Текст книги "Влюбленные соперники"
Автор книги: Кэти Уэбб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Глава 5
Они вошли в дом.
Мартина скользнула в дверь вслед за ним.
– Видно, у тебя воображение разыгралось.
– Осторожность у меня в крови, – огрызнулся Денби, стягивая куртку.
– Осторожный человек никогда не подойдет так близко к краю обрыва. Кстати, что все же тебя туда занесло? – Мартина давно хотела это выяснить.
А затем, по всей видимости, последуют и другие вопросы. Она готова задать их. Или все же нет? Впрочем, он может и не ответить. И не рассеять ее усиливающиеся подозрения.
Денби долго, явно дольше, чем нужно, очищал от снега свою кожаную куртку.
– Ты, кажется, обещала не задавать вопросов?
Вот-вот, именно это ощущение и росло в ней постепенно – все не так, как кажется на первый взгляд. Не тот он человек, за которого себя выдает. Хуже всего было то, что Мартина гнала от себя эти подозрения.
– Не знаю уж, кто ты, бывший журналист, «зеленый» или еще кто, но вопросов задаешь слишком много.
Денби присел на корточки у камина и подбросил в руке тяжелое полено. Для человека, который так сильно покалечился не далее как вчера, что-то слишком свободно он передвигается.
Денби глубоко вздохнул, сам толком не понимая, почему, собственно, ему так не хочется рассказывать свою выдуманную историю. Он ведь делает все, что нужно, так?
– На днях я участвовал в марше протеста. Ну и услышал случайно, как двое парней говорят о тебе. Я так понял, что они собираются дать тебе хороший урок.
– Мне?
– Ну да, во всяком случае, той, которая живет здесь одна и занимается лесозаготовками. Честно говоря, сначала я не очень-то понял, о чем речь, но на всякий случай решил последовать за ними.
– Ну прямо-таки рыцарь. На помощь даме бросился?
– Слушай, пресса широко освещает события, происходящие в долине. И никому не нужна дурная реклама из-за каких-то горячих голов.
– Ну и где сейчас эти горячие головы?
– Я упустил их.
– И нашел меня?
– Не совсем таким образом, каким рассчитывал, но, в общем, да.
– Знаешь, даже самые горячие головы не разгуливают по побережью в такую метель. Я знаю, о чем говорю, можешь мне поверить. Никакие это не следы, просто снег так лег. Сколько уж раз я видела такое!
Денби наконец бросил полено в огонь и обернулся.
– Допустим. Но скажи мне, кто так надраил комнату Пола?
– А какое это имеет отношение… – Увидев, что Денби направляется к ней, Мартина с трудом подавила желание вскочить и выбежать из комнаты.
– Не морочь мне голову, Марти. Даже самый отчаянный чистюля из чистюль не способен отдраить помещение так, будто там не то что никто не жил, даже нога человека не ступала. Неряхой тебя, конечно, не назовешь, однако по всему видно, вещи тебе по душе.
«Да уж, в наблюдательности этому типу не откажешь», – подумала Мартина. Поняв, что стала объектом наблюдения, она испытала какое-то неведомое ей ранее возбуждение.
– Заметил, значит?
И не только это заметил Денби Уильямс. Оказавшись с холода в домашнем тепле, Мартина раскраснелась и выглядела сейчас так, как и не снилось бледным красавицам с обложек модных журналов. Правда, сама-то она этих красоток презирала. Косметикой никогда не пользовалась.
«А когда я в следующий раз поцелую ее, к моим губам не прилипнет ни пудра, ни помада. Не спеши, – одернул себя Денби, – кто сказал, что этот следующий раз вообще будет?» Никто. Но в этом и нужды не было. Это все равно неизбежно произойдет. Особенно если Мартина и дальше будет смотреть на него вот так же, как сейчас.
Лицо ее – лицо девочки-женщины – излучало чувственность, в глазах угадывалась могучая жизненная сила. Перед Денби стояла женщина, бесстрашно смотрящая в лицо действительности, какой бы сюрприз она ей ни преподнесла. Одного взгляда на Мартину было достаточно, чтобы пробудить жгучее желание, такое жгучее, которое способно заставить мужчину забыть любые клятвы держаться от женщин подальше.
Особенно если этот мужчина выдает себя не за того, кто он есть на самом деле.
