Текст книги "Шестая жизнь Дэйзи Вест"

Автор книги: Кэт Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

24

В следующую пятницу становится очевидно, что безупречным на свете не может быть ничто.

Накануне вечером после школы Одри становится хуже, и, хотя я и разговаривала с ней после четвертого урока и она казалась бодрой, я все равно волнуюсь.

А потом мы с Мэттом впервые ссоримся.

Это происходит после школы, пока я пакую вещи, готовясь к четырехдневному визиту в Сиэтл. Я еду с Мэйсоном и Кэйси в ежегодное паломничество на северо-запад, где они должны провести тестирование Меган Великолепной. В течение дня они будут копаться у нее в голове, но вечером мы сможем пообщаться. Как бы мне ни нравилось быть с Мэттом и Одри, я жду не дождусь момента встречи с Меган. Есть все-таки что-то в том, чтобы провести время с тем, кто знает тебя сто лет. Ни с кем нельзя быть таким откровенным, как со старым другом.

Пока я собираю чемоданы, Мэтт сидит на кровати.

– Плохо, что тебя не будет в выходные, – говорит он.

– Я знаю. Но мне очень хочется повидаться с Меган. Я не видела ее с прошлого года.

– Я буду по тебе скучать, – говорит Мэтт с обольстительной улыбкой, от которой меня пробирает дрожь. Я улыбаюсь в ответ и смотрю на футболку, которую как раз собиралась сложить. Мэтт берет другую футболку и тоже начинает складывать. – Дэйз? – зовет он меня. Мне ужасно нравится, как он сокращает мое имя. Обожаю, когда он меня так называет.

– Да? – спрашиваю я, представляя, что мы женаты не первый год и вместе складываем вещи после стирки.

– Я тебя хотел кое о чем попросить.

– Да? О чем?

– Об одолжении.

Мэтт отворачивается, а я, что странно, не вижу в этом опасности. Замечтавшись, я вообще мало что замечаю.

– Для тебя все что угодно, – говорю я. – Проси что хочешь.

Услышав его вопрос, я обрушиваюсь с небес на землю.

– Я хочу попросить тебя украсть «Воскрешение».

Сказать, что просьба Мэтта застала меня врасплох, – ничего не сказать: я чувствую себя как человек, выигравший в лотерею и не покупавший при этом билет. Правда, то был бы приятный сюрприз.

В отличие от этого.

Я не могу вымолвить ни слова на протяжении, наверное, трех минут. Наверняка я испытывала бы неловкость, если бы в голове, в водовороте разбегающихся мыслей не крутилось множество вопросов, не самые последние из которых: в течение последних нескольких недель, когда Мэтт казался влюбленным в меня, не было ли это искусной игрой? Не пытался ли он втереться ко мне в доверие ради этого «одолжения»?

Наконец я нахожу слова для ответа… по крайней мере, три слова.

– Это никак невозможно… – говорю я и останавливаюсь, не в силах справиться с голосом. Мэтт смотрит на меня так, словно я ему что-то должна. Чуть ли не требовательно. Я нахожу еще три слова. – Я не могу.

Он встает с кровати и подходит ближе, как будто намереваясь меня поцеловать.

– Понимаю, это непросто, но я думал, если ты…

– Нет, – решительно говорю я, отходя на шаг. – Я не могу. Я подписала договор.

– Но это для Одри, – убеждает Мэтт, касаясь моей руки. Он смотрит на меня так же, как тем вечером, в мой день рождения. Мне становится плохо от этого взгляда.

– Нет, – повторяю я. Мэтт убирает руку и отворачивается.

– Тебе все равно, что будет с моей сестрой?

– Конечно, не все равно!

– Ты не хочешь, чтобы она жила.

– Естественно, хочу! – говорю я, на этот раз громче. – Но состав ей не поможет. Ты что, не помнишь, что я тебе говорила? Он не сработает.

– Это то, что тебе внушили, – тихо отвечает Мэтт, складывая руки на груди.

