Текст книги "Невеста с характером"

Автор книги: Кэт Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Он помрачнел.

– Нет никакой другой женщины.

– А что тогда? Неужели ты так злишься на меня за то, что произошло?

– То, что произошло, не твоя вина. Я осознанно шел на риск, направляясь с тобой в библиотеку.

Ее глаза наполнились слезами.

– То, что произошло, не изменить, и теперь, когда мы женаты… Я не понимаю, почему ты не хочешь заниматься со мной любовью.

Следующие мгновения, казалось, тянулись вечность, Лукас просто стоял и молчал. Казалось, он пытается взять себя в руки.

– Ты не хотела выходить за меня замуж. Ты противилась нашему браку. Я просто пытался дать тебе какое-то время…

Она моргнула, и слеза покатились по щеке.

– Правда?

Вместо ответа Лукас наклонился и поднял ее на руки. Он поспешил вверх по лестнице, отчего у нее захватило дыхание, подбежал к спальне и поставил ее на ноги только у кровати.

– Я никогда еще не глупил в делах, которые касались женщин, но с тобой – совсем другое дело. Я хочу обладать тобой больше, чем дышать.

А потом он поцеловал ее. Лукас запустил пальцы в ее волосы, выбирая шпильки, и ее белокурые локоны рассыпались по плечам. Взяв ее лицо в ладони, он страстно поцеловал ее.

– Лукас, – прошептала она, ощущая движение его языка и чувствуя горячее желание, как в ту ночь, в библиотеке.

Лукас продолжал поцелуй, вернее, он заканчивал один поцелуй и тут же начинал целовать ее снова. Это были горячие и долгие поцелуи, потом они сменялись короткими и пылкими. Потом становились дикими и безудержными. В голове ее стало пусто, она еле стояла на ногах, не замечая, как он распахнул ее корсаж и обнажил грудь. Она застонала, когда он наклонился и приник губами к соску.

Еще несколько предметов одежды упало на пол. Его руки ласкали ее тело, горячую кожу, гладили грудь, погружая ее в пламя страсти.

– Лукас… – повторила она, когда он поднял ее, обнаженную, и положил на постель, потом поднялся и снял свою одежду.

Высокий и мускулистый, он стоял над ней. Ее взгляд скользнул по поджарому животу и уперся в его воспрянувшую плоть.

– Никогда не верь, что я не хочу тебя, – сказал он, нависая над ней. – Я ни к кому не испытывал такого желания, как к тебе.

Она застонала, когда он развел ее ноги. Он вновь припал к ее губам, потом к груди, доводя ее желание до безумия. Она чувствовала, как его естество упирается в самое сокровенное ее место.

– Я постараюсь не причинить тебе боли.

Кэролайн облизнула губы.

– Мне все равно. Я хочу, чтобы закончилось это сумасшествие.

Он мягко ухмыльнулся и поцеловал ее, его рука стала нежно ласкать ее.

– Ты такая горячая и влажная. Ты уже готова.

Она прикусила губу и стала извиваться под ним, не в силах больше сдерживать свое желание. Его пальцы скользнули внутрь, и она с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Она едва ли не умоляла его не останавливаться.

– Милая, я не стану заставлять тебя долго ждать, обещаю.

Она почувствовала, как он погружается в нее, заполняя всю ее. Она хотела его больше и больше.

– Ох, Бог мой, Лукас, пожалуйста!..

Ее пальцы впились в его плечи. Он рывком вошел в нее, Кэролайн закричала, и Лукас застыл на месте.

– Черт побери!.. – Мышцы на его шее напряглись, он пытался совладать с собой. – Прости меня, дорогая, я не хотел, правда. Я пытался медленно, но…

Кэролайн поднесла пальцы к его губам.

– Сейчас уже лучше, Лукас. Мне нравится все, что ты делаешь. Я хочу, чтобы ты дошел до конца. Я хочу тебя всего.

Дыхание Лукаса участилось. Он припал к ее губам и начал двигаться. Каждое движение приносило ей наслаждение, приближая ее к разрядке. Ее тело напряглось. Казалось, будто открылись невидимые шлюзы, и страсть хлынула потоком, не ограниченная более ничем. На какое-то мгновение она почувствовала, как волна наслаждения нахлынула на нее, и удивилась невиданному доселе чувству.

