Текст книги "Моргейн"

Автор книги: Кэролайн Черри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 73 страниц)

8

– Рох, – ответил Вейни и услышал движение слева. Джиран бросилась к нему. Он не повернул головы, надеясь, что она останется нейтральна. Вейни стоял в рубашке и штанах, а Рох был вооружен длинным мечом, который держал в руке.

В комнате не было никакого оружия, ни ножа, ни железной утвари у камина… В отчаянии Вейни раздумывал, чего стоят его собственные силы, силы безоружного человека, против человека с мечом.

Рох еще сильнее оперся на рукоять меча и приказал охране, толпившейся в коридоре, отойти. Они двинулись в сторону, и он сделал мирный жест рукой.

Вейни не двинулся. Рох подбросил меч и перехватил его другой рукой. Затем игривым движением кинул его на стол около двери и сделал несколько шагов вперед, слегка прихрамывая и глядя с тем трезвым напряженным выражением, которое было ему свойственно.

Его взгляд переметнулся от Вейни на Джиран, и он был совершенно сбит с толку.

– Девочка, – сказал он с любопытством. Затем потряс головой и направился к креслу, опустившись в него и положив локти на подлокотники. Он тихо и невесело рассмеялся.

– Я думал, что это Моргейн. Где она?

Этот простой вопрос сразу объяснил присутствие Роха в крепости Охтидж-ин. Вейни повернул к нему лицо, благодарный случаю за то, что у него есть возможность сразиться хоть с одним врагом, и желая, чтобы Джиран молчала.

– Она, – сказал Рох, – где-то здесь.

Это была наживка, которую ему хотелось проглотить: его сжигало любопытство, что еще знает Рох. Он перекинул вес на другую ногу и заговорил, сдерживая дыхание.

– Похоже, что ты нашел здесь довольно радушный прием, – холодно ответил он Роху, – среди существ, подобных тебе.

– Да, я сделал их сговорчивыми, – сказал Рох. – И ты тоже мог бы, если бы пожелал говорить с ними.

Вейни оттолкнул Джиран в сторону, в самый дальний угол комнаты.

– Отойди, – предупредил он ее, – что бы ни случилось здесь, ты не должна пострадать.

Но она не ушла, лишь съежилась от его грубости и смотрела на них, поглаживая ушибленную руку.

Вейни подошел к столу, где лежал меч, ожидая, что Рох остановит его. Но тот не сделал этого. Он взял меч обеими руками и вытащил его из ножен, ожидая реакции Роха. Но Рох не двигался. Лишь искорка беспокойства промелькнула в его карих глазах.

– Ты лжешь, – сказал Вейни. – У тебя лишь облик моего кузена.

– Ты не знаешь, что это не так, – ответил ему Рох.

– Зри, Лилл, Рох… Сколько имен у тебя уже было до этого?

Лилл, насмешливый хозяин Лифа, чей дразнящий юмор и мягко обволакивающую ложь он прекрасно знал. Он зорко следил за ним, ожидая, когда наглый и непредсказуемый облик Лилла проглянет сквозь человеческие глаза Роха. Он следил за знакомым и величественным движением его рук, тем жестом, который выдал бы чужака, скрытого в теле его кузена.

Но ничего подобного не случилось. Рох сидел, спокойный, наблюдая, его быстрые глаза следили за каждым движением. Он боялся. Он вел себя как… как самый настоящий Рох.

Вейни целиком вытащил меч. «Теперь, – подумал он. – Теперь или никогда. Без всяких сомнений, без жалости».

Его рука сжалась, но Рох только взирал на него в напряжении, когда он двинулся.

– Нет, – закричала Джиран через всю комнату, и взмах меча едва не задел ее руку. Он стоял, в нерешительности вспоминая двор в крепости Мориджа и кровь, и приступ тошноты вдруг охватил его, забирая остатки сил.

С проклятьем он сунул меч в ножны, зная себя так же хорошо, как и Рох.

Трус – его незаплетенные волосы указывали на это. Он увидел отблеск довольства в глазах Роха.

