Текст книги "Там, среди звезд (СИ)"

Автор книги: Кети Бри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Не время анализировать собственные чувства, когда рассвирепевший двухметровый мужик держит тебя за грудки… Ричард со свистом втянул воздух сквозь сомкнутые зубы и выпустил наконец Рассела из захвата. Тот на ногах не удержался.

К ним бросилась полноватая женщина, стоявшая до этого неподалеку. Кажется, она готова была заслонить Рассела от агрессивного полицейского, а потом задушить самостоятельно. Ричард отпрянул, отвернулся, несколько раз коротко вздохнул и помотал головой. Женщина подбежала ближе, в руках ее обнаружился именной нейробластер Анны. Изящно стилизованная под пороховое оружие докосмической эры смертоносная игрушка, мелко тряслась в руках.

– Милен! Ты чего тут делаешь? – рявкнул на нее Ричард, по прежнему не спуская глаз с сидящего на полу Рассела. – И мать… кхм… дай нейробластер, пока никого не убила. А дети с кем?

– Я их маме отвезла с утра! – ответила Миоен, передавая оружие. – Сразу после того как узнала про Анну.

Ричард легко поднял Рассела за шкирку и профилактически встряхнул.

– Ну, – спросил он, глядя в глаза. – Сам расскажешь все, что знаешь, или…?

Рассел вытер кровь со лба.

– Мне бы умыться. Не собираетесь же вы тащить меня через весь город в крови, мистер Кроули?

– Я бы с удовольствием протащил бы труп через город, мистер Морган. Но вы пока нужны живым.

Втроем они поднялись в квартиру, и Рассел скрылся в ванной, надеясь привести себя порядок насколько это возможно. Он с наслаждением набрал полную раковину воды и пустил в нее пылающие и окровавленное лицо. В тюрьме он успел отвыкнуть от такой роскоши.

Милен схватила Ричарда за руку и уволокла на кухню.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – шепнуоа она, усаживаясь за кухонный стол и, чтобы занять руки, начала собирать крошки со стола. – О том, что Анну похитили, я узнала еще ночью.

– Ночью? Откуда? – сам Ричард узнал о произошедшем от помощницы Анны, котораы, придя как обычно на работу в районе девяти утра, засталадом пустым. Она же обнаружила записку, оставленную на столе. Анне все еще тяжело было писать от руки и Ричарду понадобилось время чтобы разобрать эти каракули: буквы то наезжали друг на друга, то разбегались, как испуганные насекомые.

«Я знала, что рано или поздно за мной придут. Не делайте глупостей, мои дорогие. Не так давно у меня появились союзники, и я надеюсь все скоро закончится. Дети в безопасности.»

Ричард долго стоял, держа записку в руках. Она едва заметно пахла духами Анны. На кухне плакала ее помощница по дому. Ричард приказал ей вызывать полицию, а сам отправился сюда, дать по морде Расселу вызнать все, что получится. По дороге он дал знать о случившемся своим друзьям.

– Ко мне пришел один человек, посреди ночи. Огастина дома нет, он в рейсе, ты не представляешь, как я испугалась. Спустилась на кухню воды попить, а он в кресле сидит! – Милен передернуло.

– Что за человек, ты его знаешь?

– Он представился, а потом я в сети его фото нашла…вот. – Милен показала Ричарду несколько фото. На них был изображен мужчина с выступающим вперед подбородком и водянистыми глазами.

– Я его видел, – медленно проговорил Ричард. – Он говорил с Анноц в ресторане, когда мы праздновали рождение Алана.

– Его зовут Кевин Мак-Дугал, ксенопсихолог. Вдовец, есть ребенок. Он сказал, что есть некоторые люди, желающие ему помочь… Ричард, что происходит? Я никогда не вмешивалась, не спрашивала… да и какой от меня толк, но…

– Потом, – отмахнулся Ричард. – Он что-нибудь еще говорил?

– Просил, чтоб я не дала тебе наделать глупостей. Сказал, куда ты скорее всего направишься. Сказал, ждать до вечера. Что если у Анны ничего не получится, мы поймем. Я боюсь, Ричард.

Ричард со злостью ударил кулаком по стене. Как он ненавидел свою беспомощность! Снова, уже во второй раз он вынужден оставить Анну наедине с врагами. Хотелось бежать, стрелять, проламывать черепа. А его просят сидеть здесь, на кухне и ждать непонятно чего… Рассел как раз появился в дверях и уважительно присвистнул, разглядывая след, оставшийся на стене от кулака Ричарда. Ричард потер саднившие костяшки.