Мышцы Лукаса напряглись, он достиг вершины вслед за женой. Минутой позже она ощутила его губы на лбу. Лукас лег рядом и обнял ее.

– Теперь ты моя жена, Кэрри. И больше я не дам повода тебе в этом сомневаться.

Кэролайн закрыла глаза и устроилась рядом с ним.

Она улыбнулась про себя. Заниматься любовью с Лукасом было так чудесно, это почти компенсировало все минусы брака.

Глава 18

Лили настояла на том, чтобы дать бал для новоиспеченных молодоженов, шикарное суаре в недавно обустроенном городском особняке герцога. Вайолет поняла, что герцогиня хочет положить конец слухам и поспособствовать возвращению в свет впавшей в немилость пары.

Обществу, где браки заключались ради денег и власти, было довольно трудно простить пару, в которой двое счастливы тем, что наслаждаются друг другом. И хотя Вайолет знала правду, а правда заключалась в том, что ни одна из сторон не желала свадьбы, она знала также и то, что, несмотря ни на что, Кэролайн и Лукас любили друг друга.

А добросердечная Лили была одной из тех редких женщин, кто хотел, чтобы они были счастливы.

Стоя под позвякивающим хрусталем канделябром с газовым светильником, Вайолет усмехнулась. Ни Рул, ни Лукас не были из тех мужчин, которые способны влюбиться. Странно, что Кэролайн так боится эмоций. Она видела своими глазами, как были несчастны в браке ее родители, как они были равнодушны друг к другу, как предавали друг друга в своих сердцах, и она не хотела повторять их судьбу.

Вайолет же, напротив, хотела иметь мужа и детей еще до смерти своего отца. В своих мечтах она была женой человека, которого она любила и который любил ее. И хотела она, чтобы связывало их нечто большее, чем просто страсть.

С Джеффри она могла бы иметь шанс. А теперь она была уже не уверена, что любви Джеффри хватило бы для такого брака.

В зеркальных стенах бального зала горели золотом и серебром огни канделябров и подсвечников. Брат Рула, Рис, и его жена, Элизабет, были там, как и их тетушка Агата, виконтесса Тависток, которую Вайолет в первый раз встретила несколько дней назад.

Она посмотрела на небольшую группу людей около нее. Хрупкая, с серебристыми волосами, леди Тависток разговаривала с Элизабет, которая выглядела очень элегантно в платье цвета сапфира, с блестящими локонами цвета воронова крыла. Кэролайн танцевала с Лукасом, а Рул завел разговор с Чарлзом Уитни.

Мужчины направились к двери, чтобы поиграть в бильярд. Они чуть повысили голос, когда рассуждали о предстоящей сделке, которая еще не окончательно была оформлена.

Звуки музыки нарастали, это был венский вальс. Как только Рул исчез в прихожей, Вайолет переключила внимание на Лукаса с Кэролайн, любуясь тем, как они кружат в вальсе по залу. Она не могла не обратить внимания на то, как держит Лукас свою жену, смотрит на нее не отрываясь, едва сдерживая желание.

Она хотела, чтобы Рул пригласил ее на танец, и повернулась, услышав мужские шаги, надеясь, что он вернулся, чтобы потанцевать с ней. Вместо этого она услышала густой баритон Джеффри:

– Мне надо поговорить с тобой, Вайолет. Это важно.

Она вовсе не горела желанием разговаривать с ним. Ей хотелось вообще забыть, что они друг для друга значили. Но с другой стороны, она не могла вот так запросто игнорировать его. Она не могла снова причинить ему боль.

– Мы не можем говорить здесь.

– Думаю, мы можем поговорить на террасе.

Его глаза умоляли ее. Он проделал такой путь из Америки в Лондон, чтобы увидеть ее. Он любил ее, быть может, любит до сих пор. Ее сердце сжалось. Как она могла не ответить на такую простую просьбу?

Вайолет оглядела зал. Рул ушел. Все были заняты разговорами. Она кивнула в знак согласия, и Джеффри проводил ее до стеклянных створчатых дверей, которые вели на террасу.