– Приятно видеть тебя, – сказал Рох тихим осторожным голосом, – нхи Вейни. Очень приятно встретить хоть одну добрую душу в этой проклятой земле. Но мне жаль тебя. Я думал, ты будешь более благоразумен и вернешься домой. Я никогда не думал, что ты пойдешь за ней, даже если она прикажет тебе. Видимо, тебя принудила к этому чрезмерная гордость нхи. Я сожалею об этом. Но я очень рад тебя видеть.

– Ты лжешь, – процедил Вейни сквозь зубы. Но слова Роха, как стрела кайя, попали прямо в цель. Он вдруг ощутил с отчаянием свое положение изгнанника и почувствовал вдруг, что появление Роха, как и любого, кто мог бы своим присутствием напомнить ему о том, что действительно было с ним когда-то, бесконечно ценно для него. Признаки его дома, язык родной земли даже в устах врага услаждали слух.

– Нет смысла ссориться при свидетелях, – сказал Рох.

– Нет смысла разговаривать с тобой.

– Нхи Вейни, – мягко сказал Рох, – пойдем со мной отсюда. Я отослал стражников. Пойдем. – Он поднялся с кресла, осторожно подошел к двери и выглянул. – Мы одни.

Вейни колебался. Это было то, чего он больше всего желал. Но он знал, что у Роха нет никаких причин желать ему добра. Он пытался понять, в какую ловушку его заманивает Рох, и ничего не мог придумать.

– Пошли, – торопил Рох.

Вейни пожал плечами, подошел к камину, где лежало его снаряжение, надел перевязь и прицепил к нему меч, держа руку наготове. Он вызывал Роха на бой.

– Как хочешь, – ответил Рох. – Но этот – мой, и я прошу тебя вернуть его мне.

Джиран тоже подошла к камину. Она переводила испуганный взгляд с одного на другого. Многого она еще не понимала, и Вейни чувствовал это в ее взгляде.

– Я не оставлю ее одну, – ответил он Роху.

– Здесь она в безопасности, – ответил Рох. Он глядел прямо на Джиран, взяв ее несопротивляющуюся руку, и заботливо попытался успокоить девочку.

– Не бойся ничего в Охтидж-ине. Я помню твою доброту и возвращу ее вдвойне, когда смогу, также, как я возвращаю другие вещи. Никто не причинит тебе вреда. Никто.

Она успокоилась, но, казалось, не верила ничему. Вейни медлил, боясь, что Рох преследует какую-то цель, разделяя их. С другой стороны, сам он причинит ей зло, беря с собой, когда у него в Охтидж-ине одни только враги.

– Я не думаю, что у меня есть выбор, – сказал он ей, не зная, поняла ли она. Он повернулся к ней спиной, чувствуя ее взгляд, пока шел к выходу. Рох открыл дверь и вывел его в тусклый коридор, где холодный ветер всколыхнул легкую одежду, заставив Вейни задрожать.

Нигде не было видно стражников. Рох закрыл дверь и задвинул засов.

– Пошли, – сказал он и двинулся влево по направлению к спиральной пирамиде.

Виток за витком, пока они поднимались, Вейни видел, что Рох очень измотан, так, что должен держаться за стену, чтобы не упасть. Рох взбирался прихрамывая, и Вейни смотрел ему в спину. Его рука покоилась на рукоятке меча в ожидании, что Рох проявит хоть какие-то признаки страха и хотя бы раз оглянется назад. Но Рох этого не сделал. «Самонадеянный наглец», – подумал Вейни с бешенством в сердце, но это было так похоже на Роха.

Наконец они прибыли на уровень самого верхнего этажа, поднялись по ступенькам к двери. Рох открыл дверь, впуская шквальный ветер, который немилосердно закружил по башне, пробирая до самых костей. Снаружи была ночь и запах недавнего дождя.

Он последовал за Рохом в дверь, на самую вершину главной передней башни Охтидж-ина, где лунный свет струился через рваные облака. Анли и Сит были над головой, а за ними прятались мелкие обломки разбитой луны, в то время как горизонт украшало плоское бледное лицо Ли, все в рытвинах и шрамах. Ветер свободно дул над открытым пространством. Вейни отступил назад, под укрытие башни, но Рох подошел к краю. Его плащ прижало к нему налетевшим ветром.

