Текст книги "История Великобритании"

Автор книги: Кеннет Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)

Однако Карл правил государством, не принимая во внимание чужие мнения и никому ничего не объясняя. К 1629 г. накопился ряд разногласий между Парламентом и королем по поводу внешней политики, денежных средств на ее проведение, получения этих средств с помощью заключения людей в тюрьму, покровительства со стороны короля новому религиозному направлению в рамках Церкви, убеждения и практика которой резко расходились с традициями и убеждениями Англиканской церкви. В 1629 г. страсти и разочарования достигли такой степени, что Карл решил править, не созывая Парламент. Вероятно, он надеялся, что поколение недовольных и протестующих, заполнявших Парламент, сменится и между королем и Парламентом воцарится прежняя гармония. Как всегда, государь все упрощал. Однако это решение возникло не на пустом месте. У Карла были напряженные и даже враждебные отношения с тремя парламентами 1625-1629 гг. Но они скорее не поддерживали его меры, чем оказывали целенаправленное сопротивление. И они показали бессилие Парламента как института власти. Члены Парламента сильно критиковали политику короля, но не были едины в своей критике. Одних беспокоила религиозная и внешняя политика, других – законность получения денежных средств. У таких людей, как Джон Пим, сэр Эдвард Кок, сэр Томас Уэнтуорт, сэр Джон Элиот, Дадли Диггес (пожалуй, самые яростные критики короля на тех парламентских сессиях), было мало общего, не считая неприязни к герцогу Бэкингемскому и убеждения, что, придя к власти, они смогли бы исправить положение. Они преследовали честолюбивые цели, во-первых, ради преимуществ нахождения у власти; во-вторых, ради возможности проводить собственную политику. Никто не собирался менять институты власти или конституцию. Они не были предреволюционерами, у них не было единой цели, и они не являлись одной командой.

Итак, в 30-х годах XVII в. король правил без Парламента и не имел ни малейшего намерения изменить свое решение. Король собрал значительные средства, достаточные для мирного времени. Он столкнулся только с одной проблемой. Этой проблемой было строительство флота, начиная с 1634 г. – на «корабельные деньги». Велись долгие споры о распределении этих денег; в результате было собрано свыше 90% данного налога, хотя не так скоро, как ожидалось. К 1637 г. Карл достиг апогея своего могущества. Он имел сбалансированный бюджет, проводил результативную социально-экономическую политику, был окружен работоспособными людьми, и его полномочия не подвергались сомнению. В политике была достигнута наивысшая степень согласия в сравнении с предыдущими столетиями.

Однако король многих оттолкнул от себя своей религиозной политикой: его поддержка архиепископа Уильяма Лода воскрешала религиозные страсти 70-80-х годов XVI в. Впрочем, угрозы создания подпольной церкви, подрывавшей деятельность официальной религии, не существовало. Ведь у тех, кто находил религиозные взгляды Лода неприемлемыми, имелась возможность, которой не было у предыдущих поколений: они могли уехать в Новый Свет, что и происходило. Там, свободные от преследований англиканских властей, они преследовали друг друга во имя чистоты протестантской веры.

Тем не менее по двум причинам Лод опасно ослаблял лояльность Короне. Во-первых, учение, которому следовали сторонники архиепископа, а также обряды, поощряемые самим Лодом, были сходны с верой и обрядами Римско-католической церкви. Поскольку сам Лод заявлял, что Римская церковь – это истинная Церковь, несмотря на свою испорченность, складывалось впечатление, что исподволь возвращалось папство, а Англиканскую церковь предали. На самом же деле Лод не стремился менять религиозные обычаи и обряды, он хотел только добиться, чтобы англичане строго следовали написанному в молитвеннике. Молитвенник 1559 г. был не просто обязательным, его было вполне достаточно. Многообразие пуританских традиций и обычаев, описанных в нем, подверглось сокращению. Эти меры вызвали возмущение у пуритан и обеспокоили остальных. Лод совершил попытку вернуть власть и привилегии епископов, церковных судов и приходских священников, покушаясь на богатство и полномочия Церкви. Церковные земли подлежали возвращению, налагался контроль за десятиной и возведением в сан священников, духовенство должно было следить за соблюдением Божьих законов. Самая значительная мера, предпринятая Лодом, – перенесение алтаря в восточную часть церкви, где его поместили на возвышение и огородили. Вместе с этим богато украшенные кафедры, установленные высокопоставленным духовенством, заменили простыми, без украшений. В Доме Божьем священник стоял за алтарем, возвышаясь над прихожанами, в благоговейном трепете сидевшими перед ним. Грешник не мог получить отпущение сразу через слово Божье, для этого нужно было совершить таинство при посредстве святого отца. Только служители Церкви, свободные от суетных мирских желаний, могли выполнить миссию Церкви. Однако эта программа, осуществляемая Лодом, затрагивала и почти все законные мирские интересы в государстве.