– Мэтт, серьезно, он не сработает. Для раковых больных он не годится. Проводились тесты.

– Ты это уже говорила. И на ком проводились эти тесты? На крысах?

– Да, на крысах, но такие опыты считаются показательными…

– Дэйзи, это чушь, – прерывает меня Мэтт. – Так что, лекарство можешь получить только ты? Все остальные его недостойны, а ты его получала пять раз? Конечно, раз ты живешь с дилерами…

– Послушай! – кричу я. – Замолчи!

Глядя в полные злости глаза Мэтта, я пытаюсь понять, куда делись его доброта и сердечность. Неужели все это было лишь игрой?

Чувствуя подступающие слезы, я отворачиваюсь к кровати.

– Думаю, тебе пора домой, – говорю я, не глядя на него.

– Хорошая мысль, – отзывается Мэтт с горечью и выходит из спальни, с силой захлопнув за собой дверь.

25

Поскольку везти с собой «Воскрешение» нам не нужно, мы летим в Сиэтл на самолете. Меня это радует, но глядя на людей, прощающихся у стойки регистрации, я расстраиваюсь. Я кусаю себя за щеку изнутри, чтобы не заплакать, все больше погружаясь в раздумья о том, что случилось с Мэттом, переживая за Одри и волнуясь по поводу дела № 22 и всего проекта в целом. Пройдя через рамку металлодетектора, я говорю Мэйсону и Кэйси, что встречусь с ними у выхода на посадку. Оказавшись в одиночестве, я иду в плохо пахнущую уборную, где стараюсь разгрузить голову и немного собраться.

Сев в самолет, я нахожу в плеере список самых печальных композиций и на протяжении всего полета сижу молча, слушая музыку. После взлета я прикидываюсь спящей и продолжаю делать это, когда стюардессы разносят еду, и после, когда самолет попадает в зону турбулентности. Только перед самой посадкой я вынимаю из ушей наушники и откладываю в сторону айпод. Стюардесса объявляет о том, что телефоны можно уже включить, и когда оператор присылает мне сообщение от Одри, радости моей нет предела.

«Мэтт сказал, что вы поссорились. Уже все хорошо?»

Глаза наполняются слезами, когда я набираю ответное сообщение:

«Не уверена. Надеюсь».

«Я тоже».

«Тебе стало лучше?»

«О, да. Я просто устала».

После паузы от Одри приходит еще одно сообщение:

«Мне бы не хотелось отвлекать тебя от твоих переживаний, но у меня есть хорошая новость. Рассказать?»

Улыбаясь, я пишу ответ.

«ДА!»

То, что пишет мне в ответ Одри, буквально окрыляет.

«Я только что узнала, что мне предстоит лечь на операцию!!»

Я быстро набираю ответ.

«Боже правый! Это же великолепно!!!»

Однако почувствовав, что мне не все ясно, я задаю Одри вопрос:

«Од, но мне казалось, врачи решили, что операция невозможна?»

«Новый доктор более оптимистичен. Может, он меня и починит».

Мне ужасно хочется порадоваться за Одри, но, услышав об операции, я вспоминаю, что раньше такую возможность даже не рассматривали, и скептицизм берет верх. Но исполнять роль резонера мне не хочется:

«Он обязательно тебя починит! Будь уверена!»

«Я стараюсь».

«Я буду держать за тебя пальцы на руках и ногах».

«Спасибо, Дэйз. Надеюсь, ты хорошо отдохнешь в Сиэтле. Я по тебе уже скучаю!»

«И я по тебе».

Я убираю телефон. Мэйсон вопросительно смотрит на меня. Он высокого роста, и сидеть в авиационном кресле, да еще и в ближнем к проходу, ему приходится в скрюченном положении, тогда как у Кэйси, сидящей в середине, места вдоволь.

– Все в порядке? – спрашивает Мэйсон.

