Текст книги "Сапфик (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Аттия сунула ружьё под мышку, пытаясь совладать с конём. Полумеханический зверь в панике взвился на дыбы, и тут громкий треск расколол ночь. Бросив взгляд вниз, Аттия увидела, как ломается лёд: от дыры, которую она пробила во льду, зигзагами расползались чёрные трещины. От водопада откалывались сосульки и, упав наземь, образовывали кучки с острыми, иззубренными гранями.

Вырвав оружие из её рук, Кейро проорал:

– Держи его!

Животное в страхе мотало головой, его копыта скользили и громыхали по льдинам.

Скованные наполовину погрузились в талую воду, но продолжали барахтаться. Часть тел уже утонула под тяжестью других. Цепи из сухожилий и кожи покрылись инеем.

Кейро поднял оружие.

– НЕТ! – завопила Аттия. – Мы же можем уйти! – И добавила, когда он не опустил ружьё: – Они тоже когда-то были людьми.

– Если они помнят о том времени, то только поблагодарят меня, – мрачно проговорил напарник.

Пламя ударило по Скованным. Кейро выстрелил три, четыре, пять раз, хладнокровно и умело. Ружьё, отплевавшись и прокашлявшись, замолкло, став бесполезным. Тогда он выбросил его в оплавленный кратер проруби.

Осторожно натянув поводья, уже натёршие ей руки, Аттия заставила коня стоять спокойно.

В наступившей жуткой тишине слышался лишь шёпот ветра, покрывавшего снег коркой наста. Аттия не могла заставить себя взглянуть вниз, на убитых. Вместо этого она задрала голову к далёкой крыше и ощутила внезапную дрожь удивления, на секунду разглядев на небесной тверди тысячи крохотных точек мерцающего света, похожих на звёзды, о которых ей рассказывал Финн.

– Сматываемся из этой чёртовой дыры, – крикнул Кейро.

– И как нам это сделать?

Перед ними, покрытая сетью разломов, простиралась тундра. В трещинах между льдинами поднималась серо-стальная вода. Сияющие точки, которые Аттия приняла за звёзды, оказались клочьями серебристого тумана – постепенно разрастаясь и медленно кружа, они спускались с высот Инкарцерона.

Туман лёг на их лица и произнёс:

– Тебе не стоило убивать моё создание, получеловек.

Клодия уставилась на гигантский стержень пера, огромные голубые бородки которого были накрепко слеплены друг с другом. Она осторожно приблизилась и прикоснулась к перу – точной копии того, что подобрал на лужайке Джаред. Но этот экземпляр превосходил его размерами. Немыслимо!

– И как это понимать? – поражённо прошептала Клодия.

– Это значит, что я вернул тебе твой маленький подарок, моя дорогая. – В голосе, ответившем ей, явственно слышалось удовольствие.

Клодия некоторое время не могла пошевелиться. Потом спросила:

– Отец?

Финн взял её за руку и развернул лицом к экрану, на котором она увидела очень медленно – пиксель за пикселем – проступающее изображение. А когда оно полностью проявилось, Клодия тут же узнала его – тёмный строгий камзол, безупречно причёсанные и сколотые на затылке волосы. Смотритель Инкарцерона, человек, которого она все ещё считала своим отцом, смотрел на неё с экрана.

– Вы меня видите? – потрясённо проговорила Клодия.

Вот она, так хорошо знакомая ей холодная улыбка.

– Конечно, я тебя вижу, Клодия. Думаю, ты бы удивилась, узнав, сколь многое доступно моему взору. – Его серые глаза обратились на Джареда. – Поздравляю вас, Мастер Сапиент. Я полагал, что причинил Порталу непоправимые разрушения. Я опять вас недооценил. Впрочем, как обычно.

Клодия переплела пальцы, выпрямилась. Точнее, встала по струнке, как та, прежняя маленькая девочка, безвольная и слабая под строгим взглядом отца.

