Текст книги "Загадочная наследница"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 30
Последовала минута блаженного молчания. Гаррон глянул в ее бледное лицо.
– Значит, ты настояла на своем, – пробормотал он и снова вонзился в нее. Она и забыла, что он так из нее и не вышел! И сейчас мечтала об одном: чтобы он оказался как можно дальше от нее.
– Все кончилось, Гаррон. И у тебя нет причин делать что-то еще. Теперь ты можешь остановиться. Пожалуйста.
Он насторожился.
– Зачем мне останавливаться?
– Мне больно.
Гаррон нахмурился. И отстранился. Немного. Продолжая оставаться в ней. Только приподнялся, балансируя на локтях. Он снова хотел ее, но теперь, когда вновь обрел ясность мысли, он по крайней мере мог связно рассуждать.
– Итак, – снова сказал он, – не могу поверить, что ты пришла ко мне в спальню и насадила себя на мою плоть!
– Ты принял меня за Бланш.
– Мне следовало знать. Даже во сне следовало знать, что это не Бланш. Ее груди так обильны, что не умещаются даже в сложенных мужских ладонях. И Бланш всегда точно знала, что делать.
Она ударила его кулаком в плечо:
– Перестань думать об этой корове!
Гаррон ухмыльнулся, проник немного глубже. И замер, когда она напряглась.
– Не двигайся. И ты даже не знаешь Бланш. Она была умна и любила будить меня посреди ночи.
– Каким образом?
– Иногда она прижималась грудью к моему лицу.
– И как ты только не задохнулся под весом столь обильной плоти?
– Как видишь, – обронил он, и она поняла, точно поняла, что он думает о том, как бы зарыться лицом в груди толстой коровы!
Поэтому она снова ударила его по плечу.
– Ну, ты не можешь жениться на этой Бланш и даже никогда не сумеешь снова прижаться лицом к ее грудям. Ты должен жениться на мне, Гаррон.
Он почти вышел из нее. Но похоть возгорелась с новой силой. Однако ее откровенные речи и ужас ситуации с кристальной ясностью отпечатались в его мозгу. Жениться? Он взял ее невинность. Исторг в нее свое семя. Теперь она нечиста.
Во имя четок святого Клементина, неужели теперь король прикажет растянуть его на дыбе и четвертовать? Запрет в подземелье и велит уморить голодом?
Яркая слепящая волна гнева захлестнула его. Такого он не заслужил. Задыхаясь от ярости и похоти, он вышел из нее и, встав на колени между ее ногами, потряс кулаком.
– Поверить не могу, что ты все это задумала заранее. Что действительно пришла в мою комнату и вынудила меня овладеть тобой.
– Вынудила тебя? Ха!
– Тихо! Ты глупая девчонка! Неужели оказалась способной на такое?
– Я говорила, что не желаю идти к алтарю с каким-то незнакомцем. И никто меня не заставит!
– Ты не имеешь права решать свою судьбу. Или настолько невежественна, что этого не понимаешь? Мужа тебе выбрал бы отец. Но он умер, и теперь король исполнит эту обязанность. Невозможно представить, что ты не только своевольна, но и глупа!
Его возмущение было таким неподдельным, что она раз разилась слезами.
Он слегка успокоился, но совсем ненадолго, потому что не находил выхода. И снова потряс кулаком перед ее носом.
– Что ты делаешь? Плачешь? Как ты смеешь! Прекрати немедленно!
Слезы высохли. Она судорожно сглотнула.
– Да, но трудно остановиться, когда они сами льются. И что теперь вы будете делать, милорд?
Гаррон покачал головой.
– Я бы хотел задать тебе знатную трепку, но, полагаю, поскольку ты наследница и скоро будешь подопечной короля, придется отказаться от этого удовольствия.
– Я не могу быть подопечной короля. Он не захочет опекать девушку, потерявшую невинность. Я знаю, что девственность – крайне дорогой товар. Едва ли не дороже серебра и земель.
– Это ты во всем виновата. Я почти в этом не участвовал.
– Ха! Ты стонал так громко, что я едва не оглохла. А потом так вопил, что разбудил даже Гилпина. Я не слышу его. Как по-твоему, он снова уснул?
– Пусть только попробует не уснуть. И ты помолчи.