– Полегче, герой. – сказал Рассел. – Не надо делать мне спонтанный ремонт. Уверен, у нашего хитрой лисички есть план. В первый раз ты ее послушал и просто ждал, пока она не позовет. И именно это помогло вам справиться с Корсини.

– И с вами, – добавила Милен.

– Я – мелкая сошка. Детка переступила через меня и не заметила. Такие герои, как она, обращают внимание только на главных злодеев. Детке стоило родится мущчиной. Она бы насаждала всюду справедливость, и причиняла добро, а дома ждали бы сопливые малыши и женушка, готовый преданно заглядывать в глаза.

– Не слишком ли ты дерзок, Морган? Все боевые ранения уже зажили?

Рассел пожал плечами.

– Я трус и не особо умен. Мне понятно только одно: я уже почти мертвец. Таких как я в живых не оставляют… так чего мне бояться? Твоих кулаков?

* * *

Когда перед Анной открыли дверцу машины и выпустили на свежий воздух, уже совсем рассвело. Она стояла на подъездной дорожке рядом с домом, находившимся, вероятнее всего, за городом. Неистово пели птицы, пахло свежевскопанной землей. Анна посмотрела на крыльцо и ее против воли передернуло и слегка затошнило. На крыльце стояла и жутко улыбалась Алекса Морган. Тюрьма не пошла ей на пользу, она стал выглядеть на свои пятьдесят с хвостиком, появились морщины, а движения стали нервными. Анна неосознанно обняла себя за плечи, защищаясь, и тут же одернула себя. Эта детская привычка ничем не поможет.

В последний раз она видел свекровь за два дня до спасения – Алекса пытался накормить Анну чем-то напоминавшим куриный бульон. Из этого ничего хорошего не вышло, Анну стошнило прямо на новый джемпер. После этого Алекса перестал пытаться ее кормить. Он подошел поближе, приторно улыбаясь, схватила бывшую невестку за обе руки.

– Ну, далеко ты от нас убежала, милочка? – хрипло смеясь спросила Алекса. – Пойдем-ка в дом.

Анна вырвала руки из захвата и тут же получила пощечину. Алекса глядела на нее, не скрывая торжества. Затем ударила еще раз, по другой щеке.

– Хватит! – сказал кто-то перехватывая руку свекрови – Боссу она нужна живой и вменяемым. Пойдемте, господин Эркарт. Кое-кто желает с вами встретиться.

– Не боитесь? – спросила Анна. – Что. Я. Отвечу.

Мудчина смотрел на нее, иронически прищурив светлые как вода глаза.

– Если бы вы хотели натравить на нас своего ручного инопланетянина, вы бы это уже сделали, а теперь поздно.

Он снял с шеи Анны ее бархотку-нейростимулятор, а нацепил вместо него простой металлический ошейник, туго охвативший шею. Стало трудно дышать. А в голове, привыкшей ловить отголоски мыслей и эмоций Малыша, наступила пугающая, звенящая тишина. Разум заметался как птица в клетке, пытался проломить взявшиеся из ниоткуда стены… мозг взорвался ужасной болью, она закричала, упала на колени.

– Ну будет, будет… – сказал мужчина, помогая встать. – Воем делу не поможешь. Будьте паинькой, и никто вас не будет обижать.

А затем наклонился к самому уху и шепнул помогая приподняться:

– Как договаривались, госпожа Воронцова. Придет время, проведите рукой по лбу.

Анна застонала и потеряла сознание, успев краем уха услышать, как Алекс говорит:

– Господин Мак-Дугал, Босс ждет. Тащите ее быстрее.

* * *

Анна открыла глаза и встретилась взглядом с адмиралом Корсини.

– Допрыгался, самодовольный ты курица?! Ты действительно думала, что переиграл меня?

Анна дернула уголком рта.

– Самоубийство, – прохрипела она.

Корсини расхохотался, ударил себя по колену. Второй подбородок задрожал от смеха.

– И ты, конечно, повелас глупый ты девчонка! И ты, ты пытаешься вести свою игру?

Светлоглазый мужчина стоял в дверях большой, залитой залитой солнцем комнаты и смотрел перед собой, делая вид, что ничего не происходит.

– Дайте мне воды. – попросила Аннаэ пытаясь сесть поудобнее, пластиковый стул такой возможности не предоставлял. Хорошо Корсини: развалился в мягком кресле. – Мне пора принимать лекарства. Я ведь нужна в здравом уме, верно, адмирал?

