Текст книги "Горячее сердце"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Порывистый ветер раздувал бахрому ее шали, но широкие юбки позволяли сохранить в тепле ноги. От пешей прогулки Корри получала большое удовольствие. Она заметила, как зазеленели поля, и с радостью наблюдала, как танцуют на ветру полевые цветы. Прикрыв от солнца глаза ладонью, она увидела вдали, возле небольшой рощицы, графа, который, казалось, появился здесь из далекого прошлого.
Заметив, что она идет по тропинке, он пустил коня неспешным галопом в ее направлении. Великолепный конь без труда преодолел подъем к тому месту, где была она, и граф остановил его в нескольких футах от нее.
– Миссис Мосс, мне показалось, что вы собираетесь провести вторую половину дня с Ребеккой. А вы вместо этого вышли на прогулку. – Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то неискренняя. – Похоже, прогулка доставляет вам удовольствие?
– Ваша невестка была занята, и я решила немного прогуляться. Погода ветреная, но на солнце тепло. В такой день особенно приятно гулять пешком.
Его изящные черные брови недовольно сошлись на переносице.
– А где ваша служанка? – В его голосе послышалось неодобрение, и она разозлилась.
– Деревня расположена не так далеко, а я, позвольте напомнить вам, милорд, замужняя женщина.
Он еле заметно скривил губы.
– Не стоит напоминать мне об этом, миссис Мосс. Я часто представляю себе вас в этом качестве. – Он сказал это так, будто подразумевал совсем другое, но она не могла уловить, что именно.
– Мне пора идти, – сказала она. – Еще надо кое-что купить, а я не хотела бы возвращаться поздно.
– Может быть, вас проводить, чтобы к вам никто не пристал?
– Нет! Благодарю вас, не нужно. Со мной будет все в порядке. До свидания, милорд.
Корри продолжила свой путь, пытаясь игнорировать возникшее внизу живота ощущение, будто там трепещут крылышками бабочки. Она понять не могла, почему этот мужчина действует на нее таким образом, но ей это не нравилось. И уж конечно, не хотелось, чтобы он сопровождал ее. Ей нужно было задать кое-какие вопросы, но она навряд ли смогла это сделать в присутствии графа.
Отойдя на некоторое расстояние, она осмелилась оглянуться и, увидев, что он едет в противоположном направлении, с облегчением вздохнула. Ускорив шаг, она стала обдумывать вопросы, которые намеревалась задать в деревне.
Как только Летти Мосс исчезла из виду, Грей развернул Раджу в противоположном направлении. Отстав настолько, чтобы его не заметили, он последовал за этой женщиной в деревню. Он видел, как она вошла в одну из лавок на противоположной стороне рыночной площади, и пока она находилась внутри, подъехал к конюшне.
– Я отлучусь ненадолго, – сказал он помощнику конюха, передавая ему поводья и бросая монету. – Позаботься о нем, пока я не вернусь.
Выйдя на Хай-стрит, которая была главной улицей, он заметил, как Летти вышла из одной лавки и тут же вошла в следующую. Грей подошел к окну. Она рассматривала рулоны тканей, осторожно прикасаясь пальцами к ярким шелкам. Потом она подошла к приказчице. Грей видел, как женщины разговаривают, но не слышал слов.
Летти вышла из лавки и вошла в магазин мясника, из которого вскоре вышла, дожевывая кусочек ветчины. Потом она зашла в лавку шляпника. Она ничего не покупала, а просто разглядывала товары. Но если то, что она рассказывала, правда, то у нее очень мало денег.
Он не заметил никаких недозволенных встреч, никаких свиданий с мужчиной, то есть ничего такого, что насторожило бы его.
Он уговорил себя ехать домой, но что-то его удерживало. Он прождал почти два часа, пока Летти находилась в деревне, потом снова взял Раджу и последовал за ней по направлению к дому.
Он наблюдал, как она идет по тропинке в высокой зеленой траве и ее бедра покачиваются, словно в такт какой-то мелодии. Он почувствовал напряжение в паху. Просто не верилось, что такое невинное движение могло его так сильно возбудить. Ему захотелось нагнать ее, и он ускорил ход коня.