Ночь была ясной, хотя кое-где в лунном свете виднелись одинокие облачка, обещавшие грозу. Несколько звезд мерцали среди разорванных тучек, подмигивая гостям, которые вышли из дома подышать свежим воздухом.

Она повернулась к нему, как только они достигли балюстрады.

– Что случилось, Джеффри?

Такой привлекательный, с золотистыми волосами, он стоял в свете ламп, горевших по краям сада.

– Я не могу перестать думать о тебе, Вайолет. Не могу не беспокоиться о тебе. Мне надо знать, дорогая, ты любишь его? Ты счастлива?

Вайолет мягко прикоснулась к его руке.

– О, Джеффри, если бы все было так просто.

Он поймал ее руку, затянутую в перчатку, и поднес к губам.

– Должно бы быть просто. Скажи только слово, и мы вместе покинем Англию. Мы вернемся в Бостон и заживем одной семьей.

– Ты говоришь о том, чтобы я развелась?

– Да, но сделать это надо осторожно.

Вайолет покачала головой:

– Я не могу так поступить, Джеффри.

Едва она произнесла эти слова, как ее сердце сжалось от осознания того, что развод был бы единственной дорогой к той жизни, о которой она всегда мечтала. Рул не любил ее. Рано или поздно он устанет от нее.

От эмоций в груди ее защемило. В течение нескольких недель она убеждала себя, что не любит Рула, но обстоятельства сложились так, как они сложились, и она вышла за него замуж, что, впрочем, не мешало ей жить счастливо в браке и в то же время избавить себя от сердечных мук. Но сейчас, глядя в красивые глаза Джеффри, она поняла правду.

Вайолет уже более чем наполовину влюблена в Рула. И когда он устанет от нее, ее сердце будет разбито.

Голос Джеффри прервал ее размышления:

– Ты уверена, Вайолет? Ты точно знаешь, чего хочешь?

Огни фонарей моргнули, освещая его черты, и она увидела тоску на его лице.

– Я уверена, Джеффри. Мое место здесь, с моим мужем. – Так будет лучше, она солгала ради его же, Джеффри, блага. – Мне надо вернуться, пока никто не заметил меня здесь.

– Конечно. – Джеффри вежливо поклонился, но в его голосе слышалась горечь. – Береги себя, дорогая.

Вайолет ничего не ответила, приподняла подол юбки и устремилась в дом, радуясь, что этот тяжелый разговор кончился.

Рул покинул бильярдный зал, где они с Чарлзом Уитни сыграли партию и обсудили последние препятствия на пути к заключению сделки по продаже компании.

Оба они были рады шансу поиграть. К сожалению, беседа свелась по большей части к обсуждению новой модели маленького карманного пистолета Гриффина, которую вот-вот должны были запустить в производство.

– Не могу сказать, что мне понравились изменения, которые вы внесли в конструкцию. Я не готов платить за это.

– Как вы знаете, нововведения уже внедрены. И новое оружие уже запущено в производство.

Уитни одарил его невозмутимым оценивающим взглядом.

– Возможно, проблемы кроются не в конструкции, а в более выгодном предложении, о котором я что-то слышал.

Это было правдой. Оба, и Монтгомери, и Стэнфилд, повысили свою цену, но ни Вайолет, ни Рула это не заинтересовало. Соглашение с Уитни уже имелось; и компания, судя по всему, будет принадлежать именно ему.

– Это не проблема, – ответил Рул. – Ваше предложение в силе.

Разговор продолжался, но они так и не пришли к договоренности. Рул предложил отложить окончательное оформление сделки до тех пор, пока не будет согласован вопрос по конструкции нового пистолета.

Уитни нахмурился. Потом вздохнул:

– Хорошо, так мы и поступим. Я хочу купить эту компанию, и вы знаете, насколько велико мое желание.

Рул улыбнулся и кивнул:

– Отлично!

Спор закончился, закончилась и играми мужчины разошлись в весьма дружеском расположений духа.

Совершенно удовлетворенный, Рул вышел из бильярдной в поисках Вайолет и сам удивился, как сильно он успел соскучиться по ней. Все дни они проводили вместе, она пробила брешь в его защите, занимала все больше места в его сердце.

И это приводило его в замешательство.

