Текст книги "Ведьмина зима (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Арден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Не было смысла думать об этом. Она приняла решение. Она преуспеет или нет.

– Я никогда не покидал озеро, – признался дед Гриб Васе, пока они шли. – Ни разу с тех пор, как тут были деревни людей, и дети представляли меня, когда ходили по грибы осенью.

– Деревни? – спросила Вася. – У озера? – они шли по лугу с грубой травой и грязью под ногами. Звезды были низкими и теплыми на небе. Летние звезды.

– Да, – сказал дед Гриб. – Деревни людей были на границе царства магии. Порой, если они были смелыми, люди приходили в поисках приключений.

– Может, людей удастся убедить снова так делать, – Вася загорелась идеей. – И они будут жить в мире с чертями, защищенные от зла этого мира.

Дед Гриб сомневался, и Вася вздохнула.

Они шли дальше, замирая. Ночь была то холоднее, то теплее. Они шли то по камню, и ветер свистел возле ушей Пожары, то вдоль пруда, и полная луна висела жемчужиной в центре. Все было тихим и неподвижным. Вася устала, но нервы и долгий сон в доме помогали ей идти.

Она была босой, сапоги привязала к лукошку. Хоть ее ноги устали, земля ощущалась приятно под кожей. Пожара была серебряно – золотым огоньком между деревьев, еще хромала. Дед Гриб ощущался слабо, но перебирался с пня на камень, а там – на дерево.

Вася надеялась, что Полуночница не соврала, что Медведь не пойдет за ней. Но она часто озиралась, пару раз подавила желание сказать лошади поспешить.

Она шла по роще высоких сосен и думала о том, как приятно было бы устроиться на таких ветках и поспать до первых лучей.

Вася поспешила отвлечься и поняла, что давно не видела зеленый огонек духа – гриба. Она огляделась во тьме.

– Дед Гриб! – она едва осмеливалась шептать, не зная, какие опасности ждали в этом месте. – Дед Гриб!

Дух – гриб появился у ее ног, и Пожара отпрянула. Даже Вася вздрогнула.

– Где ты был? – спросила она резко от страха.

– Помогаю! – сказал дед Гриб. Он сунул что – то в ее руки. Вася поняла, что это был мешок еды. Не дикой, как земляника или одуванчики. Там был хлеб, жареная рыба и медовуха.

– О! – сказала Вася. Она оторвала кусочек лепешки, дала ему, другой кусок дала обиженной Пожаре, а третий взяла себе. – Где ты это взял? – спросила она, жуя.

– Там есть люди, – сказал дед Гриб. Вася подняла голову и увидела сияние огней за деревьями. Пожара попятилась, нервно раздувая ноздри. – Но вам не стоит подходить, – добавил дух – гриб.

– Почему? – растерялась Вася.

– Они ночуют у реки, – сказал сухо дед Гриб. – И водяной хочет их убить.

– Убить? – сказала Вася. – Как? Зачем?

– Водой и страхом, полагаю, – сказал дед Гриб. – Как еще он убивает? Ему, наверное, сказал Медведь. Многие водные создания его, и он распространяет силу по Руси. Уйдем.

Вася мешкала. Ее беспокоила не жалость к людям, которые утонут во сне. Она не понимала, почему Медведь хотел убить именно этих людей. В полночь вела близость. Что за близость притянула ее сюда? Сейчас? Она посмотрела на деревья. Столько огней. Людей там было много.

Вася услышала знакомый гул, будто лошади бежали почти галопом по камням. Но это были не лошади.

Звук все решил для нее. Она отдала лукошко деду Грибу.

– Оставайтесь тут. Оба, – сказала она лошади и духу – грибу. Вася побежала к сиянию костров, стала кричать в темноте. – Эй! Народ! Просыпайтесь! Вставайте! Река разливается!

Она бежала и скользила по склону холма, у которого они разбили лагерь. Лошади дергали поводья, они знали, что происходило. Вася разрезала их поводья, и они убежали на возвышенность.

Тяжелая ладонь опустилась на плечо Васи.

– Воруем лошадей, малец? – спросил мужчина, его ладонь сжалась, от нее воняло чесноком и гнилыми зубами.

Вася отпрянула. Она испугалась бы его, прикосновение и запах вызывали болезненные воспоминания. Но сейчас у нее были тревоги важнее.

