Текст книги "Короли анархии (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

– Пойдем, Блейк, пойдем прогуляемся. – Я схватила его за руку, оттаскивая от остальных, и была уверена, что услышала, как Киан сказал, не за что, когда я уходила, поэтому я показала ему средний палец через плечо.

Мы шли молча, любуясь тихим плесканием озера у берега. Воздух был немного теплее, в нем чувствовалось обещание весны, а небо было ярко-голубым, которое медленно начинало бледнеть с наступлением сумерек.

Каждый из нас понимал боль другого на глубоком уровне. Я знала, что он не хотел зацикливаться на смерти своей мамы, но мне стало интересно, не захочет ли он вместо этого поговорить о хороших временах.

– Какой она была? – Я спросила его. – Твоя мама?

Он глубоко и медленно вздохнул.

– Она была… полна жизни. В ней всегда было столько энергии. Мой папа иногда бывает капризным ублюдком, но как только она входила в комнату, она поднимала настроение всем. Особенно ему. Просто у нее была одна из тех ярких личностей.

– Как и ты, – прокомментировала я, и он нахмурился, глядя на меня.

– Я не думаю, что я такой, – пробормотал он.

– Тогда ты неправильно видишь себя. Ты заставляешь меня смеяться по пятьдесят раз на дню, Блейк. Твоя улыбка подобна… подобна лучу света. Ты всегда знаешь, как подбодрить меня или просто сделать день ярче, просто будучи собой.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросил он.

– Я знаю, – твердо сказала я, сжимая его пальцы. – Ты только недавно прошел через кучу дерьма, ты все еще не оправился.

– Наверное, – вздохнул он. – Иногда мне кажется, что я вернулся к себе прежнему, но в половине случаев это все еще похоже на притворство.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – мягко сказала я, и мое сердце упало. – Иногда я беспокоюсь, что люди подумают обо мне, если я позволю себе быть счастливой. Как будто это означает, что я не думаю о нем, если продолжу двигаться дальше. Но это не так, я не думаю, что когда-нибудь смогу оправится от чего то подобного. Это оставило во мне рану, которая всегда будет открыта… просто реже, чем это было вначале.

– Да, это… именно так и есть. Такое ощущение, что быть счастливым – это предательство по отношению к ее памяти, – прорычал он.

– Она бы хотела, чтобы ты был счастлив, – пообещала я, чувствуя его боль так же сильно, как и свою.

– Наверное, – пробормотал он. – В основном мне просто нравится отвлекаться от этого. – Он полез в карман куртки, достал две миниатюрные бутылочки рома и протянул одну мне. – Хочешь? – Он открутил крышку с одной и осушил ее двумя глотками.

Я рассмеялась.

– Где, черт возьми, ты это взял?

– В чулане уборщика. У маленького ублюдка была заначка. Хотя у него ее больше нет. – Он ухмыльнулся, тряхнув своим карманом, чтобы показать мне, что там спрятано еще больше. – Я предполагаю что он будет искать виновника, этот засранец похож на разъяренного Питбуля, когда он зол.

Я со смехом открутила крышку с рома, решив, а к черту все, и опрокинула содержимое в горло. Оно обожгло меня до самого живота, но тепло разлилось и по моим венам, и это было приятно.

– Давай поднимемся на гору Тахома, я знаю, что мы можем сделать. – Блейк побежал трусцой, и я последовала с ним, еще больше смеясь, когда он повел меня по тропинке к самому краю пляжа Сикамор.

Затем он свернул на тропу, которая вилась вверх по горе, и мы начали неуклонно подниматься. Вид на озеро был невероятным, и я не могла поверить, что никогда не была здесь раньше, пока мы поднимались все выше и выше. Кампус Еверлейк действительно был чем-то особенным, и я знала, что, уезжая отсюда, он навсегда останется в частичке моей души. Слишком много всего произошло в этом месте. Так много плохого и в то же время так много хорошего. Это было не то, чего бы я хотела, когда приехала сюда, но теперь у меня были Ночные Стражи, и было трудно представить жизнь без них. И я бы ни за что не отказалась от них. Даже несмотря на все то дерьмо, которое они сделали со мной, а я сделала с ними в ответ. Это было грязно, несовершенно и извращенно. Но это также была моя история. Наша история. И мне это по-своему безумно понравилось.

