной, потому что ласкал, гладил и чуть не целовал некоторые монеты. Увидев меня, он не прикрикнул. Не ударил. Нет, поманил меня к себе и сказал: «Смотри, сын. Это дар Арлетт нашему роду. Никогда не говори об этом ни единой живой душе, иначе я отрежу твой язык и скормлю тебе же. Это наша тайна. Когда я уйду, ты займешь мое место, и настанет твоя очередь охранять серебро. Береги его, Джейсон, иначе умрешь ужасной смертью и наш род прервется. Ты меня понял?» – Джейсон замолчал. Глаза его блуждали. Потом снова стал говорить: – Я не понял его тогда и не понимаю сейчас. Может, серебро было проклято? И если его потратить, этот человек умрет страшной смертью? Как может наш род прерваться? И кто такая Арлетт? Как долго серебро хранилось в нашей семье? Я попытался расспросить отца, но он снова прошептал имя Арлетт. С истинным благоговением. И рассказал, что она брала силу у древних дубов. Серебро дарили ей люди, желавшие ее милости. Она жила много-много лет назад. – Он снова помолчал, будто пытаясь вспомнить что-то еще. – Больше он ничего не сказал. А я не расспрашивал. Слишком был напуган. Я заверил, что все понял, и он велел мне уйти и никогда, никогда не говорить о том, что я видел.

– Так почему ты сказал Артуру о серебре? – допытывался Бернелл.

Джейсон понурил голову.

– Я был молод! Что взять с пятнадцатилетнего мальчишки? Артуру было восемнадцать. Мы вместе сражались на турнире, в предместье Йорка, и в ту ночь пустились во все тяжкие. Я был очень пьян. На следующий день он победил меня, и, полагаю, я захотел сказать ему нечто такое, что внушило бы уважение ко мне. Поэтому и проговорился о нашем фамильном сокровище. Наутро я все вспомнил и едва не задохнулся от страха. Когда же спросил Артура, запомнил ли тот историю, рассказанную вчера, он рассмеялся и поклялся, что у него все вылетело из головы после вчерашней пьянки. Больше он никогда не заговаривал со мной об этом, поэтому я посчитал, что он действительно все забыл.

– Ты сказал ему, где отец прячет серебро?

– Должно быть, да. Но не могу сказать наверняка.

– А отцу поведал о случившемся?

– Клянусь всеми святыми, нет! Он бы сдержал слово и вырвал мне язык. Отец всегда исполнял свои угрозы.

Теперь голос Бернелла стал таким тихим, что Джейсон был вынужден податься вперед, чтобы расслышать его.

– Итак, поскольку ты умолчал о предательстве и не предупредил отца, тот не знал, какая опасность ему грозит.

– Говорю же, Артур ничего не помнил. Ничего не случилось, ничего, слышите? Прошли годы! Годы! Но когда я сражался во Франции, отец прислал гонца. В послании говорилось, что кто-то ударил его по голове и украл из тайника серебро. И что я единственный, кто обо всем знал. Даже от матери это скрывалось. Я не собирался признаваться насчет Артура, опасаясь остаться без языка. Поэтому поклялся, что никому ничего не сказал, но, похоже, он мне не поверил. Я сужу по взглядам, которые он иногда бросал на меня, когда считал, что я ничего не вижу. В его глазах светилось недоверие. И в глубине души я сознавал, что он обо всем знает. Я очень боялся, но не знал, что делать.

– Конечно, сэр Ранульф знал, что ты выдал тайну. Всегда знал. Только про Артура не ведал, – презрительно фыркнул сэр Халрик. – Недаром приставил меня следить за тобой. Надеялся, что ты откроешь мне правду. Так и случилось, когда ты сообразил, что без моей помощи не обойдешься.

Джейсон бросился на него и сбил бы с ног, но, подняв руку, ощутил такую боль в голове, что упал на колени.

– Ты, жалкий шлюхин сын! Я считал, что ты предан мне, а ты тем временем шпионил для отца! Ты меня предал! – завопил он.

