Текст книги "Разыскивается: не-мертвый или живой (ЛП)"

Автор книги: Керрелин Спаркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Я привез ее домой, – похвастался Ретт. – И она согласилась выйти за меня замуж через три дня.

Глаза Каддока сузились.

– Неужели?

Он не доверял ей. Что ж, он был прав. Она не собиралась выходить замуж за Ретта. Никогда.

– Бринли! – взвизгнул женский голос. Симпатичная молодая женщина в цветастом коктейльном платье побежала через патио или попыталась это сделать. Рассмеявшись, она сбросила босоножки на высоких каблуках и босиком побежала через двор.

Сердце Бринли расширилось.

– Глинис, – она улыбнулась, когда сестра притянула ее в буйные объятия.

Они всегда обнимались, особенно после смерти мамы и ухода Фила. Как единственные женщины в семье, они цеплялись друг за друга в поисках поддержки. Они всегда понимали, что ни отец, ни брат-близнец Глинис, Ховелл, не будут обниматься.

– Спасибо, Ретт! Я знала, что ты справишься, – Глинис улыбнулась ему, потом Бринли. – Я умоляла его привезти тебя домой.

– Миссия выполнена, – Ретт подмигнул ей.

Она хихикнула и потащила Бринли в патио.

– Разве он не мечта? – прошептала она.

Больше похож на кошмар.

– Глинис, нам нужно поговорить.

– Я знаю! – Глинис нахмурилась. – Я была так опустошена, когда ты сбежала. Если бы ты осталась еще на один день, ты бы встретила Ретта и увидела, как он тебе подходит, – она посмотрела на отца и понизила голос. – И ты бы не расстроила сама знаешь кого.

Бринли остановилась в шести футах от патио, где отец все еще смотрел на нее.

Глинис встала между ними с широкой улыбкой на красивом лице.

– Бринли вернулся домой, папа! Разве это не замечательно?

Благослови ее господь, подумала Бринли. Глинис всегда хотелось верить, что они – счастливая семья. Это был единственный мир, который она знала, поэтому она цеплялась за мысль, что это был хороший мир. У Бринли никогда не хватало духу нарочно лопнуть тот прелестный пузырь, в котором жила ее сестра. Она защищала ее все эти годы в надежде, что ее сестра сбежит, выйдя замуж за хорошего оборотня, который будет хорошо к ней относиться. Всякий раз, когда сомнительный парень проявлял к ней интерес, Бринли прогоняла его.

Каддок взглянул на Глинис, потом снова на Бринли.

– Я уверен, что вам двоим предстоит многое наверстать. Глинис, она будет жить в твоей комнате до свадьбы.

Глинис хлопнула в ладоши и улыбнулась Бринли.

– Нам будет так весело! Это будет похоже на летний лагерь.

Бедная Глинис. Она не понимала, что ей только что назначили круглосуточную охрану.

Каддок сделал знак трем своим приспешникам, которые, к счастью, были одеты.

– Проследите, чтобы моим дочерям было... удобно.

– Да, господин, – они склонили головы.

Еще трое телохранителей. Отец позаботился о том, чтобы у нее не было шанса сбежать.

Один из охранников подошел к дому и открыл заднюю дверь.

– Сюда.

Глинис взяла Бринли под руку.

– Не могу дождаться, чтобы услышать все о твоих приключениях. Я так рада, что ты вернулась домой. Я ужасно скучала по тебе!

– Я тоже скучала по тебе, – пробормотала Бринли, оглянувшись и увидев двух других охранников позади них, загоняющих их, как скот в загон.

– И у нас есть планы на свадьбу! – Глинис втащила ее внутрь. – Я так взволнована!

Бринли вздрогнула, когда дверь за ней захлопнулась. Она вернулась домой.

В тюрьму.

Глава 20

Бринли расхаживала по большой спальне сестры. Неудивительно, что члены стаи считали их принцессами. Огромная кровать Глинис была застелена простынями из египетского хлопка и розовым атласным одеялом. В большом шкафу стоял огромный телевизор с плоским экраном и библиотека DVD-дисков.

В примыкающей ванной комнате красовались позолоченные светильники на мраморной раковине и гигантская ванна-джакузи. Душевая кабина была отделана мрамором и имела три распылительные форсунки. Ни одного окна в ванной, чтобы сбежать.

