Текст книги "Дом на семи ветрах"

Автор книги: Кэтрин Кимброу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– В некотором смысле. Он был актером, сыгравшим в нескольких пьесах, одну из которых финансировал Алекс. Дуайн был сиротой, а ваш дядя отличался сердобольностью.

– Вы тоже артист? – спросил Клайд.

– Я пробовал танцевать в балете, – признался Брендон, – но добился не слишком многого. Алекс познакомился со мной в Лондоне, когда я пребывал в полном забвении и невостребованности, и пригласил к себе. Вы должны понять, мисс Блейк, ваш дядя был очень сострадательным человеком, причем корыстные мотивы всегда были ему глубоко чужды.

– А вы знавали некоего Фарнсворта Ипсли? – спросил Клайд и прижал меня к себя чуть крепче.

– Это еще один человек, к которому Алекс проявил сострадание. По-моему, Ипсли находился в приятельских отношениях с Дуайном и когда-то играл с ним в одной пьесе или кинофильме, точно не помню.

– К Фарнсворту было особое отношение? – спросила я, предлагая дрожащему от холода Брендону часть одеяла.

– Такое же, как и ко всем остальным. Фарнсворт был увлекающимся парнем, иногда надолго пропадал, но всегда возвращался. Мне кажется, что у него были свои проблемы и этот дом был для него словно родным.

– Почему вы не оставляли меня с миссис Грегстон наедине?

– Они говорили, что я не должен допускать этого. Эти люди заключили сделку со мной, а я с ними. Мне сказали, что Алекс не включил меня в свое завещание, чему, собственно говоря, не приходится удивляться, и обещали позаботиться обо мне в случае, если я им подыграю. Положение мое было отчаянным, деваться было некуда, пришлось согласиться. А что еще мне было делать?

– А знаете ли вы, – начал Клайд, взвесив его слова, – что Фарнсворт Ипсли убит?

– Фарнсворт? О нет! – Брендон выглядел совершенно раздавленным этим известием. – Негодяи! Грязные негодяи, – бормотал он сквозь стиснутые зубы, тело его содрогалось, будто в конвульсиях. – Но я же не знал, я ничего не знал! Сначала Дуайн, потом Фарнсворт… следующим, наверное, должен был быть я… После того как отпала бы нужда во Флоре Айдс…

– Но почему их выбор пал именно на вас?

– Из-за моего малого роста, хрупкости и балетной выучки, – объяснил Брендон. – Я до сих пор сохранил прежнюю прыгучесть, что очень важно, когда требуется внезапно появляться и исчезать, изображая привидение.

Подумав минуту, Клайд, очевидно, решил для себя, что Брендону теперь можно доверять.

– Что вы можете рассказать нам об их планах?

– Сначала хочу заметить, что долгие годы вся почта проходила через руки миссис Парвер и что совсем недавно я обнаружил целую коллекцию писем и рождественских поздравлений, отосланных из странного места по имени Брейсвелл, штат Вермонт.

– Мои рождественские открытки?! Теперь все понятно!

– Насколько я понимаю, их целью было свести мисс Блейк с ума. После этого они смогли бы завладеть наследством Алекса. Призрак Алекса изображал Юстин Игер, во всяком случае того, кого вы принимали за призрак Алекса, потому что его настоящий призрак тоже появился здесь. Именно тогда я и испугался по-настоящему.

Клайд покрепче прижал меня к себе, и хотя я не совсем поняла насчет второго призрака, но была уверена в том, что он все понимает.

– Так, значит, за всем этим стоит Юстин Игер?

– И его ужасная мать. – Брендона даже передернуло. – Я никогда не понимал, почему Алекс держал ее все эти годы. Иногда люди совершают странные поступки, не так ли? – Он по-мальчишески рассмеялся. – Да, Юстин Игер настоящий волшебник сцены. И весьма умный человек, надо отдать ему должное. Но он очень жаден и не остановится ни перед чем, чтобы достигнуть желаемого.

– Даже так? – спросил Клайд, потрепав меня по волосам.