– Не верю, что тебе было так же больно, как мне! Ты меня покалечил!
– Покалечил? Ты так же невежественна и глупа, как та засохшая груша в саду. Неужели ты оказалась способна сотворить со мной такое?
– Ты о чем? Я просто одна из тех женщин, которые будят тебя посреди ночи поцелуями и ласками!
– И прижимая к моим губам свои груди! Но это совсем другое, как тебе известно. Ты идиотка, Мерри!
Она в третий раз ударила его по плечу и наткнулась на бугор шрама.
– Я не идиотка. Просто не желаю стать собственностью совершенно чужого мужчины. А что случилось с тобой?
– Ты была Бланш, женщиной, которую я хорошо знал, и целовала меня, пока похоть не затмила разум.
– Не было никакого затмения разума! Ты и минуты не помедлил, чтобы подумать. Нет, что случилось с твоим плечом? Шрам уж очень большой. Ты мог погибнуть. Что стряслось?
Гаррон удивленно вскинул брови. Ну не странно ли это? Он посмотрел на губы, которые целовал, и ему захотелось поцеловать их снова.
– Шотландский безумец задумал убить короля, – рассеянно сказал он. – Моим долгом было его защитить, что я и сделал.
– А что было с шотландцем?
– Гниет на Холлоуз-Филд. Там хоронят убийц.
Она снова коснулась шрама.
– Должно быть, рана долго не заживала. Очень больно было?
Он пожал плечами. Тогда он думал, что умрет. Жар едва не сжег его.
А теперь это. Он взял девушку. Причем не просто девушку. Он взял Наследницу Валкорта. Конечно, ощущения поразительные, но он знал, что его ждет не горшок с серебром.
– Ты не учла последствий всего этого, Мерри, – вздохнул он, – и не понимаешь, чем придется платить мне.
– Нет. Тебе не придется платить. Я сама все объясню королю. Скажу, что ты безмерно благороден и мне пришлось тебя принудить. Скажу, что хочу тебя, восхищаюсь тобой, а не каким-то безымянным олухом, которому он захочет меня отдать. Объясню, что ты умеешь составлять списки не хуже королевы, и он поймет, что ты станешь управлять Валкортом так же хорошо, как мой отец. Поймет, почему я хочу выйти за тебя замуж. Не за какого-то чудака, который может оказаться таким же гадким, как Джейсон Бреннан. Король все поймет.
Он по-прежнему стоял на коленях между ее бедер. Она сжала его руку.
– Я отдам тебе книгу правил своего отца, и ты запомнишь каждое, а может, и внесешь туда свои. Ты, и только ты, сможешь сделать так, чтобы Валкорт и дальше процветал. Король будет доволен. Станет тебя превозносить. Ты будешь так богат, что сможешь давать ему деньги и солдат, и станешь так же близок к нему, как королева.
Гаррон сжал ее руки, поднял над ее головой и наклонился так, что ее нос оказался в дюйме от его собственного.
– Послушай меня. Ты не знаешь этого мира, и тем более короля. Он велит меня обезглавить.
Мерри поняла, что он свято верит в свои слова.
– То есть он обезглавил бы Джейсона Бреннана, если бы тот принудил меня к браку?
Он снова прижался к ней. Но так же быстро отстранился. Ему страстно хотелось коснуться ее снова. Пальцами. Губами. Наверное, он потерял рассудок, потому что снова вошел в нее.
Она дернулась, но Гаррон не двигался.
– Постарайся привыкнуть ко мне, – прошептал он и понял, что когда мужчина вошел в женщину, его голова совершенно перестает варить.
– Если я погибну зато, что взял твою невинность, имею право хотя бы насладиться тобой. Ведь умираешь только один раз.
Она тяжело дышала, упираясь ладонями в его плечи и стараясь отодвинуться.
– Болит не так сильно, как раньше. Но мне это не нравится. Уходи! Только не слишком далеко. Так, чтобы не приходилось кричать, если хотим услышать друг друга. Нет, правда, мы должны поговорить. Я сделаю список всех главных пунктов, чтобы ничего не забыть, и представлю их королю, который с радостью назовет тебя моим мужем.