– Подойди сюда, – позвал его Рох, и Вейни подошел, понимая, что совсем обезумел, зайдя так далеко вместе с кваджлом в человеческом обличьи. Он достиг края и посмотрел вниз, и голова у него закружилась от одного вида крепостных стен и камней внизу. Он схватился рукой за каменный выступ, и эфес меча больно ударил по другой руке.

Если Рох задумал убить его, подумал он, то у него были на это причины. Вейни взглянул на окрестности вокруг, на блеск луны в черных потоках воды, кружившихся вокруг холма. Через эти холмы пробегала дорога, которая была для него сейчас недостижима.

Рука Роха прикоснулась к его плечу, привлекая внимание, заставляя оглянуться назад. Его другая рука описала круг в воздухе.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел на это, – сказал Рох, пытаясь пересилить ветер. – Я хочу, чтобы ты видел красоту этих мест, прежде чем Моргейн уничтожит эти земли – ведь она сделает это.

Он тяжело посмотрел на Роха, опираясь на каменную глыбу, поскольку ветер пытался свалить его.

– Невозможно, чтобы ты смог убедить меня в этом, – сказал Вейни и протянул руку со шрамом к лунному свету. – Рох или Лилл – ты все равно должен помнить, кто я такой.

– Ты сомневаешься во мне?

– Я сомневаюсь во всем, что касается тебя.

Лицо Роха, с волосами, которые трепал ветер, вдруг стало очень серьезным.

– Я знаю, что она наш общий враг и охотится за мной. Но от тебя, нхи Вейни из клана Кайя, я не ожидал такого. Мне казалось, что ты пользовался моим гостеприимством. Ты спал у моего очага. И это ничего для тебя не значит?

Вейни сжал свои пальцы на холодной рукоятке меча, поскольку они стали замерзать от холода и неметь.

– Ты предполагаешь, что произошедшее между Рохом и мной совершенно обычно среди кайя, и если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, тогда скажи мне слова, которые напоследок сказал мне Рох в Ра-Моридже, когда никто нас не мог слышать.

Рох колебался.

– Ты можешь вернуться назад, – сказал он, – освободившись от нее.

Это было правдой. Вейни онемел от неожиданности. Он прислонился к камням, стараясь уменьшить дрожь и резко отвернув свое лицо от Роха.

– Не исключено, что Рох посовещался с другими, прежде чем сказал это мне.

Рох толкнул его в плечо, и лицо его от ветра болезненно перекосилось.

– Вейни, ты можешь спрашивать все что угодно, чтобы испытать меня, но при этом никогда не поверишь мне до конца, и ты знаешь это.

– Есть одна вещь, на которую ты не можешь ответить, – ты не можешь сказать мне, почему ты находишься здесь, на этой земле. Рох не смог бы последовать той дорогой, по которой шли мы. У него не было на то причин, а у Лилла были. Лилл побежал бы ради своего спасения. А Рох – нет.

– Он здесь, – сказал Рох, прижимая руку к своей груди, – и я тоже здесь. Мои воспоминания, все, что принадлежит Роху, тоже здесь.

– Нет, – ответил он. – Нет, Моргейн сказала, что это невозможно. И я скорее поверил бы ее словам, чем твоим. Не зависимо ни от чего.

– Я твой кузен. Я мог убить тебя, но я твой кузен. У тебя есть меч. Здесь нет свидетеля, который бы мог подтвердить, что здесь состоялась несправедливая битва, если, конечно, лордов Шию это вообще волнует. Тем более, что у тебя давно уже репутация братоубийцы. Ты можешь воспользоваться оружием. Или послушай меня.

Вейни сбросил руку Роха со своего плеча, на секунду ослепленный волосами, которые упали ему на глаза. Он откинул их назад, подошел к краю и уставился вниз, на вымощенный двор, в то время как ветер толкал его в спину, готовый сорвать его с края и бросить вниз.

– Нхи Вейни, – позвал его Рох. Он оглянулся и увидел, что Рох последовал за ним. Он упрямо отвернул голову и опять уставился вниз, на мощеный двор и бедные клетушки, прячущиеся между стен крепости. Он почувствовал затишье ветра, в то время как Рох подошел и остановился сзади.

– Если ты мне родственник, – сказал Вейни, – освободи меня из этой крепости, и тогда я поверю в твое родство.