– Вам надо будет посмотреть на звуковую систему, которую он установил, чтобы создать впечатление, что звуки рыданий перемещаются по коридору. Пульт управления находится в оружейной башне. Он мог наблюдать за каждым движением мисс Блейк на телевизионных экранах. Игер разместил по всему дому мощные вентиляторы, чтобы создавать потоки холодного воздуха и задувать свечи. Он даже установил в вашей спальне, мисс Блейк, стеклянную стену, чтобы показывать вам призрак. А наверху, в башенке, призрак был спроецирован на занавеси. У него есть и другие приспособления, о которых вы даже понятия не имеете.

– Да, вижу, что у них все продумано, – заметил Клайд.

– И у них могло бы все получиться, если бы не ваше появление, – чуть не со смехом сказал Брендон. – Вы полностью расстроили все их планы.

– Но кто была настоящая Флора Айдс? – спросил Клайд.

– Понятия не имею. Это идея миссис Парвер.

– И что нам теперь делать? – обратилась я к Клайду.

– Ждать.

– Что? Ждать здесь? – воскликнул Трэнт. – Но мы промерзнем до костей.

– Мистер Грегстон объяснил нам, что отлив начнется только в половине шестого, – ответил Клайд. – Кто-нибудь, кроме него, знает о потайных ходах?

– Не уверен насчет миссис Парвер, – ответил Брендон. – Она сует свой нос повсюду. Несколько раз я ловил ее на этом. Но не думаю, чтобы знали другие.

– Что ж, у нас будет возможность проверить, – заметил Клайд.

– А если они появятся? – спросила я.

– Постараемся не спать все одновременно.

Глава двадцать третья

К выходу из тоннеля мы подошли примерно в шесть часов утра. Последняя сотня метров далась нам не без труда; пришлось идти по толстому слою грязи. Однако вода по-прежнему стояла высоко, и нам пришлось прождать еще час. К тому же шторм бушевал по-прежнему.

Брендон Трэнт заметил, что, если даже уровень воды спадет, в такую погоду будет почти невозможно преодолеть прибрежные скалы.

Наконец мы решили вернуться в дом. Другого выбора у нас не было; теплая одежда понадобилась бы все равно.

– Кроме того, – сказал Клайд, когда мы пробирались обратно через грязь, – около девяти часов в Дом на семи ветрах должен прибыть Гарт Гренджер.

– Гарт Гренджер? – удивилась я. – Почему ты так думаешь?

Клайд покосился на Брендона, показывая этим, что до конца не доверяет ему.

– Почему-то мне так кажется. Посмотрим.

Обратный путь почти все время шел в гору и очень утомил меня. Несколько раз мы останавливались на отдых.

– Мне кажется, – тяжело дыша, сказал Брендон, – что нам лучше всего пройти в гараж и подняться на чердак. Там до сих пор висят старые театральные костюмы. Может быть, они и не слишком модные, но, если вы ничего не имеете против запаха нафталина, мы хотя бы согреемся. Пока работают телевизионные камеры Юстина Игера, в доме лучше не показываться.

– В какое время они обычно завтракают? – спросил Клайд.

– По большей части в восемь утра, – ответил Брендон, – но бывает и по-другому.

– А из гаража можно попасть на кухню?

– Нет ничего легче, – рассмеялся Брендон.

– Тогда я предлагаю подняться в гараж, переодеться и войти в столовую сразу после восьми часов, – сказал Клайд.

Мы вновь двинулись по темному проходу.

Теперь коридор уже не казался мне столь зловещим, но я все-таки чувствовала себя весьма скверно.

Лестница, ведущая из гаража на чердак, оказалась скрипучей, и нам пришлось двигаться с большой осторожностью. Наконец Трэнт открыл потолочный люк. На чердаке было очень пыльно, и я все время со страхом ожидала появления крыс.

По счастью, наши костюмы вышли из моды не раньше чем лет двадцать тому назад, тогда как я ожидала, что они будут непременно из времен Шекспира, а то и из античности. Одежда сильно пахла нафталином, но была теплой, и мы наконец избавились от бившего нас озноба.