Она смотрела на белый мраморный пол и думала о Финеасе и Джеке, беспомощно лежащих на голом деревянном полу домика ее брата. Неужели они все еще парализованы? Если она сбежит, позвонит ли Ретт Кайлу и прикажет заколоть их? Возможно, ей следует дать им больше времени, прежде чем она сделает свой ход.

Она вернулась в спальню.

– Брось, Брин, – Глинис похлопала по месту рядом с собой на кровати. – Расскажи мне, где ты была. Чем ты занималась?

– Работала учительницей в школе, – она выглянула из большого окна сестры. Под окном был большой обрыв. Все не так уж плохо, если у нее будет веревка. Или дорогие простыни из египетского хлопка.

Круговая подъездная дорожка перед домом была забита внедорожниками и пикапами примерно сотни гостей, приехавших на Охоту. Может быть, ей удастся одолжить один. Гости ее отца обычно оставляли ключи в машинах на случай, если их придется перевозить. Здесь никто не боялся ограбления. На посту всегда было несколько охранников.

Кроме того, любой, кто покусится на ее отца или его собственность, окажется растерзанным до смерти стаей волков. Любой, кто помог бы ей сбежать, вероятно, столкнулся бы с такой же судьбой. Она была сама по себе.

– Тебе нравится преподавать? – спросила Глинис. – Дети не злы по отношению к тебе?

– Дети благодарны, что у них есть дом, – она оглянулась на сестру. – Я в основном учу Пропащих мальчишек.

– Каких Пропащих мальчишек?

Бринли вздохнула.

– Боюсь, я слишком опекала тебя, – это было необходимо, когда ее сестре было одиннадцать и она оплакивала потерю матери, но, к сожалению, это стало привычкой, от которой было трудно избавиться. – Глинис, наш отец изгоняет мальчишек из стаи. Точно так же, как он поступил с Филом.

Она моргнула.

– Фил решил уйти...

– Нет. Наш отец выгнал его. Он делает это с мальчиками каждый год. Некоторым из них было по двенадцать лет.

Глинис беспокойно заерзала на кровати.

– Я и не подозревала, что они так молоды. Мы не должны говорить о них. Как только они уходят из стаи, они...

– Они все еще существуют. Представьте себе, что ты осталась без дома и семьи...

– Не надо, – Глинис вздрогнула. – Их бы не изгнали, если бы они не вели себя плохо.

– Как ты можешь так говорить? Это молодые парнишки, которым некуда было идти.

Глинис бросила на нее обиженный взгляд.

– Ты же знаешь, я не бессердечная. Я рада, что ты нашла для них дом. Но тебя не изгнали, как их. Твой дом здесь.

– И что мне с этим делать? – пробормотала Бринли, развалившись в кресле, обитом розовыми розами. – Тебе двадцать три года, Глин. Разве ты не хочешь делать что-то большее, чем играть роль хозяйки каждый месяц во время Охоты?

Она выглядела возмущенной.

– Я много чего делаю. Я могу путешествовать...

– С сопровождением.

Она отмахнулась.

– С ними я чувствую себя в большей безопасности. И я езжу по магазинам...

– С папиными деньгами.

Глинис фыркнула.

– Ну, я надеюсь когда-нибудь выйти замуж, но папа настаивает, чтобы сначала вышла замуж ты.

Бринли откинула голову на подушку.

– Неудивительно, что ты жаждешь выдать меня замуж.

– Бринли! – Глинис бросила в нее розовой атласной подушкой. – Не выставляй меня такой эгоисткой. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И Ретт действительно хочет жениться на тебе. Он обещал мне, что будет тебе хорошим мужем.

Бринли застонала.

– Он красивый и обаятельный, – Глинис стала загибать пальцы на руке. – Он могущественный Альфа. Он почти так же богат, как папа. У него дюжина ранчо на Аляске и одно здесь, так что вы всегда сможете провести время здесь, в своих старых охотничьих угодьях. И они называют его Королем Аляски! Это сделало бы тебя королевой.

– У него уже есть королева. Вампирша по имени Корки, которая, вероятно, его любовница.

Глинис закатила глаза.

– Он очень мужественный мужчина, Брин. Ты же не ожидала, что он будет хранить целомудрие, ожидая твоего возвращения.

Бринли обеспокоенно посмотрела на сестру.

– Ты влюбилась в него?

– Нет, – она покраснела. – Меня интересует кое-кто другой.

– В самом деле? – Бринли подалась вперед. – Кто он?

Глинис покраснела еще сильнее.

