Текст книги "Лучшие подруги"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Глава 21

Несмотря на то что Эрин стойко держалась на похоронах Салли, смерть подруги подействовала на нее гораздо сильнее, чем она предполагала. На следующий после похорон день она рассказала Грегу о своих планах начать работать в салоне красоты.

– Не знаю, почему я так расстроена. Ведь кто по-настоящему страдает, так это Стив. – Эрин не могла удержаться от слез.

– Ты расстроена потому, что понимаешь, какая замечательная женщина покинула этот мир, – ответил ей Грег.

– Салли была такой мужественной. Я бы хотела сделать что-то в память о ней, но пока я могу только плакать.

– Не сомневаюсь, она бы одобрила твое желание помочь. Но ты сейчас в шоке, дорогая. И не забывай о своей беременности.

– Я понимаю, – всхлипнула Эрин. – Мне нужно узнать у Стива, как он относится к моему намерению помочь Руби в салоне красоты, но я не могу ему позвонить. Не хочу плакать во время разговора с ним.

– Я сам ему позвоню, – предложил Грег. – Пусть у него будет хоть одной заботой меньше.

На пятом месяце беременности у Эрин стала болеть спина. Грег принес специальное кресло в салон красоты, где Эрин работала, решая мелкие вопросы и отвечая на телефонные звонки. Однако Эрин, к своему удивлению, обнаружила, что она чаще не сидит в кресле, а стоит, согнувшись и приложив ладонь к больному месту – в классической позе беременной женщины.

– Как крохотное существо может вызывать такую боль в моей спине? – спросила она у Лиззи, когда та как-то забежала в обеденный перерыв в салон. Вернувшись из Лондона, Лиззи старалась забыть все то неприятное для нее, о чем говорили Джо и Нина. Она решила, что ей следует быть веселой и энергичной.

– Наверняка будет мальчик, – заметила Руби, у которой выдался небольшой перерыв, поскольку до прихода следующей клиентки еще оставалось время. – Только мужик может причинять женщине такую боль.

– Руби, ты невыносима! – со смехом воскликнула Эрин.

– Пожалуй, она права, – согласилась с Руби Лиззи. – У меня тоже жутко болела спина, когда я носила Джо, а с Деброй такой проблемы не было.

– Вот видишь, я права. С мужчинами всегда одни проблемы, – оживилась Руби. – Так всегда говорила моя бедная мама, упокой Господь ее душу. Еще не родился тот мужчина, который не обижал бы женщину, которая его любит.

– Да чепуха это, – возразила Эрин. Ей нравилось работать с Руби, которая удивляла и персонал, и клиенток своими оригинальными взглядами на жизнь. У Руби, имевшей пятерых старших братьев, сложилось свое, забавное мнение о мужчинах. Эрин понимала, что Руби, как и все они, скорбит о Салли, однако Руби обладала редким даром создавать вокруг себя жизнерадостную атмосферу, что здорово помогало. После общения с Руби даже самые мрачные клиентки уходили с улыбкой на лице.

– Я знаю, что говорю, – не сдавалась Руби. – Клянусь, я тут же стала бы лесбиянкой, если бы только могла… ну, вы понимаете…

– Что мы должны понимать? – удивилась Лиззи.

– Да ничего нам не надо понимать. – Эрин от души рассмеялась, обхватив на всякий случай живот ладонями. Мысль о том, что Руби, обожавшая мужчин и носившая плотно облегавшие ее пышную фигуру платья, чтобы привлекать их, может стать лесбиянкой, была просто нелепой. – У нас в первой кабинке новенькая девушка делает клиентке эпиляцию на лобке, и я не хочу, чтобы она, заслушавшись тебя, повыдергивала у клиентки слишком много волос. На нас могут подать в суд за устранение на теле всей растительности.

Теперь уже Руби схватилась за бока от смеха.

– Эрин, да ты еще хуже меня! – воскликнула она, откидывая назад прядь черных волос. – Ты просто хулиганка.

Эрин усмехнулась.

– Лиззи, я могу сходить с тобой за бутербродами, – предложила она и добавила: – Если только Руби пообещает, что не разгонит в мое отсутствие всех клиентов рассказами о своей бурной сексуальной жизни.