– Я вернул вам предмет вашего эксперимента, – сухо продолжал Смотритель. – Как видите, проблема масштаба никуда не делась. Я очень бы вам посоветовал, Джаред, не экспериментировать на живых существах. Последствия для всех нас могут оказаться плачевными.

Джаред нахмурился.

– Но перья туда всё-таки попали?

Смотритель улыбнулся, ничего не ответив.

Клодия не могла больше сдерживаться:

– Вы действительно в Инкарцероне?

– Где же ещё?

– Но где он расположен? Вы никогда не рассказывали!

Тень удивления скользнула по лицу Смотрителя. Он отодвинулся от экрана, и Клодия увидела, что отец находится в каком-то тёмном помещении – в глазах его отразилось мерцание пламени. Откуда-то издалека доносился монотонный пульсирующий гул.

– Разве? Ну что ж, боюсь, Клодия, об этом ты должна расспросить своего дражайшего наставника.

Она перевела взгляд на Джареда. Тот отвёл глаза, словно ему стало стыдно.

– Вы так и не рассказали ей, Мастер? – В голосе отца ясно слышалась насмешка. – А я полагал, что вы ничего друг от друга не скрываете. Что ж, похоже, тебе нужно быть осторожной, Клодия. Власть способна испортить любого. Даже Сапиента.

– Власть? – не поняла она.

Смотритель многозначительно развёл руками, но прежде чем она успела что-либо сказать, Финн оттеснил её в сторону.

– Где Кейро? Что с ним случилось?

– Мне-то какое до него дело? – холодно процедил Смотритель.

– Когда вы были Блейзом, вы жили в башне, полной книг! В них есть тюремные записи про каждого Узника. Вы могли бы найти его…

– Тебе правда интересно? – Смотритель снова наклонился вперёд. – Хорошо, тогда я скажу тебе. Прямо сейчас он бьётся за свою жизнь с многоголовым монстром.

Рассмеявшись над потрясённым Финном, Смотритель продолжил:

– А ты не рядом с ним, чтобы прикрыть его спину. Ему, должно быть, больно. Но именно здесь ему лучше всего. Это мир Кейро – без дружбы, без любви. И тебе, Узник, тут тоже самое место.

Экран замерцал, заискрился.

– Отец, – выкрикнула Клодия.

– Так значит, ты по-прежнему зовёшь меня отцом?

– А как мне ещё вас называть? – Она сделала шаг вперёд. – Другого отца я не знаю.

Смотритель молча уставился на неё, и Клодия, несмотря на то, что изображение рассыпалось на пиксели, заметила, что в волосах отца прибавилось седины и лицо осунулось. После долгой паузы он проговорил:

– Я теперь тоже Узник, Клодия.

– Но вы могли бы сбежать, у вас есть Ключи…

– У меня были Ключи. – Он пожал плечами. – Инкарцерон забрал их.

Изображение снова исказилось. Клодия в отчаянии спросила:

– Но почему?!

– У Тюрьмы есть неутолимая страсть. Это из-за Сапфика. Когда он надел Перчатку, то соединился с Тюрьмой сознанием и заразил Инкарцерон.

– Какой-то болезнью?

– Страстным желанием. И желание может стать болезнью, Клодия. – Он смотрел на неё, лицо его распадалось, дрожа и изменяясь. – В этом есть и твоя доля вины – ты так ярко ему всё описала... Итак, Инкарцерон сжигаем жаждой. Есть нечто, недоступное тысяче его Очей, и он готов на всё, чтобы это увидеть.

– Что именно? – выдохнула она, уже зная ответ.

– То, что Снаружи, – прошептал отец.

На мгновение все лишились дара речи. Потом Финн подался вперёд.

– А как со мной? Я Джайлз или нет? Это вы посадили меня в Тюрьму? Скажите мне!

Смотритель лишь улыбнулся ему в ответ.

А потом экран окончательно потемнел.

11

Беседовать с Инкарцероном всё страшнее. Мои тайны кажутся такими мелкими и жалкими. Мои сны кажутся такими глупыми. Я начинаю опасаться, что он читает даже мои мысли.

