Текст книги "Лучшие подруги"
Автор книги: Кэти Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)
Опустившись на кровать, Эбби набрала номер телефона Джея. Он оказался отключенным, и тогда она позвонила в службу сервиса и оставила для него сообщение: «Джей, прости, ты собирался позвонить мне в отель, но здесь слишком много народа. Что, если нас увидит вместе кто-то из съемочной группы? Я не могу этого допустить. И не могу поужинать с тобой. Ведь я замужем. Мне очень жаль… до свидания».
Эбби положила трубку, тяжело дыша, словно только что бегом взбежала по лестнице. Она совершила поступок. Сказала Джею, что не может поддерживать с ним отношения, и, безусловно, поступила правильно. Любовные романы на стороне не для нее. Наверное, те, кто не считает супружескую измену грехом, не испытывают такого страха при мысли о том, что они обманывают мужей. Они просто прыгают в постель к мужчинам и вообще ни о чем не думают. «Лови момент» – вот их девиз. А Эбби, воспитанная в строгости, слишком переживала и нервничала, чтобы решиться на такое.
Она скинула туфли на высоком каблуке и сменила облегающее платье на просторный гостиничный банный халат. Включив телевизор, Эбби принялась распаковывать вещи, прислушиваясь одним ухом к тому, что говорили по телевизору. Костюмер компании «Бич», Вероника, приготовила Эбби для предстоящих съемок две шикарные блузки: одну ярко-розовую, приталенную, которую предполагалось надеть навыпуск с джинсами, а другую с рисунками из комиксов пятидесятых годов на груди. Теперь, когда Эбби не о чем было волноваться, кроме предстоящих съемок, она могла по достоинству оценить наряды.
Наверное, она просто сошла с ума, решив изменить мужу. Совсем потеряла голову. Слава Богу, все уже в прошлом.
Закончив распаковывать вещи, Эбби достала из бара апельсиновый сок и шоколадку, уселась на полосатую бело-бирюзовую кушетку и стала смотреть телевизор, одновременно перелистывая журналы со сплетнями из мира шоу-бизнеса, заботливо приготовленные для нее администрацией отеля.
Эбби уже доедала шоколадку, когда в дверь номера постучали. Удивленная, она пошла открывать дверь, а когда открыла, то почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Перед ней стоял Джей с бутылкой шампанского в одной руке и пакетом из супермаркета в другой. Увидев Эбби в халате, он так посмотрел на нее, что Эбби почувствовала, как вся ее решимость испарилась.
– Можно войти? – спросил Джей низким, чарующим голосом.
– Конечно, – пробормотала Эбби, напуганная тем, что кто-то может увидеть его. Зайдя внутрь, Джей ногой захлопнул дверь, поставил шампанское и пакет на пол и заключил Эбби в объятия. Все произошло очень быстро, лицо Джея приблизилось к лицу Эбби, его тело прижалось к ее телу, и затем он поцеловал ее. Это был совсем не тот привычный поцелуй, которым много лет целовал ее Том.
Джей целовал ее так, словно поцелуй уже сам был разновидностью секса: его большие жадные губы обхватили губы Эбби, язык Джея плавно входил в рот Эбби и выходил из него. При этом ладонью, которую он положил на затылок Эбби, Джей плотнее прижимал ее голову к своей. И Эбби, уже много лет не испытывавшая наслаждения от поцелуев, ответила на поцелуй Джея и прильнула к Джею всем телом. И только одна мысль кружилась в ее голове: сейчас они скинут одежду, рухнут на постель и займутся любовью…
– От тебя пахнет шоколадом, – пробормотал Джей, отстраняясь и развязывая пояс на халате Эбби. – Это так приятно.
– Я съела шоколадку… потому что не обедала, – выдавила из себя Эбби. Она не стала есть потому, что слишком нервничала и торопилась отменить свидание с Джеем. Но действительно ли она хотела отменить его?