– А может, тебе просто было тяжело смотреть на вещи брата? Это понять можно, я поступил так же.
В свое время он собрал в одну кучу все, что принадлежало Лайне, и сжег. Так, словно это было ритуальное действо, способное избавить его от памяти боли и страдания…
Мартина слегка наклонила голову набок. Что же скрывается в его горящих глазах? И почему вдруг она почувствовала, будто между ними не должно оставаться никаких недомолвок?
– Это работа Джона.
Денби отвернулся. Слишком близко Мартина подошла к нему. Он чувствовал ее приближение, и духовное, и физическое, и весь напрягся, готовясь к неизбежной схватке с самим собой. В ее присутствии Уильямс ощущал одновременно и силу, и слабость. Интересно, удастся ли ему провести под этой крышей еще одну ночь и не забраться к ней в постель?
Она открыла глаза и посмотрела в окно. Снег не прекратился, но стало еще светлее, чем накануне. Сегодня Денби, может, и найдет дорогу.
И ее это только радовало! Мартина привыкла к одиночеству.
Вчера вечером, после раннего ужина, она сразу легла и зарылась головой в подушку. Ее начало раздражать присутствие Денби, как он расхаживает по дому, как бесцеремонно задает вопросы, как разговаривает во сне.
Мартина быстро оделась и выскользнула из комнаты. Денби нашел бинокль и разглядывал что-то за окном.
– Кофе готов. – Он даже не обернулся. Но как же Денби догадался, что она здесь?
Так ведь и Мартина сразу чувствует его присутствие – в любой момент. Так, словно у нее появилось шестое чувство, направленное исключительно на этого человека. Поразительно, ведь она до сих пор не уверена, что Денби выдает себя за того, кем на самом деле является! Но почему-то это не особенно ее волнует. Главное – он здесь, рядом.
Наконец Денби неохотно опустил бинокль. Этой ночью он ни на секунду не сомкнул глаз. Странные мысли метались в его голове. Уильямс безуспешно пытался отогнать от себя образ Мартины, но в результате ближе к рассвету прошлое, в котором были Лайна и ее предательство, утратило прежнее первостепенное значение.
Теперь же, глядя на свою спасительницу, он и вовсе не знал, что думать. Кто это – невинный ягненок, потерявшийся в лесу, где бродят голодные волки? Или великолепная актриса?
Новое расследование обстоятельств гибели Пола не только не смоет пятно с имени семьи, но может выявить такие подробности, от которых Мартине до конца жизни от удара не оправиться. Господи, но ему-то какое дело? Почему он вдруг почувствовал себя ответственным за судьбу этой женщины?!
Глядя на нее при полном свете дня, Денби почувствовал, что все начинается сначала. Неужели интуиция обманывает его? А впрочем, однажды так уже было… горько напомнил он себе. И забыть это невозможно.
Он смотрел, как Мартина наливает себе кофе и не скупясь кладет сахар. Сластена, значит. А по виду и не скажешь. Затем она сняла с полки большой горшок, насыпала овсянку, залила водой и поставила в печь, огонь в которой Денби поддерживал всю ночь.
– Прогуляемся немного, – предложил он.
Мартина молча задвинула горшок поглубже в печь и пошла за курткой. Если уж выбирать, то выйти на свежий воздух лучше, чем смотреть, как этот чудак меряет шагами дом, словно пантера в клетке.
– На берег? – спросила она, натягивая водонепроницаемые сапоги.
– Это твои владения. Куда скажешь, туда и пойдем.
Он рассеянно смотрел, как Мартина закручивает волосы в узел и нахлобучивает уродливую шапку. Денби рывком распахнул дверь. Ему просто необходимо было как можно быстрее выйти из дома, иначе он подтащит ее к камину и сорвет с нее все… всю эту рабочую хламиду, начиная с дурацкого колпака.
Мартина шла по дороге, плавно спускающейся к берегу. Где-то далеко на западе небо сходилось с водой. Снежные хлопья превратили берег в соляные копи и топь, чавкающую под ногами. Набегающие волны жадно слизывали подтаявший снежный покров.
От Денби не ускользнуло, что Мартина нарочно выбрала эту дорогу.
– Здесь снега меньше, чем наверху, у дома, – заметил он.
– А это из-за соли в воздухе. Вот снег и тает. Ну, как ты сегодня? Грудь болит?
