Текст книги "Песнь демона"

Автор книги: Кэт Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Алекс вздохнула в знак согласия, но была обязана озвучить точку зрения властей.

– Вот только речь не о тебе одной. Дело в том, что королева Лопака отправила письмо губернатору штата, в котором утверждается, что ты – официально признанная персона королевской крови. Кроме того, Лопака выступила с заявлением для прессы о том, как она горда тем, что среди ее потомков есть гражданка Калифорнии… Очень скоро к тебе нагрянут с визитами как представители властей штата, так и могущественные маги. Это станет дополнительной нагрузкой для нашего ведомства. Как мы сможем защищать горожан от гостей, которые способны ковыряться в мозгах у наших граждан?

Мать честная. Лопака… и губернатор? Господи боже, мне в самом деле стоило начать читать газеты. Удивительно, как еще ко мне на улице не начали кидаться десятки репортеров с микрофонами?

– А когда это все произошло?

Вот тут удивилась Алекс. Морщинки на ее лице разгладились, и она стала сильнее похожа на ту Алекс, какая была мне знакома. Не совсем подруга, но не чужой человек.

– Ты что, в пещере живешь? Газетчики не толпятся у тебя под дверью по одной простой причине: на этой неделе гвоздь программы – не ты. В Калифорнии есть и другие люди с примесью сиренской крови – мужчины и женщины, но не все они способны манипулировать чужим сознанием. В данный момент газетчики этого еще не выяснили.

Ага. Вот теперь стало понятно.

– А не имея амулетов, никто из ваших парней не хочет рассказывать прессе обо мне, потому что у них поджилки трясутся – а вдруг я им отомщу. Так?

Алекс имела милосердие слегка покраснеть. Она неплохо держалась, но я точно знала, что я попала в точку.

– Знаешь, я не вижу в этой ситуации никаких плюсов для себя, Алекс. Нет никакого способа узнать, будет ли амулет, сделанный с помощью моих волос или кожи, действовать против других сирен, даже если ваша ведомственная колдунья добавит пару-тройку заклятий. Если я дам тебе ДНК для изготовления амулетов, тогда копы, которые уже не пылают ко мне любовью, смогут воспользоваться этой ДНК для бог знает чего. Пресса начнет охотиться за мной, и я не смогу заниматься своей работой. Какой мне от этого прок?

Александра пожала хрупкими плечами и тряхнула короткими светлыми волосами. В этот момент я услышала характерный щелчок. Такой звук издавал маленький цифровой диктофон, которым я пользовалась для заметок. Алекс записываланаш разговор? Так… Ну, это уже нарушение целого ряда законов. Однако совершенно неожиданно Алекс расслабилась и фыркнула. По всей видимости, закончив запись нашей беседы, она стала вольна выразить собственное мнение о распоряжении начальства департамента.

– Вот именно. Я пыталась втолковать им, что ты – не дура и все поймешь. Но я обещала попытаться. И попыталась. Я поступлю именно так, как ты сказала, и откажусь. Это просто нелепо. Приписанная к нашему департаменту колдунья не смогла сказать ничего определенного об эффективности этих амулетов. Сказала, что надо просто попробовать и посмотреть, что будет. Но ей самой эта идея не нравится. Говорит – слишком рискованно.

– А ты понимаешь, что я могу подать в суд на департамент и на тебя лично за то, что ты записывала наш разговор без моего разрешения?

Алекс кивнула, но ничего не сказала – наверное, подумала, что я занималась тем же самым – то бишь, тайком записывала нашу беседу. А я не записывала, хотя теперь понимала, что стоило бы, черт побери.

– В качестве любезности я была бы весьма признательна за официальный отказ… под запись. – Алекс сунула руку в карман. – Готова?

Я подняла руку.

– Погоди. Давай минутку поговорим об этом.

Мне могла представиться потрясающая возможность заключить закулисную сделку. Ведь мне было отчаянно нужно рассказать какому-нибудь официальному лицу о том, что творится в тюремной больнице. Да, это мог взять на себя Джонс, а возможно, как раз его фирма за всем этим и стояла. Трудно сказать что-то наверняка, когда речь идет о теневых правительственных организациях.