– Я похож на вора? Я спас ваших лошадей. Слушайте. Река разливается.

Мужчина посмотрел, волна черной воды поднялась по течению, двигалась мимо них. Впадину, где они устроились на ночлег, тут же затопило. Мужчины, просыпаясь, вскакивали, бежали и кричали во тьме. Вода прибывала ужасно быстро, будила людей и пугала их.

Один мужчина кричал приказы:

– Сначала серебро! – крикнул он. – Потом лошади!

Но вода приближалась все быстрее. Мужчину унесло потоком, потом другого. Многие добрались до возвышенности. Но тот, кто кричал приказы, остался в воде.

Вася смотрела, а водяной, король реки, вырвался из воды перед ним.

Мужчина не видел черта. Но он отпрянул из инстинкта, чуть не утонув.

– Князь? – сказал водяной. Его смех был грохотом камней. – Я был королем, когда царевичи возились в грязи моей реки и бросали своих дочерей, чтобы добиться моего расположения. Тони.

Черная вода сбила мужчину с ног.

Вася забралась на дерево, вода бушевала внизу. Она прыгнула с ветки в поток. Вода подхватила ее с поразительной силой, и она ощущала гнев водяного там.

В ее венах была та же сила, что сломала прутья ее клетки в Москве. Она уже не хотела спать.

Лидер лагеря вынырнул, вдохнул. Мужчины кричали ему сверху, ругали друг друга. Вася проплыла три взмаха руки, пересекая поток. Лидер был крупным, но мог немного плыть. Она подхватила его под руки, оттолкнулась и вытащила его на берег. Боль пронзила ее еще не зажившие ребра.

Мужчина лежал в грязи, глядел на нее. Она слышала людей со всех сторон, но молчала. Она повернулась и нырнула в воду, оставив мужчину на берегу смотреть ей вслед.

* * *

Ее унесло течением, пока она не впилась в камень посередине. Вася вдохнула.

– Речной король! – закричала она. – Я хочу поговорить.

Вода прибывала, несла обломки деревьев. Вася забралась выше на камень, чтобы ее не ударило большой веткой, что плыла с потоком.

Водяной выглянул из воды на расстоянии руки. Его улыбка была полна острых зубов, его кожа была в слизи и речном иле. Вода стекала бриллиантами по его коже, кипела вокруг него. Он открыл рот и заревел на нее.

«Тут я должна кричать, – подумала Вася. – И тогда он рассмеется, а я закричу в отчаянии, веря, что мне конец. И он вопьется в меня зубами и утянет на дно».

Так черти убивали людей. Заставляя их поверить, что они обречены.

Вася постаралась говорить спокойно, сжимая камень среди потока.

– Прости за вторжение.

Было непросто напугать речного короля. Он резко закрыл рот.

– Кто ты?

– Не важно, – сказала Вася. – Зачем ты пытаешься убить людей? – вода бушевала, била ее по лицу. Она отплевывалась, вытирала глаза. Вася забралась еще выше.

Она знала, где был речной король, по его темному силуэту на фоне неба и блеску его глаз.

– Я не убивал, – сказал он.

Ее руки начали дрожать. Она проклинала слабость.

– Нет? – осведомилась она, едва дыша.

– Серебро, – сказал он. – Я должен был утопить серебро.

– Серебро? Зачем?

– Медведь так пожелал.

– Что чертям до серебра людей? – выдохнула она.

– Не знаю. Я знаю лишь, что так велел Медведь.

– Хорошо, – сказала Вася. – Это сделано. Ты теперь усмиришь воду, речной король?

Водяной недовольно заворчал.

– Зачем? Те люди пылью, лошадьми и своей грязью портили мою реку. Они не оставили подношений. Лучше им утонуть с их серебром.

– Нет, – сказала она. – Люди и черти могут разделить этот мир.

– Мы не можем! – рявкнул водяной. – Они не прекратят. Колокола не умолкнут, они не перестанут рубить деревья и загрязнять воду, забывать нас, пока никого не останется.

– Мы можем, – возразила она. – Я тебя вижу. Ты не угаснешь.

– Тебя мало, – черные губы растянулись, открывая иглы зубов. – И Медведь сильнее тебя.

– Медведя тут нет, – сказала Вася. – А я тут, и ты не убьешь этих людей. Усмири воду!