Сэр Халрик злобно ощерился:

– Да, видел бы ты, как покатывался со смеху сэр Ранульф, когда я сказал ему, что ты целиком во власти ведьмы из Майзерлингского аббатства и даже рассказал ей о серебре, хотя не знаешь, как его добыть! Она обещала, что отдаст тебе свою дочь, наследницу Валкорта, если принесешь ей отцовское серебро! Сэру Ранульфу не терпелось узнать ее планы. Да-да, твоему отцу был известен каждый ваш шаг. И он был доволен замыслом ведьмы, хотя просто взбесился, прослышав о бойне, учиненной в Уореме. Когда я сказал ему, что Артур очнулся и признался во всем, он захотел увидеть, что будет дальше. И долго смеялся, представив, как ты превращаешься в старую клячу. Именно он приказал мне переодеться жестянщиком. Так что я точно знал, как все будет. Узнав о твоей очередной неудаче, Джейсон, он не просто вырвет твой язык! Он просто тебя прикончит, ибо ты потерял серебро Арлетт. Теперь ясно, что ваш род проклят. Да, он сам сказал, что, если серебро не вернется, род вымрет. Следующего наследника не будет.

Джейсон был вне себя.

– Это ты все испортил, Халрик! – задыхался он от злости. – Ведьма обещала мне наследницу, и ты захватил ее для меня, но проклятому Керси удалось ее отбить! За эту неудачу ведьма приказала убить тебя! Но меня помилуют! Ты столько лет был рядом. Поэтому я тебя пощадил, но теперь, ублюдок, клянусь своей честью, заколю кинжалом! Перережу чертово горло!

– Мне просто не повезло. Всего лишь не повезло, что этот человек наткнулся на нас и освободил наследницу, – начал Халрик, но тут Джейсон неожиданно замер и медленно выговорил, пытаясь превозмочь боль и собраться с мыслями:

– Ты действительно собирался привезти ее ко мне?

И опять сэр Халрик пренебрежительно поморщился:

– О чем ты подумал, хвастливый петушок?

– Ты снова меня предал, – простонал Джейсон. – Потому что вез ее к моему отцу, верно? Отдать ее ему, чтобы он получил Валкорт, а я остался ни с чем?!

Последовала минута гневного молчания. Потом сэр Халрик громко рассмеялся:

– Да, я нашел убегавшую из Валкорта наследницу, захватил и решил отвезти к отцу. Твой отец вознаградил бы меня, чего от тебя не дождешься! – Сэр Халрик окинул Гаррона тяжелым взглядом: – А ты, Гаррон, победил меня. Обратил в бегство. Твои люди убили моих, а ты забрал себе наследницу, решив жениться на ней. Ты не дурак, Керси! Понял, что она принесет тебе огромное богатство и власть, и для этого не нужно прилагать никаких усилий. Но знай, наследница и серебро принадлежат лорду Ранульфу, и ты ничего не получишь!

– Поскольку наследница не сказала, кто она, – улыбнулся Гаррон, – поверь, сэр Халрик, мне пришлось много потрудиться, чтобы завоевать ее.

Сэр Халрик ткнул пальцем в Мерри:

– Она не кто иная, как приспешница дьявола! Взгляните только на эту огненную гриву!

– Я хочу ее! – взревел Джейсон. – Она принадлежит мне! Это она подала мне платок, чтобы остановить кровь! Я убью ее ведьму-мать и получу Валкорт!

И тут Халрик встал перед Джейсоном и очень тихо сказал:

– Ты слеп? Или настолько глуп, что не понимаешь, что скоро будешь мертв? Тебе никогда не получить наследницу. Никогда не получить Валкорт. Никогда не получить серебро. Ты не только погиб сам, но и потянул меня за собой. Да, я заслуживаю смерти за то, что подчинился лорду Ранульфу, когда тот приказал мне выполнять все твои желания. При этом он заранее потирал руки в ожидании, что я раздобуду серебро. Я даже согласился переодеться старым жестянщиком, который вместе с уродливой старухой женой решил привезти в Уорем товары на трех мулах. И вот что случилось, когда мы снова явились сюда! – Он схватил Джейсона за горло и тряхнул. Тот попытался его оттолкнуть, но взвыл от боли. Халрик отпустил его, отступил и брезгливо покачал головой. – Нас обоих поймали и подвергли неслыханному унижению из-за безумных планов ведьмы. Это твоя бабка передала серебро Арлетт сэру Ранульфу. На смертном одре велела ему быть хранителем богатства и все рассказала о серебре Арлетт и о том, что будет, если он его потеряет.

