Текст книги "Короли анархии (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

– Хорошо. Я дам тебе знать, как только у меня будет для тебя вакцина. Твой новый директор работает так, как требуется? – Спросил отец как бы между прочим, но я знал, что ничего подобного. Он не тратил время на светскую беседу.

– Да. Монро вполне вписывается, – заверил я его.

– Что ж, сообщи мне, если будет что-то еще, что мне нужно знать. Я с нетерпением жду твоего электронного письма. И убедись, что ты в безопасности. – Для кого-то другого это могло бы прозвучать как трогательное обращение отца к своему сыну, но я знал, что это скорее приказ, призванный гарантировать, что его наследник останется жив и будет брыкаться, несмотря ни на что. В конце концов, мы не могли допустить, чтобы имя Мемфиса вымерло.

– Конечно.

Линия оборвалась, и Татум мгновенно издала стон, когда она дернулась на кровати, капелька пота скатилась между ее грудей, и мне до боли захотелось слизать ее.

– Пожалуйста, Сэйнт, – выдохнула она. – Я так близко.

– Близко? – Спросил я низким тоном, увеличивая интенсивность. – Тогда, может быть, тебе стоит просить лучше.

Она вскрикнула, ее тело задрожало от приближения оргазма, и я изменил настройки, чтобы снова отложить его.

– Иногда я тебя ненавижу, – выдохнула она, и мрачная улыбка тронула мои губы, когда я наблюдал, как она погибает из-за меня.

– Только иногда? Тогда, возможно, я недостаточно стараюсь. Умоляй, Татум, только тогда я может быть дам тебе то что ты хочешь.

Я начал менять настройки одну за другой, пока она просила, проклинала и умоляла, но ее руки ни разу не оторвались от прутьев изголовья кровати, и чем больше я возбуждал ее, тем сильнее напрягался мой член от желания заполнить ее и почувствовать каждое сжатие этой тугой киски на себе.

Ее стоны превратилась в мольбу, ее голубые глаза нашли мои и остановились на них, пока она стонала и тяжело дышала.

– Что же это, Сэйнт? – она умоляла, выдавливая слова из плотины желания, которую я возводил в ее теле. – Ты тоже меня хочешь? Или дело только в контроле?

Я подумал, не ответить ли ей, но когда ее взгляд скользнул к очевидной выпуклости у меня в штанах, это показалось немного бессмысленным.

– Я хочу владеть каждым дюймом тебя, Татум. Я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну другую женщину. Я хочу изнасиловать и уничтожить тебя, завоевать твое тело самым жестоким способом, на который я способен. Но я не нарушу правила, никогда.

Она вскрикнула, когда я снова усилил вибрации в последний раз, желая увидеть, как она кончит для меня, когда боль в моем теле перешла за пределы желания во что-то почти невыносимое, что невозможно отрицать.

– Так не нарушай их, – выдохнула она. – Просто кончай со мной. Я тоже хочу тебя видеть.

Мои челюсти сжались от этой команды, даже когда мой член дернулся от удовольствия при одной мысли об этом. Но когда я подумал об этом, глядя, как ее совершенное тело извивается подо мной, я понял, что все равно кончу в ванной, как только это будет сделано. И на самом деле это не было приказом. Она умоляла меня сделать это, и это было именно то, чего я хотел от нее.

Я медленно поднялся на ноги, чтобы стоять над ней, глядя сверху вниз на ее полное совершенство, когда она распадалась подо мной.

Я переложил пульт в пальцы своей больной руки и не сводил с нее взгляда, пока засовывал руку в спортивные штаны и вытаскивал член, сжимая его в кулаке.

Глаза Татум расширились, когда она увидела его, ее язык облизал губы, когда она дернулась на кровати и снова застонала для меня, казавшись еще более возбужденной от вида того, что я тоже получаю удовольствие от этого.

Я застонал, когда начал накачивать свой член именно так, как мне нравилось, растирая влагу с кончика по головке и поглаживая рукой вверх и вниз по всей длине своего ствола.

– Сэйнт, – снова выдохнула Татум, и я был так возбужден, что знал, что мне не потребуется много усилий, чтобы кончить после нее. Я ускорил темп, накачивая себя, когда стоял над ней и на дюйм уступал всепоглощающему желанию, которое я испытывал к этой девушке с того момента, как впервые увидел ее.

