Текст книги "Песнь демона"

Автор книги: Кэт Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Я вернулась взглядом к экрану телевизора, осознав, что пропустила слова Риццоли насчет городов.

– Что он сказал об эвакуации?

– Пока не планируется.

Бруно, сняв магическое поле вокруг раковин, укладывал их в дорожную сумку из тонкого нейлона. Наверное, сумка была складная и он принес ее в кармане, потому что, когда он вошел, в руках у него ничего не было.

– Но, – добавил он, – эвакуация не исключена, поэтому жителей окрестных городов попросили не выключать радио и ждать дальнейших оповещений. – Бруно встал. – А Окалани – это кто? Пилот вертолета? Пожалуй, это для нас сейчас единственный способ поспеть в Арканзас вовремя.

Мы с Адрианой улыбнулись, и я ответила:

– В каком-то смысле.

В это же мгновение послышался стук в дверь, и я встала, чтобы открыть ее. Я с удивлением увидела на пороге Окалани вместе с ее матерью. Обычно Окалани телепортируется прямо в комнату. Я распахнула дверь и жестом пригласила гостей войти.

– Доброе утро, Окалани. Доброе утро…

Черт. Я вдруг поняла, что не знаю имени ее матери. Как неловко…

На выручку мне пришла кузина. Она встала, подошла и прикоснулась к руке женщины.

– Спасибо тебе за то, что позволила нам воспользоваться помощью твоей дочери, Лака.

Лака явно была недовольна.

– Королева объяснила, что выбора нет. Правду говорят о новом демоническом разломе?

Я указала на экран телевизора. Окалани и ее мать вытаращили глаза. Их словно бы потянуло в гостиную, к экрану, на котором красовалась черная, усыпанная звездами прореха на фоне голубого утреннего неба. Внутрь цилиндра магического барьера из разлома падали твари с крыльями, рогами, шерстью и чешуей разного цвета. Время от времени кто-то из них бросался на магическую стену, но их отбрасывало назад или они сгорали под действием святой магии.

– Воды милостивые… – прошептала Лака с ужасом и благоговением. – Неужели это невозможно остановить? – Адриана встала рядом с матерью Окалани, не сводя глаз с экрана.

– Похоже, мы разыскали Тысячелетние роги и уповаем на то, что наше сегодняшнее странствие подскажет нам, как ими пользоваться. Ты сама понимаешь, почему так важна срочность.

Лака от изумления раскрыла рот и произнесла дрожащим голосом:

– Вы нашли роги? Я могу их увидеть? Моя прапрапрабабушка родилась в Атлантиде и жила там несколько лет, прежде чем ее семья перебралась на остров Безмятежности. У нас есть предание о королеве Эрис Справедливой.

Это было произнесено как «король Ричард Львиное Сердце» – так мощно, с таким поклонением, что слово «справедливая» стало частью имени.

Бруно снял дорожную сумку с плеча.

– Почему бы и нет? Было бы неплохо, если бы вы обе попытались подуть в них. В особенности если у вас в роду были атланты.

Это было здорово подмечено. Глаза Адрианы вспыхнули.

– Твой ум остер, маг. Мне следует позвонить моей матери, чтобы она созвала потомков атлантов. Возможно, именно кто-то из них нужен для того, чтобы заставить звучать «королевский рог».

Я многозначительно подняла указательный палец.

– Как насчет того, чтобы выйти на крыльцо?

Бруно с невеселым видом направился к двери, а мы пошли за ним.

– Правда, мы представить не могли, что так получится, Сели.

– Я виновата не меньше вас, но не вижу причин повторять ошибку. День предстоит ужасный, так что не стоит отягощать его пожаром в доме.

Оказалось, что я перестраховалась, потому что никакого звука Лаке из раковины извлечь не удалось. Это ее очень огорчило. Думаю, она мечтала стать той, кому рог повинуется. Я такой судьбы не желала никому, и меня немного пугало то, что кто-то хотелвстать перед жерлом ада в надежде стать героем. Особенно – имея юную дочь.

– Пора, – возвестила Адриана, когда Бруно убирал раковины в сумку. – Мы должны идти. Немедленно.

– Вот только мы понятия не имеем, куда нам надо попасть. Или ты это выяснила?