– И тебя совсем не заботит тот ребенок, который пришел с тобой?

Он посмотрел назад, онемевший и не способный спорить, и лишь пожал плечами.

– Джиран? Она хотела попасть сюда, в Шиюн, в Охтидж-ин. Это земля, о которой она мечтала. Так что мне до нее?

– Я считал тебя добрее, – сказал Рох через некоторое время. – Я думаю, что она тоже думала о тебе лучше.

– Я илин, и больше ничто. Здесь живые человеческие существа. И она может выжить. Они все выживут.

– Здесь действительно есть люди, – сказал Рох и указал на заваленный двор, где скотина и люди делили соответствующие клетушки. – Много людей в Охтидж-ине, и такова их жизнь от рождения и до смерти. Сегодня это люди, а завтра – жалкие остатки тех, кто выживет в этой земле, прозябая в нищете, и лорды кваджлов знают это. Эти лорды, нхи Вейни, разрешают людям иметь прибежище среди этих стен. Из милости они кормят этих людей и одевают их. Они ничего не должны им, но тем не менее разрешили им жить на своей территории. У тебя нет ни капли милосердия. Ты бы разрешил им умереть, этой девочке и всем остальным. И именно так ты поступил бы и со мной. Лезвие меча, кузен, добрее, чем то, что ожидает всю эту землю. Смерть – добрее.

– Я не имею ничего общего с тем, что случится с этими людьми. Я не могу ни помочь, ни причинить им вреда.

– Разве не можешь? Источники являются их надеждой, Вейни. Все, ради чего они живут и ради чего будут жить в этом мире, это Источники. У них нет возможности использовать их. Но с Источниками эти люди смогли бы выжить. Я смог бы сделать это, и Моргейн могла бы, но не сделает. Ты знаешь, что она этого не сделает. Вейни, если эта древняя сила будет использована так, как она уже однажды была использована, их судьба будет совсем другой. Взгляни на это, взгляни. И запомни это, кузен.

И он взглянул, сам того не желая. И не хотел потом вспоминать ту картину, которую видел, лица, которые дико выглядывали из-за копий стражников, отчаянные руки, пытающиеся дотянуться до них через заграждения.

– Все это ложь, – сказал он. – И ты сам – ложь.

– Клянусь лезвием меча, – сказал Рох, – если ты думаешь, что все это неправда…

Вейни поднял лицо и взглянул на Роха, пытаясь распознать правду, пытаясь увидеть то, что возбудило бы в нем ненависть, и ничего не нашел. Только зеркальное отражение самого Роха, больше похожее на него, чем на его собственных братьев.

– Дай мне выйти отсюда, – бросил он вызов тому, кто носил обличье Роха, – если ты хочешь, чтобы я поверил тебе. По крайней мере, ты знаешь, что я сдержу свою клятву. Если у тебя есть какое-нибудь послание для Моргейн, ты можешь передать его мне, и я доставлю его, если, конечно, смогу найти ее, в чем сильно сомневаюсь.

– Я не буду спрашивать тебя, где она, – сказал Рох, – Я знаю, куда она сейчас направляется, и знаю, что ты бы не сказал мне больше, чем это. Но другие могут спросить тебя.

Вейни дрожал, вспоминая собрание бледных лордов и леди, которые не имели ничего общего с человеческими существами. Падение вниз принять было бы проще, чем это. Он ступил на самый край башни крепости, проверяя себя, есть ли у него хоть какие-нибудь остатки смелости.

– Вейни, – закричал Рох, привлекая его внимание. – Вейни, ей будет не трудно уничтожить этих людей. Они увидят ее и потянутся к ней, доверившись. И тогда она убьет их. Это случалось и раньше. Ты думаешь, что в ней есть хоть капля сострадания?

– Здесь его тоже нет, – сказал он, и слова почти застряли в его горле.

– Ты знаешь, в каких условиях они живут, – сказал Рох. – Ты сам видел.

Вейни громко выругался, отступил от края и стал искать вход, попытался открыть дверь, борясь с силой ветра. Он распахнул ее, и Рох придержал ее, входя вслед за ним. Свет факелов на стенах дико метался до тех пор, пока дверь не захлопнулась. Рох закрыл замок. Они стояли возле противоположных стен маленького коридора, глядя друг на друга.

