Текст книги "Загадочная наследница"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 34
Гаррон проснулся оттого, что чьи-то нежные руки гладили его живот.
– Мерри, прекрати! Ты не должна быть тут!
Пальцы сомкнулись на его плоти, и он поспешно сжал ее запястья.
– Мерри? Нет, мы должны подождать! Завтра свадьба. Вернись к себе!
– В последний раз…
Занавесив лицо волосами, она наклонилась и поцеловала его в живот.
Она целует его? Где она этому научилась?
– Мерри…
Дорожка поцелуев шла вниз. Гаррон вцепился ей в волосы и окончательно проснулся. Это не волосы Мерри! Он вскочил и свесил ноги с кровати.
– Гаррон, вернись!
В комнате было темно. Он схватил душистую восковую свечу, подошел к камину и сунул фитиль в еще тлеющие угли.
Поднял свечу повыше и уставился в лицо Бланш. Она улыбалась ему. Глаза блестели, щеки раскраснелись, темные волосы рассыпались по плечам…
Гаррон понял, что стоит перед ней голый. Это уж совсем скверно…
Он поставил свечу на сундук в изножье кровати, схватил одеяло и закутался в него.
– У тебя нет причин прикрывать свое тело! Я видела тебя, Гаррон, много раз. Ласкала и целовала. Не помнишь, как ты…
– Сейчас не важно, что именно я помню. Завтра у меня свадьба, с благословения короля и в его присутствии. Ты действительно считаешь, что я захочу уложить в постель другую?
– Почему нет? Никто не узнает, – пожала плечами Бланш. На ней была ночная сорочка, тонкая, как паутина, светлая и мягкая. Сквозь ткань были видны груди. – Ты пока еще ей не принадлежишь, – отчетливо выговорила она.
– Принадлежу? О чем ты? Мужчина остается мужчиной, это женщина становится его собственностью.
«Что за чушь он несет?» – подумала Бланш, открыто искушая его.
Она медленно стянула сорочку, и та упала к ее ногам. Бланш выпрямилась, позволяя хорошенько себя разглядеть. Гаррон словно примерз к месту. Лицо его было искажено болезненной гримасой, но все же он не подошел к ней, а поспешно повернулся спиной.
Ей захотелось ударить его. Но вместо этого она рассмеялась, подняла сорочку и снова натянула. Шелк ласкал ее, как крылья бабочки.
– Гаррон, у меня нет желания выходить за тебя замуж и становиться собственностью. Пусть эта спесивая девчонка носит на шее твое ярмо! Я всего лишь надеюсь насладиться твоим телом в последний раз.
– Нет. Я не могу. И не буду.
– Как пожелаешь. Но когда ты в следующий раз приедешь ко двору, уверена, что она уже успеет тебе надоесть. Тогда посмотрим, захочу ли я тебя. Брось! Что тут плохого?
«Все это очень плохо. О Боже. Мерри! Она кричит… кричит…»
Он выбежал из спальни, схватив по дороге зажженную свечу и придерживая одеяло другой рукой. Пнул Гилпина босой ногой, перепрыгнул через него и крикнул на ходу:
– За мной! Немедленно!
Холодный пол леденил ступни, но Гаррон, не обращая внимания, бежал все быстрее. Скоро и Гилпин догнал его. Он явно не понимал, что случилось.
– Милорд, в чем дело? Куда мы мчимся?
– Мерри! Что-то стряслось с Мерри!
За спиной Гилпина раздался смех. Он обернулся и увидел леди Бланш. Помахав белоснежной рукой, она осторожно прикрыла дверь спальни Гаррона и зашагала в противоположном направлении.
Гилпин покачал головой. Это нехорошо! Что произошло? И откуда господин знает, что случилось с Мерри?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Гаррон, колотивший в дверь спальни Мерри, без колебаний вышиб ее, поднял свечу и увидел, что узкая кровать пуста. С края на пол свисало одеяло.
– Нет, – выдохнул Гаррон, – это невозможно. Гилпин, одевайся и найди Уолена, капитана стражи. Передай, что Марианну де Люс де Морней похитили. Поспеши!
Побелевший Гилпин бросился выполнять приказ. Через десять минут Уолен разослал стражников, велев обыскать Белый Тауэр.