   Дневник лорда Каллистона

Влажная дымка окутала Аттию и Кейро, колючие капли холодили кожу, оседали на губах.

– Помнишь меня, Аттия?– спросил туман.

– Помню, – нахмурилась она.

– Поехали уже, – буркнул Кейро.

Она осторожно натянула поводья. Конь сделал шаг и поскользнулся, земля под его копытами накренилась. Инкарцерон поймал их в ловушку! Воздух стремительно теплел, и вечные льды вокруг начали таять.

Должно быть, Кейро тоже это заметил.

– Оставь нас в покое! – рявкнул он. – Издевайся над другими Узниками!

– Я знаю тебя, получеловек, – продолжал голос, звучавший в их ушах, холодивший щёки. – Ты – плоть от плоти моей, мои частицы бьются вместе с твоим сердцем, вызывают зуд на твоей коже. Мне бы следовало убить вас теперь. Расплавить лёд и утопить вас здесь.

Аттия внезапно соскользнула с коня и устремила взор в серую ночь.

– Но ты этого не сделаешь. Ты всё время наблюдал за мной. Ты написал послание на стене.

– О том, что я увижу звёзды? Да, я воспользовался рукой простака, чтобы передать тебе это. Потому что я увижу звёзды, Аттия, и ты мне в этом поможешь.

Становилось всё светлее, и вскоре Аттия увидела сквозь марево два огромных рубиново сверкающих Ока, спускавшихся сверху на тросах. Одно из них оказалось так близко к Кейро, что обожгло ему глаза. Он торопливо спешился и встал за спиной спутницы.

– Я веками жаждал Побега, но кто может убежать от самого себя? Смотритель уверяет меня, что ничего не получится, но в моём плане есть лишь один изъян, и вы поможете мне его преодолеть.

– Откуда тут взялся Смотритель? – возмутился Кейро. – Он же Снаружи со своей драгоценной дочкой и её принцем.

Тюрьма рассмеялась. Опасное это было веселье – лёд пошёл трещинами, в поднимающуюся талую воду посыпались обломки. Льдина под ногами путников накренилась, с неё поползли комья снега.

Туман оформился в пещеру разверстого рта.

– Так значит, вы не знаете. Смотритель Внутри, и это навсегда, потому что я отобрал у него Ключи и использовал их энергию для строительства своего тела.

Аттия прижалась к коню, чтобы сохранить равновесие на шаткой льдине.

– Твоего тела? – прошептала она.

– И в нём я совершу Побег.

– Это невозможно, – заметил Кейро.

 Путники, не сговариваясь, старались поддерживать разговор, затянуть его, потому что знали: в любой момент жестокая прихоть переменчивого Инкарцерона может сбросить их в ледяную воду и унести по бесконечным тоннелям и стокам в самые глубины его железного сердца.

– Неудивительно, что именно ты первым понял это,– презрительно откликнулась Тюрьма. – Собственное несовершенство не позволит тебе покинуть меня. Но мечты Сапфика о звёздах стали моими мечтами. И я знаю способ. Тайный способ, который никому не придёт в голову. Я создаю себе тело. Это будет огромное крылатое создание, чем-то похожее на человека. Высокое, прекрасное, безупречное. У него будут изумрудные глаза, оно сможет ходить, бегать и летать. Я вложу в него свою личность и свою мощь, брошу Тюрьму, как пустую раковину. Не хватает лишь одной детали, и она у вас.

– У нас?

– И вы это знаете. Я много лет искал Перчатку моего сына, которую прятали даже от меня. —Он рассмеялся. – А потом этот дуралей Рикс нашёл её. И теперь она у вас.

 Кейро бросил на спутницу тревожный взгляд. Они плыли на огромной льдине, и туман вокруг клубился так густо, что за ним уже невозможно было разглядеть бескрайние пространства тундры. Аттию посетило жуткое чувство – точно Тюрьма поглотила их, и они блуждают в её колоссальном чреве, как тот тип из риксовой книжки.