Она вскрикнула, когда оргазм пронзил ее тело, ее позвоночник выгнулся дугой, и самое восхитительное воплощение моего имени слетело с ее грешных губ.

Удовольствие пронзило меня, и я жестко кончил, моя горячая сперма пролилась на ее сиськи, которые вот-вот должны были выскочить из белого лифчика. Проклятие облегчения и разочарования вырвалось из меня, когда я попытался отдышаться, и я выключил вибратор, бросив пульт на кровать рядом с ней.

– Теперь ты можешь отпустить спинку кровати, – проворчал я, оглядывая ее, вид моей спермы на ее теле вызывал у меня боль, поскольку это выделяло ее как мою, и мой член снова был практически твердым для нее.

Татум похотливо застонала, когда протянула руку, чтобы вытащить вибратор из-меж бедер. Ее руки начали скользить по ее телу, одна дразнила ее клитор, пока она купалась в воспоминаниях о том, что я с ней сделал, а другая пробежалась по ее идеальным сиськам, скользя по сперме, которую я оставил на ее плоти, и размазывая ее по соску, когда она освобождала его от материи.

В течение нескольких секунд, которые тянулись слишком долго, я был восхищен ею, страстно желая схватить ее и заявить на нее права должным образом, трахать ее до тех пор, пока она не начнет кричать так громко, что потеряет голос. Она была воплощением искушения, этим прекрасным, манящим, грешным созданием, созданным для того, чтобы завладеть моим вниманием так, как я никогда раньше не испытывал.

Я сделал шаг ближе к ней, прежде чем даже осознал, что делаю, и что-то во мне сломалось, когда она почти заставила меня потерять контроль.

– Прекрати, – прорычал я. – Вылезай из моей кровати и приведи себя в порядок. Тебе нужно принять душ, и твои волосы нужно вымыть. Потом я хочу, чтобы ты надела черное платье, которое я повесил для тебя в шкаф, и приготовила ужин на всех.

Губы Татум приоткрылись, когда она замерла от моего тона, но мне было все равно, если я задел ее драгоценные чувства. Если бы она соблазнила меня нарушить правила ради нее, то она бы точно узнала, каким монстром я могу быть, а я не хотел обрушивать это на нее.

Я отвернулся от нее и засунул член обратно в спортивные штаны, направляясь прямо к лестнице.

– Куда ты идешь? – крикнула она мне вслед, и я сердито зарычал, направляясь дальше по ним.

– На пробежку, – огрызнулся я.

– Сэйнт, ты не можешь! Твои ребра будут…

– Никогда не смей брать надо мной контроль! – Я зарычал на нее, полностью потеряв самообладание. – Ты не указываешь мне, что делать, и не имеешь права принимать решения за меня!

Я рванулся прочь от шока и обиды в ее больших голубых глазах, натянул пару кроссовок у входной двери и, стараясь не волноваться из-за отсутствия носков, распахнул дверь. Даже этого было достаточно, чтобы боль пронзила мои ребра, но мне было все равно, и, выйдя на холод, я хлопнул дверью так сильно, как только мог.

Я только что позволил ей изменить ход моих действий. Я никогда не собирался заводиться с ней там. Мне было все равно, как хорошо это было на по ощущениям или как чертовски идеально она выглядела подо мной вот так. Это было не то, что я планировал, и если бы я позволил своему контролю вот так однажды ускользнуть, то кто мог сказать, что было бы дальше?

Стал бы я есть пищу руками, как дикарь, одеваться одновременно в розовое и красное, вставать в шесть тринадцать? Весь гребаный мир сгорел бы от моих рук, прежде чем я позволил бы дойти до этого.

Я начал подниматься трусцой по тропинке, огибающей озеро, не обращая внимания на мгновенную вспышку боли, которая обожгла мои ребра. Но к черту это. Я не собирался позволять каким-то гребаным костям указывать мне, что я могу или не могу делать со своим собственным телом. Я бегал вокруг озера через день, пока меня не сбила эта гребаная машина, и я больше не позволю этому или чему-то еще диктовать мне, как я должен жить.