Денби почувствовал, что это не просто вежливость, Мартина действительно беспокоится. Вот как! Он ведет себя как мерзавец, а она всячески обхаживает его. Разозлившись на непрошеные мысли, он отрывисто бросил:
– Да ничего страшного, все пройдет.
– А голова? – не отставала Мартина.
Денби смотрел так пристально, что завитки волос у нее на шее начали шевелиться, и Мартина подняла воротник повыше. Это не помогло. Все ее тело горело под его откровенным взглядом.
– Ну чего ты на меня так смотришь?
Ему и самому не нравилось это. Неужели так заметно его желание?
– Просто впервые вижу женщину-лесоруба.
– Ну и что в этом такого?
– Да ничего, я ведь сначала подумал, что ты медсестрой работаешь.
– И такое было, – равнодушно заметила Мартина.
– В этих краях?
– Да нет, – покачала головой Мартина, – после смерти отца мы перебрались в глубь страны. Ну а там работа в больнице считается чуть ли не самой подходящей для девушки.
– Но не для такой девушки, как ты?
– Я, должно быть, с древесной пылью в порах родилась. – Мартина нахмурилась. – Впрочем, нет, с океаном в крови. – Она рубанула рукой воздух. – Найди-ка еще в мире подобную красоту! Воздух здесь такой чистый и плотный, что хоть ножом режь. И люди в этих краях другие. Сама жизнь другая. Здесь и вправду живешь, а не существуешь.
– А лесоповал просто способ заработать на хлеб?
– Иногда я подумываю, не бросить ли это дело. Работа тяжелая, даже если не весь день ею заниматься. Предложения были, но Пол всегда отказывался продавать землю. По-моему, брат по-настоящему любил ее. Именно поэтому, поэтому… – Голос ее дрогнул.
– А если сменить занятие, что бы ты здесь делала?
– Да и говорить неловко, – Мартина прерывисто вздохнула, – боюсь, слишком глупо прозвучит.
– А ты попробуй.
– Хотелось бы устроить делянку да засадить ее мхом, чтобы снова деревья росли. Понимаешь ли, здесь жили мои предки. И питались от земли. Надо платить долги. Да и нравятся мне эти места.
– Ну, одиночество – это не для всякого.
– Верно. – Мартина притихла.
Не для него такая жизнь, вот что он имеет в виду. Денби – искатель приключений, ему по душе вызов и риск. Он любит крутиться и вертеться, искать и достигать своей цели… Долгие зимние вечера перед камином не для него. Но и на «зеленого» Денби тоже не похож.
Полу тоже здесь нравилось, правда, не так, как ей. По-другому. Лесозаготовки были для него средством. Способом прокормить себя.
– О чем задумалась?
– Да так, о любви, о страдании, да обо всем на свете, – хрипло сказала Мартина, смахивая варежкой навернувшиеся на глаза слезы.
Денби резко остановился и тяжело положил руки ей на плечи.
– Этот берег – частица тебя, Мартина. Он для тебя как дыхание. И пусть то, что случилось с братом, не мешает тебе жить полной жизнью.
Мартина вздрогнула. Откуда у нее это жутковатое ощущение, будто Денби проникает прямо в душу? И почему получается так, что именно этот человек напоминает ей, что она – женщина? Нельзя сказать, чтобы Мартина вовсе забыла об этом. Но ей удалось справиться с собой, так что при одном взгляде на мужчину кровь уже не закипает, а ноги не становятся ватными.
Тяжесть его рук на своих плечах Мартина почти не ощущала, но тепло даже сквозь плотную ткань куртки проникало. Всепоглощающее тепло. А ведь он даже обнять не пытается. Так что же будет, когда… Мартина попробовала скрыть растерянность за напускной бравадой:
– Ты слишком мало меня знаешь, чтобы говорить так.
Верно, мало. И в то же время вполне достаточно. Он хотел ее и знал, что добьется своего.
– Я знаю все, что мне нужно. Кроме…
– Кроме?..
Денби со стоном прижал ее к себе, и все, что было прежде, потеряло для Мартины всякое значение. «Я не знаю, каково тебе подо мною, не знаю, каково, когда ты обвиваешься вокруг меня, испиваешь меня. Не знаю, стонешь ли ты, когда занимаешься любовью, или замираешь». Денби вдруг почувствовал, что хваленая выдержка его на пределе, он должен, должен как можно скорее узнать все это.
