Текст книги "Сапфик (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Фишер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
9
Тогда он восстал и вновь отправился в путь, выбрав тяжелейшую стезю, ведущую в самые глубины Тюрьмы. Всё это время он не ел, не спал и не снимал Перчатку – Инкарцерон знал все его желания.
Легенды Сапфика
Конь шагал без устали, глубоко погружая в снег металлические ноги. Аттия крепко держалась за Кейро, потому что вся одеревенела от холода и несколько раз чуть не упала.
– Нам нужно уйти как можно дальше, – бросил Кейро через плечо.
– Да, знаю.
– А ты неплохо справилась, малявка. Финн бы тобой гордился, – рассмеялся он.
Аттия промолчала. Это ведь она придумала стащить Перчатку, разработала план и знала в тот момент, что всё у неё получится. Но теперь, как ни странно, испытывала чувство стыда из-за того, что предала Рикса. Он, конечно, псих, но лазутчица, к собственному удивлению, осознала, что успела привязаться к Чародею и его разношёрстной нищей труппе. Интересно, что он будет делать теперь и как объяснит пропажу остальным? Впрочем, он же ни разу не использовал настоящую Перчатку во время представлений, так что как-нибудь разберётся. Не надо его жалеть и чувствовать себя виноватой! В Инкарцероне нет места состраданию. Но при этой мысли Аттия вспомнила Финна, который пожалел и спас её саму. Она нахмурилась.
Ледяное Крыло посверкивало в темноте. Словно искусственный свет Инкарцерона оказался навеки замороженным в слоях льда – даже сейчас, в полном мраке бескрайние пространства тундры слабо фосфоресцировали, овеваемые холодными ветрами. В небесах переливалось и мерцало северное сияние – Тюрьма будто развлекала себя этой причудливой игрушкой в долгие тоскливые часы арктической ночи.
Они ехали больше часа; дорога под копытами коня становилась всё более неровной, а воздух – всё более морозным. Аттия очень устала, ужасно болели ноги и спина.
Наконец, Кейро притормозил взмыленную лошадь.
– Может, отдохнём? – спросил он.
Над дорогой нависала скала со сверкающим на её уступах замёрзшим водопадом.
– Отлично! – буркнула Аттия.
Конь, осторожно переступая копытами, остановился в укромной нише. Аттия перекинула ногу через его спину и соскользнула на землю. Ноги подкосились, путница схватилась за выступ скалы и со стоном выпрямилась.
Кейро спрыгнул следом. Даже если он тоже замёрз и задеревенел, гордость не позволила ему это показать. Он снял шапку и маску, и Аттия увидела его лицо.
– Костерок бы сообразить, – пробормотал он.
И никаких горючих материалов вокруг. Но после упорных поисков Кейро нашёл старый обрубок дерева с остатками коры, ободрал её, добавил какую-то мелочь на растопку из рюкзака и, нетерпеливо чертыхаясь, поджёг. Крохотное пламя давало мало тепла, но Аттия была рада погреть на нём ладони.
Она скорчилась у костерка, наблюдая за Кейро.
– Мы же договаривались – через неделю. Нам повезло, что я догадалась…
– Ты думаешь, я стал бы болтаться в этой вонючей чумной дыре хоть одну лишнюю минуту? – Он сел напротив. – И вообще, обстановка накалялась. Толпа могла добраться до твоего Чародея раньше нас.
Аттия кивнула.
В костёр со скалы падали капли, шипело и трещало сырое дерево. Лицо Кейро пряталось в тени, глаза его покраснели от усталости, но никуда не делись его заносчивость и покровительственная манера, дававшаяся ему безо всяких усилий.
– Ну и как там было дело?
Она пожала плечами.
– Фокусника зовут Рикс. Он… странный. Наверное, немножко псих.
– Вся его магия – фигня какая-то.
– Думаешь? – Она вспомнила молнии в небе, буквы на стене, выведенные безграмотным бандитом. – Знаешь, временами происходило что-то такое… непонятное. Может, из-за Перчатки. Кажется, я видела Финна.
Кейро резко вскинул голову.
– Где?!
– Как будто… во сне…
– Опять видения? – простонал он. – Обалдеть! Только этого мне и не хватало. Ещё одна Видящая Звёзды.
Он подтянул к себе рюкзак, достал кусок хлеба, разломил его и передал напарнице меньшую часть.