Мы добрались до домика, расположенного недалеко от крутого утеса, который был окружен деревьями. Блейк обошел его с обратной стороны, открыл окно и забрался внутрь. Он протянул мне руку, когда я подошла к нему, и с любопытством нахмурилась.

– Что это за место? – Спросила я.

– Летом мистер Колби проводит здесь занятия по полетам на параплане, – объяснил он. – Я подкупил его, чтобы он оставил окно открытым для меня, чтобы я мог залезать сюда в любое удобное для меня время. Это классное место. И сегодня, кажется, идеальная погода для полетов на параплане. – Он ухмыльнулся.

– Ты серьезно? – У меня перехватило дыхание, когда я забралась внутрь, пространство было заполнено оборудованием для полётов на параплане и кучей стульев, сложенных в углу рядом с белой доской.

– Да. Если ты хочешь? – взволнованно спросил он, и я энергично кивнула. – Ты когда-нибудь делала это раньше?

– Да, моему отцу это нравилось. Мы брали напрокат парапланы и поднимались на вершину Хорс-Каньона в Сан-Диего, а затем спускались по нему вр время заката. Хотя я всегда делала это в паре с ним, я никогда раньше не делала этого в одиночку.

– Не волнуйся, милая, ты будешь со мной. Я все равно не хотел бы, чтобы было по-другому.

Он снова схватил меня за руку, потянул ко всему снаряжению и начал натягивать на меня темно-зеленый комбинезон с гербом Еверлейк на спине. Он полюбовался мной в облегающем костюме, прежде чем натянуть свой, и мое сердце бешено забилось при виде парапланов, сложенных в красочные пакеты, висящие на крючках на стене. Он снял один из них, вынес на улицу и установил, пока подготавливал ремни безопасности, параплан соответствовал цвету наших костюмов. Я последовала за ним на улицу, мое возбуждение тоже переросло в волнение, когда он поманил меня к себе.

– Готова, Золушка? – спросил он, и я кивнула, закусив губу, когда подошла к нему, и он влез в ремни безопасности, прежде чем пристегнуть меня к себе моими собственными. Утес возвышался перед нами, готовый к тому, что мы разбежимся и спрыгнем с него, и мое сердце бешено колотилось, пока я ждала его сигнала.

– Ты действительно доверяешь мне, да? – пробормотал он мне на ухо, прежде чем прикусить его. Я вздрогнула, прижимаясь к нему, кивая и протягивая руку назад, чтобы схватить его за волосы и притянуть ближе на секунду.

– Если сегодня мой последний день, то это не самый худший способ умереть, – выдохнула я, и он зарычал мне на ухо, предлагая еще одну маленькую бутылочку рома. Я позволила ему опрокинуть его мне в горло, и его аромат окутал меня, когда он выпил свой и повернул мою голову, чтобы поцеловать. Его язык погладил мой, и я почти почувствовала вкус его адреналина. К тому времени, как мы оторвались друг от друга, я уже смеялась, возбужденные бабочки порхали у меня в животе.

– Вперед! – он крикнул, и мы побежали к утесу.

Мое сердце бешено забилось, сбившись с ритма, страх и возбуждение переплелись во мне, как живое существо, когда мы достигли края и воздух коснулся нашего параплана. У меня вырвался крик, когда мы шагнули со скалы, и планер поднял нас выше, пока мы плыли над озером далеко-далеко внизу. Я смеялась и вскрикивала, когда нас подхватил ветер, а Блейк использовал веревки от планера, чтобы направлять нас по потоку воздуха, кружа над всем кампусом. Это было потрясающе красиво. Вода блестела, как будто была сделана из чистого хрусталя, такая ослепительно голубая, что соперничала с небом.

После недавнего дождя лес стал пышным и таким зеленым. Я могла разглядеть студентов, прогуливающихся по тропинкам далеко внизу, все это выглядело как какая-то картинка. Я сунула руку под комбинезон и достала телефон из кармана блейзера, зная, что рискую его уронить, но я просто должна запечатлеть этот момент. Сделав кучу снимков этого невероятного вида, я щелкнула фотоаппаратом и сделала несколько наших селфи. Блейк поцеловал меня в щеку и высунул язык, и мы скорчили глупые рожицы, щелкнув еще несколько раз, пока оба не расхохотались.