Она, должно быть, услышала топот копыт за спиной, потому что резко повернулась на звук и споткнулась о невидимый в траве камень. Взвизгнув, она шлепнулась навзничь, кувырнувшись через крупный гранитный булыжник. Ее юбки взметнулись в воздух, а легкая белая нижняя юбка взлетела аж до подбородка.
Грей усмехнулся. Он не мог припомнить, когда последний раз испытывал подобные эмоции. Он остановил коня, свесился и протянул ей руку:
– Позвольте помочь вам.
Она отшвырнула его руку, опустила юбки и приподнялась на локтях.
– Не нужна мне ваша помощь. В том, что я оказалась в столь унизительном положении, виноваты прежде всего вы.
– Как вы можете винить меня в том, что споткнулись? – спросил он. Нагнувшись немного, он взял ее за запястье и несколько неуклюже помог встать на ноги.
Она не потрудилась ответить, а просто одарила его взглядом, который означал, что у нее на этот счет имеется собственное мнение. Ленты на ее шляпке развязались, и шляпка укатилась в траву. Великолепные медно-рыжие волосы с одной стороны выбились из прически, и кудрявые пряди упали на плечо. Грей едва сумел подавить желание запустить пальцы в роскошную массу волос и развернуть ее голову так, чтобы было удобно поцеловать.
Что за безумие! Он едва знал эту женщину и явно не доверял ей. Может быть, прав Самир, утверждая, что он слишком долго отказывал плоти в удовлетворении естественных желаний? Он подумал, что пора, наверное, нанести визит Бетани Чемберс, супруге престарелого графа Девейна, загородная резиденция которого, Парксайд, располагалась неподалеку. Грей слышал, что графиня уже выехала на лето из Лондона. Хотя Грей несколько месяцев не виделся с ней, он знал ее аппетиты и был уверен, что она с радостью примет его в своей постели.
Летти начала отряхивать платье и привлекла его внимание к груди, натянувшей лиф платья. Он попытался не думать о том, насколько соблазнительны ее груди и каково ощущать их в своих ладонях. Летти ничего не сказала и приготовилась продолжить свой путь, но вдруг поморщилась от боли, почувствовав, что подвернула ногу и не может на нее встать. Грей едва успел подхватить ее, чтобы она не упала.
Она взглянула на него снизу вверх своими лучистыми зелеными глазами:
– Мне кажется, я вывихнула лодыжку.
– Сядьте на камень, позвольте мне взглянуть.
Летти осторожно села, и Грей опустился перед ней на колени. Он взял ее ступню, сбросил с ноги кожаный ботинок на низком каблуке и принялся осторожно осматривать лодыжку.
– Что вы там делаете?
– Я служил в армии. Хочу убедиться в том, что ничего не сломано. – Он заметил, что чулки у нее дырявые, хотя тщательно заштопаны.
Значит, эта часть ее истории была правдой. Она действительно нуждалась в деньгах.
– Это всего лишь растяжение, – сказала она, пытаясь освободить свою ногу. – Уверена, что это пустяк.
Но Грей и не думал отпускать ногу.
– Посидите спокойно, вы мне только мешаете, – сказал он.
Мешала не столько она, сколько непрошеное желание, которое он ощутил, начав осматривать ее ногу и пытаясь не думать о том, как было бы здорово направить сейчас свою руку вверх по ноге, обтянутой гладким шелковым чулком, вплоть до разреза в панталончиках, а потом внутрь – чтобы прикоснуться… Он стиснул зубы, разозлившись на себя за это откровенное желание и пульсирующую боль в паху. Он мысленно выругался. Ему нужна женщина, причем срочно, а эту, хотя она и будоражит его кровь, ему иметь нельзя. Пока.
Он почувствовал, что она дрожит, и осознал, что все еще держит в руках ее маленькую ножку.
Грей откашлялся.
– Кажется, сломанных костей нет.
– Я же говорила вам, что со мной все в порядке.
