Текст книги "Моргейн"

Автор книги: Кэролайн Черри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 73 страниц)

– А что касается твоих спутников, – заметил Лилл, – то ты, конечно, любишь их?

– Да, – сказал Вейни.

Лилл чуть улыбнулся, но его глаза никак не разделяли этого выражения, словно на лице у него появилась маска.

– Что касается кайя Роха, то это очень давняя история, которой я просто буду наслаждаться. Я понимаю тебя так, что ты завещаешь мне руководить предводителем Кайя, требуя, чтобы он правил в соответствии с кровью, которую разделяешь ты. То же самое касается и Мориджа. Ты никогда не ценил свою наследственность, как я. И не печалься о Моргейн. Без своего оружия она абсолютно безвредна, а кроме того, она обладает великим множеством знаний, которые представляют большой интерес для меня. Кроме того, учитывая твою молодость, она будет представлять для меня и другой, не малый интерес. Ведь Флис так надоедлива.

Вейни издал звук, напоминающий плевок, который не рассмешил и не напугал Лилла, а просто остался незамеченным, и они продолжили подъем. Теперь он сопротивлялся, вырывал руки и противился, как только мог, но все его попытки терялись как в песке, подавляемые тем, что неумолимо надвигалось на них.

Темнота, окружавшая их, теперь была абсолютной, а звезд – больше, чем бывает видно на небе в обычной обстановке. Это были облака звезд, медленно наплывающие друг на друга. Воздух в этом месте был абсолютно мертвый, как будто и он был охвачен полным оцепенением. Казалось, что они погружаются в мерцающее ничто, хотя они явно чувствовали, что все еще продолжают подниматься по гигантскому углублению, а крутизна склона, по которому они на самом деле шли, постепенно уменьшается. Ветер завывал вокруг них, пагубный и звонкий, гудящий от избытка энергии и притупляющий чувства.

Наконец Лилл добрался до Врат и тронул руками их арку. Его пальцы прошлись по ее поверхности, и мгновенно внутри Врат установилась абсолютная тишина. Ветер прекратился. Вибрация изменила свой тон, он стал более высоким, и опаловый блеск, напоминающий блеск Подменыша, пролился на них из-под арки.

Сопровождавший Вейни человек пошатнулся на мгновение, и Вейни, повернувшись, бросился со всех ног вниз по склону, падая, поднимаясь, скользя на выступах скал, пошатываясь от головокружения.

Бежать – было единственным устремлением, которое подчиняло себе все его сознание в данный момент. И с трудом через огромное его давление пробивалось еще одно: Моргейн.

Но он вряд ли смог бы ей помочь. Ведь как он только приблизится к ней, его окружит добрая дюжина людей, с которыми он не сможет справиться.

Подменыш.

Он бежал, скользя и обдирая руки, ударяясь при каждом падении. Мужчины старались преградить ему путь. Он жадно втягивал воздух, сворачивая влево, в сторону от Моргейн и Роха, разгоняя в стороны лошадей. Наконец он увидел впереди знакомый силуэт Черного. Не задерживаясь ни на секунду, он вскочил в седло и почти на лету подхватил поводья. Животное узнало его и поскакало вперед, подчиняясь его командам.

Всадники тут же бросились вслед за ним. Шум и крики поднялись со всех сторон, хотя никто не пустил ни одной стрелы. Он даже не пытался смотреть на гребень горы и не обращал внимания на погоню. Он скакал назад, по пути, который они только что проделали к вершине.

Если Врата сейчас были недоступны для него, то все еще оставался Ра-Хеймур, где правил Фай. У его колена теперь находился Подменыш, золотой дракон на рукоятке которого был уже привычен его руке. С мечом, получающим свою энергию от Врат, в руке, он надеялся проложить путь к источнику силы Фая, разрушить его, что одновременно означало уничтожить Врата, уничтожить себя и уничтожить Моргейн. Теперь он знал и это.

И уничтожить Лилла.

Мир не должен увидеть того, что сможет сделать Лилл, если добавит к своей силе еще и силу Моргейн. Фай будет просто жалким карликом по сравнению с этим новым дьявольским созданьем.

