Текст книги "Короли анархии (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)

– Могу я помочь тебе одеться? – Спросила я, когда он прошел мимо меня, и выскользнула из кровати, чтобы подойти к нему.

Сэйнт замер, когда я придвинулась ближе, позволяя мне подойти прямо к нему, когда его взгляд скользнул по тонкой ночной рубашке, которую он мне дал, и он заметил мои затвердевшие соски, пробивающиеся сквозь кружево. Я все еще жаждала удовольствия, которое он почти позволил мне получить в душе, и, глядя на него, стоящего там в одном полотенце, мне приходили в голову всевозможные мысли, которых у меня, вероятно, не должно было быть об этом жестоком мучителе.

Капелька воды скатилась по темной коже его обнаженной груди, и я прикусила нижнюю губу, когда она скользнула по выпуклости его груди и вниз по прессу.

У него вырвалось низкое рычание, и его руки сомкнулись вокруг моей талии, когда он наклонился ближе ко мне, от его близости у меня перехватило дыхание.

– Ты все равно никогда не была куклой, не так ли, Татум? – он выдохнул, и мое имя прозвучало греховно на его совершенных губах. – Ты искусительница, соблазнительница, чертова Сирена, посланная заманить меня внутрь и заставить мое тело болеть. Ты была создана, чтобы испытывать меня всеми мыслимыми способами, и иногда мне кажется, что ты можешь просто заставить меня забыть все правила, по которым я когда-либо клялся жить.

Его хватка на моей талии усилилась, и у меня вырвался жалобный стон, когда я потянулась к нему, скользя руками вверх по его груди, пока мои пальцы не коснулись его татуировки, приглашая его выполнить это обещание, хотя я знала, что не должна.

– Видишь? – выдохнул он, придвигаясь так близко, что я почувствовала, что могу быть поглощена его темной энергией. – Ты опять за свое. Сирена.

Я невинно моргнула, желая возразить, что я ничего не делала, но, возможно, я знала, что это неправда. Возможно, мне не хотелось признаваться в этом самой себе, но идея о том, что я буду соблазнять Сэйнта, не была чем-то таким, против чего я была. Этот мужчина передо мной, возможно, был чудовищем самого ужасающего вида, но в нем было очарование, которое я не могла точно описать, и мне нравилась мысль о том, что он испытывает то же самое ко мне.

– Мне нужно одеться, – резко сказал он, используя свою хватку на моей талии, чтобы оттолкнуть меня на шаг назад, прежде чем отпустить и уйти, оставив меня шататься и страстно желать, чтобы он вернулся. Какого черта он продолжал так поступать со мной? И какого черта я продолжала позволять этому происходить?

Он зашел в свой шкаф, и я нахмурилась, ожидая его возвращения. Он мог довольно легко снять свою одежду, но надеть ее было совсем другим делом. Однако он вернулся в одних боксерах, и складка на его лбу говорила о том, что он причинил себе боль, натягивая их.

– Сегодня ты будешь спать в комнате Блейка, – сказал он со вспышкой яда в глазах. Он… ревновал?

– К черту правила. – Я пренебрежительно махнула рукой. – Я хочу остаться с тобой, пока тебе не станет лучше.

Его брови изогнулись, как будто мое предложение было не только неожиданным, но и тревожащим. Я встала с кровати, взяла его за руку и потянула к его месту.

– Татум, – предупредил он. – Правила гласят…

– Мне все равно, Сэйнт, – твердо сказала я. – Я никуда не уйду.

Его взгляд переместился на мои губы, и его кадык поднялся и опустился.

– Тогда останься, – сказал он, как будто это было его решение. – Но когда я буду достаточно силен, чтобы наказать тебя должным образом, ты заплатишь за нарушение правил.

– Конечно. – Я закатила глаза, ухмылка растянула мой рот, когда я помогала ему забраться в кровать.

Я села с другой стороны, и Сэйнт неловко попытался повернуться и взять с прикроватной тумбочки книгу мрачных стихов По.

– Ты бы когда-нибудь просто попросил о помощи? – Я поддразнила его, когда наклонилась над ним и взяла книгу, положив ее ему на колени.

– Мне не нужна помощь, – просто сказал он, и я цокнула языком.