Он снова надел ей на ногу и зашнуровал ботинок и осторожно помог подняться с камня. Она сделала шаг и чуть не упала.
– О Господи!
– Вам нельзя перегружать эту лодыжку. Придется ехать домой со мной.
Не дав ей времени возразить, он просто сгреб ее в охапку и посадил в седло верхом, прикрыв колени пышными юбками. Когда Грей вскочил в седло позади нее, Раджа беспокойно загарцевал, но Летти, кажется, совсем не испугалась. А если и испугалась, то не лошади.
– Какое красивое животное, – сказала она, пытаясь удержать равновесие, не прикасаясь к Грею.
Грей чуть не рассмеялся. Поскольку произойти ничего не может и у него нет выбора, кроме как благополучно доставить ее домой, то почему бы не получить от этого удовольствие? Он обхватил ее рукой за талию и тронул коня. Летти попыталась отстраниться и чуть не свалилась с седла вместе с ним.
– Я посоветовал бы вам сидеть спокойно, миссис Мосс, пока мы оба не оказались на земле.
Она оглянулась на него через плечо:
– Что вы здесь делаете? Я думала, вы возвратились в замок.
– К счастью для вас, я еще не был готов вернуться домой.
Она взглянула на него, склонив голову набок:
– Вы ведь не шпионили за мной?
– Зачем мне это делать?
Летти не ответила, но беспокойство не покидало ее. Они ехали молча по тропинке, пока конь не начал подниматься на бугор и Летти не стала соскальзывать в седле назад. Чтобы удержаться, она вцепилась в густую гриву жеребца, но бесполезно: ее ягодицы удобно устроились между бедрами Грея. Даже сквозь ткань ее многочисленных юбок он ощущал жар ее тела. Его возбуждение усилилось при одной мысли о мягких женственных изгибах, скрывающихся под одеждой.
– Надеюсь, я не доставляю вам слишком больших неудобств?
Неудобств? Черт возьми, да его тело просто изнывает от желания!
– Боюсь, что вы сильно недооцениваете ситуацию.
Она заерзала, стараясь отодвинуться от него, а он с трудом подавил стон.
– Да успокойтесь вы, черт побери! Сидите и не ерзайте!
Летти вздернула подбородок.
– Могли бы обойтись без ругательств. Если вы помните, все произошло по вашей вине.
Он вспомнил, как его позабавило, что она обвинила его в этом.
– Извините, я забыл.
Они больше не разговаривали, пока вдали не показался замок. Грей подъехал прямо к главному входу, где уже ждал грум, чтобы взять у него поводья. Грей соскочил с коня и протянул руки, чтобы снять с седла Летти, мысленно отметив, что талия у нее настолько тонкая, что он обхватывает ее ладонями.
– Спасибо, – тихо сказала она. Он заметил, что ее дыхание несколько участилось, и понял, что был прав, решив, что у нее немного опыта с мужчинами. Сайрус был намного старше ее. Возможно, с годами он вообще перестал реагировать на женщину.
Как предполагал Самир, Летти, возможно, как-то проявит свое желание, а уж если такое случится, Грей будет рад услужить ей. Если, конечно, к тому времени он убедится, что она не представляет собой угрозы ни для него, ни для членов его семьи. Пусть эта женщина и не была гигантом мысли, но она зажигала огонь в его крови, и окажись она в его постели, он не стал бы тратить время на разговоры.
Она взглянула на него, когда он переносил ее к лестнице, и волна желания вновь охватила все его существо.
Силы небесные! Самир был прав. У него слишком давно не было женщины. Надо немедленно послать записку Бетани Чемберс. Грей надеялся, что ответ не заставит себя ждать.
Корали, одетая в атласный стеганый халатик, сидела, поджав под себя ноги, посередине массивной кровати под балдахином. Она уже несколько дней не выходила, чтобы не перегружать больную лодыжку, и теперь, кажется, нога уже была почти в порядке. Возможно, за это нужно было благодарить Грея Форсайта, но сейчас ей не хотелось о нем думать.