Нет, сломанные ребра не помешали бы мне бежать, даже если бы я был полумертвым к тому времени, как доберусь до Храма. И Татум Риверс не стала бы командовать моим членом, даже если бы она была самым неотразимым созданием, которое я когда-либо видел.

Сэйнт вместо тренировки отправился на утреннюю прогулку под зимним солнцем, пока я сопровождала его на ней, и между нами повисла тишина. Он все еще был зол на меня и заставил прийти в одной ночной рубашке и кроссовках, и я клянусь, что мои соски прямо сейчас могли бы резать стекло. С тех пор как он вчера устроил пробежку и чуть не покончил с собой, он ни словом не обмолвился ни об этом, ни о том, как мы расстались друг с другом перед этим. Однако с тех пор он сердито дергался, выкрикивая приказы всем нам, в то время как боролся с тем, чтобы не упасть в обморок от боли, которую сам себе причинял. В конце концов Киан подсыпал ему в кофе успокоительное, и он вырубился в своей комнате на остаток дня. Блейк сказал мне, что если я буду читать ему нотации, он начнет бегать ежедневные марафоны, поэтому я прикусила язык и была рада, когда он не стал настаивать на повторении этого утром. Но этот трюк с ночной рубашкой был ничем иным, как ребячеством, и мне надоело его настроение. Ему нужно было прийти в себя.

– Ты добился какого-нибудь прогресса по телефону Мортеза? – Спросила я его, решив, что это довольно нейтральная тема, чтобы нарушить молчание между нами.

Он взглянул на меня, прищурившись, и я одарила его невинным взглядом, слегка взмахнув ресницами, чтобы подбодрить его.

Он чопорно отвернулся.

– У меня есть последняя попытка ввести пароль. Я перепробовал самые распространенные из них, и теперь я остаюсь перед дилеммой, поскольку у меня есть одна последняя попытка, но осталось попробовать два последних общих пароля.

– А что, если он использовал что-то более личное? – Спросила я со вздохом.

– Тогда я не смогу его разблокировать. Поэтому мы должны надеяться, что он не был сотрудником ЦРУ и что его простецкий ум привел бы его к использованию одного из распространенных кодов доступа, которые используют бесчисленное стадо овец в этом мире на своих телефонах.

– Стадо овец? – Спросила я, фыркнув, и уголок его рта дернулся, прежде чем он быстро вернул выражение лица к непроницаемой стене.

– Люди – овцы, слепо идущие по жизни, поступающие так же, как все остальные, – объяснил он, и я рассмеялась. – Зная твое воспитание, твой отец научил бы тебя ценности случайного пароля, я прав?

– Да, – сказала я, ошеломленная.

– Киан использует «один, два, три, четыре», исключительно для того, чтобы позлить меня, но всякий раз, когда я беру в руки его телефон, я меняю его и пишу невидимыми чернилами у него на лбу, пока он спит. Он купил ультрафиолетовый фонарик, чтобы всегда быть уверенным, что сможет найти его до того, как смоет в душе.

Я улыбнулась ему, зная, что это был его способ показать, насколько сильно он заботился о Киане, защищая его личную информацию. С таким же успехом это могло быть предложением руки и сердца за ужином при свечах, исходящее от Сэйнта Мемфиса.

Мы вернулись в Храм, и Сэйнт ушел принимать душ, а я направилась на кухню готовить завтрак. К тому времени, как все расселись, мне не терпелось увидеть, как Сэйнт попробует ввести последний код доступа.

– Не держи нас больше в напряжении, – прорычал Монро, который весь завтрак приставал к Сэйнту с просьбой попробовать его решающий код. У меня было чувство, что Сэйнт наслаждался властью над всеми, заставляя нас всех ждать. Но мне самой это уже порядком надоело.

– Сэйнт, – резко сказала я, и он слегка поджал губы, прежде чем полез в карман и достал телефон Мортеза.

Пока мы ждали, когда он попробует код, над всеми нами повисла тишина.

– Какие из них ты решил попробовать? – Спросила я.