Он гнал лошадь без всякого сожаления, стараясь как можно дальше уйти от Иврел.

Даже Лилл должен опасаться его сейчас, потому что все оставшееся оружие Моргейн – ничто по сравнению с этим клинком, напоминающим бледный опал. Когда Вейни вырвался на главную дорогу, он немного сбавил темп и дал лошади отдышаться.

Дорога сворачивала, огибая нижний выступ холма, и этот поворот, по его представлению, вел прямо в Ра-Хеймур, потому что вряд ли было во всем Хеймуре другое место, которое могло бы похвастаться наличием в нем просто дороги.

Он пустил лошадь средним аллюром. Люди предводителя Лиф очень неохотно стали бы преследовать его, но, подгоняемые Лиллом, конечно, могли и ускорить погоню. И единственной надеждой на ее отсутствие было то, что Лилл все-таки понимал, что же на самом деле есть Подменыш, или же его могла остановить мысль о том, что илин из земли Моридж мог знать, что можно сделать с помощью этого клинка.

Большая тень неожиданно налетела на него, и Черный громко заржал, а он сам получил в плечо удар, который выбил его из седла, посылая вниз, переворачивая в воздухе и бросая на снег и лед.

Суставы двигались, кости были целы, но расслаблены и разбиты. Он попытался управлять своими конечностями, чтобы сдвинуться с места, но короткий меч уперся ему под подбородок, отжимая его голову назад, вниз, вдавливая в утоптанный снег.

Он увидел над собой склоненную фигуру, у которой рука, лежащая на колене, была неестественно короткой.

– Брат, – произнес Эридж свистящим шепотом.

10

– Эридж. – Вейни попытался подняться во второй раз, и тут Эридж неожиданно поднялся сам, освобождая его. Затем он убрал короткий меч на пояс и прошел по дороге прямо к тому месту, где его лошадь стояла рядом с черным конем, на котором только что скакал Вейни.

Вейни, спотыкаясь, выбрался из канавы, и, хромая, тщетно старался обогнать брата. Но тут к своему ужасу он увидел, что Эридж уже нашел, что было под седлом у черного коня.

Свирепая улыбка появилась на лице Эриджа, когда он взял вложенный в ножны клинок, прижимая его обрубком руки, а левой рукой сжимая золотого Дракона, и в такой позе поджидал приближающегося Вейни.

Он остановился сразу, как только уловил угрозу, исходящую от Эриджа. Его все еще трясло, а руки и ноги с трудом выполняли нужные движения. Он даже попытался выровнять дыхание, чтобы высказать несколько разумных на его взгляд аргументов.

– Там, – он указал рукой в сторону Иврел, – есть кваджлин, который пришел сюда из Лифа. – Голос Вейни прерывался, но звучал достаточно внятно. – Эридж, Эридж, вместе с ним люди из Лифа, и этот дьявол гонится за мной по пятам. И ты, и я, мы оба, находимся в страшной опасности. Я поеду с тобой прямо по этой дороге, и отнюдь не для того, чтобы сбежать. Я клянусь тебе, что все обстоит именно так.

Эридж, казалось, что-то обдумывал, его темные глаза поблескивали во мраке. Затем он коротко кивнул, как бы подтверждая свое решение. Он прикрепил Подменыш к поясу, так что рукоятка приходилась под левую руку, и направился к лошади.

Вейни удалось забросить в седло свое абсолютно больное тело только со второй попытки, после чего он пустил Черного в галоп вниз по дороге, теперь уже в компании Эриджа, который направился к лесу, хотя любая попытка углубляться туда именно сейчас была чревата угрозой нападения. Лошади перешли на ровную иноходь, направляясь к скалистому участку дороги. Здесь еще были остатки снега, сохраняющие следы, зато деревья и кустарники были очень густыми, что сильно затрудняло их преследование, да еще в такой темноте. Это слегка напоминало детскую страсть Эриджа устраивать засады в подобных местах. У Вейни же все окружающее вызывало такую же тревогу, как и то, другое место, по дороге в Инор-Пиввн. Возможно, эти воспоминания появились у него от скал и деревьев, попадавшихся ему на глаза, к которым невольно было приковано его внимание и чувства, так же сильно, как могут цепляться пальцы за любой твердый предмет перед надвигающейся опасностью. Я пропаду здесь, думал он. Я сошел с ума, что согласился поехать с ним. Но у него не было сил на то, чтобы остаться, а главное, ведь Подменыш был теперь у Эриджа, который держал его в своих руках, так же как он держал в своих руках и его долг, как илина перед его хозяйкой: ведь Эридж должен был бы быть рассудительным, во всяком случае надежда на это пока не оставляла Вейни.