– Он оборотень, но не Альфа. Его не интересуют ни власть, ни земля. Он художник. Папа нанял его написать фреску в большом зале, и когда никто не видел, я приносила ему воды попить. Он такой милый. Совсем не похоже на...

– Нашего отца?

Глинис поморщилась.

– Я не слепая. Я вижу, как ведут себя папа и другие Альфы.

Бринли вздохнула.

– Наш отец не позволит тебе встречаться с парнем, который не-Альфа или не владеет землей.

Глинис опустила голову.

– Я знаю.

– Тогда почему ты остаешься здесь?

Ее глаза расширились от удивления.

– А куда мне еще идти? Я живу здесь. У меня здесь есть почти все, что я могу пожелать, – она улыбнулась. – Особенно теперь, когда ты вернулась. А еще я хочу, чтобы ты была счастлива. И я думаю, что Ретт идеально подходит тебе. Ты всегда была сильной и бесстрашной, и он такой же.

– Я? Сильная и бесстрашная? – Бринли покачала головой. Большую часть своей жизни она жила в страхе перед отцом.

– Да, так и есть, – настаивала Глинис. – Ты делала все то, на что у меня никогда не хватило бы духу. Ты училась в колледже, участвовала в родео, преподавала в школе, – в ее глазах блеснули слезы. – Ты всегда оставляла меня. И ты нужна мне здесь.

– О, Глинис, – Бринли села рядом с ней на кровать и обняла. Она не могла винить свою сестру за то, что та нашла утешение, цепляясь за безопасность мира ликанов. К сожалению, мир, в котором Глинис чувствовала себя в безопасности, заставлял ее саму чувствовать себя в ловушке.

– Пожалуйста, дай Ретту шанс, – взмолилась Глинис со слезами на глазах. – Он хочет тебя. И не только ради власти и престижа. Он действительно заинтересовался тобой. Он всегда задает мне вопросы о тебе. Что тебе нравится? О чем ты мечтаешь? Куда ты идешь, когда хочешь побыть одна?

Бринли поморщилась.

– Ты рассказала ему о хижине Фила?

– Конечно. Я ему много чего рассказывала. Я хочу, чтобы ты была счастлива с ним.

Она почувствовала, как тюремные решетки сомкнулись.

– Знаешь, он собирается ухаживать за тобой, – Глинис сияла от возбуждения. – Значит, ты будешь счастлива выйти за него замуж. Разве это не романтично?

Бринли хотела начать объяснять, что представления Ретта о романтике – угрозы убить других, чтобы она подчинилась. Но, глядя на обнадеживающую улыбку сестры, она не могла заставить себя запятнать позолоченную клетку, в которой ей нравилось жить.

– И до свадьбы всего три дня! – Глинис сцепила руки. – Это так волнующе! И знаешь, что? Папа заказал тебе красивое платье на последнюю свадьбу. Оно все еще висит в твоем шкафу.

В груди Бринли взросло семя паники. Она должна выбраться отсюда. Если бы только она могла телепортироваться, как... Вот оно! Все, что ей нужно было сделать, это позвонить вампиру, и он телепортировался бы! Она бы убралась отсюда!

– Ты выглядишь потрясенной, – Глинис усмехнулась. – Но не волнуйся. Я видела платье, и оно очень красивое.

Бринли кивнула. Ей нужен телефон. Она обвела взглядом комнату. Телефона не было видно. Но рядом с дверью стоял выпуклый сундук, на котором лежала ярко-красная дизайнерская сумочка Глинис. Внутри должен быть сотовый телефон. У какой богатой молодой леди нет мобильного телефона?

– Я буду твоей подружкой невесты, верно? – спросила Глинис.

Бринли кивнула, не отрывая взгляда от красной сумочки. Ее портал к свободе.

– О, на днях я купила самое милое платье в Биллингсе. Оно бирюзово-зеленое. Оно подойдет для свадьбы?

– Почему бы тебе не примерить его? – предположила Бринли. – Я бы с удовольствием посмотрела.

Глинис вскочила на ноги.

– Это отличная идея! Тогда ты поможешь мне решить, какие туфли надеть вместе с ним, – она бросилась в свою огромную гардеробную. – Я только на секунду!

– Не торопись, – Бринли бросилась к красной сумке и принялся рыться в ее пещерообразном нутре. Нет телефона? Она проверила внутренние карманы, наружные. Проклятье. Она открыла ящики сундука. Шарфы, варежки, шапки, береты, перчатки.