– Всем иногда нужна помощь. Это не делает тебя слабым. Это то, о чем ты беспокоишься?

Повисла пауза молчания.

– Нет… мой отец всегда учил меня сражаться в собственных битвах. Полагаться только на себя и ни на кого другого.

– Звучит знакомо, – вздохнула я, и тяжесть этих слов навалилась на меня, когда я подумала о тех же самых учений от моего собственного отца. Он поощрял меня стоять на своих ногах, быть готовой ко всему, встретить мир в одиночку, если придется. Но это не означало, что его не было рядом, когда я больше всего в нем нуждалась. И теперь его больше никогда не будет.

Я стиснула челюсти и сморгнула слезы. Сэйнт протянул руку, взял меня за руку и сжал, его прохладная плоть прижалась к моей, вытаскивая меня обратно на поверхность. Он отпустил меня так же быстро, открыв книгу и пролистав страницы. Затем он прочитал мне пару строк.

– И все же, если надежда улетучилась. Ночью или днем. В видении или без него, разве от этого она не исчезала? Все, что мы видим или чем все кажется. Это всего лишь сон во сне.

– Что это значит? – Прошептала я, и от этих слов у меня по коже побежали мурашки.

– Это значит, что на самом деле ничто не имеет значения, – размышлял он. – Потому что мы все просто живем во сне.

– Ты веришь в это? – Я спросила, и он обдумал это.

– Я думаю, что мир податлив, – сказал он. – Я думаю, что наши реальности можно подделать. Но это не делает их менее реальными. Но я думаю, что в этих словах есть некоторое утешение, потому что это означает, что любая фантазия, о которой ты можешь мечтать, может стать реальностью.

Я откинулась на подушку, уставившись в потолок и размышляя об этом. Каким я хотела видеть свой мир теперь, когда у меня все отняли? Ради какой реальности стоило двигаться вперед? И какие сладкие сны у меня вообще могут быть теперь?

***

– Как продвигаются исследования, брат? Выяснил что-нибудь интересное? – Спросил Киан Сэйнта за завтраком, когда тот взял кусочек тоста со своей тарелки, чтобы зачерпнуть последние остатки приготовленного блюда, прежде чем отправить все это в рот.

Сэйнт наблюдал за ним с нескрываемым отвращением, когда Киан принялся облизывать каждый палец, чтобы удалить с них жир. Я тихо рассмеялась, и Сэйнт бросил на меня взгляд, от которого могло бы расплавиться стекло.

– У меня недостаточно данных, чтобы отследить Мортеза. Нет даже имени. И только в этом штате насчитывается полторы тысячи Мортезов, не говоря уже обо всей территории Соединенных Штатов. Кроме того, скорее всего, это вымышленное имя, особенно если он действительно работал на ЦРУ, в чем я в настоящее время не уверен. – Сэйнт откинулся на спинку стула в раздумье. Сегодня в его глазах было больше света после хорошего ночного сна, и я была рада увидеть, что тени под ними полностью исчезли. И мне действительно стало приятно сосредоточиться на поиске истины. – Возможно, однако, что он арендовал недвижимость или поселился в отеле где-нибудь поблизости от этой школы, чтобы иметь возможность прибыть в коттедж достаточно быстро, чтобы перехватить отца Татум, как только он отследит ее телефон. Я обзванивал отели, обрабатывая все сети вдали от Еверлейка. В горах на удивление много гостиниц, отелей типа постель и завтрак – и так далее, и многие не отвечали на звонки в рождественский период, сколько бы раз я ни звонил.

– На Рождество он четыре часа звонил в один отель, проходя через какую-то автоматизированную систему, – сообщил Блейк, закатив глаза. – Помнишь, когда линия оборвалась и ты обезумел? – задумчиво произнес он, как будто это было приятное воспоминание, и глаза Сэйнта сузились до щелочек.

Я не понимала, почему Сэйнт так неустанно работал над поиском какой-либо информации о Мортезе с тех пор, как я уехала. Я знала, что это важно, но почему он был так одержим именно этим?