Он тяжело дышал. От вожделения глаза его едва не сошлись на переносице. Но после слов Мерри рассудок схватил его за горло и хорошенько тряхнул. Он дернулся, сполз с кровати и, задыхаясь, встал над ней.
Мерри поспешно подтянула одеяло до подбородка. Он продолжал стоять над ней, голый, возбужденный, подбоченившись. И пристально смотрел на нее сверху вниз.
– Если бы я знала, что король может тебя убить, не пришла бы сюда. И не принудила бы тебя!
– Не лги! Ты даже не подумала о короле, когда задумала все это. И ты не принуждала меня. Мужчину нельзя принудить.
– Знаешь, если ты считаешь, что король обезглавил бы Бреннана, стоило, пожалуй, выйти за него замуж, – задумчиво заметила она, стараясь смотреть исключительно ему в лицо. – Я попросила бы, чтобы его казнили сразу, прежде чем он смог бы сделать со мной то, что сделал ты. Мне было ужасно неприятно, хотя ты мне очень нравишься. Но при мысли о Джейсоне Бреннане… – Она содрогнулась. – Я спасу тебя от короля. Что-нибудь придумаю. Но эта часть твоего тела все-таки слишком велика, Гаррон.
Он оглядел себя и увидел пятна крови. Ее крови. Он впервые взял девственницу, но знал, что при этом бывает много крови, и иногда для женщин это кончается плохо. Он сорвал с нее одеяло. Ее бедра тоже были измазаны кровью.
– Не шевелись, лежи спокойно, – велел он и принес ей мокрое полотенце.
Она была так шокирована, когда холодная мокрая ткань коснулась ее бедер, что не смогла бы возразить, даже если бы в спальню ворвался Черный Демон.
Она негромко взвизгнула.
Он коснулся ее и кивнул:
– Больше такого не случится. Это знак утерянной невинности.
Он лег рядом с Мерри. Она попыталась сесть, но он опрокинул ее на подушки.
– Нет, лежи спокойно. Я должен подумать над тем, что делать дальше.
– Ты хороший человек, Гаррон. Благороден, порядочен, богат. И граф к тому же. Король наверняка посчитает тебя прекрасным мужем для любой наследницы.
Гаррон не обратил внимания на ее слова, и она просто увидела, как он мысленно составляет список.
– Прежде всего я должен увидеться с королем. Если я признаюсь, что спал, пока женщина меня насиловала, пусть даже и принял ее за страстную Бланш, он, может, и поймет, но посмеется надо мной. Назовет дурнем. Огреет по голове. И мне придется все это терпеть.
– Нет. Аудиенция у короля – это второй пункт. Сначала ты должен обвенчаться со мной. И потом мы оба поедем к королю. Королева…
– Я должен убить Джейсона Бреннана, – перебил он. – И это даст мне моральное удовлетворение, поскольку, вероятнее всего, именно он велел отравить Артура. А потом необходимо поговорить с твоей матерью.
Он снова выругался, и Мерри узнала много нового об анатомии животных.
– Знаешь, странно, что никто понятия не имеет о серебре, украденном Артуром у Джейсона Бреннана, – вдруг оживился он. – Вернее, не у Бреннана, а у его отца, лорда Ранульфа.
– Но Джейсон как-то узнал обо всем.
Он наклонился и сжал ее шею.
– Мне стоило бы удушить тебя, но, думаю, сам долго не проживу после этого. С другой стороны, сомневаюсь, что выживу после королевского наказания, так почему бы нет?
– Ты граф, а не королевский телохранитель. Так что тебе все сойдет с рук.
Она приподнялась и поцеловала его. Он снова стал ругаться. Мерри невольно рассмеялась.
– Я слышу, милорд, вы с кем-то говорите. Кто там с вами? – окликнул Гилпин. – Надеюсь, это не враг, который вонзил кинжал вам в живот и радуется, наблюдая, как вы умираете?
– Спи, Гилпин!
– Я не убивала его, Гилпин! – крикнула Мерри. – Я не враг!
Последовало мертвое молчание.
– Э-это ты, Мерри? – ахнул Гилпин. – Но как это может быть?!
Глава 31
Здесь все всегда всё знали. Несмотря на размеры замка. Поэтому с ее стороны было бесполезно выжидать, пока все разойдутся по своим делам. Но она попыталась выждать. Когда же наконец спустилась с последней ступеньки, женщины, увидевшие ее, замолчали… но тут же заговорили еще громче.