Она сосредоточила свое внимание на пачке нежно-розовых писем, перевязанных розовой атласной лентой, от которой исходил едва заметный нежный аромат любимых духов Лорел. Корри захватила с собой эти письма, когда уезжала из Лондона, потому что это было все, что осталось от сестры, которую она так любила.
Письма были сложены в хронологическом порядке. Отделив письма, полученные за последние полтора года, она начала их читать. В прошлом году ее сестра жила в Селкерке. В августе она переехала в Норфолк к Глэдис, старшей сестре Агнес. Пока она жила там, от нее приходило по одному письму в месяц.
Теперь-то Корри знала, что тогда она уже была беременна. Ее голова была, должно быть, занята мыслями о будущем младенце, но она даже Корри боялась рассказать о том, что ждет ребенка.
Прочитав письмо, датированное 20 марта, когда Лорел готовилась уехать из Селкерк-Холла, Корри чуть не заплакала.
Я стала беспокойной и неуверенной. Я так мечтала о будущем, а сейчас впала в отчаяние. Однако теперь я узнала, что такое любовь. Не могу объяснить тебе, что при этом чувствуешь. Просто когда любишь, очень грустно расставаться.
Корри помнила, как получила это письмо. Она написала ответ и спросила у сестры, кто этот мужчина, в которого та влюбилась, и почему они не могут пожениться, если любят друг друга.
Следующее письмо от сестры пришло только через месяц, когда она уже переехала к тетушке Глэдис. Лорел, проигнорировав ее вопросы, писала лишь о жизни на тетушкиной ферме.
Корри тогда предположила, что увлечение сестры пошло на убыль и что она не была по-настоящему влюблена. Корри в это время с головой ушла в работу, так что эта тема в их переписке больше не возникала. А письма Лорел, хотя и приходили редко, становились все более и более радостными. В письме от 18 сентября она писала:
Несмотря на осень, сегодня солнечная погода. С деревьев начинают падать оранжевые и желтые листья, слышится пение птиц и стрекот кузнечиков в сухой траве. За последнее время мир для меня стал как будто ярче, и каждое утро, просыпаясь, не перестаю удивляться всему, что сотворил Господь.
Теперь, оглядываясь назад, Корри заметила разницу между первыми письмами и теми, что приходили позднее. Теперь Корри знала, что сестра собиралась стать матерью и, судя по письмам, с радостью ждала этого момента и верила в лучшее будущее.
«Жаль только, что это будущее оказалось таким коротким», – с горечью подумала Корри. Закончив перечитывать письма, она так и не смогла установить личность мужчины, которого любила Лорел.
Был ли этим мужчиной Грей Форсайт?
Корри вспомнила о том, как два дня назад побывала в деревне. Делая вид, что собирается что-то купить, она начала осторожно расследовать обстоятельства смерти Лорел. Она как бы случайно упомянула о молодой женщине из Селкерка, утонувшей в реке несколько месяцев назад, и люди с готовностью начинали рассказывать все, что знали.
– Она наложила на себя руки, – сказала жена мясника. – Говорят, она потеряла девственность, сойдясь с одним мужчиной, но не смогла вынести позора, который навлекла на свою семью, – покачав головой, добавила женщина. – Но ужасно несправедливо, когда молодая женщина погибает так трагически.
В лавке шляпницы была та же история, но теперь стало ясно, что попытка ее отца скрыть тайну незаконнорожденного младенца Лорел потерпела полное фиаско.
– Должно быть, сведения о том, что его дочь не девственница, были для милорда страшным ударом, – заметила шляпница, не отрываясь от работы. – Я слышала, что был ребеночек, – шепнула она. – И он утонул вместе с ней.
Корри загрустила, а потом вдруг разозлилась на деревенских жителей, которые способны предполагать худшее, когда идет речь о таком милом создании, как Лорел. Напомнив себе, зачем она здесь, Корри широко раскрыла глаза, будто не поверила своим ушам.
– Какой ужасный случай! Неужели никто не знает, кто отец ребенка?
Дородная шляпница воткнула перо в синюю бархатную ленту, уложенную вокруг тульи шляпки.