– Четыре четыре четыре четыре, или два два два два два, – задумчиво произнес Сэйнт. – Был ли Мортез человеком с низкими показателями и стремлением к легкодоступной четверке? Или он вытянул большой палец достаточно, чтобы ударить по двойке? У него действительно были большие руки… возможно, он мог дотянуться до двух так же легко, как и до четырех… – Сэйнт нахмурился.

– Просто выбери, черт возьми, что-нибудь одно, – настаивал Монро.

– Как насчет того, чтобы подбросить монетку? – Предложил Блейк.

Киан потянулся через стол, выхватил его из рук Сэйнта и постучал по своему выбору.

– Нет! – взревел Сэйнт, но Киан широко ухмыльнулся.

– Думаю, ему понравились эти двоечки, – сказал Киан, бросая телефон обратно Сэйнту. – Мы внутри.

– О боже мой. – Я встала со своего места, обошла вокруг, чтобы заглянуть через плечо Сэйнта, и другие парни сделали то же самое. Монро встал у меня за спиной, его рука легла мне на спину, и до меня донесся его сосновый аромат. Я впитывала комфорт его близости, затаив дыхание, пока Сэйнт просматривал сообщения Мортеза.

– Тебе повезло, Киан, если бы из-за тебя нас заблокировали, мне пришлось бы наказать тебя, – прорычал Сэйнт.

– Если ты действительно хочешь отшлепать меня, Сэйнти, я лягу лицом вниз на твою кровать, выставив задницу, но не вини меня, если в конечном итоге мне это понравится, – передразнил Киан.

– Не искушай меня, – пробормотал Сэйнт.

– Просто покажите нам эти чертовы сообщения, – в отчаянии сказал Монро.

Сэйнт открыл их и пролистал первую пару, явно переданную его людям в ночь нападения, когда все они занимали позиции. Но в них не было ничего более значимого, чем это.

Единственные другие сообщения, которыми он поделился, были с кем-то под кодовым именем 52, и у меня внутри все сжалось, когда он их пролистал.

52:

Вы зафиксировали цель?

Мортез:

Сейчас мы следим за его дочерью, босс

52:

Позвони мне, когда все будет готово.

52:

Где ты?

52:

Зарегистрируй местонахождение.

52:

Если ты подведешь меня с этим, Мортез, я лишу тебя привилегий в «Ройом Д'Элит».

– Как вы думаете, что произойдет, если мы ответим, притворившись Мортезом? Думаете, этот засранец купится на это? – Предложил Блейк, и я ободряюще кивнула.

– Нет ничего хуже, чем ничего не делать, – задумчиво произнесла я, пока Сэйнт барабанил пальцами по столу, явно взвешивая все «за» и «против».

– О чем ты думаешь? – Спросила я его.

– Я пытаюсь понять, насколько уместно это кодовое название – 52, – задумчиво сказал Сэйнт. – Пятьдесят два… это кодовый номер для прямых звонков в Мексику… или в колоде пятьдесят две карты – не считая джокеров, конечно…

– У каждого в клубе есть номер, – объяснил Киан, прежде чем Сэйнт успел выдвинуть еще какие-либо теории. – Я 69. Очевидно.

Я невольно фыркнула от смеха.

– Серьезно? – спросила я, и он наклонился ближе ко мне, как будто не все остальные тоже слушали.

– Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что я этого заслуживаю? Мы можем прогулять наше следующее занятие… – Киан наклонился, чтобы провести языком по моей шее, заставляя меня покраснеть, и Сэйнт ткнул его локтем в живот, чтобы заставить отодвинуться.

– Может быть, позже, – сказала я.

– Сосредоточьтесь, – рявкнул Сэйнт.

– Проверь остальные разделы телефона, – предложил Монро. – Если мы собираемся рискнуть выдать себя, то, по крайней мере, убедимся, что в списке контактов нет имени и адреса, связанных с этим парнем 52.

– Это было бы идиотизмом, – невозмутимо ответил Сэйнт.

– Я преувеличивал, но ты, блядь, уловил мою мысль, – настаивал Монро, и Сэйнт кивнул, проверяя список контактов и электронную почту, но там не было ничего интересного. На телефоне не было других приложений, и было ясно, что это всего лишь точка соприкосновения между Мортезом и этим 52.