Водяной зашипел, шире открыл рот. Вася не отпрянула, а протянула расцарапанную руку и коснулась его вязкого лица. Она сказала:

– Слушай меня и успокойся, речной король, – водяной ощущался как живая вода, холодная и нежная под ее ладонью. Она запомнила текстуру его кожи.

Он отпрянул. Закрыл рот.

– Так должно быть? – спросил он другим голосом. Он вдруг зазвучал испуганно. Но за этим была нотка надежды. Вася подумала о словах прабабушки, что черти не хотели биться.

Вася глубоко вдохнула.

– Да, – сказала она. – Должно.

– Тогда я запомню, – сказал водяной. Бушующая сила потока утихала. Вася вдохнула с облегчением. – И ты запомни, морская дева, – водяной погрузился под воду и пропал, а она не успела спросить, почему он так ее назвал.

Уровень реки опускался. Когда Вася выбралась на берег, там снова был ручей.

Мужчина, которого она спасла, стоял на берегу, когда она вышла. Она устала, задыхалась и дрожала, но не хотела спать. Она застыла, когда увидела, что он ждет, и подавила желание убежать.

Он поднял руки.

– Не бойся, мальчик. Ты спас мне жизнь.

Вася молчала. Она не доверяла ему. Но за ней была вода, ночь, лес, дорога Полуночи. Все обещало укрытие. Она боялась мужчины инстинктивно, но не как в Москве, где стены сковывали ее. Так что она встала и сказала:

– Если вы благодарны, господин, назовите свое имя и цель пребывания.

Он смотрел. Вася поздно поняла, что он считал ее деревенским мальчишкой, а она так не звучала.

– Думаю, это уже не важно, – сказала он после мрачной паузы. – Я – Виктор Андреевич, князь Серпухова. Я со своими людьми нес дань серебра в Сарай для хана – марионетки и его темника Мамая. Мамай собрал армию и не распустит ее, пока не получит дань. Но теперь серебра нет.

Муж ее сестры, отправленный Дмитрием на задание, чтобы остановить войну, не справился. Вася поняла, почему сходство привело ее сюда, и почему Медведь хотел утопить серебро. Зачем убивать Дмитрия лично, когда можно заставить татар сделать это?

Может, серебро можно было найти. Но не в темноте. Она могла заставить водяного достать его? Вася разрывалась между лесом и водой.

Владимир смотрел на нее, щурясь.

– Кто ты?

– Не поверите, если я скажу, – честно сказала она.

Он смотрел на порезы и синяки на ее лице.

– Я не хочу навредить, – сказал он. – Я не отправлю тебя туда, откуда ты убежал. Хочешь поесть?

Неожиданная доброта чуть не вызвала у нее слезы. Вася поняла, как одичала и была напугана. Но у нее не было времени на слезы.

– Нет, – сказала она. – Благодарю, – она решила. Чтобы покончить с разрушениями Медведя, ей нужен был зимний король.

И она побежала призраком во тьме.

15

Далекие и чужие земли

Луна висела у горизонта, все еще была бесконечная ночь. Вася была босой, замерзала.

Дед Гриб появился из – за пня, сжимал лукошко Васи. Он злился.

– Ты промокла, – сказал он. – И тебе повезло, что я следил за тобой. А если бы ты, я и лошадь ушли в разные полночи? Ты заблудилась бы.

Зубы Васи стучали.

– Я не подумала, – сказала она маленькому союзнику. – Ты такой мудрый.

Дед Гриб чуть оттаял.

– Мне нужно где – то высушить одежду, – выдавила Вася. – Где Пожара?

– Там, – дед Гриб указал на мерцание во тьме. – Я следил за обеими.

Вася благодарно и низко поклонилась ему, а потом сказала:

– Ты можешь найти место, где никто не увидит мой костер?

Ворча, он сделал это. Она собрала хворост, замешкалась, глядя на него, ощущая гнев и ужас – и огонь – в ее душе, ждущие свободы.

Прутья вспыхнули искрами раньше, чем она подумала. Реальность снова пошатнулась. Бесконечная тьма этого места уже давила на нее, а теперь стало в сто раз хуже.

Ее дрожащая ладонь нащупала комок в одежде, где домовая зашила деревянного соловья. Она сжала фигурку. Она ощущалась как якорь.

Свет сиял среди деревьев. Пожара вышла из тьмы, принялась за траву. Она тряхнула гривой.