– Скажи им, что ты не смог убедить меня, – сказал Вейни. – Может быть, твои хозяева простят тебя.

– Послушай меня, – сказал Рох.

Вейни отстегнул ножны меча и бросил его через коридор. Рох поймал его и посмотрел на него в растерянности.

– Да простит меня Бог, – сказал Вейни.

– За то, что ты не совершил убийство? – спросил Рох. – Это не последовательно.

Вейни посмотрел на Роха, затем отвел взгляд, быстро пошел по коридору и увидел внизу стражу. Он остановился, когда их оружие скрестилось перед ним.

Рох догнал его и взял за руку.

– Не торопись. Послушай меня, кузен. Глашатаи уже разъехались в разные стороны, несмотря на грозу, предупреждать по всей стране о возможности ее появления. В каждую крепость, в каждую деревню. Она не встретит гостеприимства среди людей.

Вейни освободился, но Рох опять поймал его руку.

– Нет, – сказал Рох. Стража в шлемах с оружием стояла наготове, ожидая. – Ты хочешь, чтобы тебя вели как крестьянина, приговоренного к повешению? – зашептал Рох в его ухо. – Или ты пойдешь миром?

Рука Роха сжалась, торопя его. Вейни чувствовал хватку на своем предплечье, и Рох повел его через стражу, через все повороты и закоулки коридоров. Они не остановились около дверей комнаты, где содержалась Джиран, а прошли дальше в разветвляющийся коридор, который, казалось, вел назад, в главную башню. Стража с двумя факелами шла позади них.

– Джиран, – напомнил Роху Вейни, когда они входили в другой коридор.

– Я думал, что это дело больше не волнует тебя. У тебя еще будет шанс встретить ее, – продолжил Рох.

– Она искала тебя, надеясь на лучшее, чем то, что ожидало ее здесь. Ты был все-таки добр к ней, сказала она.

– Она будет в безопасности, – ответил Рох, – я всегда держу свое слово.

Вейни нахмурился и взглянул в сторону. Рох больше ничего не сказал. Они вошли в третий коридор, который вел к глухой стене. В узком месте по правую сторону была глубоко запрятанная дверь. Тени бежали по стенам, в то время как стражники догоняли их, пока Рох открывал дверь.

Это была простая комната с огнем в очаге, с деревянной скамьей около камина, столом и креслами. Здесь их поджидал Хитару – темноглазый сын Байдарра, сидевший в окружении других людей со светлыми волосами, но только у Хитару они казались настоящими. Длинные шелковистые белые локоны ниспадали ему на плечи. Он опирался локтями на колени, грея руки около огня. Там же стоял и священник, чьи обесцвеченные волосы образовывали подобие нимба вокруг лысеющей головы.

Вейни остановился в проходе, сбитый с толку этой картиной. Рох положил руку ему на плечо и мягко подтолкнул вперед. Стража последовала за ним, и двери закрылись. Наконец-то были сняты шлемы, открывшие лица, тонкие и бледные, такие же, как у высоких лордов. Глаза, такие же темные, как у Хитару. Молодые люди, все, кто собрались здесь, включая священника, были совершенно спокойны. Это было пышное собрание лордов. Стража ожидала и снаружи и внутри. Эти вещи тревожно запечатлелись в мозгу Вейни, предупреждая о серьезности происходящего. Все собрание дышало какой-то злобой, силой и преступным союзом кваджлов.

Он угодил прямо в сердцевину всего этого.

– Ты ничего не добился от него? – спросил Хитару Роха.

Рох занял свободное место на скамье около огня, протянув к нему одну обутую ногу, располагаясь поудобнее и оставляя Вейни так, словно ему не грозила никакая опасность.

С брезгливой наглостью Вейни переступил с ноги на ногу, его руки легли на рукоятку меча. Он сжал губы. Улыбка играла на его лице, легкая и дразнящая, и медленно, используя их нерешительность, он двинулся для того, чтобы занять место рядом с Рохом, на скамье около теплого очага. Рох слегка подвинулся, поставив обе ноги на пол, а взгляд Хитару стал гневным. Вейни встретил этот взгляд с упрямством, хотя и не чувствовал себя в такой уж безопасности. «Вот человек, – подумал он, – который с удовольствием применил бы силу и насладился бы этим».