– Мак-Дугал, принеси воды и помоги напиться, – не оборачиваясь сказал Корсини.

А сам продолжил.

– Давай по-хорошему милочка. Мне совсем не хочется мучить такую красавицу, уж поверь.

Анна улыбнулась.

– То есть. Если бы. Контакт установил бы некрасивый мужчина. Совесть вас бы не. Мучила?

– Ты думаешь, ты первая, с кем твой драгоценный Малыш-переросток пытался установить контакт? Кому насылал видения, пугал самоубийством двойника?

В висках стучала кровь. Так тяжело думать.

– Он ничего не говорил мне об этом.

– Не хотел расстраивать новоявленную мамочку… Кто бы мог подумать, что именн инстинкт продолжения рода послужит катализатором связи. Мамочка ведь все сделает для сыночка, верно?

Вернулся Мак-Дугал, помог ей напиться. Корсини с иронией смотрел на дрожащие руки, неспособные удержать кружку.

– И вот этими руками ты собиралась кого-то свергать? Глупышка, спутавшая все планы организации, бывшей тебе домом. Мы так тщательно готовились, засылали к этой чертовой машинке подготовленных людей, пытаясь взять его под контроль. И что в итоге? Приходит клуша, с отключенными от горя мозгами и горящим сердцем и все портит!

Корсини кивнул на снова вставшего у двери мужчину.

– Вон, Мак-Дугал не даст соврать, сколько мы денег и людей ухлопали. Сколько он инструкций понаписал. И все коту под хвост!

Корсини перевел дух и тоже налил себе воды из графина. В соседней комнате заплакал ребенок. Анна вздрогнула.

– Ой, а кто там интересно проснулся? – неприятно сюсюкая, спросил Корсини. – Алан? Как трогательно, назвать ребеночка в честь сводного дедушки… Знаешь, если бы старина Алан Морган был бы сейчас жив, он бы сидел на моем месте… Или ты принесла бы ему Малыша в зубах, как хорошая собака тащит поноску хозяину? Или это Оливия? Не менее трогательно, назвать честь матери-самоубийцы. Ты излишне сентиментальна. Может быть, Рихард? Глупо называть детей в честь мертвых… Такие дети не живут долго и счастливо.

Плач продолжался. Анна почувствовала, как по щекам бегут слезы. В комнату вошла Алекса со свертком на руках.

– Алан, милый, скажи маме «привет»… Мамочка тебя очень любит…Верно, мамочка?

Анна узнала бы это кряхтение и эту пухлую ручку, высунутую из пеленок, где угодно, при любых обстоятельствах. Алекс наклонился ниже, приближая лицо ребенка к ее лицу. Несколько соленых капель упало с щеки матери на щеку сына. Алан еще более недовольно закряхтел.

– Как? – Всхлипывая и утирая слезы, спросила Анна. – Отец Себастьян…

– Неужели ты думаешь, что перехватить машину составило какой-то труд?

– Что… что вам надо от меня?

«Эта боль не моя боль, я не принадоежу боли, а боль не принадоежит мне… Но… Я устала… Господи, как же я устала… я сломлена» – думала Анна потирая лоб. Глаза закрывались сами собой. – «Я в отчаянии. Прости… Малыш»

Мир взорвался яркими красками, совсем как тогда, в первый раз! Сердце забилось в горле. Ей едва удалось удержать в себе крик боли и ликования. Все получилось!

"Мама, – услышала она родной голос Малыша, своего волшебного мальчика, звездного принца. – Ты… ты не обижаешься?»

«Что ты… что ты Малыш, конечно нет!»

Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть!

– Подарок ведь не только тебе прислали со звезд… Надо делиться, моя милая. Надо делиться. Он ведь всего лишь неисправная машина, а ты лепишь из него человека. Это глупо, разве ты сама не понимаешь?

– Только с вами? – спросил Анна, вытирая нос.

– Пока что только со мной, моя милая. И с теми, на кого я укажу.

– Я согласна.

«Давай, малыш»

Корсини протянул Анне платок, да так и застыл. Пронзительно заверещала Алекса, выпуская из рук сверток с ребенком. Из него стремительно выползали, шипя, крупные, злые гадюки.

Малыш с легкостью, которая, если говорить начистоту, испугала Анну, взял под контроль разумы всех находившихся в здании людей. Корсини и Алекса застыли у окна, будто две огромные, излишне реалистичные куклы. Кевин Мак-Дугал прошелся по дому и заявил, что и охрана и персонал не причинят им неудобств и вреда.