Видение любовного объятия поразило Мартину с безошибочной точностью лазерного луча. Чувствуя, как все теснее и теснее прижимает он ее к себе, вминая пальцы в податливую ткань куртки, Мартина задрожала всем телом. Ее раздирали противоречивые чувства, но итог этой борьбы был ясен заранее. С Денби не так все просто. Бог знает почему – а может быть, тут и в ней самой дело? – но Денби не рожден давать. Подлинный Денби со всеми своими стремлениями и потребностями остается «вещью в себе», ей до него не добраться.
Он отступил на шаг. Изо рта его валил пар, образуя белое облачко, повисшее между ними. Обжигающий взгляд, ощущение блаженства, испытанного в его объятиях, мешали обернуться и толком рассмотреть какой-то предмет, торчащий из воды неподалеку от берега.
– Что это? – спросил он, следуя взглядом за ее вытянутой рукой.
– Бойлер от парохода, затонувшего еще во время первой мировой войны. То есть то, что от него осталось.
– Тут, наверное, полно следов кораблекрушений?
– Не счесть.
Они медленно двинулись назад. На голове его и плечах белел снег, и у Мартины так и чесались руки смахнуть эту влажную пленку, растрепать его густые вьющиеся волосы, хоть слегка прикоснуться к щекам.
Денби появился в ее доме покалеченным, нуждающимся в тепле и заботе. Она без всякого принуждения дала ему и то, и другое, но в какой-то момент расслабилась, отпустила на волю чувства. Как это произошло? Неужели Мартина обречена до скончания века привязываться к людям, с которыми ее сталкивает жизнь?..
Она как наседка опекала Пола, не давая ему самостоятельно переносить удары судьбы. Теперь Денби. Уже сейчас при мысли о том, что скоро его не будет рядом и то короткое время, что они провели вместе, уйдет в песок, Мартина испытывала ноющую боль.
Она поежилась. Ей хватит сил выдержать это. Хватит сил перенести расставание. Сначала ее оставили отец с матерью. Потом возлюбленный. Наконец брат. Скоро уйдет и Денби. Он вернется в темные джунгли своего мира, населенного неведомыми ей демонами.
Мартина откинула голову и глубоко вздохнула. Вот почему ей так дорого это уединенное место. Оно не манит обещаниями, не дразнит иллюзиями, оно не приносит разочарований и никогда не покинет ее. Напротив, это Мартина однажды оставила его, но вернулась желанной. Берег принял ее с любовью, какой никто и никогда не дарил ей.
– А ты сама когда-нибудь видела кораблекрушения? – Глуховатый голос Денби напомнил ей о том, что она еще не одна. Пока не одна.
– Я – нет. Но бабушка видела. Она выросла на маяке и помнила, как здесь прокладывали спасательную полосу.
– Что такое спасательная полоса?
– Сейчас это прогулочный маршрут. Двадцать четыре мили вдоль берега. Однажды ночью в шторм бабушка проделала весь этот путь, чтобы привести людей на помощь тонущему сухогрузу. А еще она была свидетельницей того, как на берег выбросило русский танкер. Тогда никто не успел спастись.
– Необычная, должно быть, женщина.
– Я таких больше не встречала.
– Все еще жива?
Мартина коротко покачала головой.
– Тебе повезло, что она была в твоей жизни.
Мартина почувствовала, как глаза ее увлажняются. Память о бабушке – добрая память. Господи, ну отчего лишь в присутствии этого человека она так болезненно остро ощущает свое одиночество?
– Бабушка многому нас с Полом научила.
– А как ты думаешь, одобрила бы она то, чем ты сейчас занимаешься?
– То есть как это? Чем это я таким занимаюсь?
– Предаешься тайной тоске. Хоронишь себя, думаешь только о выяснении причин смерти брата. Не хочешь видеть того, что действительно имеет значение.
– Что за чушь!
– Да забудь ты всю эту историю с расследованием, – порывисто продолжал Денби. – Поверь, ничем хорошим оно не кончится.
– Это я уже слышала. Может, объяснишь?
Сунув руки в карманы, Денби молчал, глядя на океан; волны набегали одна за другой, порой вспениваясь белыми барашками, порой неслышно затихая у берега. Живой пример противоречия и непостоянства.