– Поговаривали, что это вроде бы сынок викария, но большинство этому не верят. Предполагают, что это один из лордов, живущих в замке.
У Корри екнуло сердце.
– Который из них?
Шляпница пожала плечами:
– Никто ничего толком не знает. Но я уверена, что влюбить в себя женщину мог только чернявый.
«Кто бы сомневался?» – подумала Корри. Местная молва называла отцом ребенка Лорел одного из лордов. Корри была намерена выяснить, кто из них, а заодно навести справки о сыне викария и о Томасе Мортоне, одном из четырех сыновей сквайра Мортона, поскольку его имя тоже упоминала Агнес. Но первым в ее списке подозреваемых значился Грей Форсайт, жена которого, как и Лорел, утонула.
Сидя на кровати среди разбросанных вокруг писем, Корри вспомнила свои ощущения от теплых и сильных рук графа, поддерживавших ее, когда они возвращались на его коне в замок. Было совсем не трудно представить себе, что он вполне мог соблазнить ее застенчивую невинную сестру.
Корри взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Она начала собирать первые элементы головоломки. Как только представится возможность, она постарается осмотреть дом, чтобы найти хоть какие-нибудь улики.
Глава 7
По настоянию Чарлза Ребекка устроила для Корри краткую экскурсию по дому. Было совершенно ясно, что делать это ей совсем не хотелось. Однако она вела себя вежливо, и Корри была ей благодарна. Для сбора информации нельзя пренебрегать таким шансом.
– Замок был построен в 1238 году, – начала рассказывать Ребекка, когда они зашли в огромный зал в центральной башне средневекового замка. Одна стена в нем была целиком занята громадным очагом, а верхние ярусы поддерживались тяжелыми резными балками. Средневековый стиль здесь бережно сохранялся, и теперь это просторное помещение использовалось в качестве банкетного зала для официальных приемов.
– Разумеется, десятки раз здесь что-то менялось. Матушка Грея очень заботилась о модернизации замка. Я сама тоже внесла кое-какие изменения, – сказала Ребекка с явной гордостью за этот величественный средневековый дворец, обеспеченный всеми современными удобствами и обставленный самой качественной мебелью.
– Сколько времени уже проживает здесь семейство Форсайтов? – спросила Корри.
– Семья владеет замком более ста лет.
– Значит, граф жил здесь, когда еще был мальчиком?
– Конечно.
– Какой была эта семья? Мне интересно, в какой обстановке росли Грей и Чарлз? Были ли они счастливы?
Ребекка помедлила с ответом, будто не очень понимала, насколько откровенной ей следует быть.
– В семье было трое детей, все мальчики. Джеймс, старший, был любимцем отца. Чарлз был младшим, и его все баловали.
– А Грей?
Ребекка тряхнула головой, отчего шевельнулись лежащие на плечах золотистые локоны. Она была в платье из белого с розовым шелка и в сочетании с матовой кожей и васильковыми глазами походила на изысканную английскую розу. Но за этой нежностью угадывался железный характер.
– Грей был другим, – сказала она. – Он был черноволосым, тогда как все остальные в семье – блондины. Он всегда был прямолинейным и упрямым. Они с отцом не ладили.
– Он из-за этого пошел в армию?
Она пожала плечами:
– Он был вторым сыном. Это традиция.
– Я слышала, что он служил в Индии.
Ребекка кивнула. Они двинулись дальше по одному из многочисленных коридоров.
– К тому времени как заболел Джеймс, Грейс уже отслужил там три года. Думаю, что ему не очень хотелось возвращаться. В душе он всегда был скитальцем. Но, став графом, он был вынужден осесть на одном месте и принять на себя соответствующие обязанности.
– Поэтому он женился?
– Думаю, да. Его долг заключался в том, чтобы произвести на свет наследника, а Грей не из тех, кто уклоняется от обязанностей. Джиллиан была красивой женщиной, не из бедной семьи и с положением в обществе.
– Она была в него влюблена? – поинтересовалась Корри.
– Думаю, ее прельщала перспектива стать графиней. Джиллиан во многих отношениях была еще совсем ребенком.