Итак, в 1637 г. Карл находился на вершине могущества. Тем не менее пять лет спустя началась гражданская война. Это случилось из-за ряда роковых ошибок. Еще в 20-х годах XVII в. (если не в 90-х годах XVI в.) король должен был сделать очевидный вывод о том, что система управления как Тюдоров, так и Стюартов плохо подготовлена к ведению успешных войн, независимо от того, поддерживал их Парламент или нет. Это не имело значения: пока в ближайшем будущем никто не собирался воевать с Англией, и Корона получила передышку в условиях улучшающегося экономического климата; высокая инфляция снижалась, внешняя торговля переживала значительный подъем. Карл должен был избегать развязывания ненужной войны. Однако в 1637 г. он начал гражданскую войну со своими шотландскими подданными. Управляя Шотландией из Лондона, Карл, из желания установить единые порядки по всей стране, поставил под вопрос независимость шотландских лордов в сфере юрисдикции и их право на секуляризацию церковных земель, а затем попытался провести в Шотландии религиозные реформы, подобные тем, что проводил в Англии Лод. Вызванное этим недовольство привело к нарушению порядка, а угрозы короля, сменявшиеся частичными уступками, вызвали еще большие проблемы. Через год религиозная политика Карла в Шотландии полностью провалилась, его авторитет в этом регионе был подорван. Тогда он решил добиться своего силой. В 1639 г. и еще раз в 1640 г. король намечал вторжение в Шотландию. В обоих случаях шотландцы мобилизовали свои силы быстрее, основательнее и в большем количестве, чем Карл. Он не хотел принимать предложение Короткого парламента (апрель-май 1640 г.) осуществить поход против шотландцев в ответ на неприятные, но вполне выполнимые уступки (конечно, шотландцы требовали больше); король предпочел положиться на ирландских католиков, а также на католиков горной Шотландии; помимо этого Карл согласился на помощь Испании и папы Римского. Плохая координация, плохое моральное состояние и полное отсутствие настойчивости вынудили Карла отказаться от кампании в 1639 г., вследствие чего шотландцы осенью 1640 г. вступили на территорию Англии и захватили Ньюкасл. Они находились там, пока король не заключил с ними договор, утвержденный английским Парламентом.

Таким образом, у всех недовольных политикой короля появилась уникальная возможность поправить положение: был созван Парламент, который король не мог распустить по своему желанию. Безжалостность, С которой такая возможность была использована, во многом объясняется данным уникальным обстоятельством. За двенадцать месяцев все учреждения и полномочия, с помощью которых Карл поддерживал свое беспарламентское правление, были упразднены. Люди, помогавшие королю управлять государством в 30-х годах, оказались в тюрьме, ссылке или в немилости. Но возвращения к миру и сотрудничеству не произошло. Наоборот, в обстановке возраставшего недоверия и взаимных обвинений все быстрее нарастал кризис. Через два года, к всеобщему замешательству и ужасу, началась гражданская война. Причины, вызвавшие быстрое и бесповоротное падение Карла, стали предметом полемики среди историков. Можно выделить два момента. Во-первых, после того как были проведены крайне необходимые конституционные реформы, явная неблагосклонность Карла, его очевидное стремление при первой возможности прекратить делать уступки, а также его готовность использовать силу побудили лидеров Палаты общин, прежде всего Джона Пима, к рассмотрению более радикальных мер. В 1640 г. почти все без исключения члены Парламента выдвинули программу, согласно которой король лишался той власти и тех полномочий, которые позволяли ему единолично править страной. Никто не намеревался усиливать власть двух палат, просто Парламент настаивал на том, чтобы ему было позволено регулярно собираться и исполнять старинные обязанности: издавать законы, выделять денежные средства, выносить на рассмотрение наиболее важные вопросы и участвовать в принятии решений. К осени 1641 г. сложилась совсем новая ситуация. Неспособность короля отвечать за собственные действия и как-то изменить положение дала Парламенту право взять на себя полномочия, ранее принадлежавшие королю. А именно: палаты должны были принимать участие в назначении и в отправке в отставку членов Тайного совета, других государственных органов, а также контролировать решения Совета. Удовлетворению подобных требований способствовал тот факт, что Карл пошел на аналогичные уступки в договоре с шотландцами в июле 1641 г.; кроме того, это было необходимо в связи с восстанием в Ирландии в октябре того же года.