Как только пробило восемь часов, мы спустились в гараж и, пройдя мимо студии дяди Алекса, проникли через заднюю дверь в кухню. Клайд считал, что это будет нашим единственным шансом застать их всех врасплох, а может быть, сказал он, на наше счастье, за завтраком будет присутствовать и сам Юстин Игер.

В кухне было тепло и пахло едой. Дверь, ведущая в столовую, раскачивалась на петлях; вероятно, миссис Грегстон только что вышла туда. Оставив Брендона на кухне, мы с Клайдом тихо проскользнули через дверь, ведущую в центральный холл, и подкрались к двери столовой. Она была приоткрыта, и мы прислушались к доносящимся оттуда голосам.

– Вы сказали, что видели на террасе стоящую фигуру, – сказал Алистер Мэхью, – и что эта фигура напоминала Александера Блейка?

– Да. И надо признаться, что это привело меня в ужас, – ответила миссис Парвер.

– Неужели вы полагаете, что это был настоящий призрак? – Орен расхохотался. Отсмеявшись, он пренебрежительно фыркнул. – Знаете, это уж чересчур.

– На твоем месте, сквайр, я не стала бы шутить по этому поводу, – заметила Зенит.

– Что? О, я просто подумал, что стоило нам только придумать своих призраков, – сказал Орен, – как нас посетил настоящий.

– Чепуха, – заявил Алистер Мэхью. – Должно быть, просто свет луны падал на Юстина не с той стороны.

– Вы думаете, что я не узнала бы собственного сына? – гневно воскликнула миссис Парвер.

– Что ж, не знаю, в чем тут дело, – спокойно вставила Зенит, – но я тоже видела призрак… то есть фигуру, похожую на настоящий портрет Александера, тот, что наверху. И вовсе не при свете луны, а в конце темного коридора. Если честно, то мне кажется, что нам пора отсюда убираться.

– Я склонен согласиться с Зенит, – добавил Алистер.

– Что вы сказали? Не понял, – всполошился Орен, видимо с набитым ртом.

– Нет, никто не позволит вам так поступить, – сказала миссис Парвер, стукнув кулаком по столу. – Все вы слишком глубоко увязли в этом деле, чтобы идти на попятную. Мы должны найти Веру Блейк и доктора Уолтерса. Я, конечно, не имею понятия, кем был тот… – Увидев входящих меня и Клайда, она замолкла.

– Вы, кажется, что-то говорили, миссис Парвер? – как ни в чем не бывало спросил Клайд, и глаза всех присутствующих обратились на нас.

– Вера, дорогая, где вы были?.. – начала Зенит, поднимаясь из-за стола.

– Оставайтесь на своем месте, Зенит, будьте добры, – приказал Клайд. – Нам не послышалось, вы с Ореном действительно хотите убраться отсюда, пока еще не поздно? А вы, Алистер, насколько я понимаю, тоже не против присоединиться к ним? Крысы бегут с тонущего корабля, не так ли, уважаемые леди и джентльмены?

– Что все это означает? – спросил Алистер Мэхью, пытаясь встать.

– Ни с места! Оставайтесь там, где сидите, Алистер, – с угрозой в голосе произнес Клайд. – Нам ведь необходимо кое-что обсудить, не правда ли?

– Например? – спросила Зенит с почти болезненной улыбкой.

– Нам нечего с вами обсуждать, – отрезала миссис Парвер и воинственно выпрямилась.

– Неужели? А как же насчет вашего плана лишить Веру Блейк причитающегося ей по праву наследства. – Клайд улыбался, но голос его звучал сурово. – Или, может быть, стоит начать с убийства Дуайна Бретча?

Ложка, которую подносил ко рту Орен, остановилась на полдороге.

– Дуайн Бретч… Его падение лицом в тарелку с яичницей явилось для меня настоящим шоком.

– Сквайр?!

– А что, разве я не прав? – почти прокричал Орен. – Во всяком случае, на моих руках его крови нет.

– На чьих же тогда она руках? – спросил Клайд. – На ваших, Зенит? Или на ваших, Алистер?