Никакой надежды. Элайн, увидевшая ее, широко улыбнулась. Женщины последовали ее примеру.
Они не возражают против того, что она переспала с господином? Очевидно, нет. Очевидно, они одобряют. Она ответила такой же радостной улыбкой.
Поскольку было уже восемь утра, солдаты и мужчины успели позавтракать сыром из козьего молока и свежим ржаным хлебом и разойтись по своим делам. Все, кроме сэра Лайла. Он сидел в одиночестве за раскладным столом и хмуро оглядел ее. Хорошо, что Гилпин сидел в дверях, начищая доспехи Гаррона!
Мерри огляделась, намеренно игнорируя сэра Лайла. В воздухе пахло лавандой и жимолостью. Лизл коснулась ее плеча морщинистой рукой.
– Пойдем. Поешь свежего хлеба с сыром. Мы тебя ждем.
Они ее ждут? Поразительно!
Мерри вдруг стало так легко на душе!
В зале зазвучали женские голоса. Громче всех орала Миггинс, требуя, чтобы Гилпин перестал соблазнять дочь нового кузнеца, четырнадцатилетнюю девочку, слишком невинную для таких плутов, как он.
Гилпин перестал насвистывать и подмигнул Миггинс.
Мерри долго смеялась, пока не поняла, что сама-то уже лишилась невинности. Наверное, теперь, когда она посмотрится в зеркало из полированного серебра, окажется, что выглядит немного по-другому. Однако когда она поднесла к лицу зеркальце, оказалось, что ничего не изменилось. Наверное, ей следовало иметь усталый вид. Но и этого не было. Она выглядела счастливой.
Когда утром она проснулась в постели Гаррона, его уже не было. Но какая разница? Она чувствовала себя великолепно, если не считать того, что между ног саднило. А он? Как себя чувствует он? У него ничего не саднит? Но откуда ей знать…
Да, и о чем он думает? Какие планы строит? По-прежнему станет настаивать на поездке в Лондон? Составил ли список? И покажет ли ей?
Ни одна женщина не сказала ни слова насчет ночи, проведенной в постели господина. Гилпин искоса глянул на нее и продолжал насвистывать. Это было огромным облегчением. Но Мерри по-прежнему смущалась. Она отдала девственность человеку, не бывшему ее мужем. И конечно, заслуживала осуждения. Но ей было все равно.
Только сэр Лайл по-прежнему пристально за ней наблюдал. Допив эль, он неспешно поднялся и подошел к ней.
– Я хочу поговорить с тобой.
– Не в моих силах вам помешать. Разве что заткнуть уши.
– Не будем же мы говорить в присутствии всех этих баб!
– Почему нет?
Он выпрямился в полный рост, не слишком, нужно сказать, впечатляющий.
– Я знаю, что никакая ты не дочка священника! Мне пока не известно, кто ты на самом деле. Но скоро мне все доложат, и тогда я обличу тебя перед лордом Гарроном. Хотя ты залезла к нему в постель, и он выгонит тебя из Уорема.
Она ответила сияющей улыбкой.
– Не знаю точно, кто вы на самом деле, сэр Лайл, но скоро узнаю и обличу вас перед Гарроном. И тогда, бьюсь об заклад, он вас убьет!
Лицо его потемнело от ярости. Кулаки сжались. Еще немного – и он ее ударит!
Она ощутила укол страха. Но рядом немедленно оказалась Миггинс.
– Вот, госпожа, я принесла сладкий хлеб, только что из печи Баллика. И намазала его медом.
Говоря все это, Миггинс ловко втиснулась между сэром Лайлом и Мерри.
– Спасибо, Миггинс.
Мерри откусила кусочек. Хлеб тоже имел привкус страха, но она вынудила себя проглотить его и улыбнуться.
– Восхитительно, – пробормотала она.
Все женщины в зале прекратили работу и стали прислушиваться. Что будет, если сэр Лайл ее ударит? Женщины набросятся на него?
Она заметила, как они придвинулись ближе.
– Миггинс, как твой кашель сегодня утром?
– Почти прошел, госпожа, почти прошел. То зелье, что вы мне дали, отвратительно. От него мои внутренности трещат и стонут.