Это было еще более волнующе, когда мы взмыли к земле, а ветер яростно проносился мимо нас. Мы неслись над водой, подбираясь к ней пугающе близко, пока мне не показалось, что мы вот-вот плюхнемся прямо в нее.

– Блейк! – Я закричала, и он ответил смехом, когда мы плыли все ниже и ниже и добрались до пляжа Сикамор как раз вовремя. Мы упали на песок и, пробежав несколько шагов, замедлили шаг и остановились. Блейк снял с нас ремни безопасности, схватил меня за талию и повалил под себя на песок, отчего у меня разлилось тепло в животе.

Он склонился надо мной, и его губы прижались к моим, наши сердца бешено колотились друг о друга, когда он целовал меня. Его язык скользил по моему страстными движениями, и я застонала в его губы, купаясь в счастливом сиянии этого момента, адреналин все еще струился по моим венам, как будто внутри меня прорвало плотину, и все, что скрывалось за этим, было чистейшим солнечным светом. Это был один из адских способов забыть о тьме, живущей в нас, и у меня закружилась голова, когда я посмотрела на своего прекрасного золотого мальчика.

– Я люблю тебя, – сказал он хрипло, его рот переместился на мою челюсть, на мое горло. – И я не позволю тебе чувствовать то же самое ко мне в ответ. Я не заслуживаю твоей любви, Татум Риверс, но я собираюсь попытаться заслужить ее. Пока я этого не сделаю, я никогда не позволю тебе влюбиться в меня.

Наши рты снова соприкоснулись, прежде чем я успела что-либо сказать в ответ, но мое сердце переполнялось, и эти слова были не просто у меня на языке, они жили во мне. Глубоко. Я знала, что уже влюбилась в Блейка, и хотела убедить его, что он этого заслуживает, но мне было страшно сказать это по большему количеству причин, чем он мог когда-либо понять. Потому что он был не единственным, к кому я питала эти чувства. Я сказала Киану, потому что боялась потерять его, но сказать Блейку тоже означало признать остальные чувства, живущие во мне к другим Ночным Стражам, а я просто не была готова к этому. Не тогда, когда я знала, что настанет день, когда все это развалится. Что этот маленький пузырек, в котором мы жили, лопнет, и реальность обрушится на нас, как волна.

Он прижал меня к песку, и наши тела столкнулись, мои бедра дернулись, когда я застонала в знак поощрения. Я была почти уверена, что в скором времени группа студентов направится сюда, чтобы потусоваться и полюбоваться закатом. Это было чудо, что здесь еще никого не было.

Блейк начал тяжело дышать, его твердый член терся между моих бедер. Я ободряюще застонала, и он провел зубами по моей нижней губе, его руки потянулись к молнии, удерживающей мой комбинезон на месте.

– Блейк, – я гортанно рассмеялась. – Мы не можем. Не здесь. Давай вернемся в Храм.

– К черту это. – Он поднял меня на ноги. – Сегодня ночью ты будешь принадлежать мне. – Он потащил меня за собой, оставив параплан на пляже, а сам затащил меня к деревьям и прислонил спиной к прочному сосновому стволу. Я ахнула, когда его рот коснулся моего, и он принялся лапать мою грудь через одежду, жадно сжимая, заставляя мой пульс учащаться.

– Нам следует вернуться на гору, – прорычал он мне в губы. – Сделать это снова.

Вокруг нас бушевал ветер, и я знала по тем временам, когда мы с отцом летали на параплане, что в такую погоду заниматься этим небезопасно.

– Солнце садится, и ветер усиливается. Давай просто побудем здесь, если ты не хочешь возвращаться в Храм.

– Ну же, Золушка. Я хочу сделать это снова. – Он немного отстранился, огонь в его глазах внезапно заставил меня забеспокоиться. Он серьезно собирался снова подняться на эту гору? К тому времени, как он доберется до утеса, уже стемнеет.