– И что делал мой драгоценный названый братец? Восседал на золотом троне?
«Именно так», – подумала Аттия, но вслух сказала:
– Вид у него был потерянный.
– Ага, конечно, – фыркнул Кейро. – Потерялся в роскошных коридорах и тронных залах, среди девок и бочек вина. Наверняка они все едят с его рук – и Клодия, и его мачеха королева, да любой, у кого хватит мягкости и терпения, чтобы его выслушать. Я же сам его этому научил. Я научил его выживать, ещё когда он был пугливым мальцом, хныкавшим при каждом громком звуке. И вот как он мне отплатил.
Аттия проглотила остатки хлеба. Всё это она уже слышала не раз.
– Финн не виноват, что Побег тебе не удался.
– Обойдусь без твоих напоминаний, – рявкнул он.
Она снова пожала плечами, стараясь не смотреть на его руку. Похоже, теперь он постоянно носил перчатки, даже если было тепло. Но под грязной вышитой рукавицей Кейро прятал терзавший его секрет, о котором он предпочитал помалкивать – металлический ноготь, указывавший на то, что хозяин его – не совсем человек. И он понятия не имел, сколько в нём ещё таких «запчастей», добавленных Инкарцероном.
– Финн клялся, что найдёт способ вытащить меня отсюда, – пробормотал он. – Что все сапиенты его несчастного королевства будут над этим работать. Но я не намерен ждать. Когда-то он позабыл о том, что с ним было Снаружи, а теперь наверняка позабыл и нас. Но если я снова его отыщу, он об этом пожалеет.
– Маловероятно, что это когда-нибудь случится, – бессердечно заметила Аттия.
Он бросил на неё сердитый взгляд, красивое его лицо вспыхнуло.
– Ну, а ты? По-прежнему питаешь слабость к бедняжке Финну?
– Он спас мне жизнь.
– Причём, дважды. Второй раз – с помощью моего волшебного кольца. А ведь я мог бы его сохранить, вместо того, чтобы расходовать на тебя.
Аттия промолчала. Злобный тип этот Кейро, но она уже привыкла.
Он терпел спутницу только из-за того, что она могла ему пригодиться. А она осталась с ним потому, что знала: если Финн вернётся, он будет искать лишь своего брата по обету. На этот счёт Аттия не питала никаких иллюзий.
Кейро мрачно глотнул кислого пива.
– Во что я превратился! Бродяга, которого занесло в Ледяное Крыло. А ведь должен был стать вожаком банды. Сейчас устраивал бы набеги и забирал бы себе львиную долю добычи. Я победил Джорманрика в честном бою, я его уничтожил! Я уже получил огромную власть, но Финн убедил меня всё это бросить. И что в результате? Он сбежал, а я торчу здесь!
Ишь, разошёлся! Аттия не стала напоминать этому хвастуну, что именно она подстроила ловушку его противнику в критический момент и выиграла для него поединок. Вместо этого она сказала:
– Хватит ныть! У нас есть Перчатка. Дай хоть посмотреть на неё.
Секунду помедлив, он достал из кармана шёлковый мешочек, покачал на ладони.
– Симпатичная штучка. Даже не спрашиваю, как ты разведала, где он её хранит.
Аттия придвинулась ближе. Ну, если она ошиблась…
Кейро осторожно развязал тесёмки и извлёк маленький сморщенный предмет. Парочка воришек заворожённо уставилась на артефакт.
Он был очень-очень старым. И совсем непохожим на те перчатки, которые Рикс использовал в своём шоу.
Начать с того, что сделана она была не из ткани, а из какой-то блестящей чешуйчатой шкуры, мягкой и эластичной. Неуловимый цвет, казалось, переливался из тёмно-зелёного в чёрный, а потом в серо-стальной. Но это определённо была перчатка – негнущиеся потёртые «пальцы»; на большом небрежно пришита заплатка. С тыльной стороны были прикреплены крохотные металлические изображения: жук, волк и два лебедя, скованные изящной цепью. Но самой неожиданной деталью оказались когти цвета слоновой кости, венчавшие кончики пальцев.
– Неужели это и правда драконья шкура? – озадаченно спросил Кейро.
– Может, змеиная.
Но Аттия никогда прежде не видела такую мягкую и одновременно прочную кожу.