Он не знал ничего о любви к женщине. По правде говоря, все эти годы он лишь использовал их. Его интересовала исключительно постель. И заводить с ними какие-то другие отношения никогда не входило в его планы.

Но Вайолет была другой, особенной.

Рул поймал себя на том, что нервничает из-за того, что не может найти ее. Он хотел, чтобы Вайолет была подле него. Это чувство было для него в новинку, и относился он к нему неоднозначно.

И еще это неослабевающее желание, которое он испытывал к жене. В отличие от женщин, которые были у него до Вайолет, чем больше он занимался любовью с женой, тем больше он хотел ее. Он не знал, почему так происходит, но физическое влечение к Вайолет, вместо того чтобы увядать, только возрастало.

Его плечи напряглись, когда он стоял в передней и думал обо всем этом. Он ничего не знал о любви и, честно говоря, ничего не хотел знать. Прошли годы со дня смерти его матери, а его отец все еще не оправился от потери. Герцог так сильно любил Аманду Дьюар, что его жизнь после смерти жены превратилась в настоящий ад. Он не обращал внимания на своего младшего сына, оставив его на попечение старших братьев.

Любить кого-то так же сильно – эта участь явно не для него.

Рул прошел через холл к бальному залу и почти уже достиг арки, когда вдруг заметил очертания знакомой брюнетки с прекрасными синими глазами. Джулиана Маркем, графиня Фремонт, подошла к нему с противоположной стороны бального зала.

– Милорд, – произнесла она с улыбкой, придавшей ее пухлым губкам еще больше изысканного шарма. – А я искала вас. Я надеялась, что мы сможем сказать друг другу пару слов наедине.

Он почувствовал тревогу и не знал почему.

– Конечно. Могу я узнать, по какому поводу?

– Ваш друг, Лукас Баркли, упоминал, что вы начали проявлять интерес к инвестиционному рынку. Я думаю, что вас могут заинтересовать предложения по недвижимости моего покойного мужа.

– Хорошо.

Рул проводил ее по холлу в кабинет Ройяла и тихо прикрыл за собой дверь.

– Желаете что-нибудь выпить?

Он подошел к буфету, вдруг почувствовав, что хочет бренди.

– Спасибо, нет.

Он снял крышку с хрустального графина и наполнил бокал.

– Вы говорили что-то о недвижимости и инвестициях.

– Да. Ваш друг Лукас был партнером моего мужа. Он помог сделать графу несколько выгодных капиталовложений, которые принесли неплохую прибыль. Я пытаюсь избавиться от активов мужа и перевести их в наличность. Быть может, вам будет небезынтересно взглянуть на недвижимость, которую я выставила на продажу.

– Может быть.

Рул отхлебнул глоток бренди. Леди Фремонт пододвинулась ближе, так близко, что он мог чувствовать аромат ее духов.

До приезда в Лондон Вайолет он расценил бы взгляд графини как приглашение. Сегодня же вечером он хотел быть подальше от всего, что могло бы привести к щекотливой ситуации.

– Может быть, меня это и заинтересует, – повторил он, убирая ее руку, которая вдруг оказалась на лацкане его фрака. – Не сначала мне надо обсудить это с моей женой.

Одна из ровных темных бровей графини поползла вверх.

– Хм, отчего-то раньше я думала, что вы – мужчина, который имеет на все свое собственное мнение.

Он проигнорировал эту колкость.

– Так и есть. Но мы с Вайолет – партнеры по бизнесу, а не только муж и жена. Если вы направите своего юриста ко мне в контору с официальным предложением, я буду счастлив рассмотреть его.

– Возможно, я принесу его сама.

Рул поставил бокал на стол.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Неужели?

– Да.

Ее полные губки обольстительно изогнулись.

– Вы заинтриговали меня, милорд. Я видела, как вы смотрели на меня… в ваших глазах я прочла интерес.

Он не мог про себя не согласиться с ее словами. А что еще оставалось делать? Но это вовсе не означало то, что она подумала.

– Вы красивая женщина. Надо быть глупцом, чтобы не заметить этого.

– Но вы не глупец, ведь так. Я пришлю информацию. Может быть, в будущем, мы сможем обсудить это вместе на досуге. Доброй ночи, милорд.