«Хватит колдовать, дурочка. Ты сойдешь с ума, как старуха. Потерять себя в Полуночи проще, чем ты думаешь, – ее уши дрогнули. – Сойдешь с ума, я брошу тебя тут».

– Прошу, не надо. Я постараюсь не сойти с ума, – хрипло сказала Вася, и лошадь фыркнула. А потом продолжила пастись. Вася разделась и стала сушить одежду.

Она хотела уснуть и проснуться со светом. Но не могла. И она расхаживала нагишом, щипала руки, отходила от огня, чтобы холод разбудил ее.

Она стояла и думала, можно ли уже одеться, чтобы не замерзнуть, когда услышала вопль Пожары. Она обернулась и увидела черного коня Полуночницы, едва заметного в ночи, в стороне от костра.

– Принес всадницу, чтобы та дала еще советы? – спросила Вася у коня без тепла.

«Не глупи, – сказала Пожара Васе. – Я его позвала. Ворона, – она хмуро взглянула на коня, и он смиренно облизнул губы. – Лебедь дальше, чем я думала, а Ворон лучше знает, как добраться до нее – он знает больше об этом месте. Я устала брести, особенно, когда тебя сложно не упустить из виду. С такой скоростью мы не успеем, ты уснешь, – она направила уши на Васю. – Ты дважды спасла меня: в Москве и у воды. Теперь и я дважды спасла тебя. Между нами нет долга».

– Точно, – благодарно сказала Вася и поклонилась.

Полуночница вышла на свет из – за коня с кислым видом. Вася знала этот взгляд. Она сама так выглядела, когда Соловей вынуждал ее что – то делать. Она чуть не рассмеялась.

– Пожара, – сказала Полуночница. – У меня дела далеко отсюда, и я не могу…

– Задерживаться, потому что конь не слушается? – перебила Вася.

Полуночница ядовито посмотрела на нее.

– Тогда помоги мне, – сказала Вася, – и раньше займешься делами, – черный конь дернул тяжелыми ушами. Пожара не скрывала нетерпения.

«Идем, – сказала она. – Сначала было забавно, но тьма мне уже надоела».

Немного веселья проступило на лице Полуночницы.

– Что ты надеешься сделать, Василиса Петровна? Он скован в памяти, месте и времени.

Вася была ошеломлена.

– Неужели я должна думать, что зимний король позволил бы сковать себя навеки ради меня? Он не глупый принц из сказки, и я не Елена Прекрасная. Так что у него должен быть повод, как и способ спастись. Значит, я могу его освободить.

Полуночница склонила голову.

– Я думала, ты ослеплена, и потому рискуешь в глубинах моего царства ради него. Но это не так, да?

– Да, – сказала Вася.

Полуночница сдалась.

– Лучше обуйся, – она смотрела на отчасти высохшую одежду Васи. – Будет холодно.

* * *

Стало холодно. Сначала Вася ощутила, как лед хрустит под сапогами, когда она прошла в другую полночь. Запах лета сменился земляным, звезды казались острыми, как мечи, где их не скрывали проносящиеся облака. Тихо шуршали листья, а потом остались только голые деревья на фоне неба. А потом между одной полуночью и другой Вася ощутила мокрый снег под ногами. Дед Гриб остановился.

– Я не могу, я зачахну дальше, – его глаза с ужасом смотрели на белый снег.

Вася опустилась перед духом.

– Ты можешь вернуться на озеро один? Я должна идти дальше.

Он переживал. Его зеленое сияние трепетало.

– Я всегда могу вернуться на озеро. Но я обещал.

– Ты сдержал обещание. Ты нашел мне еду, нашел меня после потопа, – она коснулась его головы, дала ему еще кусочек хлеба из лукошка. Она сказала, вдохновившись. – Может, у тебя получится уговорить других чертей перейти на мою сторону. Расскажи им, что я… я…

Дед Гриб просиял.

– Я знаю, что расскажу им, – сказал он.

Это беспокоило. Вася открыла рот, но передумала.

– Хорошо, – сказала она. – Но…

– Точно не хочешь вернуться к озеру? – спросил дед Гриб, с презрением глядя на снег. – Тут темно, холодно, и земля твердая.

– Я не могу. Пока что, – сказала Вася. – Но однажды, когда все кончится, ты покажешь мне, где растут лисички.

– Хорошо, – печально сказал дед Гриб. – Не забудь говорить всем, что я был первым, – он пропал, пару раз оглянувшись.