– Я согласна с тем, что полиция просто обязана быть имунна к психическим манипуляциям – даже к моим. Это разумно. И я знаю людей, которые знают, какие амулеты помогают защититься от всех сирен. Но мне неохота делиться своей ДНК, поскольку я совершенно не уверена в том, что она будет использована исключительно для этой цели.И, честно говоря, у меня есть проблема, которую ты могла бы решить… или хотя бы помочь в ее решении. Так что – у меня предложение заключить сделку.

Алекс прищурилась, но кивнула.

– Я вся внимание.

– Беда в том, что я не могу рассказать тебе о своей проблеме все, не упомянув о других людях, которые совсем не хотят, чтобы о них упоминали.

Алекс снова кивнула.

– Я тебя слушаю. Мне это не нравится, но я слушаю.

– Для начала давай-ка положим диктофон на стол, чтобы мы с тобой обе видели, что я не собираюсь ляпнуть какую-нибудь глупость, забыв, что микрофон включен.

Тоненький серебристый с черным диктофон в следующее мгновение лег на крышку моего письменного стола. Устройство было пленочное, а не цифровое. Меня это не сильно удивило. Многие копы вернулись к кассетным диктофонам с тех пор, как не так давно, при расследовании преступления в Мичигане, цифровая запись была изменена с помощью несложного заклинания. Возврат к старой технике благоприятно воздействовал на местную экономику. Фабрика по производству кассет на окраине города, закрывшаяся в девяностые, снова заработала и, чтобы удовлетворить возросший спрос, стала работать в три смены.

Магнитофонная лента не двигалась, но для пущей убедительности Алекс вытащила из диктофона микрокассету и положила на стол рядом с диктофоном. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а Алекс взяла серебристо-красную банку с водой и сделала большой глоток.

– В «Зверинце» заключенные и тюремщики одержимы демоном. Я хочу, чтобы полиция отправила туда священников. Пусть они там хорошенько поработают и очистят больницу от бесов, пока зараза не распространилась.

Алекс явно не ожидала услышать от меня что-то подобное. Она вытаращила глаза, захлебнулась колой, закашлялась, и часть напитка пролилась на стол. Мне удалось вовремя откатиться на кресле от стола, и брызги не попали на мой джемпер. Я набрала из коробки пригоршню салфеток и принялась вытирать кока-колу с полированного дерева, а также с кассеты и диктофона. Кашель Алекс в других обстоятельствах меня рассмешил бы. Но не сегодня. Наконец она овладела собой и проговорила:

– Прошу прощения. Почему ты так думаешь?

Я откинулась на спинку кресла. Мысли заметались у меня в голове. Так много было того, о чем я сказать не могла.

– Об этом я тебе сказать не могу. А могу сказать, что присутствие демона зарегистрировал сканер, а потом я получила визуальное подтверждение. – Я беспомощно подняла руки вверх и посмотрела в большие зеленые глаза Алекс. Я понимала, что многого от нее хочу. Для того чтобы детектив из городского отдела полиции затребовал сведения об учреждении, находящегося в подчинении властям штата, нужно было преодолеть порядка десяти уровней бюрократических барьеров. Да, я могла бы позвонить в один из боевых монашеских орденов, но тогда мне пришлось назвать себя и ждать, пока до проверки моего заявления дойдет очередь. Запрос от Алекс все-таки мог пойти в обход всяких очередей. – Боюсь, тебе придется поверить мне на слово. Ты же знаешь, я не стала бы просить, если бы не чувствовала, что это очень важно.

Алекс начала барабанить пальцами по столу. А я не знала, что она грызет ногти. Раньше я этого не замечала, а сейчас на некоторых пальцах ногти были отгрызены чуть не до крови. Алекс сильно нервничала. Я должна была убедить ее, но как?

– Погоди! Вики тоже там побывала! Ты поможешь, если она подтвердит мои слова?

Алекс просияла. Законом давно было установлено и признано, что духи лгать не умеют.