– Жаль, что мы тогда не забрали телефон Мортеза с его трупа, – задумчиво произнес Киан, на его губах заплясала ухмылка, и я покачала головой, зная, что он у него. Но он явно собирался повозиться с Сэйнтом, прежде чем отдать его.

– Факт, который я бы не упустил, будь я даже в полубессознательном состоянии, – раздраженно отрезал Сэйнт.

Киан сунул руку в карман блейзера и положил телефон на стол, крутанув его рядом с пустой тарелкой.

Сэйнт посмотрел на это с адским пламенем в глазах. Но когда он заговорил, он был смертельно спокоен. И это почему-то пугало еще больше.

– Если это то, о чем я думаю, Киан Роско, я возьму свой нож, кастрирую тебя и сожгу твои яйца в камине.

– Я вроде как привязан к своим яйцам, братан, как насчет того, чтобы ты взял вместо них палец? – Предложил Киан со смешком, передавая телефон по столу Сэйнту.

Рука Сэйнта опустилась на него, костяшки его пальцев побелели.

– Почему ты скрывал это от меня? – он зашипел, как долбаная змея.

Киан пожал плечом.

– Я забыл об этом.

Сэйнт встал со стула, практически плюясь ядом.

– Ты забыл? Забыл один пункт, который мог бы сэкономить мне долгие часы изучения самых незначительных деталей?

– Ага. – Киан кивнул. – О, я вытащил SIM-карту на случай, если на ней есть маячок, но держу пари, что она одноразовая. Если нет, я знаю кое-какое программное обеспечение, которое ты можешь установить, которое…

– Я знаю, как заблокировать маячок, ты, приводящий в бешенство, бестолковый крестьянин, гребаная деревенщина, – рявкнул Сэйнт, поднимаясь со своего места и хватая нож, как будто собирался довести свою угрозу до конца, и Киан расхохотался во все горло, положив руку на стол.

– Можешь взять мой мизинец, – предложил Киан. – Но ты уверен, что хочешь этого? Не забывай, как приятно чувствовать его в своей заднице, детка. Это удовольствие на всю жизнь, в котором ты будешь себе отказывать.

Сэйнт зарычал, как зверь.

– Ты не будешь смеяться, когда я сделаю это и возьму тебя за яйца, пока ты плачешь, как ребенок, на полу.

– Сэйнт, – выдохнула я. – Успокойся.

– Я буду спокоен, когда порежу его тело на куски, – прошипел Сэйнт, шагая навстречу всем двумстам фунтам Киана, даже со сломанной рукой, сломанными ребрами и долбаным огнестрельным ранением, но, очевидно, ничего из этого было недостаточно, чтобы удержать его. Киан откинулся на спинку стула, подняв мизинец в знак подношения и насмешливо ухмыльнувшись, когда Сэйнт подошел к нему.

Блейк встал между ними и выхватив нож из рук Сэйнта. Сэйнт выпрямился, его зубы были оскалены, плечи тряслись.

– Теперь у тебя есть телефон, чувак, так что иди и разберись со своим мумбо-юмбо, чтобы мы могли узнать, какая информация на нем хранится, – твердо сказал Блейк – голос разума. Почему это было так жарко?

– Блейк прав, – быстро согласилась я. – Если его кто-то прислал, то наверняка его телефон свяжет нас с ними, – с надеждой добавила я, молясь, чтобы там действительно была зацепка. Она просто должна была быть. Может быть, именно поэтому Сэйнт был так одержим своими расследованиями; это отвлекало. И в его нынешнем состоянии он нуждался в одном из них почти так же остро, как и я.

Сэйнт встретился со мной взглядом, и я прикусила губу, надеясь, что он откажется от своих угроз расчленить Киана в пользу этого. Его плечи поникли, и он вздохнул, направляясь в свою комнату.

– Я отключу любое программное обеспечение для отслеживания, – пробормотал он, все еще оставаясь напряженным, когда поднимался по лестнице.

Киан фыркнул от смеха, и я бросила в него кусочком яблока из своей миски с фруктами и йогуртом. Он шлепнулся об его щеку, оставив на губах белое пятно йогурта, которое он слизнул, прежде чем тоже отправить в рот кусочек персика.

– Спасибо, детка, – передразнил он. – Иди сюда. Я хочу поцелуй.