Она подбежала к прикроватным тумбочкам и проверила ящики. Телефона нет. Где-то в этом проклятом доме должен быть телефон. В ее спальне был телефон. По крайней мере, до того, как она сбежала. Она была чуть дальше по коридору.

Она осторожно открыла дверь, и тут же появился охранник.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Он был новым охранником, вероятно, из стаи, живущей далеко в Айдахо. Двое других охранников стояли рядом. Чужие ей, но преданные отцу.

Она прочистила горло.

– Я подумала, что мне нужно на секунду заглянуть в свою спальню. Там мое свадебное платье, и я хотела бы его увидеть.

– Мы все устроим, – ответил охранник. – Что-нибудь еще?

Не могли бы вы устроить прыжок со скалы?

– Я немного проголодалась, – на самом деле, после убийства того оленя и дикого секса с Финеасом, она умирала с голоду. Ей нужно набраться сил.

– Мы прикажем принести вам поднос.

Прежде чем она успела сказать что-то еще, охранник захлопнул дверь у нее перед носом.

– Ну, что ты думаешь? – Глинис выскочила из шкафа в красивом бирюзово-зеленом платье.

Кажется, я влипла. Она тяжело вздохнула.

– Оно прекрасно.

Со смехом Глинис закружилась.

– До свадьбы осталось всего три дня!

Три дня на побег. Она снова задумалась, как поживает Финеас. Она должна была сказать ему, что любит его, пока у нее была такая возможность.

***

Снова зазвонил спутниковый телефон. Финеас мысленно застонал. Фримонт должен был догадаться, что что-то не так. Ему точно не поздоровиться, если...

Рядом материализовались четыре фигуры. Золтан с Романом прибыли вместе. Ванда подвезла Грегори. Конечно. Выбор Фримонта был ограничен теми вампирами, которые телепортировались сюда раньше. Золтан и Ванда. Расположение дома было запечатлено в их психической памяти. И они взяли с собой Романа и Грегори, потому что большинство сотрудников МакКея все еще находились в России и Восточной Европе.

Золтан и Роман были вооружены мечами, Грегори – автоматическим пистолетом, а Ванда – хлыстом.

Роман вложил меч в ножны.

– Джек? Финеас? С вами все в порядке? – он опустился на колени рядом с Финеасом. – Ты можешь говорить?

Финеас только моргнул.

– Мы не одни, – Золтан указал мечом на диван. – А теперь вернемся в Роматек.

– Одну минуту, – Роман подобрал с пола дротик и с любопытством посмотрел на него. – Я думаю, их накачали наркотиками.

– Должно быть, это Белладонна, – сказал Грегори. – Не думаю, что они могут двигаться.

С дивана донесся стон, затем сонное:

– Какого черта?

– Ванда, – прошептал Золтан. – Уходи. Возьми с собой Джека.

Она упала на колени рядом с Джеком, обняла его и исчезла.

– Роман, возьми Фин... – Золтан замолк.

Позади Финеаса раздалось громкое рычание, и он понял, что Кайл, должно быть, перекинулся.

– Берегись! – крикнул Золтан.

Роман отпрыгнул назад как раз в тот момент, когда оборотень прыгнул, его злобные челюсти щелкнули.

Раздались выстрелы, волк дернулся в воздухе и с глухим стуком приземлился на Финеаса. Он внутренне поморщился, когда двухсотфунтовая туша корчилась в предсмертной агонии на его торсе.

Золтан оттолкнул волка, и тот замерцал, возвращаясь в человеческий облик.

– Черт, – тихо сказал Грегори, все еще держа пистолет в руке. – Он мертв?

Золтан нащупал пульс на шее Кайла.

– Он ушел.

Грегори поморщился, затем пробормотал еще одно проклятие.

– У тебя не было выбора, – сказал ему Роман. – Он напал на нас.

Грегори убрал пистолет в кобуру.

– Я думал, он тебя укусит. Я просто хотел остановить его. Я не хотел... Черт! – он отошел в сторону.

Финеас медленно моргнул. Нейту Карсону, когда он проснется, придется иметь дело со многими вещами. Его первая ночь в качестве вампира. И новость о том, что его брат мертв.

Золтан выпрямился и оглядел каюту.

– Бринли тут нет. Должно быть, ее забрали оборотни.

Финеас сумел издать звук, похожий на стон.

Золтан склонился над ним.

– Мы вернем ее.