Рикс. В памяти вспыхнули его слова. «Искусство волшбы – это искусство иллюзии».

Волны колыхали постепенно истончавшуюся льдину. Сквозь туман Аттия разглядела огромную свисавшую сверху цепь. Их несло прямо на неё.

– Значит, тебе нужна Перчатка? – торопливо бросила путница.

– Она станет моей правой рукой.

В синих глазах Кейро мелькнула какая-то мысль, и Аттия сразу поняла, что он задумал.

– Ты её не получишь, – заявил напарник.

  – Сын мой, я убью тебя и заберу её.

Перчатка уже была в руках Кейро.

– Но я успею раньше. Надену её и узнаю о тебе всё.

– Нет.

– Смотри внимательно.

– НЕТ!

Полыхнула молния. Туман окутал странников, скрывая их друг от друга. Аттия схватила Кейро за локоть, ощутив сквозь ткань куртки тепло его тела.

– Ну что, наверное, пора договариваться? – стальным голосом сказал невидимый Кейро. – Перчатка у меня. Я могу надеть её. Я могу разорвать её в клочья за секунду. Но если она тебе нужна, я тебе её принесу.

Тюрьма молчала.

Кейро пожал плечами.

– Тебе решать. Как я понимаю, это единственная вещь в твоём аду, которую ты не можешь контролировать. Перчатка принадлежала Сапфику. Она обладает странной силой. Сохрани нам жизнь, выведи нас наружу – и она твоя. В противном случае я её надену, и кто знает, как она на меня подействует?

Теперь Аттия видела своего спутника – туман сдался, отполз назад. Она с ужасом осознала, что они одни на плавучей льдине посреди огромного океана. И куда ни кинь взгляд – бескрайние пространства грязно-серой воды, в которую опустились оба Ока, задумчиво глядя на неуступчивую парочку сквозь тяжёлую рябь волн.

– Какая беспредельная наглость!

– Я долго тренировался, – ответил Кейро.

– Ты не знаешь, как действует Перчатка.

– Ты не знаешь, что я знаю, – с вызовом бросил он. – Ты, тиран! В моём мозгу нет твоих красных глазок.

Включился день. Задрав голову, Аттия увидела высоко, под самой крышей подвесные дорожки, проходы – целое Крыло. И крохотные точки – видимо, скопления людей, наблюдавших за плывущими внизу.

– А что если есть? Что если я могу заглянуть даже в твой мозг, получеловек?

Кейро рассмеялся. Довольно фальшиво, но даже если Тюрьма разгадала самые тёмные его страхи, он ничем этого не выдал.

– Тебе меня не испугать. Тебя сделали люди, и они же могут тебя уничтожить.

– Верно,– сухо и зло откликнулся голос. – Ну да ладно, заключим сделку. Принеси мне Перчатку, и наградой за это будет Побег. Но если ты хотя бы попытаешься надеть её, я сожгу тебя дотла. Мне не нужны конкуренты.

Конец огромной, тяжёлой цепи рухнул в море, подняв облако брызг – Аттия ощутила их вкус на своих губах. Цепь с грохотом потянулась вдоль поверхности, и там, где она проходила, возникала дорога, терявшаяся вдали в остатках тумана.

Кейро взобрался на коня, но животное не успело сделать и шага, потому что Аттия торопливо произнесла:

– Собираешься бросить меня? Даже не мечтай.

– Зачем ты мне? Теперь у меня есть Перчатка.

– Тебе нужен брат по обету.

– Он у меня тоже есть.

– Ага, – с ядом в голосе согласилась она. – Только он сейчас очень занят.

Кейро устремил на неё холодный задумчивый взгляд, словно просчитывая мысленно все «за» и «против». Блестели его длинные мокрые волосы. Аттия окончательно уверилась, что сейчас предатель ускачет прочь, но тут он наклонился и поднял её на коня.