– Это небезопасно, – твердо сказала я.

– Еще лучше, – яростно сказал он, его глаза сверкнули, и мое сердце подпрыгнуло. – Я хочу ощутить опасность того, что ветер может швырнуть меня в скалы.

Он отступил от меня, стиснув зубы, и я схватила его за руку.

– Блейк, не будь дураком, ты можешь умереть.

– Оставайся здесь, пока я не вернусь, – потребовал он, глядя в небо, как будто понял, что брать меня с собой в любом случае было не очень хорошей идеей. Что означало, что для него это определенно тоже не было хорошей идеей. Сейчас на пляж прибывали студенты, их болтовня доносилась до нас, так что он знал, что мне не угрожает никакое нападение от Ниндзя Правосудия, если он оставит меня здесь. Но я не хотела, чтобы он уходил.

– Не подвергай себя риску, – прорычала я, цепляясь за него, но он стряхнул меня.

– Со мной все будет в порядке. Возможно. – Он глухо рассмеялся, расстегивая молнию на комбинезоне и доставая из кармана блейзера еще одну бутылку рома. Я выхватила напиток у него из рук прежде, чем он успел отпить, и он мрачно нахмурился.

– Ты с ума сошел? – Рявкнула я, мое сердце колотилось о грудную клетку от беспокойства. Он уже выпил пару бутылочек, и кто знает, сколько еще он планировал выпить, поднимаясь туда на этот раз?

– Разве это имеет значение? – он огрызнулся. – Увидимся, когда я спущусь. – Он повернулся ко мне спиной и направился на пляж за парапланом, а я в ярости побежала за ним. Несколько человек из футбольной толпы заметили нас, но никто не подошел, когда поняли, что мы в середине ссоры.

– Блейк! – Рявкнула я. – Ты не можешь этого сделать. – Я схватила его за руку, но он отмахнулся от меня и повернулся ко мне со стиснутой челюстью.

– Я не спрашивал разрешения, Золушка. – Он зашагал прочь, а я достала телефон и позвонила Сэйнту, пока мое сердце в панике стучало в груди.

– Да? – он ответил коротко, но в его тоне была резкость, которую почти можно было ошибочно истолковать как озабоченность.

– Блейк ведет себя как идиот. Он собирается полетать на параплане, когда усиливается ветер и к тому же, уже почти стемнело. Он направляется к горной тропе.

– Гребаный идиот, – протянул он. – Я пошлю за ним Киана.

Я вздохнула, немного расслабившись от его слов.

– Просто скажи ему, чтобы поторопился.

– Он придет, – твердо сказал Сэйнт. – Где ты? Я приду и встречу тебя.

– Мне не нужно…

– Я отслежу твой телефон, если ты просто не скажешь мне.

Я вздохнула.

– Я на пляже Сикамор, буду идти обратно по западной тропинке. – Я знала, что не могу снова так рисковать, поскольку Ниндзя Правосудия уже нападал на меня с долбаным луком и стрелами. Это все еще вызывало у меня кошмары, особенно с учетом того, что от пореза на моей руке определенно появится шрам.

Студенты появились на пляже, когда я направлялась к тропинке, и они бросали на меня любопытные взгляды, увидев меня в спортивном костюме. Я шла в направлении Храма, оставив звуки болтовни позади, от холодного ветра меня пробирал озноб, и я ускорила шаг.

Я сдерживалась от того, чтобы не броситься бежать, когда ветер прошелся по деревьям, и я почувствовала себя слишком одиноко на этой тропинке. С наступлением сумерек по лесу метались тени, но я была уверена, что это просто животные и раскачивающиеся деревья. Если бы я позволила себе думать, что это что-то другое, я бы сошла с ума, а я не собиралась этого делать.

У меня в кармане зажужжал телефон, и этот звук заставил мое сердце учащенно забиться, прежде чем я достала его и обнаружила сообщение с анонимного номера, слова в котором заставили страх проникнуть глубоко в мои кости. О боже мой.

Хорошенькая маленькая блондиночка, совсем одна в темноте.