После продолжительной скачки по лесной дороге Эридж неожиданно остановился, когда они выехали на достаточно просторную поляну, и приказал Вейни спуститься вниз.

И тут его неожиданно охватила паника. Неосознанное желание немедленно пришпорить коня не покидало его, но он нашел в себе силы спрыгнуть с седла, тщательно следя за моментом приземления, чтобы удержать равновесие и не упасть. Он двигался, с трудом переставляя ноги, направляясь к центру свободного пространства, как и указывал ему Эридж.

– Где она? – спросил старший брат, нагибаясь и отстегивая Подменыш.

Теперь Вейни знал наверняка, что Эридж собирается его убить после того, как он ответит ему. Между тем клинок неумолимо выползал из ножен, подтверждая то, что теперь Эридж знал природу этого меча и знал, как использовать его.

Вейни бросился вперед, хватая Эриджа за пояс, и они упали вместе на снег, а меч, все еще находящийся в ножнах, упал рядом с ними.

Когда локоть Эриджа врезался в лицо Вейни, тот на мгновенье даже ослеп от неожиданного сильного удара, и, как бывало и раньше, в пору их детства, оказался внизу, по-прежнему проигрывая своему брату. Он на некоторое время даже лишился чувств, получив такой яростный отпор. Когда ощущения вновь вернулись к нему, и он смог наконец вздохнуть, то попытался сделать последнюю попытку вывернуться и, когда она удалась, оказался сверху и продолжал дальнейшую борьбу только лишь с целью собственного освобождения. Он ухватил руками голову Эриджа и бил ее о мерзлую, покрытую тонким слоем снега землю. Он продолжал это до тех пор, пока тот не ослаб и прекратил борьбу. Когда Вейни добрался до Подменыша, то следующей его мыслью была лошадь. Придерживая меч, он подбежал к Черному и не глядя ухватил поводья.

Конь заржал в тот момент, когда бросок Эриджа пришелся в согнутую спину Вейни, отбрасывая его вниз под копыта лошади. Подменыш выскользнул из его расслабленных бесчувственных пальцев, а когда Вейни повернулся, чтобы отразить внезапную атаку, Эридж нанес ему еще один удар, в плечо. Он сделал полшага вперед, покачнулся, и тут же кулак Эриджа отбросил его на снег. Затем Эридж навалился на него, упираясь коленом в грудь и придерживая обрубком руки, еще достаточно сильным, его отведенную в сторону руку. Он быстро выхватил короткий меч, символ Чести, и протиснул его к горлу Вейни, обрезая мешающие ремни от его снаряжения.

– Треть Нхи полегла у Ирн-Сведжур, – тяжело дыша, почти прошипел Эридж. Его дыхание срывалось, переходя на хрип. – Это сделали вы оба, ты и она. Где она сейчас?

Вейни был напуган присутствием лезвия у собственного горла и был не в состоянии произнести ни слова. Он лишь инстинктивно пытался дышать и постепенно застывал, подрагивая от напряжения, когда чувствовал, как пот стекает по его шее. Боль от лезвия сразу напомнила о себе, как только он попробовал слегка расслабиться.

– Отвечай мне, – не отступал Эридж.

– Лиф. – Он слегка передвинул руку, чтобы уменьшить давление на нее. – Кваджлин и люди из Лифа захватил ее, чтобы она рассказала им все, что знает. Эридж, Эридж, нет, не убивай меня. Им нужны ее знания, и если они их получат, тогда они объединятся с Фаем против нас.