Адриана сделала несколько шагов, остановилась рядом с Окалани и коснулась ее руки. На миг взгляд девочки стал отстраненным, а потом она кивнула.

– Думаю, да. По крайней мере, я смогу переместить нас довольно близко.

Бруно проговорил:

– Ладно. Машину поведу я. Куда мы направ…

У меня дико засосало под ложечкой.

– …ляемся?

Окрестный пейзаж изменился. Мы стояли на узкой дорожке на небольшом возвышении. Справа вниз, к мощеной дороге вела обшарпанная лестница, а слева я увидела ряд кирпичных зданий начала двадцатого века. Я повернулась к Адриане:

– Фулз Раш, Арканзас?

Она кивнула.

– Я воспользовалась компьютером в твоей комнате, чтобы взглянуть на спутниковые снимки этой местности. Я не смогла увидеть конкретный дом, но в этом городе не так много ресторанов. Вот этот показался мне наиболее вероятным.

На широкой доске, выкрашенной бледно-голубой краской, красовалась вывеска «Кафе „Заходите“. Завтрак подается весь день – потому что мы знаем, когда вы легли спать прошлой ночью».

Остроумно. А возможно, в таком маленьком городке – чистая правда.

Бруно, явно под большим впечатлением от телепортации, посмотрел сверху вниз на хорошенькую темнокожую девочку:

– У вас большой талант, юная леди. Не так много людей, способных телепортировать сразу несколько человек. Когда ты станешь взрослее, каждое магическое агентство в мире будет мечтать заполучить тебя.

Окалани просияла, а Лака опустила подбородок и вздернула брови.

–  После тогокак она закончит школу.

Бруно поспешил успокоить Лаку:

– Конечно. Пока она еще слишком мала. Но я искренне надеюсь, что вы найдете кого-то, кто поможет вашей дочери отточить ее дар. Я мог бы назвать вам несколько имен наставников.

Окалани взволнованно прикоснулась к руке матери.

– Можно, мам? Мне бы так хотелось узнать побольше о том, как действует мой дар! То есть я это делаю,но не совсем понимаю, как это получается.

Лака оторвала взгляд от полных надежды глаз дочери и посмотрела в спокойные глаза Бруно.

– Я об этом подумаю. А пока что у нее двойки по математике. И это следует исправить, прежде чем я позволю себе отвлекаться на разные… посторонние дела.

Бруно был не только гениальным магом, но и великолепным актером. Он шагнул ближе к Окалани и твердо положил руку на ее плечо.

– Ни за что ни один инструктор по телепортации не возьмет тебя в науку, если у тебя не будет отличных отметок по математике и естественным наукам. Вот я, например, разбираюсь в этом вопросе довольно неплохо и понимаю, что знания по высшей математике, геометрии и теории струн необычайно важны.

Окалани вытаращила глаза и вытянула губы трубочкой.

– Я об этом не знала. А математика… не то чтобы она мне тяжело давалась. Мне просто скучно. Вот я и делаю домашние задания, не особо стараясь. А по контрольным у меня отметки хорошие.

Бруно понимающе кивнул и вновь обратился к Лаке, не отрывая руку от плеча Окалани:

– Возможно, девочке скучно, потому что она наделена инстинктивным пониманием. Вы могли бы попробовать перевести ее в следующий класс. Возможно, это сумеет ее стимулировать.

Лака немного подумала над предложением Бруно и задумчиво кивнула.

– Она всегда умела хорошо считать в уме, даже когда была совсем маленькая. Как-то раз она сосчитала черепички на крышах домов и перемножила результаты, чтобы узнать, сколько черепичек на крышах домов всего города. Тогда ей было всего два годика.

О да. Похоже, Окалани обладала еще и талантом математика, невзирая на свои двойки. Я кивнула Лаке.

– Переведите ее в следующий класс. Обязательно. Даже если она в дальнейшем не будет пользоваться своим даром телепортации, она сможет стать профессором математики или будет работать в космическом агентстве.

Лака разжала губы, готовясь что-то сказать, но ее опередила Адриана:

– Мы должны войти в кафе немедленно. Я видела именно эту сцену. – Она наблюдала за происходившим в кафе через узкую щелочку между полосатыми полотняными шторами. – Прошу всех удержаться от подробных объяснений. Но, Селия… ты должна представить меня подобающе. Ситуацию нужно решить осторожно.