Католики, проживавшие на севере Ирландии, опасаясь, что английский Парламент введет новые законы, ущемляющие их права в вероисповедании, решили принять предупредительные меры, чтобы обезоружить протестантов Ольстера, которые могли бы ускорить принятие таких законов. Ненависть, укрепленная сознанием собственной правоты, породила неслыханную жестокость; около 3 тыс. человек (т.е. каждый пятый протестант) были убиты, По сообщениям, дошедшим до Англии, цифры были еще больше, К несчастью для Карла I, повстанцы действовали от его имени и в доказательство предъявили поддельное разрешение. Они распространили слухи о том, что Карл находился в сговоре с ирландскими католиками, вел переговоры с католической Испанией и папой Римским, чтобы те предоставили ему людей и деньги для вторжения в Шотландию в 1640 г.; положение усугубилось с раскрытием вооруженного заговора в Англии и Шотландии с целью распустить Парламент силой. В течение последующих недель Карл только подтвердил это, собрав войска и попытавшись взять под стражу пять членов Палаты общин во время заседания. При сложившихся обстоятельствах не могло быть и речи о том, чтобы доверить Карлу командование армией для подавления ирландцев. Парламент во главе с Джоном Пимом объявил Карла сумасшедшим, человеком, неспособным использовать предоставленные ему полномочия. За полтора года до начала гражданской войны большинство в Палате общин и меньшинство в Палате лордов пришли к такому же убеждению. Когда Карл поднял свое знамя в Ноттингеме и объявил войну собственному народу, вопрос о его состоятельности и доверии к нему был одним из тех, что разделили нацию.

Первой особенностью вспыхнувшей войны было, следовательно, то, что действия Карла I в 1640 -1642 гг. вынудили многих людей занять гораздо более радикальную позицию в' конституционных вопросах, чем та, которую они занимали или намеревались занимать. Но движущие силы конституционного развития были ограничены. В связи с важной и не подлежавшей обсуждению проблемой возник вопрос о доверии королю. Речь шла о командовании вооруженными силами, направленными на подавление ирландских повстанцев. Это привлекло внимание к другому, но взаимосвязанному вопросу о контроле короля над ополчением и о тех, кто его поведет, – о лордах-лейтенантах и их заместителях. Данные конституционные вопросы, а также вопрос подотчетности королевских министров и советников Парламенту послужили поводом к гражданской войне. Но главных участников этих событий беспокоило в первую очередь другое. Несомненно, вопрос о доверии привлек некоторых на сторону палат, но совершенно новые требования, предъявленные Пимом и его соратниками, для многих оказались неприемлемыми, Если отношения короля с папой Римским побуждали одних принять сторону Пима, то последний побуждал других поддержать короля, отпугивая их своим необузданным стремлением поднять волну протеста среди жителей Лондона, чтобы склонить колеблющихся членов обеих палат к поддержке мер, принимавшихся Пимом. Однако на каждого, кто принимал сторону Парламента в 1642 г., приходилось десять человек, которые не могли принять чью-либо сторону; они видели достоинства и недостатки тех и других и продолжали взывать к компромиссу и мирному соглашению. В большинстве графств и городов в течение 1642 г. преобладающие настроения были мирными, граждане придерживались нейтралитета или по крайней мере защищали интересы только своего региона. Таким образом, делались попытки нейтрализовать целые регионы, чтобы враждовавшие группировки могли договориться мирным путем и чтобы власти на местах могли установить порядок от имени короля или Парламента. Конституционные вопросы, какими бы они ни казались для тех, кто заседал в Вестминстере и кто испытывал на себе как королевскую двуличность, так и политику угроз со стороны лондонских подмастерьев, все же не были достаточной причиной для начала войны.