Алекс пристально посмотрела на меня и перешла на восторженный шепот:

– Вики? Ты здесь, дорогая?

Ответа не последовало. В комнате не стало холоднее, и ветерок не пошевелил мои волосы. Я огорчилась, но не удивилась.

– Она ужасно устала. Она вчера вообще навещала тебя?

Алекс кивнула.

– Она явилась сразу после сумерек и слушала мой рассказ о том, как прошел день. Все не так… как было раньше, но хотя бы что-то. А потом она внезапно исчезла. Наверное, потому что ты ее позвала?

В голосе Алекс прозвучала боль, но я ничем не могла ей помочь. Я не знала, что Вики предпочтет помочь мне в беде, а не останется со своей страдающей и одинокой возлюбленной. Королевы сирен утверждают, что Вики – мой дух-хранитель. Я в этом ничего не понимаю. Я знаю только, что наша дружба была не только «до могилы», но и после. Мне этого достаточно.

– Может быть, она еще явится сегодня, попозже. Вот тогда и расспросишь ее обо всем, да и я не сумею дать ей никаких намеков. Если все подтвердится, ты согласишься действовать?

– Это – твое единственное условие? Если я это сделаю, ты пожертвуешь биологический материал?

Настала моя очередь задумчиво побарабанить пальцами по столу.

– Я еще должна выяснить, что собираются делать с помощью этих амулетов. И мне нужна гарантия, что будут приняты меры предосторожности, чтобы мои пробы не были использованы для других целей. Но к завтрашнему дню мы обе должны все прояснить. Договорились?

Алекс кивнула.

– Вот чем я могу помочь до тех пор, как появится Вики: я просмотрю всю поступавшую за последнее время информацию – не было ли сообщений о чем-то странном и непонятном в тюремной больнице. Я смогу это сделать скрытно. По работе нам всем полагается просматривать эти сведения, так что все будет в рамках моих обязанностей. – Алекс разгладила юбку и встала. – Если то, о чем ты говоришь, правда, я сделаю все, что сумею, для того чтобы туда отправились священники, даже если мне придется самолично их отвезти. – С этими словами она взяла кассету, вставила ее в диктофон, нажала клавишу записи и проговорила таким тоном, словно запись не прерывалась. – Плюс для тебя будет в том, чтобы сделать доброе дело. Для себя, для жителей нашего города, для всех, кто их оберегает.

Так все и было, и мне трудно было возразить. Я сделала подобающую паузу.

– Мне нужно поговорить со знакомым магом, чтобы кое-что уточнить насчет процесса… и последствий.Позвони мне завтра в это же время, я дам тебе ответ. Договорились?

Алекс протянула к диктофону правую руку и одарила меня взглядом, который на записи фигурировать никак не мог.

– Договорились.

После того как мы сказали друг дружке еще несколько приятных фраз, призванных подтвердить, что был записан весь наш разговор целиком, Алекс ушла. А я еще долго сидела в кресле и размышляла о тысяче разных вещей.

Глава 6

К тому времени как я спустилась вниз, чтобы немного размяться и выбросить в главное мусорное ведро кучу пропитанных кока-колой салфеток (мусор из ведра, стоявшего в кухне, выбрасывали каждый день, в отличие от ведерка для бумаг в моем кабинете, которое я опорожняла лишь время от времени), прибыл детектив. Прежде я имела дело с Шоном Билом только один раз, но свое дело он сделал превосходно, а плату взял только за потраченное время. Когда ты сам себе хозяин, деньги – дело десятое, независимо от платежеспособности клиента. Моя цель состояла не в том, чтобы обманным путем присвоить себе имущество Вики. Мне нужна была правда – и мне было не важно, как она мне достанется – дорого или дешево. Но лучше бы подешевле, конечно.