Король не хотел расставаться с прекрасным сном. Земля вокруг него была усеяна телами убитых им воинов. Его туника пропиталась их кровью. Он был быстрее ветра, сильнее своего бесценного боевого коня и бился так, что не нуждался в помощи солдат. И улыбался, потому что победил. Спас Англию…
Но в приемной раздались голоса. Слишком громкие. Он разрубит мечом негодяя, он…
– Гаррон, что случилось? – Голос королевы.
Гаррон даже не заметил, что она кормит ребенка.
– Миледи, Мерри исчезла. Похищена! Милорд, вы должны проснуться! Должны!
– Нет, – заупрямился король, – мне еще нужно прикончить немало злодеев! Не мешай!
– Милорд, – повторила Элеонора, легонько коснувшись его плеча, – эти злодеи уже здесь. Гаррон нуждается в вас. Мерри пропала.
Король подскочил:
– Что ты сказала, Элеонора? Мерри пропала? Что за вздор? Кому нужно ее увозить? Может, она сама сбежала?
– Нет, сэр. Не сбежала. Кто-то ее похитил.
Гаррон, уже полностью одетый, стоял на пороге, с мечом в руке. Глаза его дико блуждали.
– Уолен и его солдаты ищут ее. Не понимаю… кто мог ее похитить?
У короля, как всем известно, были острый ум и способность действовать очень быстро.
– Ее мать? Или Джейсон Бреннан?
– Кто-то из них. Или оба. Я пока не знаю.
– Один из стражников уснул. Уолен скоро узнает, кто это. Ты сказал, что ее мать, аббатису Елену из Майзерлинга, считают ведьмой. Думаешь, каким-то образом она лишила стражников памяти?
– Не верю, что колдовство имеет к этому какое-то отношение. В ее комнате стоял какой-то сладкий запах. Наверняка сонное зелье.
Двое слуг короля, задыхаясь, ворвались к комнату. Один натягивал короткую тунику. Другой держал королевскую одежду. Вскоре Эдуард уже направлялся в приемную.
– Надеюсь, ты не был с ней в постели?
– Не был.
Он подумал о Бланш и на секунду задался вопросом, знала ли она о происходящем.
– В таком случае откуда ты узнал, что с ней что-то неладно?
Гаррон выпрямился, почувствовав, как колотится сердце.
– Не пойму откуда. Честное слово. Просто неожиданно осознал: что-то неладно. Как будто услышал в голове ее голос. И бросился к ней. Но было поздно. Она исчезла. Но похитители не могли уйти далеко.
В приемную скользнул Бернелл, в ночном одеянии, черном, как сердце грешника. Вокруг шеи обернут черный шарф. Нахмурившись, он покачал головой:
– То, что вы говорите, милорд, просто не имеет смысла. Вы, должно быть, спали и видели сон. Просто поняли, что что-то не так? Может, вы видели во сне Мерри?
– Я не спал. Бодрствовал.
Бернелл сжал руку Гаррона.
– Может, вы заболели, если не спите посреди ночи?
– Я не болен. Просто не спал. Со мной только шесть человек. А у ее матери собственное войско. Я прошу вас дать мне людей. Мы немедленно едем в Майзерлинг.
– Неужели мать увезет ее так далеко? От Лондона до Майзерлинга целый день пути.
Король повернулся к порогу, где стояла королева, укачивая дочь.
– Если ее похитила мать, – сказала она, – значит, сразу поймет, что вы прежде всего ринетесь в аббатство. Может, она спрячет ее где-то в другом укрытии? На ее месте я бы так и сделала.
Королева права!
– Тогда я еду во владения Бреннана. Только не знаю, где они.
– Помню, года два назад отец Джейсона, лорд Ранульф, подарил ему маленький замок, названный Суэйнс. В половине дня пути от Лондона.
Гаррон кивнул:
– Если Джейсон увез ее туда, я найду там и ее мать. Не сомневаюсь, они задумали вместе ее похитить.
– Как? – поразился король. – Они решили украсть ее из Белого Тауэра? Из ее спальни в Белом Тауэре? Какая дерзость!