– Не уверена, – отвечаю я, прижимаясь лицом к иллюминатору и наблюдая за подачей трапа, и радуюсь тому, что мои попутчики – женщина-робот, лишенная нормального человеческого интереса, и мужчина, слишком вежливый, чтобы приставать с расспросами.

Зарегистрировавшись в гостинице, мы ужинаем и, пожелав друг другу спокойной ночи, расходимся по номерам. Написав ответный пост на опубликованный Меган опус, содержащий сравнение утра понедельника с вечером воскресенья, и защитив достоинство утра первого рабочего дня, я проверяю почту.

Писем от Мэтта нет.

Включив телевизор, я пытаюсь смотреть фильм, но показывают романтическую комедию, и через некоторое время я лишь прихожу к выводу, что мою жизнь веселой не назовешь. Выключив телевизор, я забираюсь в постель, надеясь, что завтрашний день принесет мне хоть какое-то облегчение. Прежде чем выключить свет, я отправляю сообщение Меган.

«Паршивая неделя. Очень хочу с тобой пообщаться».

«Да я всегда тебе рада. Ложись спать, завтра во всем разберемся».

«Люблю тебя».

«И я тебя».

Утром, когда я спускаюсь в холл, Мэйсон и Кэйси уже ждут меня. Мэйсон проверяет почту и, прочитав какое-то сообщение, передает мобильный телефон Кэйси.

– Интересно, – говорит она по дороге к машине.

– Мягко говоря, – бормочет Мэйсон под нос.

Забравшись в салон, я спрашиваю, что случилось.

– Похоже, Бог занят организацией новой лаборатории.

– Зачем? – спрашиваю я. – Разве в Вирджинии что-то неладно?

– Да нет, все в порядке, – отвечает Мэйсон. – Она была оборудована под нужды проекта в том виде, в котором он существует сейчас. Единственную причину создания новой лаборатории я могу усмотреть лишь…

Не договорив, Мэйсон умолкает, стараясь, как мне кажется, подобрать подходящее слово.

– В чем? – спрашиваю я.

Кэйси шумно вздыхает. Иногда мне кажется, что привычка Мэйсона во все посвящать меня ее раздражает. Однако Мэйсон все-таки решает во что бы то ни стало рассказать мне о своих мыслях.

– В расширении, – говорит он.

Когда Кэйси стучит в дверь семейства Холлоуэйс, я все еще продолжаю думать над смыслом сказанных Мэйсоном слов. Нам открывает мама Меган, Алисия, и я выскакиваю вперед, обгоняя родителей, чтобы первой обнять ее. В квартире пахнет банановыми кексами, без сомнения, лучшими в мире, но я неожиданно замираю на месте.

Банановые кексы – это то, чем угощают гостей в кофейне «Зимородок» в Техасе.

Я улыбаюсь, вспомнив словарное слово, и думаю о том, что Мэтт, наверное, посмеялся бы вместе со мной. Потом, вспомнив его поведение во время нашей последней встречи, решаю немедленно перестать о нем думать.

– Заходите, – приглашает нас Алисия. – Как дела?

Алисия относится к тем жизнерадостным людям, в которых невозможно не влюбиться сразу же после знакомства. Мэйсон лучезарно улыбается ей – порой мне кажется, что он немного в нее влюблен, и даже Кэйси отвечает Алисии взаимностью, когда та легонько обнимает ее.

– Так, и где эта Меган? – спрашивает она, оглядывая большую квартиру, в которой практически отсутствуют внутренние перегородки.

– Кто-то меня звал? – раздается в глубине квартиры низкий женский голос, и Меган выныривает из-за одного из немногочисленных углов. Она одета в платье с цветочным принтом, красивые светлые локоны безукоризненно расчесаны, а ресницы такие длинные и густые, что просто загляденье. Моя духовная сестра, родившаяся братом, поистине прекрасна. Сдерживая смех, я слежу за тем, как Меган идет к нам нарочито сексуальной походкой. Кривляясь, Меган напоминает игрушку Слинки, «шагающую» вниз по ступенькам. Подбежав к ней, я тут же заключаю ее в объятия.