Как легко было бы волку схватить тебя…

Я в страхе огляделась, осматривая взглядом каждое пространство между деревьями, оглядываясь впереди и позади себя. Но я никого не увидела. Действительно ли они знали, что я здесь, или просто издеваются надо мной?

Треск ветки в лесу заставил мое сердце замереть, и я застыла на тропинке, сжимая в руке телефон.

– Кто там?! – Потребовала я ответа, готовая бежать, спасая свою жизнь, если потребуется.

Не было никаких признаков пылающей стрелы или белой маски, но я чувствовала на себе взгляды. Я была уверена в этом.

Когда ответа не последовало, я снова пошла, заставляя себя не бежать и не показывать страх, которого они от меня ожидали.

Вскоре я заметила Сэйнта на тропинке, и облегчение захлестнуло меня, когда я добралась до него.

– Что случилось? – Спросил он, заметив выражение моего лица, и я показала ему сообщение на своем телефоне.

Его глаза сузились, и он обнял меня за плечи, притягивая ближе к себе, словно защищая. Это было то, что обычно делали только Блейк или Киан, но мне было приятно вот так прижиматься к нему, его свежий яблочный аромат притягивал меня.

– Между нами говоря, они истекли бы кровью в луже собственного дерьма и мочи через несколько мгновений, если бы осмелились напасть на тебя сейчас, – пробормотал он.

Я рассмеялась, но это было лишь отчасти искренне, когда я оглянулась через плечо, встревоженная их пристальными взглядами где-то поблизости. Подкрадываются.

– Может быть, нам следует пойти за ними, – прошептала я, ненавидя это дерьмо. Мне хотелось вытащить этих ублюдков на свет божий и выбить из них все, что можно.

– Нет, – просто сказал он. – Они достаточно скоро оступятся.

– У тебя есть план? – Я спросила его, и он тихо рассмеялся.

– О, Татум, я думал, ты уже все поняла. Я Сэйнт Мемфис, у меня всегда есть план.

Мне, возможно, один или два раза в моей жизни говорили, что я склонен брать на себя слишком много. Но я всегда чувствовал, что это вопрос перспективы. Насколько это «слишком много»? Если я был в состоянии выполнить задачи, которые ставил перед собой, то было ли вообще справедливо говорить, что предстоит выполнить «слишком много работы»? В любом случае, я мало спал, и всегда был готов довести свой разум и тело до предела в стремлении к совершенству.

Итак, несмотря на мою значительную загруженность, мне не на что было жаловаться. Помимо того факта, что я занимался таким количеством проектов одновременно, это означало, что мой прогресс в некоторых из них несколько замедлился. Но я наконец-то наткнулся на кое-что в своей охоте за именами организаторов «Ройом Д'Элит», что, как я был уверен, поможет нам направить нас в правильном направлении, чтобы выследить их. Но самым удивительным во всем этом было то, что я еще кое-что обнаружил.

Киан:

Если кто-нибудь из вас увидит мою жену, не могли бы вы сообщить ей, что у меня для нее посылка…

Я стиснул зубы, читая сообщение в групповом чате, и забарабанил пальцами по столу. Был субботний день, и я работал, в то время как остальные пошли на озеро порезвиться. Когда они отправились туда, они не называли это «резвиться», но я и так хорошо знал, что там будет происходить. Киан и Блейк плавают, Монро и Татум некоторое время наблюдают, пока Монро не заставят присоединиться к остальным в воде, а затем они вылезут, и Татум с криками умчится от них, пока они гонятся за ней, угрожая окунуть и ее в ледяную воду.

Точно по сигналу входная дверь с грохотом распахнулась, и Татум ворвалась внутрь с визгом смеха, пронеслась мимо меня и, широко улыбнувшись в мою сторону, помчалась вверх по лестнице в мою комнату.

Улыбка тронула уголки моих губ, прежде чем я смог ее остановить, и я даже не стал отчитывать ее за использование моего личного пространства в качестве зоны безопасности.

Блейк:

Если посылка – это снова твой член, то нам не нужны постоянные сообщения об этом.

Киан:

Так и есть, и мне нужно, чтобы она развернула его зубами.