– Совершенно верно, сир, безмерная наглость! – поддакнул Бернелл. – Но, Гаррон, вы прекрасно знаете, что как только они доберутся до Суэйнса, Бреннан немедленно женится на Мерри и потащит в постель. Боюсь, он успеет это сделать еще до того, как вы туда приедете.
– Нет. Вы не знаете Мерри так хорошо, как я. Она верит, что я приду за ней. И каким-то образом остановит его. По крайней мере задержит. Не удивлюсь, если она с ним расправится.
– Уважение к ней вас ослепляет, – покачал головой Бернелл. – Она всего лишь девочка, наивная и бесхитростная. Ни умения, ни способности удержать мужчину.
– Не помните, как она свалила с ног человека, державшего у ее шеи кинжал?
Если Гаррон не ошибся, Бернелл пробормотал под нос проклятие.
– Но Джейсон Бреннан знал, что я отдал ее тебе, Гаррон, – вмешался король. – Неужели он такой большой глупец, настолько безумен, чтобы ослушаться меня?
– Он скорее всего верит, что, как только дело будет сделано, у вас не останется выбора, кроме как смириться, сир, – пояснил Бернелл.
– Не сомневаюсь, что он будет готов отдать мне больше, чем ты, Гаррон, – проворчал король, – особенно если я соглашусь оставить его голову прикрепленной к шее. – Он рассмеялся и ткнул Гаррона кулаком в плечо. – Поезжай, ищи свою девицу. Надеюсь только, что ты найдешь ее нетронутой. Я прикажу Уолену и десятерым его людям сопровождать тебя.
– Я тоже на это надеюсь, сир, – сказал сэр Лайл с порога. Он был полностью одет. На поясе висел меч. Через руку был перекинут плащ.
Но Гаррон знал, что король не захочет убивать Бреннана, если тот уже успел жениться и затащить Мерри в постель. Бреннан происходил из влиятельной семьи. Его отец, лорд Ранульф, был одним из самых могущественных союзников короля.
– Не важно, сир, что бы ни случилось, я намерен его убить. Не забывайте: он отравил моего брата, разорил Уорем, замучил и убил множество невинных людей. Если Бреннан украл Мерри, принудил выйти за него замуж, может, избил, он все равно что мертвец!
В этот момент он представил Мерри, с задумчивым видом изучающую обрывок пергамента, на который заносила очередной пункт в списке того, что должно быть сделано, в Уореме. Его умница Мерри!
– Я знаю ее. Она непременно его остановит!
После ухода Гаррона король обратился к Бернеллу:
– Интересно, как он узнал, что Мерри в беде?
– Мужчины славятся своей интуицией, сир. Клянусь, у вас самая острая интуиция в королевстве.
– Твое одеяние распахнулось, Робби. Я вижу твои волосатые ноги.
Глава 35
Мерри ощутила запах тухлых яиц и едва подавила рвотный позыв. Медленно открыла глаза и тут же об этом пожалела: комната медленно вращалась. Она зажмурилась.
Смрад тухлых яиц снова ударил в нос. И она услышала голос матери, деловитый, нетерпеливый, холодный, как плавучие льдины.
– Очнись, Марианна! Давно пора!
Мерри облизала пересохшие губы.
– Какой ужасный смрад…
– Скоро привыкнешь. Открой глаза и сядь. Ты очень долго спала. Я уже стала беспокоиться, что мое любимое сонное зелье оказалось для тебя слишком сильным.
Мерри села, преодолевая жестокое головокружение, и попыталась сглотнуть подкатившую к горлу желчь, но ничего не вышло. Она дернулась, и ее тут же вырвало в подставленный матерью тазик. Потом еще раз и еще…
Она не могла справиться с рвотными судорогами и дергалась в конвульсиях, пока в желудке ничего не осталось. Но позывы продолжались. Казалось, желудок вот-вот разорвется.
– Выпей это.
Мерри могла лишь трясти головой и снова тужиться над тазиком. И жадно ожидала, пока тело онемеет, потому что в животе все горело, а спазмы были такими сильными, что ей казалось: смерть близка.
Но мать схватила ее за косы, дернула и бесцеремонно влила жидкость в ее горло, а потом закрыла ладонью рот.
Она поперхнулась, но глотнула. Вкус оказался таким же мерзким, как и того зелья, которое она сварила для Миггинс. Она, видимо, умирает. Отравлена собственной матерью.