Блейк нахмурился, ожидая услышать шутку.

– Я никогда не видел, чтобы ты был так близок к поцелую, сочный персик не в счет. Что происходит?

– Все меняется. – Киан пожал плечами, но смотрел на меня жадным взглядом, как будто был смертельно серьезен по поводу того, чтобы прикоснуться своими губами к моим.

– Киан не смог сдержаться, когда увидел меня с головы до ног в крови, – сказала я, мое сердце забилось сильнее при воспоминании.

– Это отвратительно, чувак, – прокомментировал Блейк, но он тоже ухмыльнулся.

– Я болен. Действительно чертовски болен. Меня следовало бы запереть, – протянул Киан, затем встал и направился ко мне в поисках поцелуя. Он наклонился, его рука скользнула в мои волосы и сильно потянула, заставляя меня откинуть голову назад, чтобы он мог завладеть моим ртом. Его язык глубоко проник между моими губами, и жар разлился по моим щекам, когда он беззастенчиво поцеловал меня, клеймя меня как свою прямо перед Блейком.

Когда он отстранился, я так же задыхалась, как и он, а буря в его глазах говорила о том, что он еще не хотел расставаться со мной.

– На вкус она как сахарное совершенство, верно? – Блейк ухмыльнулся, выглядя жаждущим подойти и потребовать поцелуй для себя, и я была не совсем против этой идеи.

– Да, – хрипло сказал Киан, когда Сэйнт вернулся с верхнего этажа с телефоном Мортеза в руке.

– Если там и был маячок, то сейчас он отключен, но у него стоит код доступа, – прорычал он. – Я составлю список наиболее распространенных кодов доступа и использую любую имеющуюся у меня информацию о Мортезе, чтобы сделать некоторые разумные предположения.

– Если мы не сможем подключиться к этому телефону, информация на нем исчезнет, – предупредил Киан.

– Поздравляю, – невозмутимо произнес Сэйнт. – Вы только что выиграли награду, Капитан Очевидность. Вот ваш приз. – Он ударил Киана здоровой рукой по плечу, достаточно сильно, чтобы заставить Киана поморщиться, прежде чем он снова расхохотался.

– Ты уверен, что сможешь взломать его? – Спросила я Сэйнта, меня грызло беспокойство. Что бы ни было на том телефоне, оно могло нам помочь. Я так сильно надеялась на это.

– Да, Сирена, – уверенно ответил он. – Потому что меня зовут Сэйнт Мемфис.

– А этот Сэйнт Мемфис не хочет ли еще один небольшой побочный проект, потому что у нас с Татум есть планы мести, и мы могли бы использовать сумасшедшего Шерлока Холмса, чтобы помочь нам в этом, – сказал Киан, и, несмотря на его шутки, я могла видеть в его глазах нерешительность раскрывать этот секрет.

– Продолжай, – подбодрил Сэйнт, приподняв брови.

– Ну, как ты знаешь, моя семья – кучка испорченных ублюдков, – медленно начал Киан, и я сжала его руку в знак солидарности.

– Преуменьшение года, – пошутил Блейк.

– Да. Ну, я должен был сказать тебе это, когда это случилось, но тогда, наверное, я боялся, – сказал Киан.

– Боялся? – Сэйнт спросил так, словно мысль об этом была абсурдной, и я догадалась, что было довольно сложно представить, что Киан чего-то боится. Но когда дело дошло до любви этих мужчин, я знала, что это значило для него больше всего на свете, и я поняла, почему он боялся изменить их мнение о себе.

– Прошлым летом Лиам решил, что пришло время мне пройти посвящение в это долбаное тайное общество, частью которого являются он и его богатые друзья. Это называется Ройом Д'Элит. Я не знаю, что это значит, но…

– Элитное королевство, – подсказал Сэйнт, потому что, конечно, знал это, даже не пытаясь.

– Верно. Имеет смысл, учитывая, что каждый придурок там явно считает себя богом, – горько сплюнул Киан. – В любом случае, это место, где они встречаются, договариваются о деловых сделках и, я думаю, господствуют над всем мелким народцем. Они пьют модный алкоголь, носят маски и все такое дерьмо. Но дело не только в деловых отношениях, это как место, где законов больше не существует. Там есть мужчины и женщины, которых продают и покупают, чтобы использовать для чего угодно, от траха до разделки мяса, и это не преувеличение. Дерьма, которое я там увидел, было достаточно, чтобы меня взьебать, а я повидал много развратного дерьма за свою жизнь.