Он поклонился ей.

– Доброй ночи, миледи.

В тот момент, когда она ушла, Рул вздохнул с облегчением. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь отвергал такое явное приглашение от такой восхитительной женщины.

Это беспокоило его в некоторой степени; впрочем, теперь, когда он женат на Вайолет, он не мог представить, чтобы эта ситуация разрешилась как-то иначе.

Покинув кабинет, Рул снова отправился на поиски своей жены.

Вайолет стояла рядом с Лили и группой дам, среди которых были Элизабет, леди Тависток, Аннабелла Грир и ее подруга, Сабрина Джефферс, великолепная блондинка, которая приходилась дочерью маркизе Уайхерст.

Вайолет была рада, что, находясь в обществе этих болтушек, вовсе не обязательно нужно говорить самой. В тот момент ее мысли витали точно не в бальном зале, а все еще там, где сжалось ее сердце, когда она стояла у дверей в кабинет Ройяла. Она подошла туда, когда увидела, как закрывается дверь за Рулом и графиней Фремонт.

Наконец показался Рул.

Вайолет вспомнила, что происходило между Лукасом и Кэролайн за закрытыми дверями в тот памятный вечер, и сердце ее екнуло.

Неужели Рул занимался любовью с этой великолепной брюнеткой? Несколько раз в течение вечера Вайолет замечала, что эта женщина внимательно следила за всеми его движениями и что он один раз остановил на ней взгляд.

С момента приезда Вайолет в Лондон прошло несколько недель. Рул имел репутацию сердцееда. Он сказал, что его больше не интересует леди Сент-Айвз, и Вайолет поверила ему. Но эта милая брюнетка приехала в Лондон совсем недавно. Неужели она сделала Рулу такое предложение, от которого он не смог отказаться?

Вайолет смотрела, как он приближается. Волосы его были аккуратно уложены, а одежда не помята. Женщины, с которой он был наедине, нигде не было видно.

Вайолет проглотила комок, подступивший к горлу. Может быть, они назначили встречу? Возможно, он еще не успел нарушить свой супружеский долг.

Она постаралась изобразить безоблачное настроение, когда он подошел к ней.

– Я искал тебя, – сказал он отрывисто. – Пойдем. Нам пора уходить.

Хотя Вайолет давно уже была готова уйти, что-то в его голосе заставило ее остановиться.

– Мне нужно взять накидку.

– Экипаж ждет нас. Я захвачу твою накидку по дороге.

Он повел себя довольно грубо, взяв ее под локоток и проводив прямо до двери. Она понятия не имела, где могло испортиться его настроение, да и вовсе не хотела переживать по этому поводу. Ей просто хотелось попасть домой. Очевидно, Рул чувствовал то же самое.

Накинув на ее плечи шаль, Рул подвел ее к экипажу, помог забраться внутрь и сел напротив.

– Мы должны были попрощаться с хозяевами, – сказала Вайолет, освещаемая в темноте лишь тусклым светом единственной лампы.

Мускул дрогнул на его лице.

– Попрощаемся с ними утром.

Больше он не добавил ни слова, она тоже продолжала хранить молчание. Ее голова была занята брюнеткой и тем, что могло произойти в кабинете. Она была удивлена, когда поняла, что чувствует нечто большее, чем просто злость. Если Рул хотел путаться с этой графиней или какой-то еще женщиной, она может поспособствовать этому только одним путем.

Слово «развод» так и вертелось на языке.

Она не хотела, чтобы их браку пришел конец. Она хотела, чтобы Рул любил ее.

Что касается ее, то она уже влюбилась.

Когда Вайолет поняла это, то ее пронзило холодом, словно от ветра, дувшего с Атлантики. До этой ночи… пока она не увидела его с брюнеткой, она не понимала, насколько глубоко ее засосало в любовный водоворот.

Сердце Вайолет гулко забилось в груди. Господи, как она могла допустить это?

Но, по правде говоря, она ведь восхищалась Рулом Дьюаром еще с шестнадцати лет.

Глава 19

Начал накрапывать легкий дождик, укутывая улицы туманом. Пока они ехали в экипаже, Вайолет и Рул находились в полной тишине, но напряжение все нарастало. Когда они подкатили к дому, он помог ей сойти и проводил до крыльца.

