Текст книги "Лучшие подруги"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Шеннон вообще вряд ли могла бы быть чьей-то матерью. Она сама была похожа на ребенка: эгоизм и себялюбие сочетались в ней с готовностью участвовать в любых мероприятиях ради глобальных целей. И ей никогда бы не пришло в голову беречь себя.

Около половины десятого Грег старательно застелил в гостиной диван для Шеннон.

– Шеннон, я не знаю, удобно ли тебе будет, – сказала Эрин. – Диван новый, на нем еще никто не спал.

– Если бы ты только видела, где мне приходилось спать, – беспечно усмехнулась Шеннон. – А это прямо королевское ложе.

Неожиданно она шагнула к Эрин и обняла ее. Эрин ошеломило такое проявление чувств. До этого Шеннон ни разу даже не дотронулась до нее.

«Меня обнимает моя мать», – подумала Эрин. Она неловко обняла Шеннон за талию. Нет, все-таки это не ее мать. Конечно, она родила ее, но, по сути, матерью ей была бабушка. Так что лучше относиться к Шеннон как к старшей сестре.

Этой ночью Эрин спала хорошо и проснулась на следующее утро с ощущением удивительной легкости. Как будто с ее плеч свалилась тяжелая ноша. Она с удовольствием потянулась, и едва успела подумать о том, где же Грег, как он появился в спальне с подносом, на котором принес чай, тосты и фруктовый салат.

– Проснулась, соня, – пошутил он и поставил поднос на постель.

– Знаешь, я давно так хорошо не спала. – Эрин посмотрела на часы, они показывали пять минут восьмого. – А Шеннон уже встала?

– Да. Еще раньше меня. Она сейчас на балконе, медитирует.

– Вот молодец. – Эрин села на постели, чтобы Грег мог поставить поднос ей на колени.

– Так, дорогая, я с тобой прощаюсь и бегу на работу. – Грег нежно поцеловал жену в губы. – Ничего, что я оставлю тебя?

Эрин кивнула:

– Все в порядке, не волнуйся.

Позавтракав, Эрин приняла душ и отправилась на поиски Шеннон. Она нашла ее в гостиной.

– Доброе утро, Шеннон, – улыбнулась ей Эрин. – Какие у тебя планы на сегодняшний день?

Эрин решила, что лучше всего ничего не навязывать Шеннон, пусть она сама решает, чем ей заниматься. У самой Эрин день был свободен, она ничего не планировала, кроме нескольких звонков по поводу их благотворительного проекта, ну и еще, пожалуй, прогулки в магазин.

– Чудесный день, правда? – сказала Шеннон, глядя в окно. – В такие дни особенно хочется жить. Наверное, поеду в Корк к друзьям.

– Хочешь, я тебя отвезу? – предложила Эрин.

Шеннон покачала головой. В просторных светлых брюках и льняной рубашке она выглядела посвежевшей.

– Я привыкла путешествовать автостопом. Автобусы и поезда я терпеть не могу, а автостопом здорово, знакомишься с разными людьми, смотришь по сторонам.

– Но это же опасно, – встревожилась Эрин, слышавшая о маньяках, убивавших тех, кого они подвозили на дороге.

– Нет, не опасно. – Шеннон махнула рукой. – Ох, сколько у меня было всяких приключений, когда я путешествовала автостопом!

– Понимаю, но все-таки для меня это как-то непривычно.

В конце концов они пришли к компромиссу. Решили, что Эрин довезет Шеннон до небольшой деревушки по пути в Корк, а оттуда Шеннон уже сама доберется до места назначения.

Когда они выехали из Данмора, начался дождь, и Эрин понадеялась, что Шеннон передумает и все же воспользуется автобусом. Но нет, Шеннон отказалась. Она надела старый дождевик, наверняка повидавший многие марши протеста, проходившие в дождь. Эрин удалось лишь уговорить Шеннон зайти в деревенский паб, чтобы немного переждать дождь.

Эрин поймала себя на том, что ей не хочется расставаться с Шеннон. Ведь если она сейчас уйдет, то кто знает, когда они еще увидятся. Кочевой образ жизни был у Шеннон в крови. И наверное, она сама это хорошо знала, когда двадцать семь лет назад оставила Эрин на попечение мамы. Шеннон была уверена, что для ребенка это будет лучше.

Но у Эрин оставался еще один невыясненный вопрос. И когда они сели за столик, она задала его:

– Расскажи мне о моем отце. Я хочу знать, кто он.