Мы с Шоном поднялись ко мне в кабинет, и он сел в то самое кресло, где до него сидела Алекс. Шон – из тех мужчин, на которых смотреть не очень приятно. Он похож на ботаника-компьютерщика… да он такой и есть. Но за его низкорослостью, растрепанными темными волосами и толстенными очками прячется пронырливый, почти криминальный ум, а сложен он на удивление атлетично. Он жилист и подвижен, как бегун на длинные дистанции. Добавьте к этому решительность питбуля. Просто-таки золотой стандарт для классного сыщика.

– Ну, что у вас есть для меня?

Шон достал из внутреннего кармана куртки конверт и протянул мне.

– Хотелось бы сообщить еще что-нибудь, но тупиков оказалось больше, чем прямых дорог. Поглядите. Я отвечу на все вопросы, на какие смогу.

Я открыла конверт и вытащила из него несколько листков бумаги.

Первый листок представлял собой досье некоего Майкла Мерфи, которого родные и друзья называли Мики или Миком. На фотографии Майкл выглядел в точности таким, каким я его запомнила на зачтении завещания Вики. Морковно-рыжие волосы аккуратно расчесаны на боковой пробор, лицо усеяно крупными веснушками. Зеленые глаза. Еще я помнила, что говорил Майкл с ярко выраженным южным акцентом, и этот акцент усиливался, когда он волновался от каких-либо неожиданностей. А неожиданностей в тот день было много. Единственным, кто удивился тому, что Вики оставила четверть своего многомиллионного капитала совершенно незнакомому человеку, сильнее родителей Вики, ее лучшей подружки и возлюбленной, был сам этот незнакомец.

И мне было поручено узнать, почему Вики так поступила.

Я все еще не очень понимала, как Вики могла настолько довериться своему дару ясновидения и составить завещание, которое наверняка будет оспорено. Нет, конечно, никто не говорил, что завещать деньги незнакомому человеку – преступление, но выглядело это довольно странно и могло вызвать доверие к заявлению матери Вики о том, что ее дочь была не в своем уме.

Итак, моя цель был в том, чтобы доказать, что у действий моей покойной подруги была веская и основательная причина, и сделать это было надо до того, как дело дойдет до суда. К счастью, адвокатская фирма, к услугам которой обратилась Вики, была одной из лучших в штате, и поэтому я почти не сомневалась, что успею провести расследование без дикой спешки.

У Мики была жена Молли и двое дочерей: двенадцатилетняя Беверли и восьмилетняя Джули. Они жили в уютном доме в городке Фулз Раш, штат Арканзас, и Мики там работал мелким чиновником в штате окружного судьи. Молли хозяйствовала в кафе, унаследованном ею от родителей, а девочки очень хорошо учились в школе.

– Что ж, люди как люди, и этим все сказано. – Я пробежала глазами двенадцать страниц. Мне совсем не хотелось читать все подробно под пристальным взглядом Шона. – Изложите мне сжатую версию.

– Конечно, – кивнул Шон. Он откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и сцепил пальцы, удобно устроив локти на мягких подлокотниках. – Первым делом я проверил все возможные связи. Вики по материнской линии англичанка, а по отцовской – несмотря на фамилию – немка. Родословная Кассандры Медоуз может быть прослежена вплоть до пассажиров «Мэйфлауэр», и, поверьте мне, тысячи фанатов уже сделали это вполне убедительно. Дед Джейсона Купера эмигрировал из Германии после Первой мировой войны, и фамилия его прежде была Браун. Никто точно не знает, почему фамилия была изменена непосредственно на острове Элис, но, судя по всему, к этому каким-то образом причастны власти. Нужно будет проверить более тщательно, но похоже, что Фран Браун был ученым-химиком, и нашему правительству очень захотелось заиметь какое-то из его изобретений.

Мне стало любопытно, и я начала задавать вопросы, но Шон предупреждающе поднял руку, отягощенную массивным обручальным кольцом.

– Сейчас это особого значения не имеет, поскольку у семейства Мики Мерфи старинные ирландские корни. Молли – страстный любитель-генеалог, и она показала мне несколько блокнотов с результатами своих изысканий.

Поскольку просьба о проведении расследования была высказана в присутствии мистера Мерфи, было вполне логично то, что Шон открыто побеседовал с ним и его супругой.