– Привет, – произношу я, прижавшись губами к ее прекрасным волосам.

– Привет, – говорит Меган, прижимая меня к себе. – Как ты, моя девочка?

– Хорошо, – отвечаю я, обнимая ее еще крепче.

Сильные руки Меган вновь напоминают мне о Мэтте, и на глаза наворачиваются слезы. Я смеюсь и плачу одновременно.

Меган отпускает меня и отходит на шаг, чтобы взглянуть в лицо.

– Кажется, я что-то пропустила, – говорит она.

Я радостно улыбаюсь ей, чувствуя, что мне очень нравится быть в гостях у Меган.

26

Вечером первого дня тестирования мы с Меган медленно прогуливаемся по гигантскому рыбному рынку Пайк-Плэйс Маркет. Я все время жила в относительно небольших городах, поэтому в огромной толпе на рынке у меня случается нечто вроде культурного шока, но даже это мне нравится. У нас с Меган есть традиция: мы покупаем соленую карамель в магазине «Фрэнс» и смотрим соревнования по метанию рыбы, пока не надоест. Потом мы отправляемся лакомиться пирожками с крабовым мясом в какой-нибудь ресторанчик с видом на воду.

– Может, не пойдем сегодня есть пирожки? – спрашиваю я, когда нам надоедает смотреть на метающих рыбу торговцев. – Что-то мне нехорошо.

Меган берет меня за руку и уводит с рынка. Мы направляемся в город и, пройдя полтора квартала, заходим в «Старбакс». Только заполучив по дозе кофеина и уютно устроившись за столиком у окна, мы возобновляем беседу.

– Ты никогда раньше не отказывалась от пирожков с крабовым мясом, – замечает Меган. – Что с тобой?

– Мэтт попросил меня украсть «Воскрешение» для Одри, – говорю я.

Меган в ужасе открывает рот.

– Не может быть.

– Именно так.

– Ты это сделаешь?

– ЧТО? – поражаюсь я.

– Почему нет? – спрашивает Меган, пожимая плечами.

– Ну, к примеру, потому что это серьезное нарушение? У меня могут быть серьезные неприятности. В тюрьму, например, можно попасть.

– Они тебя никогда не посадят, – возражает Меган, потягивая латте. – Испугаются, что ты выдашь весь проект.

– Никогда не думала об этом в таком ключе, – признаюсь я.

– Послушай, Дэйзи, я не принижаю значение «Воскрешения» и того, что мы с мамой получили благодаря ему. Я благодарна тем, кто создал этот проект. Но это не значит, что я позволю промывать себе мозги и заставлять меня верить в то, что все, что они делают, правильно. Я никому не позволю себя контролировать, – говорит Меган, пристально и многозначительно глядя мне в глаза. – И тебе не советую.

– Так и что? Ты думаешь, я должна его украсть? – спрашиваю я, начиная нервничать.

– Я думаю, ты должна поступать так, как подсказывает тебе совесть, а не так, как велит Бог.

Упомянув Бога, Меган напомнила мне о новой лаборатории, а подумав о ней, я вспоминаю и дело № 22.

– Я должна тебе еще кое о чем рассказать, – шепчу я.

– О, как интересно! – восклицает Меган, подсаживаясь ближе.

Через несколько минут она уже знает все мои секреты.

– Нужно найти это дело № 22, – говорит Меган, когда я заканчиваю рассказывать. – И мы можем узнать подробности, только если спросим об этом Новообращенного, ради которого и была создана эта папка.

– И как, черт возьми, ты собираешься это сделать? – спрашиваю я, жалея, что кофе уже кончился.

– Иди купи еще, – предлагает Меган, заметив, с каким несчастным видом я заглядываю в пустую чашку. – Ты же на отдыхе.