– Мой кузен, – сказал Рох, – человек слова. И он держит его. Но дела сейчас обстоят так, что он не внемлет никаким увещаниям, а подчиняется только приказаниям своей госпожи. Вот такой он человек.

– Опасный человек, – сказал Хитару, и его темные глаза пристально оглядели Вейни с ног до головы. – Ты опасен, человек?

– Я думаю, – с усилием медленно сказал Вейни, – что пока еще Байдарра – хозяин в Охтидж-ине.

– Вот видите, каков он, – ответил Рох, и на лицах вокруг можно было заметить страх и ужас. Хитару моргнул.

Вейни произнес про себя молитву из священного писания. То, что происходило, нравилось ему все меньше и меньше.

– А его служанка? – спросил Хитару. – Что она может сказать нам?

– Ничего, – ответил Рох, и пока длилось молчание, сердце Вейни колотилось со страшной силой. – Практически бесполезно спрашивать ее на этот счет, и я не позволю причинить ей вред, милорд.

Вейни слушал, не веря, что Рох защищает его. В какой-то момент он заметил оттенок напряженности, появившийся в манерах Хитару. Неуверенность теперь сдерживала его от понукания Роха.

– Ты, – сказал Хитару неожиданно, взглядывая на Вейни, – ты утверждаешь, что пришел через Источники?

– Да, – ответил Вейни, поскольку понимал, что бесполезно это отрицать.

– И ты умеешь управлять ими? – спросил священник хриплым спокойным голосом. Вейни взглянул в лицо священника, читая на нем желание, но не зная, как управлять этим желанием, которое сгущалось в комнате, сконцентрированное на нем и Рохе. Он не хотел умирать. Он не хотел умирать, четвертованный кваджлами по причине, которую не понимал и которая не имела к нему никакого отношения.

Он не ответил.

– Ты человек, – сказал священник.

– Да, – подтвердил он и заметил, что на поясе у священника висит нож – любопытное дополнение к его одеянию. И что все другие тоже были вооружены. У священника на шее висела цепочка с различными предметами – камнями, раковинами и костью – знакомыми Вейни. И Вейни понял, что когда-то уже видел такие. Он смотрел на священника, и весь гнев, какой он мог собрать против вооруженного опасного священника, находившегося на службе у дьявола, поднялся со дна души человека, который служил Моргейн и который сопровождал девочку, у которой были точно такие же предметы.

Упаси его господь от этого священника. Вейни отвел от него взгляд, чтобы не выказывать свой страх, не вооружить их тем же самым оружием.

– Человек, – сказал Хитару, глядя на него своим неподвижным взглядом, – это действительно твой кузен?

– Половина его является моим кузеном, – ответил Вейни, сбивая их с толку.

– Вот видите, как он говорит правду, – сказал Рох мягко, шелковым голосом, в котором слышались металлические нотки. – Это не всегда выгодно для него. Но он слишком честный человек, мой кузен Вейни. Он многих сбивает с толку таким поведением. Но он нхи. Вы, конечно, не поймете этого, но он нхи и он никак не может нарушить обязательство чести. Он говорит правду. Он сам себя делает своим врагом. Но со всей своей честностью скажи им, зачем твоя госпожа пришла на эту землю? Зачем?

Теперь он понимал причину своего присутствия среди них. Он знал, что должен был оставаться спокойным с самого начала. Сейчас же его молчание будет ему обвинением. Его мускулы напряглись, мозг оцепенел.

– Запечатать Источники навсегда, – ответил Рох. – Скажи мне, мой честный, мой честолюбивый кузен, это правда или нет?

Он все еще сдерживал себя, отчаянно ища какую-нибудь ложь, не будучи искушенным в этом. И не было ничего, что он мог бы придумать.

– Тогда опровергни это, – продолжал Рох. – Можешь?

– Я отрицаю это, – сказал он, словно повинуясь тому, что Рох хотел от него, и даже его слипшиеся губы знали, что им управляют.

– Поклянись в этом, – сказал Рох. – Поклянись своей честью.