– Я немного устала, – сказала Вайолет, чтобы сохранить между ними некоторую дистанцию и дать себе время подумать. – Я пойду спать.

Челюсти Рула напряглись, при этом ямочки на его щеках обозначились еще резче.

– Очень хорошо. А мне надо проделать кое-какую бумажную работу. Не жди меня.

Развернувшись, он направился в свой кабинет.

Очевидно, сегодня ночью к ней в постель он не собирался. Впрочем, Вайолет это было только на руку.

Она напрямую хотела спросить его об этой брюнетке, спросить, является ли леди Фремонт причиной его угрюмого настроения, но гордость ей не позволила. Она не захотела, чтобы он знал, как ее это заботит, как ей больно думать, что он провел время с другой женщиной. Мэри ждала ее у спальни.

– Позвольте мне помочь вам, миледи.

– Спасибо, Мэри. Я так утомилась сегодня вечером!

Оконные рамы с треском распахнулись от порыва ветра, и она услышала, как дождь барабанит по стеклам.

– Не переживайте. Вы скоренько окажетесь в постели.

Вайолет благодарила Бога за то, что он дал ей Мэри, которая была всегда очень добра и готова помочь. Несколько недель назад, когда Рул предложил ей выбрать горничную, специально обученную помогать леди следить за собой, Вайолет не захотела отказываться от услуг Мэри.

– Давайте-ка снимем все это.

Мэри помогла ей снять платье и кольца кринолина. Вайолет уже приготовилась снять все остальные предметы одежды, подвязки и чулки, когда дверь резко открылась и в комнату ворвался Рул.

– На сегодня вы можете быть свободны, Мэри.

Глаза горничной распахнулись при виде его мрачного лица.

– Да, милорд!

Суетливо пробравшись к выходу, она быстро прикрыла за собой дверь.

Недовольная его внезапным появлением, Вайолет холодно посмотрела на Рула и только тут заметила, ;к ак он взъерошен. Фрака, жилета и галстука на нем не было. Его рубашка была расстегнута у ворота, рукава закатаны, обнажив мускулы. Черные волосы были растрепаны, как будто он запускал туда пятерню.

Он смотрел на нее, и в глазах его полыхал огонь. Взгляд его остановился на ее груди, и, хотя она все еще была зла на него, соски под ее корсетом напряглись.

Он скрестил руки на своей мускулистой груди.

– Так что же поведал ваш дорогой друг Джеффри?

– Джеф… Джеффри?

Голос ее сорвался, она ничего не могла с собой поделать.

Его лицо показалось словно высеченным из камня.

– Я увидел вас двоих на террасе.

Боже! Она должна была догадаться! Вместо чувства вины она, вспомнив о брюнетке, почувствовала удовлетворение.

– Его волнует мое благополучие. Он просто хотел узнать, счастлива ли я.

Рул подошел к ней вплотную.

– Правда? Уверен, что это не все. Что еще он хотел?

Она знала, что не стоило говорить ему, но маленький дьяволенок, сидящий внутри ее, словно подбивал ее.

– Он хотел, чтобы я вернулась с ним в Бостон.

Грубый рык вырвался из его горла.

– Ты моя жена, Вайолет! И ты не можешь никуда собираться с Джеффри!

Она вздрогнула, когда он, положив свои большие руки на ее плечи, рывком притянул ее к себе и припал к ее губам. На какое-то мгновение она подумала о графине, но его язык скользнул сквозь ее губы, и желание вспыхнуло в ней с такой силой, что она почувствовала слабость в ногах.

– Ты моя, – прошептал он, целуя ее в шею.

Потом он прикусил мочку ее уха. Его пальцы быстро справились с верхними крючками корсета, и он взял ее грудь в свои руки. Рул наклонил голову и начал облизывать грудь.

Все здравые мысли вдруг сразу улетучились. Теперь она хотела только одного: чтобы его руки прикасались к ней. Она хотела его, хотела получить удовольствие, которое мог подарить только он.

– Я сказал себе, что нужно держаться от тебя подальше сегодня, – прошептал он, горячо целуя ее. – Потому что я просто в бешенстве. Но я так сильно хочу тебя!..