Она судорожно кивнула, скорчилась в кресле, затрялась и заплакала теперь по-настоящему. Лицо у Мак-Дугала, как и у многих мужчин, застигнутых женскими слезами врасплох, тут же сделалось виновато-испуганным. Он присел на корточки перед креслом, и принялся бормотать что-то успокоительное.

– Стыд и позор, – сказала наконец Анна, судорожно вздыхая. Одна из змеек скользнула в руки и превратилась в небольшое зеркальце. Она с печальным интересом осмотрела покрасневший нос и опухшие глаза. – Плачу как кисейная барышня. А ведь боевой офицер. Была по крайней мере. Прошу простить меня, господин Мак-Дугал.

Он понимающе улыбнулся и, отойдя, с преувеличенным интересом принялся глядеть в окно, чтобы дать соьеседнице время придти в себя. Анна шепнула:

– Иди ко мне, мой Малыш.

На полу перед ее ногами сгустилось серое облако, принявшее облик пятилетнего ребенка. Малыш вскарабкался на колени Анны, уткнулся носом в ключицу и счастливо засопел.

– Мне нравится быть человеком и твоим сыночком. Я не хочу быть только машиной. Я и так буду делать хорошие дела, потому что я хочу быть хорошим человеком. Совсем не надо мне приказывать, я и ведь за так буду помогать!

Анна погладила ребенка по голове, поцеловала в светлую макушку, с наслаждением вдохнула в себя чистый и нежный запах.

– Поразительно! – выдохнул Мак-Дугал, с интересом разглядывая инопланетное существо. – От человека не отличишь.

– Вы разве не слышали, господин Мак-Дугал? – холодно и сухо ответила Анна. – Малыш хочет быть человеком, и он станет человеком, даже если мне придется бороться за это всю мою жизнь!

– Говорят, мир все еще держится только благодаря родительской любви, – мягко ответил мужчина, опускаясь на неудобный пластиковый стул. Алекса и Корсини все также таращились в угол комнаты. – В нашем случае в этом точно есть смысл…

Анна склонила голову набок.

– Совершенно очевидно, что вы хотите мне исповедоваться, и мне действительно интересно то, что вы мне расскажете, но мне нужно сделать несколько звонков.

– Через сорок восемь минут здесь будет полиция, через час десять минут приедут журналисты, – предупредил ее Мак-Дугал, передавая комм. – Я хотел бы успеть с вами поговорить…

Анна кивнула и принялась набирать код Ричарда. Некоторое время она нажимала на кнопки, а потом обреченно

произнесла:

– Я забыла номер. Забыла эти восемнадцать цифр. Память иногда подводит совершенно неожиданно. Это так… утомляет.

Малыш сильнее вжался в объятия и тихо, виновато пробормотал:

– Я не знал, как по-другому установить с тобой симбиоз, прости.

Мак-Дугал сам набрал номер.

– Мы разработали более безопасный способ вхождения в контакт. К сожалению, вам эти наработки ничем не помогут – почти полная реорганизация центральной нервной системы должна была происходить до контакта. Это позволяло надеяться на то, что контактер сохранит до девяносто трех процентов здоровья.

– Но почему же вы не воспользовались своими наработками? – удивленно спросила Анна, но ответа ждать не стала, потому что Ричард ответил на вызов.

Она почувствовала, что от знакомого голоса снова засвербело в носу. Проклятые нервы. Соберись, тряпка! Или ты так и будешь всю жизнь рыдать?!

В голосе Ричарда сквозила неприкрытая тревога, но ни капли раздражения от того, что любимая оставила его за бортом интриг и не дала поучаствовать в заварушке. Многие мужчины на его месте чувствовали бы себя уязвленными из-за того, что их не поставили в известность и не дали самолично победить всех врагов.

Но Ричард Анне доверял, знал, что тот ничего не делает просто так. И это доверие было гораздо ценнее и для нее и для ее дела, чем если бы Ричард явился под окна особняка вооруженным до зубов. Наговорившись и успокоившись,

Анна обрела

способность трезво и спокойно выслушать все, что собирался сказать Мак-Дугал. Тот покосился на вцепившегося в Анну малыша и приступил к рассказу.