– Давай, – настаивал Киан. – Отправь ответное сообщение с какой-нибудь ерундой о том, что телефон сломался и его нужно починить.

– Полагаю, это не совсем бесполезная идея, – задумчиво произнес Сэйнт, взглянув на часы. – Но мне нужно подумать, как это точно сформулировать, и у нас есть всего минута и пятнадцать секунд до того, как мы отправимся в класс.

Киан выхватил телефон у него из рук, и Сэйнт зарычал, резко разворачиваясь, чтобы дотянуться до него и морщась от боли, когда делал это. Я втянула воздух, двигаясь вперед, чтобы помешать ему встать.

Киан набрал что-то на телефоне и нажал «Отправить» прежде, чем Сэйнт успел нанести себе еще какой-нибудь вред, пытаясь добраться до него, и я положила руку на плечо Сэйнта, чтобы успокоить его. Напряжение покинуло его мышцы, когда он посмотрел на меня, затем протянул ладонь Киану за телефоном.

– Этого хватит, – объявил Киан, возвращая ему телефон, и глаза Сэйнта вспыхнули, когда он посмотрел на него.

Я придвинулась поближе, чтобы прочесть самой.

Мортез:

Мой телефон сломался в бою, поэтому я не смог сделать фото. Но дело сделано.

Я затаила дыхание, пытаясь найти точки внизу потока сообщений, которые говорили бы о том, что кто-то отвечает, но они не появились.

– Есть еще одна вещь, которую мы должны обсудить, – сказал Сэйнт, глядя на меня, и мое сердце бешено заколотилось, когда я поняла, что он собирался сказать. – У Татум иммунитет к вирусу «Аид».

Остальные парни затаили дыхание, глядя на меня в замешательстве.

– Что? Как? – Требовательно спросил Блейк, его глаза были полны надежды, и это заставило мое сердце сжаться.

Сэйнт откинулся на спинку стула, позволяя мне объяснить, и я облизнула губы.

– Ну… мой отец опробовал на мне вакцину. Предполагалось, что она прошла надлежащее тестирование, но, очевидно, не все прошло гладко. И… это было небезопасно. Так умерла моя сестра, – сказала я, у меня перехватило горло, когда они посмотрели на меня со смесью благоговения и жалости. – В любом случае, я думаю, это как-то подействовало на меня. Мой отец сказал мне, когда я увидела его, и, ну… – Я пожала плечами, не желая задерживаться на этом воспоминании ни секундой дольше.

– Спасибо, блядь, за маленькие чудеса, – тяжело произнес Киан, пристально глядя на меня.

– Это должно храниться в секрете, – мрачно сказал Монро.

– Да, это знание не покинет наш дом, – прорычал Сэйнт. – Ни слова об этом.

– Мы унесем это с собой в могилу, – поклялся Блейк.

Остальные как один кивнули, в их глазах светилась клятва, которую, я была уверена, никто из них не нарушит.

– Мы должны идти, – твердо сказал Сэйнт, взглянув на часы на стене, вставая со своего места и поворачиваясь ко мне, понимая, что я все еще в ночной рубашке и весь его мир, похоже, готов был рухнуть.

– Твое первое занятие со мной, так что твои шансы остаться после уроков невелики. – Монро с ухмылкой посмотрел на остальных. – Но не нулевые.

– Не в этом дело, – выплюнул Сэйнт, и я увидела, что у него вот-вот лопнет кровеносный сосуд.

– Я буду готова вовремя. – Я умчалась от них и побежала наверх, зная, что еще одна вспышка гнева Сэйнта может привести к тому, что он нанесет себе еще больший вред.

Я натянула форму в рекордно короткие сроки, уложила волосы и нанесла минимум макияжа на лицо, прежде чем снова сбежать вниз. Ребята как раз выходили за дверь, когда Сэйнт рявкнул им, чтобы они уходили, когда я встала между ним и Монро с самодовольной улыбкой, сдувая с лица выбившуюся прядь волос.

– Ты не принимала душ, – проворчал Сэйнт.

– Не придирайся, – настаивала я, и, к моему удивлению, он этого не сделал. – 52-й ответил?

– Пока нет, – ответил Сэйнт. – Но если он все же клюнет на это, мы должны быть готовы.