Его слова возбудили Вайолет. Рул хочет ее, а не графиню. Она откинула голову, чтобы он мог целовать ее шею, оставляя за своими поцелуями огненный след страсти. Вайолет чувствовала руки Рула на своих волосах, он вытащил шпильки, растрепал ее пряди цвета меди, которые рассыпались по плечам.

– Бог мой, ты такая красивая!

Он целовал ее грудь, ласкал соски, отчего она застонала от удовольствия.

– Возьми меня, – прошептала она.

Вайолет не стоило произносить эти слова, но ей так хотелось, чтобы он знал правду о том, что она испытывает в данную минуту. Ее руки дрожали, когда она ухватилась за его белую батистовую рубашку и расстегнула на ней пуговицы, ее пальцы скользнули вниз и начали гладить мускулы его живота. Рул стянул рубашку через голову и снова поцеловал жену.

Рул поднял ее, закинул ее ноги себе на талию, прижал Вайолет спиной к стене и грубо вошел в нее. Она застонала.

– Вот это мне и нужно! Бог мой, я хочу тебя так сильно!..

Он начал двигаться в ней, и волны наслаждения нахлынули на нее. Вайолет вся пылала от его сильных, мощных движений.

Его большой пенис, погруженный в ее лоно, заставил ее вцепиться в его плечи, но Вайолет хотела большего.

Глубже, жестче, быстрее.

Вайолет прижалась к нему, открывшись полностью, чтобы он смог взять ее всю, без остатка.

Наслаждение росло, становилось таким сильным, что граничило с болью. Она словно освобождалась от оков и начала парить, выкрикивая его имя.

Рул не остановился до тех пор, пока Вайолет не достигла вершины блаженства.

– Скажи мне, что не хочешь его, – мягко потребовал Рул. – Скажи, что хочешь меня, а не его.

Она посмотрела на него, удивленная тем, что он сказал. Ему действительно нужно было это услышать.

– Я не хочу Джеффри. Я хочу тебя, Рул.

Она не сказала ему всего остального. Она не стала говорить ему о том, что Чувствует, о том, что влюбилась в него.

Это было бы слишком легкой победой.

Рул поставил ее на ноги. Дождь почти закончился, но Вайолет еще слышала, как редкие капли барабанят по стеклу. Не говоря ни слова, он расстегнул оставшиеся крючки на ее корсете и помог снять остальную одежду. Она думала, что он останется, но он собрался уходить.

Она надевала белую хлопковую ночную сорочку, а он, подобрав свою рубашку, направился к двери, соединявшей их комнаты, и отрывисто сказал:

– Увидимся утром.

Его голубые глаза все еще были темными и беспокойными.

Вайолет не ответила. Она не могла привести в порядок свои собственные чувства. Она влюбилась в Рула, но не знала, что, кроме страсти, испытывает к ней он.

К тому же был не решен вопрос насчет Рула и графини. Когда придет время, она припрет его к стенке и узнает правду.

Вайолет скользнула под простыни и начала слушать, как стучат капли дождя, в сотый раз жалея о том, что уехала из Бостона.

Была суббота. Буря усиливалась, превращаясь в ревущий ураган, что полностью соответствовало настроению Рула. Он не был уверен, что именно произошло прошлой ночью. Он знал лишь, что не смог себя контролировать с Вайолет, и это ему не нравилось.

Он медленно выдохнул. Поскольку в городе бушевала непогода, они решили работать дома, он – в кабинете, а Вайолет – внизу, в маленькой гостиной в задней части дома. Эту комнату она выбрала себе для работы.

Он просматривал деловые предложения, которые изучал уже последние несколько недель, пытаясь выявить лучший вариант для инвестирования. Впрочем, те предложения, которые он получил, не вполне удовлетворяли его.

Поднявшись из-за стола, он подошел к камину, находившемуся в углу комнаты, повернулся к нему спиной и почувствовал, как тепло проникает сквозь одежду.

Стук в дверь прервал его размышления.

– Что случилось? – спросил он Хэтфилда, который стоял в дверном проеме.

– Вам записка, милорд.

Хэт прошел в кабинет и передал ему письмо, потом повернулся и вышел.