– Это означает, что оно действует. И сегодня ты должна выпить еще.
– О да, обязательно. Может, стоит дать немного сэру Лайлу, это выгонит желчь. Да и вам, сэр Лайл, следует немного отступить от госпожи.
– Она всего лишь шлюха господина! Я не стану пить ее чертовы зелья!
Миггинс не двинулась с места.
– Вам следует отойти от госпожи, сэр Лайл.
– Да, она шлюха. Все знают, что прошлой ночью он затащил ее в постель.
Миггинс улыбнулась, показав три оставшихся зуба.
– Похоже, сэр, вы не так умны, как кажетесь с первого взгляда. Отойдите, иначе окажетесь на спине, придавленный к полу нашими башмаками!
Женщины сердито заворчали. Сэр Лайл огляделся и сказал поверх головы Миггинс:
– Эта стая стервятниц не посмеет меня коснуться.
– Хотите поставить на кон свою жизнь? – вмешалась Мерри. – Взгляните: в руках у Талии крепкая метла, а Элайн держит ночной горшок. Скажите, сэр Лайл, вы явились за серебром Артура? Откуда вы про него услышали? Ну же, признавайтесь, кто поведал вам о серебре?
– Это ты не с добром пришла сюда! Это ты желаешь зла лорду Гаррону!
Он сплюнул на тростник, едва не попав на туфлю, развернулся и столкнулся с Гарроном.
– Сэр Лайл, что-то случилось?
– Нет, милорд. Я хотел встретиться с моими людьми на ристалище.
– Только не сегодня. Через час мы уезжаем в Лондон. Возьмите с собой двоих.
Сэр Лайл молча кивнул и вышел.
– Мерри! Иди сюда!
Он выглядел растрепанным, раздраженным, но она была так рада его видеть, что вприпрыжку помчалась к нему, что было нетрудно сделать в столь коротком платье. При этом она насвистывала, как Гилпин.
– Доброе утро, Гаррон! – воскликнула она с сияющей улыбкой. – Надеюсь, ты хорошо спал?
Увидев эту улыбку, он на мгновение замер и стал искать глазами три тоненьких косички, спрятанные в волосах. Но нашел только две. Может, третья укрыта за толстой косой? Он поднял руки, чтобы поискать косичку, вспомнил, что вокруг полно людей, и снова опустил руку.
– Я почти не спал, – признался он.
– Может, нам следовало выпить сонное зелье из пассифлоры, пустырника и валерианы? Мне тоже не спалось. Но когда удавалось задремать, казалось, я в раю, у ангелов. Хм-м… нужно посмотреть, зелье у нас в виде отвара или настоя?
– Скорее уж в аду, у дьявола!
Всю ночь он держал ее в объятиях, прижав к груди, а утром проснулся с ужасающим осознанием того, что мир необратимо изменился, и все из-за этой девчонки с ее хитро заплетенными косами и прелестной улыбкой. И из-за ее списков.
– Дьявол, говоришь?
Она выгнула бровь и бессовестно хихикнула.
– А Гилпин посчитал, что ко мне в спальню проник враг.
– Ты так думаешь? Но ты действительно вопил, когда…
– Помолчи.
– Если так, должно быть, враг взял верх.
Ему очень хотелось рассмеяться. Но она ничего подобного не дождется!
– Собирайся. Мы едем в Лондон. К королю. Я предпочел бы оставить тебя здесь, но не смею. Ты можешь найти серебро Артура и сбежать в Шотландию.
Шепотом, чтобы не услышали бессовестно навострившие уши окружающие, она сказала:
– Я сделаю, как ты приказываешь. Но не думаешь же ты, что сначала мы должны пожениться? И тогда король сразу все поймет.
– Ты сделаешь, как велено, ясно? И придержи язык. Это дело мое и короля. А ты не смей вмешиваться!
– Давай сначала поженимся, Гаррон!
– Нет. Кроме того, нас некому поженить. Твой святой отец был убит в день Страшного суда, помнишь?
Она проигнорировала сарказм, потому что на карте стояло ее будущее и отступать было некуда.
– А где можно найти священника?
– Уортуордское аббатство не так уж далеко, – вмешалась Миггинс. – Там много священников, непрерывно молящихся на своих стертых до крови коленях. Бедняги!