– А вот это еще более приятно. – Джей сделал шаг назад, чтобы как следует разглядеть Эбби. Его взгляд медленно перемещался с кружевных трусиков на открытый бюстгальтер, тонкие кружева которого практически не скрывали розовых сосков.
Эбби даже не попыталась слегка втянуть пухленький животик, все ее тело трепетало от страсти, и она чувствовала себя великолепно. Желание Джея вызвало у нее ответное чувство, ведь ничто не стимулирует сексуальное влечение так, как желание.
– Какая же ты сексуальная! Ты всегда была сексуальной женщиной, Эбби. Наверное, ты этого не знала, но ты сводила с ума всех парней на нашем курсе своей сексуальной походкой, тем, как откидывала назад волосы и вздергивала подбородок, когда хотела чего-то. – Длинный палец Джея оттянул вниз чашечку бюстгальтера, и грудь с набухшим соском полностью обнажилась. Джей не трогал грудь Эбби, он только смотрел на нее, тяжело дыша. Затем поднял голову и встретился взглядом с Эбби, и она увидела в его глазах желание и страсть. – Эбби, я так хочу тебя. – Пальцы Джея коснулись сосков Эбби, и она выгнулась от удовольствия. – Но и ты должна хотеть меня. – Он сжал пальцами соски, и Эбби показалось, что через нее пропустили электрический заряд. А когда набухших сосков коснулись губы Джея, у Эбби перехватило дыхание от желания. – Ты хочешь этого? Ты хочешь меня? – спросил Джей. Его другая ладонь, нежно гладя шелковистую кожу Эбби, спустилась к кружевным трусикам. Словно дразня ее, Джей запустил пальцы под резинку трусиков, нежно гладя волосы на лобке. Эбби подумала, что Джей всегда обладал способностью сводить ее с ума. – Ты хочешь меня? – повторил он свой вопрос.
– Да, – простонала Эбби, – я хочу тебя, Джей.
– Это прекрасно, – пробормотал Джей. Его потемневшие глаза, его пальцы, проникшие… – все это убедило Эбби, что возврата нет…
После того как они насладились друг другом, Джей с шумом открыл шампанское.
– За нас! – провозгласил он, протягивая Эбби бокал.
Эбби сделала большой глоток, бодрящее действие шампанского вывело ее из состояния отрешенности после испытанного оргазма.
В пакете, который принес Джей, оказались рогалики с плавленым сыром, копченый цыпленок и креветки в майонезе.
– А ты основательно подготовился, – пошутила Эбби, когда они уселись на кровати и разложили перед собой на гостиничном полотенце еду. Эбби снова надела сексуальное нижнее белье, голой ей сидеть было неловко, а халат в такой обстановке был явно неуместен. – Всегда приносишь женщинам такой набор для пикника?
Джей бросил на нее укоризненный взгляд, и Эбби поняла, что сказала глупость.
– Прости, это шутка, – извинилась она. – Я знаю, ты так не поступаешь… – Эбби осеклась. Да откуда ей знать, как он поступает, а как нет?
– Эбби, я хочу, чтобы ты знала – я никогда прежде не изменял Лотти, – медленно произнес Джей. – Никогда. Но мы с тобой… мы вернулись в прошлое. Я ведь никогда не забывал тебя.
– Честно? – Эбби не хотелось сейчас говорить о Лотти или Томе, о реальном мире и реальных людях, которым они могли причинить боль тем, что только что сделали.
– Честно, – ответил Джей, наполняя ее бокал. – Каким же прекрасным было то лето и как мы были молоды! Ты помнишь ту ночь в поезде в Рим, когда мы не достали билетов в спальный вагон и всю ночь ютились с тобой в одном кресле?
– А когда приехали в Рим, нашли маленький отель, завалились в постель и проспали весь день.
– Ну, мы тогда не только спали, – с усмешкой напомнил Джей.