– Арлетт, – пробормотал Бернелл себе под нос. – Как считаете, она была друидской принцессой? Собирала серебро у людей, чтобы защитить их? Очистить от грехов? Сэр Халрик, не знаете, кто она?

– Лорд Ранульф больше ничего мне не открыл. Только упомянул, что мать говорила с ним о серебре.

– Я должен все это проверить, – решил Бернелл. – Узнать, кто эта Арлетт. Она принадлежала к роду сэра Ранульфа. В очень отдаленном прошлом. Интересно, правда ли все это?

Гаррона трясло от смеха.

– Сэр Бернелл, вы поверили этой старой сказке о друидской принцессе, но подумайте сами, вы же видели серебряные монеты. Они вовсе не такие уж древние. И уж конечно, отчеканены не тысячу лет назад! Это деньги нашего времени, возможно, первые серебряные монеты, отчеканенные в нашем королевстве, скорее всего королем Генрихом. Сэр Ранульф сплел эту басню для своего сына и Халрика. Джейсон попросту ее пересказывает. Король должен допросить сэра Ранульфа, откуда на самом деле взялись эти монеты.

Бернелл, человек трезвый и рассудительный, хотя чересчур доверчивый, тихо выругался и покраснел от стыда, но тут же выпрямился и расправил плечи:

– Да, весьма романтическая сказка, а я и забыл то, что видел собственными глазами! Ты прав, Гаррон, и лорду Ранульфу придется сказать королю всю правду.

– Джейсон, я желаю знать, где ты держишь моего брата! – воскликнул Гаррон. – Или ты лжешь и убил его, после того как он открыл тебе, как найти тайник?

– Артур еще дышит, – заверил Джейсон. – Я хотел убить его, но не был уверен, что он сказал мне правду. Да, он жив. А ты… так и остался ничтожеством. Жалким дворцовым телохранителем.

На этот раз именно Роберт Бернелл свалил Джейсона ударом в челюсть.

– Человек, состоящий на службе у короля, любезный, не может быть жалким!

Глава 50

Вскоре после того, как Бреннана и сэра Халрика снова увели в подземелье, Миггинс подобралась к Гаррону и осторожно дернула за рукав:

– Милорд!

– Что тебе, Миггинс? Откроешь страшную тайну, от которой я поседею раньше срока?

Старушка быстро огляделась и прошептала:

– Ты должен выслушать меня, красивый мальчик. Должен!

Что теперь? Во имя натруженных пальцев всех святых ему о многом нужно подумать, столько решений принять! А его брат? Если он действительно жив, значит, остается графом. А Гаррон? Никем? Да, и еще Мерри, всегда Мерри…

– Я слушаю, – кивнул он костлявой старухе.

– Мерри изменилась. Никто не знает, что случилось с ней. Но с тех пор, как ты привез ее сюда, она кажется совсем иной. Не знает того, что должна знать. Ни одного имени. Хотя притворяется, будто знает. Не помнит, что козу назвали Эриком в честь отца Айво и Эррола. Ревнует к Элайн. Я видела, как она злится, как кричит на людей. Что-то неладно. Ты должен что-то сделать.

– Я не говорил тебе, – очень тихо ответил Гаррон, – но ведьма похитила ее и опоила. Думаю, это зелье ее и изменило. Мы должны надеяться, что она оправится. – Но Миггинс, по-видимому, это не убедило. Она открыла рот, но тут же захлопнула, потому что Гаррон махнул рукой. – Сейчас это не важно. Если Артур действительно жив, значит, я больше не граф Уорем. И мне не позволят на ней жениться.