Я иду за второй чашкой, покупаю заодно рожок и возвращаюсь к столу.

– Так как же ты собираешься узнать, чье это дело? – спрашиваю я.

– Что еще ты видела в этом файле? – интересуется Меган.

– Да немного, – говорю я. – На меня произвел огромное впечатление сам факт существования нового дела, и я ни о чем другом не могла думать. Ой, нет: там было название города, в который поселили того, чье дело я видела. Город Франклин, штат Невада. Только вот понятия не имею, где это.

Меган, достав телефон, открывает браузер и вбивает название города в поиск.

– Дело в том, что это практически и не город, – говорит она. – Бедняге придется прозябать в местечке, где живет… Боже правый, всего три тысячи человек. Дэйзи, это наш шанс. Только и нужно, что кого-нибудь спросить. Город такой маленький, что каждая новая семья просто обязана быть на виду.

Через несколько минут в голове моей гениальной подруги созревает план: она предлагает позвонить в ночную службу новостей местной газеты. Она хочет сказать тому, кто возьмет трубку, что ей поручено написать заметку о новой семье, но она такая плохая журналистка, что забыла фамилию вновь прибывших.

Как это ни забавно, но этот нехитрый план срабатывает.

– Точно, Эмерсоны, – возбужденно говорит Меган в трубку. – О, Билл, огромное вам спасибо. Хорошего вечера!

– И что теперь? – спрашиваю я. – Что мы будем делать с одной фамилией?

– Будем искать на «Фейсбуке», естественно, – говорит Меган, как будто это нечто само собой разумеющееся.

– Тебе нужно идти в агенты, – предлагаю я.

– Дэвид говорит то же самое, – соглашается Меган с напускной скромностью.

Она любит своего Апостола, и я это знаю.

– Что ж, он прав, – говорю я. – Давай попробуем.

На «Фейсбуке» людей с такой фамилией, живущих в Франклине, не находится, а во всей Неваде Эмерсонов слишком много. Я уже готова сдаться, но Меган решает позвонить Дэвиду.

– Ты не мог бы сделать мне одолжение? – мурлыкает она в трубку.

Я в легком замешательстве, но, конечно, сгораю от любопытства.

Меган делает паузу, чтобы выслушать то, что говорит Дэвид.

– Конечно, но в этом нет ничего особенного. Видишь ли, мы познакомились на онлайновой вечеринке в прошлые выходные. Хорошо пообщались, и я хотела продолжить общение на «Фейсбуке». Беда в том, что я забыла имя.

Пауза.

– Да, само собой. Фамилия: Эмерсон. Живет в Франклине, штат Невада.

Пауза.

– Серьезно? Чего ты только не знаешь. В общем, они вроде бы только переехали в Франклин, так что искать, наверное, следует того, кто сменил недавно провайдера, или что-то в этом роде, верно?

Пауза.

– Влезть в базу городской водопроводной компании? Чудесно! Ты гений!

Пауза. Меган хихикает.

– Конечно, конечно. Я знаю, ты занят. Можешь просить меня о чем угодно и…

Пауза.

– Ты будешь смеяться, но я точно не знаю! – говорит Меган, хохоча. Из трубки в то же самое время доносится раскатистый смех Дэвида. Когда они успокаиваются, слышно, как Дэвид говорит что-то еще, но что именно, разобрать невозможно.

– Ой, спасибо! Спасибо тебе за помощь.

Пауза.

– И я тебя. Пока.

– Над чем вы так хохотали? – спрашиваю я, после того как Меган нажимает кнопку окончания вызова.

Она широко улыбается в ответ.

– Дэвид обратил внимание на то, что я ни разу не сказала «он», «она», «ему» или «ей», – объясняет Меган. – Он спросил, кого мы ищем: мальчика или девочку.

Поняв, что она имеет в виду, я тоже начинаю хохотать.