Однако в 1642 г. решающим оказался другой фактор – религия. Религиозные новшества архиепископа Лода пробудили воинственность пуритан. К 1640 г. значительное число священников, мелкопоместных дворян и особенно зажиточных фермеров и ремесленников решили, что руководство Церковью, с такой легкостью оказавшееся в руках сторонников нововведений и тайных католиков, каковыми они считали последователей Лода, должно смениться. Они требовали упразднения должности епископа, запрещения молитвенника, считавшегося некоторыми из них неугодным Богу, прекращения празднования Рождества и Пасхи, которые они считали «папскими» праздниками, Первоначально большинство в Парламенте выступило за более умеренную реформу – привлечение к ответственности Лода и его последователей и ограничение полномочий епископов. Но шотландцы требовали больших изменений, они настаивали на коренном реформировании Церкви; положение обостряли вспышки иконоборчества. Так как многие из тех, кто выступал против епископов, выступали также против землевладельцев и сбора десятины (и выдвигали претензии на право собственности), защита действовавшей Церкви фактически означала защиту порядка и сохранение существовавшей иерархии в обществе и государстве, равно как и в религии.

Партия роялистов была создана на основе партии англикан, и те, кто поспешил поддержать короля в 1642 г., действовали явно из религиозных побуждений. В то же время сторонники Парламента стремились к свержению действовавшей и созданию новой евангелической церкви, которая уделяла бы больше внимания проповедованию слова Божьего и требованиям моральной и социальной дисциплины. Эта идея получила поддержку со стороны возвратившихся ссыльных из Новой Англии, рассказывавших о своих благочестивых достижениях в тех диких краях. Подобно тому как в Ветхом Завете евреи освободились от рабства в Египте и нашли землю обетованную, так и новый избранный Богом народ – англичане – тоже должен был освободиться от рабства и найти свою землю обетованную, прекрасный новый мир. В то время как большинство англичан колебалось и старалось найти компромисс, меньшинство, страстно захваченное религией, выбрало вооруженную борьбу.

Тот, кто не определился, в конце концов был неизбежно втянут в гражданскую войну. Столкнувшись с возраставшими требованиями и угрозами меньшинства, сумевшего перехватить инициативу, люди встали перед выбором. Многие – возможно, большинство – пошли по пути наименьшего сопротивления и делали то, что от них требовали. Другие мучительно старались принять решение, следуя голосу собственной совести; они уезжали со своими семьями в районы, находившиеся под контролем более достойной, по их мнению, стороны. Но страх перед «папскими» союзниками короля и религиозными фанатиками, поддерживавшими Парламент, для многих делал принятие этого решения невыносимо трудным.

Гражданские войны

Первая гражданская война продолжалась с 1642 по 1646 г. Невозможно назвать точную дату ее начала: страна втягивалась войну постепенно. В январе 1642 г. король выехал из Лондона и отправился в долгий путь по центральным графствам и дальше на север. В апреле он попытался захватить склад военного снаряжения в Гулле (после своего шотландского похода). Но перед ним закрыли ворота, и он вернулся в Йорк. С июня по август Карл и обе палаты давали абсолютно несовместимые инструкции соперничающим группам уполномоченных по подготовке ополчения. Это привело к столкновениям и демонстрации силы. К концу августа подготовка завершилась, и столкновения стали носить более серьезный характер. Когда 20 августа король поднял свое знамя в Ноттингеме, это означало официальное объявление войны. Все же у обеих сторон оставалась надежда, что удастся провести переговоры или что всего одно сражение между двумя армиями решит конфликт. Однако первое сражение, происшедшее 23 октября в Эджхилле (Уорикшир), затянулось и не решило ничего. Хотя король направился к Лондону и вошел в Брентфорд, численность его войска и снабжение были недостаточными, чтобы отразить атаки противника. Он отступил в Оксфорд, так как настала зима и дороги стали непроходимыми. Только после зимы, отмеченной неустойчивым миром и тщетными переговорами, началась настоящая война. Первые войска были собраны наспех, им платили скудное жалованье. К весне стало ясно, что нужно проводить мобилизацию. В каждом регионе производили набор в армию, были выделены деньги и учрежден административный аппарат для организации армии. Страна оказалась втянутой в войну, и требования войны превратили гражданские волнения в кровавую революцию.

