Текст книги "Третья тайна"

Автор книги: Кендра Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

33

От него веет смертью.

Морриган бежит рядом так быстро, как только может, но пробираться сквозь такой снег на ее коротких ножках почти невозможно. Мы обе проваливаемся по колено на каждом шагу, а мои легкие горят от учащенного дыхания. Я подгоняю девочку. Я могла бы нести ее на руках, но вряд ли так быстрее. Вместо этого хватаю ее руку в рукавичке и тащу за собой.

Мы замечаем наши старые следы. По ним идти быстрее.

– Но почему? – спрашивает запыхавшаяся Морриган. Когда я сказала, что нужно немедленно уходить, она не стала задавать лишних вопросов. Но теперь наш изнурительный темп заставляет ее призадуматься.

– Просто доверься мне.

По моей спине струится пот.

– Это был он? – Девочка ловит ртом воздух. Я горжусь: она такая сильная.

– Да, – хриплю я.

– Как он нас нашел?

– Я совершила ошибку. – Удары моего сердца эхом отдаются в голове.

– Нам не надо было играть в снегу?

– Нет. Нам надо было прятаться в другом месте.

Нам уже видна крыша домика. Я чуть не рыдаю от облегчения. Обожаю этот крошечный домик. Хотя он нужен только как укрытие, его простая элегантность и красота вызывают ощущение, будто мы на первоклассном горном курорте. Здесь я чувствовала себя в безопасности. До сегодняшнего дня.

Мы врываемся в дверь, и я замираю: на кухне какой-то мужчина. Брент Роллинз резко оборачивается и лезет в карман расстегнутой куртки, но его лицо тут же проясняется, а рука с пистолетом опускается.

Он распаковывал продукты. Время словно замирает: я замечаю коробку с хлопьями, от которых Морриган сейчас просто без ума, и испытываю прилив благодарности. Мы в заботливых руках.

– Габриэль. – Я выдавливаю из себя это имя, наклоняюсь и упираюсь руками в бока, боясь, что меня вырвет от выброса адреналина и накатившей усталости. – Это Габриэль.

Мне хочется закричать. Хочется расплакаться. Хочется отвесить себе пинок за то, что прятала дочь под носом у опасности. Все словно перевернулось с ног на голову.

Как я могла так сильно ошибиться?

Брент хватает меня за плечи:

– Что – Габриэль?

– Я ошиблась. Убийца – не мой отец. Это Габриэль. – Я все еще не пришла в себя от осознания ошибки, и мне непривычно произносить это имя вслух. – Габриэль, – повторяю я, пытаясь переварить новость.

– Габриэль? Как так? – Брент повысил голос. Он озадачен.

– Не знаю… не знаю почему, – выдыхаю я. – Но он заметил нас и побежал к большому дому. Скоро он будет здесь. – Я поднимаю голову и смотрю Бренту в глаза. – Я чувствовала и видела его ненависть. Он убил мою мать. А теперь охотится на Морриган и меня.

Мы с Брентом не один раз подолгу беседовали за ужином. Я сказала ему то, что почувствовала: от него исходит глубокая печаль, когда он смотрит на Морриган. И Роллинз признался, что его младшая сестра умерла примерно в этом возрасте. У нее тоже были светлые волосы. Он не совсем верит в мои способности, но в целом доверяет мне, а я доверяю ему. Когда я настояла, чтобы Кристиан никому не рассказывал, что прячет меня и Морриган в своих владениях, я сделала исключение для Брента. Все равно от него ничего не укроется. Моя мать всегда повторяла, что у моего отца длинные руки. Его товарищи все еще гуляют на свободе. Кто знает, на что пойдет ради него старый друг? Соблюдать полную секретность было просто необходимо.

Однако и мою мать, и судью убил не отец. А Габриэль.

На лице Брента появляется скептическое выражение. Он заглядывает мне в глаза. Чувствую, что атмосфера изменилась: Роллинз решил поверить мне.

– Надо позвонить Кристиану. – Он кладет пистолет на гранитный кухонный стол и прикасается к телефонному экрану.

– Надо выбираться отсюда. – Я поворачиваюсь к Морриган, которая слушает наш разговор с округлившимися глазами: – Принеси аптечку. Она у меня в шкафу.

Девочка тут же исчезает. Я подготовилась. У меня всегда под рукой деньги, паспорта, новые кредитки и все важные документы. Как раз на такой случай.

– Черт, автоответчик… – Брент прокашливается. – Кристиан, я в домике Саломеи. Она говорит, что ее преследует Габриэль, а не ее отец. И он заметил ее. Теперь мы собираемся выбраться отсюда.

– С Кристианом все будет в порядке? – У меня сводит внутренности от мысли, что мой друг в опасности.

– Он способен позаботиться о себе.

– Но это же его брат.

Брент поджимает губы:

– Это проблема Кристиана.

