Текст книги "Убийственная Дестини (ЛП)"

Автор книги: Кери Артур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Но то, что папа сейчас действительно умирает, указывало на то, что эффект от лечения полностью прошел. И вина от того, что я оставила его, стала гораздо сильнее.

Удивление скользнуло по лицу Трея.

– Я знаю много человеческих болезней и лекарств, которые могут быть смертельно опасными для нас, но не знал, что диабет является одним из них.

– Нам повезло, что мы нашли дракона-врача, который знал много о лечении травами. Это помогало много лет.

– Моя мама использует травы. Ты не поверишь, какие микстуры она давала нам в детстве.

Мои уши уловили слово.

– Нам?

Он поколебался, затем кивнул.

– Мне и моей сестре, Мерси.

– Так она драман, как и ты?

– Да, но не родственница Игану. Ее отцом был один из меньших самцов.

Я подняла брови.

– Меньшие самцы?

Он кивнул.

– Воздушные драконы имеют систему иерархии, которая основана на цветах и кровных узах. В семьях черного, красного и золотого цветов вырастает больше королей, чем коричневых и синих, – он пожал плечами. – Есть некоторые рода, в которых никогда не вырастали короли, они и считаются меньшими семействами.

– Очень похоже на Британскую монархию, – я остановилась и открыла пакет чипсов. – А что насчет кольца? Ты сказал, что это королевский перстень, но у меня чувство, что это больше, чем просто красивая безделушка.

– Изначально оно было кольцом правопреемства. Без него не может быть выбран новый лидер.

Я приподняла брови.

– Я бы никогда не подумала, что это было проблемой. Я имею в виду, засранцы вроде твоего отца, как правило, не хотят потерять место.

Его улыбка была мрачной.

– Наверное, нет. Но без силы кольца мой отец станет слабеть и слабеть и в конце концов умрет.

– Что? Почему?

Он пожал плечами, но огонек в его глазах намекнул на злобное удовольствие. Вор наслаждался затруднительным положением отца.

– Судя по всему, жизнь короля дракона связана с камнем. Не спрашивай меня как, я не знаю.

– Так что, взяв кольцо, Иган нашел способ убить твоего отца, не замарав руки в крови?

– Иган никогда бы не выиграл бой с моим отцом. Не только потому, что отец старше и опытнее, когда дело доходит до борьбы, но и благодаря кольцу, с которым он непобедим.

– Кольцо волшебное?

– Только в руках законного короля.

Как здорово. И он также объяснил, почему эта штука всегда была холодной, магические предметы никогда не могут быть теплыми и живыми, если верить моему отцу. Хотя откуда он это узнал, не знаю.

– Так что, все короли имеют такое кольцо?

– Насколько я знаю, да, – он приподнял бровь. – Я так полагаю, что у морских драконов такого нет?

– Я об этом не знаю. Мы даже не живем в группах, как вы.

– Это хорошо, поверь мне, – он задумался. – Итак, где именно находится этот исследовательский центр? Лох-Несс достаточно большое место, насколько я помню.

Несомненно, он пытался избежать темы о его семье.

– Где же ему быть? Драмнадрочит.

Он моргнул.

– Где?

– Драмнадрочит. Дом Несси и туристического бизнеса завязанного на Лох-Несском чудовище.

Он улыбнулся.

– Значит, там действительно есть Лох-Несское чудовище?

– Черт возьми, да. Только это поколения сексуальных изящных морских драконов, а не, бог ты мой, ужасный динозавр, которого можно увидеть на фотографиях и различных вещах.

Ноутбук пискнул, когда он включил его. Он заглянул туда, быстро набрал что-то, потом снова поднял глаза.

– Так почему ты думаешь, что у матери Марстена будут эти планы?

– Потому что мать поддерживает сына.

– А, спонсор.

– Да. Мы узнали несколько месяцев назад, что мать была одним из крупнейших инвесторов и что Марстен часто использует ее дом как офис, когда он в Штатах. Мы решили, что там есть запасные планы, – я пожала плечами. – Мы думали, что так будет легче, чем забраться в его владения в Шотландии.