Продолжая смеяться, Эрин и Лиззи вышли из салона, перешли улицу и направились в ближайшее кафе. И неожиданно увидели Эбби. Она шла, прижав к уху мобильный телефон, и, казалось, ничего не замечала перед собой.

После похорон Салли Эбби ни разу не появлялась в салоне. Эрин знала это абсолютно точно, поскольку сама вела журнал предварительной записи клиентов. Однако не было похоже, чтобы Эбби посещала другие салоны. Ее кожа, привыкшая к заботливым процедурам Салли, выглядела увядшей, волосы были просто собраны сзади в хвост, а черный брючный костюм делал всю картину еще более мрачной. Сейчас Эбби вовсе не была похожа на шикарную женщину с телевидения.

Подняв взгляд, Эбби увидела Эрин и Лиззи, на которых едва не натолкнулась у дверей кафе.

– Привет! – поздоровалась Эбби, отключая мобильный телефон.

– Привет, Эбби, – улыбнулась ей Лиззи. – Давно не виделись. А мы с Эрин идем за бутербродами. Не хочешь присоединиться?

Эрин ожидала, что Эбби придумает какое-нибудь объяснение и откажется. Но Эбби не отказалась. Похоже, ее даже обрадовало это предложение.

– С удовольствием, – ответила Эбби. – Я сегодня с утра бегаю, то в банк, то по другим делам, даже пообедать не успела.

– А вот я всегда нахожу время для обеда. Наверное, поэтому я толстая, а ты стройная, – пошутила Лиззи.

Эрин отметила про себя, что Эбби действительно очень похудела, однако, судя по напряженному выражению ее лица, похудела она не в результате какой-то специальной диеты. С Эбби Бартон определенно происходило что-то нехорошее.

Эрин, как и все данморское общество, понятия не имела о том, что Том ушел от Эбби. А Эбби, понимая, что если об этом узнает хоть один человек, то скоро будут знать уже все, держала уход Тома в строжайшей тайне.

– Так свадьба твоей дочери уже совсем скоро? – стремясь поддержать разговор, спросила Эбби, когда они сели в кафе за столик.

– На следующей неделе, – ответила Лиззи. – Просто поверить не могу. Когда только зашли разговоры о свадьбе, казалось, что это произойдет через сто лет.

– Большая будет свадьба? – поинтересовалась Эрин.

Лиззи кивнула:

– Грандиозная. Вот будет раздолье местным квартирным ворам, ведь половина города в субботу отправится на свадьбу в отель. – Сказав это, Лиззи смутилась, потому что ни Эрин, ни Эбби не было в списке приглашенных. Дело в том, что Дебра и Барри просто не разрешили Лиззи приглашать ее друзей.

Гвен высказала сестре свое недовольство по этому поводу.

– В конце концов, это ты оплачиваешь эту чертову свадьбу, – напомнила она. – А значит, имеешь право пригласить хоть целый автобус своих друзей.

Заметив смущение Лиззи, Эрин попыталась сменить тему:

– А в чем ты будешь на свадьбе?

– В костюме лимонного цвета, – ответила Лиззи и пошутила: – Наверное, я в нем буду похожа на большой лимон.

– Этот цвет тебе к лицу, – одобрила Эрин. – Зайдешь утром в салон, Руби сделает тебе отличный макияж, она в этом деле мастерица.

– Отличная идея, – пробормотала Лиззи. Она-то всегда думала, что макияж ей перед свадьбой будет делать Салли, это заодно и настроило бы ее на нужный лад. – Как-то странно говорить о свадьбе и макияже, когда Салли больше нет, – добавила она. – Знаете, вот когда меня что-то раздражает, ну, например, когда я не могу найти место для стоянки, меня всегда посещает мысль: «Тебе грех жаловаться на жизнь, потому что ты жива. А вот Салли уже нет».

Эрин и Эбби молча кивнули.

– И я чувствую то же самое, – призналась Эбби. – Мы с Джесс в прошлые выходные заезжали к Стиву, вот уж кому хуже всех. Он изо всех сил старается держаться ради Джека и Дэниела, но выглядит он так, словно внутри у него все умерло. И мне становится стыдно, что я не ценю того, что имею. – «Или имела и не ценила», – с горечью подумала Эбби.

Эрин почувствовала, что у нее совсем пропал аппетит.

– Я часто думаю, – тихо проговорила она, – как жить дальше, когда теряешь самого близкого человека?