– Я уверен, что прямо сейчас ты разрабатываешь в своей голове план из десяти пунктов, – сказал Монро с надеждой, а не насмехаясь над ним за это.

– Восемнадцати, – поправил Сэйнт, и Монро улыбнулся, заставив его почти улыбнуться тоже.

Мы добрались до спортивного зала Акация, и я отделилась от парней в раздевалку для девочек, где обнаружила Милу уже в ее темно-зеленых шортах и футболке с гербом Еверлейка на груди. Я поняла, что мне следовало просто переодеться в спортивную форму перед тем, как покинуть Храм, но я предположила, что Сэйнт не смог бы смириться с этим.

– Привет, девочка, – сказала Мила с грустной улыбкой. Она часто смотрела на меня таким взглядом с тех пор, как появились новости о смерти моего отца. – Как у тебя дела? – спросила она с искренним сочувствием, и это врезалось мне в грудь, широко открыв рану.

– Мне лучше, – сказала я, что не было неправдой. Мне все еще было очень больно, но это не была острая боль первых двух недель. Хотя часть меня ненавидела искать какую-либо отсрочку от его потери. Я разрывалась между нежеланием чувствовать эту всепоглощающую боль и нежеланием отпускать ее. – Мне просто нужно постоянно отвлекаться.

– Ну, это я могу сделать, – твердо сказала она. – Я могу предложить тебе бессмысленную болтовню, печенье и горячий шоколад на девичнике у меня сегодня вечером? Я даже могу добавить пару дрянных фильмов и заменить горячий шоколад на крепкий ликер, если ты предпочитаешь.

– Да, это звучит как мечта, – согласилась я, и мое сердце воспрянуло.

– Отлично, тебе нужно как бы… спросить разрешения? – она понизила голос до шепота, и мой желудок сжался от ее слов. Отношения между мной и Ночными Стражами изменились, но, учитывая правила Сэйнта и все их собственнические замашки, я знала, что им будет трудно из-за этого. Но я больше не собиралась позволять им сажать меня в клетку.

– Я буду там, не беспокойся об этом, – твердо сказала я, и она просияла.

Мы вышли из раздевалки вместе с остальными девушками, и у меня было предчувствие, что этот день будет одним из самых легких. Мне просто нужно было найти способ убедить мое маленькое ревнивое племя, что мне нужно отдохнуть от них сегодня вечером на несколько часов, чтобы побыть с девочками. Легко.

Мы направились в спортивный зал, где Монро ждал нас с ребятами из нашего класса. Он болтал с Кианом, они вдвоем о чем-то посмеивались, когда мы приблизились, и мои губы приподнялись при виде этого. Казалось, он всегда улыбался гораздо чаще в эти дни, с тех пор как присоединился к Ночным Стражам, и хотя я знала, что он никогда бы в этом не признался, было ясно, что он нашел среди них место. Я также не стала бы раскрывать этот факт. Потому что я никогда бы не подумала, что не только впишусь к Ночным Стражам, но и почувствую, что принадлежу им на базовом уровне, как будто нам всегда было суждено найти друг друга.

– Сегодня мы собираемся пройти тест на физическую подготовку, чтобы увидеть, насколько вы стали лучше с начала учебного года, – объявил Монро.

Я жаждала такого рода испытаний, я хотела давить на себя до тех пор, пока больше ничего не перестану чувствовать. Ничто так не заглушало все остальные ощущения в моем теле, как сладкое жжение от физических упражнений.

– Постройтесь по обе стороны зала, – проинструктировал Монро, и класс разделился.

Я отошла, чтобы встать рядом с Милой в дальнем конце зала, но вскоре у нас появилась компания, когда Блейк, Киан и Сэйнт подошли и встали справа от меня.

– Мемфис! – рявкнул Монро. – Отсиживай свою задницу. Ты освобожден от этого занятия, как я уже говорил тысячу раз.

Сэйнт нахмурился, стоя там в форме с рукой на перевязи.