Сейчас он думал о бесплодно прошедшем времени. Сколько раз он мог жениться на ней! Но что бы это изменило? Сделал бы его король графом Валкортом? Весьма сомнительно. Что же, какая разница? Как бы она ни изменилась, вплоть до запаха волос, все равно не станет его женой, хочет он того или нет.

Гаррон тихо горько засмеялся. Джейсон прав. Он снова станет не кем иным, как жалким охранником короля.

Миггинс по-прежнему хмурилась:

– Все это очень странно. Я знала, что лорд Артур мертв. Твердо знала. Но оказалось, что ошиблась. И это удар, доложу я вам. Вы верите, что он жив?

– Бреннан утверждает, что не рискнул убить Артура из опасения, что тот солгал насчет тайника. Значит, Уорем принадлежит ему по праву первородства.

Каждое слово стоило ему огромных усилий. Но он обязан был это сказать!

– Сэр Артур был человеком капризным и своевольным, – проговорил Миггинс. – Вечно хотел больше, чем имел. А теперь потеряет серебро, потому что король не позволит ему забрать краденое. Думаешь, оно вернется к лорду Ранульфу?

– Поскольку я не знаю, где Ранульф раздобыл серебро, пусть король рассудит, что с ним делать. Ко мне это больше не имеет отношения.

– А что с этими двумя жалкими негодяями, Бреннаном и Халриком?

– Бернелл хочет отвезти их и серебро в Лондон. Я еду с ним. Хочу потребовать права убить Бреннана. Это весьма слабая месть за то, что он сделал с Уоремом. Не говоря уж об Артуре.

– Будущее неопределенно, парень, по мне, так слишком неопределенно.

Трудно с этим не согласиться.

– Хотелось бы знать, кто такая Арлетт и где раздобыла столько серебра.

Миггинс подвинулась ближе.

– Может, она была ведьмой вроде той, что навлекла на нас все беды. Ты ее тоже убьешь, парень?

– О чем это ты ноешь, старая кляча?

Миггинс развернулась так быстро, что Гаррон вынужден был ее придержать, чтобы не упала.

– Что она тебе нашептывала?

Перед ними стояла подбоченившаяся Мерри, и в глазах, устремленных на Миггинс, застыла ненависть.

– Она жалуется, верно, Гаррон? Говорит, что я не Мерри, верно? Утверждает, что я самозванка! Старая сука лжет! Что она говорила?

Самозванка?!

Он уставился на брызжущую злостью девушку с распущенными волосами, перехваченными на лбу золотой лентой.

– Я больше не твой господин, Мерри. Мы говорили о моем брате. Если он жив, значит, снова станет графом Уоремом. Кто знает? Может, король отдаст ему тебя в жены. Ты хотела поговорить со мной?

– И ты станешь защищать старую дуру?

«Как ты могла настолько измениться?!» Но Гаррон продолжал молчать.

Мерри выпрямилась и тряхнула головой, так что роскошные волосы засверкали в солнечном свете.

– Баллик спрашивает, когда мы поженимся. Я ответила, что канцлер этого не позволит, поскольку у тебя отняли титул, – усмехнулась она, но тут же снова набросилась на Миггинс: – Почему ты подслушиваешь? Это к тебе не относится! Убирайся!

– Да, это все зелье, – пробурчала Миггинс, отходя. – Должно быть, именно зелье превратило тебя в такую же ведьму, как твоя мать.

Бросив последний недоуменный взгляд на Мерри, она поковыляла в большой зал.

– Поскольку теперь мы не поженимся, Гаррон, я хотела бы вернуться в Лондон вместе с Робертом Бернеллом и попросить у короля разрешения послать моей матери письмо.

– Не беспокойся, король и сам очень хотел бы видеть твою мать в Лондоне. Ей за многое придется ответить, Мерри.

– Что тебе сказала Миггинс?

– Только то, что ты изменилась. Я объяснил, что всему виной зелье, которым тебя опоила мать. Как по-твоему, это правда?

– Что тебе за дело, если мне все равно не быть твоей женой?

Гаррон оглядел большой зал. Уорем будет стоять вечно. Но не его судьба жить в этих стенах.