Это был риторический вопрос, на который никто и не попытался ответить.

– А знаете, что во всем этом особенно ужасно? – спросила Лиззи и сама же ответила: – То, что только чья-то трагедия заставляет тебя ценить все, что ты имеешь. Вот я смотрю на Дебру, например, и думаю: «Какая я счастливая, ведь у моей дочери скоро свадьба!» Или вспоминаю о том, что у Джо в детстве была астма, но сейчас он в полном порядке. И от этого я тоже счастлива.

Эбби знала, что Лиззи очень любит свою семью. И ради глупой прихоти она никогда бы не стала рисковать счастьем дочери или мужа. Отложив в сторону недоеденный бутерброд с тунцом, Эбби предложила:

– Может, закажем еще кофе?

Эбби пила слишком много кофе, но он был необходим ей, чтобы держать себя в тонусе. Лиззи и Эрин отказались, а Эбби заказала себе еще чашку кофе.

А вот Лиззи с удовольствием отведала бы пирожных с кремом, которые так и манили с витрины, но она боялась еще больше поправиться перед самой свадьбой.

Лиззи задумалась: может, рассказать подругам о той идее, которая овладела ею после возвращения из Лондона? Именно с Эрин и Эбби она хотела поделиться этим, но боялась, как бы они не подумали, что ей просто нечем заняться. У Эбби была ее телевизионная передача, отнимавшая много времени, а Эрин теперь занималась делами салона, к тому же вскоре ей предстояли роды. Лиззи очень хотелось узнать, что Эрин решила по поводу примирения со своей семьей, но ей казалось неудобным вмешиваться не в свое дело.

– Я бы хотела сделать что-то такое, что понравилось бы Салли, – все же решилась высказаться Лиззи, с волнением наблюдая за реакцией подруг.

Эбби с отсутствующим видом размешивала сахар в чашке с кофе, а Эрин ерзала на стуле, устраиваясь поудобнее.

Лиззи еще раз попыталась привлечь их внимание.

– Ведь если бы умерла не Салли, а одна из нас, то Салли наверняка сделала бы что-нибудь в память об умершей. – Эрин кивнула, и, вдохновленная, Лиззи продолжила: – Салли была самым необыкновенным человеком из всех моих знакомых. Она объединяла каждого и заставляла нас чувствовать себя частью чего-то большого. И она заслужила нечто большее, чем просто нашу скорбь и сожаления, которые, кстати, ей бы не понравились.

– Это точно, – согласилась Эрин. – Она не жалела себя до самого конца, а только беспокоилась о том, как Стив и мальчики будут жить без нее.

– Не понимаю, как ей это удавалось, – грустно вздохнула Эбби. – Я бы уж точно расклеилась. – «Ты и так уже расклеилась, – мысленно сказала себе она, – а ведь тебе не поставили такого страшного диагноза, как Салли». Даже на фоне своих несчастий Эбби не могла не восхищаться тем, как мужественно держалась умиравшая Салли.

– Как вы думаете, что мы можем сделать? У вас есть какие-нибудь идеи? – оживилась Лиззи.

Некоторое время Эбби и Эрин молчали, затем Эрин спросила:

– А что ты сама об этом думаешь?

– Я надеялась, что у вас будут какие-то мысли, – ответила Лиззи.

– Может, собрать деньги для онкологической клиники? – предложила Эбби, которой, кроме столь очевидного дела, ничего другого не приходило в голову.

– Возможно, но хотелось бы сделать что-то необычное… – медленно произнесла Лиззи. – Давайте все вместе подумаем об этом, ладно? – Она поднялась и сняла со стула свой жакет. – Мне пора на работу.

– Мне тоже, – сказала Эрин.

– Ну так вы обещаете подумать? – еще раз спросила Лиззи, когда они вышли из кафе на улицу.

– Да, – хором ответили Эбби и Эрин.

По дороге на работу Лиззи размышляла о том, что она, конечно, не такая изобретательная, как Эбби или Эрин, но все же постарается сделать то, что в ее силах.

Вернувшись домой, Эбби прошла в кабинет и убрала в ящик стола счета, которые оплатила в банке. Она терпеть не могла возиться с бумагами, и Том обычно поддразнивал ее. Он как-то пошутил, что все ее зрители отвернулись бы от нее, если бы увидели, что творится в ящиках рабочего стола миссис Порядок.