– Почему ты не рассказал нам об этом раньше? – Спросил Блейк, выглядя оскорбленным, и Киан опустил голову.

– Потому что… Я должен был принять участие в посвящении, чтобы заслужить членство там, и у меня не было выбора относительно моего участия. Они проводят эту гребаную смертельную игру, в которой большинство потенциальных участников просто используют доверенных лиц – каких-то бедных беспризорников, понятия не имеющих, для чего их туда поместили, и не имеющих выбора в этом вопросе. В конце игры может остаться только один победитель, что означает, что все остальные должны умереть. Я отказался заставлять какого-то бедолагу участвовать вместо меня, поэтому я…

– Ты принял участие и победил, – закончил за него Сэйнт, нахмурившись еще сильнее. – И ты боялся, что мы изменим наше мнение о тебе, когда узнаем, что ты был вынужден лишать жизни невинных людей?

Я придвинулась ближе к Киану, опасаясь следующих слов, которые могли сорваться с губ Сэйнта, но я была совершенно сбита с толку, поскольку вместо того, чтобы ругать его или осуждать, Сэйнт встал и обошел стол, прежде чем заключить Киана в свои объятия. Блейк был на полшага позади него, и они втроем яростно вцепились друг в друга на долгое мгновение, когда я почувствовала их любовь друг к другу, как осязаемую силу, витающую в воздухе.

– Ты один из лучших людей, которых я знаю, Киан Роско, – прорычал Сэйнт. – Ничто и никогда не изменит моего мнения о тебе.

– Я люблю тебя, чувак, – добавил Блейк. – И мне жаль, что тебе так долго приходилось справляться с этим в одиночку.

Киан вздохнул с облегчением, когда еще немного подержался за мужчин, которых выбрал в свои братья, прежде чем игриво оттолкнуть их.

– Ладно, ладно, я идиот, что сомневался в вас, – сказал он со смехом облегчения. – А теперь, если кто-то из вас не хочет отсосать мне, я предлагаю вам снова сесть и решить, хотите ли вы помочь мне и Татум уложить этих ублюдков?

Киан с широкой улыбкой усадил меня к себе на колени, и я не могла не улыбнуться ему в ответ, пока Сэйнт обдумывал, чего мы хотим.

– Да… Я помогу вам, – согласился Сэйнт. – Мне нужно будет посидеть с вами и обсудить каждую деталь, которую вы знаете об их организации…

– Этого я и боялся, – простонал Киан.

– Это может занять некоторое время, но я уверен, что найду способ распутать их маленький запутанный клубочек. – Сэйнт произнес это с почти похотливым выражением лица, и я поняла, что он был полностью в своей стихии. И кто лучше поможет нам расправиться с кучей монстров, чем самый опасный монстр, которого я знала?

Первый день занятий после рождественских каникул по большей части прошел успешно. Перл Девикерс умудрилась не блеснуть передо мной своими сиськами во время физкультуры, ни один из маленьких засранцев не был отправлен на «беседу с директором», и мне даже не пришлось никого наказывать.

В общем, это был хороший день, и он должен был стать намного лучше, потому что Татум собиралась присоединиться ко мне на наш первый урок кикбоксинга в этом семестре, а я не оставался с ней наедине с тех пор, как мы были в том домике и ждали приезда ее отца. Мы много тусовались группой с другими Ночными Стражами во время рождественских каникул, но риск того, что они засекут нас, означал, что я даже не прикоснулся к ней за все это время, и теперь, когда мы уже пересекли эту черту, я обнаружил, что отчаянно хочу переступить ее снова.

Даже лучше, чем тот факт, что у меня был вполне веский повод валяться с ней на матах следующие пару часов, было то, что сегодня вечером она тоже была полностью в моем распоряжении. И я планировал чертовски хорошо использовать каждую секунду этого времени.