Корри приехала сюда за ответами. Поэтому она продолжала задавать вопросы.
– Как раз перед отъездом из Англии Сайрус получил письмо от одного из своих друзей, в котором шла речь о смерти графини.
– Да. Это был несчастный случай на реке. Грей чрезвычайно тяжело переживал смерть жены.
– Должно быть, он ее очень любил?
Ребекка повернулась к ней.
– Не знаю, способен ли вообще Грей любить. Конечно, он окружил ее вниманием и заботой. И очень винил себя в том, что не был здесь, когда все это произошло, и не смог ее спасти.
Значит, графа не было здесь, когда погибла его жена. Это информация к размышлению…
Теперь они шли по длинной галерее, на стенах которой от пола до потолка висели портреты мужчин из семейства графа. Большинство из них были блондинами или имели светло-русые волосы, то есть были совсем не похожи на Грея, у которого были черные как смоль волосы и более четко выраженные мужественные черты лица.
– Наверное, мать Грея была брюнеткой?
Ребекка приподняла изящную бровь.
– Кларисса Форсайт была такой же блондинкой, как Чарлз. Она утверждала, что Грей пошел в женщин по ее линии.
Утверждала. Любопытно было бы узнать, почему она употребила это слово. Корри внимательно изучала портреты, но не нашла ни одного, хотя бы отдаленно напоминающего Грея. Возможно, были какие-то сомнения относительно происхождения Грея, что и послужило причиной того, что Грей и его отец не ладили друг с другом.
Корри мысленно отметила, что эта информация тоже нуждается в уточнении.
Ребекка взглянула на часы.
– Надеюсь, вам понравилась экскурсия. В другой раз я покажу вам еще что-нибудь. А сейчас, извините, меня ждут неотложные дела.
Корри с трудом скрыла вздох облегчения. Хотя Ребекка была с ней вежлива, не вызывало сомнений, что Корри ей не нравилась. Возможно, она подозревала, что Летти Мосс не та, за кого себя выдает. И ее нельзя винить за это. А может быть, Ребекка просто не хотела, чтобы с ней под одной крышей жила еще одна женщина.
Как бы то ни было, но они вряд ли станут близкими подругами. И Корри это вполне устраивает – так, наверное, даже лучше.
Предоставленная самой себе, она бродила по бесчисленным залам, запоминая, какие где находятся, и медленно прошлась по одному из коридоров, чтобы запомнить дорогу назад. Проходя мимо библиотеки, она обратила внимание на большое количество книг, заполнявших стоявшие вдоль стен стеллажи от пола до потолка. Корри не удержалась и зашла внутрь.
В этой огромной библиотеке было множество книг, в основном в кожаных переплетах. Располагалась она в одной из самых старых частей замка. Стены здесь были каменные, а старинный дубовый паркет с течением времени местами истерся. Однако дерево было отполировано до блеска, а бронзовые лампы на столах сверкали. На книжных дубовых стеллажах с длинными рядами полок не было ни пылинки, будто стоявшие на них книги были особенно дороги хозяину дома.
Корри знала цену книгам. В ее лондонском доме их было великое множество. Даже в спальне стоял книжный шкаф, набитый книгами, которыми она особенно дорожила. Она была хорошим журналистом, много писала. А это означало, что в ней жил и ненасытный читатель.
Она прошлась по библиотеке, получая удовольствие от того, что увидела множество знакомых названий, и от приятного запаха старой бумаги и чернил. Лорел тоже любила книги. Может быть, увлечение книгами и сблизило ее сестру с лордом Тремейном? Если это так, то в библиотеке можно найти какое-нибудь подтверждение ее предположению. Но по причинам, в которых Корри категорически не желала копаться, ей почему-то стало горько при этой мысли. И она снова подумала, что вряд ли Лорел мог привлечь такой суровый человек, как граф. Сестра была слишком нежной, ранимой и доброй.
Корри подумала о детстве Грея. Насколько она знала, его мать умерла, когда ему было десять лет. Он остался с отцом, который… предполагал, что Грей сын другого мужчины. Может быть, отец плохо с ним обращался? И его уход в армию был бегством от отца, который его не любил?