– Я не имею к этому никакого отношения, – ответил Алистер. – Знаю только, что отношения Бретча и Веры становились слишком уж дружескими.

Зенит вдруг забеспокоилась, взгляд ее метнулся от Орена к Алистеру и обратно. С жесткой улыбкой на губах она обернулась к миссис Парвер.

– Кузен Дуайн стал слишком разговорчив.

– Дуайн Бретч не был вашим кузеном, Зенит, – заявил Клайд. – Он был другом Александера Блейка и уже давно жил в этом доме. Вы привлекли Бретча к этому грязному делу в расчете на то, что его молодость и красота помогут вам сыграть на романтических чувствах молодой девушки. К счастью, прежде чем он успел испытать на Вере свои чары, с ней встретился я.

Миссис Парвер беспокойно зашевелилась.

– Насколько я себе представляю, – продолжил Клайд, – вы, миссис Парвер, вместе с вашим сыном Юстином Игером оглушили Бретча в комнате Флоры Айдс и бросили его в пруд возле павильона, абсолютно уверенные в том, что он утонет. При этом вы забыли вынуть из его руки свечу. Затем, когда, со слов вернувшейся в дом Веры, выяснилось, что он жив, вы вытащили его из пруда и уговорили показаться на следующее утро за завтраком. Это как нельзя лучше согласовывалось с вашим планом свести Веру с ума. Однако Дуайн был вам больше не нужен, поэтому вы добавили яд во вторую тарелку с яичницей. Я ведь близок к истине, миссис Парвер, нет?

Домоправительница опустила взгляд в пол.

– Если бы Вера в страхе не убежала из дома, у вас было бы вполне достаточно времени, чтобы утопить Бретча в пруду. Но, услышав, что она приближается, вы просто бросили Бретча в надежде, что без какой-либо помощи он утонет сам. – Клайд быстро повернулся к Алистеру. – А может быть, это вы, Алистер, помогали миссис Парвер с телом, ведь в это время Игер был занят тем, что пугал Веру? В конце концов, именно вы оказались возле дома, когда она шла от павильона. Времени у вас было немного, но успеть можно было. Я ведь прав, Алистер?

– Я только помог с телом, – почти не думая, ответил Алистер, – и ничего не знаю об отравленной яичнице.

– Значит, вы помогали миссис Парвер, – сказал Клайд. – Что ж, друзья мои, если бы ваш план не был вовремя раскрыт, то могло бы произойти еще два убийства.

Шаг за шагом Клайд изложил сидящим за столом помрачневшим людям придуманный ими план, целью которого было свести с ума или избавиться от меня каким-либо другим способом и сделать таким образом наследником Юстина Игера.

– Вы изложили нам интересную теорию, – сказала наконец Зенит, – однако, разумеется…

– Однако, разумеется, у вас все равно ничего не вышло бы, – прервал ее Клайд, – потому что мне стало известно нечто, о чем вы не имеете никакого понятия.

Он явно тянул время, но я совершенно не понимала, зачем он это делает.

– И что же вам стало известно, доктор Уолтерс? – раздался глубокий низкий голос позади нас.

Обернувшись, мы с Клайдом оказались лицом к лицу с человеком, очень похожим на портрет дяди Алекса, висящий в столовой.

– Юстин Игер, я полагаю? – спросил Клайд непринужденным тоном, но у меня по коже пробежали мурашки. – Человек с множеством лиц.

Дверь кухни отворилась, и вошла миссис Грегстон, несущая накрытый салфеткой поднос с булочками. При виде Юстина Игера она замерла как вкопанная.

– Стойте на месте, миссис Грегстон, – приказал Игер. – Этот пистолет отнюдь не бутафорский.

– Да, сэр, – ответила кухарка.

– А теперь, мисс Блейк, и вы, доктор Уолтерс, будьте добры, отойдите, пожалуйста, к стене. – Мы сделали, как он велел. – Должен признаться, вы превосходно справились с анализом ситуации, доктор Уолтерс. Мне кажется, что вы ошиблись в выборе профессии. Но ничего страшного, я сильно подозреваю, что теперь вам вообще не понадобится никакая профессия. Полагаю, что к северу отсюда найдется подходящая скала, у подножия которой среди обломков автомобиля найдут ваши с мисс Верой Блейк трупы.