– Ладно, пока не найду кого-нибудь получше, – сказал он.

Королева устроила официальный обед в честь Заявителей.

Сидя за длинным столом и слизывая остатки взбитых сливок с ложечки, Клодия задумалась о своём отце.

Встреча с ним потрясла её. Кажется, он похудел и слегка подрастерял свои снисходительно-презрительные манеры. Рассказанное им не укладывалось в голове. Но, конечно же, блистательный разум Инкарцерона, созданный сапиентами, не может покинуть пределов Тюрьмы, потому что если он это сделает, останется лишь пустая металлическая оболочка. Миллионы Узников умрут без света, воздуха, пищи. Это не должно случиться.

Старательно отгоняя эти мысли, Клодия с тревогой наблюдала за Финном поверх канделябров, фруктов и цветочных композиций. Его посадили рядом с графиней Амаби, насмешливой и кокетливой светской львицей, которая, похоже, восприняла его угрюмость как вызов своему очарованию. Естественно, после этой беседы она начнёт распускать о нём злобные сплетни. Финн едва слушал бесконечную трескотню графини, бросал короткие реплики, не отрывая глаз от бокала с вином, и слишком много пил.

– Бедный Финн, у него такой несчастный вид, – промурлыкал Претендент.

Клодия нахмурилась. Сиа посадила обоих принцев Джайлзов друг напротив друга примерно в середине стола и сейчас следила за ними со своего трона.

– Да. И в этом виноват ты. – Клодия положила ложечку на блюдо и посмотрела прямо в глаза соседа. – Кто ты? Кто вовлёк тебя в этот спектакль?

Юноша, называвший себя Джайлзом, печально улыбнулся.

– Ты знаешь, кто я, Клодия. Просто не хочешь самой себе в этом признаться.

– Джайлз – это Финн.

– Нет. Тебе было удобно в это поверить, и ты себя убедила. Я тебя не виню. На твоём месте, если бы мне предстояло выйти за Каспара, я бы ещё не такое устроил. Прости, что бросил тебя на произвол судьбы. Но ведь ты начала сомневаться в Финне ещё до того, как я воскрес из мёртвых. Разве нет?

Она внимательно всмотрелась в его лицо, а он откинулся на спинку стула и улыбнулся. На близком расстоянии его сходство с Финном становилось ещё заметнее и поражало воображение. Но странные это были близнецы: один – бодрый, другой – мрачный; один – непринуждённый и спокойный, другой – пожираемый внутренней болью. Джайлз – Клодия не знала, как ещё его называть – выглядел роскошно: шёлковый камзол персикового цвета, тёмные волосы тщательно причёсаны и стянуты на затылке чёрной лентой. Его ухоженные руки были руками человека, который не работал ни дня в своей жизни. Пахло от него лимоном и сандалом. Манеры его были изысканны и безупречны.

– Ты так в себе уверен, – пробормотала она. – Но ты не знаешь моих мыслей.

– Неужели? – Он наклонился вперёд, пока лакей убирал блюда и ставил на их место тарелки с золотой окантовкой. – Мы всегда были так похожи, Клодия. Я частенько говорил Бартлетту…

– Бартлетту?! – она испуганно уставилась на собеседника.

– Мой дорогой старик, гофмейстер моего двора. Он был единственным после смерти отца, с кем я разговаривал о тебе, о нашей помолвке. Он называл тебя маленькой гордячкой, но ты ему всё равно нравилась.

Клодия отхлебнула вина, едва чувствуя его вкус. Её беспокоило то, что как бы случайно вспоминал этот загадочный юноша. Маленькая гордячка. Нечто очень похожее было написано в тайном завещании, которое нашли они с Джаредом. И только они двое знали о существовании этого документа.

Слуги принесли блюда с клубникой.

– Если Джайлза заточили в Инкарцерон, то королева участвовала в заговоре. И потому она должна знать, что Финн – настоящий принц.