– Прапрапрадед (сколько раз «пра» – точно сказать трудно) Мики прибыл в эту страну, чтобы помочь колонистам сражаться с англичанами. За труды ему заплатили, и на эти деньги он вывез в Америку жену и детишек. Ни в Германии, ни в Англии он не бывал, и я не могу найти никаких пересечений между Мерфи и Де Вересами (семейством Молли) с одной стороны, и Куперами и Медоузами – с другой. Конечно, я мог что-то упустить, поскольку я в таких делах не специалист. Надеюсь, вы не имеете ничего против того, что я передал эту часть работы компании, которая специализируется в изучении родословных.

Мне нравится, когда сыщики не пытаются изобретать колесо. Найди людей – спецов в своей области, заплати им деньги и работай себе дальше.

– Нет, я нисколько не против. Эти сведения можно передать адвокату?

Шон кивнул.

– Можно. И я хотел бы узнать, как вы порекомендуете мне действовать дальше? Я мог бы повременить и дождаться ответа от экспертов по генеалогии, а мог бы заняться поиском того, что напрямую связывает мисс Купера с Мерфи. Все может оказаться очень просто. Возможно, они когда-то встречались, но она об этом забыла. Может быть, Мики помог ей подкачать колесо, а может быть, в кафешке Молли ее потрясающе вкусно накормили – кто знает? Для того чтобы это выяснить, придется много с кем побеседовать и немало поездить. И вполне может оказаться, что все старания будут потрачены впустую. В конечном счете, какую сумму вы готовы истратить на это?

Что тут скажешь. Вики порой бывала рассеянной. Это довольно характерно для ясновидцев: они могут так углубиться в будущее, что совершенно забывают о том, что происходит в настоящем. Да, все могло оказаться очень просто.

– Кстати, о поездках. Летом после окончания университета Вики отправилась в длительное путешествие, чтобы «найти себя», как она выразилась. Взяла напрокат машину и уехала из дома матери в Нью-Йорке в свой дом, в Калифорнию. Тогда мне показалось, что поездка получилась быстрой – она заняла всего несколько дней. Но может быть, дольше. Вероятно, как раз в это самое время случилось нечто такое, чего Вики потом не могла вспомнить пять лет и сотни видений спустя.

Шон склонил голову к плечу и вытащил из кармана блокнот.

– Странно. Я впервые слышу об этом, а я проговорил с родителями Вики пару часов. – Он задумчиво постучал кончиком ручки по страничке блокнота. – Из Нью-Йорка в Калифорнию, говорите? Немалый путь за несколько дней. Не помните ничего, что она вам рассказывала об этой поездке? Вы ведь и в то время были близкими подругами? Она чем-то хвасталась или возмущалась из-за чего-то?

– Нет. Я просто помню, что она назвала это путешествие «взрослой поездкой». Постараюсь подумать об этом до завтра. Может быть, что-то всплывет в памяти.

Шон снова постучал ручкой по бумаге и кивнул.

– Хорошо. Но это может оказаться ключом ко всей истории, так что вспоминайте хорошенько. Завтра можно снова встретиться. В это же время?

Я открыла следующий листок календаря и посмотрела на часы. Оставалось несколько минут до полудня. На завтрашнее утро у меня пока была назначена только одна встреча с клиентом, на десять утра.

– Как насчет одиннадцати утра? Во второй половине дня у меня все забито, и я боюсь опоздать из-за пробок.

Шон достал свой «Блэкберри» и несколько раз прикоснулся к экрану.

– Подходит, договорились. – Он встал и указал на меня ручкой. – Вспоминайте изо всех сил, – повторил он. – Может получиться так, что обнаружится разница между коротким поиском и расследованием на долгие годы.

С этим я не спорила.

– Напрягу мозги со страшной силой, – пообещала я.

Я отчаянно хотела верить в то, что не подведу Шона, но так могло случиться. Я знала пару людей, которые могли мне помочь, но и это был бы выстрел издалека.