А его жена? Ребекка сказала, что Грей не способен любить, но Джиллиан, судя по всему, вышла за него замуж без колебаний. Виновен ли он в ее гибели? Может быть, его мучает чувство вины?
Корри прошлась вдоль стеллажей, узнавая то там, то здесь книги, которые она читала. В одной секции она обнаружила классические римские тексты, включая «Энеиду» Виргилия и томик стихов Лукреция «О природе вещей» на латинском языке. Эти книги в свое время Корри прочла с наслаждением. Она всегда любила учиться, узнавать что-то новое. Ее отец вопреки общепринятым правилам нанимал ей самых лучших преподавателей.
Она перешла к следующей секции, взяла наугад один томик и раскрыла его. Это была «Одиссея» Гомера. Она прочитала ее лет в двенадцать. Именно после «Одиссеи» у нее зародилось желание стать писателем. Как и прежде, книга опять захватила ее – и вот она уже перечитывала свой любимый отрывок. Корри так погрузилась в чтение, что не услышала приближающихся шагов графа.
– Нашли что-нибудь интересное? – спросил он, взяв из ее рук книгу. Перевернув ее, он прочитал название – золотые буквы на кожаном переплете. – «Одиссея»? – Он нахмурил брови. – Вы читаете по-гречески?
Силы небесные!
– Я… просто рассматривала книгу. Мне понравилось издание.
Он поставил книгу на место.
– Вы пришли в библиотеку, поэтому смею предположить, что вы любите читать. Какие же книги вы предпочитаете?
Корри вспомнила, что она в роли Летти Мосс, бедной деревенской родственницы.
– Откровенно говоря, я не так много читаю. Больше всего я люблю дамские журналы… – Она одарила его лучезарной улыбкой. – В них всегда можно найти что-нибудь о последних веяниях моды.
Грей усмехнулся. Он кивнул, будто и не ожидал услышать ничего другого. Почему-то это показалось ей обидным.
– Уверен, что у Ребекки множество журналов, которые вы при желании можете полистать, – сказал он. – Попросите ее об этом за ужином.
– Я так и сделаю. Спасибо за предложение.
Высокий, темноволосый, импозантный, он выжидал, пока она уйдет.
– Но иногда мне нравятся стихи, – сказала она, ища предлог остаться в библиотеке. – Возможно, я найду что-нибудь для себя интересное. Вы не будете возражать, если я задержусь здесь ненадолго? В этой комнате приятно находиться.
Он внимательно посмотрел на нее:
– Да, конечно. Я и сам провожу здесь немало времени.
Она изобразила сладкую улыбку и подождала, пока он уйдет. Как только он вышел, она принялась за работу. Надо узнать, что хранится в ящиках большого дубового письменного стола, и успеть осмотреть бюро, стоявшее в углу. Она намеревалась при первой же возможности побывать и в кабинете лорда Тремейна, но идти туда днем было опасно.
Корри поспешила к письменному столу и принялась выдвигать ящики. Там лежали какие-то старые бумаги, сломанные перья и старые книги с вырванными страницами. Она сначала удивилась, почему граф до сих пор не выбросил их, но потом подумала, что и сама с трудом расставалась с любимыми книжками. Возможно, и впрямь в характере графа есть черты, которые она пока еще не изучила.
Но может быть, эти книги хранил Чарлз? Он показался ей более мягким, даже немного сентиментальным.
Она подошла к бюро. Чернильница была пуста, а для пера требовался новый наконечник. Похоже, что здесь давно никто ничего не писал, и тут явно не было ничего такого, что могло бы иметь отношение к Лорел.
Корри снова подошла к стеллажам. Лорел любила поэзию. Может быть, она встречалась со своим любовником в замке и они проводили время в библиотеке? А может быть, они встречались в лесу или еще где-нибудь?
На верхней полке тоже было полно книг, и ей захотелось на них взглянуть. До них невозможно было дотянуться, поэтому ей пришлось воспользоваться стремянкой на колесиках. И как выяснилось, наверху хранились неизвестные ей книги.