– Тогда я посмотрю, – кипятился он, щелкая пальцами Халявщице, стоявшей дальше в очереди и подбежавшей к нему. Он что-то пробормотал ей, и она выбежала из комнаты, даже когда Монро крикнул ей вслед, чтобы она остановилась. Минуту спустя она вернулась со стулом и подушкой, поставив их передо мной. Сэйнт сел на него, доставая телефон из кармана. Ухмылка заиграла на его губах, когда он неожиданно занял место в первом ряду на моем тесте по физической подготовке. Придурок.

– Тебе действительно обязательно сидеть прямо здесь? – Я фыркнула, уперев руки в бедра.

– Да, – просто сказал он. – Я буду поощрять тебя.

– И пялиться на ее подпрыгивающие сиськи, – заметил Блейк, и Сэйнт не стал этого отрицать.

– Это называется спортивный бюстгальтер пуш-ап, и благодаря Сэйнту, лучший из доступных, так что подпрыгивание сведено к минимуму по максимуму, – сказала я, тряхнув волосами.

– Но это никогда не может быть полностью исключено, – с ухмылкой заметил Киан.

Монро обратился к классу, прекратив наше препирательства взад-вперед. – Каждое упражнение будет длиться одну минуту с пятнадцатисекундными перерывами между подходами. Вы будете считать, сколько раз вы выполняете каждое движение. Если вы жульничаете, то не на пользу себе. Приготовьтесь. Выпрыгивания. Вперед!

Я начала выпрыгивать рядом с Милой, а Сэйнт внимательно наблюдал за мной, поправляя мою форму и с каждой секундой зля меня все больше и больше. Киан и Блейк яростно работали рядом со мной, чтобы превзойти друг друга, кряхтя и рыча, отчаянно пытаясь перепрыгнуть друг друга. Монро крикнул стоп на минуте, и я тяжело дышала, когда начался пятнадцатисекундный перерыв.

– Если ты попадешь в топ по физической подготовке в классе, я вознагражу тебя, – сказал мне Сэйнт, и в моей голове возникла идея.

– Хорошо, если я выиграю, то смогу провести несколько часов этим вечером с Милой в ее комнате, – сказала я, и Сэйнт, обдумав это, провел пальцем по губам.

– Договорились. Но если ты не попадешь в лидеры, я тебя накажу.

– Договорились, – так же легко согласилась я, и Монро крикнул, чтобы мы начинали выполнять приседания.

– Что за черт? – Мила зашипела на меня, округлив глаза, но мы уже были слишком увлечены упражнениями, чтобы я могла что-то объяснять. Не то чтобы у меня было какое-то объяснение этому, кроме того, что Сэйнт любил шлепать меня или сводить с ума секс-игрушками. Абсолютно нормальное дерьмо. Дерьмо, которое я определенно обсудила бы с ней, когда устрою наш девичник.

Я вошла в ритм, толкаясь все сильнее и сильнее, наслаждаясь жжением в бедрах. Это заставило меня забыть обо всем, заставило боль в моем теле казаться сладкой по сравнению с мучительной болью из-за моего отца. Блейк и Киан наносили удары друг другу между каждым приседанием, пытаясь сбросить другого с ног, и я старалась не отвлекаться на их демонстрацию тестостерона. Это было особенно тяжело, когда они оба сняли свои футболки и бросили их на пол.

Сэйнт наблюдал за всеми нами с одобрением в глазах, периодически постукивая по телефону и улыбаясь, как будто мы были артистами, хорошо выступающими в его цирке.

К финальному раунду все болело, я была вся в поту, моя собственная футболка была сброшена, так что я была только в спортивном лифчике, а глаза Сэйнта пожирали меня. Последним раундом были берпи, и все стонали, половина класса едва справлялась с каждым, в то время как я, Киан и Блейк вошли в бешеный ритм друг с другом, каким-то образом точно в такт. Мила надрывала задницу рядом со мной, но она начала замедляться, и я подтолкнула ее, когда она застонала от боли.

Монро наконец объявил время, и я упала на пол рядом с Кианом на спину, когда вся его грудь вздымалась, а за ним блестела золотистая кожа Блейка. Часть меня хотела забраться в пространство между ними и свернуться там калачиком, пока мы нежились после нашей тренировки.

– Срань господня, – выдохнула я, тяжело дыша.