Шон вышел, а я взяла сумочку и ключи. Через несколько минут я поравнялась со стойкой администратора, размышляя о десятках дел, намеченных на день. К примеру, нужно было не забыть поискать в машине «муху» Крида. Я выжидательно протянула руку, и, как обычно, Дона подала мне стопку распечаток с сообщениями.

Я рассеянно пробормотала:

– Спасибо, – и протянула руку к дверной ручке, но меня остановил голос Дотти:

– Крем от загара?

Дона добавила:

– Зонтик?

Черт. Я забыла намазаться солнцезащитным кремом перед выходом на улицу. Опять. Похоже, я еще не оправилась после ночи.

– Благодарю, дамы, – горько вздохнула я и отправилась обратно, к лестнице. В моей тональной пудре содержался фильтр ультрафиолета со степенью защиты «50», но пудрой было защищено только мое лицо, но не руки и шея. Да, сейчас была зима, но – зима в Калифорнии. Пока что я не превратилась в кучку пепла от солнечного света, как это бывает с большинством вампиров. Но обгораю я – как нечего делать. Утром после той ночи, когда меня укусил вампир, я еле успела добежать до своей машины – и получила ожоги второй степени. Они, конечно, быстро заживают, но кожу печет адски – так, словно ты заснул на пляже в полдень и проспал до вечера.

– Вот, возьми, – остановила меня Дона. – Я купила крем про запас, на всякий случай, чтобы держать его здесь.

Она протянула мне яркий оранжево-голубой тюбик. Как и моя тональная пудра, он имел максимальный уровень защиты от ультрафиолета.

Я облегченно вздохнула.

– Дона, ты – самая лучшая. Прости, что я доставляю столько забот.

Дона помахала мне рукой – дескать, не стоит благодарности.

– Забот ты всегда доставляла уйму, девочка моя. Просто в последнее время они стали другие.

Дотти хихикнула, не отрывая глаз от монитора компьютера.

– Но зато не скучно, – добавила Дона. – Как говорит моя бабушка: проводи время с теми, кто тебя будоражит.

Бабушка Доны – маленькая хрупкая вьетнамка, которая когда-то познакомилась с американским солдатом и влюбилась в него, а он неделю оборонял ее деревню чуть ли не одиночку после того, как погиб весь его взвод. Он женился на ней и привез к себе в Штаты, потому что, как он говорил, он варила самый вкусный суп «фо» по эту сторону от рая. Я была с ним согласна. Суп был просто невероятно вкусный. Язык проглотишь. А она говорила, что вышла за него замуж потому, что он был умнее ее. Вот с этим я согласиться не могла.

Я выдавила на ладонь немного белого крема и принялась смазывать им открытые части тела. Запах кокоса был очень приятен. Он унес меня в другие времена, когда переживать мне нужно было только о равномерности загара.

– Кстати, я ее поблагодарила за последнюю кастрюльку «фо»?

Дона вздернула брови и поджала губы.

– Не помню. Но не сомневаюсь, что я поблагодарила ее за тебя. Надо бы попросить ее, чтобы она снова сварила этот супчик для тебя. Она обожает стряпать, и ничто на свете не приносит ей большего счастья, чем когда ее об этом просят.

Я намазала кремом все, что только можно было намазать, включая уши, и отдала тюбик Доне.

– Спасибо. Теперь все в порядке. Или я еще о чем-то забыла?

Дона и Дотти переглянулись.

– Мне ничего в голову не приходит, – призналась Дона. – А что тебе Алекс сказала насчет того снайпера, который метил тебе в голову на чтении завещания Вики? Я знаю, что его поймали, но выяснили ли, с какой стати он стрелял в тебя или на кого он работает? Мне она на прямой вопрос не ответила.

Я мысленно выругалась, потому что я напрочь забыла спросить Алекс об этом.

– Нет. Но я спрошу ее об этом завтра. – Я бросила взгляд на мужчину, сидевшего в приемной. Видимо, он дожидался приема у Рона. При слове «снайпер» мужчина поднял голову. Мне совсем не хотелось говорить об этом происшествии при посторонних. – Спасибо, что напомнила.