Вероятно, в определенные периоды 1643– 1645 гг. более чем один из десяти взрослых мужчин был поставлен под ружье. Ни одна из сформированных армий не превышала по своей численности 20 тыс. человек, а в самом крупном сражении при Марстон-Муре под Йорком в июне 1644 г. участвовали несколько объединенных армий, насчитывавших вместе меньше 45 тыс. человек. В целом же в летних кампаниях 1643, 1644 и 1645 гг. были готовы принять участие 120-140 тыс. человек. Обе стороны организовывали по регионам «ассоциации» графств, у каждого из которых была своя армия (по крайней мере на бумаге), обязанная защищать графство от вторжения противника. Помимо этого у обеих сторон имелась «действующая армия», на которую возлагались задачи национального характера. При данных обстоятельствах война носила скорее позиционный характер, стороны избегали крупных сражений. Некоторых районов война почти не коснулась (например, Восточной Англии, южного побережья, центральной части Уэльса); в других постоянно происходили сражения, и они переходили из рук в руки (долины Северна и Темзы, а также центральные графства находились в центре военных событий). Тылом Парламента были окрестности Лондона. Близость столицы и обеих палат с их настойчивыми требованиями, равно как и мобилизация тысяч жителей Лондона (безработных и религиозно настроенных), склоняла равнодушных и сомневавшихся принять сторону Парламента. Точно так же авторитет короля был более крепок на территориях, на которых он пребывал: на севере и востоке центральных графств, на полосе от Ланкашира до Оксфордшира. Дальние земли Севера и Запада были изначально нейтральными или смешанными по своим настроениям. Лишь постепенно роялистам удалось одержать верх на этих территориях.

Король обладал рядом преимуществ: личная поддержка богатых людей; организованная система командования, основанная на авторитете короля; более простая цель (захватить Лондон). Однако у Парламента имелись важные долгосрочные преимущества: денежные ресурсы и многочисленная поддержка в Лондоне, имевшая решающее значения для доверия населения; контроль над морскими и торговыми путями и вследствие этого – поддержка серьезных деловых людей, предпочитавших иметь дело с Парламентом, а не с королем; территории менее уязвимые, чем роялистские; а также ограниченная, но важная помощь шотландцев, 20 тыс. которых в 1644 г, вторглись на территорию Англии в обмен на постановление палат установить форму церковного управления, подобную существовавшей в Шотландии.

По всей видимости, Парламент намеревался измотать роялистов затяжной войной. Так и произошло. Исключительно военные факторы не сыграли существенной роли в исходе событий. Обе стороны использовали одну и ту же тактику и оружие; и у тех, и у других было много опытных офицеров, служивших в европейских армиях во время Тридцатилетней войны. В 1645 г. обе стороны реорганизовали свои армии, чтобы соответствовать сложившейся обстановке; король создал отдельные штабы в Бристоле и Оксфорде. Парламент объединил три отдельные армии, в последние месяцы сократившиеся в размере: армию, слишком многочисленную для поставленной перед ней задачи и проводившую оборонительные операции в Восточной Англии; армию сэра Уильяма Уоллера, потерпевшую неудачу на Юге, и «походную армию» под командованием графа Эссекского. Армию Нового Образца принял под свое командование сэр Томас Ферфакс. Он был человеком со стороны, однако ему отдали предпочтение с целью избежать конфликтов между старшими офицерами в старых армиях. Все члены Парламента были отозваны со своих военных постов и должны были вернуться в Парламент. Назначения на высокие должности происходили более или менее в соответствии со сложившимся старшинством. Первоначальная цель армии Нового Образца вовсе не заключалось в смене курса Парламента на более радикальный, офицеры с радикальными взглядами не составляли в ней большинства. Ключевой задачей Парламента была профессионализация, а не радикализация армии. Позднейшая репутация армии как отличающейся религиозным рвением и предоставляющей возможность карьеры для талантливых людей не являлась характерной чертой при ее создании. Череда значительных побед, начавшихся с Нэзби в июне 1645 г. была вызвана не рвением, а регулярным жалованьем. За последние восемнадцать месяцев войны войска роялистов, которым не платили, просто развалились, в то время как армия Нового Образца была полностью снабжена и выиграла гражданскую войну, истощив противника.