– Вы собираетесь убить нас, как убили Фарнсворта Ипсли? – спросила я, похолодев от ужаса.

– Наверняка вы не узнали во мне своего попутчика по купе, мисс Блейк? – спросил Юстин. – И вряд ли помните меня по Брейсвеллу, где я сыграл роль Кертиса Лавендера? Что ж, в любом случае, это уже не имеет никакого значения. Да, я убил Ипсли, так как у меня имелись серьезные основания полагать, что он был незаконнорожденным сыном Александера Блейка. Если бы это выплыло наружу, то даже вы оказались бы в очереди на наследство второй.

– Вы получили эти сведения от Александера Блейка? – спросил Клайд. – Или от матери Ипсли?

– Матерью Ипсли была вечно пьяная хористка из Лондона, – грубо ответил Игер.

– Вы в этом уверены? – спросила миссис Грегстон из противоположного угла комнаты.

– Помолчите, миссис Грегстон, – приказал Юстин Игер, не глядя на женщину.

– И не подумаю! – не унималась кухарка. – Это я мать Фарнсворта Ипсли. И Александер Блейк не был его отцом, равно, впрочем, как и Лоуренс Блейк.

– Вы? – Юстин Игер изумленно посмотрел на миссис Грегстон.

– Да, это я, грешная, заставила мистера Блейка поверить в то, что Фарнсворт его сын. И что это мне дало? Фарнсворт убит. А убил его ты, Юстин Игер! Почему бы тебе не снять с себя этот грим и не показать всем свое истинное лицо? Мой сын по крайней мере никогда не прятался за юбку матери. Гордиться им я не могла, но он хотя бы не лицемерил.

Быстро шагнув к миссис Грегстон, Игер поднял пистолет. Однако кухарка, чья кисть находилась под салфеткой, прикрывающей поднос, быстро подняла руку и выстрелила из оказавшегося в ней револьвера.

Пуля попала Игеру прямо между глаз, пистолет выпал из его руки, и, задев за спинку кресла, на котором сидела Зенит Квайл, он упал на пол.

– Что за черт, раньше у меня получалось лучше, – с досадой сказала миссис Грегстон. – Я целила в его черное сердце. Очень жаль!

Миссис Парвер хотела было вырвать револьвер у миссис Грегстон, но была остановлена вторым выстрелом, попавшим ей в плечо.

Клайд быстро поднял пистолет Игера и наставил его на остальных.

Плечо домоправительницы кровоточило, лицо ее было искажено болезненной и злобной гримасой.

– Что… что вам удалось узнать?.. – с трудом выговорила она.

Передав пистолет мне, Клайд подошел оказать раненой помощь.

– Дайте взглянуть. Гм, рана очень чистая. Вас, наверное, интересует, миссис Парвер, не знаю ли я чего-нибудь о пропавшем свидетельстве на ваш брак с Лоуренсом Блейком?

– Возможно, – ответила домоправительница с болезненной гримасой.

– О, я знаю, где оно, – отозвалась миссис Грегстон.

– Вы знаете? Где же?

– Приклеено к задней стороне портрета вашей двоюродной бабушки, мисс Блейк, Агаты, – сказала кухарка, подмигивая мне. – Я все время пыталась подсказать ей это. Алекс дал мне его на хранение. Теперь это всего лишь клочок бумаги.

Я обернулась к миссис Парвер.

– Так кто же все-таки была Флора Айдс?

На губах домоправительницы появилось нечто похожее на улыбку.

– Я же говорила, она была единственной любовью вашего дяди. Я нашла ее письмо к нему. Меня вряд ли можно назвать романтичной, мисс Блейк, но я никогда не знала любви, хотя и была замужем за вашим отцом. У меня был только Юстин. Но что он мог знать о любви? Ничего, даже от матери. Именно потому, хоть это и может показаться глупым, я придумала эту романтическую историю. Она казалась мне такой логичной.