– Он знает, что я захожу на сервер, где проводятся онлайновые вечеринки для транссексуалов, так что когда я честно сказала, что не имею ни малейшего понятия, Дэвид принял все это за чистую монету.

– Ты умница, – говорю я, обнимая подругу.

– Ты тоже, мисс Ди.

Ночевать я остаюсь в квартире Меган, как всегда, когда мы приезжаем в Сиэтл. Переодевшись в фланелевые пижамные штаны и футболки с забавными картинками, мы смотрим телевизор, лежа на розовом пушистом ковре в ее комнате и держа на животе ведра с попкорном, а потом еще полчаса спорим о пристойности либо, наоборот, неприличии вызывающих костюмов, которые принято надевать на Хеллоуин.

– Оставь это для блога! – кричу я, отправляясь в уборную.

Вернувшись, я обнаруживаю Меган за компьютером. Она что-то печатает с немыслимой скоростью.

– Я не имела в виду, что нужно постить это прямо сейчас, – говорю я, плюхаясь на постель. Перевернувшись на спину, я начинаю смеяться, так как на потолке наклеен постер с изображением Джейка Джилленхола. Определенно, если собрать моих друзей, получится отличный фан-клуб. Не понимаю я их пристрастий. В смысле, он уже не слишком-то молод.

– Дэвид связался со мной, – говорит Меган взволнованно.

– Он звонил? – спрашиваю я, продолжая смотреть в потолок.

– Да, звонил! Он узнал имя. А я только что нашла нашу девушку!

Я вскакиваю с кровати, подбегаю к столу и заглядываю через плечо Меган в монитор. На экране пользовательская страничка «Фейсбука», а Меган печатает витиеватое сообщение, сопровождающее предложение дружбы. Прочитав его, я заливаюсь смехом, но потом, обратив внимание на фотографию профиля, мне уже не до смеха.

Волосы короче и другого цвета, но лицо то же.

Это…

Боже правый.

Господи Иисусе!

– Как ее зовут? – спрашиваю я бесцветным голосом. Имя никогда не меняют, и я должна услышать его, чтобы получить последнее неопровержимое доказательство.

Не дописав сообщение, Меган отрывает глаза от экрана и смотрит на меня с улыбкой.

– О, это так мило, наша девочка немного ирландка. Ее зовут Нора.

Я успеваю обежать спальню Меган трижды, прежде чем ей удается усадить меня.

– Зайка, ты с ума сошла? – спрашивает она, садясь напротив. – А теперь что случилось?

Скомкав одну из подушек, в изобилии разбросанных на кровати Меган, и приложив ее к груди, я громко вздыхаю.

– Я училась с этой девочкой в, школе в Фрозен-Хиллс, – объясняю я, тыча пальцем в монитор. – Это она заметила меня в торговом центре.

– Дэйзи! – восклицает Меган, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Это маленькая фотография, меньше не бывает. Ты могла спутать. Там могла быть, к примеру, моя фотография.

– Нет, ничего я не спутала, – твердо говорю я. – Мне ли не знать эту девочку. Мы с ней жили на одной улице.

– Подожди-ка, – просит Меган. – А как так вышло, что я про нее ничего не знаю?

– Потому что мы с ней не дружили, – объясняю я. – У нас с ней не было ничего общего. Она была популярна в школе, а я… ну, ты знаешь.

– Нет, постой, – снова просит Меган. – Что-то я ничего не понимаю. Расскажи все сначала. Только помедленней. Представь, что я – это Вэйд.

Меган подмигивает, и я, не выдержав, начинаю хохотать. Смех делает свое дело – мои тревоги понемногу рассеиваются.

– Ладно, – говорю я, крепче прижимая к груди подушку. – Нора Фитцджеральд жила на той же улице в Фрозен-Хиллс, что и мы. Однажды, когда мы только туда переехали, она пригласила меня на вечеринку в честь дня рождения, а я не пошла.

– Почему?

– Не могу объяснить.

– Нет, ну все же.