Кейро медленно снял собственную рукавицу с грязной руки.
– Не надо, – попыталась остановить его Аттия.
Перчатка Сапфика казалась слишком маленькой, словно была изготовлена для куда более тонкой кисти.
– Я ждал этого целую вечность.
Аттия знала, на что надеется её напарник: мол, если он наденет Перчатку, это каким-то образом нейтрализует «запчасти» в его теле, и когда Финн придёт через Портал, то Кейро сможет последовать за ним Наружу с Перчаткой на руке. Но предупреждение Рикса…
– Кейро…
– Заткнись!
Он расправил Перчатку, та тихонько затрещала, издав запах чего-то древнего и затхлого. Внезапно конь поднял голову и резко фыркнул. Кейро замер.
Ледяное Крыло казалось абсолютно пустым и тёмным. Прислушавшись, они уловили лишь тихий вой ветра меж ледяных глыб.
Но тут раздался новый звук.
Бряцанье металла.
Кейро бросился затаптывать огонь; Аттия укрылась за скалой. Коня никак было не спрятать, но он и без того вёл себя очень тихо, словно чувствовал опасность.
Когда погасли последние языки пламени, вернулась сине-серебристая тюремная ночь. Струи водопада блестели, как извилистые мраморные колонны.
– Видишь что-нибудь? – Кейро прижался к скале рядом с Аттией, пряча Перчатку за пазуху.
– Кажется, да. Вон там.
Проблеск света вдали. Отражение северного сияния на стальном лезвии. Мерцание огней.
Кейро выругался:
– Рикс?
– Не представляю, как это возможно. Рикс ни за что не догнал бы нас на своих неповоротливых фургонах.
Она сощурилась и присмотрелась внимательнее.
Там точно что-то было. И это «что-то», пошатываясь, двигалось к ним.
От него исходил свет, и Аттия наконец разглядела нелепое, чудовищное существо с большими круглыми наростами. Головы, что ли, у него такие? Оно побрякивало, словно было сплетено из цепей. По спине Аттии пробежал холодок страха.
– Что это?
– Некто, с кем я предпочёл бы не сталкиваться, – очень тихо ответил Кейро без прежней бравады в голосе. Взглянув на него, Аттия заметила только, как сверкнули его глаза.
Наверное, оно учуяло запах коня или шло к замёрзшему водопаду. Лязг стал ритмичным, словно многоножка вдруг начала маршировать в строгом боевом порядке.
– Бросай всё, садись на коня, – велел Кейро. Услышав страх в его голосе, Аттия послушно двинулась к их механическому зверю. Но тот, тоже чувствуя приближение монстра, громко заржал.
Диковинное создание остановилось. Зашептало на множество голосов, начало вращать головами. Потом продолжило движение – неуклюже, рывками; время от времени у него отваливалась какая-то часть тела, оно поднимало её и тащило за собой. По пути оно вопило и костерило себя на чём свет стоит – свирепая, кое-как сбитая бесформенная масса. В лапах посверкивали лезвия мечей, мерцали фонарики. Над ним переливалось северное сияние.
Скованные-одной-цепью.
Клодия уставилась на юношу во все глаза. Он выпрямился, взглянул на неё и тепло улыбнулся.
– Клодия! Как ты выросла! Великолепно выглядишь.
Он шагнул к ней и, прежде чем хоть кто-то успел среагировать, взял её руку и церемонно поцеловал.
– Джайлз? – изумлённо спросила Клодия.
Немедленно поднялся шум, толпа возбуждённо загудела. Солдаты обратили взоры на королеву. Сиа стояла неподвижно, словно громом поражённая. Однако через мгновение она пришла в себя и подняла руку, призывая всех к тишине.
Постепенно все затихли. Стражник ударил в пол древком алебарды.
По толпе всё ещё пробегали шепотки; сапиенты недоумённо переглядывались. Финн гневно обратился к незнакомцу:
– Что значит, «настоящий Джайлз»? Я – Джайлз.
Тот окинул его презрительным взглядом.
– Вы, сэр, беглый заключённый и преступник. Не знаю, какой злобный умысел скрывается за вашими заявлениями, но я уверен, что все они – наглая ложь. Я – истинный наследник престола. – Он обернулся к зрителям. – И я пришёл заявить о своих правах.
Тут вмешалась Сиа.