– Кажется, тебя совсем не расстроило мое падение. Или звание моей жены так мало для тебя значит?

Она спокойно встретила его взгляд:

– По-моему, не имеет значения, что я чувствую или чего хочу, поскольку, как тебе хорошо известно, король все равно не разрешит нам пожениться. Даже серебро прошло мимо твоих рук. Представ перед королем, моя мать объяснит, что случилось. Докажет, что всего лишь пыталась спасти и меня, и Валкорт.

«Кто ты?»

– Когда мать позволила тебе вернуться ко мне, – сказал он, не столько ей, сколько себе, – она должна была знать, что никогда не получит серебро. Почему же отпустила тебя? Очень странно…

Мерри только плечами пожала.

– Не помнишь, что всего неделю назад ты ненавидела ее так же сильно, как боялась? Все еще отрицаешь ее роль в убийствах людей Уорема? Она послала Джейсона уничтожить обитателей замка, потому что страстно жаждала богатства.

– Можно подумать, это она работала мечом! Мама всего лишь давала советы Джейсону Бреннану! Она понятия не имела, что тот будет делать! Я так и скажу королю. Джейсон должен признаться, что оболгал ее. И сэр Халрик – тоже!

Гаррон молча взирал на нее, прежде чем полюбопытствовать:

– Ты действительно считаешь, что они лгут?

– Какое тебе дело до того, что я считаю? Ты никто, Гаррон. Никто! Понятно?

Как ни странно, ему хотелось смеяться. Гаррон понял, что удар не достиг цели. Правда, если бы все это произошло несколько дней назад, удар, наверное, изувечил бы Гаррона.

– Королевский телохранитель, Мерри, – это королевский телохранитель. Вернувшись, ты поцеловала меня и сказала, что хочешь быть моей женой. Потому что считала меня графом и богачом? Да питала ли ты ко мне хоть какие-то чувства?

– Питала. Но теперь мне подобает думать о будущем. Не о прошлом. Ты говоришь о чувствах? Погляди на себя. Мы могли бы пожениться в любой день на той неделе, но этого не произошло. Я бы вышла за тебя, но ты и не упомянул о свадьбе! Почему бы это? Почему?

Вот истина и вышла наружу. Что он мог ей сказать, зная в глубине души, что просто не хотел на ней жениться?

– Скажи, Мерри, ты хочешь выйти за Бреннана, если король позволит ему уйти целым и невредимым?

Она холодно улыбнулась, прежде чем взмахнуть рыжей гривой.

– У Джейсона всего одно ухо! Кто захочет выйти за одноухого?

– Все же, – бесстрастно продолжал Гаррон, – если лорд Ранульф убедит короля в своих правах на серебро, если предложит ему долю, вполне возможно, Джейсона отдадут под опеку отца. Если лорд Ранульф пощадит сына, разве не он станет наследником отца? И после смерти сэра Ранульфа именно Джейсон будет богат и титулован. – Он невесело усмехнулся: – И что тогда будет значить отрезанное ухо?

– Я подумаю об этом, – пообещала Мерри и, повернувшись, отошла.

Гаррон смотрел ей вслед, гадая, каким образом жизнь человека, самый его мир может рухнуть в одно мгновение. Девушка, которую он всего несколько дней назад любил больше самого себя, стала чужой. Незнакомкой, которая ему не нравилась.

«Кто ты? Что ты? Что сделала с тобой твоя мать?»

Самозванка?!

Он очень надеялся, что король уничтожит Елену, аббатису Майзерлинга. Если же нет, может, король позволит ему убить ее, очистив землю от нечисти.

Он снова увидел ее башню в лесу, увидел сначала обитаемой, потом – заброшенной, словно там много лет никто не жил.

Ее могущество поразительно. И поскольку он не мог объяснить, откуда оно берется, где-то в самой глубине его души жил страх.

А ведь Мерри когда-то пыталась сбежать от Джейсона, ощущая скрытое в нем зло. Как когда-то ощущала зло, скрытое в матери. Но сейчас…

У него разболелась голова.