Я знал, что эти послания предназначены для меня и что в настоящее время они спешно обсыхают у озера, за дверями Храма. Никто из них не упустил бы нашу девушку из виду теперь, когда нам пришлось разбираться с этим дерьмом Ниндзя Правосудия, а это означало, что сообщения были полностью предназначены для того, чтобы проникнуть мне под кожу. Больше всего в этом приводил в бешенство тот факт, что я не мог помешать этому.

Сэйнт:

Я не удивлен, что твоя жена сбежала от твоего члена и твоих сомнительных навыков обращения с ним.

Киан:

В моих навыках владения членом нет ничего сомнительного, не так ли, женушка?

Татум:

* Эмодзи кальмара *

Я глубоко вздохнул, и за этим последовало неизбежное.

Киан:

Черт возьми, да. С * эмодзи с луком * * эмодзи с осьминогом * * эмодзи с выдрой * пожалуйста.

Татум:

Только если ты позволишь мне связать тебя на этот раз, детка;)

Дверь снова с грохотом распахнулась, и вошли три придурка, все без футболок, с мокрых волос капает влага. Это выглядело как декорация для гребаных порносъемок, и когда они бросили свою обувь у двери и свалили футболки в кучу, мне пришлось бороться с желанием напасть на них физически.

Монро, казалось, развеселился, когда откинул с глаз мокрые волосы и сел напротив меня за обеденный стол.

Однако Киан и Блейк явно были на охоте.

– Первый, кто найдет ее, получит поцелуй, – предположил Блейк, оглядываясь вокруг с прищуренными глазами и пытаясь понять, где она могла спрятаться.

– Ты не можешь просто ходить и целовать мою жену без моего разрешения, – проворчал Киан.

– Ты дал мне разрешение на днях, придурок, – ответил Блейк. – Не то чтобы я в нем нуждался.

– Хорошо. Я продлеваю разрешение до сегодняшнего дня. Если ты найдешь ее первым, конечно. В противном случае я разрешаю тебе понаблюдать за мной с ней.

Татум:

Вы никогда не найдете меня.

Они вдвоем пришли в движение, завывая, как дикие звери, прорываясь через здание, борясь за то, чтобы первыми найти ее, в то время как ни один из них не сделал ни малейшего движения в сторону моей комнаты.

Я бросил взгляд в сторону Монро и был уверен, что заметил, как тикает его челюсть, когда он наблюдал за их охотой, его мышцы напряглись, как будто он сдерживал желание присоединиться.

– Похоже, тебе не терпится самому попытаться получить этот приз, Нэш, – заметил я, и он усмехнулся, закатив на меня глаза.

– Она моя ученица.

– И ты не ответил на мой вопрос.

Я понимающе ухмыльнулся ему и отправил собственное сообщение.

Сэйнт:

Неандертальцы ведут поиски за пределами базы. Как долго ты собираешься держать их в напряжении?

Татум:

Меня никто никогда не найдет.

Сэйнт:

Это вызов?

Татум:

* эмодзи кальмара *

Мою руку покалывало от желания отшлепать ее за это, и я зарычал от разочарования, борясь с этой мыслью и пытаясь вспомнить правила, которые я установил для себя относительно нее. Но сопротивляться ей становилось все труднее, и мне становилось ясно, что нам нужно групповое обсуждение для большего, чем просто то, что мне удалось узнать о «Ройом Д'Элит».

Я долго просматривал свои сообщения, пока Киан и Блейк помчались в спортзал на охоту, и Монро бросил на меня взгляд, который говорил, что он на самом деле не верит, что я буду играть.

Сэйнт:

Я подарю тебе * эмодзи кальмар *, которое ты никогда не забудешь, когда я найду тебя, Сирена.

Татум:

Я понятия не имею, что это значит? Я чувствую, что ты пытаешься как-то там угрожать, но * эмодзи кальмар * просто не имеет смысла в этом контексте.

Я швырнул телефон на стол со стоном разочарования. Я был уверен, что в тот раз разгадал гребаного кальмара. Пошли они. Пошли они нахуй со своими гребаными кальмарами. Даже Гугл не дал мне гребаных ответов на этот вопрос, но я не собирался сдаваться, пока не выясню это.