Заговорив наконец, он почувствовал, как внутри у него что-то переворачивается, словно острые шипы впиваются в кожу:
– Пятнадцать лет назад я получил свое первое назначение за океаном. Жаркое было место. И климатически, и политически. Я рискнул пару раз, и мне повезло – удалось накрыть черный рынок. Я завоевал себе кое-какую репутацию. Потом я оказался в Ирландии, откуда снова вернулся в Азию, где и познакомился с Лайной. Семья у нее была богатая и влиятельная. Родители возражали против брака дочери с каким-то журналистом. Но она настояла на своем. Если уж Лайна решала, остановить ее было невозможно.
«И ты оказался очередным ее капризом?» Мартина не могла забыть загнанный взгляд Денби, когда он произносил имя таинственной женщины. И боли, прозвучавшей в словах «я люблю тебя». А Лайна-то его любила? По-настоящему, так, как он хотел, любила? Что-то заставляло Мартину в этом усомниться.
Она искоса взглянула на его четко очерченный профиль. Губы сошлись в тонкую линию, ноздри слегка трепетали. Денби явно искал нужные слова, а они не приходили. Какая-то тяжелая угроза исходила от этого человека. Такому все по плечу.
– Ну а ей что надо было?
– Информация. Во всяком случае, мне так сказали. В то время я писал репортаж о торговле наркотиками, и кто-то подложил мне взрывчатку в машину. Но в моей машине оказалась Лайна… – Денби посмотрел на небо, снег прекратился. – Я не мог оставить это дело просто так. Искал убийц. Жаждал мести. И знаешь, чем все закончилось?
Мартина покачала головой. Сердце ее стучало, как паровой молот, кровь бросилась к вискам. Она едва слышала, что говорит Денби.
– Выяснилось, что моя обожаемая жена – вражеский агент. Ее интересовало только одно: где я добываю информацию. – Денби заставил себя усмехнуться. – Наверное, полгода я пил по-черному. Видишь ли, незадолго до ее смерти я получил извещение о своем переводе. Мечтал, что мы вернемся в Канаду, заживем здоровой жизнью. Купим фургон, заведем детей, может, и собаку. Когда ее хозяева узнали о нашем отъезде, Лайна потеряла для них всякую ценность. А потом она рассталась с жизнью.
Мартине было очень жаль этого человека. Хотелось обнять и утешить его, но что-то удерживало от подобного шага. Он сейчас был не здесь – в сотнях миль отсюда, закованный в свое прошлое, и не услышит ничего* из того, что Мартина могла бы сказать. Кроме одного.
– Думаешь, с Полом было нечто подобное?
Этих слов хватило, чтобы вернуть Денби на землю.
– Да, – окрепшим голосом ответил он и посмотрел на Мартину так, словно хотел сказать, что по достоинству оценил ее попытку сменить тему.
Мартина упрямо поджала губы.
– Тогда тем более мне нужно до всего докопаться.
– О Боже, ты хоть слово слышала из того, что я сказал?
– Слышала, все слышала.
Откуда-то сверху донеслось слабое стрекотание вертолета.
– Вот он!
Вдалеке едва виднелось оранжевое пятнышко, которое постепенно увеличивалось в размерах. Гул становился все отчетливее, и вот вертолет завис прямо над ними. Мартина сорвала с головы шапку и принялась размахивать. Денби схватил ее за руку.
– Мне казалось, что ты рвался назад, не знаю уж куда… – Она была очень удивлена.
Лицо его перекосилось, будто слова давались с великим трудом:
– Разве ты не видишь, что я еще не готов оставить тебя?
У Мартины подогнулись колени. Рот округлился в молчаливом возгласе. Она запустила пальцы в волосы Денби и неудержимо потянулась к его губам.
Во сне она уже пережила это мгновение, но тогда губы были мягкие, хотя и слегка потрескавшиеся. А сейчас жесткие, холодные, но прижимались они к ее рту с такой горячностью, что любое сопротивление было бы бессмысленно. Да Мартина и не сопротивлялась. По телу ее прокатывались теплые волны. Приоткрывая навстречу ему губы, она не просто уступала этому мужчине. Это был акт капитуляции. Отныне он вошел в ее жизнь и будет оставаться в сердце Мартины столько, сколько сам захочет.