Трей изучал меня мгновение, а затем сказал:

– Итак, вы отправились в Сан-Лукас, в место, о котором они предположительно не знали, но они вас там ждали. И они нашли нас сегодня.

Я посмотрела на него в упор. Увидела настороженность и подозрение.

– На что ты намекаешь?

Но хотя я и задала этот вопрос, ответ я уже знала. Это было единственным логическим объяснением тому, что они постоянно находят нас.

– На тебе жучок, – озвучил он то, что было у меня в голове. – У тебя есть какие-нибудь странные шрамы на теле? Шрамы, появление которых ты не помнишь?

– Везде. Они обычно били нас и брали небольшие или большие кусочки тканей для образцов.

– Сволочи, – он покачал головой, и гнев закружился вокруг меня, обжигая кожу, как пламя. – Есть ли какой-нибудь шрам, который кажется тебе странным?

– В каком смысле?

– Я не знаю – немного темнее, больше чем другие, – он пожал плечами, – что-то, что могло бы быть ключом к местоположению жучка.

– Я ничего не заметила, да и мы почти все время были в бегах. Не было времени, чтобы обращать внимание на странные шрамы, – я съела чипсы, потом сказала: – Устройства слежения ведь не маленьких размеров? Как я могла не почувствовать его на своем теле?

Он усмехнулся.

– Теперь работают с микро и нанотехнологиями. Это может быть что-то размером с булавочную головку, и ты никогда не догадаешься, где оно.

– Тогда как же мы найдем его?

– Просто. Мы посмотрим, – улыбка на его губах стала запредельно сексуальной. – Что означает, конечно, что тебе надо раздеться.

– Я только в футболке, так что вряд ли будет много хлопот, – я схватила футболку и стянула ее через голову. Мое плечо свело от резкого напоминания о том, что оно не настолько исцелилось, как я думала раньше. – Что теперь?

– Ты не страдаешь скромностью, да? – сказал он это с улыбкой, а его взгляд прошелся вниз по моему телу.

– Нет, потому что нас держали голыми в лабораториях, и скромность, как правило, умирала через некоторое время, – я подняла бровь и улыбнулась, подразнивая его. – Ее отсутствие для тебя проблема?

– Я не думаю, что это может быть проблемой для любого мужчины с гормонами и здравым смыслом, – он включил свет в кухне. – Подойди сюда, где я могу видеть лучше.

Я схватила еще немного чипсов и прошла к кухонному столу. Трей взял мою левую руку, поднес ее к свету, его пальцы осторожно исследовали и ласкали мое тело. По моей коже побежали мурашки, и жар вспыхнул в теле. Если он и заметил мою реакцию, то ничего не ответил, его глаза сузились, и он сосредоточился из всех сил. Он опустил левую руку, потом схватил меня за правую и повторил процесс. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением от его нежных прикосновений, наслаждаясь его близостью и теплым пряным запахом, исходящий от него.

– Здесь ничего, – сказал он, помолчав. – Повернись.

Я так и сделала. Его мягкие пальцы медленно ласкали мои плечи, затем прошлись вниз по моей спине. Тепло его пальцев на моем пятне окраски посылало крошечные волны удовольствия через тело. Это, решила я, пытка. Одно дело, когда сексуальный мужчина водит теплыми кончиками пальцев по твоему телу, но как потом не продолжить? Заставить его сосредоточиться на поисках чего-то иного, чем высшее наслаждение для нас обоих? Пытка в высшей степени.

– По-прежнему ничего, – сказал он, его голос звучал совершенно нормально. Как будто он смотрит какую-то совсем скучную ТВ-программу, а не стоит перед обнаженной женщиной, к которой испытывает влечение.

Либо парень контролирует гормоны, либо он любит болтать, а не действовать.

– Подними ногу.

– Мою ногу? – я поднял одну ногу для осмотра. – Разве я бы не почувствовала что-то инородное в моей ноге.

– Нет, если это что-то небольшое, – его пальцы начали прощупывать мою пятку и икру. – Ты была права насчет толщины своих пяток. Полагаю, туфель они вам так же не давали…

– Это было частью их плана – содержать нас в холоде и неудобстве.