Давление сверху слегка ослабло, но по-прежнему присутствовало. Была одна, очень слабая надежда, что Эридж заинтересуется его рассказом. Колено продолжало давить, затрудняя дыхание, и иногда ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание.

– А ты, ублюдок? Что делаешь ты, сбежав в одиночку оттуда?

– Хеймур, вот место, где находится источник силы. Только разрушив его, можно остановить их всех. Я должен убить Фая, а для этого мне надо попасть в Ра-Хеймур. Эридж, прошу тебя, отпусти меня.

– Ах ты, грязный ублюдок. Я гоняюсь за тобой еще от Ирн-Сведжур. Другим такая охота оказалась просто не под силу, они испугались опасностей, которые могут поджидать их в Хеймуре, да и оружия Моргейн. Я же поклялся им, что принесу им твою голову. Я хотел бы привести тебя туда живым, но с одной рукой, боюсь, мне этого сделать не удастся. Я должен сделать это ради людей Нхи и Маай, Сан и Торин, и особенно ради тех нхи, которые погибли. А уже потом я подумаю, как получше использовать тот подарок, который ты так неожиданно преподнес мне. У меня больше не будет врагов, которых я должен буду бояться. И если ты намеревался с его помощью безопасно добраться до Ра-Хеймур, то нет никаких причин, почему этого не смогу сделать я.

– Пойдем вместе со мной.

– Однажды я уже предложил тебе воспользоваться такой возможностью, но оказалось, что тебе была больше по нраву эта колдунья, нежели земля Моридж. Ты даже готов убивать нхи ради нее.

– Эридж, ты, по крайней мере, должен понимать, что я не могу нарушать своей клятвы. Помоги мне попасть в Ра-Хеймур. Прямо сейчас. Мне надо быть там раньше, чем наши враги придут туда. Разреши мне совершить эту месть: уничтожить Фая, как просила Моргейн. И если я смогу, то и кваджлина. Я говорю очень искренне, Эридж. Послушай меня. В Ра-Хеймур есть страшное оружие, и, несомненно, если наши враги приберут его к рукам, то даже имея Подменыш, возможно, и не удастся взять эту мощную крепость. Сделай так, как я прошу тебя. Идем со мной. Это моя клятва, которую я дал ей: разделаться с Фаем. А после этого все, что было между нами, так и останется между нами, и я не буду оправдываться.

Эридж очень пристально взглянул на него и даже прищурил глаза.

– Ты был приговорен быть илином по закону, который определил наш отец, за убийство Кандриса. И ты мог бы быть свободен от этого, если бы я услышал твои объяснения о происходящем. Но ты так и не предоставил мне удовлетворительных объяснений. Предположим, я приговорю тебя еще на год быть отверженным.

– Мне кажется, что удовлетворить твои требования не сложно.

– Поклянись, – сказал Эридж, – той самой клятвой, что ты дал ей, что будешь выполнять Обязательство по отношению ко мне, не зависимо от того, что она может быть жива. И это будет год, за который ты будешь просто благодарить меня, кайский ублюдок, ибо твоя служба не остановит меня от того, чтобы передать тебя родственникам Парена или Брена, когда все закончится. Но если такая цена устраивает тебя, я, пожалуй, подожду перерезать твою глотку прямо сейчас и прямо здесь. Я даже пойду с тобой в Ра-Хеймур. Устраивает ли тебя такое условие, ублюдок? Ты готов платить?

– Да, – сказал Вейни без малейшего колебания. Но клинок все еще был прижат к его горлу.

– Бьюсь об заклад, – добавил Эридж, – что ты знаешь, как использовать этот меч, и знаешь эту колдунью лучше, чем любой из живущих на свете. И если взятие Хеймура освобождает тебя от обязательств перед ней, а год еще не кончится, то давай заключим соглашение, братец, что когда Хеймур падет, он будет мой, и ты тоже будешь мой с этого самого момента. И ты не должен говорить об этом Обязательстве ни ей, ни Фаю, никому.