Роман опустился на колени рядом с ним.

– Действие наркотика должно прекратиться во время твоего смертельного сна. Завтра ночью ты будешь как новенький.

– И завтра ночью у нас будет небольшая армия, – добавил Грегори. – Ангус приказал всем вернуться в Нью-Йорк. Они прибудут завтра.

Золтан поднял его.

– Мы найдем ее, Финеас. Помяни мое слово.

***

Следующей ночью Финеас проснулся в своей спальне в подвале Роматек. Один. Только вчера вечером он поцеловал Бринли в этой постели. Только прошлой ночью он занимался с ней любовью у ледника Клауд-Пик.

В нем закипало разочарование оттого, что он провел остаток ночи, одурманенный наркотиками и совершенно беспомощный, не в силах спасти ее. Он выпил две бутылки крови, накинул на себя кое-какую одежду и помчался наверх, в офис Службы безопасности МакКея.

– Привет, брат! – ухмыльнулся Фримонт из-за стола. – Ты выглядишь намного лучше. Вчера вечером ты выглядел немного закостеневшим.

– Почему ты так долго никого не посылал? Мы могли бы поджариться прямо на полу, если бы взошло солнце

– Чувак, прошло всего пятнадцать минут.

Финеас моргнул.

– Что?

Фримонт хихикнул.

Черт.

– Мне показалось, что намного больше, – пробормотал Финеас. – Знаешь ли, я был парализован. Перед моими глазами не было никаких часов.

Фримонт кивнул, его глаза блеснули.

– Ты должен признать, что я неплохо справился, а?

Финеас пожал плечами. Получается, оставалось еще несколько часов темноты, часов, которые он должен был потратить на спасение Бринли, но он не мог пошевелиться.

Он отвернулся, и его внимание привлек один из мониторов. Нейт Карсон сидел на кровати и пил кровь из бутылки. Его сир, Золтан, стоял рядом и разговаривал с ним. Обнаженная грудь Нейта выглядела полностью исцеленной.

– У нас новый вампир, – пробормотал Финеас.

– Да, – Фримонт подошел и встал рядом с Финеасом. – Я слышал, твоя волчица пропала. Мне жаль.

Его сердце болезненно сжалось.

– Это была моя вина.

– Я думаю, это была моя вина, – Джек вошел с бутылкой крови в руке. – Я должен был успеть сбежать. Я чувствовал себя таким беспомощным, лежа на полу, не в силах пошевелиться и беспокоясь, что вы с Бринли можете вернуться в любую минуту.

– Ну, у нас хорошие новости из школы, – Фримонт ободряюще улыбнулся им. – Сегодня утром у Кейтлин родились близнецы. Мальчик и девочка. Никакой шерсти, зато здоровые легкие.

– Это и в правду хорошая новость, – согласился Финеас.

Джек кивнул.

– Мне нужно забрать Лару.

– Эй! – Фримонт ткнул пальцем в монитор. – Ангус и ребята только что телепортировались.

Они вошли в холл, когда Ангус и десять его сотрудников вошли через боковой вход. Ангус приветственно поднял руку.

– Финеас, Джек, как поживаете? Я слышал, что прошлой ночью вас накачали наркотиками.

– Все в порядке, сударь, – сказал Джек. – Ты слышал хорошие новости? У Кейтлин родились близнецы, оба здоровые.

Эмма, улыбаясь, сцепила руки.

– Это потрясающе! О, как бы я хотела увидеть детей!

Ангус усмехнулся.

– Давай, иди. Я позабочусь обо всем здесь.

Она поцеловала его в щеку и телепортировалась прочь.

Ангус махнул рукой в сторону конференц-зала.

– Давайте начнем. Я хочу услышать все, что произошло.

Все вошли в комнату и расселись вокруг стола для совещаний.

Финеасу невмоготу было сидеть, и он подошел к Ангусу, сидевшему во главе стола.

– Мы должны спасти Бринли. Ее отвезли в дом отца, и они заставят ее выйти замуж...

– Парень, – Ангус встал и положил руку ему на плечо. – В Вайоминге все еще светит солнце. У нас есть два часа, прежде чем мы сможем телепортироваться туда.

Финеас глубоко вздохнул.

– Ты прав, – он должен был подумать об этом. Он плохо соображал.

– Не волнуйся, – сказал ему Йен. – Мы вернем ее.

– Кто ее забрал? – спросил Фил.