Монро вытащил свой собственный сотовый телефон из кармана и набрал сообщения, громко смеясь надо мной, когда я зашагал прочь от него, и мой гнев немного возрос от этого. Как, черт возьми, учитель мог знать, что это значит, а я все еще не понимал? Это дерьмо приводило в бешенство.

Я направился в свою комнату и замер на верхней площадке лестницы, окидывая взглядом все вокруг, пока не заметил кое-что неуместное, что позволило мне понять, где она прячется.

Мне потребовалось меньше трех секунд, чтобы заметить складку на пододеяльнике, и я целеустремленными шагами подошел к кровати, прежде чем внезапно опуститься и заглянуть под нее.

Татум ахнула, когда ее глаза встретились с моими, и я мрачно улыбнулся, прежде чем схватить ее за лодыжку и потащить прочь, а она кричала, как будто я серийный убийца, пришедший убить ее. Это действительно не должно было меня заводить, но что я мог сказать? Я был ебанутым существом.

Я прижал ее к ковру и наклонился ближе, пока она извивалась подо мной.

– Скажи мне, что означает эмодзи с кальмаром, – прорычал я, когда она извивалась и смеялась, и я начал всерьез сомневаться в правильности того, чтобы вот так прижимать ее к себе, потому что мне казалось, что я каким-то образом дал ей преимущество.

– Никогда, – поклялась она шепотом, от которого у меня волосы встали дыбом, но прежде чем я успел подумать о том, чтобы наказать ее за это, она наклонилась и поцеловала меня в уголок рта.

Моя хватка на ней ослабла, и я отпрянул, когда она отстранилась, хотя моя кожа горела там, где ее губы коснулись ее губ.

– За что это было? – Спросил я.

– Ты выиграл игру. Блейк сказал, что призом был поцелуй.

Я усмехнулся, выпрямляясь, и предложил ей руку, чтобы подтянуть ее вместе со мной.

– Нам нужно поговорить, – сказал я, оказавшись в нескольких дюймах от ее тела, ее кожа раскраснелась от возбуждения этой игрой, а голубые глаза сияли.

– Правда? – спросила она, прикусив губу и глядя на меня так, словно ждала этого. Что было хорошо, потому что с этим уже давно пора разобраться.

– Да. Я составил план. Так что давай разберемся с этим прямо сейчас. – Я отвернулся от нее и направился к лестнице как раз в тот момент, когда Блейк и Киан взбежали по ней.

– Убирайтесь из моей комнаты, пока я не выбросил вас с балкона, – предупредил я их. Я ненавидел, когда люди вторгались в мое личное пространство, и они чертовски хорошо это знали.

– Почему ты не злишься на Татум за то, что он пришла сюда? – Пожаловался Блейк, раздраженно повернулся и послушно побежал вниз по лестнице.

– Она особенная, – сказал я, прежде чем смог остановить себя, и Киан издал заискивающий звук, как маленькая девочка на пижамной вечеринке.

Ради всего святого.

– Пора устроить собрание, – объявил я, возвращаясь к своему ноутбуку за обеденным столом. Рядом с ним у меня были наготове блокнот и ручка, и мне не терпелось приступить к работе.

– Сегодня вечер пиццы, – напомнила мне Татум, обходя стол, чтобы поставить в духовку первую порцию пиццы.

Как будто мало того, что нам всем приходилось есть хлеб с сыром и томатной пастой руками, так еще и терпеть тот факт, что они не могли поместиться в духовке все сразу, так что блюда даже подавались не все одновременно. Это было чертовски травмирующе каждую чертову неделю. Но, в отличие от любого другого ублюдка в этой группе, я действительно придерживался правил, поэтому мне приходилось преодолевать дискомфорт от этого.

Я изо всех сил старался сохранять терпение, когда Монро отошел, чтобы помочь Татум расставить тарелки, а Киан схватил коробку пива и свалил все это на край стола. Я пытался не обращать на это внимания. Пытался притвориться, что не заметил того факта, что картон был порван.

Я продержался шесть секунд. А потом я встал, схватил все это и направился к входной двери с твердым намерением выбросить это к чертям собачьим.