Вейни уже увидел ловушку, которую Эридж расставил для Моргейн. Сам будучи вероломным и подозрительным, он подозревал вероломство в каждом и всегда восхищался хитростью людей: маай в душе, он заранее думал о всех способах выживания, даже тогда, когда на это не оставалось никаких шансов, как в этом походе на Хеймур.

А еще он очень не любил клятвы: каждая из них была сплетена очень плотно и не оставляла места для отступлений.

– Я вынужден согласиться, – сказал Вейни.

– И, во имя спасения твоей души, ты не должен пытаться уничтожить меня, – сказал Эридж. – Ты отдаешь мне Хеймур, отдаешь мне Фая и эту колдунью, и этого самого кваджлина.

– Столько, сколько останется в живых, – согласился Вейни.

– И обещаешь, что не покинешь меня и не будешь бороться против меня.

– Я согласен.

– Тогда давай руку, – сказал Эридж.

Это была нечестная сделка: законы илина не позволяли давать новую клятву, так же как не могло быть двух пересекающихся Обязательств на его совести или в его поступках. Но Эридж настоял на этом, и Вейни высвободил руку и сжал зубы, пока тот надрезал его ладонь. Затем Эридж прикоснулся губами к ране, а после него то же самое сделал и Вейни, сплевывая кровь на снег. Конечно, это не было Обязательство, принятое в полной форме по Закону, но тем не менее это была клятва, причем очень сильно связывающая его. Когда Эридж освободил его, чтобы он смог наконец подняться, Вейни встал сначала на колени и, захватив пригоршню снега, сжал ладонь в кулак, как делал это уже однажды в пещере недалеко от Инор-Пиввна. Он содрогался от глубокого страданья, которое целиком овладело им, вызывая полную внутреннюю опустошенность.

Его настоящий хозяин, которому он служил, имел право проклясть его душу и погубить ее. И вот теперь он дал своему брату такое же право. Но при этом он знал, что получил бы полное прощение только от Моргейн и никогда бы не получил этого от Эриджа. Он знал, что хотя его лио была очень жестока в некоторых случаях, она никогда не проявляла просто жестокости по отношению к нему. Именно знание этого факта укрепляло его в мысли, какой именно клятве он должен следовать.

И, если потребуется, убить брата, как он убил треть Нхи.

Он сделал это для своей лио, выполняя свой долг согласно Закону и клятве илина, которые связывали его. Поэтому он принял участие в убийстве людей из своего клана. Казалось, теперь не было ничего худшего, чем то, во что он был втянут.

– Вставай на ноги, – сказал Эридж. Он уже прикрепил меч к седлу и, расправив поводья, вскочил на лошадь, поджидая брата.

Вейни поднялся, отыскал Черного, который стоял, свесив повод, на некотором расстоянии от поляны. Он вставил ногу в стремя и вскочил в седло, пересиливая боль в изможденном теле.

– Ты будешь проводником, – сказал Эридж. – Поезжай вперед и, главное, хорошенько помни о своей клятве.

Вейни сначала направил Черного по обратному пути, а затем резко свернул на север, к главной дороге, которая, как он знал, находилась рядом. Когда через поредевшие деревья они наконец увидели ее, то оказалось, что покрывавший ее снег был нетронут, а это означало, что на этом участке значительное время никто не проезжал.

В тот момент, когда они выезжали на эту широкую дорогу, что-то пронеслось над вершинами деревьев, видимо, встревоженное их появлением: они расслышали лишь быстрое хлопанье крыльев в лесной темноте. Эридж внимательно вглядывался в окружающий мрак с выражением ненависти на лице. Это была естественная реакция нормального человека на все, что постоянно происходило в этом лесу.

Вейни уже давно перестал вздрагивать при виде подобных вещей. Он взял хороший темп, отмечая про себя, что они оставляют слишком уж отчетливый след для Лилла и его людей, если только те соберутся преследовать их именно здесь. Но теперь об этом можно было не думать, потому что все равно к сердцу Хеймура вел только один самый короткий путь, и они скакали именно по нему.