В течение последних двенадцати месяцев войны нарастало народное возмущение против насилия и разрухи, которые она несла с собой. Нейтралистские или «клобменские» восстания фермеров и сельских ремесленников на западе и юго-западе Англии имели целью изгнать одну из сторон или обе стороны из их района, люди требовали мирных переговоров. Поскольку дисциплина в роялистских армиях разложилась, они были главными пострадавшими. Враждебность народных масс по отношению к обеим сторонам сделала победу практически безрезультатной.

Чтобы выиграть эту войну, Парламент обложил народ большими налогами. Прямые налоги составляли 15-20% дохода богатых и людей со средним достатком. Был введен акцизный налог на товары массового потребления, например на пиво (основной напиток, употребляемый мужчинами, женщинами и детьми в том возрасте, когда они еще не пили такие напитки, как чай, кофе и шоколад) и соль (также пользовавшуюся большим спросом). У нескольких тысяч мелкопоместных дворян и у многих тысяч других людей, чья собственность находилась на территории, занятой их противниками, имущество было конфисковано, и их доходы целиком перешли к государству, за исключением лишь жалкой пятой части, оставленной тем, у кого были жены и дети. В конце войны Парламент разрешил наименее активным роялистам («деликвентам») выкупить свои поместья по высокой цене; но самым бескомпромиссным (malignants, «злостным») сторонникам короля возможность возмещения не предоставили, и их земли были проданы на торгах. Все те, чьи владения не отобрали, должны были предоставить кредит королю или Парламенту; отказ от «добровольного» пожертвования приводил к серьезным взысканиям. В довершение ко всему обе стороны возобновили постой войск среди гражданского населения (с малой надеждой на какую-либо компенсацию со стороны властей и плату за проживание). Военные были готовы сами позаботиться о себе, а в случае сопротивления использоватьЬ мушкеты. Случаи грабежа и мародерства являлись редкими, зато солдаты часто воровали и вытаптывали урожай.

Война сильно подорвала экономику. Торговле в верхнем течении Северна мешало то обстоятельство, что роялисты взяли Вустер, а сторонники Парламента – Глостер; в верхнем же течении Темзы роялисты взяли Оксфорд, а сторонники Парламента – Рединг. Кроме того, из-за плохой погоды 40-е годы XVII в. были самыми неурожайными за все столетие. Высокие налоги и высокие цены на продукты сказались на развитии рынка и привели к экономическому спаду. Положение бедняков и людей с достатком ниже среднего было по-настоящему отчаянным. Людям становилось все сложнее вернуться к нормальной жизни.

Чтобы выиграть гражданскую войну, Парламент пошел на расширение даже произвольных полномочий своих представителей. Для ведения военных действий в Лондоне был учрежден ряд комиссий, следивших за деятельностью подобных комиссий в каждом графстве и региональной ассоциации. Комиссии каждого уровня обладали полномочиями, соответствовавшими принципам обычного права: правом облагать налогом имущество граждан; накладывать арест на имущество, по собственному усмотрению и без ограничений заключать в тюрьму тех, кто препятствовал им, без суда. Исполнявшим эти обязанности гарантировалась неприкосновенность в случае каких-либо действий, направленных против них, и (после середины 1647 г.) эту неприкосновенность узаконила другая парламентская комиссия. Указ комиссии был главнее решений высших судов страны. Таким образом создавались предпосылки для победы в гражданской войне. Однако в 1647-1648 гг. правление Парламента оказалось более тираническим, чем до этого правление короля. Усилились призывы к примирению и Реставрации.