Рул развернул и прочитал послание, немного удивленный тем, что на нем значилось имя Чарли Уитни.

«Несколько вопросов волнуют меня в связи с продажей. Если вам удобно, мы могли бы встретиться сегодня у меня в отеле. Комната сто двенадцатая. Я буду ждать вас около двух часов тридцати минут».

Было почти половина одиннадцатого. Немного странное письмо и немного странная просьба. В Лондоне Уитни остановился в «Альберт-отеле» на Оксфорд-стрит, не так далеко отсюда. Рул перечитал письмо, смял его и бросил в огонь.

Он мог использовать это письмо, чтобы уйти из дома, от переживаний, связанных с женой.

Когда подошло время, он позвал Хэта, чтобы тот распорядился подогнать экипаж к дому, а потом отправился на поиски Вайолет. Она сидела на диване перед огнем, положив гроссбух перед собой на диванную подушку. Он попытался не думать о прошлой ночи, о том, как ему было хорошо, когда он был внутри ее. Ему сразу захотелось отбросить гроссбух, уложить ее на диван, задрать юбку и вновь овладеть ею.

Заметив его присутствие в комнате, она поднялась на ноги.

– Что случилось?

– Мне надо уехать. Я вернусь часа через два.

– В такую погоду?

Он пожал плечами. Вот уж о чем, о чем, но о погоде он беспокоился меньше всего.

– Мне пришла записка от Уитни. У него ко мне пара вопросов, которые он хотел бы обсудить прямо сейчас.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– В этом нет никакой необходимости. А мне не помешало бы немного подышать свежим воздухом.

– Хорошо.

Она вздернула подбородок, и он нахмурился:

– Что такое?

– Ты о чем?

Рул ничего не ответил. Он не очень разбирался в логике женских рассуждений. Повернувшись, он вышел из уютной гостиной, мечтая наконец вырваться из дома.

Рул вышел из кареты перед «Альберт-отелем».

– Я недолго, – сказал он Беллоузу.

Кучер выпрямил поля шляпы, чтобы укрыться от дождя, кивнул и полез обратно на свое сиденье.

Рул не спеша прошел по ступеням, покрытым красной ковровой дорожкой, в холл, где царили темное дерево и витражи. На табличке над лестницей было указано, что в этом коридоре расположены комнаты с номерами от сотого до сто тридцатого, так что Рул направился в этом направлении.

Когда он подошел к номеру Уитни, то, уже потянувшись к массивной ручке, с удивлением обнаружил, что дверь открыта. Рул толкнул дверь и просунул внутрь голову.

– Уитни! Это Дьюар. Вы здесь?

Не получив ответа, Рул, начиная волноваться, зашел в номер. В ту минуту, когда он оказался в гостиной, он похолодел. Перед диваном в луже крови лежал Чарли Уитни, и его мертвые глаза смотрели в потолок. Кровь сочилась из раны на его груди и растекалась по одежде.

Рул рванулся к нему, упал на колени и надавил пальцами на его шею, чтобы нащупать пульс. Но пульса не было, Уитни был мертв.

Грудь Рула сдавило. Чарлз Уитни был хорошим человеком.

Рул оглянулся. Рядом с ним лежал маленький пистолет, который, как сразу догадался Рул, был произведен на «Заводах Гриффина». Израсходован был один патрон. На диване он увидел окровавленную подушку с дыркой в центре, которая, очевидно, использовалась для того, чтобы приглушить звук выстрела.

– Отойдите от тела, – произнес мужской голос со стороны открытой двери. – И не подходите к пистолету.

Рул медленно повернулся к говорившему и увидел нескольких полицейских в форме, все их внимание было привлечено к нему. Рул Осторожно поднял руки, так чтобы полицейские могли видеть, что он безоружен.

– Мое имя – Дьюар, – произнес он. – Я нашел его, когда вошел в комнату.

– Как вы вошли сюда? – спросил один из них, у него было бульдожье лицо и копна темных густых волос на голове.

– Дверь была открыта.

Полицейский осторожно приблизился к нему.

– Это ваше оружие?

– Нет.

Он не сказал, что пистолет произвела его компания. Ему вовсе не хотелось, чтобы этот человек сделал неправильные выводы.