Адриана первой вошла в дверь кафе, а нам осталось раскрыть рты и гадать, что она имела в виду под словом «осторожно». Тяжкий вздох.

Маленький колокольчик, подвешенный над дверью, издал мелодичный звон. Люди, сидевшие за ближайшим столиком, обернулись. Обстановка в кафе отличалась чистотой и простотой. Деревянные столики были застланы бело-голубыми льняными скатертями под цвет штор. На стенах висели картины местных художников-любителей – судя по ценникам, выставленные на продажу. Лака предпочла взять дочь за руку и держаться позади – мало ли что. А я сомневалась, что стоит чего-то опасаться. В ресторане не было никого, кроме Мика Мерфи, женщины и двух девочек (наверняка это были его жена и дочери) и пожилого джентльмена. Судя по всему, его звали Натан Фулбрайт.

Адриана молча остановилась перед столиком, выглядя в точности так, как подобало принцессе и будущей королеве. Некоторые люди просто-таки излучают царственность, как бы они ни были одеты. Адриана едва заметно склонила голову и плечи. Фулбрайт выпучил глаза – явно струхнул. Его глаза заметались из стороны в сторону – куда бежать. Но черного хода в кафе не было. Если бы Адриана не сказала, что кое-кого надо просто припугнуть, клянусь, я бы подумала, что нам стоит вызвать полицию, чтобы они перекопали землю у него на участке в поисках трупов.

Миловидная русоволосая женщина с почти такой же россыпью веснушек, как у Мика, сидела за столом вместе с двумя маленькими девочками. Все они уставились на Адриану с нескрываемым благоговением. Мик поспешно отодвинулся от стола и встал. Он подошел к нам, протянув руку, и сказал:

– Мисс Грейвз. Я так рад видеть вас вновь. Это сюрприз, но приятный.

Я пожала его руку.

– Для меня это тоже сюрприз. Это… путешествие получилось неожиданным. Но позвольте, я представлю вам моих спутников. – Пожалуй, я знала, что задумала Адриана, и надеялась, что я ничего не испорчу. – У двери – моя подруга Лака и ее дочь Окалани.

Это было не совсем точно, но как еще я могла назвать Лаку?

Мик сделал два шага к двери и поздоровался с Окалани и ее матерью. Он старался играть роль гостеприимного хозяина. Я не сомневалась, что в обычных обстоятельствах точно так же вела бы себя и его супруга. Но сейчас она не могла оторвать глаз от моей кузины.

Я коснулась рукава куртки Бруно.

– Это Бруно де Лука. Он мой давний друг и очень талантливый маг.

Бруно без слов протянул руку, и Мик ее пожал. Я прижала руку к груди.

– А я Селия Грейвз. С Миком мы познакомились на чтении завещания моей лучшей подруги Вики Купер.

Жена Мика перевела взгляд на меня.

– О! – Изумление сменилось дружеской улыбкой. – Наконец-то мы с вами познакомились, мисс Грейвз. Я Молли Мерфи. – Она указала на девочку лет двенадцати с рыжими волосами, собранными в хвостики: – Это наша дочь Беверли, а вот эту маленькую разбойницу… – Молли перегнулась через стол и любовно взъерошила светлые кудряшки младшей девочки. – …зовут Джулия.

– Мам… – испуганно выпалила Беверли. У нее на лице было написано: «Пожалуйста, не пугайте меня!»

Мне самой не раз случалось такое переживать, поэтому я улыбнулась, глядя в глаза девочки.

– Ух ты… – с вытаращенными от страха глазами выговорила она. – А у вас и вправду… клыки есть!

Мик обернулся и гневно зыркнул на дочь.

– Беверли! Хватит!

– Все нормально. Правда. Я понимаю, как это интересно.

– Я сделала шаг в сторону и указала на Адриану, которая к этому времени начала немного нервничать.

– А это прекрасное видение – моя кузина. Позвольте представить вам Адриану, крон-принцессу клана Тихоокеанских сирен, премьер-министра острова Безмятежности и будущую королеву Руслундии.