Вася выпрямилась и посмотрела вперед. Зимние полночи простерлись перед ними – холодные рощи, замерзшие ручьи и опасности, которые она не видела, скрытые во тьме. Холодный ветер окружил их, и Пожара с летней шерсткой тряхнула хвостом и прижала уши.

– Мы в глубине твоего царства? – спросила Вася у Полуночницы.

– Да, – сказала она. – Тут зимние полуночи, а мы начали летом.

– Домовая сказала, что я не смогу вернуться, – сказала Вася, – если изменится время года.

– В землях у озера, – ответила Полуночница. – Но это Полночь. Тут ты можешь идти, куда хочешь. В любое место, в любое время года. Главное, не уснуть.

– Тогда идем, – Вася взглянула на замерзшее небо.

Они шли в тишине. Порой слышался стук, копыта Пожары ударяли по камню под снегом. И все. Они двигались как духи над тихой землей.

В один миг они шли во тьме с облаками, но в другой миг их озарила луна, чуть не ослепив Васю, привыкшую к ночи. А потом сильный порыв ветра впился в ее волосы. Становилось все холоднее, а земля – дикой. Снег жалил ее лицо.

Полуночница резко сказала:

– Если бы ты попыталась использовать связь с земным королем, то быстро умерла бы, заблудилась. Ты была права, связь смертной и бессмертного слишком хрупка, и между вами много недомолвок. Но я никогда… Медведь никогда… не подумал бы о лошадях.

Вася сказала:

– Между мной и зимним королем нет связи. Кулон был уничтожен.

– Совсем нет? – удивилась Полуночница.

– Это было просто перепутанное желание, – возразила Вася. – Я не люблю его.

Полуночница молчала.

Вася хотела, чтобы они задержались, ведь она стала замечать далекие места, праздники в городах, высокие холмы, радостные вопли людей в свете факелов.

– Там далекие и чужие земли, – сказала Полуночница. – Туда долго идти в темноте. Туда можно не добраться, ведь твоя душа не поймет те земли. Это не из твоей жизни, это из жизни твоих предшественников или далеких правнуков. Даже я не могу попасть во все. Я знаю, что однажды перестану существовать, и не все полночи в жизни мира будут знать мою руку.

Вася ощутила трепет в глубине себя.

– Я бы хотела увидеть дальние земли твоего царства, – сказала она. – Поесть в чужих городах, разломить каравай перед свадьбой или увидеть луну в море.

Полуночница бросила на нее взгляд.

– Ты странная, раз хочешь ту опасность. И тебе нужно много сделать до того, как думать о путешествиях по Полуночи или куда – то еще.

– Но я думаю о будущем, – парировала Вася. – Чтобы напомнить себе, что настоящее – не вечно. Однажды я смогу увидеть своего брата Алешу и сестру Ирину. У меня появится свой дом, место и цель, победа. Что за настоящее без будущего?

– Не знаю, – сказала Полуночница. – У бессмертных нет будущего, только настоящего. Это наше благословение и проклятие.

Становилось все холоднее. Вася дрожала. Большие ледяные звезды сияли сверху, небо было чистым за деревьями без листьев. Теперь она шагала по глубокому снегу. Вася спотыкалась, устала. Только страх не давал ей уснуть.

Ворон и Пожара остановились. Перед ними лежал узкий ручей во льду. За ним стояла небольшая деревня. Была ясная зимняя ночь. Звезд сверху было так много, словно вода брызнула из кадки.

В домах были дыры для дыма, а не трубы. Под крышами была резьба, а не краска, и заборы были низкими и простыми, чтобы удержать коров и детей, а не отогнать бандитов. Что странно, там не было церкви. Вася еще ни разу не видела общество без церкви. Это было как увидеть человека без головы.

– Где мы? – спросила она.

– В месте, что ты искала.

16

Цепи короля зимы

– Морозко здесь? – спросила Вася. – Это темница для демона холода?

– Да, – сказала Полуночница.

Вася смотрела на деревню. Что могло тут удержать короля зимы?

– Белая лошадь – лебедь – она близко? – спросила она у Пожары.

Та подняла золотую голову.

«Да, – сказала она. – Но она боится. Она долго ждала его во тьме. Я найду ее. Я нужна ей».