– Мерзкий оборотень по имени Ретт Бледдин, – сказал Джек.

Говард Барр напрягся. Низкий рык вибрировал в его груди.

Раджив, сидевший рядом с ним, бросил на него встревоженный взгляд.

– Ты в порядке, медвежонок Пух? Мы могли бы сходить в кафетерий и купить тебе пончики.

– Я не голоден, – процедил Говард сквозь зубы.

Говард не голоден? Финеас повернулся, чтобы посмотреть на него, и заметил, что все остальные тоже уставились на него.

– Ты знаешь Ретта Бледдина? – спросил Остин.

Говард на секунду замерцал, а затем принял свой обычный крупный человеческий облик.

Раджив попятился. Финеас не мог припомнить, чтобы Говард когда-нибудь боролся с медведем-кадьяком внутри себя.

– Если мы вступим с ним в бой, – прорычал Говард, – то я убью его.

Глава 21

– Не хочешь ли рассказать поподробнее, Говард? – спросил Ангус.

– Нет.

Все переглянулись. Насколько Финеасу было известно, Говард вырос на Аляске, а поскольку Бледдин тоже был родом с Аляски, между двумя оборотнями явно что-то произошло. Что-то плохое.

Финеас сел за стол.

– Бледдин в союзе с Корки. Это она накачала нас с Джеком наркотиками.

Ангус сделал знак Джеку.

– Расскажи нам, что случилось.

– Я был в доме, когда подъехал внедорожник, – начал Джек. – С тонированными стеклами. Мне было видно только передние сиденья. Бледдин и Кайл вышли из машины и попросили разрешения встретиться с Бринли. Я сказал, что ее там нет, и они должны уйти. И тут я услышал выстрелы. Я обернулся и заметил Корки и Дмитрия как раз в тот момент, когда вонзились дротики. Они, должно быть, сидели сзади и телепортировались за меня, чтобы напасть.

– Они стреляли в тебя Белладонной? – спросил Михаил.

– Да. Я упал, и они затащили меня в дом, – Джек нахмурился. – Я не мог предупредить Финеаса, чтобы он держался подальше.

– По крайней мере, теперь у нас есть доказательства, что Корки там, – сказал Джей Эл Вонг.

– Она утверждает, что у нее есть гораздо больше Белладонны, – сказал Финеас. – Нам придется поостеречься, охотясь за ней.

Ангус кивнул.

– И ты считаешь, что она прячется на ранчо Бледдина?

– Да, – ответил Финеас. – Она и Дмитрий. После того как она выстрелила в меня, они телепортировали Бринли и Бледдина на ранчо ее отца. Бледдин оставил Кайла...

– А кто такой Кайл? – спросил Ангус.

– Мой брат, – раздался голос с порога.

Все обернулись. Нейт Карсон стоял рядом с Джоном, Золтаном и Грегори.

Золтан вошел в комнату.

– Позвольте представить вам новых членов нашей общины, Нейта Карсона и его смертного охранника Джона Брайтона.

Финеас поднялся на ноги.

– Чувак, ты стоишь.

Нейт грустно улыбнулся, входя в комнату.

– Я вернул свои ноги. Но потерял брата.

Финеас взглянул на Грегори, который остался стоять в дверях с болезненным выражением на лице.

– Добро пожаловать, – Ангус пожал руки Нейту и Джону. Потом остальные подошли к новеньким и представились.

Фил пожал Нейту руку.

– Спасибо, что всегда была рядом с Бринли. Она моя сестра.

Глаза Нейта расширились.

– Значит, ты тоже оборотень?

– Да, – Фил кивнул. – Мой отец изгнал меня из стаи много лет назад. На самом деле это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Здесь хорошие люди.

– Рад видеть, что ты ходишь, чувак, – Финеас хлопнул Нейта по плечу. – Как тебе нравится быть Нежитью?

Губы Нейта дрогнули.

– Это странно. Несколько дней назад я даже не знал о существовании вампиров, а теперь я один из них, – он оглядел переполненную комнату. – Все, кажется, очень поддерживают. Я этого не ожидал.

– Да, это круто, – Финеас поморщился. – Мне очень жаль твоего брата. Если бы я мог говорить...

– Вероятно, это ничего бы не изменило, – перебил его Нейт. – Я уже несколько месяцев знаю, что Кайл водится с дурной компанией. Я пытался предупредить его, но он не слушал. Он... он помог Бледдину напасть на меня. Я не знаю, что ранит больше всего. Что он умер или что он отвернулся от меня.