Его пальцы перестали меня ощупывать и остановились на маленьком участке в центре икры.

Я повернулась, чтобы взглянуть на его лицо, оно было сосредоточено, и часть меня почувствовала разочарование. Я имею в виду, что это мужчина мог выглядеть хоть чуточку смущенным.

– Нашел что-нибудь?

– Думаю, да, – он выпустил мою ногу на мгновение и сунул руку в карман, чтобы достать швейцарский армейский нож.

– Расскажи мне о детях, чтобы отвлечь себя.

Ага, как будто это сработает, когда он воткнет кусок металла в мою плоть. Совсем не так было бы, если бы его плоть скользнула в мою… Я мысленно вздохнула, и попыталась вспомнить, о чем же был его вопрос.

– Их было шестеро, как я сказала. Карли была самой младшей, и она самая милая девочка, которую ты когда-либо встречала.

– Похоже, ты очень заботилась о ней.

– Это было нетрудно. Я думаю, что Иган и я стали заменой родителей для них всех.

– И поэтому их было еще труднее оставить.

Я слегка вздрогнула, когда нож надрезал кожу, но это на самом деле оказалось не так больно, как я ожидала.

– Да, – я старалась не вспоминать слезы Карли и страх в глазах других малышей, когда мы, наконец, сказал им, что планировали. – Санату – восемь, Тейту и Марко по девять, Куперу тринадцать лет, и Джейсу – пятнадцать.

– И как долго они все там были?

– Карли была там дольше всех – четыре года.

Он хмыкнул.

– Ты хоть видела там свою мать?

Я покачала головой.

– Они держали нас раздельно.

Нож вошел глубже. Я вздрогнула и сжала кулаки, борясь с желанием убрать ногу.

– Тогда откуда же ты знаешь, что твоя мать была в плену, как вы?

– Потому что я чувствовала ее. И она смогла связаться со мной дважды.

– Если морские драконы владеют телепатией…

– А они владеют.

– Почему вы не связались больше раз?

Нож повернулся в моей плоти.

– Ох! – сказала я, потом добавила: – Я пыталась, поверь мне. Была ли она на наркотиках, и это не позволяло нам общаться, или что-то еще, я не знаю.

– Но она была той, кто предупредил тебя об отце, не так ли?

– Да. Но это был первый контакт за многие годы. И в ее разуме была смущение и попытка отгородиться. Самым острым и настоящим был страх за отца.

– Достал, – сказал Трей и протянул руку.

В середине ладони лежал маленький диск, немного больше веснушки. Только он был металлическим и блестящим.

– Ты уверен, что это оно?

Сомнение в моем голосе заставило его улыбнуться.

– Ну, если это не часть твоего макияжа, тогда да.

Я изучала его с сомнением.

– Так что же мы будем с ним делать?

– Это, – он уронил его на пол и разбил ее каблуком. – Надеюсь, что мы закрыли проблему.

Я нахмурилась, глядя на металлические осколки на полу.

– Не факт. Они могут быть на пути сюда уже сейчас.

– Вот почему я установил по периметру сигнализацию. У нас будет достаточно времени, чтобы улизнуть, если они придут.

– Воздушные драконы могут перелететь через сигнализацию.

– Но ученые не смогут, и любая попытка отсоединить ее выдаст их с головой, – он протянул руку и погладил меня по щеке большим пальцем. Его прикосновения были такие мягкие, такие теплые, что казалось, будто он прикасается к чему-то очень ценному.

От этого я почувствовала себя хорошо, и все же в каком-то смысле это напугало меня. Мне не нужна еще одна причина, чтобы бояться, а эти проклятые ученые уже отняли слишком много дорогих меня людей.

– Как плечо? – сказал он тихо.

– Отлично. В данный момент, – я намеренно отошла подальше от его прикосновений и направилась на другую сторону стола, хотя это было последнее, что я хотела сделать. Затем указала свободной рукой в на ноутбук. – Ты собираешься воспользоваться этой вещью или просто принес его, чтобы показать?