Шеннон, похоже, не удивил этот вопрос, но и отвечать на него ей явно не хотелось.

– Я надеялась, что ты не станешь спрашивать меня об этом, – поморщилась она.

– Но я имею право знать, – с легким нажимом сказала Эрин.

– Я понимаю, но это было так давно…

– Ох, прекрати! – Эрин почувствовала, что начинает терять терпение, но, наверное, сейчас и надо было вести себя с Шеннон построже. – Если мое зачатие было результатом единственной ночи, проведенной с мужчиной, которого ты даже плохо помнишь, это еще не значит, что я не должна ничего знать о нем.

Шеннон, похоже, слегка шокировала такая настойчивость дочери.

– Все было не так, – возразила она. – И провели мы вместе не одну ночь. Он был моим другом.

Эрин постаралась сесть поудобнее.

– Продолжай, – попросила она.

– Да, он был моим другом. Мы вместе росли, учились в школе.

У Эрин возникло подозрение, что ее отец был одним из тех участников маршей протеста, с которыми Шеннон связалась в то время. Однако она ничего не сказала, а продолжала слушать.

– Его звали Пол. Пол Уилан. Он хотел поступить в университет и учиться, но у него не было денег. Его отец владел небольшой мясной лавкой, и Пол стал работать вместе с отцом. Мы всегда были друзьями, именно друзьями, а не любовниками. Но все же несколько раз мы не удержались от близости. А потом наши пути разошлись. Работая в лавке отца, он стал встречаться с девушкой, которая работала там же. И в моей жизни появились другие интересы. А когда я обнаружила, что беременна, я просто не смогла сказать ему об этом.

– Значит, он так и не узнал, что ты ждала ребенка?

– Узнал, но уже в самом конце. Мы как-то случайно встретились, и когда он спросил, чей это ребенок, я ответила, что не его. Мне так было проще. У него была очень религиозная мать, узнай она обо всем, убила бы его. Да и ему не надо было ничего знать. Я сказала ему, что у меня есть другой мужчина.

– А ты когда-нибудь видела его после этого?

– Нет, – безразлично бросила Шеннон. – Он был очень умный. Ему точно следовало бы учиться в университете. Если бы только у него были деньги и если бы отец не был против его учебы. Наверное, сейчас у него целая куча мясных лавок. – Внезапно Шеннон встревожилась. – Но ты же не станешь искать его, не скажешь ему, что он твой отец? – спросила она.

Эрин понимала, что не стоит пытаться что-то объяснять Шеннон. Ее настоящими родителями были бабушка и дедушка, именно они вырастили ее. Но это не означало, что она не могла испытывать страстного желания разыскать отца. Конечно, он никогда не сможет заменить ей старенького, любимого дедушку, но она имела право знать, кто был виновником ее появления на свет.

– А родные знали этого парня, Пола? – впервые произнесла это имя Эрин. – Почему ты не сказала им, что он отец твоего ребенка?

– Потому что мама и папа захотели бы все уладить и поженить нас. А я этого не хотела. Не такой жизни я желала. И ты не должна обвинять меня в этом. Из меня все равно не получилось бы хорошей матери, но я ведь оставила тебя в надежных руках, не так ли?

Эрин чувствовала, что Шеннон очень хочется получить прощение, и не было никакого смысла отказывать ей в этом прощении. Интересно, а как бы сложилась жизнь Эрин, если бы ее воспитывала Шеннон? Постоянные переезды с места на место, ни своего угла, ни денег. А Шеннон пришлось бы хоть что-то зарабатывать не только на себя, но еще и на ребенка. Нет, такой жизни Эрин себе не пожелала бы. По каким бы причинам Шеннон ни бросила ее, все вышло к лучшему.

– Да, ты права, мама и папа были замечательными родителями, – согласилась Эрин. Лицо Шеннон просветлело, и Эрин улыбнулась. – Ты правильно поступила, – сказала она.

Глава 32

Когда после ссоры Дебры и Барри прошло уже три недели, Лиззи начала терять надежду на то, что они помирятся. Пару раз молодожены говорили по телефону, но каждый раз разговор заканчивался взаимными обвинениями. Ситуация казалась безвыходной.

Нельзя сказать, что Дебра очень переживала. Она выглядела вполне счастливой, наслаждалась свободой и явно радовалась тому, что мамочка заботится о ней. После того как Лиззи пообещала дочери не обращать внимания на мужчин – а конкретно на Саймона, – они прекрасно ладили. Правда, Гвен, всегда выступавшая в роли третейского судьи, говорила, что они прекрасно ладят главным образом потому, что Лиззи обеспечила своей дочери свободный доступ к ее кредитной карточке.