Теперь Черный скакал очень медленно. Было невозможно и дальше так гнать лошадь, как он делал это по дороге на Иврел. Вейни попридержал коня, обернулся и решил остановиться. Место было очень неподходящее для отдыха: с одной стороны лес, с другой – нагромождение скал.

– Давай двигаться дальше, – сказал Эридж.

– Я не могу больше так гнать коня. Он может не выдержать, – немедленно возразил Вейни, но все же так и не остановился, а продолжал двигаться вперед медленным шагом.

Тогда Эридж пришпорил свою лошадь, и Черный по привычке поскакал за ним, переходя на более быстрый бег. Вейни старался по-прежнему сдерживать его и надеялся, что таким образом конь выдержит путь до ворот Ра-Хеймура.

Они продолжали скакать этой заснеженной дорогой, пока не добрались до ее пересечения с другой, направленной к ней под углом и явно ведущей к Иврел. Следы указывали на то, что здесь прошли и пешие, и конные. Более мелкие следы ног принадлежали явно жителям севера, скорее всего людям из Хеймура, а более крупные – жителям Эндара.

На снегу же виднелись пятна крови и брошенные трупы.

Вейни соскочил с коня, хотя Эридж и возражал против этого. Он проигнорировал его приказы и, быстро перебегая от одного тела к другому, перевернул их, чтобы увидеть лица. Двое были из Лифа, трое других были низкорослые, темноволосые, и явно принадлежали к жителям Хеймура, а один, самый красивый, был похож на кваджлина. После этого он почувствовал некоторое облегчение.

Эридж негромко свистнул, стараясь привлечь его внимание: неожиданно вокруг возникло непонятное движенье, сопровождаемое скрипом снега и металлическим скрежетом, раздававшимся среди скал. Эти звуки мгновенно вывели его из оцепенения и заставили взглянуть немного вверх, чтобы увидеть темные тени на выступе скалы, нависающей над дорогой.

Он стремглав побежал к лошади, забросил себя в седло и тут же заставил Черного взять с места, еще с трудом отыскивая поводья и пригибаясь, так же низко, как и Эридж.

– Эридж, – прокричал он, что было мочи, – люди из Хеймура настигают нас сзади, но кайя Лилл и люди из Лифа находятся на этой дороге впереди нас. Люди из Хеймура не смогли их задержать здесь. Нам нужно отходить, иначе мы наедем прямо на них.

– Тогда у нас одним врагом будет меньше, – заметил Эридж.

А это значит, что и Моргейн и Роха, если они еще живы, ждет такая же участь: Эридж, который теперь обладал мечом, с такой же радостью убил бы их, как людей из Лифа во главе с кайя Лиллом. Ведь Нхи всегда были в состоянии извечной кровной вражды с ними, а что касается Моргейн, то эта вражда была еще очень свежей и кровоточащей: всего лишь с момента бойни у форта Ирн-Сведжур.

– Дай мне меч, – попросил его Вейни, поскольку у него не было даже кинжала. – Если не ее меч, то по крайней мере хоть какое-нибудь оружие.

– Но я не хочу, чтобы это оружие было за моей спиной, – сказал Эридж, пренебрегая клятвой, которая существовала между ними. Но это было его право, и от этого клятва не теряла свою силу.

Вейни сжал зубы, еле сдерживая гнев и считая Эриджа по меньшей мере сумасшедшим. Тем не менее он старался не отставать от Эриджа, который гнал лошадь прямо по открытому месту, готовый расправиться с любым отрядом всадников, среди которых могла быть и Моргейн. После того урока, который она преподнесла ему у Ирн-Сведжур, он был готов на все. Вейни же сожалел об этой клятве и еще по одной причине: потому что Эридж готов был убить их обоих, и он, Вейни, отдал Подменыш врагу, еще более безумному, чем кайя Рох.

Дорога извивалась, так что там, где деревья справа, а скалы слева ограничивали обзор были слепые повороты.

И они встретились с ними неизбежно: перед ними оказался самый тыл колонны Лилла, которую они наконец увидели впереди себя. Те были явно испуганы их приближением, но подбадривали себя, готовые проучить своих неожиданных преследователей, и уже городили частоколы из копий, после чего вся колонна стала напоминать ощетинившуюся тень.