Мы с ней уже перешли запретную территорию, и теперь я никак не мог повернуть назад. Так что, если я все равно собирался попасть в ад, то я хотел быть уверен, что до этого согрешил как можно больше физически возможных грехов.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда я закрывал жалюзи на окне. На улице все равно было темно, чтобы не вызвать подозрений.

Когда вошла Татум, я двинулся к ней, поворачивая ключ в замке позади нее и прижимая ее спиной к двери.

– Черт, я скучал по тебе всю эту неделю, – простонал я, наклоняясь ближе и вдыхая сладкий аромат ее кожи.

– Ты видел меня каждый день, – ответила она со смехом, хлопнув меня по груди и заставив застонать.

– Да, но я не могу прикоснуться к тебе, когда там остальные. Мне кажется, что я с трудом могу даже смотреть на тебя. Это похоже на медленную пытку, от которой у меня болят яйца и я дрочу в одиночестве на воспоминания о твоем теле каждую чертову ночь. – Я поцеловал ее в шею, и она тихо застонала, выгибаясь мне навстречу. – И потом, я должен смотреть, как Киан и Блейк лапают тебя все это чертово время. Это чертовски больно, принцесса.

– Ты же сам сказал мне, что не можешь давать мне никаких обещаний. Ты не можешь ожидать от меня исключительности…

– Я этого не говорил, – выдавил я, хотя, по правде говоря, меня убивало видеть ее с ними, а не со мной. Но с моей стороны было нечестно пытаться вытянуть из нее обещания, когда я знал, что не могу поставить ее на первое место. Всегда будет одна неотложная вещь, которая должна быть моим приоритетом. И пока я не увижу, как Трой Мемфис заплатит за то, что отнял у меня, я не мог даже взять на себя обязательство выжить, что бы мне ни пришлось сделать, чтобы свергнуть его. Не говоря уже о том, чтобы пообещать ей будущее. – Но я хотел бы это сделать.

– Я знаю, – ответила она хриплым голосом, прижимая ладони к двери позади себя, как будто боролась с желанием прикоснуться ко мне. – Но даже если бы ты этого хотел, я не уверена, что…

Я отстранился и посмотрел на нее сверху вниз, слегка нахмурившись, наклонив голову, когда заглянул в ее большие голубые глаза и обнаружил, что там меня поджидает чувство вины.

– Скажи это, принцесса, я большой мальчик, я справлюсь.

– Ты знаешь, как сильно я хочу тебя, – сказала она, прикусив нижнюю губу, пока ее взгляд скользил по моему телу. – Но я поклялась принадлежать всем Ночным Стражам, и я вроде как… не так сильно ненавижу идею этого в последнее время.

Я замолчал, обдумывая это. Конечно, не было ничего удивительного в том, что у нее что-то было с Блейком и Кианом, но я полагал, что если бы я попросил ее обо всем, то она бы согласилась. Но, возможно, это просто делало меня гребаным дураком.

– О.

– Нэш, – выдохнула она, хватая меня за руку, чтобы остановить, когда я начал отступать. – Какая разница? Ты не просишь меня быть с тобой одним, и то, что у меня с ними есть, не имеет никакого отношения к тому, насколько сильные чувства я испытываю к тебе. – Она протянула руку, чтобы прижать ее к моему сердцу, которое подпрыгнуло от ее прикосновения, прежде чем она провела кончиками пальцев по моему телу. – И ты все еще хочешь меня, не так ли?

– Да, я хочу тебя, принцесса. Я хочу тебя так, как никогда никого раньше не хотел.

– Итак, возьми меня. Остальное не имеет значения по сравнению с тем, что у нас есть.

Я кивнул, потому что теоретически ее слова имели абсолютный смысл. Просто мне было немного сложно полностью осознать это, потому что не было ни единого шанса, что я захочу встречаться с кем-то, кроме нее. Она была для меня всем. Единственная девушка, о которой я думал или фантазировал. Но, возможно, это не имело значения. Ну и что, что она тоже встречалась с ними? На самом деле это не делало ее менее моей, не так ли? И как учитель, который трахнул свою ученицу, я не мог по-настоящему пытаться занять высокое моральное положение.