– И вы умудрились сочинить целый любовный роман на основании всего одного письма? – спросила миссис Грегстон со смехом. – Впрочем, здесь нет ничего удивительного – провести столько лет без мужского внимания!

– Можно подумать, миссис Грегстон, – отрезала Зенит, – будто вы знаете, кто такая Флора Айдс?

– Знаю, – просияла толстощекая кухарка. – Как ни странно, это я сама. «Флора Айдс» – мой сценический псевдоним еще в ту пору, когда я работала в мюзик-холле. А любовное письмо, как вы его называете, было позаимствовано из скетча, в котором я когда-то играла. Мне всегда нравились цветы, поэтому-то я и назвалась Флорой.

– Замечательно, Ева, просто замечательно! – воскликнул Клайд. – А теперь пойдите, пожалуйста, на кухню и скажите Брендону Трэнту, чтобы он открыл ворота. Мой друг Гарт Гренджер должен вот-вот приехать.

Глава двадцать четвертая

Алистер Мэхью и супруги Квайл были арестованы по подозрению в соучастии в преступлении. Они смогли доказать, что действительно являются моими родственниками, хотя отнюдь не близкими, как это пытались представить. Правдой оказалось также и то, что Орен унаследовал титул сквайра и весьма скромный доход. Кроме этого, он больше ничего не имел. Зенит же считала, что выходит замуж за богатого и знатного человека. Она оказалась бывшей владелицей маленького салона мод в Сомерсетшире, простой сельской девушкой с претензией на светскость. Поэтому неудивительно, что она легко поддалась на уговоры Юстина Игера участвовать в заговоре с целью лишить меня наследства.

Миссис Парвер была арестована по подозрению в убийстве Дуайна Бретча. Основными свидетелями обвинения на суде должны были выступить Брендон Трэнт и миссис Грегстон. Последняя подтвердила, что домоправительница оставалась на кухне одна и имела доступ к злополучной тарелке с яичницей. Миссис Парвер требовала возмездия за смерть своего сына, но Клайд был уверен, что миссис Грегстон оправдают, поскольку она действовала в порядке самообороны. Собственно говоря, к негодованию миссис Парвер, мы обеспечили верную кухарку услугами опытного адвоката.

Я, в свою очередь, не стала выдвигать обвинение против Брендона Трэнта, поскольку он разочаровался в заговоре и в конце концов присоединился к нам. Я с легкостью простила ему прошлые грехи по отношению ко мне, учитывая его несчастную судьбу – трагический брак и крах в профессиональной сфере – и всегдашнюю верность дяде Алексу.

Хорошо понимая, что человека в таком отчаянном положении соблазнить было нетрудно, я предложила Трэнту остаться в доме на прежнем положении, если, конечно, унаследую особняк. Кстати, с его знанием всех потайных ходов он мог бы оказать мне незаменимую помощь в деле перестройки дома. Кроме того, я надеялась со временем брать у него уроки танцев.

Когда этот тяжелый день наконец остался позади, я уснула в доме тети Циннии Хоббс. Гарт Гренджер, собрав нужные показания, оставил меня на ее попечение.

Я понимала, что мне еще долго не удастся оправиться от потрясений, вызванных обстоятельствами последних нескольких дней. Но все-таки, несмотря ни на что, я получила то, ради чего стоило бы рискнуть, – я приобрела Клайда. Я хорошо знала, что его любовь и нежное участие помогут мне забыть пережитый кошмар.

Мистер Леонард Сатч из фирмы «Сатч и Кларк», поверенный дяди Алекса, оказался высоким, дородным человеком весьма привлекательной наружности. Приглашенный на чай к тете Циннии, он, казалось, заполонил собой весь дом, но на его лице была написана такая доброта, что я немедленно прониклась к нему симпатией. Мистер Сатч заверил меня, что никогда не слышал о женщине по имени Эстер Тааб, так что наверняка она была пособницей Юстина Игера.