 Её сосед по столу улыбнулся, покачал головой и положил в рот ягоду.

– Она не хочет, чтобы Финн стал королём, – упрямо продолжала Клодия. – Но если бы он умер, это выглядело бы уж слишком подозрительно. И тогда она решила дискредитировать его. Первым делом она нашла похожего на него ровесника.

– Клубника просто великолепна, – заметил Джайлз.

– Она искала тебя по всем Королевству? – Клодия поболтала пальцем в плошке с розовой водой. – Вот, наверное, была счастлива, когда нашла. Поразительное сходство.

– В самом деле, тебе стоит попробовать, – тепло улыбнулся он.

– На мой вкус, слишком сладко.

– Тогда позволь мне. – Он поменял местами их тарелки. – Так о чём ты говорила?

– На твою подготовку у них было два месяца. Не так уж много, но ведь ты умён и быстро учишься. Сначала в ход пошла косметическая палочка, чтобы усилить сходство. А потом они накачали тебя сведениями: правила этикета, семейная история, привычки Джайлза, что он ел, с кем играл, чему учился, что ему нравилось и не нравилось. Потом они научили тебя ездить верхом и танцевать. Убедились, что ты запомнил все факты из его детства. – Она взглянула на собеседника. – Наверняка заплатили за участие нескольким сапиентам. А тебе, должно быть пообещали целое состояние.

– А может, они меня заставили, упрятав мою дорогую мамочку в темницу.

– Ну, или так.

– Напоминаю – предполагается, что я стану королём.

– А вот этого они никогда не допустят. – Клодия бросила взгляд на Сию. Они убьют тебя, когда ты перестанешь быть им нужным.

Он промолчал, промокая льняной салфеткой губы, и Клодия решила, что ей удалось его припугнуть. А потом заметила, что он не отрываясь смотрит на Финна сквозь дым от горящих свечей.

– Я вернулся, чтобы спасти Королевство от этого «короля» – вора и убийцы, – промолвил он уже безо всякого намёка на прежнюю весёлость, и повернулся к собеседнице. – И спасти от него тебя.

Она в смятении опустила глаза. Его пальцы коснулись её ладони на белой скатерти.

 – Я не нуждаюсь в спасении, – откликнулась она, осторожно убирая руку.

– Я полагаю иначе. Тебя нужно спасать от этого варвара и моей злобной мачехи. Предлагаю объединиться, Клодия. Мы должны прикрывать друг друга и думать о будущем. – Он покрутил в пальцах хрустальный бокал. – Потому что я стану королём. И мне понадобится королева, которой я смогу доверять.

Она не успела ответить – с возвышения во главе стола раздался негромкий стук. Мажордом бил в пол концом своей трости.

– Сиятельные гости. Лорды, леди, Мастера. Сейчас будет говорить королева.

Все разговоры стихли. Клодия поймала на себе мрачный взгляд Финна и быстро перевела глаза на Сию. Королева поднялась, на её бледной шее сверкало, переливаясь всеми цветами радуги, бриллиантовое ожерелье.

– Друзья мои, – молвила она. – Позвольте мне произнести тост.

Руки гостей потянулись к бокалам, замелькали разноцветные рукава атласных одежд. Позади, спрятавшись в тени, молча ждали слуги.

– За обоих наших Заявителей. За дорогого Джайлза, – она салютовала бокалом Претенденту и повернулась к Финну. – И дорогого Джайлза.

Финн насупился. Кто-то издал нервный смешок. Зал охватило такое напряжение, что, казалось, все боятся даже дышать.

– За двух наших принцев. Завтра мы начнём расследование их историй, – звонко продолжила Сиа и жеманно улыбнулась. – И эта… довольно досадная ситуация разрешится. Могу вас заверить, мы выявим настоящего принца. Что же касается второго, самозванца, боюсь, он дорого заплатит за все неудобства и беспокойство, которые причинил Королевству. – Её улыбка стала холодной. – Его ждут позор и пытки. А потом – казнь.

Абсолютная тишина.