– Но я все-таки занимаюсь бумажными делами, – возразила ему Эбби. – У меня ведь нет, как у некоторых, секретарши.

– Ты что, ревнуешь меня к моей секретарше? – с улыбкой спросил Том.

– Я-то нет, но вот она точно ревнует, – шутливым тоном бросила Эбби. Секретарша была неравнодушна к Тому и краснела каждый раз, когда на Рождество Том вручал ей подарок, купленный Эбби.

Вспомнив, как они смеялись по этому поводу, Эбби подумала, что, несмотря на проблемы последнего времени, у них все же был хороший брак. Но что толку теперь думать об этом? Сейчас Эбби почти не видела Тома. Он ушел из дома через неделю после похорон Салли и сейчас жил у своего старого приятеля и коллеги Лео, которого встретил на похоронах. Несколько раз Том заходил к Джесс, а Эбби уходила в магазин и оставляла их одних, поскольку чувствовала, что Том не хочет ее видеть. Она пыталась узнать, что думает Джесс по поводу их развода, но Джесс, похоже, не желала говорить на эту тему.

– Мама, оставь меня в покое, – отвечала она каждый раз, когда Эбби заводила об этом разговор.

И Эбби решила просто ждать. Время – лучший доктор. Она сделает все, чтобы вернуть любовь Джесс, и, возможно, со временем они с дочерью снова станут близкими подругами.

Эрин тоже рассуждала о своей жизни. Руби развлекала весь салон рассказом о своем последнем свидании, но Эрин не слушала ее, она вспоминала слова Лиззи о том, что только трагедия заставляет человека ценить то, что он имеет. Да, Лиззи права.

Смерть Салли еще больше, если только это было возможно, сблизила Эрин и Грега. И теперь, когда Эрин уже чувствовала, как шевелится ее ребенок, она пришла к осознанию того, насколько хрупка и драгоценна жизнь. Когда сегодня утром Грег уходил на работу, Эрин обняла его крепче, чем обычно, неожиданно подумав, что какой-нибудь нелепый несчастный случай может отнять у нее Грега.

– Эрин, ты хорошо себя чувствуешь? – спросил озабоченный Грег. – Что-то вид у тебя усталый.

– Со мной все в порядке, – успокоила его Эрин.

Сегодня Грег должен был вернуться с работы поздно, и Эрин решила, что она начнет поиски своей семьи. Не может бесследно исчезнуть целая семья. Наверняка ее родные где-то в Ирландии, и она их найдет.

Глава 22

Лиззи сидела на постели Дебры и наблюдала за тем, как дочь, стоя перед зеркалом, любуется свадебным платьем. Дебре не нравилась форма маленьких пуговиц на спинке платья, а в остальном все было великолепно: платье из белого шелка, какое носили сказочные принцессы, и кружевная фата с венком из белых роз.

Дебра не раз заявляла, что в день свадьбы хочет быть похожей на принцессу из сказки, так оно и получилось.

– Мамочка, все ведь будет хорошо, правда? – спросила Дебра, вертясь перед зеркалом. На ее лице вдруг появилось встревоженное выражение.

– Конечно, дорогая, все будет хорошо. Барри – замечательный парень, он тебя обожает. – Лиззи протянула дочери носовой платок, на тот случай, если вдруг непрошеные слезы выступят на глазах дочери.

– Я знаю, просто… – Дебра промокнула глаза платком. – А что, если мы совершаем ошибку?

Лиззи не требовалось быть психологом, чтобы догадаться, каким должно было быть продолжение этой фразы. «Что, если мы совершаем ошибку, как вы с папой?»

Лиззи хотелось сказать дочери: «Никто не знает, что готовит жизнь, и никаких гарантий тут быть не может. Взять хотя бы беднягу Стива Ричардсона». Но Дебра с самого детства воспринимала все только в черных и белых тонах, для нее не существовало полутонов, как и понятия «может быть». И если сказать дочери, что она должна учиться на ошибках родителей, то ее это совсем не обрадует.

– Нет, вы не совершаете ошибки, – ласково промолвила Лиззи и взяла дочь за руки. – Это будет чудесный день, и у тебя замечательный жених. Надеюсь, он понимает, какую награду он получил.