К тому времени когда они допили бутылку шампанского, Эбби почувствовала, что в ней снова проснулось сексуальное желание. И на этот раз все получилось даже еще лучше. Алкоголь притупил сознание до той приятной стадии, когда завтрашний день и возможное раскаяние казались необычайно далекими. Свернувшись калачиком рядом с Джеем на огромной кровати с тонкими египетскими простынями, холодившими кожу, Эбби чувствовала необычайно приятное удовлетворение. Что ж, она это заслужила, и угрызения совести ее не терзали.
Резкий звонок мобильного телефона вернул Эбби к реальности. Потянувшись, Эбби взяла телефон с ночного столика.
– Алло?
– Привет, Эбби, это Бабс Леннон из «Хроникл».
Эбби помнила ее. Бабс была одной из первых журналисток, которой Эбби в свое время давала интервью. Она давно писала хвалебные статьи о шоу, и именно она назвала как-то Эбби «женщиной, которую вы с удовольствием пригласили бы в свой дом, чтобы она навела порядок в вашей жизни».
– Привет, Бабс, – пробормотала Эбби и испуганно посмотрела на лежавшего рядом с ней голого Джея. Неужели кто-то пронюхал про них с Джеем? О нет! Что подумает бедный Том? Это убьет его. Ведь слухи распространяются со скоростью степного пожара. Что же она натворила! Наверное, их встреча уже стала достоянием общественности, раз ей звонит журналистка. Эбби уже собралась было сказать, что просто старый друг зашел к ней в номер, они немного выпили… вот и все…
– Мы пишем статью о поисках новых ведущих для вашей передачи, и мне хотелось бы вставить в нее пару твоих высказываний, – услышала она слова Бабс.
– О, конечно! – Эбби почувствовала себя полной идиоткой, она ведь вообразила, что кто-то будет интересоваться ее личной жизнью. Да кто она такая… Николь Кидман? Собравшись с духом, Эбби ответила: – Это прекрасная идея – найти для шоу новые таланты. – Она старалась, чтобы ее слова звучали искренне. – Мы искали способы обновить наше шоу и остановились именно на этом. Мне будет очень интересно поработать с другим ведущим.
– Фантастика, – пробормотала Бабс. – Значит, ты не возражаешь, чтобы еще кто-то работал с тобой в шоу?
– Господи, да почему я должна возражать? В телеиндустрии нельзя почивать на лаврах, и ты, Бабс, это прекрасно знаешь. Шоу должно постоянно удерживать интерес зрителей. Вся съемочная группа с энтузиазмом взялась за поиски новых талантов.
– Отлично, отлично, – повторяла Бабс, записывая слова Эбби в блокнот. – Большое спасибо, Эбби. До встречи.
– До встречи, – попрощалась Эбби, чувствуя горечь во рту от того, что солгала. И вдруг ее словно пронзило током: да при чем здесь ее слова? Она ведь только что совершила то, что заставит ее лгать всю оставшуюся семейную жизнь.
– Эбби, – Джей поцеловал ее в голое плечо, – мне нужно уходить. Мы пригласили на ужин одного из наших лучших клиентов. Скука, конечно, но никуда не денешься.
Он быстро встал с постели и проследовал в ванную. Прислушиваясь к шуму душа, Эбби неподвижно сидела на постели, испытывая раскаяние и чувство вины. Что же она натворила?
Вернувшись из душа, Джей быстро привел себя в порядок. Эбби молча наблюдала за ним, удивляясь, с какой скоростью он оделся. Том одевался медленно и все равно выглядел каким-то неряшливым, а Джей моментально натянул одежду… и сразу как огурчик. Глядя на этого шикарного мужчину в дорогом сером костюме с тщательно расчесанными каштановыми волосами, никто бы и не подумал, что всего час назад он, вспотевший, с растрепанными волосами, развлекался на гостиничной постели с женщиной и стонал от страсти.
– Дорогая, пожалуйста, не сердись, – сказал Джей, нежно целуя Эбби в щеку. – Я не могу остаться, и мы оба это понимаем. Но мы скоро снова увидимся. Очень скоро.