– Достаточно! Кто бы вы ни были, сэр, вы определённо ведёте себя слишком дерзко. Обсудим этот вопрос в частном порядке. Милорды, прошу вас присоединиться. – Взгляд её бледных глаз остановился на Финне. – Вы также имеете право присутствовать.
Она царственно повернулась; послы и придворные склонились в низких поклонах.
Когда Финн проходил мимо Клодии, та схватила его за локоть, но он стряхнул её руку.
– Это не может быть он, – прошипела она. – Не нервничай!
– Тогда почему ты произнесла это имя? Почему, Клодия? – в бешенстве спросил он.
Ответить ей было нечем.
– Я… это просто от шока. Он наверняка самозванец.
– Неужели? – тяжело глядя на неё, бросил Финн. Потом отвернулся и стремительно зашагал сквозь толпу, держа ладонь на эфесе меча.
В зале царила суматоха. Из толпы вынырнул Джаред и поймал Клодию за рукав со словами:
– Пошли.
Они поспешили к дверям, ведущим во внутренние королевские покои, проталкиваясь мимо нарядных, обильно политых духами гостей.
– Кто он? Это королева всё устроила? – выдохнула Клодия.
– Тогда она прекрасная актриса.
– У Каспара мозгов бы на такое не хватило.
– Значит, некие металлические животные?
О чём он? Клодия вытаращилась на учителя, широко распахнув глаза.
И вдруг прямо перед её носом скрестились пики стражей-привратников.
– Пропустите меня, – оправившись от удивления, велела она.
– Простите, миледи, – пробормотал взволнованный лакей, стоявший рядом со стражем. – Дозволено только сапиентам и членам Тайного совета, – и добавил, обращаясь к Джареду: – Вы можете пройти, Мастер.
Клодия расправила плечи, и Джаред втайне пожалел бедолагу-лакея.
– Я – дочь Смотрителя Инкарцерона, – с металлом в голосе заявила она. – Сойдите с моего пути, пока вас не отправили в самую мерзкую крысиную дыру, какая только существует в Королевстве.
Лакей был юн и неопытен.
– Миледи… – нервно сглотнув, начал он.
– Ни слова больше! – Она устремила на него нетерпеливый взгляд. – Отойдите!
«Интересно, сработает ли?», – подумал Джаред. Но тут сзади раздался насмешливый голос:
– Да пусть идёт. Какой с того вред? Я бы не хотел, чтобы ты пропустила самое интересное, Клодия.
Оказавшись лицом к лицу с ухмыляющимся Каспаром, лакей сник. Стражи расступились.
Клодия мгновенно устремилась вперёд.
Джаред с поклоном пропустил рванувшего за ней принца, по пятам которого следовал верный телохранитель. Сапиент вошёл последним и услышал, как захлопнулась за его спиной дверь.
В маленькой комнате Тайного совета пахло плесенью. Здесь стояли полукругом стулья, обитые потёртой красной кожей, а перед ними уже сидела королева в своём кресле, увенчанном её гербом. Советники расселись по своим местам, сапиенты расположились за их спинами.
Финн неуверенно пристроился рядом с креслом королевы, стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося Каспара. Тот наклонился к матери и шепнул что-то ей на ухо; она хихикнула в ответ.
Клодия подошла к Финну и встала рядом, скрестив на груди руки. Они не обменялись ни словом.
– Итак? – Сиа грациозно наклонилась вперёд. – Можете подойти.
Юноша в жёлтом камзоле вошёл в центр полукруга. К нему были прикованы взгляды всех присутствующих, но его, похоже, это совершенно не смущало. Финн оглядел самозванца с инстинктивной неприязнью. Такого же роста, как он сам. Волнистые каштановые волосы, карие глаза.
Улыбчивый. Уверенный.
Финн насупился.
– Ваше величество, – сказал незнакомец. – Милорды. У меня есть важное заявление, и я осознаю всю его серьёзность. Но я намерен доказать, что мои слова правдивы. Я действительно Джайлз Александр Фердинанд Хаваарна, лорд Южных островов, граф Марли, принц короны. – Он обращался ко всем, но смотрел при этом только на королеву. И на краткий миг взглянул на Клодию.
– Лжец! – прошипел Финн.
– Попрошу тишины, – отрезала Сиа.