Чтобы выиграть гражданскую войну, Парламент обещал шотландцам реформировать елизаветинскую церковь и построить ее «согласно слову Божьему и примеру лучших реформистских церквей» (шотландцы неверно истолковали эти слова, решив, что речь идет об их Церкви). В 1646 г. реформа была завершена, по крайней мере на бумаге: упразднены епископат, кафедральные соборы, церковные суды, «Книга общих молитв» и календарь (в том числе празднование Рождества и Пасхи). Вместо этого устанавливалась «пресвитерианская» система. Священники и миряне-«старейшины» из групп соседних церквей обязывались ежемесячно собираться для обсуждения общих проблем. Деятельность на приходском уровне, уровне графства и на провинциальном уровне (ассоциации графств) должна была координироваться национальным синодом и Парламентом. Никто не освобождался от власти новой национальной Церкви в большей мере, чем от власти старой Церкви. В основе новой веры лежал новый молитвенник («Руководство для публичного богослужения» – «Directory of Public Worship», – подчеркивающий импровизированный характер молитвы и проповеди слова Божьего), новый катехизис и новые постулаты веры. Духовные лица на каждом уровне были уполномочены исполнять свой моральный долг («исправление нравов») и строго соблюдать новые законы, применяя меры религиозного и светского характера. Однако этот пуританский опыт был обречен на провал. Многие пресвитерианские священники выражали недовольство слишком сильным светским контролем. Недовольство многих других основывалось на том, что отдельные приходы получили очень мало полномочий, в то время как разряды, провинции (собрания на уровне графств и ассоциации графств) и синоды – более чем достаточно. Пуританские доктринальные, литургические и дисциплинарные требования были слишком жесткими, а подчас оказывались просто неприемлемыми. Когда в 1642 г. «пуританское» единство выступило против существовавших порядков, выдвижение одной частной альтернативы вызвало большой раскол. Многие «индепенденты» отказывались принять новые условия и требовали предоставления свободы совести и права создания свободной религиозной организации, независимой от национальной Церкви. Некоторые отказывались платить десятину. Раскол в пуританстве помешал установить пресвитерианскую систему. В то же время подавляющее большинство простых людей резко критиковало эту систему. Четыре поколения людей почитали «Книгу общих молитв» и справляли большие христианские праздники. Они не хотели отказываться от того и другого; к тому же им был не по душе пуританский запрет на обряд причащения без одобрения священника и его самодовольных приспешников, а также без приобретения свидетельства о годности для этого обряда. Таким образом, почти во всей Англии, включая Восточную Англию, запреты на использование «Книги общих молитв» и празднование церковных памятных дат не исполнялись. Священники, пытавшиеся противостоять этому, были изгнаны, и, хотя парламентские комиссии лишали сана каждого пятого представителя духовенства за религиозное, моральное и политическое несоответствие, большинство из тех, кто их заменял, не отличались от своих предшественников. Попытка пуритан внести религиозные изменения не увенчалась успехом, она лишь прибавила ненависти к творившему произвол Парламенту.

Но если подавляющее большинство людей, в том числе победители, пришли к выводу, что гражданская война ничего не решила, а только способствовала смене власти, то меньшинство, не принимая настоящего положения вещей, было убеждено в том, что необходима более радикальная смена политических институтов. Ведь Бог подверг народ всем этим испытаниям и страданиям во имя высшей цели. Признать бесполезность борьбы, вернуть короля на престол на условиях, которые он принял бы и в 1642 г., означало бы предать Бога и тех, кто погиб и пострадал ради него. Снова причины, поднявшие людей на борьбу, носили религиозный характер. Подобные взгляды были распространены в Лондоне, где действовало много церквей и где экономический кризис давал знать о себе особенно жестко, а также в армии, с ее памятью о страданиях и радостях, где многие солдаты в пылу битвы ощущали в себе присутствие Бога. К тому же нищий Парламент, догадываясь о последствиях, к которым приведут дополнительные налоги, весной 1647 г. вызвал недовольство в рядах армии, попытавшись распустить большую часть вооруженных сил, а остальных послать в Ирландию, при этом не выплатив им задолженность, тянувшуюся с конца войны. Летом 1647 г., а затем осенью 1648 г. большинство в обеих палатах, не найдя другого выхода, согласилось пойти на переговоры с королем, который, в свою очередь, прежде всего на это и рассчитывал.