И он ушел. Только пустая бутылка из-под шампанского, пакет с мусором и два завернутых в салфетку презерватива в мусорной корзине служили доказательством того, что он вообще был здесь.
Эбби, в состоянии близком к шоку, обвела взглядом гостиничный номер. Она, разумная женщина, Эбби Бартон, мать Джесс, жена Тома, только что занималась любовью в этой комнате. Лишь сейчас до нее дошло, какую огромную ошибку она совершила.
– Эбби, дорогая, у тебя такой вид, словно ты провела бессонную ночь! – воскликнула на следующий день Хелен, оценивая профессиональным взглядом лицо ведущей телепередачи с синяками под глазами.
Хелен была парикмахером и визажистом компании «Бич», они с Эбби сидели в «выездном трейлере», как его называл Брайан, но на самом деле это был огромный захламленный фургон с освещенным уголком для макияжа, тремя стульями, небольшой красной велюровой кушеткой, вешалкой для одежды и крохотной кухонькой, где готовили чай и кофе. Выездная колонна автотранспорта съемочной группы состояла из трех фургонов. В двух перевозили оборудование, а третий служил гримерной и костюмерной, из-за наличия красной кушетки его любовно называли «фургон страсти». В дождливые дни вся съемочная группа набивалась в «фургон страсти», чтобы выпить чаю, поиграть в покер, поделиться сплетнями.
Сегодня день выдался солнечный, группа находилась в «Глет-Коттедж», небольшом коттедже с двумя спальнями в центре Дублина, в который владелица перевезла вещи со своего предыдущего местожительства – большого семейного дома с пятью спальнями и оранжереей. Эбби еще не заходила в дом, но она видела фотографии и знала, что предстоит большая работа. Сложность работы усугублялась еще и тем, что прошлой ночью Эбби спала всего два часа, и то уснула только после пяти утра, когда усталость все же пересилила чувство вины.
– Может, хочешь кофе? – предложила Хелен. Хотя ей было лишь чуть за тридцать, она ухаживала за всей съемочной группой, словно бабушка за любимыми внуками. В уголке, где работала Хелен, в минуты передышки члены съемочной группы постоянно обсуждали любовные неурядицы, финансовые проблемы и трудности работы. Эбби почувствовала желание рассказать Хелен о своей драме, но она знала, что Хелен очень любит ее и наверняка будет потрясена, если она признается ей, что прошлым вечером изменила мужу.
– Да, выпью кофе с удовольствием, – ответила Эбби, держа себя в руках, чтобы не расплакаться.
– Эбби, у тебя все в порядке? – спросил Хелен, наливая кофе. – Ты плохо выглядишь, совсем на себя не похожа.
– Я совершила глупость, – невольно вырвалось у Эбби, о чем она тут же пожалела.
– Что ж, мы все совершаем ошибки, – невозмутимо проговорила Хелен. – Никто не проходит по лабиринту жизни, не поплутав по нему, на то мы и люди. – Она внимательно посмотрела на отражение Эбби в зеркале. – Ты хороший человек, Эбби. Так что прости себя.
– Не могу, – всхлипнула Эбби.
– Эй, как там у вас дела? – крикнул кто-то из съемочной группы, заглядывая в фургон.
– Еще пятнадцать минут, – ответила Хелен, – а пока закройте дверь.
Дверь тихонько закрылась. Хелен протянула Эбби стопку салфеток.
– Я буду жутко выглядеть перед камерой, у меня красные глаза, – пролепетала Эбби, промокая слезы салфеткой.
– Спокойно, через десять минут ты будешь выглядеть, как победительница конкурса «Мисс мира», – заверила Хелен.
Она принялась энергично трудиться над внешностью Эбби, а Эбби постаралась успокоиться. Желание излить душу улетучилось. Разве могла она рассказать Хелен о том, что натворила? Если уж она сама не может простить себя, то никто другой ее тем более не простит.