– Ох, мама! – Не заботясь о том, что платье может помяться, Дебра села на постель рядом с матерью и обняла ее. – Спасибо тебе. За все спасибо.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Папа пришел! – крикнул снизу Джо, который раздавал гостям чай и бисквиты, поскольку настоящих яств надо было ждать еще несколько часов.

– Уже десять минут второго, нам скоро выходить, – так же громко напомнила и Нина, переодевавшаяся в спальне Лиззи.

– Да, конечно, – согласилась Лиззи. Церемония бракосочетания была назначена на два пятнадцать, так что у них было еще несколько минут, чтобы самим выпить чая перед тем, как отправиться на машине в церковь.

Лиззи нежно погладила невесту по щеке, стараясь навечно запечатлеть в памяти этот момент.

– Ты прекрасна, Дебра, я сегодня так горжусь тобой.

– Спасибо за все, мама, – повторила Дебра. – Ты права, сегодня самый важный день в моей жизни.

Лиззи почувствовала, как от наплыва чувств к горлу подступил комок. Она очень любила Дебру. Лиззи понимала, что материнская любовь особая, совсем не такая, как любовь к мужчине. Эта любовь длится вечно, за нее не надо бояться. Продолжая обнимать Дебру, Лиззи мысленно попросила Бога, чтобы ничто не омрачило этот самый важный день в жизни дочери.

– Папа! – радостно воскликнула Дебра, увидев, что в комнату вошел отец.

– Я вам не помешал? – спросил Майлс, останавливаясь в дверях.

– Нет. – Лиззи поднялась с постели и улыбнулась бывшему мужу. Она поклялась в душе, что не позволит собственным проблемам испортить ни свадьбу дочери, ни ее отношения с Майлсом. – Я как раз хотела спуститься вниз и выпить чая перед отъездом. Но вы не забывайте, что времени у нас мало, – напомнила Лиззи.

– Я знаю. И специально не пришел раньше, ведь мое присутствие не слишком желательно из-за… ну, вы понимаете…

Лиззи усмехнулась:

– Не будь идиотом, Майлс. Ты здесь всегда желанный гость. – И это было правдой. Не имело никакого смысла портить отношения с Майлсом только из-за того, что он нашел себе подругу, а она по-прежнему оставалась одна. – А Сабина приедет на свадьбу? – небрежно спросила Лиззи, словно эта мысль вовсе не тревожила ее днями и ночами.

– А вы не возражаете?

– Лично я не возражаю, – ответила Лиззи.

– Папа, как тебе нравится мое платье? – Дебра пропустила мимо ушей вопрос отца, поднялась с постели и снова покрутилась перед зеркалом.

– Очень нравится, ты в нем просто красавица.

Лиззи оставила их одних. Нина уже ушла из ее комнаты, и у Лиззи было несколько минут, чтобы побыть в одиночестве, попудрить лицо и чуть подправить прическу, созданную умелыми руками Руби. Лиззи все же немного тревожил лимонный цвет костюма, но уже поздно было что-то менять. Закончив дела, Лиззи взяла сумочку и спустилась вниз, готовая к отъезду.

– Успокойся, Брэдли, и перестань ерзать.

Женщина в алой шляпке с перьями, наверное, думала, что шепотом успокаивает непоседливого ребенка, но Лиззи показалось, что ее слова слышат все, кто собрался в церкви.

На верхней галерее органист играл пока потихоньку, помогая распеваться хору. Приглашенные, привыкшие к тому, что невеста всегда опаздывает, продолжали подходить и старались не очень громко приветствовать знакомых. То и дело раздавалось: «Здравствуйте, прекрасно выглядите… какое красивое платье…»

Лиззи, сидевшая в первом ряду рядом с Гвен, находилась в тени огромной шляпы сестры. Это сооружение, украшавшее сейчас ее голову, Гвен купила в Неаполе за смехотворную цену – за пять с половиной долларов.

– Шляпе матери Барри будет далеко до моей, – сказала довольная Гвен, когда впервые продемонстрировала Лиззи свою покупку.

– Гвен, мы же не собираемся устраивать соревнования между семьями, – упрекнула ее Лиззи.

– Нет, это будет именно соревнование, – возразила Гвен.