– Я почувствовала ее превосходство. Она из богатой семьи, ее мама – домохозяйка. Такая, знаешь, все время в фартуке ходит. Нора носила одежду, в которой все было подобрано в тон, с ног до головы.

Меган кратко кивает, показывая, что понимает, о чем я говорю.

– В общем, оказалось, что Нора популярна, и я осталась в одиночестве. Потом меня укусила пчела, и мы переехали.

Приходится сделать паузу, чтобы глотнуть воздуха; мне тяжело дышать, как будто я долго бежала.

– Когда мы уже жили в Омахе, я однажды пошла в торговый центр с Мэттом и Одри и увидела Нору – она оказалась там случайно, навещала каких-то родственников, и Нора меня, наверное, заметила… хотя, может, и нет. В общем, как бы там ни было, в тот вечер Мэйсон похитил меня и увез в Канзас-Сити…

– Бедный Вэйд.

– Заткнись, – требую я, бросая подушку в лицо Меган. Она ловит ее в воздухе. – По дороге я спросила Мэйсона, что Бог сделает с Норой, и он ответил, что они будут ждать и наблюдать за ней.

– И что это значит? – спрашивает Меган.

– Не знаю, – признаюсь я. – Мы больше не разговаривали об этом. Я узнала, что у Одри рак, вернулась в Омаху и вроде как забыла о Норе.

– А потом ты влюбилась в Мэтта и забыла о ней совсем, – поддразнивает меня Меган.

– Да, но все совпадает, – говорю я, игнорируя ее замечание по поводу Мэтта. – Что, если Нора меня узнала и кому-нибудь рассказала об этом? Вдруг Бог решил перевести ее семью на нелегальное положение, чтобы Нора не болтала?

– Это все притянуто за уши, но, ради аргументированного спора, ответь мне, с какой стати семья Норы должна была на это согласиться? – спрашивает Меган.

– Может, их согласия никто и не спрашивал, – предполагаю я. – Возможно, Бог их просто припугнул.

– А может, подкупил, – возбужденно подхватывает Меган. – Дал им пару миллионов за молчание.

– Может быть, – соглашаюсь я, всерьез обдумывая ее слова. – Только мы с тобой забыли про папку с файлами.

– Которую, по твоему утверждению, ты видела в три утра, после того, как ты целовалась с парнем, который тебе нравится, а потом она бесследно исчезла. Сразу после того, как ты ее видела.

– Ты хочешь сказать, что папка мне привиделась? – серьезно спрашиваю я.

– Или приснилась, – подсказывает Меган в том же тоне.

– Она была там, – холодно отвечаю я, испытывая раздражение от того, что она мне не доверяет.

– Ладно, я тебе верю, – говорит Меган поспешно, приводя меня в еще большее раздражение.

– Если ты будешь так быстро соглашаться, что же это за аргументированный спор получится? – спрашиваю я, глядя на нее выпученными от злости глазами. Меган не отвечает, и мне приходится продолжить: – В общем, в файле из папки с делом номер двадцать два было написано, что объекту была сделана инъекция «Воскрешения». Значит, она умерла и была реанимирована.

– Даже если файл действительно существовал, эта запись могла и не соответствовать действительности. К примеру, таким образом мог быть покрыт расход на подкуп.

– Но с таким же успехом она могла и соответствовать, – возражаю я.

Меган качает головой.

– Послушай, ты же знаешь, у меня мозгов не больше, чем у Вэйда, – говорит она. – Не торопи меня, дай я все разложу по полочкам. Ты хочешь сказать, что Нора увидела тебя в торговом центре и кому-то об этом рассказала, в результате чего возникла угроза безопасности проекта. Значит, ты считаешь, что Бог, узнав об этом, приказал убить ее, воскресить и перевести на нелегальное положение, только чтобы она не болтала?

Меган поднимает безупречно выщипанные брови и вопросительно смотрит на меня.

– Это твоя теория? – добавляет она.

– Да, – решительно заявляю я. – Это моя теория.