Конечно, даже в результате усилий Хелен «Мисс мира» из Эбби все-таки не получилась, но все же выглядела она довольно хорошо, если учесть бессонную ночь.
Проблему красных глаз Хелен тоже решила. Она подкрасила глаза Эбби белым карандашом.
– Я многому научилась, когда работала с Канди в ее дневном шоу, – объяснила Хелен, стараясь развлечь Эбби. – Канди постоянно являлась на съемки с похмелья, и глаза у нее бывали такими красными, что казалось, из них вот-вот хлынет кровь. С ней тяжело было работать.
«И все же, – подумала Эбби, – чего бы плохого ни говорили о Канди, она по крайней мере не была замечена в измене мужу».
А в нескольких сотнях миль от съемочной площадки, в небольшом кабинете онкологической клиники, доктор внимательно изучал результаты ультразвукового исследования и думал о пациентке, которая ждала за дверью вместе с мужем. Ждала новостей, которые были плохими. Супруги наверняка подозревали что-то нехорошее, после того как пациентке сделали УЗИ и провели биопсию. Девять из десяти грудных опухолей оказывались доброкачественными, поэтому врачи всегда пытались успокоить пациенток. Сотни женщин, ежедневно посещавших клинику, нуждались в уверенности перед процедурой УЗИ. Рак груди – это страшные слова, несмотря на все успехи, достигнутые в его лечении.
Но опухоль в груди этой бедной женщины совсем не выглядела доброкачественной, поэтому потребовалось сделать и биопсию, и УЗИ. Результаты биопсии подтвердили подозрения врача, кроме того, интуиция и солидный опыт подсказывали ему, что это не болезнь, обнаруженная на ранней стадии. И вот теперь он должен был сообщить пациентке эту новость.
Доктор ненавидел эту часть своей работы – именно ее, а не напряженную работу, не споры с администрацией по поводу увеличения бюджета больницы, не бесконечные отчеты, не укоры жены, что он мало бывает дома. С этими проблемами он мог справляться. А вот видеть пациентов, сидящих в его кабинете с потухшим взглядом, видеть, как последняя надежда умирает в их глазах, когда он сообщает им плохие новости, – вот это разрывало его сердце, несмотря на долгие годы работы.
Доктор поднялся из-за стола, подошел к двери кабинета и распахнул ее.
– Прошу вас, проходите, – пригласил он супругов Ричардсон.
Лиззи, еще лежавшая в постели, вздрогнула, когда раздался звонок телефона. Схватив трубку, она посмотрела на часы и ощутила охвативший ее страх. Двадцать пять минут восьмого. Так рано могли позвонить только для того, чтобы сообщить плохие новости.
– Алло, – сказала она, стряхнув остатки сна и приготовившись к чему-то плохому.
– Привет, Лиззи, – услышала она голос Клэр Морган. – Прости, что звоню так рано, но я хотела попросить тебя организовать, чтобы меня с утра подменили на работе.
– Нет проблем, Клэр. А что случилось?
Доктор Морган пропустила этот вопрос мимо ушей.
– Я хочу, чтобы ты позвонила доктору Джонсу и попросила его поработать вместо меня. Я бы сама позвонила, но у моего телефона села батарейка, а больничный телефон я не хочу занимать. Скажи ему, что меня в четыре утра вызвали к пациенту и меня не будет дома еще несколько часов. Это подросток с подозрением на менингит. Родителей не было дома, он оставался с тетей, а она не распознала симптомы болезни. Может, нам следует вывесить перечень симптомов менингита на доске объявлений и напоминать родителям, чтобы они непременно изучили их?
– Я это сделаю, – пообещала Лиззи. Голос у ее начальницы был такой, словно она едва держалась на ногах. – Клэр, вам надо поспать.
– Да, я посплю.
– А как насчет послеобеденного приема? – Лиззи села на край кровати, пытаясь отыскать взглядом карандаш и листок бумаги, чтобы все записать.