Да… Печально, когда забываешь о снайпере, который пытался всадить три пули тебе в башку. Большинство людей думали бы об этом каждую секунду, а для меня это стало самым что ни на есть будничным событием.

Да, тоска. Хотелось бы жить повеселее.

По дороге до машины, держа одной рукой зонтик, я просмотрела сообщения, которые несла в другой руке. Прочитав очередное послание, я сжимала его в зубах. Большинство писем пришло от уже существующих клиентов, которые интересовались, смогу ли я поработать с ними в определенные дни в указанное время. Ответить я могла, только сверившись с календарем. Поравнявшись с машиной, я сунула прочитанные письма в карман пиджака. Открывая дверцу, я обратила внимание на одно сообщение… и чуть не выронила зонтик. А вот ключи от машины уронила.

Сообщение было от Джона Крида.

«Муху» могла бы и не возвращать, но отчет получился весьма содержательным. Спасибо. А предложение поужинать все еще в силе.

Что за чертовщина?

Не странно, что я не нашла «муху». Кто-то доставил ее Криду. Конечно, можно было порадоваться тому, что гаджет вернулся к хозяину, но это означало, что… черт побери!

Я подобрала с асфальта ключи и опрометью бросилась обратно. Когда я вбежала в приемную, обе секретарши вытаращили глаза. Я отчаянно помотала головой и прижала палец к губам. Дотти огляделась по сторонам с таким видом, словно ждала, что сейчас кто-то выскочит из угла. Я схватила ручку и быстро написала на листке блокнота:

«Позвоните Джастину. Пусть приедет и проведет ПОЛНУЮ проверку здания на наличие жучков. Таракашки с самыми большими ушами завелись, похоже, наверху».

Я повернула блокнот так, чтобы написанное мной увидели Дона и Дотти. Я повторила те же слова несколько раз одними губами. С виду могло показаться, что я прошу своих сотрудниц вызвать истребителей насекомых. Так оно и было. Вот только Джастин работал не в санэпидстанции. Он был нашим главным консультантом по безопасности. Беспокоившие меня «жучки» представляли собой микроскопические электронные подслушивающие устройства. В кабинете на тот момент, когда Крид вручил мне «муху» и попросил составить отчет о ее использовании, находились только мы с ним, а Джонсу я ни слова об этом не говорила. Ну, то есть… не исключено, что я что-то выболтала, напичканная обезболивающими, в конспиративном доме. Не исключено, но маловероятно. Те мерзавцы, которые пытали меня, говорили, что меня трудно расколоть. Те из них, которые живы, в смысле.

И тут Дотти просияла и написала на ладони маркером слова «подслушивающие устройства». В глазах Доны зажглись радостные огоньки – она наконец поняла смысл того, что я написала в блокноте, но радость тут же сменилась возмущением из-за того, что все это означало. И я не могла винить Дону. Она еле заметно кивнула и сняла трубку телефона. Я снова направилась к своей машине. На сердце у меня немного полегчало. Джонс крут, но Джастин еще круче. Каких бы «жучков» ни наставил Джонс, Джастин их непременно разыщет.

Прекрасное голубое небо, пушистые белые облака. Все это почти кричало: «Рождество!» Было ужасно жалко, что нельзя открыть верх у моей «Миаты», но с открытым верхом я могла теперь ездить только по ночам. Парень с колокольчиком из «Армии Спасения», стоявший на углу, в темном пиджаке, резко выделялся из яркой разноцветной толпы прохожих. Но он напоминал людям о том, какое сейчас время, и они доставали бумажники, открывали сумочки и бросали монетки и купюры в красное пластиковое ведерко.

Примерно на полпути до клиники Берчвудз я вспомнила, что вчера вечером не позвонила бабушке. Я включила радио, закрепила мобильник на подставке на приборной доске и включила устройство громкой связи. Вызвав номер бабушки из телефонной книги, я услышала ее ответ после первого же гудка.

– Привет, бабуля. Что новенького?

Я не услышала ни спокойного голоса, ни веселого щебетания. Гневное стаккато:

– Селия Калино Грейвз? Где тебя, хотела бы я знать, носит? Я уже два часа жду!