На церемонии чаепития присутствовали также миссис Грегстон и Клайд. Я никогда раньше не видела кухарку без ее профессиональной одежды и была несколько удивлена происшедшей в ней переменой. Она очень умело и со вкусом подкрасилась, явно обнаруживая следы былой красоты, которая пленила некогда не только Улисса Грегстона, но и моих отца и дядю.

Тетя Цинния была как всегда сплошное очарование, хотя ее веселенькое платье больше подходило бы для весны, чем для осени.

Клайд, устроившийся настолько близко ко мне, насколько только мог, изложил мистеру Сатчу все интересующие того факты. Адвокат выслушал его молча, лишь изредка вставляя какие-то невнятные местоимения.

– Так, значит, Юстин Игер, – спросил он, когда рассказ был окончен, – вовлек в это дело Мэхью и Квайлов?

– Да, – ответил Клайд, – Игер и его мать. Квайлы и Мэхью единственные родственники Веры, да и то не слишком близкие. Игер затеял весьма опасную игру и проиграл.

– Что ж, могу только сказать, – Леонард Сатч повернулся ко мне, – вам сильно повезло, что доктор Уолтерс случайно оказался на станции именно в этот момент.

– И даже больше, чем вы подозреваете! – сказала я.

– Случайно!.. Какая чушь! – вмешалась тетя Цинния, посчитав, что молчала достаточно долго. – А почему, как вы думаете, я послала этого олуха за билетами именно тем утром, за две недели до отъезда, если не чувствовала, что должно случиться что-то очень важное? И это случилось.

Мы рассмеялись, но никто не рискнул усомниться в предчувствиях тети Циннии.

После некоторых формальностей было зачитано завещание дяди Алекса. Большая часть имущества досталась мне за вычетом весьма значительных пенсионов для миссис Грегстон и Брендона Трэнта.

Дуайн Бретч тоже был упомянут в завещании, но, как ни странно, там не было ничего сказано про Фарнсворта Ипсли. По моему мнению, дядя Алекс рассчитывал, что о нем позаботится Ева Грегстон.

Некоторая часть недвижимости вместе с крупной суммой денег была оставлена Улиссу Грегстону, перед которым дядя чувствовал себя в неоплатном долгу.

Надо отдать дяде Алексу должное: он оказался гораздо более успешным бизнесменом, нежели дедушка, и сумел превратить свою небольшую долю наследства в огромное состояние. Кроме того, он показал себя человеком щедрым и истинным джентльменом.

– Меня удивил Брендон Трэнт, – сказала миссис Грегстон, когда тетя Цинния принялась вновь разливать чай. – Как он мог, после стольких лет верной службы, усомниться в щедрости Алекса? Да и Дуайн тоже.

– Этот Трэнт наверняка родился под знаком Рыб; они временами бывают такими неуверенными в себе. А Бретч либо Дева, либо Козерог, у них огромное самомнение, – тоном, не терпящим возражений, пояснила тетя Цинния.

Леонард Сатч засмеялся.

– Неужели вы действительно верите в эту чепуху?

– Чепуха? – Тетя Цинния гневно выпрямилась. – Вы, очевидно, Лев, мистер Сатч. Принимая во внимание вашу комплекцию, высокий лоб и, должна признаться, ваши насмешки над оккультизмом, я нисколько не сомневаюсь в этом. Когда вы родились? Какого августа?

Мистер Сатч неуверенно улыбнулся.

– Семнадцатого. Но как вы?..

– Ладно-ладно, мистер Сатч, – милостиво отмахнулась тетя Цинния. – Послушайте, неужели вы думаете, что Клайд распутал это дело сам?

– Что вы хотите этим сказать? – спросил адвокат, ставя свою чашку на стол.