Лиззи не стала рассказывать сестре про сцену с Саймоном. Она считала ее унизительной для себя и не хотела, чтобы Гвен лишний раз осуждала поведение Дебры. Саймон, кстати, позвонил на следующий день, но Лиззи, у которой еще была свежа в памяти вчерашняя сцена, объяснила ему, что Дебра сейчас переживает трудный момент, и попросила на некоторое время отложить их встречи.

– Хорошо, – согласился Саймон. – Я очень хочу тебя увидеть, но подожду. Позвони мне, когда все успокоится.

Лиззи не позвонила. Говорить в присутствии Дебры, которая настораживалась при каждом звонке, было невозможно. А может, Дебра была и права. Мужчины только осложняют жизнь.

Во всяком случае, Дебре так действительно жилось легче, поскольку мать никуда не уходила вечерами. А вот Лиззи уже начала серьезно волноваться – если ссора Дебры и Барри будет продолжаться и дальше, то это неизбежно приведет к разводу. А Лиззи даже думать не хотелось об этом.

По мнению Лиззи, проблема заключалась в том, что Дебра по-прежнему была абсолютно уверена, будто Барри приползет к ней на коленях, попросит прощения и они смогут начать все сначала, а Дебра выйдет из всей этой истории победительницей. Однако подобный исход казался все менее вероятным.

Майлс предложил провести нечто вроде семейного совета, чтобы дать Дебре шанс поговорить с Барри на нейтральной территории.

– Возможно, увидев, что мы все переживаем за них, она одумается и поймет, что такое семья и брак, – надеялся Майлс.

Лиззи подозревала, что за этим предложением стоит Сабина. Вряд ли Майлсу самому пришло бы такое в голову.

Джо посчитал идею собрать семейный совет смехотворной.

– Если Дебра решила не возвращаться к Барри, то она не передумает, даже если ее будут уговаривать ты, папа и родители Барри, – сказал он, когда разговаривал с Лиззи по телефону.

– Да, но мы должны попытаться, – возразила Лиззи.

– Мама, единственное, что тебе следует сделать, – так это перестать возиться с Деброй как с ребенком. Она взрослый человек, и если пожелала расстаться с Барри сразу после свадьбы, так это ее дело.

– Я понимаю, что это ее дело… – начала было Лиззи, но Джо оборвал ее:

– Тогда почему ты не даешь ей самой принять решение? Не хочет мириться с Барри, пусть найдет себе кого-то другого и живет своей жизнью. А вот если вы с папой будете сюсюкаться с ней, то сделаете только хуже. Она так и будет в случае любой ссоры убегать к кому-то из вас.

Лиззи подумала, что это не совсем так. К отцу Дебра больше не побежит. Она уже сделала это в тот вечер, когда Лиззи прыгала с парашютом, однако на следующий же день вернулась к матери. Под влиянием Сабины Майлс изменил свое отношение к дочери. И теперь относился к ней как к взрослому человеку, а не как к обожаемой маленькой дочке, и явно хотел, чтобы она наладила свою жизнь и дала возможность спокойно жить ему. Естественно, Дебра приревновала отца к Сабине и теперь заявляла, что Сабина ей вовсе не нравится.

– Даже не знаю, зачем я приглашала ее на свадьбу, – сказала Дебра. Она не могла простить Сабине, что в тот вечер, когда прибежала к отцу, та дала ей понять, что явно осуждает ее ребяческое поведение.

Лиззи молчала, но про себя думала: какое теперь значение имеет то, кто присутствовал на свадьбе, если брак оказался таким недолговечным? Абсолютно откровенной Лиззи была только с Джо, предоставив всем остальным право считать, что, конечно, история печальная, но совсем не плохо, что Дебра до примирения с Барри поживет с матерью. Всем почему-то казалось, что Лиззи очень скучала и чувствовала себя одинокой, а присутствие дочери – это лекарство от всех ее бед.

– Мама, ты должна сказать ей, чтобы она возвращалась к мужу и налаживала с ним отношения, – настаивал Джо. – Ты и так с ней достаточно повозилась.

Лиззи понимала, что Джо прав. После развода с Майлсом она привыкла жить одна, не подчиняя свою жизнь чьим-то желаниям.