Глава 51

Лондон

Прекрасным июньским днем Гаррон стоял перед королем Англии. По правую руку монарха сидела королева. Бернелл маячил справа. Мерри отвели к фрейлинам королевы, которые выстроились вдоль стены, увешанной прекрасными шпалерами, вытканными в прошлом веке самой королевой Алиенорой Аквитанской.

Серебряные монеты были надежно заперты в королевской сокровищнице. Джейсон и сэр Халрик сидели в подземной тюрьме.

– В стране сплошные смуты, – устало говорил король Гаррону. – Валлийцы и шотландцы с готовностью втыкают ножи в горло любому англичанину, которого сумеют поймать, и опустошают английские земли. Не думал, что после Святой земли жизнь снова может стать такой мрачной, но оказалось, что ошибался. А теперь ты добавляешь мне новых неприятностей… – Живые голубые глаза немного повеселели. – По крайней мере ты принес мне довольно серебра, чтобы вооружить армию и разбить шотландцев и проклятых валлийцев, этих детей дьявола! Но довольно о них. Давайте подумаем, что делать. Робби изложил нам суть дела. Но мне необходимы подробности. Что скажешь, Гаррон?

– Благодарю, вас, сир, за то, что заставили Джейсона сказать, где он удерживает моего брата. Молю Бога о том, чтобы пытки, которым он подверг Артура, оказались не слишком жестокими.

Но Эдуарду как будто было все равно.

– Посмотрим, – равнодушно обронил он. – Скоро прибудут лорд Ранульф и Елена, аббатиса Майзерлинга.

Гаррон кивнул:

– Вы спрашивали, сир, что я могу сказать. Думаю, что как только соберутся все участники спектакля, начнется наша пьеса и мы получим все разгадки.

– Только финальный акт, Гаррон, только финальный акт. Я желаю сначала поговорить с тобой. Потому что ты никогда не лжешь и не искажаешь правды. Если только не изменился за последнее время. Ты не изменился?

– Нет, сир, я не изменился, хотя и немного побыл графом.

Король кисло улыбнулся:

– Пойдем со мной. Робби, подожди здесь.

Слуга поспешил вперед и откинул расшитый золотом бархатный занавес за королевским троном. Король привел Гаррона в маленькую, роскошно обставленную комнату, где стояли прекрасный резной стол, привезенный его величеством из Сицилии, и четыре великолепных позолоченных стула, дар венецианского дожа. Окон в комнате не было. На стенах красовались богатые фламандские шпалеры. Эта комната была убежищем короля, где он мог найти уединение. Король жестом велел Гаррону сесть.

– Робби говорит, что ты по собственной воле отрекся от права жениться на наследнице Валкорта.

– Да.

– Я, как и королева Элеонора, был уверен, что ты станешь хорошим хозяином Валкорта. Однако, учитывая случившееся, я отдаю Валкорт в управление кому-то из моих людей, пока не определится, кто будет новым графом. Дело в том, Гаррон, что, если твой брат жив, ты теряешь титул и поместье вместе с богатством. Да и денег у тебя не осталось: ты все потратил на Уорем. Но все это – если твой брат жив.

Король встал и принялся мерить шагами комнату. Но с такими длинными ногами не требовалось много времени, чтобы дойти до противоположной стены, повернуться и направиться обратно.

– Итак, что с тобой делать, Гаррон, если твой брат действительно жив?

Гаррон вдруг осознал, что ему, в сущности, все равно.

– Полагаю, сделать ничего нельзя. Но прошу милости, сир. Позволения выйти на поединок с Бреннаном. А ведьма? Я с радостью перережу ей горло, если согласитесь.

Король налил два кубка прекрасного рейнского вина, вручил один Гаррону и стал пить, пристально разглядывая собеседника.

– Я, конечно, разрешу тебе допросить аббатису, тем более что ты уже с ней встречался. А потом посмотрим. Что касается Ранульфа, я его хорошо знаю, как знал мой отец. Он скажет правду, – объявил он и, свирепо улыбаясь, добавил: – А потом мы решим будущее Джейсона Бреннана.