Хотелось верить, что я все сказала верно. Я понятия не имела о том, как звучит полностью титул Адрианы, но, по крайней мере, все, что я сказала, было правдой и хотелось верить, прозвучало впечатляюще. Я видела подписанный Адрианой от имени премьер-министра документ в кабинете ее матери. Наверное, в этом был смысл. Королева не могла делать все сама.

Светловолосая девочка встала и пошла к Адриане, словно загипнотизированная. В итоге отцу пришлось взять ее за руку, чтобы она не потрогала Адриану.

– Ты правда…принцесса? – еле слышным голосом спросила Джулия.

Адриана улыбнулась девочке с добротой и любовью – именно такими улыбками одаривают подданных восседающие на троне королевы. Она прикоснулась к кудряшкам Джулии.

– Да, дитя. И я верю, что ты, возможно, тоже.

Что-что? Как?Я наклонилась вперед и встретилась взглядом с Адрианой.

– Прошу прощения?

Вместо того чтобы ответить мне и что-то объяснить шокированному отцу и самой малышке, Адриана повернулась к пожилому джентльмену, сидевшему в углу. Испуг в его глазах исчез, и он наблюдал за происходящим с неподдельным интересом.

– Не желаете ли вы объяснить, мистер Фулбрайт? Вы ведь не без причины предложили купить у вас землю семейству Мерфи, не правда ли? Моя сиренская кровь чувствует вашу… и кровь этих детей.

В кафе воцарилась мертвенная тишина, потому что… ну, честно говоря, Адриане удалось шокировать всех до единого. Фулбрайт прищурился и заворчал. А потом он заговорил с таким жутким южным акцентом, что я едва разобрала слова.

– Ну чего, добрались-таки до меня, а? Королевишна наконец-то явилась по нашу душу? Ну так припозднились вы, дамочка, на тыщу лет, и я вам помогать не сподоблюсь. Катитесь к вашей мамашке да скажите ей, пусть земля сожрет вас с потрохами. И тебя пускай сожрет, и сестру твою, кровососку.

Адриана зловеще сощурилась – совсем как старик. Какие тут все вспыльчивые. Надо бы их успокоить.

– Так, давайте потише. Тут каждый говорит про свое, и я уже начинаю путаться.

Адриана разжала губы, готовясь прервать меня, но я затыкаться не собиралась. Мне было не важно то, как именно положено разрешить эту ситуацию. Мне нужны были объяснения, а на танцы-шманцы у нас времени не было.

Я шагнула в сторону и обратилась к старику:

– Послушайте, я всего-навсего несчастная телохранительница из Калифорнии, которая всего месяц назад узнала о том, что в ее жилах течет сиренская кровь. – С этими словами я приподняла верхнюю губу, чтобы продемонстрировать Фулбрайту мои клыки во всей красе. – Меня атаковал вампир, но я не погибла. А потом я узнала, что во мне не просто текут вампирская и сиренская крови, но еще и королевская. – Я подняла руки на манер проповедника, но произнесла с насмешкой: – О! Как мне сказочно повезло! Но знаете что? Мне это до лампочки. Какую бы давнюю злобу вы ни затаили на всех сирен на свете, мистер Фулбрайт, это дело не мое. Я хочу одного: узнать, как сделать так, чтобы демонический разлом не сожрал мой родной город и любимых мною людей. Мы этот разлом заделать сами не можем, поэтому через какое-то время исчезнет и ваш родной город, и любимые вами люди. Моя кузина полагает, что вы можете нам помочь. Вопрос только в том, поможете вы или нет.

Фулбрайт долго смотрел на меня в упор, а потом медленно поднялся. Он горбился от застарелого артрита и тяжело опирался на простую деревянную клюку. В нем не было ничего необычного: вылинявшие джинсы, потертые ботинки, соломенная шляпа в жирных пятнах.

– Мистер Мерфи, – процедил Фулбрайт сквозь зубы, – шибко надеюсь, что мы с вами еще поговорим о нашем деле… без бабья?

«Без бабья»?Прошу прощения? Возможно, мой взгляд выдал охватившее меня возмущение, потому что Бруно взял меня за руку и сжал так, как делал тогда, когда его мать высказывалась обо мне в моем присутствии – но так, словно меня не было. Он безмолвно просил меня позволить ему со всем разобраться. Он вложил мне в руку ремень дорожной сумки. Я прищурилась, совершенно не скрывая гнева. Бруно пожал плечами.