– Я не выставляю напоказ, чем владею, милая.

– Прекрати меня так называть.

В уголках его глаз вспыхнуло удивление.

– Почему, если тебе это подходит?

Это было заряженным ружьем, которого я не собиралась касаться.

Он продолжил:

– Почему ты думаешь, что Марстен хранит копии всех планов и коды безопасности от исследовательского центра в Шотландии?

– Потому что разумно хранить резервные копии, – я приземлилась на скамью и смотрела, как он вбивает имя Марстена в поисковую строку Гугл. – И потому, что он изначально долго работал здесь, в Штатах в доме его матери, прежде чем переместил свою деятельность в Лох-Несс.

Черт, у него и его семьи, возможно, еще сохранилось оборудование в Штатах. Просто потому, что мы о нем не слышали, не значит, что оно не существуют.

– Насколько большой научный центр в Драмнадрочит?

– Огромный, – я засомневалась. – Хотя центр, собственно, находится между Друмнадрочит и Абриэхеном.

– О, я знаю этот район очень хорошо.

Его голос был сух, и я улыбнулась.

– Это очень милое место.

– Ты там родилась?

Я кивнула.

– Марстен использовал родовые земли моей матери под свою базу.

– Он не мог просто прийти и забрать ее.

– А он и не забирал. Сначала он поймал мою маму и угрожал мной.

Он посмотрел на меня.

– Вот почему твой отец сбежал?

Я потерла руку и кивнула.

– Мама не дала ему выбора. В момент моего рождения мама заставила его дать клятву, что если что-то с ней случится, он увезет меня.

– Звучит, как будто у нее было предчувствие.

– Все может быть. Она была очень предусмотрительной.

– Может, это у всех мам так? Моя точно такая же, – он прижал палец к экрану и добавил: – Смотри, там статья о матери Марстена в магазине Домашний Орегон.

– Тебе не кажется, что статья должна быть с фото?

– Давай посмотрим, – он нажал ссылку. – Когда твоя мать исчезла?

Я заколебалась. Появились воспоминания, как призраки из прошлого. Часть меня не хотела их вспоминать. Нет, не потому что они были несчастливыми, даже не смотря на то, что мы оставили маму и вернулись в Америку, а потому, что тьма поглотила их. Мое детство было очень темным.

– Мне было всего пять или шесть, когда я приехала сюда.

– Объясняет, почему у тебя легкий акцент.

Я кивнула.

– Мой папа – американец.

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь.

– Так как же вы попались, если были в основном здесь?

– Мне было восемнадцать лет, и я решила, что маму нужно спасать, – я поморщилась. – Оказалось, это было плохим решением.

– Потому что ученые схватили тебя?

– Да.

– Но почему?

– Потому что я морской дракон и к тому же женщина, и они считают, что мы крайне редко встречаемся. – Это не так, но, к счастью, они не знали этого. Я показала на экран. – Красивые фото интерьера, но что из этого может нам помочь попасть туда?

– Несколько снимков весьма полезны, – он схватил чипсы и съел парочку, прежде чем спросить: – Так если твой отец знал, что она была жива, почему же он не позвал ее семью, чтобы защитить тебя, пока пытался освободить ее? Я хочу сказать, если бы мою партнершу захватили в плен, я бы сражался из всех сил, чтобы вытащить ее оттуда.

– Родственники мамы пропали примерно в то же самое время, когда ее пленили.

– Так почему они не попытались ее вытащить?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, не хотели быть пойманными сами.

– И она никогда не пыталась освободиться?

– Вполне вероятно. Они держали нас отдельно, так что поговорить с ней вживую я не могла, а телепатически тоже выходило не очень, как я уже сказала.

Трей нажал на одну из фотографий, расширяя ее, а затем указал на область потолка выше вычурных французских дверей.

– Видишь диск, вмонтированный в потолок? – я кивнула, и он продолжил: – Это инфракрасный детектор движения. Наверное, еще есть детектор, который срабатывает при разбитом стекле, и он установлен около французских дверей.