Эридж схватился за Подменыш и без каких-либо колебаний начал освобождать клинок. Он направлял свою норовистую лошадь на выставленные копья, в то время как лезвие на глазах превратилось в мерцающий опал, и звездная темнота соскользнула с его заостренных граней. Те, кто непосредственно соприкоснулся с ней, превратились в ничто, исчезли, другие же успели отскочить в сторону, как раз там, где Вейни собирался проехать, но они продолжали исчезать, и их оставалось все меньше и меньше. Несмотря на то, что становилось все темнее, было видно, как с гор спускались люди, одетые в звериный шкуры, и перерезали направление, в котором продолжал двигаться Вейни. Это были люди из Хеймура. Они издавали, как всегда при нападении так характерный для них дикий вой, от которого кровь стыла в жилах. Последнее, что он отчетливо увидел, бросив взгляд на остатки колонны, движущейся по дороге впереди, было выделяющееся на темном фоне белое пятно. Это был Сиптах, окруженный всадниками из Лифа. Через мгновенье они прибавили ходу и быстро поскакали вперед, оставляя на дороге лишь тех, кто был без лошадей. Скорее всего они уже знали, что именно преследовало их.

А темные фигуры продолжали нестись на них сплошным потоком. Вейни ничего не оставалось, как посильнее пнуть ногой свою запетлявшую было лошадь, чтобы немного осадить ее. В этот момент копье ударило его под ребра, и он почувствовал сильную встряску. Безоружный, он ухватился обеими руками за древко и попытался вывернуть его из рук нападавшего.

В этот момент лошадь под ним свалилась, и тут же чьи-то руки обхватили его, валя на землю. Мгновенно последовал блеск опускающегося клинка, но лезвие тут же отскочило от кольчуги, к удивлению его противника. Тогда другие попытались проделать над ним то же и с тем же успехом, сокрушая воздух вокруг него. Они насели на него буквально со всех сторон, и он потерял сознание, погрузившись в темноту.

Пробуждение было неожиданным.

Он с трудом начал подниматься на ноги, все еще изумленный своим освобождением, скользя и спотыкаясь на сбитом и окрашенном кровью снегу. Крики в какой-то момент еще раздавались в его ушах, но потом наступила тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра, уносящегося в пустоту. Наконец все смолкло.

Он с усилием встал на одно колено, и тут рядом раздались шаги. Подняв голову, он с изумлением взглянул на Эриджа, который в этот момент вкладывал меч в ножны. Кругом не было видно ни тел, ни убегающих людей, только они двое, и их лошади, стоящие рядом друг с другом.

Он быстро повернулся, чтобы взглянуть в том направлении, где исчезли всадники. Но не увидел там никого.

– А всадники? – спросил наконец Вейни. – Они убиты, или им удалось спастись?

– Они спаслись, – сказал Эридж. – Если бы ты не упал… но это, видимо, кровь Кайя сказалась в тебе. А теперь вставай.

Он поднялся, неожиданно почувствовав руку Эриджа, и был очень удивлен, когда так близко взглянул на своего брата. На лице его он обнаружил то же мрачное выражение, которое уже наблюдал в Ра-Моридже: гнев, смешанный с чем-то еще, похожим на неистовую жестокость. Но рука, которая поддерживала его, оставалась твердой, но спокойной.

– Почему ты остановился? Только из-за меня? – с некоторой насмешкой в голосе спросил Вейни, на самом деле чувствуя в своем брате проявление некоторой сентиментальности. – Разве ты не хотел продолжать свою месть? Или это оказалось просто затруднительно?

Губы Эриджа дрожали в гневе.

– Ублюдок ты, и больше ничего. Я не ушел бы отсюда, даже если бы Нхи были побеждены людьми с севера. Поторапливайся.