– Пойдем, – сказал я, потянув ее в угол, где ждали наши перчатки, и протянул руку, чтобы перевязать ей костяшки пальцев. Я уже сделал это для себя, и мне не терпелось выйти с ней на ринг.

Татум наблюдала за моей работой, и мы оба молча натянули перчатки, прежде чем выйти на ринг.

– Не сдерживайся, – сказал я, и намек на улыбку тронул уголки моих губ.

– Мне это нужно сегодня, – призналась она, расправив плечи, оценивающим взглядом окинув меня, когда я поднял кулаки, ожидая, пока она соберется.

– Тогда ударь меня изо всех сил, принцесса. Я хочу почувствовать всю твою ярость.

– Ты можешь пожалеть об этом предложении, – сказала она, двигаясь слева от меня и заставляя меня следовать за ней, пока мы кружили друг вокруг друга. – Потому что во мне больше ярости, чем, я думаю, можно выразить словами на данный момент.

– И горя, – указал я. – Я знаю, ты все время пытаешься не думать о своем отце. Но я знаю это горе, эту боль. Не забывай, я тоже это пережил. И я знаю, что попытки игнорировать его не сработают в долгосрочной перспективе. Тебе действительно нужно…

Татум бросилась на меня так внезапно, что я не смог вовремя блокировать удар, ее кулак врезался мне в подбородок, прежде чем она нанесла второй удар в живот. В ее голубых глазах светилась безрассудная дикость, и какая-то часть меня знала, что на самом деле ей не следовало бороться в таком эмоциональном состоянии. Но я также знал, что ей это было нужно. Так что, если она хотела выплеснуть всю эту боль на меня, то я был готов принять это.

Я нырнул назад и сделал слабый выпад, чтобы выбить пол у нее из-под ног, но она успела отскочить, прежде чем снова прыгнуть на меня.

– Не будь ко мне снисходителен, Нэш. Если ты не будешь драться как следует, я позову сюда Киана. Он не боится быть жестким со мной.

Я стиснул зубы от этого намека. Я видел синяки на ее коже после того, как она вернулась из поездки, чтобы навестить семью Киана на Рождество, и меня также основательно отчитали за попытку намекнуть, что он причинил ей боль. Потому что, очевидно, она умоляла о каждом из них – слова Киана, а не ее, но она и не отрицала этого.

Но это не означало, что я собирался позволить этому животному выйти с ней на ринг.

Она снова набросилась на меня, и я нанес удар по ребрам, прежде чем ответить ударом в живот.

Мы быстро втянулись в бой, рычали, наносили удары кулаками и дрались с отчаянной настойчивостью, в ее движениях была резкость, как будто у нее заканчивалось время.

Мне удалось отбросить ее на несколько шагов, но она быстро бросилась на меня снова, низко пригнувшись и ударив плечом в живот с достаточной силой, чтобы вывести меня из равновесия. Ей удалось обхватить мою ногу своей, прежде чем я успел выпрямиться, и мы вдвоем рухнули на маты.

Татум была полностью поглощена своим гневом и горем, и, оседлав меня за талию, наносила удар за ударом, ее дыхание было прерывистым, а глаза наполнились слезами, которые она отказывалась проливать.

Я сопротивлялся, но недостаточно сильно, чтобы сбросить ее с ног, принимая ее гнев и горе и позволяя ей выплеснуть их в мое тело, пока сила не покинула ее конечности, и она не сорвала перчатки, швырнув их через комнату с рычанием безнадежного разочарования.

– Это чертовски больно, Нэш, – выдохнула она, ее голос был надломленным, пустым, когда она опустила подбородок, и ее светлые волосы каскадом упали вперед, скрывая красивые черты лица.

– Я знаю, принцесса, – ответил я, позволяя своему горю тоже проявиться, когда оно остро поднялось в моей груди, чтобы встретиться с ее.

Она наклонилась и крепко поцеловала меня, у меня перехватило дыхание от прикосновения этих полных губ к моим и вкуса ее душевной боли на языке.

Руки Татум скользнули вниз по моей футболке, которая прилипла ко мне от пота после нашей тренировки, и она прижалась к моему члену, из-за чего мне было трудно думать о чем-либо, кроме нее.