– Хорошо, – сказала Вася и прижала ладонь к шее Пожары. Лошадь даже не укусила. – Спасибо. Когда увидишь белую лошадь, передай ей, что я постараюсь спасти его.

Пожара топнула.

«Я скажу ей», – она повернулась и ускакала, снег таял под ней, порез на ее ноге почти зажил.

– Спасибо, – сказала Вася Полуночнице.

– Ты себя погубишь, Василиса Петровна, – сказала Полуночница. Но в ее голосе были сомнения. Ее черный конь выгнул шею и тихо выдохнул, она почесала его бок, хмурясь.

– Все равно, – сказала Вася, – спасибо, – она пошла с болью к деревне. Она ощущала взгляд Полуночницы. Она почти пропала из виду, но крикнула, словно не сдержалась:

– Иди к большому дому. Но не говори никому, кто ты.

Вася оглянулась, кивнула и пошла дальше.

Она думала, что темница Морозко будет напоминать поляну Медведя. Или запертую башню со стражей, и он был бы как принцесса наверху. И она думала, что это будет лето, где он слабый и бессильный. Но это была просто деревня. Зимой. Сады спали под снегом, звери дремали в теплых загонах. Дом в центре источал шум и свет. Дым лился из дыры в крыше. Она ощущала запах жарящегося мяса.

Как мог Морозко быть тут?

Вася перелезла через забор и прошла к большому дому.

Она была близко, когда свежий снег во дворе задрожал, и появился черт. Вася застыла. Это был дворовой, страж двора, и он был не крохотный, как другие дворовые, которых она знала. Он был с нее ростом, глаза были яростными.

Вася с опаской и уважением поклонилась ему.

– Чужая, что ты тут делаешь? – прорычал он.

Ее рот и горло пересохли, но Вася выдавила:

– Дедушка, я тут за едой, – не совсем ложь. Она была голодной. Припасы деда Гриба давно кончились.

Тишина. Дворовой сказал:

– Далеко ты прошла только ради еды.

– А еще я тут за зимним королем, – тихо призналась она. Было сложно обмануть духа дома, было глупо пытаться.

Дворовой разглядывал ее. Она задержала дыхание.

– Тогда иди через дверь, – просто сказал он и пропал в снегу.

Так просто? Невозможно. Но Вася прошла к двери. Когда – то она любила праздники. Теперь слышала слишком много шума и ощущала огонь. Со странной отстраненностью она посмотрела на свою ладонь и поняла, что рука дрожит.

Собравшись с силами, Вася поднялась на крыльцо между лучами света. Залаяла собака. Другая, третья, потом целым хором. Дверь открылась, скрипя от холода.

Но вышел не мужчина или, как боялась Вася, отряд с мечами. Это была женщина, одна. С ней был поток теплого дымного воздуха, насыщенного запахом еды.

Вася замерла, сжалась, чтобы не убежать в тени.

Волосы женщины были цвета бронзы. Ее глаза напоминали бусины янтаря, она была почти одного роста с Васей. Гривна на ее горле была золотой, золото было на ее запястьях и ушах, на поясе и вплетенное в волосы.

Вася знала, как выглядела для нее: с дикими глазами после тьмы, дрожащими губами от холода и страха, в замерзшей одежде. Она старалась звучать спокойно:

– Бог с вами, – но ее голос был хриплым и слабым.

– Дворовой сказал, у нас гость, – сказала женщина. – Кто ты, незнакомка?

«Дворовой. Она слышит…?».

– Я – путник, – сказала Вася. – Пришла попросить ужин и место для ночлега.

– Почему девица ходит одна посреди зимы? И так одетая?

Одежда мальчика не помогла. Вася осторожно сказала:

– Мир жесток с одинокими девицами. Безопаснее выглядеть как юноша.

Женщина нахмурилась сильнее.

– У тебя нет ни оружия, ни сумки, ни зверя. Ты в такой одежде и ночь вне дома не протянешь. Откуда ты, девица?

– Из леса, – придумала Вася. – Я упала в реку и все потеряла.

Это было почти правдой. Женщина сдвинула брови.

– Тогда почему… – она сделала паузу. – Ты видишь? – спросила она другим голосом. Она выглядела и испуганной, и заинтересованной.

Вася знала, о чем она. «Никому не говори, кто ты».

– Нет, – сразу сказала она.

Свет пропал из глаз женщины. Она вздохнула.