– Ну, ломиться в окно было бы нецелесообразно в любом случае. Я действительно не хочу, чтобы они увидели любые следы нашего пребывания там.

– Значит, ты не сможешь без этого украсть планы и коды.

– Нет, – я заколебалась и зевнула. – Извини. Иган собирался купить цифровой фотоаппарат и сфотографировать их.

Трей взглянул на меня, вдруг его глаза ярко сверкнули.

– Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Я поищу в интернете и посмотрю, смогу ли найти что-то еще о нашей Миссис Марстен.

Я кивнула, схватила футболку, а затем направилась в гостиную к дивану, на котором проснулась. Я хотела спать гораздо сильнее, чем думала, потому что почти не помню, как моя голова коснулась подлокотника.

Когда я проснулась, лунный свет просачивался в окно, освещая не только комнату, но и следы на покрытом пылью полу. Трей был здесь несколько раз, проверял меня.

Я улыбнулась. Как и прежде, пробуждение на покрытом пластиком диване было болезненным, только на этот раз все мое тело зудело. Я почесала ноги, руки, затем слегка ворча встала. Движение не помогло, казалось, все тело стало чесаться от него сильнее.

Я вышла в коридор, затем остановилась. На кухне горел свет, но он пропал, как будто у фонарика закончился заряд батарейки.

Часть меня хотела пойти на кухню, посмотреть, что обнаружил Трей и взять что-нибудь поесть.

Но не смотря на заманчивость, на самом деле мне нужно было добраться до воды.

Быстро.

Глава 7

Я повернулась и зашла обратно в гостиную и подошла к французским дверям. Лунный свет проникал внутрь сквозь пыльное стекло, которое было холодным и чужим, и я чувствовала то же самое глубоко внутри себя.

Но сквозь тишину ночи пробивался зов океана.

Это был зов, которому я не могла не подчиниться.

Я отворила французские двери и вышла в холодную ночь. Прокладывая себе путь по траве, плавно переходящей в песок, я шла через заросшие сады по тропе, которую заметила раньше.

Ветер закружился вокруг меня, принес резкий запах моря. Дергая мои волосы и край футболки, он как будто торопил меня идти вперед. Я почти побежала по дорожке, скорость вызывала боль в плече, которая которую я игнорировала из-за необходимости поторопиться. А еще от страха.

Я должна была спуститься к морю. Просто обязана.

Я карабкалась вниз по старым ступеням, выбитым на скале, случайные камешки попадали мне под ноги, но не вызывали боль. Ночь в очередной раз заглушила чувства, сделала мою кожу в этот момент холодной и бесчувственной. И меня такой же.

Я ступила на песок. Волны нахлынули на меня, достигая пеной пальцев ног. Когда вода поднялась выше и окружила мою ступню, дрожь, в которой смешались удовольствие и облегчение, охватила меня. Я остановилась и сняла футболку, затем повязки и забросила их обратно на пляж. Ветер поймал их и откинул назад, вне досягаемости воды.

Волны ревели, катясь навстречу нетронутому песку. Звук, казалось, ударял по скалам и отлетал назад, пока ночь наполнялась плачем океан. Я широко раскинула руки, глубоко дыша, наполняя свои легкие холодным соленым воздухом, чувствуя прибой каждым своим мускулом, каждой клеточкой, укрепляясь и обновляясь. В ясности ночи и в прохладе воды была сила, и мой внезапный смех закружился вокруг волн, радостно смешиваясь с ними.

Я была дома. Может быть не в настоящем, но в доме моего сердца. Моей души.

Я зашла в воду и, когда стало достаточно глубоко, нырнула. Ледяная вода ласкала мою кожу, её любовные прикосновения успокаивали и исцеляли меня. Тело перестало чесаться, и я почувствовала, что оно исцелилось. Океан восполнило то, что забрал день.

Я играла с волнами, ныряла под них и над ними, как рыба без плавников. Не имею представления, как долго я оставалась там, должно быть, несколько часов, потому что луна потеряла свою силу, когда я начала прокладывать себе путь обратно на берег.

Только тогда я поняла, что была не одна в эту холодную звёздную ночь.