– Я рос среди вас до того, как мне исполнилось пятнадцать, – продолжал Претендент. – Многие из вас меня помнят. Вы – лорд Бургундский. Помните, как я позаимствовал ваших прекрасных лошадей, как упустил в Великом лесу вашего ястреба?
Один из советников, пожилой человек в чёрной мантии с меховой опушкой испуганно отпрянул.
– Миледи Амелия наверняка помнит, как мы с её сыном нарядились в пиратов, залезли на дерево и свалились оттуда чуть ли не ей на голову. – Его улыбка потеплела.
Одна из камеристок королевы побелела лицом, но кивнула.
– Верно, – прошептала она. – Мы так смеялись!
– Конечно. Я сохранил множество воспоминаний. – Он сложил на груди руки. – Милорды, я знаю вас всех. Могу сказать, где вы живёте, имена ваших жён. Я играл с вашими детьми. Я могу ответить на любой вопрос, который вам угодно будет задать: о моих учителях, моём дорогом камердинере Бартлетте, моём отце, моей матери, королеве Аргенте.
На его лицо набежала тень, но он тут же улыбнулся и тряхнул головой.
– В отличие от этого Узника, который якобы потерял память. Надо же, как вовремя, как удобно!
Клодия почувствовала, что Финн угрожающе напрягся.
– Естественно, вы спросите, где я был всё это время. Зачем подстроили мою смерть? Хотя, возможно, моя дражайшая мачеха королева уже рассказала вам, что история моего падения с лошади была придумана ради моей безопасности.
Клодия прикусила губу. Он переворачивал правду с ног на голову. Но это всё-таки была правда.
Он очень умён. Или его как следует обучили.
– Времена были крайне опасные. Вы, наверное, слышали о зловещем заговоре группы дворян, они называют себя Стальными волками. Недавно их планы провалились. Вы были свидетелями неудачной попытки покушения на жизнь королевы и исчезновения их лидера, бесчестного Смотрителя Инкарцерона. – Больше он не смотрел на Клодию. Он управлял зрителями, как марионетками, теперь его голос звенел, ясный и ровный. – Наша разведка давно знала о них и о том, что они намереваются убить меня. Убить меня и аннулировать Эдикт. Отменить Протокол. Они собирались вернуть нас в хаос и кошмар Дней Гнева. Поэтому я исчез. Даже королеве не было известно о моих планах. Я понял: единственный способ остаться в живых – это убедить их в том, что я мёртв. И ждать, когда придёт моё время. – Улыбка вновь озарила его лицо. – И теперь, милорды, оно пришло.
Он очень естественным, королевским жестом подозвал к себе лакея со стопкой бумаг.
– У меня имеются подтверждающие документы. Родословное древо, запись о моём рождении, письма, которые я получал, приглашения – их писали многие из вас. Вы их узнаете. Портрет моей невесты, который она подарила мне в день нашей помолвки.
У Клодии перехватило дыхание. Она не отрываясь смотрела на Претендента, а он ответил ей твёрдым взглядом.
– И, что важнее всего, я ношу доказательство на собственном теле.
Он поднял руку, закатал кружевной рукав и начал медленно поворачиваться, чтобы показать всем.
Чтобы все увидели татуировку на его запястье – коронованного орла Хаваарна.
10
Рука в руке, плечом к плечу
Близнец в отражении, Инкарцерон.
К страху страх и к жажде жажда,
Око за око, Тюрьма за тюрьму.
Песни Сапфика
Оно их услышало.
– Бежим! – проорал Кейро.
Аттия ухватилась за поводья и луку седла, но конь был напуган, кружил на месте и всхрапывал. Прежде чем она успела вскарабкаться на полумеханического зверя, Кейро с руганью отскочил назад. Аттия обернулась. Скованные-одной-цепью замерли в ожидании. Существо состояло из дюжины мужчин, головы которых покрывали шлемы. Цепь сплавленных в запястьях и бёдрах тел оплетали кожистые шланги, напоминающие пуповину – от пояса к поясу, от плеча к плечу. В руках оно держало фонарики и разнообразное оружие: ножи, топоры, ржавые ружья. Кейро взял наизготовку своё ружьё, направил дуло в самый центр многотелого монстра.
– Не приближайтесь! Проваливайте подобру-поздорову.
Лучи фонариков выхватили из темноты его фигуру. Аттия придерживала коня; мокрый от пота, горячий бок животного дрожал под её рукой.