Своей душой – вот в чем заключалась эта клятва, и все глаза были устремлены на Вейни. Словно волки, сидящие в кругу. Его губы стали складываться в слова, хотя он знал, что все попытки бесполезны, совершенно бесполезны. Его душа была на службе у Моргейн, и та заставляла его еще раз продаться.

Но Рох положил свою руку на его руку, милостиво останавливая его и заставляя дрожать от приступа тошноты.

– Нет, – сказал Рох, – не бери на себя этот грех, Вейни. Ты не сможешь нести это бремя. Ты видишь, как обстоит дело, лорд Хитару. Я сказал тебе правду. Мой кузен честный человек. И ты, милорд, поклянешься мне, что не поднимешь на него руку. Я еще раз заявляю, что это мой кузен.

Жар бросился в лицо Вейни. Казалось, не было никакого смысла противиться сказанному в его защиту. Он встретил темный злой взгляд Хитару.

– Ты благороден, – сказал Хитару после некоторого молчания и глянул на Роха. – Он твой кузен, но даже сам я не могу ручаться за своего отца.

– Никто, – сказал Рох, – не поднимет на него руку.

Хитару посмотрел вниз, затем в сторону, и поднялся.

– Никто, – отозвался он послушно.

– Милорды, – добавил Рох, тоже поднимаясь. – Желаю вам спокойной ночи.

Наступило молчание, и гнев молодого лорда как будто затих. Конечно, им было непривычно, что сын Байдарра таким образом прощался с темноволосым гостем, но страх густо разлился по всей комнате, когда Рох взглянул на всех них. Они избегали смотреть ему в глаза, переглядываясь и пытаясь изобразить неожиданно возникший интерес к камням на полу или охранникам у двери. Хитару пожал плечами, фальшиво расслабившись.

– Милорды, – сказал он своим компаньонам. – Священник…

Они потянулись к выходу, бряцая металлом, эти утонченные прекрасные лорды, со своими стражами, получеловеческими существами. Наконец в комнате остался только Рох, который спокойно закрыл дверь, делая комнату уютной.

– Отдай мне меч, кузен, – сказал Рох.

Вейни остановил его воинственным жестом, удерживая руку на рукоятке. Он потряс головой и дал понять, что у него нет желания, чтобы к нему сейчас подходили близко.

– Мне кажется, ты не понял, – сказал Рох. – Я спас твою жизнь и твою личность от страшной опасности. У меня здесь есть определенная власть. До тех пор, пока они боятся меня. И тебе нет никакой пользы бороться против меня.

– Ты спасал и свою собственную жизнь, – сказал Вейни и встал, прислонясь спиной к камину. – Так что они не будут жестоки ко мне, зная, что твой родич всего лишь человеческое существо.

– Это тоже верно, – сказал Рох. Он начал открывать дверь и замешкался, оглянувшись назад. – Мне хотелось бы, чтобы я смог убедить тебя быть благоразумным.

– Я хочу вернуться в ту комнату, где был, – ответил Вейни. – Мне кажется, она для меня более удобна.

Рох нахмурился.

– Я сомневаюсь в этом.

– Не трогай ее, – сказал Вейни.

Рох снова нахмурился. Его лицо стало грозным.

– Я сказал, – ответил Рох, – что она будет в безопасности. И она будет в большей безопасности, если она будет подальше от тебя. Я надеюсь, ты понимаешь это.

– Да, – ответил Вейни через некоторое время.

– Я бы помог тебе, если бы ты прислушался к моим словам.

– Спокойной ночи, – сказал Вейни.

Рох помедлил, гнев исказил его лицо. Он протянул руку, и она беспомощно опустилась.

– Нхи Вейни, моя жизнь завершится, если твоя госпожа разрушит Источники. И все на этой земле… умрет. Но для нее это не имеет никакого значения. Может быть, она сама не в состоянии управлять собой и не отвечает за то, что делает. Я подозреваю, что это так. Но у тебя, во всяком случае, есть выбор. Все эти люди умрут, хотя они не заслуживают этого.

– Я должен сдержать клятву. У меня нет выбора.

– Ты поклялся дьяволу, и такую клятву ты можешь нарушить.

Он нехотя поднял руку, чтобы перекреститься, но он остановился, а затем с трудом завершил жест в этом темном гнезде кваджлов, где священники служат дьяволам. Он весь похолодел внутри.