– Зря я надеялась. Идем, тут господа из разных земель и их слуги. Тебя не заметят. Поешь и поспишь в тепле.

– Благодарю, – сказала Вася.

Женщина открыла дверь.

– Я – Елена Томиславовна, – сказала она. – Господин – мой брат. Идем.

Сердце Васи колотилось, она прошла за ней. Вася ощущала дворового за спиной. Он смотрел.

* * *

Елена поймала служанку за плечо. Они немного поговорили, Вася уловила лишь «вернуться к гостю» от Елены. Странное сочувствие мелькнуло на лице старой служанки.

Служанка повела Васю в погреб с сундуками, свертками и бочками. Бормоча, она стала рыться там.

– Тебе тут не навредят, бедняжка, – сказала она. – Снимай эти вещи, я найду тебе что – нибудь приличное.

Вася хотела поспорить, но поняла, что за это ее выгонят.

– Как скажете, бабушка, – она стала раздеваться. – Но я бы хотела сохранить свои вещи.

– Конечно, – мягко сказала служанка. – Не выбрасывай бесцельно, – она посмотрела на синяки Васи, цокнула и сказала. – Работа мужа или отца – не знаю. Смелая девица, оделась мальчиком и убежала, – она повернула лицо Васи к свету, нахмурилась из – за пореза. – Может, если останешься тут и будешь трудиться, господин даст тебе небольшое приданое, и ты найдешь нового мужа.

Вася не знала, смеяться или злиться. Служанка надела льняное платье через голову Васи. Потом еще слой одежды, подвязала ткань поясом. Лапти на ноги. Служанка похлопала по коротким черным волосам Васи и достала платок.

– Чем ты думала, дитя, обрезая волосы?

– Я путешествовала как мальчик, – напомнила Вася. – Так безопаснее, – она спрятала деревянного соловья в рукав платья. От одежды пахло луком и прошлым владельцем, но она была теплой.

– Идем в зал, – сказала служанка после печальной паузы. – Я поищу тебе ужин.

* * *

Запах пира ударил по ней: пот, медовуха и мясо, что жарилось в большой горе углей в центре длинного зала. Комната была полна людей в богатой одежде, их украшения блестели медью и золотом в дымке. Стало жарче, воздух трепетал, летел к дыре в центре крыши. Одинокая звезда сияла во тьме, ее скрывал дым. Слуги носили в лукошках свежий хлеб, припорошенный снегом. Вася, пытаясь смотреть во все стороны сразу, чуть не споткнулась о собаку, что уходила, рыча, в угол со своим щенком и костью.

Служанка усадила Васю на скамейку.

– Оставайся тут, – сказала она, взяла буханку и кружку. – Ешь вдоволь, посмотри на великих людей. Праздник будет до рассвета, – она заметила волнение девушки и тепло добавила. – Тебе не навредят. Скоро ты примешься за работу, – она ушла, и Вася осталась с едой и головой, полной вопросов.

– Он хочет саму сестру господина, – сказал один мужчина другому, спеша мимо, перешагивая одного из щенков.

– Бред, – сказал его товарищ тяжелым голосом. – Она занята, и он не отдаст ее даже зимнему королю.

– У него не будет выбора, – возразил первый голос.

Вася подумала:

«Морозко тут», – хмурясь, она убрала хлеб в рукав и встала на ноги. Еда была маленьким, но приятным весом в желудке. Медовуха согревала ее и расслабляла.

Никто не заметил, как она встала, никто не взглянул на нее. С чего бы им?

Толпа расступилась, и она смогла увидеть людей вокруг костра.

Там был Морозко.

Вася не дышала. Она подумала:

«Это не пленник».

Он сидел на лучшем месте у костра. Огни сияли золотом на его лице, сверкали на его темных волосах. Он был одет как князь: кафтан и рубаха были сильно расшиты, на воротнике и манжетах был мех.

Их взгляды пересеклись.

Но его лицо не изменилось, он не показал, что узнал ее. Он отвернулся к кому – то, сидящему рядом с ним. Брешь в толпе закрылась. Вася была потрясена, тщетно вытягивала шею.

«Что его тогда тут держит?».

Он не знал ее?

Собака на полу зарычала. Вася, которую толпа отталкивала все сильнее к стене, старалась не наступить на нее.

– Ты не можешь кормить щенков в тихом месте? – спросила она собаку, и пьяный мужчина чуть не врезался в нее.