– Вот, мама, – Морриган сует мне аптечку. В глазах ни слезинки, вид решительный. Храбрая девочка.

– Садись в машину, – приказываю я.

– У нас есть автомобили получше, – возражает Брент.

– Но до них не одна сотня ярдов, а Габриэль уже здесь. Поедем в моем «Субару».

– Но в такой снегопад…

– «Субару» отлично справится.

Мой голос звучит уверенно, но ум в смятении. Протяженную дорогу к домику не чистили уже два дня: Брент хотел, чтобы снег скрыл следы моей машины. Вместе с Морриган я иду в маленький гараж и нажимаю кнопку, чтобы открыть дверь. Дверь со скрежетом дергается и замирает.

– Слишком много снега, мешает открыть, – Брент протискивается мимо меня в гараж и берет лопату для снега. – Оставайся в доме.

Он бросается обратно в домик, хватает пистолет и выходит через переднюю дверь. Я следую за ним.

– Будь осторожен! – кричу вслед. Закрываю дверь и впадаю в оцепенение. Понятия не имею, что теперь делать.

Собрать еду в дорогу.

Бросаюсь на кухню и начинаю кидать в пакеты продукты: молоко, бутылки с водой, хлеб, арахисовое масло. Один за другим вручаю пакеты Морриган, она относит их в машину. Время ползет еле-еле. Почему так долго? Бегу за одеялами, срываю их с кроватей, заодно прихватив кое-какую одежду Морриган.

Входная дверь распахивается, мое сердце замирает. В дом забегает Брент, по-прежнему с лопатой в руках.

– Идем.

Дверь гаража плавно поднимается. У меня перехватывает дыхание при виде кучи отброшенного снега. Брент вдобавок откопал участок дороги, где образовались громадные сугробы. Неудивительно, что это заняло так много времени.

– Дальше дорога будет легче, – обещает он, бросая лопату на стопку одеял и кучу продуктовых пакетов на заднем сиденье машины.

Мы оба подходим к водительской дверце и останавливаемся. Наши взгляды лихорадочно скрещиваются. Я хочу сесть за руль: материнский инстинкт кричит, чтобы я защитила дочь. Но Роллинз протягивает руку, и я роняю ключ зажигания ему в ладонь. Мой внутренний тигр протестующе рычит, но я понимаю: водительские навыки Роллинза, скорее всего, лучше моих.

Брент задним ходом выводит «Субару» из гаража. Мой автомобильчик кряхтит, но держится молодцом. Роллинз сворачивает на главную дорогу.

Краем глаза я замечаю голубое пятно среди деревьев.

Стекло со стороны Брента разлетается вдребезги. Раздается треск выстрела.

Теплые брызги покрывают мое лицо. Морриган вскрикивает.

Брент падает вперед, по-прежнему удерживаемый ремнем безопасности, и машина замирает.

Ему разнесло лоб. Все лицо в крови, она стекает ему на колени.

Он мертв.

Я таращусь на него. Сердце замирает.

Это я виновата. Если б он не помогал нам, то не погиб бы.

Дыхание перехватывает.

Нет времени торчать здесь. Нет времени оплакивать. Вперед.

Не обращая внимания на вопли Морриган, я выглядываю в разбитое водительское окно.

Ярдах в пятидесяти от нас стоит Габриэль: ноги широко расставлены, винтовка нацелена на меня.

– Морриган, ложись!

Еще один выстрел – снова в окно со стороны водителя. Крики Морриган становятся оглушительными. Я хватаюсь за руль и подталкиваю тело Роллинза к дверце. Его голова свободно перекатывается на шее и вываливается в окно. Несмотря на подступившую тошноту, продолжаю протискиваться на водительское место, пока не добираюсь до панели управления, а моя нога – до педали газа. Отпихиваю ногу Брента, борясь с желанием наступить на нее, и осторожно жму на газ. Машина трогается с места. Я неловко рулю.

Габриэль с ружьем пробирается по снегу параллельно дороге, изо всех сил пытаясь не отстать. Машина медленно едет вперед. Стук колотящегося сердца заглушает рыдания дочери. Она скорчилась на полу под пассажирским сиденьем. Я сильнее давлю на газ, и пара колес начинает вращаться на месте. Отпускаю педаль, боясь застрять, и изо всех сил стараюсь разглядеть, что впереди. Все покрыто толстым белым слоем. Краев дороги не видно. Нацеливаюсь на самый широкий ровный участок и молюсь Богу, чтобы там оказалась дорога.

Отваживаюсь взглянуть в сторону Габриэля. Он все еще отстает, но уже гораздо ближе к дороге. От ужаса я выкручиваю руль.

Машину разворачивает. Правое переднее колесо и радиатор зарываются в снег; от толчка я едва не врезаюсь в ветровое стекло. Жму на газ. Колеса крутятся, мотор пронзительно ревет. Мы не трогаемся с места. Переключаю передачу на задний ход и снова давлю на газ. Машина отъезжает назад дюймов на шесть, останавливается, и колеса снова бесполезно крутятся.