Фулбрайт прохромал по залу и вышел за дверь. Мик, отпустив руку дочери, последовал за ним. Последним вышел Бруно и закрыл за собой дверь.

Молли стыдливо потупилась. Беверли явно была вне себя. Бедняжка Джулия бросилась к матери, забралась к ней на колени и спрятала личико у нее на груди. Я не сомневалась, что Джулия прекрасно улавливает то ли мысли, то ли эмоции «мужичья», и они ей не очень-то нравятся. Мик говорил, что она самая талантливая в семье. Я одарила всех присутствующих улыбкой Поллианны [22]22
  Поллианна– героиня одноименного романа американской писательницы Элеаноры Портер, неисправимая оптимистка, глядящая на мир сквозь розовые очки.


[Закрыть]– радостной, но глупой.

– Что ж, это прошло хорошо, – фыркнула я.

Молли смущенно улыбнулась. Я коснулась руки Адрианы.

– Это не тот ли вариант видения, в котором нас убивают? Он не возвратится сюда с карабином и не перестреляет все бабье?

Адриана приподняла уголок губ.

– На самом деле по этому сценарию все прошло хорошо. По другому я заговорила первой, а он в ужасе выскочил из ресторана, дико вопя, и нам так и не удалось разыскать пещеру. Я надеялась, что ему удастся оскорбить тебя. В гневе ты можешь быть… очень настойчивой.

– Надо же. Ну, спасибо. – Я скорее оскалилась, нежели улыбнулась. А потом я повернулась к разъяренной рыжеволосой девочке, тыкавшей в свой сэндвич вилкой с таким видом, словно перед ней на тарелке лежал тот самый старик-хам. Ее унизили и оскорбили. – Беверли, я понимаю: после того как мы уедем, тебе придется тут жить и каждый день иметь дело с такими, как он. Чтобы не было скандалов, тебе придется пока не обращать внимания на подобное хамство. Но, пожалуйста, пойми: на такое, что только что себе позволил этот мужчина, обижается большинство людей в мире. Нельзя, чтобы люди относились к тебе как к человеку второго сорта только из-за твоего пола.

В этот момент голос наконец подала Лака, стоявшая у окна. Гнев и гордость исказили ее прекрасное лицо с ярко выраженными африканскими чертами.

– Или цвета кожи, – добавила она.

– Или… твоей ущербности. – Такого серьезного и эмоционального голоса я у Адрианы еще ни разу не слышала. – Никому не позволяй говорить, что ты не способна сделать то или иное. Ты сирена. И ты человек. Гордись и тем и другим.

Молли покачала головой.

– Я составила нашу полную родословную – вплоть до времен «Хартии Вольностей». Простите, дамы, но в нашем семействе нет никакой сиренской крови. Я это точно знаю. Оба наша семейства прибыли в Штаты из Англии и Ирландии.

Это не имело значения. Кровь говорила с кровью, и наши слова явно запали в душу Беверли. Она смотрела на нас с Адрианой вдумчиво и пытливо. Было заметно, что и оскорбление, нанесенное Фулбрайтом, и слова матери ее уже не так сильно задевают. Мне не хотелось встревать в перепалку между матерью и дочерью, поэтому я кивнула, подвинула к столу стул и села.

– По всей видимости, до времени своей гибели Атлантида находилась недалеко от Англии, немного южнее.

Пара мгновений – и лицо Молли стало белым, как мел.

– Но почему же никто ничего не знал до сих пор? Наверняка хоть кто-то должен был обронить словечко или запись какую-то оставить…

Звякнул колокольчик, вошел Бруно и заговорил на ходу, приближаясь к нам:

– Потому что сиренская кровь досталась вам по отцовской линии, как Селии.

Следом за Бруно вошел Мик.

– Ты сама всего пару недель назад говорила, Мол, – какое счастье для нас наши девочки, что это просто дар божий, потому что с моей стороны все девочки умирали в младенчестве – ты это выяснила, составляя родословную.