Финеас похлопал его по плечу.

– Он был не в себе, чувак. Я думаю, он был на стероидах.

Нейт вздохнул.

– Он определенно был слишком агрессивен. Золтан сказал мне, что он пытался укусить вас. У вас не было другого выбора, кроме как застрелить его.

– Это был я, – Грегори подошел к ним. – Я нажал на курок. Мне жаль.

На лице Нейта появилось страдальческое выражение.

– Я понимаю. На войне приходится принимать жесткие решения.

– И жить с ними, – пробормотал Грегори.

– Давайте вернемся к делу, – объявил Ангус, и все расселись. Ангус посмотрел на Нейта. – Мои соболезнования насчет твоего брата. Золтан только что объяснил мне ситуацию.

Нейт кивнул.

– Как только в Вайоминге сядет солнце, – продолжал Ангус, – мы сможем телепортировать вас с Джоном домой с запасом синтетической крови. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам с переходом.

– Спасибо, – сказал Нейт. – Я думаю, что хотел бы попробовать один из этих Блеер'ов.

Все улыбнулись. Кроме Говарда. Он нахмурился, а в его глазах появился яростный блеск.

– Есть идеи, что задумали Ретт Бледдин и Корки? – спросил Ангус.

– Власть, – тихо сказал Говард. – Бледдин хочет, чтобы все оборотни Северной Америки присягнули ему на верность.

– Возможно, Корки планирует использовать вампирский контроль сознания на смертных, – предположил Йен.

Ангус кивнул.

– Значит, вместе они смогут контролировать и смертных, и оборотней?

– Это сделало бы нас их врагами, – сказал Фил. – Вампиры и оборотни, которых они не могут контролировать.

Говард сжал кулаки.

– Он жестокий ублюдок, который убивает других оборотней и любых смертных, кто встанет у него на пути. Даже детей.

В комнате воцарилась тишина.

Финеас глубоко вздохнул.

– Думаю, нам придется его убить.

Говард пристально посмотрел на него.

– Надеюсь на это.

Ангус откинулся на спинку стула.

– Хорошо. Мы пойдем за Бледдином и Корки...

– И спасем Бринли, – добавил Финеас.

Фил поднял руку.

– Я позабочусь о ней.

Волна гнева пронзила Финеаса, и он повернулся на стуле лицом к Филу.

– Теперь ты беспокоишься о ней? А как же все те годы, когда она оставляла тебе письма, умоляя вернуться домой?

Фил стиснул зубы.

– Меня изгнали.

– Ты хоть представляешь, через что ей пришлось пройти? – закричал Финеас. – Жестокое обращение. Унижение, – он удержался, чтобы не сказать "изнасилование". – Она страдала, а тебя не было рядом, чтобы защитить ее.

Фигура Фила на секунду замерцала, когда внутренний волк разорвал его путы.

– Думаешь, мне было все равно? Я тоже оставлял письма, умоляя ее уехать со мной. Она так и не ответила.

– Довольно, вы двое, – Ангус сурово посмотрел на них. – Мы ее вернем. А сейчас вам нужно успокоиться и держать себя в руках.

Финеас глубоко вздохнул.

– Я хочу возглавить команду по ее спасению.

Ангус внимательно посмотрел на него и покачал головой.

– Ты слишком эмоционально вовлечен. Золтан будет за главного. Вы с Филом будете в его команде.

Финеас беззвучно выругался.

– Я хочу, чтобы в домике Фила была вторая команда, – продолжал Ангус. – Джек, ты возглавишь эту команду, поскольку знаешь, как телепортироваться туда. Любые оборотни или Недовольные, которые там появятся...

– Долго не проживут, – закончил Джек. – Я заберу Лару по дороге, и возьму с собой Джей Эл и Остина.

– Очень хоррошо, – согласился Ангус. – И нам нужна третья команда, самая большая команда, чтобы напасть на ранчо Бледдина и, надеюсь, уничтожить его и Дмитрия и взять Корки в плен. Робби и я будем командовать, так что мы сможем атаковать с двух фронтов. Фримонт останется здесь, чтобы координировать действия трех команд.

– Да, сэр! – Фримонт выпрямился.

Ангус оглядел комнату.

– В команде Робби будут Йен, Стэн, Раджив...

– И я, – проворчал Говард.

– Я тоже пойду, – предложил Нейт. – Я служил в армии. Я умею драться.