Скованные развернулись, превратившись в линию теней, некстати напомнив Аттии детскую игрушку-цепочку, которую она давным-давно, ещё ребёнком, делала из бумаги – вырежешь одну фигурку, а потом растянешь в широкую линию, и получится гирлянда из человечков.
– Я сказал: не приближаться!
Кейро повёл дулом ружья, словно пытался прицелиться во всю шеренгу одновременно. Руки его не дрожали, но стрелять он мог лишь в одну половину этой штуки. Как только он это сделает, другая часть незамедлительно атакует. Или нет?
И тут оно заговорило.
– Нам нужна пища! – Многажды повторенная фраза пролилась каскадом голосов.
– У нас ничего нет.
– Врёшь! Мы чувствуем запах хлеба. И запах плоти.
Было ли оно единым или их было много? Один ли у него мозг, управляющий каждым телом, словно рукой или ногой, или каждый из них – отдельный человек, навечно сцепленный с другими в ужасную связку? Аттия со страхом разглядывала странное существо.
Кейро выругался.
– Брось им мешок, – велел он.
Аттия осторожно вытянула из седельной сумки мешок с едой, и бросила его прямо на лёд. Мешок заскользил по стылой поверхности, к нему протянулась длинная рука, подняла его и утопила вглубь уродливой, тёмной шевелящейся массы многорукого создания.
– Ещё!
– Больше у нас ничего нет, – ответила Аттия.
– Мы чуем запах зверя. Его горячую кровь. Его сладкое мясо.
Аттия в ужасе посмотрела на Кейро. Без коня им отсюда не выбраться.
– Нет, коня не отдадим.
В небе слабо потрескивали статические разряды. Аттия взмолилась, чтобы включился свет. Стоп, это же Ледяное Крыло, тут царит вечная ночь.
– Уходите! – свирепо прикрикнул Кейро. – Или я вас уничтожу. Я не шучу!
– Кого из нас? Мы соединены Тюрьмой. Нас нельзя разлучить.
Существо начало приближаться. Краем глаза заметив движение, Аттия вздрогнула.
– Оно нас окружает!
Аттия в ужасе шагнула назад, внезапно уверившись, что как только одна из этих рук дотянется до неё, пальцы прорастут в её тело.
Звеня сталью, Скованные почти взяли их в кольцо. Только замороженный водопад позади давал хоть какую-то защиту. Кейро прижался спиной к покрытому сколами льду и рявкнул:
– Быстро на лошадь, Аттия!
– А как же ты?
– На лошадь, я сказал!
Она взобралась на коня. Цепь сросшихся людей качнулась вперёд. Испуганное животное встало на дыбы.
Кейро выстрелил.
Синий сгусток пламени пробил одно из тел посередине цепи; человек тут же испарился, и вся Скованные завопили в унисон – одиннадцать голосов в едином иступленном крике.
Аттия, как могла, успокоила коня. Наклонившись, чтобы подобрать Кейро, она заметила, что цепь перестроилась – руки их соединились, кожаные путы скользнули и сомкнулись, плотно срастаясь.
Кейро развернулся, чтобы запрыгнуть на лошадь позади Аттии, но существо навалилось на него. Он закричал, отбиваясь от жадно цепляющихся за него рук; они обхватили его поперёк тела, стиснули шею, оттащили от лошади. Он сопротивлялся, ругаясь на чём свет стоит, но их было слишком много, они брали верх, сверкая лезвиями кинжалов в льдисто-голубом свете ночи. Аттия, с трудом справившись с взбесившимся конём, наклонилась и, вырвав из рук Кейро ружьё, прицелилась в Скованных.
Если она выстрелит, то наверняка убьёт Кейро.
Скованные обвились вокруг Кейро подобно щупальцам, впитывая его в себя. Кажется, ему предстояло занять место убитого.
– Аттия! – послышался его приглушённый крик. Конь снова встал на дыбы; удержать его на месте было нелегко.
– Аттия! – На мгновение Кейро удалось высунуть голову, и он увидел её. – Стреляй!
Она всё мешкала.
– Стреляй! Стреляй в меня!
Аттия замерла, пытаясь справиться со страхом.
Потом, подняв ружьё, выстрелила.