Я подвинулся, чтобы сесть, целуя ее в ответ, и она резким рывком стянула мою футболку через голову, остановившись, чтобы сорвать и перчатки, когда рубашка зацепилась за них.

– Подожди, – пробормотал я ей в губы, когда наше тяжелое дыхание наполнило комнату, и мне пришлось бороться, чтобы удержать свои мысли, когда я попытался оторваться от нее. Я был опьянен этой девушкой. Полностью, беспомощно, опьяненный и сошедший из-за нее с ума, но мне нужно было попытаться вернуть себе хоть каплю контроля, потому что если бы мы сделали это здесь, то я знал, что мы просто продолжали бы рисковать, трахаясь везде, где только могли. – Нас могут поймать, – выдохнул я. – Давай просто подождем, пока не вернемся ко мне. У меня чертова тонна нездоровой пищи, свечей и всякого романтического дерьма…

– Просто трахни меня, Нэш, – ответила она, прижимаясь ко мне так, что это серьезно заставило меня изменить свое мнение по этому поводу, но я действительно хотел попытаться относиться к этому хотя бы немного разумно.

– Да ладно тебе. Мы можем вернуться ко мне минут через пятнадцать, и тогда я обещаю, что сделаю тебя…

– Я не могу прийти к тебе сегодня вечером, Нэш, – фыркнула Татум, отстраняясь на дюйм, чтобы она могла смотреть на меня, и мы больше не целовались между каждым словом.

– Но это моя ночь с тобой, – запротестовал я, понимая, что звучу как маленькая сучка, но не в силах сдержаться, чтобы не сорваться с языка. – Я трахаю тебя только раз в четыре ночи. Не нужно упоминать тот факт, что я считал гребаные дни. Мы пропустили нашу последнюю назначенную ночь, потому что Сэйнт вел себя как придурок по поводу приема обезболивающих таблеток, но прошло уже больше недели, и он пошел на поправку. Кроме того, мне было насрать, принимал он таблетки или нет. Этот засранец заслуживал хотя бы небольшой боли. Это было лучше, чем то, что получил мой брат.

– Извини, Нэш, но я не могу прийти и остаться с тобой на ночь. Я все еще нужна Сэйнту. Он больше никого не слушает, и я не хочу, чтобы его выздоровление пошло насмарку из-за того, что он слишком упрям, чтобы позаботиться о себе.

– Кому какое дело? – Рявкнул я, сексуальное расстройство и моя ненависть ко всему, что происходит с Мемфисом, столкнулись, сделав меня злее, чем обычно. – Этот ублюдок творил с тобой всякую хуйню, не говоря уже о том, что его семья сделала с моей. Где твои письма, Татум? Он все еще держит их под замком? Все это полный пиздец, и ты это знаешь.

Челюсть Татум сердито сжалась, и она откинулась назад еще больше, ее руки соскользнули с моей груди, когда она скрестила руки на груди и сердито посмотрела на меня.

– Сэйнт чуть не погиб, пытаясь защитить меня. Меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что он не получит необратимых травм, – яростно прорычала она, не оставляя места для споров. Но это была чушь собачья, и она это знала. Я мог бы смириться с тем, что у нее что-то было с Блейком и Кианом, но Сэйнт был вырезан из шкуры дьявола.

– И что? Он подставился под пулю из-за тебя, и теперь ты потеряла интерес ко всем нашим планам? – Потребовал я, мое сердце бешено колотилось в груди, пока я обдумывал это. Я не хотел признаваться, какое облегчение испытал, когда наконец получил помощь в моей вендетте против семьи Мемфиса, но мысль о том, что она откажется от меня, была подобна кинжалу, вонзенному прямо мне в спину и повернувшемуся.

– Это не то, что я сказала, – прорычала Татум, вскакивая на ноги, как будто хотела увеличить расстояние между нами, и я тоже встал, свирепо глядя на нее, стоя над ней и ожидая услышать, что, черт возьми, она скажет по этому поводу. – Но ты же понимаешь, что обвинять Сэйнта в том, что сделал его отец, – это точно так же, как Ночные Стражи обвиняли меня в заражении вирусом «Аид». Они верили, что мой отец несет ответственность, и поэтому заставили меня заплатить. Чем же твое преследование Сэйнта отличается от этого?