– Я приду на прием. Знаешь, Лиззи, мне кажется, что у меня уже больше нет сил для этой работы. Я так переживаю, так устаю. Вот вчера вечером, после того как ты ушла, мне позвонили и сказали, что у моей пациентки запущенный рак груди. А ей всего тридцать четыре, Лиззи, тридцать четыре, и кто знает, доживет ли она до тридцати пяти. Маленькие дети, муж… только бы жить и жить. Это так несправедливо.
Лиззи не решилась спросить, кто эта пациентка. Но по тону Клэр она чувствовала, что доктор потрясена.
– Что еще, Клэр? Если не хотите ехать на машине, я могу прислать за вами такси…
Но доктор Морган словно не слышала ее.
– Не могу поверить, что мы не обнаружили это на ранней стадии, а сейчас уже слишком поздно. И знаешь, Лиззи, она говорит, что справится с болезнью, ее беспокоят только дети, Джек и Дэниел…
– Так это Салли Ричардсон?! – воскликнула Лиззи, совсем не думая о врачебной этике.
На другом конце воцарилась пауза.
– Да, это она, – после долгого молчания подтвердила Клэр. – Но, прошу тебя, Лиззи, никому.
Лиззи охватило жгучее желание спросить, как же рак развился так быстро, почему его не обнаружили раньше. Но она этого не сделала. Клэр, безусловно, мучил этот же вопрос: как у ее пациентки появилось такое тяжелое заболевание, а она этого не знала? Лиззи вспомнила, что Салли всегда приходила на прием со своими мальчиками, но сама врача практически не посещала. Лиззи вспомнила, как Салли говорила ей, что собирается к врачу, но, наверное, она приходила, когда Лиззи не работала. Наверное, тогда была смена второй сестры, Ирис, она же, видимо, давала Салли направление в онкологическую клинику или на прием к специалисту.
– Все, у меня закончились монеты, – сказала Клэр. – Позже поговорим. Если будет что-то срочное, присылай мне сообщения на мобильный, я прочту их, когда зарядится батарейка.
Клэр повесила трубку. Лиззи спустилась на кухню и заварила себе чашку крепкого чая. Она была в шоке. Вспомнила вечеринку в доме Ричардсонов на прошлой неделе, вспомнила, как Салли смущали комплименты по поводу ее стройной фигуры и элегантного блестящего платья без рукавов.
– Я знаю, людей раздражает, когда я говорю, что не соблюдаю никакой диеты, – с застенчивым видом призналась тогда Салли. – Но честно, забота о мальчиках и работа в салоне просто не позволяют мне набирать вес. Делия называет это диетой работающей матери, – пошутила Салли.
Салли всегда была стройной, но тем вечером она выглядела такой худенькой, как модель на подиуме, даже ребра угадывались под шелковым платьем. Сейчас Лиззи со стыдом вспомнила, что позавидовала Салли. Как можно было завидовать женщине, худоба которой на самом деле была следствием болезни?
Лиззи позвонила доктору Джонсу и попросила его подменить доктора Морган. Затем выпила чай и тупо уставилась на экран телевизора. Передавали утренние новости, однако сейчас Лиззи не могла думать ни о чем, кроме трагедии, случившейся с Салли.
Клэр Морган не была склонна к преувеличениям. И уж если она испугалась за жизнь Салли, значит, причина бояться действительно есть.
Из всех знакомых Лиззи Салли и Стив были самой счастливой парой. Они не злословили о других, не строили воздушных замков, не мечтали о крупном выигрыше в лотерею. Они были довольны тем, что имели. Добрые, веселые, молодые люди, у которых вся жизнь впереди. И вот теперь все рушилось.
Что Стив будет делать без Салли? А как маленькие дети будут расти без матери, которая обожала их? По сравнению с серьезностью этих вопросов собственные проблемы показались Лиззи уже далеко не столь существенными.