– Но казнят его при помощи меча, а не топора. Как подобает королевскому достоинству. – Она подняла бокал. – За принца Джайлза Хаваарна.

Все встали, по залу прокатился грохот отодвигаемых стульев.

– За принца Джайлза, – забормотали гости.

Клодия поднесла бокал к губам, одновременно пытаясь поймать взгляд Финна. Но было уже слишком поздно. Он медленно поднялся, словно сбрасывая с себя томительное напряжение, накопившееся за время трапезы, и гневно уставился на Претендента.

Гости, с любопытством глазея на него, затаили дыхание.

– Я – Джайлз, – сказал он, – и королеве Сии это известно. Она знает, что в Инкарцероне я потерял память. Она знает, что я не смогу ответить на вопросы Совета.

В голосе его звучала такая горечь, что у Клодии упало сердце. Она торопливо поставила бокал и позвала:

– Финн…

Но его было уже не остановить; словно бы и не услышав её, он обвёл тяжёлым взглядом присутствующих.

– И что прикажете делать, леди и джентльмены? Хотите, я пройду тест ДНК? Я бы с удовольствием. Но это же не по Протоколу, не так ли? Это запрещено! Технология спрятана, и только королева знает, где. А она никому не скажет.

Стражи у двери двинулись вперёд. Один из них обнажил меч.

Если Финн и заметил это, то никак не отреагировал.

– Есть лишь один способ разобраться с этим. Путь чести, так мы сделали бы в Инкарцероне.

 Он достал из кармана потрёпанную перчатку, и прежде чем Клодия успела сообразить, к чему он клонит, швырнул перчатку меж цветов и подсвечников, попав прямо в лицо самозванцу. Толпа потрясённо загудела.

– Я вызываю тебя на поединок! – клокоча яростью, крикнул Финн. – Любое оружие на твой выбор. Сразись со мной за Королевство.

Побелевший Джайлз ответил ледяным тоном:

– Буду счастлив убить вас, сэр. В любой час, любым оружием, которое окажется под рукой.

– Ни в коем случае! – резко оборвала перепалку королева. – Никаких дуэлей. Я запрещаю!

Два Претендента гневно взирали друг на друга, словно отражения в туманном зеркале.

– Да пусть их дерутся, мам. Это избавит нас от стольких хлопот, – манерно протянул Каспар.

– Никаких дуэлей, джентльмены, – не обращая на него внимания, отчеканила Сиа. – Расследование начнётся завтра. – Она обратила на Финна ледяные глаза. – Я не потерплю неповиновения.

Он неловко поклонился и, отбросив в сторону свой стул, устремился к выходу, мимо поспешно расступившихся стражей. Клодия дёрнулась было за ним, но Джайлз мягко сказал:

– Останься, Клодия. Он – пустое место, и прекрасно это знает.

Она помешкала… и села. Себе самой она объяснила это запретом Протокола – нельзя покидать помещение, пока не вышла королева. Но Джайлз улыбнулся, словно знал, что дело совсем в другом.

Она промаялась ещё минут двадцать, барабаня пальцами по бокалу, пока, наконец, Сиа не поднялась, чтобы уходить. Тогда Клодия выскользнула из зала, добежала до комнаты Финна и постучала в дверь.

– Финн. Финн, это я.

Ну да, конечно, так он и ответил.

Постояв под дверью, она развернулась и побрела по коридору; остановилась у окна и прижалась лбом к холодному стеклу, глядя на зелёную лужайку. Как ей сейчас хотелось наорать на Финна, вбить хоть толику здравого смысла в его упрямую башку. О чём он думал?! Чем тут поможет поединок? Такую несусветную самонадеянную глупость мог совершить только Кейро.

Но Финн – не Кейро.

И сейчас, покусывая ноготь, она призналась себе в отвратительном сомнении, которое росло глубоко в её душе все эти два месяца. Возможно, она совершила ужасную ошибку. Возможно, Финн – и не Джайлз.