Одна называлась «Камасутра». Другая принадлежала перу французского писателя Вольтера. О его скандальном эротическом романе «Кандид» шептались, хотя приличному человеку неловко было бы признаваться в том, что он его читал. Рядом с Вольтером она заметила книгу под названием «Эротическое искусство и фрески Помпеи». Это ее заинтересовало. Она любила читать про дальние страны и надеялась, что когда-нибудь начнет путешествовать и будет писать рассказы о своих впечатлениях – о том, с кем встречалась и где побывала. Это была книга о древнем итальянском городе, но, судя по названию, это не путевые заметки. Корри не могла удержаться и достала книгу.
Книга раскрылась в ее руках, и она наткнулась на рисунки. Увидев первый рисунок, она удивленно вытаращила глаза. Надпись под гравюрой гласила, что это настенная живопись из стабианских бань. Там была изображена голая женщина, которая, стоя на коленях, опиралась на руки. За ее спиной стоял на коленях голый мужчина. Голова женщины при этом была повернута назад.
Корри не могла даже вообразить, что он там делал, но сердце ее учащенно забилось, а по ложбинке между грудями скатилась капелька пота. Торопливо перевернув страницу, она увидела изображение обнаженного Меркурия, орудие любви которого находилось в состоянии полной боевой готовности. Корри лишь изумленно таращила глаза.
– Вижу, что вы все-таки нашли что-то для себя подходящее, – заметил граф, непонятно как оказавшийся возле стремянки.
Увидев его, Корри вскрикнула, потеряла равновесие и начала падать со стремянки. Граф успел ее поймать, а книга эротического содержания, перевернувшись в воздухе, упала, раскрывшись на ее коленях.
Граф бросил взгляд на Меркурия, и Корри покраснела до корней волос.
– Интересный выбор, – сказал он, явно забавляясь ситуацией.
– Поставьте меня на пол! – сказала она, пытаясь высвободиться. Она чувствовала силу его рук, твердые мускулы мощной груди, и у нее затрепетало сердце.
Тремейн поставил ее на ноги, перехватив книгу, чтобы та не упала на пол. Книга осталась раскрытой, и он стал разглядывать рисунок.
– Одобряю ваш выбор, миссис Мосс. Думаю, что это показалось вам более интересным, чем поэзия, хотя сам я иногда люблю почитать хорошие стихи. Но я не предполагал, что вы склонны к приключениям.
Корри закрыла глаза. Лицо ее пылало.
– Я… просто увидела ее. Я не знала, что в ней. Постеснялись бы, милорд, хранить книги подобного содержания в библиотеке, где на них может наткнуться кто угодно.
Он приподнял черную бровь.
– Для начала этому человеку пришлось бы взобраться на верхнюю ступеньку лестницы, чтобы достать книгу. Едва ли это называется «наткнуться». – Уголки его губ слегка приподнялись. – Но если вам захочется продолжить ваше занятие, я никому об этом не расскажу.
– Да как вы смеете! – воскликнула она. Подобное предложение было оскорбительным, но ей действительно ужасно хотелось полистать книгу. Чем, интересно, занималась эта пара? И что еще она могла бы узнать?
– Извините, – сказал Тремейн явно насмешливым тоном, – просто подумал, что вы, возможно, сочтете это познавательным… Ведь вы уже замужняя женщина и наверняка знаете, что такое интимная близость.
Она покраснела еще больше. Она вспомнила книжку, которую они с Кристой обнаружили в подвале студенческого общежития Брайархиллской академии. В ней описывались основы того, как заниматься любовью, но ничего больше. Тогда они обе были потрясены тем, что мужчина и женщина могут соединяться подобным образом.
Криста говорила, что ей очень нравится заниматься любовью. Но если принять во внимание ее собственную реакцию на Грея Форсайта, когда ее бросает то в жар, то в холод, лишь только он появляется рядом, трудно поверить в это. Как бы то ни было на самом деле, но странные ощущения, которые он у нее вызывал, пугали ее. И были опасны.