– Мадам, это все очень плохо, и Господь вас накажет, – прошептала она. – Не говоря уж о том, что мой нареченный с радостью вонзит меч вам в сердце.
Она глотнула снова и снова. Жидкость прожгла огненную дорожку в горле до самого живота. Огонь распространился по всем внутренностям, пока она не стала задыхаться. Ну вот, смерть пришла…
Мать выпустила ее и толкнула на подушку. Она ждала падения в бездонную пропасть, потому что больше ничего не могла сделать.
Но, к ее изумлению, буря в животе стала стихать. Огонь почти погас. Но она не пошевелилась, даже когда мать легонько ударила ее по лицу. Она ждала возвращения судорог и рвоты. Но ничего не случилось.
Мерри открыла глаза. Мать несла тазик к дверям.
– Гленис, пойди вылей это, – велела она. Мерри показалось, что она видит молодую женщину во всем белом, от туфелек до платка, который скрывал ее лицо. Мать снова заговорила, но Мерри не могла разобрать слов. И почему у девушки такой рассерженный голос?
Но дверь захлопнулась. Вернувшаяся мать посмотрела на Мерри, нахмурилась, подошла к окну и откинула прикрывавшую его лисью шкуру. В комнату ворвался прохладный ветерок. Оказалось, на дворе все еще ночь. Мерри с наслаждением пила чистый воздух. И хотя желудочные спазмы прекратились, она продолжала растирать живот ладонями.
Значит, она не умирает! И мать не хотела отравить ее! Дочь ей нужна живая. Чтобы продать…
Наконец здравый смысл вернулся к ней. Она все вспомнила. Когда ее похитили? Кажется, сразу после полуночи. Значит, ее привезли прямо в Майзерлинг, к матери. Но как это возможно? До Майзерлинга целый день пути, а сейчас еще ночь. Она была без сознания больше суток? Нет, вряд ли. Она в другом месте, и это означает, что никто не знает, где ее искать!
И еще то, что в соседней комнате ее, вероятно, ждет Джейсон Бреннан.
Куда бы ее ни привезли, защищаться придется самой.
Мерри медленно, неглубоко дышала, продолжая растирать живот. Все еще опасаясь возвращения спазмов и рвоты. Но все было спокойно.
– Спасибо, – поблагодарила она мать и, взглянув на голые ноги, поняла, что очень замерзла.
– Сколько времени я была без сознания?
– Шесть часов.
– Значит, я не в Майзерлинге.
Она не поняла, что говорит вслух, пока мать не ответила:
– Нет. Ты в моем личном убежище, где я могу учиться и оттачивать свое искусство без страха или чужого вмешательства.
– Где Бреннан? Этот грязный убийца сидит в соседней комнате вместе со священником?
– Полагаю, сейчас твой будущий муж из кожи лезет, чтобы найти серебро Артура, – рассмеялась мать.
– Если он найдет это серебро, зачем ему жениться на мне?
– Не будь дурой! Он отдаст мне серебро, а я отдам ему тебя и Валкорт. Он все время бормочет что-то насчет отца, лорда Ранульфа, но откуда тому знать, что происходит? Интересно, серебро действительно принадлежит ему? Не знаю, но полагаю, что так. Хотелось бы знать, где Джейсон раздобыл такое богатство? В любом случае, если я получу серебро, будет слишком поздно что-то предпринимать в отношении тебя.
– Джейсон не проберется в Уорем, – возразила Мерри. – Алерик на страже. Да и все остальные тоже. Он никак не сможет туда проникнуть. Не говоря уж о том, чтобы искать серебро.
Мать небрежно отмахнулась, разрезав воздух тонкой белой рукой.
– Уверена, что все жители Уорема с радостью примут жестянщика с нагруженными мулами.
«Жестянщика!» Во имя надтреснутого голоса святой Милдред, впустят, конечно. Да она и сама не задумываясь впустит жестянщика!
– Какая умная мысль!
– Спасибо.
– Даже если и так, что может сделать один человек? Уорем очень велик. Все это не имеет смысла, если только Джейсон не узнал, где находится тайник.