Следуя противоречию в поступках, Эридж оттолкнул его и слегка ударил, так что Вейни вновь опустился на одно колено, все еще чувствуя головокружение от непроходящей слабости. Он приготовился уже встать, лишь на мгновенье задержавшись в этом положении, и пойти к лошадям, когда длинный меч Эриджа ударился о снег перед ним. Он без лишних раздумий подхватил его.

А Эридж тем временем уже был в седле и глядел на него напряженно, с ненавистью и страхом, которые не мог скрыть.

Если бы Вейни не знал Эриджа, он подумал бы, что тот, подобно Кесидри, безумен. Но, так или иначе, он знал его и тут же понял, какие чувства владели его братом. Эридж боялся его. Искалеченный им когда-то, он потерял значительную часть своего боевого искусства и теперь боялся его, и очень часто просыпался по ночам с теми же самыми мыслями, как был уверен Вейни, которые в свое время одолевали и Риджена, и Кандриса утром на площадке для упражнений с оружием.

Отец во всем любил совершенство, так однажды сказал ему Эридж. И он ненавидел нхи, оставшихся живыми калеками.

Он никогда не простил мне, что один из его законных сыновей остался жить, и остался жить именно калекой.

Но у Эриджа, как понимал Вейни, были и другие причины, чтобы в конце концов вооружить его, несмотря на все противоречивые стороны этого шага. Однорукий человек, в одиночку попадающий в Хеймур… Возможно, он боялся смерти гораздо меньше, чем доказательства своей слабости.

Вейни поклонился, выражая признательность и уважение своему брату.

– Вероятно, нам придется умереть, – сказал он, чувствуя, что его сведения об ожидавшем их конце, тяжелым камнем давили на его сердце. – Эридж, одолжи мне Подменыш, несмотря ни на что. И я клянусь тебе, я пройду с ним впереди, но только сам. И все, что только может сделать человек, обладающий этим мечом, сделаю я. Я отдам тебе Ра-Хеймур, если останусь жив, а если нет, то это будет означать, что мы взялись за невыполнимую задачу. Эридж, именно это я имею в виду. Я обязан сделать это для тебя.

Эридж коротко и зло рассмеялся.

– Твое беспокойство напрасно. Когда я сброшу ножны, то фактически я всегда буду сзади меча.

– Но ты будешь находиться в непосредственной близости от него, ты будешь рядом с ним, – упрямо настаивал Вейни. – Эридж, не делай того, чего не следует делать. Я знаю, что ты хочешь сокрушить все, но я говорю еще раз: предоставь это сделать мне.

– Ты большой специалист по вранью, а я далек от мысли верить тебе, особенно там, где замешана она. Сейчас, например, ты просто пытаешься задержать меня, но всему должен быть предел. Собирайся в дорогу.

Он больше не мог даже выдержать направления, в котором следовал Эридж, и находился на грани падения, как только они оказались на скользком склоне холма, изо всех сил натягивая повод, чтобы сдерживать коня. Наконец лошадь остановилась уже внизу, а Вейни медленно перегнулся через седло, стараясь не потерять повод.

Эридж подъехал прямо к нему и сам ударил Черного, направляя того вперед. Вейни удержался в седле, но лошадь снова встала, и он, не обращая внимания на Эриджа, использовал последние оставшиеся силы, чтобы спуститься с седла и дойти до плоской скалы, которая так и притягивала его. Он шел к ней как пьяный, и так велико было его стремление, что он буквально свалился на нее, а не сел, как намеревался до этого, разбрасывая руки и ноги на холодном камне. Он не обращал внимания на все попытки Эриджа поднять его. Все, что ему было нужно, это время, чтобы унялась боль, охватившая его изнутри.

Эридж быстро наклонился над ним, и Вейни в конце концов понял, что тот пытается поднять его голову, подкладывая под нее искалеченную руку. Тогда он сам взял из его рук фляжку с вином и выпил.

– Ты просто замерз, – сказал Эридж, отходя от него. – Сиди, сиди.

Затихая от слабости, охватившей его, Вейни понял, что брат пытается укрыть его своим плащом, и наклонился в его сторону, ощущая тепло, которое понемногу стало проникать внутрь.

– Пей, – повторил Эридж. Он выпил еще и неожиданно уснул.