И вот раздались громкие звуки органа, все присутствующие встали. Лиззи не понимала, почему все собравшиеся в церкви не начали тут же плакать. Сама она, глядя на Дебру, шествовавшую по проходу в сопровождении Майлса, едва удерживалась от слез.

Гвен взяла Лиззи за руку и крепко сжала.

– Какая она красивая!

Церемония продолжалась, и Лиззи наблюдала за тем, как Дебра официально отделяется от своей семьи и создает новую семью, с Барри. С одной стороны, Лиззи ощущала чувство утраты, но с другой – она чувствовала, что груз ответственности за дочь частично свалился с ее плеч. Ее дети выросли, хотя для нее они всегда останутся детьми и у нее всегда будет желание защитить их. Однако теперь им уже не нужны ее каждодневные советы, она больше не является самым важным человеком в их жизни, как было на протяжении многих лет. У Джо своя жизнь – в Лондоне с Ниной, а Дебра только что вступила в новую жизнь с Барри.

Дебра, стоявшая у алтаря и действительно выглядевшая как принцесса из сказки, как-то неуверенно произносила слова брачной клятвы.

– Прости, – шепнула она Барри, – это нервы.

– А я-то как нервничаю, – прошептал он в ответ.

Лиззи, не отрывавшая взгляда от жениха и невесты, полезла в сумочку за носовым платком. Ей привычнее было чувствовать себя матерью ребенка, чем матерью невесты. Она так долго была женой и матерью, что теперь ей трудно было ощущать себя в другом качестве. И сейчас, находясь в этом священном месте, Лиззи дала себе клятву, что непременно изменит свою жизнь.

Сама свадьба проходила как во сне. Масса тостов, пожеланий счастья и шуток. Лиззи и Майлс ради Дебры прилагали героические усилия, чтобы показать, что у них прекрасные отношения, несмотря на развод. Согласно этикету, они сидели в разных местах: Лиззи – рядом с отцом Барри, Стэном, а Майлс – рядом с матерью Барри, Флосси. Но они постоянно улыбались друг другу через стол, демонстрируя свою радость, вызванную тем, что самый важный день в жизни их дорогой дочери проходит так великолепно. Оглядывая зал, украшенный цветами, и наблюдая за гостями, которые все выглядели очень довольными, Лиззи подумала, что все расходы и экономия средств стоили того.

– Мать невесты в полном порядке, – одобрила Гвен, припудривая заблестевший нос. Свадебный обед завершился, и люди воспользовались передышкой, чтобы привести себя в порядок и хоть немного растрясти обильную пищу.

– Да, вроде бы все хорошо, – согласилась Лиззи, вспоминая, как она переживала, что лимонный цвет ей не совсем к лицу. Но кто на нее смотрел? Звездой всего свадебного шоу была, конечно же, Дебра, а на мать невесты никто и не обращал внимания.

– А что касается шляпы матери Барри… – Гвен оглянулась по сторонам и убедилась, что они с Лиззи одни в туалетной комнате. – По-моему, кто-то умело всучил ей эту дрянь… и еще эта красная вуаль… В этой шляпе у нее такой вид, словно она больна корью.

– Гвен!

– Да-да, так оно и есть. Ты выглядишь в тысячу раз лучше.

– Ты мне льстишь, я же знаю, что лимонный не мой цвет.

– А красный ее цвет? Ладно, скорей бы начались танцы. Кстати, когда во время круиза была плохая погода, мы с Шеем ходили на танцы. Шей до сих пор с удовольствием вспоминает об этом.

От удивления Лиззи даже перестала красить губы.

– Шей танцевал?

– Вот именно, и ему это очень нравилось, он даже забыл про свое больное бедро.

В этот момент оркестр заиграл мелодию из репертуара группы «Абба», и Гвен с Лиззи вернулись в танцевальный зал. Лиззи, проходившая мимо Барри, который обсуждал со своим отцом правила свадебной танцевальной церемонии, услышала, как Барри вполголоса напоминал отцу:

– Сейчас ты должен танцевать с Лиззи, а мама с Майлсом. А потом, когда Дебра потанцует со своим отцом, ты пригласишь ее на танец. Не знаю, будет ли Лиззи танцевать с Майлсом, на обед он не стал приглашать свою подружку, но на танцы она пришла, и кто знает, что произойдет, когда Лиззи увидит ее. Думаю, Дебра сошла с ума, разрешив отцу пригласить его подругу, и хотя даже Лиззи вроде бы была не против этого, я все же сомневаюсь в правильности такого решения. Как бы они не поцапались здесь, на свадьбе.