– Я не меньший преступник, чем адмирал Корсини, госпожа Воронцова. Я начал работать еще с адмиралом Аланом Морганом, примерно в то время, когда «объект» оставил вам свое первое послание. Вы действительно не первая, с кем он собирался выйти на контакт. Однако, раз за разом наши попытки «приручить» его претерпевали фиаско… Большинство контактеров просто не возвращалось, остальные умирали в течении нескольких суток мучительной смертью. Вы представляете, что я имею в виду – вы ведь присутствовали при смерти Рихарда Кестера.

Мак-Дугал взглянул на собоседницу, будто пррверяя, вызывает ли он отвращение или нет. Анна кивнула, предлагая продолжать.

– Выборка контактеров у нас была большая и разнообразная: представители обоих полов, с разным уровнем интеллекта и образования, но никто ни смог вызвать в «объекте» достаточно положительную реакцию, что бы тот захотел безоговорочно подчиниться этому человеку. Теперь я понимаю в чем дело: они, обуреваемые амбициями, мало думали о том, о чем им стоило думать. О том, о чем вы думали беспрестанно: умирают люди, погибают планеты, и это следует остановить. Никто не видел в «объекте» разумное существо, только испорченную машину с большими возможностями или дикое и опасное животное, которое нужно приручить.

Вы же испытывали устойчивую эмоциональную связь, и именно это позволило вам, госпожа Воронцова, сделать то, что вы сделали.

Не получись у журналистов создать мгновенный резонанс, не знай столько людей о том, что вы сделали, вам рано или поздно пришлось бы начать сотрудничать с министерством космических сил. Никто не собирался давать власть контактеру, так что способы управлять ими разрабатывались даже более тщательно, чем собственно подготовка к контакту. Вы и сами испытали на себе прелесть одного из способов прервать вашу связь… Вот и все, собственно, что я хотел вам сказать.

Когда Мак-Дугал закончил свою длинную речь, рассказал о том, где находится лаборатория, в которой он работал, и чем еще при нужде можно будет шантажировать правительство Содружества планет.

– Лучше всего, если вы сами войдете в правительство, госпожа Воронцова! – добавил он наконец. – У вас есть планета, осталось только обзавестись поселенцами.

– Да, – ответил Аннв, перебирая волосы малыша, казалось, пригревшегося на его груди. – Я читала законы… но где мне найти как минимум пятьдесят тысяч желающих перебраться неизвестно куда…

Кевин Мак-Дугал искренне рассмеялся, будто услышал хорошую шутку.

– Ваша скромность делает вам честь,

госпожа Воронцова! Неужели вы думаете, что не имеете никакого политического веса?

– Но я не политик, я военный. Я ничего не делала, что бы…

– Вы умный и порядочный человек, Анна. Вы сделали, делаете, и еще будете делать немало важных и полезных дел. Люди видят, какую пользу приносят ваши фонды, и видят, что это делается искренне, что это не подачка и не способ откупиться. Поверьте, если вы позовете, за вами пойдут.

Их разговор прервался звуками сирен.

Анна вздрогнула от неожиданности, Малыш вцепился в него еще крепче. Мак-Дугал поднялся со стула, распрямил плечи.

– Прощайте, госпожа Ворнцова. Я был счастлив познакомиться с вами.

– Постойте, – сказала Анна. – Почему вы перешли на мою сторону? Без вас у меня вряд ли все получилось бы так гладко!

Мак-Дугал уже стоял в дверях. Он застыл, обдумывая ответ, а затем медленно произнес:

– У меня тоже есть сын, господин Эркарт! Я сражаюсь за него до последнего.

* * *

Малыш цепко держался за руку, журналисты галдели, врач мерил давление, полицейские о чем-то спрашивали… Анна

крутила головой, и успокоилась только когда увидел невдалеке знакомое лицо. Ричард прокладывал себе путь через обступивших ее людей, и Анна, встретившись с ним взглядом, сделала шаг вперед, сбрасывая накинутое медтехником одеяло, и совершенно неожиданно для себя уткнулась лицом в грудь Ричарда. Тот осторожно положил руки на хрупкие плечи. Они долго стояли так, будто отгороженные от всей этой галдящей толпы друг другом, и слушая стук чужого сердца. Пока Анна не почувствовала, что совершенно успокоилась. Она оглянулась и увидела, как Малыш стоит один, спокойно глядя вперед. Люди смотрели будто бы сквозь него, не натыкались взглядом, и старательно обходили.

– Малыш, – шепнула Аннв. – Иди к нам, и сделайся видимым Ричарду, пожалуйста.