– Он утверждает, что знает. Понятия не имею, кто ему открыл. Он улыбается и отказывается назвать мне имя. Ах, каким ударом было, что Артур умер, прежде чем успел сказать Джейсону, где спрятал серебро. И тогда не было бы необходимости в Черном Демоне и той резне в Уореме.
– О чем ты? Все в Уореме знают, что лорд Артур был отравлен!
Мать только плечами пожала.
– Никто не знает, где скрыто серебро. Никто.
– Ты явно ошибаешься. Джейсон слишком боится меня, чтобы лгать в подобных вещах. Правда, мне действительно неизвестно, кто ему сказал…
– Джейсон трус, у него не хватит храбрости войти в Уорем. Жестянщиком будет сэр Халрик, но Алерик сразу узнает его и подержит в подвале до приезда Гаррона.
– Сомневаюсь, что Халрик все еще пребывает на этой земле. Он ни на что не способен. Я приказала Джейсону убить его.
Мерри жалела только о том, что не ей выпало убить сэра Халрика.
– Ты действительно веришь, что Джейсон на этот раз найдет серебро и каким-то образом сумеет вывези его из Уорема? – спросила она вслух.
– Поскольку он следует моему плану, это более чем вероятно. Я объяснила, как войти в Уорем. И поскольку он утверждает, что знает, как найти клад, я объяснила, как выбраться оттуда. А когда он принесет мне серебро, получит тебя с моего благословения.
Мать подошла к камину. Мерри вдруг поняла, что комната имеет странную форму полумесяца. Где же она находится?
Мать повернулась к ней.
– Ты так наивна. Так мало понимаешь… Знаешь, будет забавно, если после всех приключений отец Джейсона не попросит короля признать твой брак недействительным. Останешься без мужа!
– Отцу Джейсона, лорду Ранульфу, следовало бы отправиться в Рим просить отпущения грехов за то, что зачал такого сына.
– Сомневаюсь, что существует прощение за столь серьезный грех. Может, король велит отрубить Джейсону голову. Тогда ты, Марианна, сможешь выйти за того, кого захочешь. Вернее, за кого захочет король. Мне все равно. Главное – получить серебро. Если Джейсон станет утверждать, что это целиком мой план с целью раздобыть клад, он лжет. Кто захочет спорить с аббатисой Майзерлинга?
Говоря это, Елена оглядывала жалкую крысу, когда-то вышедшую из ее чрева. Одни рыжие волосы чего стоят! Толстые полурасплетенные косы, свисающие на плечи! Грех и порок! Совсем как у Эвелин, этой грязной ведьмы, матери Елены, которая перепутала составляющие элементы зелья и погибла во время взрыва. Хорошо еще, что успела научить дочь всему, что знала. А Марианна? В ней нет и унции магических свойств, Елена поняла это, впервые взяв малышку на руки. Она могла обонять магию, чувствовать всем своим существом. А от крошки ничего не исходило. Элла заверила, что Марианна – умная девочка, но не имеет никаких склонностей к магии, и при этом перекрестилась. Умна?
Елена сама не понимала, довольна л и этим утверждением Эллы. К тому же Элла заявила, что Марианна научилась читать быстрее, чем Елена. Но та ей не поверила. Она хотела избить старую суку, но сдержала гнев, потому что нуждалась в Элле. Та была ее единственной связью с Валкортом.
Мерри исподтишка следила за матерью, гадая, о чем та думает.
«Поговори с ней, урезонь, убеди, что ее великий план не сработает…»
– Полагаю, твои шпионы при дворе донесли, что сегодня я собираюсь выйти замуж за Гаррона Керси, не только с благословения короля, но и в его присутствии. Или Джейсон Бреннан таился во дворце, и это он тебе сказал? Понял ли он, что сама королева подарила мне подвенечное платье? Может, он не знал, что сам епископ Лондонский будет проводить церемонию? Ты должна понять, что король очень рассердится, узнав о моем исчезновении. Ты действительно готова рискнуть? Король может выгнать тебя из Майзерлинга и отправить во Францию или обезглавить вас обоих.
Если ее спросят, она потребует казнить мать и Бреннана. Но вслух об этом говорить не стоит.
– Ты похитила меня из Белого Тауэра, из-под носа самого короля. Гаррон поймет, что это ты. Никого ты не одурачила. Если не вернешь меня, Гаррон тебя убьет. Это так же точно, как то, что он прикончит Бреннана.