Я колебалась, но волна ударила меня сзади, принуждая идти вперед. Я улыбнулась, отчасти задумавшись, не устал ли океан от моего присутствия, но поняла намек и продолжала двигаться вперед.

Трей встал, когда я подошла к песку, его глаза сверкали в лунном свете, заполняя жаром и желанием. Его взгляд скользнул вниз по моему телу, когда я вышла из плена волн, и мою кожу начало покалывать, она стала теплее.

Я знала, в этот момент было не важно, как сильно я хотела почтить память Игана своей сдержанностью, я все равно этого не сделаю. Не с этой возможностью. Ночь и океан были заполнены магией, и сильное желание поделиться этим с другим было неотъемлемой частью того, какой я была, кем я была.

Он поднял глаза, раздражение боролось с желанием в этих роскошных синих глубинах.

– Почему ты не сказала мне, что спустишься вниз? У меня чуть приступ не случился, когда я вошел в гостиную и не нашел тебя.

Я остановилась в нескольких футах от него.

– Прости, мне не приходило это в голову, хотя должно было.

Он рассматривал меня несколько минут, его острый мужской запах закружился вокруг меня, дразня мои чувства, вызывая желание.

– Вода ледяная, и все же ты выходишь из неё, источая тепло, а не холод. Талант, переходящий по наследству, я так понимаю?

Я кивнула.

– Нам не нужно меняться в воде, за исключением того, когда мы хотим находиться на глубине на более долгое время. И моя кожа всегда холодна ночью.

– Я заметил.

Мои губы изогнулись в дразнящей улыбке.

– Значит, вор украл немного ласки?

На его лице заиграла улыбка.

– Украл. И он не сожалеет, – он сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, поднял руку и легко отвел прядку волос с моей щеки. Его пальцы были такими теплыми и такими нежными в отличие от моей кожи.

– Почему вода так важна для тебя? Не считая того, что ты морской дракон, конечно.

Я приподняла бровь.

– Разве тебе никто не рассказывал о твоих подводных братьях?

– В моей семье едва ли упоминали о других кланах. Драмана, конечно, не убивают, но и не дают такого же обучения, как чистокровным.

– Ладно. Это потому, что если я не буду погружаться в тот или иной вид воды каждые 24 часа, я умру.

– Так она может быть не обязательно морской?

– Я прожила одиннадцать лет без морской воды, так что это не так.

Но как только я сказала эти слова, в голове возникло сомнение. А что если были побочные эффекты, а я не знала о них? В конце концов, моя мама настаивала, чтобы я быстро убралась с того места. Что, если это было не из-за отца, а потому что я исчерпала свой лимит морской мудрости?

Я задрожала и потерла свои руки. Трей тотчас же снял свою куртку.

– Вот, возьми это.

Я не хотела. Я хотела оставаться частью ночи и магии, обнаженной и холодной, но было что-то в его глазах – сталь, которая не принимала возражений. И почему мы стоим здесь и спорим, вместо того, чтобы сделать много интересных вещей?

Я просунула руки в рукава, глубоко вдыхая смешанный запах кожи и человека, затем позволила ему застегнуть молнию. Его руки задержались наверху, а пальцы, будто случайно, скользнули по моей груди.

– Я заметил, что пулевое ранение почти зажило.

Я кивнула.

– Океан всегда лечит. Это его дар нам, – его ладони провели вниз по моим рукам, слегка потерли, посылая немного электричества сквозь куртку и на мою кожу.

– Думаю, лучше отвести тебя внутрь.

Его хриплый голос заставлял танцевать мои гормоны.

– Или мы можем остаться здесь и поговорить о том, что придет в голову.

– Милая, ты может быть и не чувствуешь холода, но я чертовски замёрз. Поверь мне, ничего хорошего в голову не придет в такую ночь как эта.

– Правда? – мой взгляд соскользнул вниз. – А мне это кажется заманчивым.

Он ухмыльнулся.

– Поверь мне, это даже не в полную силу.