– Джо, но я же не могу ее выгнать, – возразила сыну Лиззи. – Так нельзя, ведь я же ее мать.

– Именно выгнать, мама, иначе она еще и тебе испортит жизнь.

– Ну тогда скажи ей это сам, – раздраженно предложила Лиззи. Все советовали ей, как поступить. А почему никто из советчиков не поговорил с Деброй?

– Хорошо, – согласился Джо, – позови ее к телефону.

Лиззи не знала, что именно Джо сказал сестре, но когда Дебра вернулась на кухню после разговора с ним, ее хорошенькое личико искажала гримаса злости.

– Черт побери, да что он о себе возомнил? – возмущалась Дебра.

– Что случилось? Что он тебе сказал? – спросила Лиззи, ненавидя себя за то, что делала вид, словно понятия не имела, о чем шел разговор.

– Он сказал, что я должна либо вернуться к Барри, либо найти себе другое жилье, – яростно выпалила Дебра. – И еще он сказал, что если мы с Барри разошлись всерьез, то надо оформить развод и продать дом. А у тебя мне жить нельзя, потому что я мешаю тебе. Да что он понимает?!

Дебра вытащила из пачки сигарету и закурила. Лиззи не нравилось, когда она курила дома, но говорить ей об этом было бесполезно. Дебра делала то, что хотела.

– Я ему сказала, что ты очень довольна тем, что я рядом с тобой и ты теперь не остаешься по вечерам одна. Разве я не права?

– Да, конечно, – пробормотала Лиззи, мысленно ругая себя за трусость.

– И тогда, – Дебра глубоко затянулась, – он заявил мне, что у тебя может появиться мужчина. Вот дурень. Я ответила ему, что ты любишь одного папу.

Только теперь Лиззи стало ясно, почему дочь так набросилась на нее, застав в доме Саймона. Ей претила сама мысль о том, что у матери может быть какой-то другой мужчина, кроме отца. Конечно, Дебре не очень нравилось, что отец нашел себе другую женщину, но чтобы так же поступила мать – это уж слишком. Когда дело касалось матери, Дебра до сих пор рассуждала как ребенок.

В конце концов за дело взялась мать Барри, Флосси. Она позвонила Лиззи на работу и сказала, что надо что-то делать.

Лиззи немного растерялась, услышав голос Флосси, так как знала, что родители обычно считают своих детей правыми. А значит, сейчас Флосси набросится на нее с обвинениями, Лиззи же не была готова к отпору.

Но Флосси, похоже, меньше всего хотела разбираться, кто здесь виноват. Она хотела только одного – чтобы ее Барри был счастлив. А сейчас он страдал.

– Торчит дома один, тоскует по Дебре… Лиззи, нам надо как-то все уладить. Я просто не могу видеть его в таком состоянии. По-моему, проблема в том, что наши дети слишком молоды, они не знают, как выйти из сложившейся ситуации.

– Да, это так, – согласилась Лиззи. – Майлс предложил устроить нечто вроде семейного совета, Дебра и Барри вряд ли станут ругаться в нашем присутствии.

– Отличная идея, – обрадовалась Флосси. – Они оба просто очень упрямые, чтобы пойти навстречу друг другу, встретиться и поговорить. Все дело в их упрямстве.

Был составлен план, который заключался в следующем: в ближайшее воскресенье Лиззи пригласит Дебру в ресторан, а Флосси приведет в этот ресторан Барри. И у детей будет прекрасная возможность для примирения.

Правда, Джо и Гвен посчитали этот план неудачным. Но Гвен и Дебра вообще недолюбливали друг друга. Гвен считала племянницу заносчивой эгоисткой, которая думает только о себе. А Дебра считала тетку властной старой сплетницей, совсем не похожей на мягкую, добрую маму.

– По-моему, каким бы ни был итог переговоров, тебе в конечном счете придется заплатить за шикарный обед, – сказала Гвен Лиззи, когда та изложила ей по телефону придуманный план.

– Дело вовсе не в деньгах и не в том, кто будет платить, – обиделась на сестру Лиззи.

– А вот я так не думаю, – парировала Гвен. – И в деньгах тоже. Вспомни, сколько вы с Майлсом угрохали денег на эту чертову свадьбу. Если бы Дебра понимала, что они с Барри совершенно разные люди, тебе не пришлось бы лезть из кожи вон и оплачивать самую дорогую свадьбу за всю историю Корка.