Вася отпрянула к стене, собака рявкнула. Мужчина прижал ее к дереву, пропитанному дымом. Он неуклюже от выпивки провел рукой по телу Васи.

– Твои глаза как зеленые пруды в сумерках, – сказал он невнятно. – Но твоя хозяйка тебя не кормит?

Он попытался ткнуть пальцем в ее грудь, словно хотел проверить. Его открытый рот опустился на ее.

Вася ощущала, как яростно колотится ее сердце о грудь мужчины. Без слов она бросилась на него, забыв о боли в ребрах, и выскользнула от мужчины и стены.

Он чуть не упал. Она попыталась пропасть в толпе, но мужчина оправился, схватил ее за руку и развернул. Его улыбка сменилась уязвленной гордостью. Головы повернулись к ним.

– Вот так ты? – сказал он. – Еще и в зимнее солнцестояние! Что от тебя хотеть мужчине, мышь со ртом лягушки? – он скалился. – Уходи. За столом хотят медовуху.

Вася молчала, но вспомнила огонь. Пламя в яме вспыхнуло, треща. Те, кто сидел рядом, отпрянули от жара, толпа вздрогнула. Мужчина потерял равновесие и упустил ее. Вася отпрянула от него, пропала в толпе. Жар и вонь людей вызывали у нее тошноту, и Вася вслепую шла к двери, выбралась в ночь.

Она долго стояла в снегу, тяжело дыша. Ночь была ясной и холодной, и Вася успокоилась.

Она не хотела возвращаться.

Но Морозко был тут, в плену. Она должна подобраться ближе, понять, что у него за цепь.

Может, мужчина был прав. Может, она подберется к зимнему королю, принеся медовуху?

Она вдохнула еще раз ледяной воздух. Запах зимы окутывал ее, как обещание.

Она вернулась в бурю внутри. Она была одета как служанка, было не сложно получить кувшин с вином. Она осторожно несла его, ощущая, как вес тянет на тело. Вася прошла в зал и добралась до костра в центре.

Король зимы сидел ближе всех к огню.

Вася не дышала.

Голова Морозко была непокрытой, огонь сверкал на его черных волосах. Его глаза были неглубокими, голубыми. Но, когда их взгляды пересеклись, он не узнал ее.

Его глаза были… молодыми?

Молодыми?

Вася видела его в последний раз хрупким, как снежинка, и его взгляд был невообразимо старым, пока вокруг пылала Москва.

«Зови снег, – молила она. – Зови снег», – он сделал так и пропал на рассвете.

Его последние слова были неохотным признанием:

«Как мог, я любил тебя», – она не забудет, как он тогда выглядел. Его лицо, его ладони были выжжены в ее памяти.

Но не в его памяти. Годы пропали из его взгляда. Она не знала, какими тяжелыми они были, пока не увидела, что они исчезли.

Его праздный взгляд ускользнул от Васи на женщину рядом с ним. Елена была испуганной… и не только. Она была красивой. Золото на ее запястьях и горле тускло сияло в свете огня. Вася смотрела, а Морозко склонил дикую голову к уху Елены, и она прильнула к нему.

«Что могло сковать демона холода?» – думала Вася, злясь. Любовь? Похоть? Потому он был тут, пока Русь была в опасности? Женщина с золотыми волосами? Он явно был здесь, потому что хотел этого.

Но Русь была в опасности, потому что Морозко отдал свою свободу, спасая ее от огня.

«Зачем он это сделал? Зачем? Как он мог забыть? – а потом она подумала. – Если бы я хотела кого – то заточить навеки, разве не лучше было использовать плен, откуда он не захочет сбегать? В этом месте, этой полночи его видят люди, они боятся и любят его в равной степени. Чего еще хотеть? Чего еще он хотел так сильно за годы своей жизни?».

Все мысли проносились в ее голове, и Вася взяла себя в руки и подошла к месту, где зимний король сидел рядом с сестрой господина. Она держала кувшин перед собой, как щит.

Демон холода снова склонился к женщине, выдохнул слова в ее ухо.

Вася заметила движение. Другой мужчина следил за парой по другую сторону от огня. Его вышивка и украшения указывали на статус, его глаза были большими и темными от боли. Резким движением была его рука, дернувшаяся к мечу. Вася смотрела, а он снова сделал это, коснулся рукояти пальцами.