Киан перехватил меня с мрачным смехом и выхватил коробку обратно у меня, прежде чем отнести пиво в холодильник и сложить его внутрь. Он даже расплющил картон и бросил его в корзину для мусора. Ублюдок.

Со вздохом разочарования я вернулся к столу, чтобы дождаться своей еды. Как только все было готово, все остальные присоединились ко мне, и я открыл свой блокнот на первой странице, просматривая свой план и не обращая внимания на то, что они хихикали, как кучка придурков. Если они были неспособны организовать себя или эту группу, то я был более чем счастлив взять на себя командование за них, и мне было насрать, если они насмехались надо мной за мои методы. Вот как мы добьемся успеха.

– Хочешь выпить? – Спросил Киан, когда я уже собирался начать, и я поднял глаза и увидел, что он протягивает мне пиво левой рукой, вывернув запястье именно так, чтобы эта гребаная татуировка в виде кальмара смотрела мне в глаза. Клянусь, эта тварь ухмылялась, как тот придурок, который нарисовал ее на своей плоти.

Я с некоторым трудом подавил свой гнев по поводу всего, что касалось его предложения, и резко выдохнул.

– Нет, спасибо. На самом деле у меня не возникло внезапного пристрастия к пойлу из мочи и я не стал деревенщиной только потому, что провожу слишком много времени в твоем обществе.

Киан громко рассмеялся, плюхнувшись на свое место и потягивая пиво, в то время как Монро и Блейк присоединились к нему. Я закатил глаза, но пропустил это мимо ушей, потому что улыбка на лице Блейка выглядела искренней впервые с тех пор, как Киан притащил сюда его брыкающуюся задницу и проклинающего день рождения своей мамы, после чего мы заперли его в склепе, чтобы помешать ему полетать на параплане в темноте.

После этого он злился на нас в течение трех дней, но не стал спорить, вероятно, потому, что прекрасно понимал, что мы поступили правильно. К счастью, казалось, что сегодня он снова пришел в себя, и я мог вытерпеть немного их дерьма, ради того чтобы заставить его улыбнуться. Не то чтобы я когда-нибудь признался бы в этом.

Конечно, теперь я добавил больше планов по решению проблем Блейка в свой список домашних дел, но, хотя его настроение улучшилось, это, казалось, не было самой насущной из наших проблем, поэтому я был готов оставить это пока. Но рано или поздно Блейку Боумену придется смириться со своим горем.

Я огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что все во внимание, а затем начал собрание.

– Во-первых, я думаю, что разобрался с сетью «Ройом Д'Элит». Я отслеживал финансовые движения О'Брайенов, чтобы попытаться найти организатора клуба по членским взносам, и хотя они используют различные подставные организации для их сбора каждый месяц, суммы не меняются.

– Как, черт возьми, ты отслеживаешь их финансы? – Монро спросил меня так, словно никогда даже не слышал о концепции коррумпированных сотрудников правоохранительных органов.

– У меня есть люди, которым я могу заплатить, чтобы они предоставили мне любую информацию, если я захочу, – сказал я ему скучающим тоном. – Деньги решают все, в том числе и раскрытие секретов. Это довольно простая концепция для понимания.

Он нахмурился, глядя на меня, как на титулованного сопляка, и я ухмыльнулся, потому что знал это. Но я был намного больше, чем титулованный сопляк. Я точно знал, как распорядиться всеми преимуществами, с которыми я был рожден, и как использовать их, чтобы получить еще больше преимуществ в любой ситуации, с которой я сталкивался.

Монро выглядел так, будто хотел еще что-то сказать на это, но запищал таймер духовки, и Татум вскочила, чтобы достать из нее первую порцию пиццы, привлекая его внимание, чтобы я мог продолжать, не выслушивая его. Я искренне верил, что он идеально подходит на должность нашего последнего Ночного Стража, но иногда его крестьянство раздражало меня до отчаяния. Я бы выписал ему чек, чтобы он почувствовал себя лучше, если бы не знал, что он слишком горд, чтобы принять его. В любом случае, это не имело значения. Я твердо верил в концепцию созданного нами племени, что означало, что мои деньги в любом случае были его деньгами. Он просто еще не понял этого.