Теперь все обрело смысл. Я словно бы только теперь заметила россыпь мелких прыщиков на лице Беверли и то, как она одергивает блузку, – наверное, совсем недавно стала носить первый в жизни бюстгальтер. Девочка вступила в пору половой зрелости.

– Беверли так повзрослела, что мистер Фулбрайт это заметил. Уверена: он заметил тебя в магазине или еще где-то и понял, что в твоих жилах течет сиренская кровь.

Адриана посмотрела за спину Мика и спросила – без паники, но с тревогой:

– А где мистер Фулбрайт?

Бруно кивком указал на дверь.

– Давайте выйдем и поговорим.

Его взгляд скользнул мимо меня, к девочкам. Ага, понятно. Разговор не предназначался для детских ушей. Когда я была маленькая, мне такое ужасно не нравилось. Но сейчас причина мне была понятна.

Мик указал на дочерей:

– Вы заканчивайте обед. Маме нужно отвести вас обратно в школу. И так уже придется писать записку – почему вы опоздали.

С этими словами Мик вышел из кафе. В просвет между шторами я увидела, как он перебежал узкую улочку перед медленно едущим грузовиком, в кузове которого стояли мычащие коровы.

Молли сняла Джулию с колен и усадила на стул перед тарелкой, на которой лежал нетронутый сэндвич.

– Давай. Ты слышала, что папа сказал. Доедай. – Молли повернула голову к Окалани, которая выглядела младше своих пятнадцати лет. – Может быть, ты тоже чего-нибудь поешь, пока все разговаривают? У меня есть индейка и ростбиф, а могу поджарить гамбургер на гриле.

Окалани взглядом спросила у матери: «Можно?» Да, я бы не удивилась, если она была голодна. Я в ее возрасте все время хотела есть. Лака кивнула, и Окалани перевела взгляд на Молли.

– Я бы хотела гамбургер, если вам не очень трудно. – С этими словами она отошла от двери и протянула руку Беверли и Джулии. – Привет, меня зовут Окалани.

Беверли улыбнулась.

– Классное имя. Гавайское?

Окалани покачала головой и взяла кусочек картошки фри с большого блюда, стоявшего посередине стола.

– Сиренское. Мы с мамой живем на острове Безмятежности.

Бруно придержал дверь, чтобы пропустить меня. Выходя из кафе, я поставила дорожную сумку на пол у выхода. Я устала ее носить. Главное было не забыть взять ее, прежде чем мы тронемся… туда, куда нам предстояло направиться.

– Ну ладно, так что там за мужицкий разговор, который бабьюслушать нельзя? – шепотом спросила я у Бруно, проходя мимо него. Он смешливо прыснул, и в его карих глазах зажглись огоньки.

Господи, как же я соскучилась по смеху в его глазах! Бывало, я часами за ним наблюдала, когда он не знал об этом.

Бруно обнял меня за талию и притянул к себе. Моя голова легла ему на плечо. Мы пошли по тротуару туда, где нас ждали остальные.

– Ты произвела сильнейшее впечатление на Натана Фулбрайта. Говорит, что ты напомнила ему покойную жену. Типа храбрая очень.

Тут со смеху прыснула я.

– Храбрая, но покойная? Небось, он ее прикончил за то, что перечила ему?

Бруно поцеловал меня в висок.

– Они прожили в браке пятьдесят два года. Мик сказал мне, что жена Натана умерла прошлой весной.

Они все уже успели перейти на «ты»? И как только мужчины ухитряются так быстро сойтись?

Но все-таки… Пятьдесят два года. Неслабо. Первая мысль: «Как трогательно».Вторая: «Бедная женщина».

– Ну и что? Я его впечатлила – и это нам в плюс или в минус?

Мы подошли к Мику и Фулбрайту, которые теперь сидели в красивой беседке на просторной лужайке, окружавшей старинное каменное здание суда. Адриана села рядом с Миком.

– Это нам помогло. Очень.

Бруно крепче обнял меня. Наверное, с виду его рука лежала на моем плече легко, но я чувствовала, как она напряжена. Бруно кивнул Фулбрайту:

– Ну, что ты им уже рассказал, Натан?

Натан посмотрел на Бруно и махнул рукой.

– Насчет древней истории ты знаешь побольше, так что я решил – лучше ты рассказывай.