Руки его скользнули вниз, задержались немного на спине, дошли до локтей. Мартина почувствовала, как ее приподнимают вверх, заставляя обнять за шею. Тяжелая, громоздкая одежда сковывала движения, создавая преграду, приводившую их в бешенство. Уступая его требовательным поцелуям, она содрогалась, пытаясь приникнуть к нему еще ближе – грудь к груди, бедро к бедру. Женщина к мужчине.
– Дай руку. – Денби оторвался от ее жадных, ищущих губ.
Мартина повиновалась. Он зубами сорвал перчатку и швырнул ее на землю. Мартина протянула другую руку и быстро прижала ладони к его лицу.
Щетина оказалась колкой, но и это возбуждало. Денби прижался губами к ее горячим ладоням.
В конце концов губы встретились с губами. На сей раз Мартина страстно ответила на его поцелуй. Слившись воедино, они покачивались из стороны в сторону, словно в каком-то древнем ритуальном танце. Сначала вел он, потом она. Но не сбивался ни тот, ни другой.
Мартина пробежала кончиком языка по его зубам цвета слоновой кости, пощекотала в уголке рта и, когда они наконец оторвались друг от друга, выдохнула:
– О Боже!
Колени у нее дрожали, и чтобы удержаться на ногах, оставалось лишь тяжело припасть к груди Денби, слушая, как яростно бьется его сердце.
Он потерся небритым подбородком о гриву ее волос, отчего у Мартины по спине пробежали мурашки.
– А ведь я пообещал себе, что этого не будет, – пробормотал Денби, покрывая поцелуями ее щеки, нос, подбородок, уголки губ.
– Чего «этого»? – Мартина подняла голову, и твердые губы его с готовностью прижались к ее шее.
– Того, что я уступлю…
– А что, от меня уже совсем ничего не зависит? – Она почувствовала, как волна наслаждения заливает ее жаждущее тело.
– Совсем! – Денби снова заключил ее в объятия.
Завтра он будет проклинать себя. Но сейчас остановиться уже не может. Даже смутная мысль о том, что Мартина, узнав, кто он такой на самом деле и зачем приехал сюда, возненавидит его, бессильна была погасить пламя, пожирающее все тело.
– Я хочу тебя, так хочу, что все остальное просто не имеет значения.
Денби вдруг ощутил, как в лицо ему ударила какая-то невидимая волна. То была волна женской силы, усмиряющая самых непокорных животных. Мужчин. В глазах Мартины он прочел согласие.
Взявшись за руки, они пошли вдоль берега, где их путь был уже отмечен следами на тающем снегу. Оказавшись наконец дома, Мартина вновь предалась сомнениям и тревоге. Ну а дальше что? Отдает ли она себе отчет в том, что делает? И, кстати, он тоже – понимает ли?
– Иди сюда.
Словно читая мысли Мартины, Денби усадил ее к себе на колени и бережно обнял за плечи.
Мартина с облегчением откинулась к нему на грудь и сразу почувствовала, какое целительное тепло источает тело Денби. Мягкие женские округлости наталкивались на твердые бугры мышц. Мартина не могла не заметить, как напрягается под ней и набирает силу мужская плоть. Денби сдерживался из последних сил.
– У тебя еще есть время передумать, – прохрипел он.
– У тебя тоже, – выдохнула она.
Денби приподнял ее с коленей и жадно поцеловал. Желание вспыхнуло с силой почти невыносимой. Она отвечала на поцелуи, все глубже и глубже вдавливаясь в него, словно насытиться не могла. Он осторожно прикасался к ее набухшей груди. С нарочитой медлительностью он принялся расстегивать ей рубашку начиная с верхней пуговицы. У Мартины перехватило дыхание. В предвкушении неизбежного кровь барабаном застучала в ушах.
Кружевной, причудливой формы лифчик, застегивающийся спереди, упал к их ногам. От восхищения, застывшего в глазах Денби при виде ее обнаженной груди, у Мартины перехватило дыхание. Так давно это было! А что, если…
Она закрыла глаза, откинула назад голову и почувствовала, как щетина и колет, и щекочет ее грудь. Она обеими руками схватила его за голову и прижала к себе.
Внезапно неподалеку от дома что-то загрохотало. Оба вздрогнули и застыли.