– Это не твоя битва, парень, – сказал Ангус.

– Думаю, и моя тоже, – ответил Нейт. – Бледдин и его стая настроили моего брата против меня.

– Могу я предложить? – Джон поднял руку. – Земля Бледдина граничит с ранчо Карсона. Вы могли бы использовать дом Нейта в качестве базы для начала атаки, – он смущенно посмотрел на Нейта. – Если вы не возражаете, сэр.

Нейт улыбнулся.

– Это отличная идея. Я должен был подумать об этом сам.

– Очень хоррошо, – Ангус встал. – Как только в Вайоминге сядет солнце, мы выступаем.

***

Бринли ответила на стук в дверь спальни.

– Это вам, – охранник протянул ей хрустальную вазу с дюжиной желтых роз на длинных стеблях.

Как только она взяла вазу, он закрыл дверь.

– Ну надо же, спасибо, – пробормотала она. Не то чтобы она не возражала против того, что ее заперли в спальне с сестрой. Это было гораздо предпочтительнее, чем проводить время с Реттом Бледдином или ее отцом. К счастью, ни один из них не связался с ней в течение дня.

Поскольку Охота длилась всю ночь в течение трех ночей, оборотни, как правило, спали большую часть дня. Только сейчас, почти к ужину, дом зашевелился. Большой фуршет обычно подавался в семь, чтобы зарядить энергией всех гостей для ночной охоты.

Она посмотрела в окно, за которым садилось солнце. Что случилось с Финеасом и Джеком? Они все еще в домике? Проснутся ли они на закате уже не парализованными? Если это так, то, вероятно, смогли бы одолеть Кайла. Если он уже не использовал свой кол...

– О Боже! – Глинис бросилась вперед, ее глаза блестели от возбуждения. – Какие красивые розы! Они от Ретта?

– Кто знает, – пробормотала Бринли.

Глинис вытащила карточку из прозрачного пластикового трезубца и прочитала вслух:

– "Вся моя преданность, вся моя жизнь". И подпись: "Твой любящий Ретт". И они твоего любимого цвета. Это так романтично!

– Ты сказала ему, что желтый – мой любимый?

– Ну да. Но все равно это романтично. Ближайший цветочный магазин находится в нескольких милях отсюда.

– И он велел одному из своих приспешников съездить до него, – Бринли прошла в ванную и поставила вазу в белый фарфоровый мусорный бак.

– Что ты делаешь? – Глинис вытащила вазу. – Было бы оскорблением не принять их.

– В том-то и смысл.

Глинис фыркнула, затем вернула вазу в спальню и поставила ее на выпуклый сундук.

– Ну вот, отлично, – она разгладила длинную юбку своего розового шелкового платья и сморщила нос, глядя на джинсы и футболку Бринли. – Знаешь, тебе правда надо переодеться к ужину.

Бринли закатила глаза.

– Я никогда этого не понимала. Зачем все так нарядно одеваются к ужину, если все равно собираются все это снять, когда придет время охоты?

– Это традиция, – настаивала Глинис. – Так делалось веками. Кроме того, я люблю наряжаться. Это весело. Можешь взять одно из моих платьев.

– Я никуда не пойду.

Глинис уперла руки в бока.

– Папа будет ждать тебя там.

– Можешь сказать ему, что я приболела.

Лицо Глинис побледнело.

– Ты хочешь, чтобы я солгала ради тебя?

Бринли увидела страх в глазах сестры. Проклятье, но отец хорошо подобрал ей охрану. Он знал, что она никогда не сделает ничего, что могло бы подвергнуть опасности ее сестру.

– Не волнуйся. Я... я поужинаю. Я не доставлю тебе неприятностей.

Глинис облегченно улыбнулась.

– Спасибо. Может быть, если тебе повезет, Ретт попросит тебя поохотиться с ним сегодня вечером.

– Правильно. Потому что нет ничего романтичнее совместного убийства беззащитного животного.

Глинис в замешательстве склонила голову набок.

– Разве ты не хочешь поохотиться?

И рискнуть стать добычей?

– Не сегодня, – только не здесь. Больше всего в охоте она любила не добычу, а порывы ветра, когда бежала по лесу, силу и свободу, которые чувствовала, как волчица. Но здесь она никогда не чувствовала себя сильной и свободной. Здесь она была беспомощна и поймана в ловушку. Ее внутренняя волчица зарычала от разочарования. – Я буду держаться поближе к дому.