– Как такое могло произойти? – Финн бегал по комнате из угла в угол, потом без сил рухнул на металлический стул. Обвёл взглядом таинственные, беспрерывно гудящие устройства Портала. – И почему мы встречаемся здесь?
– Потому что это единственное место во всём дворце, не напичканное жучками. – Джаред аккуратно прикрыл входную дверь, в который раз ощутив необыкновенный эффект смещения комнаты – распрямляющейся, словно подстраивающейся под их присутствие. Портал так и должен себя вести, если, как полагал сапиент, это что-то вроде промежуточной станции при переходе в Тюрьму.
Перья по-прежнему покрывали пол. Финн пнул ближайшую кучку носком сапога.
– Где она?
– Скоро появится.
Джаред встретился взглядом с Финном. Чуть успокоившись, тот спросил:
– Мастер, ты тоже во мне усомнился?
– Что значит «тоже»?
– Ты же видел его! А Клодия…
– Клодия знает, что Джайлз – это ты. Она всегда в это верила, с того самого момента, как услышала твой голос.
– Это просто потому, что тогда она ещё не видела его. Она назвала его по имени! – Финн поднялся, в волнении подошёл к экрану. – Ты заметил, как безупречно он держится? Словно настоящий принц – такие уверенные жесты, улыбки. Я так не умею, Мастер. Даже если умел, то позабыл. Наверное, Тюрьма выжгла из меня всё.
– Умелый актёр…
Финн резко развернулся к Джареду и спросил:
– Ты ему веришь? Скажи правду.
Джаред, сплетя тонкие пальцы, едва заметно пожал плечами.
– Я учёный, Финн, меня не так-то просто убедить. Все эти так называемые доказательства наверняка будут подвергнуты проверке. Конечно, Совет допросит вас обоих: и тебя, и его. Теперь, когда на трон претендуют двое, всё изменилось. – Он искоса посмотрел на Финна. – Я думал, ты не горишь желанием вступить в права наследования.
– Теперь я этого хочу, – прорычал Финн. – Кейро говорит: если ты чего-то добился – держи крепко, не выпускай. Он сам всегда так поступал. Только однажды я его переубедил.
– Это было, когда вы ушли из банды? – Джаред наблюдал за ним. – Теперь слушай. Я должен быть твёрдо уверен, что все твои рассказы о Тюрьме – правда. И о Маэстре, и о Ключе.
– Я же говорил тебе, она отдала мне Ключ, а потом погибла. Упала в Пропасть. Кто-то нас предал. Я не виноват, – обиделся Финн.
Но Джаред безжалостно продолжал:
– Она погибла из-за тебя. И эти воспоминания о лесе, о падении с лошади… Мне необходимо знать, настоящие ли они. Мне не нужно то, что, по-твоему, желает услышать Клодия.
Финн вскинул голову.
– Ты полагаешь, что это ложь?
– Именно.
Джаред понимал, что рискует. Он не отрывал пристального взгляда от собеседника.
– Совет тоже захочет услышать подробности. Они будут спрашивать тебя снова и снова. Вот кого тебе придётся убеждать, а не Клодию.
– Скажи мне такое кто-нибудь другой, Мастер…
– Поэтому ты схватился за меч?
Финн сжал кулаки, потом медленно обхватил себя руками за плечи, прошагал к стулу и снова бухнулся на металлическое сиденье. Они немного помолчали под лёгкий гул, издаваемый наклонной комнатой – звук, который Джареду никак не удавалось локализовать. Наконец Финн произнёс:
– Жизнь в Тюрьме – это постоянное насилие.
– Знаю. И понимаю, как это должно быть тяжело…
– Всё дело в том, что я не уверен, – Финн отвернулся. – Я не уверен, что я тот, кем меня считают. Как я смогу убедить Совет, если не уверен сам?
– Ты должен. Всё теперь зависит от тебя. – Джаред не сводил с него зелёных глаз. – Потому что, если тебя сместят, если Клодия потеряет своё наследство, а я… – Он остановился, ещё крепче сцепив свои бледные пальцы. – Что ж… тогда не останется никого, кто бы смог стать на страже справедливости в Инкарцероне. И тебе уже никогда не увидеть Кейро.
Открылась дверь, в комнату влетела разгорячённая и взволнованная Клодия и выпалила на бегу:
– Представляете, он остаётся при дворе! Она отдала ему апартаменты в Башне слоновой кости.