– Мы почти так же запыхались, как когда я тебя трахал, и ты теперь должна признать, насколько я тебе нравлюсь больше, чем другие Ночные Стражи, – сказал Киан, громко рассмеявшись, когда Блейк ударил его.

– Подожди, – внезапно рявкнул Сэйнт, вставая и подходя вперед, чтобы посмотреть сверху вниз на Киана. Он указал на внутреннюю сторону своей левой руки с выражением ужаса на лице, и я перекатилась, приподнимаясь, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание. – Что это, черт возьми, такое?! – рявкнул Сэйнт, и Киан еще больше вытянул руку, чтобы Сэйнт мог лучше ее разглядеть. Я разразилась истерикой, когда увидела там совершенно новую татуировку в виде кальмара с идеально очерченными щупальцами, расходящимися по его предплечью.

– Когда, черт возьми, ты успел это сделать? – Блейк фыркнул.

– Так вот почему ты в последнее время все время носишь рубашки с длинными рукавами? – Спросила я, когда тень Сэйнта, казалось, выросла вокруг Киана, пока он кипел.

– Возможно, – сказал Киан, одарив меня ухмылкой. – Я хотел, чтобы сначала все зажило до большого показа. Тебе нравится? Я думаю, глубина смысла, заложенная в нем, действительно делает это особенным.

– Нет, ей это, блядь, не нравится. Кому это может понравиться? Это отвратительно! – Сэйнт зарычал. – Ты удалишь ее, как только карантин будет снят.

Киан насмешливо фыркнул.

– Заставь меня.

– О, я так и сделаю, уверяю тебя в этом. – Сэйнт мстительно улыбнулся, и я почти услышала, как заработали шестеренки в его мозгу, когда он прикидывал, какие рычаги воздействия он мог бы использовать, чтобы заставить Киана делать то, что он хочет.

– У всех есть свои результаты? – Монро крикнул на всю комнату.

– Черт, я сбилась со счета, – пробормотала я.

– Я записал каждый из ваших результатов, – сказал Сэйнт, поднимая свой телефон.

– Конечно, ты это сделал, – рассмеялся Киан сквозь тяжелое дыхание.

Как, черт возьми, ему это удалось??

Монро написал таблицу на доске, и все внесли свои цифры, чтобы определить, в какую категорию они попали. Я просияла, когда Сэйнт объявил, что я, Киан и Блейк были лучшими в классе по сравнению с несколькими членами футбольной команды.

– Поздравляю, – сказал мне Сэйнт, его глаза заблестели. – Ты заслужила ночь со своей подругой. Ты можешь побыть с ней с семи до десяти вечера.

– Как мило с твоей стороны, – сказала Мила вполголоса, недостаточно громко, чтобы он услышал. Я знала, что она никогда этого не поймет, но на самом деле я просто играла с Сэйнтом в его собственную игру. И я, черт возьми, выиграла.

Я ухмыльнулась, мне было насрать, что он назначал время для меня. Именно так работал Сэйнт.

Монро не унимался весь урок, заставляя нас выполнять те упражнения, которые казались нам самыми сложными, пока мы все не обливались потом. Поскольку у меня были берпи, мне особенно захотелось врезать ему по члену. Но когда по пути к выходу у меня поднялся уровень эндорфинов, я подумала, что могу простить его.

После урока мы вышли из зала, и Блейк обнял меня своей потной рукой, запечатлев горячий поцелуй на моем виске. От него пахло мужчиной, теплом и восхитительностью. Я повернулась к нему, запустила руку в его волосы и приподнялась на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. Он требовательно зарычал, схватив меня за талию и приподняв так, что я обхватила его ногами. Я рассмеялась, когда он демонстративно прижал меня к стене, и услышала, как Киан выругался где-то позади нас, а кучка девушек ахнули, что-то пробормотав.

Его горячая, потная грудь прижималась к моей, и мне это нравилось, я притягивала его ближе, когда он целовал меня, как будто я была королевой бала, а он монстром, который украл меня у моего короля. Я была погружена в эту дикую фантазию, когда Монро рявкнул на нас.

– Риверс, Боумен! У вас, блядь, аудитория, пожалуйста, прекратите трахать друг друга в коридоре.