– Ради Бога, перестань. – Лиззи почувствовала, что начинает терять терпение. То Джо учит ее, как жить, теперь вот еще и Гвен. – Оставьте вы все меня в покое.

– А вот на меня тебе злиться не за что, – подчеркнула Гвен. – Злись на свою Дебру. Давно уже пора высказать ей всю правду, и в один прекрасный день я это сделаю.

Местом для проведения мирных переговоров был выбран большой семейный ресторан в Данморе. Флосси верно рассудила, что в ресторане будет довольно шумно и никто не обратит внимания, если за их столиком разговор пойдет на повышенных тонах. Думая о предстоящем обеде, Лиззи жутко нервничала. Ей предстояло заманить Дебру в ресторан и проследить, чтобы она хорошо выглядела. Лиззи решила, что скажет дочери так: «Дорогая, мы с тобой заслужили хороший воскресный отдых, поэтому давай нарядимся и поедем в ресторан обедать».

Дебра заглотила наживку, но когда они подъехали к ресторану, на лице у нее появилось удивление, смешанное с презрением.

– И вот тут ты хочешь шикарно отдохнуть? – спросила она у матери. Насколько Дебра знала, ресторан «Голодный охотник» славился лишь тем, что здесь дети могли бросать на пол чипсы, а официанты смотрели на это сквозь пальцы.

– Ну, понимаешь, по воскресеньям здесь бывает разная публика. – Лиззи смутилась и в то же время испугалась, как бы Дебра не отказалась обедать в таком заведении. – Пошли, Дебра, все будет хорошо.

Дебра неохотно проследовала за матерью в ресторан. Лиззи очень надеялась, что остальные уже собрались, поскольку если официант посадит их за столик, накрытый на шестерых, Дебра может что-то заподозрить. Но, заметив Барри и его родителей, Лиззи почувствовала облегчение.

– Лиззи, Дебра! – Из-за колонны как бы случайно возник Майлс. Он обнял дочь и повел ее к большому столу, за которым сидел Барри.

– Так значит, все подстроено! – возмутилась Дебра, гневно глядя на мужа. Но все же она села за стол напротив Барри. – Это была твоя идея?

– Я об этом же хотел спросить тебя, – сердито парировал Барри. – Во время нашего последнего разговора я сказал тебе, что не собираюсь извиняться, потому что не сделал ничего предосудительного, понятно?

– Что значит «не сделал ничего предосудительного»? Да ты один во всем виноват! – вскричала Дебра настолько громко, что на них стали оглядываться посетители.

– Ага, значит, ты будешь продолжать упорствовать, да? Конечно, ты-то у нас святая, – огрызнулся в ответ Барри.

Лиззи вдруг подумала: а стоит ли ей вообще садиться за стол? Однако она все же опустилась на стул рядом с Флосси, и женщины обменялись понимающими взглядами. Похоже, их план был обречен на провал.

Майлс с тревогой посмотрел на Лиззи, и она внезапно разозлилась на него. В конце концов, это была его идея, и вот теперь, когда все собрались, он не делает ничего, чтобы уладить ссору между Деброй и Барри.

В разговор детей вмешался отец Барри.

– Послушайте, молодежь, – произнес Стэн решительным тоном человека, не привыкшего, чтобы ему перечили. – Мы затеяли все это только ради вас. Мы не хотим видеть, как рушится ваш брак. Вы же поженились всего шесть недель назад. Вы должны понимать, что семьи не могут распадаться из-за любой ссоры, иначе у нас вообще не осталось бы семей.

Флосси смущенно посмотрела на Лиззи, словно извиняясь перед ней за мужа, который, казалось, забыл, что Лиззи и Майлс разведены. Но Стэна точно прорвало, и сейчас ему было не до тонкостей.

– Брак похож на долгое путешествие, – продолжал Стэн. – Как будто вы пересекаете океан на большом лайнере…

– Вроде «Титаника», – с ухмылкой вставил Барри.

– Нет, не вроде «Титаника», – одернул сына Стэн. – И, сталкиваясь с трудностями, вы не должны пасовать перед ними.

– Готова поспорить, ты сказал родителям, что во всем виновата я, – гневно заявила Дебра, обращаясь к Барри и игнорируя Стэна.

– Нет, но я сказал им, что ты избалованная стерва, – пробубнил Барри. – И это правда. Не знаю, почему я в тот день не сбежал прямо от алтаря… Если бы отец не настоял, если бы он не говорил, что это убьет мою мать и опозорит тебя, то я вообще не появился бы в церкви.