– Ну… я всю свою жизнь прожил на Восточном побережье, поэтому слыхал немало преданий о погибшей Атлантиде. То и дело организовывалась то одна, то другая экспедиция, и у каждой был свой план или какое-то новейшее изобретение, с помощью которого планировалось заглянуть в какую-то глубоководную впадину, где уж точно находилась Атлантида. Поступив в университет, я прежде всего хотел изучить метафизическую биологию. У меня была собственная теория: остров столкнулся с материком, и в дело вступила эволюция.

То есть? Атланты были самыми обычными людьми, которые теперь обитали повсюду, или они были наделены какими-то уникальными биологическими качествами, которые можно обнаружить генетически? Как сирены? Теперь я припомнила, что Бруно проводил какие-то исследования, а еще в памяти всплыл один наш давний разговор. Я ухватилась за его идею.

– В конце концов, и вправду существуют континенты со странными очертаниями. Франция выглядит так, словно ее прилепили к Европе в последний момент, второпях, точно так же выглядят северо-западные участки Африки и Флориды. Все эти земли в то или иное время пытались отождествить с «потерянным островом». Я нарисовала пальцем в воздухе кавычки. При этом рука Бруно сползла с моего плеча и переместилась на талию.

Сегодня в нем заговорило желание собственника. Неудивительно – после вчерашнего.

Адриана покачала головой.

– Нет. Атлантида определенно была частью империи сирен. Эрис Справедливая на протяжении многих столетий была просто верховной королевой. Сами сирены всегда знали, где находится Атлантида, но уверяю вас: она и близко не находилась к тем координатам, о которых пишут в книжках. Атлантида не была мифом, она ни с чем не сталкивалась и не затонула. Она находится не в этом измерении. Вот почему ее никто не может разыскать.

Бруно кивнул.

– Разлом в пространстве, между измерениями, – совершенно новое понятие, я прежде никогда ни с чем подобным не встречался. Но я нашел данные о том, что несколько атлантов пережили катастрофу и после странствий стали сливаться с другими народами.

Адриане явно не хотелось в этом признаваться, но все же она с мрачным изяществом кивнула.

– Беженцев не желали принимать на других сиренских островах. Их всех считали предателями, чуть было не уничтожившими весь мир. Их следовало убивать на месте. Затеряться среди людей – вот была их единственная надежда на выживание.

Мик подхватил и продолжил рассказ:

– И вот тут появляется молодой морской капитан по имени Генри Фулбрайт. В двадцать два года он владел собственным судном и оказался в районе ужасной катастрофы. Огромный участок океана буквально кишел разлагающимися телами людей и рыб, там царил запах смерти. Капитаны других кораблей уговаривали Генри не входить в эти воды из-за опасности подхватить смертельные болезни, но ему нужно было в срок доставить груз к месту назначения. И он увидел плот с уцелевшими людьми, плывший посреди трупов. Команда его корабля чуть не взбунтовалась, когда он стал требовать, чтобы эти несчастные были взяты на борт.

– Атланты? – спросила я, и Мик кивнул.

– На обратном пути до Англии в живых осталось только шестеро из них. На одной из женщин с этого плота Генри затем женился, у них родились дети. Мужчины стали работать в городе и постепенно сами стали землевладельцами с новыми именами, позаимствованными у тех, кто когда-то принял их на работу.

– Мерфи, – произнесла я совершенно убежденно. – И Фулбрайты. Значит, вы оба – потомки атлантов?

Мик кивнул.

– И, если верить тому источнику, который просветил Натана, получается, что мой пращур был не кем иным, как сыном Крайстал, старшей дочери королевы Эрис. И хотя этого мальчика должны были вскоре после его рождения убить, как того требовала традиция, нянька тайком отвезла ребенка на материк и отдала в семью людей, где его воспитали как родного сына.

Ух ты. Отголоски истории о Моисее. Адриана вздернула брови и кивнула.

– Я находила свидетельства того, что около городов Атлантиды проживали семейные союзы. Чаще всего это были ремесленники со своими человеческими женами. А ремесленники занимались резьбой по камню, после чего их… – она едва заметно поморщилась, – уничтожали.