«Получилось, получилось, она начинает волноваться, по глазам вижу, в ней зарождается сомнение».
Надежда подталкивала Мерри действовать дальше.
– Позволь рассказать тебе о Гарроне, матушка. Он силен, надежен и благороден. И, мадам, я ему не безразлична. Всякий, кто причинит ему зло, должен бояться за свою жизнь. Он найдет меня, и тогда вам грозит очень большая беда. Вряд ли вы хорошенько это обдумали, прежде чем похитить меня.
Она говорила рассудительно, красноречиво, логично. Отец гордился бы. Но, к ее досаде, мать только рассмеялась:
– Как мало ты знаешь, глупышка!
– О чем ты?
– Что бы ни случилось в Белом Тауэре, я уже изменила это в свою пользу… вот так! – Она щелкнула пальцами перед носом Мерри.
– В твоих словах нет никакого смысла! Меня похитили – вот что случилось! Я точно знаю, что уже случившееся – это прошлое. Но никто не может изменить того, что произошло вчера. Да и что ты вообще можешь изменить?
Елена, сознавая, что дочь следит за каждым ее движением, тряхнула великолепной гривой волос, по мнению многих, похожих на золотые нити, разгладила мягкие складки белого одеяния, подошла к заваленному книгами столу, выбрала одну и прочитала вслух:
Те, кто придет, – повернутся и уйдут.
Те, кто уйдет – никогда не узнают,
Почему и куда ушли…
– Эти слова – начало заклинания, написанного очень давно, еще до того, как римляне пришли на наш залитый дождями остров. Звучит неглупо, верно? Оно уже испугало тебя, Марианна? И это только начало заклинания. Не смотри на меня с таким тупым видом. Всю свою жизнь ты слышала, что я ведьма. И это правда. Я могла бы править Англией, если бы захотела. И не только Англией!
Мерри увидела, как в прекрасных глазах матери разгорается огонь, огонь, который может опалить сердца и разум, и не важно, если при этом сердце разорвется или разум угаснет. Как она могла родить Мерри? Ведь скорее выглядит ее старшей сестрой. Не матерью. Может, она заколдовала дочь, чтобы та видела ее именно такой? Или пила зелья, чтобы навеки сохранить молодость?
Но какая разница? Мерри так боялась этой женщины, что, казалось, вот-вот задохнется от страха.
– У тебя глупое лицо, Марианна. Не можешь сказать ничего разумного? А Элла говорила, что ты никогда рта не закрываешь. Задаешь бесчисленные вопросы обо всем на свете. И что твой отец хвастался, будто ты лучше самого кузнеца знаешь, как прибить подкову. Но ты никогда не расспрашивала о магии.
– А зачем?
– До тебя ведь доходили слухи обо мне, не отрицай!
– Да, но все это не имело для меня значения. Как не имела значения для меня ты сама. Ты бросила меня. Говоришь, Элла доносила на меня? Похоже, я ее не знала. Она предавала меня и отца?
– Предательство – ничто по сравнению с верностью. Главное – верность и преданность. Элла приехала со мной в Валкорт, когда я вышла за твоего отца. И когда я уезжала, настояла на том, чтобы остаться в Валкорте. Хотела, чтобы я узнала тебя так же хорошо, как она. Элла всегда была мне преданна.
Мерри представила лицо старой женщины. Она была уверена, что Элла любила ее…
Мерри очень хотелось заплакать. Но она сдержалась.
Она посмотрела на прекрасную женщину, державшую в руках древнюю книгу так нежно, как ребенка или возлюбленного. И медленно поднялась с топчана.
– Я ухожу.
– Никуда ты не уйдешь!
Мерри направилась к двери. Протянула руку, чтобы взяться за бронзовую ручку, и замерла. Нет, оцепенела. Но ведь это невозможно!
Она на секунду закрыла глаза и попыталась отнять руку. Рука не двигалась. Тогда она попробовала отступить. Ничего. Ее словно удерживала на месте невидимая сила.
Она сосредоточилась на руке, но тело, казалось, вышло из-под контроля. Пальцы попросту ей не повиновались.
– Отпусти меня.