«Черта с два, – подумала Лиззи, – я буду спокойна как никогда, и никто не дождется от меня скандала». Заметив, что стул рядом с Майлсом свободен, Лиззи подошла и села.

– Знаешь, Барри боится, как бы мы с Сабиной не подрались, – сообщила она мужу.

– Ну, наверное, он нервничает, думает, что тебе не понравится присутствие здесь Сабины, – ответил Майлс и взглянул на бывшую жену с таким видом, словно и он разделял опасение зятя.

– А она уже пришла? – поинтересовалась Лиззи.

Майлс кивнул.

– Ну так познакомь нас, и решим эту проблему, – предложила Лиззи.

– Познакомить вас? – удивился Майлс.

– Конечно. Ведь не будем же мы намеренно весь вечер избегать друг друга.

Майлс поднялся, и они вместе направились в бар, где Сабина ожидала, когда Майлс подойдет к ней.

– Вообще-то она не хотела приходить, – рассказывал по дороге Майлс. – Она говорит, что это твой день… и не стоит тебя расстраивать…

– Ох, Майлс, это не мой день, а Дебры. А мы с тобой разведены, и с моей стороны было бы глупо расстраиваться. – Самое удивительное заключалось в том, что Лиззи вдруг почувствовала, что именно так она и думает. Наверное, и в самом деле пришло время оставить бесполезные сожаления о прошлом.

Сабина сидела одна на маленьком диванчике, и Лиззи сразу поняла, что это она. Одета в скромный костюм цвета морской волны, стройная, волосы соломенного цвета. Как и говорила Дебра, Сабина почти не пользовалась косметикой, только подкрасила губы, хотя сейчас уже вся помада практически стерлась.

Увидев, что к ней направляется Майлс в сопровождении Лиззи, Сабина замерла, так и не успев поднести к губам бокал с вином.

– Сабина, это Лиззи, – представил Майлс.

– Здравствуйте, – спокойно поздоровалась Лиззи. – Приятно познакомиться. Но вы зря сидите здесь, танцы в самом разгаре.

И без того бледное лицо Сабины стало от изумления почти прозрачным. Однако она сумела взять себя в руки.

– Мне тоже приятно познакомиться с вами, Элизабет. Честно говоря, я оставалась здесь, потому что не хотела расстраивать вас своим присутствием. Ведь свадьба – это событие особое, и, не дай Бог, могла бы произойти какая-то неприятная сцена.

– Называйте меня Лиззи и не беспокойтесь, ваше присутствие меня ничуть не расстраивает, – искренне сказала Лиззи. – И хотя, возможно, мы дадим пищу для разговоров данморским сплетницам лет на десять вперед, если вместе пойдем в танцевальный зал, по-моему, это все же неплохая идея.

Сабина улыбнулась, и ее примеру последовал Майлс.

– Как проходит свадьба? – спросила Сабина, затевая обычный женский разговор.

– Замечательно, Дебра такая красивая в свадебном платье.

– Мама, папа… – раздался позади голос Дебры, которая зашла в бар в поисках родителей, но не закончила фразы, ошеломленная тем, что с ними еще и Сабина… и никакого скандала.

– Дорогая, я только что познакомилась с Сабиной и сказала, что ей не стоит скучать здесь. – Лиззи улыбнулась Сабине и Майлсу и взяла Дебру под руку. – Ну что, идем в танцевальный зал?

– Да… – пробормотала Дебра.

– Да. – Сабина поднялась с диванчика, глядя на Лиззи с благодарностью.

Пока они вчетвером следовали в танцевальный зал, у Лиззи даже слегка закружилась голова от ощущения триумфа. Она чувствовала себя сильной, уверенной в себе. Она не только сумела совладать с нервами, но и своим доброжелательным отношением к Сабине успокоила Дебру.

Так что к «Списку желаний, которые должны быть у каждой женщины» Лиззи мысленно добавила еще один пункт: «Если ваш бывший муж пригласит на свадьбу дочери свою новую подругу, приветствуйте соперницу спокойно, с чувством собственного достоинства». Вот ей это удалось.