– Может ли она поступить так, как ты, – спросил Рох. – Вейни, есть ли какая-нибудь земля, проходя через которую она не была бы проклята, и справедливо? Знаешь ли ты, на чьей стороне воюешь? У тебя есть клятва. Ты стал слеп и глух. Из-за нее ты убил своих родичей. Но чему ты поклялся? Тебя волновало когда-нибудь, что осталось от Эндара-Карша? Ты никогда не узнаешь, что натворил там, и, может быть, это и хорошо – для твоей собственной совести. Но здесь ты можешь видеть, что делаешь. И ты будешь жить с этим. Думаешь ли ты, что Источники виноваты в той нищете, в которой живут эти люди? Думаешь ли ты, что Источники – это зло? Потеря их разрушила эту землю, и это было результатом действий Моргейн. Вот что она оставляет за собой там, где проходит. Нет ничего более ужасного, чем видеть то, что она оставляет за своей спиной. И ты, и я знаем это. Мы были рождены в хаосе, который она устроила в нашем родном Эндаре-Карше. Царства пали, целые кланы вымерли по ее вине. Она – ходячий ужас, сеющий смерть и голод. Убивать – ее главное предназначение. Ты не можешь остановить ее, потому что разрушение – цель ее существования.

Вейни отвернулся и посмотрел на закопченные стены, на маленькую прорезь окошка с деревянным ставнем.

– Ты не хочешь слушать, – сказал Рох. – Возможно, ты стал таким же, как она.

Вейни оглянулся, его лицо побелело от гнева.

– Лилл, – назвал он его последним именем, которое тот носил перед тем, как сокрушил Роха. – Убийца детей. Ты мне уже предлагал небеса в Ра-Лифе, и я видел, каким даром это было, какое процветание ты приносил туда, где прошлась твоя рука.

– Я теперь уже не Лилл.

Вейни почувствовал, как его сердце сжалось. Взгляд этого человека действовал на него завораживающе.

– Тогда кто говорит со мной? – спросил он спокойным голосом. – Кто ты, кваджл? Кем ты был?

– Рох.

Комок подступил к его горлу. Он отвернулся.

– Убирайся отсюда. Сделай милость, оставь меня одного.

– Кузен, – сказал Рох мягко. – Тебя когда-нибудь интересовало, кто такая Моргейн?

Вопрос повис в воздухе, стали слышны потрескивание огня и свист ветра за узким окошком. Ему стало трудно дышать.

– Полагаю, что кое-чем ты интересовался, – сказал Рох. – Ты не совсем слеп. Спроси себя, почему у нее только внешность кваджла, а сущность дьявола. Спроси, всегда ли она была честна с тобой?… Ты знаешь, что нет, особенно, когда это мешало ее темным замыслам. Спроси меня, как много во мне от Роха. И я скажу тебе, что душа моя – это Рох. Спроси, почему я спас тебя, ненавидящего меня? И я скажу тебе: потому что мы на самом деле кузены. Я чувствовал, что должен спасти тебя, потому что мои импульсы человеческие. А человек ли она? Меньше, чем кто бы то ни было здесь, чья кровь лишь наполовину чиста. Спроси себя, кому ты поклялся, нхи Вейни.

– Уйди от меня! – закричал Вейни, и дверь распахнулась, вооруженные стражники в ту же секунду влетели внутрь с оружием наизготовку. Но Рох поднял руку и остановил их.

– Желаю тебе спокойной ночи, – пробормотал Рох и удалился.

Дверь затворилась. Послышался звук закрывающейся снаружи щеколды.

Вейни отдышался, сидя на скамейке возле огня.

Полено разломилось, и языки пламени моментально побежали вдоль него и погасли на конце. Он смотрел на тлеющие угольки, и ему казалось, что пол заходил у него под ногами, подобно тому, как он падал в пространство между Вратами.

Снаружи блеяли животные. Он слышал отдаленный звук встревоженных голосов и осознавал, что какое-то странное дрожание проходит через все его мускулы, но земля оставалась спокойной. Наконец он тяжело вздохнул и стал смотреть на огонь, до тех пор, пока от света и тепла, согревающих его, глаза не закрылись.