Черт! Она меня ждет? Но зачем?

– А-а-а… У нас были какие-то планы на сегодняшнее утро?

День был будний, так что речь не могла идти о церкви. О чем мы говорили, когда в последний раз созванивались?

– Сегодня девятое декабря, юная леди. Ты как думаешь, какие у нас планы?

О, Господи. Двадцать вопросов. Я терпеть не могла, когда бабушка брала такой тон. Поразмыслим… Девятое декабря. Не воскресенье, не праздник. Нет, минутку. Значит, все же был какой-то праздник, но я о нем забыла. С отчаянием и смущением я пробормотала:

– Мамин день рождения.

– А ты забыла, да? Ты хотя бы подарок купила?

В голосе бабушки прозвучал упрек. Отчасти я этого заслуживала, но со своими чувствами ничего поделать не могла.

Я фыркнула.

Не так просто вдохновиться выбором подарка, когда, чтобы ты ни купила, тебе это каждый год швыряют в лицо. В буквальном смысле. Или в мусорное ведро. А порой она продает мои подарки, чтобы купить выпивку.

Но, как и следовало ожидать, сочувствия я не дождалась.

– Это непростительно, и ты это знаешь. Важно не то, что она делает с твоими подарками. Ты сейчас же отправишься в супермаркет и купишь маме какой-нибудь милый подарок. А потом ты заскочишь за мной и мы поедем ее навестить.

– Навестить? В тюрьме? А ей уже разрешают принимать посетителей?

Боже милостивый, ну ладно, я съезжу к доброму, хорошему психотерапевту? Мне так не хотелось видеть мою мать в оранжевом комбинезоне и наручниках в день ее рождения.

– Подарки туда точно приносить нельзя.

– Да, оставить их там не получится, это верно. И заворачивать нельзя. Но я спросила, и мне ответили, что мы сможем отдать Лане поздравительную открытку, а подарки можно будет хотя бы показать – после того как они пройдут инспекцию. Она будет знать, что мы помним о ней.

Последние слова бабушка произнесла тихо, с надрывом. Я поморщилась и потерла висок – голова вдруг разболелась.

Пожалуйста, не плачь, бабуля. Ты не виновата в том, что мама – пьянчуга и неудачница.

А на самом деле бабушка была до некоторой степени в этом виновата, но напоминать об этом ей не стоило. Я знала, как больно ей было, когда маму посадили. Бабушка дала ей свою машину и позволила сесть за руль без прав… а мама была пьяна. Это был уже третий случай, когда ее задержали за вождение в пьяном виде, и, на мой взгляд, судья был еще очень снисходителен, назначив всего три месяца тюрьмы. Причем в городской, а не в тюрьме штата.

– У Ланы есть проблемы, Селия, и ей помогают их решить. Но не говори о ней так грубо. Думаешь, ей сейчас легко? Имей к ней хоть каплю снисходительности. Она бы тебя пожалела.

Я прикусила язык чуть не до крови. Нет, она бы меня не пожалела. Ей не раз выпадала такая возможность, но бутылка для нее всегда оказывалась важнее собственного ребенка. Мне бы хотелось сказать, что она просто слаба, – но это было бы неправдой. На самом деле до ухода отца и смерти Айви она была потрясающей матерью. А потом она пристрастилась к выпивке и с тех пор с бутылкой не расставалась. Я не думала, что для нее мой визит в тюрьму мог что-то значить, но бабушку бы это порадовало. Вот это для меня было важно. Я со вздохом проговорила:

– Ладно, хорошо. Но у меня сегодня очень много дел, поэтому долго я там пробыть не смогу.

– Полчаса. Больше времени нам для первого свидания так и так не дадут.

Я мысленно подсчитала.

– ОК. Полчасика мне потребуется на магазин и чтобы доехать до тебя. Заеду в три. Как тебе это время?

Получалось напряженно, но все же до конца рабочего дня я к Гвен успевала. Но если хоть что-то сорвется, всем моим планам – хана.