Малыш подошел ближе, обнял Анну, вцепился в штанину и с интересом посмотрел на Ричарда Тот опустился на колени и протянул к Малышу руку.

– Здравствуй, Питер. Я очень рад с тобой познакомится. Меня зовут Ричард Кроули.

Мальчик смотрел на него, и глазах этих Ричард видел мудрость бессмертного существа. Потом мальчик сморгнул, и это выражение сменилось ясным взглядом умненького ребенка.

– Здравствуй, Ричард, – сказал он и с серьезным видом пожал протянутую руку, а в голове у альфы прозвучало: «Береги Анну, Ричард Кроули. Ты ей нужен. Она скоро и сама это

поймет».

* * *

Кевин Мак-Дугал действительно натворил дел. На операционном столе под его эгидой умерло десять человек – те несчастные, что должны были стать контактерами, но еще на стадии разработки плана не вынесли опытов. Анна с удивлением узнала, что Кевин Мак-Дугал консультировал Рассела через Корсини о том, как наиболее правильно ломать непокорную супругу. Хорошо, что Рассел такой идиот, и действовал наобум, не особенно прислушиваясь к чужим словам. Советы Мак-Дугал давал дельные.

В этот раз правительству не удалось замять дело Анны, не удалось придать ему гражданский характер. Теперь любому ясно было, что корни всего произошедшего гораздо глубже, чем рядовой в общем-то случай семейного насилия. Она стойко вынесла прилюдное полоскание своего белья. Вновь перетиралась ее личная жизнь, решение завести детей от Ричарда Кроули… Врачи, вынужденные под присягой отвечать на любые вопросы, разболтали все, что только можно, даже то, что у Анны уже два года не было месячных, а либидо находится на нуле. И что живет она до сих пор лишь благодаря лекарствам и некоему вмешательству извне. Под последним имелся в виду естественно Малыш. Все ток-шоу Содружества не обошли эту историю стороной.

Правительство уже не могло избрать излюбленную тактику страуса, и ждать, что конфликт рассосется сам собой. Верхушку ВКФ шерстили безостановочно, Анна узнал о месте своей службе очень много нового и неприятного. Пришлось пойти на сделку с правительством, сглаживая углы в уплату за то, что купленной им планете Нетинебудет был присвоен статус свободной планеты – государства без всяких проволочек и подводных камней. Теперь она считалась кем-то вроде князька или даже президента.

Анна выступила с интервью, в котором приглашала желающих поменять место жительства. Переселенцы продолжали считаться жителями Земли, или той планеты, на которой проживали (всего обитаемых планет в Содружестве было около двадцати, не считая трех, отданных на откуп всякому отребью), но лишались всех льгот. Это позволяло экономить на социальных выплатах, но в то же время оставляло простор для различных махинаций. Лишь через двадцать лет переселенцы могли считаться коренными жителями выбранной планеты.

– Я не обещаю вам счастья, – сказалаа Анна в конце своей речи. – Счастья вы должны добиться сами. Я обещаю вам труд, возможно – тяжелый, возможно – изматывающий, но достойно оплачиваемый.

К искреннему ее удивлению желающих переселиться на новое место оказалось немало – Александр Великий уже в третий раз отправлялся на планету полным под завязку переселенцами и предметами обихода. Она специально попросила Малыша не делать все самому от начала до конца – он обещал людям возможность трудиться и искренне верил, что именно это, и возможность сохранить человеческое достоинство, и сделает переселенцев если не счастливыми, то довольными жизнью. Ему не хотелось решать все за них или предоставлять лишь обманчивую тень выбора.

Иногда Анна с ужасом думала, не является ли ее звездный мальчик весьма сомнительным даром, Троянским конем? Перед мысленным взором вставало человечество, изнеженное за пару поколений навязчивой заботой Малыша, или постоянные войны за Рог изобилия… А потом… потом появляются некие пришельцы и берут человечество тепленьким и не сопротивляющимся. Аннв гнала эти мысли прочь. Что за глупости? Дурацкий сценарий для второсортного фантастического боевика!

Кроме напряженной общественной жизни

у нее были теперь гораздо более важные вещи: время шло, дети росли, у Алана прорезался первый зуб, Рихард уверенно сидел и счастливо улыбался папочке, Оливия тянула в рот все, что можно. Глядя в глаза своих детей, щекоча им пяточки и слушая счастливый смех, Анна забывала обо всем.

Оставалось только дождаться конца суда над Корсини и его приспешниками, и можно покинуть Землю.