Меган в течение нескольких секунд обдумывает мои слова, щурясь на потолок и грызя накрашенные розовым лаком ногти.

– Ладно, может быть, ты и права, – говорит она наконец.

– Боже, какая же ты зануда! – восклицаю я.

– Но ты меня любишь.

– О, да.

– Что же нам делать? – спрашивает Меган. – В смысле, если твоя теория верна и Бог способен убить любого постороннего человека, случайно узнавшего о проекте…

Я делаю такой резкий вдох, что рискую порвать легкие. Получается так громко, что Меган от неожиданности подпрыгивает.

– Что случилось? – спрашивает она, глядя на меня во все глаза.

– Ты думаешь, Мэтт тоже в опасности? – говорю я, начиная понимать, в какое положение поставила парня, который мне так нравится.

– Не думаю, – задумчиво произносит Меган, делая попытку успокоить меня. Однако по ее озабоченному взгляду можно понять, что она на самом деле думает. – Все зависит от того, верна твоя теория или нет. Действительно ли Нора угрожала безопасности проекта? Никто не знает столько, сколько знает Мэтт, но он же не станет никому рассказывать, – продолжает она. – Ведь так? – добавляет Меган после паузы.

– Не станет, – неуверенно отвечаю я. – По крайней мере, раньше я так думала.

– Не будет он рассказывать, – говорит Меган тихо, но уверенно, как будто они с Мэттом знакомы. – У тебя хорошее чутье на людей. Уверена, ты можешь ему доверять, как раньше, хоть сейчас он и ведет себя как ребенок.

– Надеюсь, – соглашаюсь я, продолжая в душе волноваться. – Но боже, бедная Нора! Если то, что я думаю, правда, она погибла только потому, что увидела меня в торговом центре.

– Нельзя во всем винить себя, – возражает Меган. – Люди принимают решения сами. Может, она тебя и видела. Но у нее, возможно, были дела и она осталась в Мичигане. Кроме того, лично я не настолько уверена в том, что твоя теория верна.

– Поищи Нору Фитцджеральд на «Фейсбуке», – прошу я, устав гадать. Меган выбирается из кровати и идет к компьютеру, чтобы запустить поиск людей на «Фейсбуке».

– Нет такого аккаунта, – заявляет она. – Хотя, может, она из тех, кто отрицательно относится к социальным сетям. Кстати, нужно обязательно развить эту тему в блоге.

– Нет, она не из таких, – говорю я. – Но на всякий случай поищи Джину Гейгер. Она лучшая подруга Норы.

– Так, вот Джина, – говорит Меган. – Ух ты. Ты только посмотри на эту красную помаду. Она, часом, не трансвестит?

– Сосредоточься, – прошу я. – Посмотри, с кем она дружит.

– Я бы с удовольствием, но это просто так не сделаешь. Нужно добавить ее в друзья. Хочешь, я это сделаю?

– Нет, давай придумаем какой-нибудь другой способ.

– Может, вернуться к первоначальному плану и добавить в друзья Нору? – спрашивает Меган.

– Тсс, – говорю я, поднимая руку. – Не мешай думать.

В комнате на некоторое время становится тихо.

– Давай поищем в Гугле что-нибудь о Норе Фитцджеральд, – предлагаю я, цепляясь за эту мысль, как утопающий за соломинку. В, тишине слышно, как ногти Меган стучат по клавишам.

– Да, что-то есть, – говорит она, нажимая ссылку.

Пока страница загружается, я выбираюсь из кровати и подхожу к столу, чтобы заглянуть в монитор из-за плеча Меган. Когда ссылка наконец открывается, мы видим перед собой веб-сайт местной газеты. Прочитав заголовок «Пьяная школьница погибла в результате дорожно-транспортного происшествия», мы с Меган, не сговариваясь, вскрикиваем от удивления и страха.

– Думаю, ты была права, – тихо произносит Меган.

– Это точно.