– Превосходно! До ночи мы сможем пожениться! – обрадовалась Мерри.
– Нет. Немедленно замолчи и собирайся.
Ей это не понравилось. Очень не понравилось. Что он собирается сказать королю? Как попробует уговорить?
Она увидела, что он так и ждет, чтобы она открыла рот и что-то сказала. Возможно, хочет отчитать ее?
Поэтому Мерри промолчала. Ничего, если понадобится, она станет на коленях молить короля, чтобы позволил ей выйти за Гаррона. Готова была подкрепить свою просьбу всем серебром лорда Артура, если, конечно, найдет его. Лишь бы король благословил их союз и оставил голову Гаррона на шее. И все будет хорошо!
Он сжал ее подбородок, вынудил поднять лицо и сказал так тихо, что она едва расслышала:
– Ты получила что хотела, кроме наслаждения. Стоило ли это такой жертвы? – Он не собирался признаваться, что чувствовал себя так, словно попал на небеса и разлегся на облаке. Хотя эта девочка очень опасна. И к тому же наследница. – Итак? Стоило?
Она кивнула. Он крепче сжал ее подбородок.
– Я тебе не верю. Что ты задумала сейчас? И не смей составлять список аргументов, которые выскажешь королю, ясно?
– Ясно, но учти: твой шепот громче иного вопля. Надеюсь, ты понимаешь, что все уже знают о том, что вчерашнюю ночь я провела в твоей постели? Сэр Лайл назвал меня твоей шлюхой.
– Он не посмеет! Ты сочинила все это, потому что терпеть его не можешь.
– Спроси Миггинс, – пожала плечами Мерри.
– Миггинс, как и каждая проклятущая баба в Уореме, не задумываясь солжет ради тебя.
Это скорее всего было правдой, хотя она понятия не имела почему. Что ни говори, а она заставляла их работать с рассвета, так что к концу дня они едва держались на ногах.
– Хотелось бы знать, известно ли им, что это ты пришла ко мне. Что не я был похотливым животным, взявшим твою драгоценную невинность?
– Ну… чтобы поддержать твою безупречную репутацию, обещаю рассказать всем, что это я овладела тобой.
– Будь ты проклята, не делай из меня жалкого молокососа!
Она задумчиво оглядела его.
– Интересно, что случилось бы, не прими ты меня за эту корову Бланш? Продолжал бы храпеть всю ночь, вместо того чтобы овладеть мной!
– Вполне возможно, поскольку ты понятия не имела, что делать. Почему ты все время называешь ее коровой?
– Ты сказал, что у нее большая грудь. Более чем достаточно для рук шестерых мужчин.
– Я такого не говорил.
– Ну, может, не совсем так, но все это изобилие делает ее коровой. Теперь я знаю, что делать. Все знаю! – гордо объявила она.
– Ты так же невежественна, как коза Эрик, – фыркнул он.
– Когда я увижу корову Бланш, поблагодарю ее за то, что тебя выучила.
Гаррон едва не взорвался.
Она погладила его по руке и подалась ближе.
– Все нас слушают. Гаррон, я не хочу, чтобы ты беспокоился. Мне нет нужды писать все пункты списка. Я уже их упоминала. Больше ничего нет.
– Если ты не заткнешься, я задеру твою юбку и надеру снежно-белую задницу. При всех. Слышишь?
Мерри так и подмывало спросить, чем так нравится ему эта снежно-белая задница, поскольку прошлой ночью он не отнимал от нее рук. Но она видела, что он готов исполнить угрозу.
– Слышу. Я должна взять в дорогу еды. Сколько продлится наше путешествие?
– Три дня, не дольше, если не пойдет дождь. А если пойдет, все равно три дня, но тогда нам плохо придется.
Она засмеялась и убежала. Ей не нужно трех дней, чтобы отточить стратегию, потому что она уже знала: на ее стороне самый могущественный союзник – королева Англии.
– Миггинс!
Старуха подковыляла к нему.
– Что, мой красавчик?
Гаррон уставился в ее древнее лицо, чтобы узнать, помогло ли зелье Мерри.
– Как твой кашель?
– Пропал и погиб навсегда, как бесценная невинность моей милой госпожи, – прокудахтала старуха.