За столом повисла тишина. Настолько гнетущая, что замолчали, прислушиваясь, и посетители за соседними столиками. И хотя бывали иногда моменты, когда Лиззи хотелось залепить Дебре пощечину за все ее выходки, сейчас ей было очень жаль дочь. Дебра открыла рот и в изумлении уставилась на Барри.

– Что ты сказал? – переспросила она.

Лиззи поняла, что сейчас может произойти что-то непоправимое.

– Послушай, Дебра, нам лучше уйти. Не надо устраивать здесь скандал. Вы с Барри все выясните наедине. Мы совершили ошибку…

Не слушая мать, Дебра встала и устремила на Барри взгляд, полный ярости.

– Так ты не хотел жениться на мне?! – пораженно вскричала она.

– А ты как думала? – рявкнул в ответ Барри. – Жаль, что я послушался отца. Сколько денег можно было бы сэкономить.

Видя, как побледнела Дебра, Лиззи предприняла еще одну попытку увести дочь.

– Дебра, пойдем со мной…

– Я знал, что не надо было жениться на тебе. – Барри не собирался останавливаться. – А ты все приставала: «Поженимся, поженимся». Ты самовлюбленная эгоистка, Дебра Шанахан, и думаешь только о себе. Что бы я ни делал, тебе все не нравилось.

– Не смей так говорить со мной, – сдавленно прошептала Дебра.

– Во время свадебного путешествия я не мог делать то, что мне хотелось; когда мы вернулись домой, я снова делал только то, что хотела ты. Так какой нам смысл жить вместе? – с горечью промолвил Барри. – Я тебе не нужен. Ты просто хотела заполучить мужа, любого мужа, вот я и стал твоей жертвой – оказался не в том месте и не в то время. Ты постоянно заставляла меня чувствовать, что я для тебя не слишком хорош. Но теперь-то я знаю, что, наоборот, слишком хорош для тебя.

Лиззи подумала, что она сама развелась бы десять раз, если бы это помогло убрать боль из глаз Дебры.

– Пошли, Дебра! – в отчаянии вскричала она.

На этот раз дочь позволила увести себя. Лиззи вытащила Дебру из ресторана и, когда они оказались на улице, крепко обняла ее. Дебра явно находилась в состоянии шока. Поначалу Лиззи даже не смогла разобрать, что она бормочет.

– Почему? – со стоном выдавила из себя Дебра. – Почему он так говорит? Я люблю его и не собиралась его обижать. Но теперь уже ничего не исправить. Лучше уж разойтись сейчас, а то получится, как у вас с папой: проживем двадцать лет, а потом он бросит меня. Нет, я этого не хочу.

Всю остальную часть дороги Дебра молчала, и это было еще хуже. Лучше бы уж она ругала Барри, по крайней мере дала бы выход своим эмоциям и ей стало бы легче. Лиззи все это знала по собственному опыту.

Дебра считала, что Барри любит ее, поэтому с легкостью и ушла от него после ссоры. Она считала, что он еще приползет на коленях и будет умолять ее вернуться. И вдруг все разом перевернулось с ног на голову. Барри признался, что не хотел жениться на Дебре, и теперь Дебра узнала горькую правду – он не любит ее и вполне может жить без нее. Волшебная сказка закончилась, и Лиззи с горечью подумала, что, наверное, и их с Майлсом развод в какой-то степени сыграл здесь свою роль.

Едва они вошли в дом, зазвонил телефон, но Лиззи не стала снимать трубку. Она подозревала, что это могут звонить Майлс, Стэн или Флосси, чтобы узнать, как себя чувствует Дебра. Ведь ни от кого не ускользнуло ее шоковое состояние и ужас, написанный на лице. И наверное, никто не сомневался в том, что Барри говорил то, что думал. Значит, все кончено.

– Прости, мама, я пойду лягу, – сказала Дебра.

– Может, тебе принести чай или еще что-то? – предложила Лиззи.

Дебра покачала головой:

– Нет, ничего не надо, я просто хочу побыть одна.

Лиззи подумала о том, чтобы позвонить Джо. Похоже, он был самым разумным в их семье. Он единственный заметил, что Дебра и Барри совершенно не подходят друг другу. А она, Майлс, да и сама Дебра были просто идиотами, ничего не замечавшими.

Лиззи сняла трубку и набрала номер. Одним из безусловно хороших качеств Джо было то, что он никогда не говорил: «А ведь я тебя предупреждал».