Любому неприятно признаваться в том, что его предки творили ужасные вещи. Все зависит от того, как ты об этом вспоминаешь. По крайней мере, на лице Адрианы читалась искренняя неприязнь. Следовательно, можно было не опасаться за будущее Руслундии, которой ей предстояло править.

– Но, – продолжала Адриана, – на острове Безмятежности будет очень легко узнать правду. У нас есть генетики, специализирующиеся в идентификации…

В это мгновение воздух пронзила яркая, резкая нота. Она была похожа на высокочастотный звук, которым по радио предупреждают об ураганах. Все, кроме меня, как по команде, упали на колени и зажали уши ладонями. Гримасы боли исказили их черты. Я обернулась, услышав звон бьющегося стекла, и увидела, что одно из окон кафе треснуло. Я бросилась туда и оказалась на тротуаре рядом с кафе в тот самый момент, когда осколки успели осыпаться, а звук утих.

Три девочки сидели за столом на своих местах. Если открыть словарь на поговорке «кошка, съевшая канарейку», их лица могли послужить прекрасной иллюстрацией. Я свирепо подбоченилась, но не успела произнести ни слова. Меня опередила вбежавшая в зал Молли Мерфи:

– Ради всего святого, что здесь происходит? Я корзину со стаканами выдвинула из посудомоечной машины, и они все треснули прямо в корзине!

Я решила немного припугнуть девочек:

– Я вампирша, между прочим. Я нюхом чую, кто что прячет или скрывает.

Отчасти это так и было. От Беверли сейчас сильнее пахло мускусом, чем в момент моего ухода, и жилка у нее на шее пульсировала с бешеной скоростью.

Мы с Молли пару секунд смотрели на девочек. В итоге все трое начали испуганно ерзать на стульях. Первой проговорилась Джулия:

– Это Беверли. Я ей говорила: не трогай, нельзя. Я правда говорила, мам! – Девочка потерла ухо, и я увидела, как по ее шее стекает струйка крови. – У меня от этого звука уши разболелись!

Мать Джулии бросилась к девочке в то же мгновение.

– О боже, детка!

Мне немалых усилий стоило не сдвинуться с места.

А хотелось. Вот уже во второй раз я успела проголодаться, хотя четырех часов еще не прошло после последней трапезы. Эта тенденция меня не радовала.

Довольно скоро все кусочки головоломки улеглись на свои места. Разбившееся стекло, боль в ушах у людей и один человек, которого все это совершенно не затронуло. Я посмотрела на Окалани.

– У тебя уши от этого звука заболели?

Она кивнула. Я указала на дверь.

– Быстро ступай к маме и скажи, что с тобой все в порядке. Осторожнее, не наступи на битое стекло.

Окалани опрометью кинулась к выходу – наверное, решила поскорее уйти с линии огня. Я посмотрела на Беверли.

– А тебе совсем не было больно, да?

Я несколько секунд смотрела на нее в упор. Наконец она едва заметно покачала головой.

– Это была одна из двух раковин из моей сумки?

Беверли разжала губы. По ее мечущимся из стороны в сторону глазам я поняла, что она хочет что-то сказать в свою защиту. Мне это совершенно не было нужно. Я подняла руку и сказала:

– Никто тебя не накажет. Просто ответь мне. Это очень важно.

Отчасти я догадывалась, что она скажет, но все во мне желало, чтобы она это отрицала. А когда Беверли кивнула, у меня болью скрутило желудок.

– Да, мэм. Оранжевая, – пробормотала девочка, глядя на мои туфли. – Окалани сказала, что никто не смог заставить ее звучать.

Я запрокинула голову, уставилась в потолок и попыталась сдержать слезы, крепко обхватив себя руками. В это время вошли все остальные с Бруно во главе. Бруно посмотрел на меня и крепко обнял.

– Что случилось, Сели?

Я с благодарностью откликнулась на его заботу и впилась кончиками пальцев в мышцы его крепкой спины. Бруно повернулся на месте в поисках источника моей боли. Краем глаза я увидела Беверли, которая изо всех старалась стать маленькой и незаметной – просто обычной девочкой, пытавшейся доесть свой сэндвич. Молли увела Джулию в другую комнату, чтобы остановить кровотечение. Я понимала, что Беверли тоже гадает, что со мной.