Если так и есть, то это должны быть чертовски впечатляюще, когда он подходил к делу серьезно. Я шагнула ближе к теплому, заманчивому телу. Его руки заскользили по моей талии, прижимая меня все ближе. Это было хорошо. Правильно. И это снова вызвало во мне страх, потому что я действительно не хотела найти кого-то ещё, кого могли пытать его или даже убить.

Но пылающая часть меня заставила произнести:

– Ты уверен, что хочешь пойти внутрь?

– Да, – сказал он, затем наклонил голову и поцеловал меня.

Не сладко и нежно, а сильно и отчаянно, как человек в пустыне, который слишком долго находился без воды. Я ответила на поцелуй, обвила руки вокруг его шеи и крепко держала, пока пробовала, исследовала и наслаждалась. Поцелуй, казалось, мог продолжаться вечность, я хотела, чтобы он продолжался вечность, пока не закружилась голова, и я не уверена, была ли тому причиной нехватка воздуха. Я задыхалась, горела – и не только от силы поцелуя, но и от его пристального взгляда, в глубине которого горела решимость.

Что бы это ни было, я чувствовала это, и он тоже чувствовал. И это еще больше пугало меня.

Слишком много было поставлено на карту. Я не могла – не должна была – подвергать еще кого-то опасности. Особенно того, кто мог быть полезен в моем будущем.

Если у меня будет будущее.

Я вынудила себя отступить назад от его жаркого тела и изумительных поцелуев.

– Может быть, нам лучше зайти внутрь?

Он опустил одну руку вниз, взяв меня за руку и сжал мои пальцы.

– Пойдем.

Я сопротивлялась желанию сильно сжать его пальцы, и лишь расслабила руку.

– Не забудь мою футболку.

Он наклонился и сгреб её, затем легко потянул меня в направлении скалы к старым, исхоженным тропам.

Ветер стал сильнее на вершине скалы, дергая меня за волосы и замораживая мои обнаженные ягодицы и ноги. Что послужило напоминанием, что в следующий раз, когда я пойду плавать ночью, я точно хорошо удостоверюсь, что взяла приличную одежду, которую можно будет надеть позже.

Я прижалась чуть ближе к Трею, и его аромат обернулся вокруг меня, едва ли не нагревая, как и жар, исходивший от его тела. Он отпустил мою руку, затем положил ладонь мне на плечо и притянул ближе.

– Рыбка вдруг почувствовала холод? – в его хриплом голосе послышалось веселье.

– Это из-за ветра, – я скрестила руки, чтобы не дрожать. – Я думаю, что это приближается буря.

Он взглянул вверх.

– На небе ни облачка.

– Ещё нет. Однако они появятся в середине утра.

– И откуда ты знаешь это?

– Я могу чувствовать это в воздухе.

– Конечно, можешь.

Я стрельнула взглядом в его сторону.

– Не сарказм ли я слышу в твоем голосе?

– Почему я не могу быть саркастичным, когда девушка делает столь предсказуемое заявление – за секунду до восхода солнца?

Его рука соскользнула вниз по моему плечу и слегка потерла мою руку. Тепло распространилось по моим конечностям, и пальцы рук и ног начало покалывать. Как будто этот человек, вынужденный бросаться из одной крайности в другую, давно привык к ночному холоду.

– Другой твой наследственный талант, как я понимаю?

– Так же, как и твой огонь, – сказала я, слегка задыхаясь.

Он взглянул на меня, в голубых глазах загорелся голод. Он, может и отказался на пляже, но это не означало, что он не хотел меня.

– Огонь воздушного дракона связан со светом. Или, скорее, с солнечным светом.

– Отец говорил мне. Но никогда не объяснял почему.

Он пожал плечами.

– Это не изученный феномен. Это просто есть.

– Но почему именно солнечный свет? Я имею в виду, морские драконы могут контролировать воду днем и ночью, хотя самые значительные силы приходят во время сумерек между ночью и днем. Это всегда поражало меня. Странно, что воздушные драконы имеют ограниченные способности.

– Мы создания солнца и воздуха. Мы можем менять форму ночью, но тогда тьма отнимает огонь. Буквально.

Я приподняла бровь.