Никто ей не ответил. Почувствовав напряжение, повисшее в комнате, Клодия посмотрела на Джареда, потом, вынув из кармана платья синий бархатный мешочек, подошла к сапиенту.
– Узнаёшь это, Мастер?
Развязав тесёмку, она опрокинула мешочек, и оттуда выпал миниатюрный портрет, искусно обрамлённый золотом и жемчугом; с обратной стороны был выгравирован коронованный орёл. Она подала портрет Финну.
Тот всмотрелся в изображение улыбающегося темноглазого мальчика со стеснительным, но открытым взглядом.
– Это я?
– Не узнаёшь себя?
Когда он ответил, боль в его голосе потрясла Клодию.
– Нет, это уже не я. Этот мальчик никогда не видел людей, убивающих друг друга за объедки. Он ни за что бы не стал мучить старуху, выпытывая, где она прячет последние монеты. Он никогда не плакал, лёжа в клетке, его воспоминания никогда не вырывали с корнем, плач несчастных детей не терзал его по ночам. Он – это не я. Он не терпел насмешек от Тюрьмы.
Финн бросил ей портрет и, поддёрнув рукав, продолжил:
– А теперь посмотри на меня, Клодия.
Татуировка – орёл Хаваарна – на его запястье поблекла, была едва заметна среди старых шрамов и рубцов от ожогов. Когда и как получил он эти раны?!
Клодия твёрдо проговорила:
– Зато он не видел звёзды. По крайней мере, не так, как их видишь ты. Ты был этим мальчиком когда-то.
Она поднесла миниатюру к лицу Финна, и Джаред подошёл ближе, чтобы сравнить. Сходство было несомненным. Но Клодия понимала, что и тот, другой юноша тоже походил на портрет. При этом конкурент выглядел уверенным и бодрым в отличие от измождённого, бледного, потерянного Финна.
Стараясь не показывать Финну свои сомнения, она продолжила:
– Мы с Джаредом нашли это в доме человека по имени Бартлетт. Он присматривал за тобой, когда ты был маленьким. Старик оставил послание, и в нём рассказал, как сильно любил тебя – словно собственного сына.
Финн печально покачал головой.
Клодия горячо продолжала:
– У меня тоже есть твои портреты, но этот лучше всех остальных. Думаю, именно ты подарил его Бартлетту. Он был единственным, кто знал, что тело, принесённое после несчастного случая – не твоё. Он верил, что ты жив.
– Где он? Мы могли бы позвать его сюда?
– Бартлетт мёртв, Финн, – очень тихо проговорил Джаред.
– Из-за меня?
– Он понимал, что рано или поздно они до него доберутся.
Финн пожал плечами.
– Мне жаль. Но единственного старика, которого я любил, звали Гильдас. И он тоже мёртв.
Послышался треск.
На панели управления замерцал экран.
Джаред кинулся к нему, Клодия – следом.
– Что это? Что происходит?
– Кто-то пытается связаться с нами. Возможно…
Он повернулся. В гуле, издаваемом комнатой, что-то изменилось. Он словно бы отдалился и одновременно начал нарастать. Клодия взвизгнула, сдёрнув Финна со стула с такой силой, что оба чуть не упали.
– Портал заработал!! Но как?!
– Изнутри. – Бледный от напряжения, Джаред наблюдал за стулом. Все уставились туда же, не зная, чего или кого ожидать. Финн вынул из ножен меч.
Вспышка ослепительно яркого света, знакомая Джареду.
И на стуле появилось перо.
Перо размером с человека.
Ружьё выплюнуло сгусток пламени, тот прорезал лёд под ногами Скованных, и создание взвыло, срываясь и соскальзывая с отколовшегося куска льда. Тела спутались, цепляясь друг за друга. Аттия снова выстрелила, целясь в раскалывающиеся льдины, и закричала:
– Давай!
Кейро силился высвободиться. Он ожесточённо бился, колотил и пинал, но ноги его оскальзывались на мокром ледяном крошеве, а в плащ вцепилась рука Скованных. Ткань не выдержала, в следующее мгновение Кейро освободился и побежал к всаднице. Аттия склонилась, чтобы помочь ему; он был тяжёлым, но страх и нежелание снова оказаться в удушающих объятиях Скованных придали ему сил, и он стремительно вскарабкался на спину коня позади спутницы.