– Так вот! Клайд никогда не воспринимал всерьез мое увлечение оккультными науками, как, впрочем, и все присутствующие здесь, за исключением Евы Грегстон, у которой нашлось достаточно здравого смысла, чтобы посетить несколько моих сеансов, – начала тетя Цинния. – В тот самый момент, как Вера Блейк переступила порог моей гостиной, я почувствовала, что ее ожидают большие неприятности. Поначалу я решила, что они будут вызваны непонятным интересом, проявленным ею к моему непутевому племяннику, чего вполне достаточно, чтобы доставить беспокойство любому человеку. Но вскоре у меня возникло ощущение, что она оказалась втянутой в какой-то зловещий заговор. После же того, как я погадала Вере на картах, а потом и по чаинкам, оставшимся в ее чашке, у меня уже не оставалось никакого сомнения.

– Так вы заранее знали все, что должно случиться, мисс Хоббс? – с веселым выражением лица спросил Леонард Сатч.

– Нет, не все, – пояснила тетя Цинния, – но когда в тот вечер ко мне на сеанс пришла Лора Квиклип, моя соседка, я вызвала дух Александера Блейка. Должна признаться, что контакт дался мне нелегко. Он сказал две загадочные полуфразы: «тетя Агата» и «никогда не называл его Гнездом Ворона». Сопоставив факты, я поняла: во-первых, внешность Алекса, описанная мне Верой по портрету, совершенно противоречит моему убеждению о его сходстве с Агатой, а во-вторых, она называла дом Гнездом Ворона, что доказывало, что окружающие ее люди не были близки к Александеру Блейку.

Тогда я отыскала старую фотографию Блейков, и, разумеется, Алекс там выглядел совершенно не похожим на портрет, описанный Верой. Понадобилось некоторое время на то, чтобы втолковать все это Клайду, но, когда мне это наконец удалось, мы разработали контрплан.

– Не могу не признаться, – вмешался Клайд, – тетя Цинния срежиссировала все действия, не выходя из этой гостиной.

– Но как? – спросила я, но в этот момент раздался звонок в дверь, и Клайд пошел открывать.

Через пару минут он вернулся с человеком, очень похожим на второй призрак дяди Алекса.

– Позвольте представить вам мистера Кейта Нортгейта, – произнес Клайд и поочередно представил ему нас. – Это твой второй призрак, Вера.

– О Господи!.. – Я открыла рот от удивления.

– Помнишь мой первый телефонный разговор с тетей Циннией? – спросил он. – Прежде всего, я отменил визит к Бэлле Мерривезер. Это означало, что подозрения тети насчет Дома на семи ветрах оказались верными и пора переходить к дальнейшим действиям. Упоминание капитана Нортгейта во время второго звонка означало, что мистер Нортгейт должен загримироваться под Александера Блейка и, прибыв в особняк, предпринять спиритическую контратаку. Упоминание Клары Дрейк значило, что Нортгейту следует связаться с Улиссом Грегстоном, которого тетя Цинния знает много лет.

– Зеленые таблетки Хораса Агню, – вмешалась тетя Цинния, – это требование пригласить Гарта Гренджера в Дом на семи ветрах к девяти часам утра, а желтые капсулы – то, что Флора Айдс вполне материальна, недаром я не могла найти ее в мире духов, и что заговор более чем реален.

Столь сложный и изощренный код тети Циннии вызвал смех у присутствующих, но какое счастье, что все получилось так, как она рассчитывала.

Сейчас на лужайках Дома на семи ветрах играют наши с Клайдом дети. Особняк отделан заново, потайные ходы надежно укреплены, а все помещения ярко освещены и перекрашены в теплые тона.

В хорошую погоду я пью чай на террасе, слушая шум прибоя и наблюдая за играми детей.

Моя маленькая дочь очень похожа на Клайда, а сын, который постарше, весьма напоминает действительный портрет своего двоюродного дедушки Алекса.

Как и положено мальчикам, он любит изводить свою сестру и часто пугает ее лягушками, выловленными в пруду. Я уверяю дочь, что не стоит пугаться столь маленьких созданий, но при этом всегда украдкой скрещиваю пальцы, потому что никогда не забуду той ночи и тела Дуайна Бретча, а также и ту лягушку, память о которой сохранится в Доме на семи ветрах еще надолго.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Librs.net

Данная книга была скачана с сайта

Librs.net

.

notes

Примечания

1

популярная на Западе карточная игра.