– Значит, никто в твоей семье не был достаточно любопытен, чтобы задаться вопросом, почему есть связь между солнцем и умением выбрасывать огонь? Хочу сказать, вы все не можете быть ворами. Обязательно должна быть одна паршивая овца, которая оказалась кем-то полезным – например, ученым?

Он ухмыльнулся.

– Воровство – это что-то наподобие семейного бизнеса. У нас долгая история коллекционирования блестящих вещичек, принадлежащих другим людям.

– И почему это?

– Почему мы любим блестящие вещички? – его глаза сверкнули, – а почему морские драконы нападали на корабли?

– Потому что большинство из нас были слишком ленивы, чтобы работать, и корабли в те дни были легкой добычей.

Это были догадки с моей стороны, но из-за смутных воспоминаний о своих дядях, и готова была поспорить, что права. Ни один из них не беспокоился о содержимом тарелки. Конечно, я видела их в своих воспоминаниях, когда была совсем ребенком, и, может быть, несправедливо судила их.

Я добавила:

– Значит, твои умения пришли благодаря семейным тренировкам?

– Нет. Нежеланные внебрачные дети не получают возможности участия в семейном бизнесе, – несмотря на сарказм, проскальзывающий в его словах, я могла практически почувствовать его ярость. Я точно напряжение, проходящее через его тело.

– Черт, драманы не должны получать семейные знания в любом виде или форме, но что-то пошло не так с моим поколением.

Моя рука скользнула на его талию, и хотя я была уверена, что этот человек не нуждался в какой-либо поддержке или симпатии, я сказала:

– Или все пошло верно.

Он щелкнул меня по кончику носа свободной рукой.

– Верно для нас. Неправильно для них.

– Почему? Если твой отец гуляет направо и налево, он должен ожидать, что кто-то из так называемых нежелательных детей может получить все семейные гены и все навыки, которые идут в комплекте с ними.

– В том-то и дело. Такое обычно не происходит. Ни разу за столетия истории.

Я снова приподняла брови.

– Так откуда им знать, если они все время убивали драманов при рождении?

– Они убивали не каждого драмана. Они оставили в живых достаточно для работы на ферме и полях.

– Так, может, они убивали тех, у кого проявлялись признаки дракона, именно поэтому они не поняли до сих пор, что драманы могут наследовать умения драконов.

– Возможно, – он обнял меня крепче, так что моё тело прижалось к его теплому телу, и я почувствовала напряжение его мышц при каждом шаге, каждом вздохе. Моя кожа покрылась мурашками, и я не была полностью уверена, было ли это от желания, или снова от страха. Или, возможно, от того и от другого.

Потому что пока мой разум призывал к осторожности, моё тело все ещё хотело плюнуть на это и просто отдаться моменту с этим мужчиной и с тем, что росло между нами.

Но если бы я так сделала, то чувствовала, что все покатилось бы к чертям.

Я имею в виду, когда мне что-либо удавалось за прошедшие годы, начиная с детства?

Конечно, это было в основном благодаря тому факту, что я, как правило, бросалась в омут с головой, хотя меня предупреждали. Когда мне только стукнуло восемнадцать, и я приняла решение найти свою мать, несмотря на предупреждения отца.

Я нахмурилась от воспоминаний. Он был так зол на меня в тот день. По-настоящему зол. Однако, возвращаясь назад, я смогла понять, что злоба была из-за страха. Он не мог потерять меня, как потерял мою мать. И как бы он не хотел пойти со мной, он не мог, так как к тому времени у него не стало руки. Он не мог летать, и я была до сих пор уверена, что он полетел бы на самолете, если бы это было разумно, но он не мог рисковать быть пойманным без кого-либо близкого, знающего о его состоянии и об уходе за ним.

Я и Трей закончили прокладывать свой путь через заросшие сады, сладкий аромат вечерней примулы, который струился по земле, почти перебивался соленым ветерком и пьянящим запахом мужчины. Дом маячил в темноте. Окна, словно глаза, хмуро глядели на нас сверху.

Без особой причины я медлила. И не одна я. Трей внезапно остановился, вынуждая меня сделать то же самое.