Никогда в жизни я так не жалела, что у меня нет пистолета.

– Мама?

– Оставайся на месте. Не двигайся.

Лихорадочно обдумываю варианты.

Пешком?

Других вариантов, похоже, нет. Не сидеть же и не ждать, когда нас пристрелят. Бросаюсь к пассажирскому сиденью, распахиваю дверцу и падаю в снег. Встаю на четвереньки, открываю дверцу Морриган и вытаскиваю ее в густой белый пух.

– Побежим туда, – указываю в сторону от машины. – Не оглядывайся.

Не хочу, чтобы Морриган увидела его.

Дочь кивает. Ее глаза блестят от слез, но она бежит. Я – за ней, прикрывая ее своим телом.

Морриган бежит медленно. Слишком медленно. Оглядываюсь через плечо: Габриэль почти добрался до автомобиля.

– Беги, Морриган. Не останавливайся, – хриплю я. На моей спине будто нарисована мишень. Ему придется застрелить меня, чтобы добраться до моей дочери.

Слева раздается рокот мотора. К нам мчится старый «Хаммер» Кристиана, вокруг бешено вращающихся колес взметаются снежные вихри. Я затаскиваю Морриган за дерево и крепко прижимаю к себе. Затем рискую выглянуть: по моим прикидкам, мы в футах пятидесяти от машины. Кристиан тормозит рядом с «Субару», а Габриэль бежит в обратную сторону.

Трус.

Кристиан выпрыгивает из «Хаммера». Его взгляд прикован к окровавленному телу Брента. Потом он смотрит на меня. Я указываю на бегущую фигуру, не в силах вымолвить ни слова, не говоря уже о том, чтобы крикнуть. Кристиан поворачивается, и я вижу у него в руках винтовку.

Кровь стынет в жилах. Я ошиблась насчет отца. Не ошиблась ли я и насчет Кристиана? Спаслась от одного убийцы, только чтобы угодить в лапы другого?

Он опирается локтями на капот, целясь в беглеца. Я падаю в снег, укрывшись за деревом, и закрываю глаза.

Кристиан не убийца.

Жду выстрела, но его нет. Я снова выглядываю из-за дерева и вижу, что Кристиан смотрит вслед удаляющейся фигуре.

Почему он не стрелял?

Кристиан снова смотрит на меня.

– Ты в порядке? – кричит он.

Ответить нет сил, я только киваю. Он медленно бредет к нам по снегу с винтовкой на плече.

При виде оружия у меня мурашки бегут по коже. Я снова начинаю сомневаться. Морриган извивается в моей мертвой хватке.

– Мама, отпусти! Это Кристиан!

Он поднимает руку в знак приветствия, неотвратимо приближаясь.

Он собирается убить нас?

Заранее страшась, я судорожно вдыхаю воздух. До меня доносится теплый аромат земли и соленый запах океана. Его обычные запахи.

Я плачу от облегчения. От него также исходят кислые запахи страха и гнева, но этот гнев направлен не на нас.

Кристиан садится рядом в снегу на корточки. Морриган бросается к нему и обвивает ручонками его шею. Очень хочется сделать то же самое, но я не могу пошевелиться. Мои силы иссякли. Кристиан смотрит на меня тяжелым взглядом:

– Что случилось с Брентом?

– Габриэль застрелил его, – шепчу я. – И мы разделили бы его участь.

Кристиан молчит, явно борясь сам с собой. Затем стягивает перчатки, растапливает руками немного снега и протирает, как тряпкой, перчаткой мое лицо.

Стирает кровь Брента.

Смотрю на свою куртку. Она черная, но блестит в тех местах, куда попала кровь… и не только кровь.

Кристиан продолжает вытирать мне лицо.

– Мне очень жаль, Саломея.

– Ты видел его?

– Да. Видел в прицел. – Он делает паузу. – Я не смог выстрелить.

– Понимаю. Он твой брат. Но мы должны бежать дальше. Мне нельзя останавливаться.

– Я не позволю ему найти тебя.

– Он уже нашел.

Кристиан берет мою ладонь и прижимает к своему сердцу.

– Я не знал. Правда не знал, что это он. Я никогда не привез бы тебя сюда, если б знал.

– Зачем он это сделал? Зачем убивать вашего отца…

– Понятия не имею.

Я ощущаю запах лжи между нами. Мое сердце замирает.

* * *

Мы оставляем Брента на месте гибели.

– Я вернусь за ним, – обещает Кристиан. – Но сначала мне нужно отвезти вас обеих в безопасное место. Бренту уже ничего не грозит.

Я догадываюсь, что именно он не договорил.

А вот тебе и Морриган – очень даже грозит.

Я знаю: Кристиан догадывается, почему Габриэль охотился за мной, но молчит. Мы едем. Не останавливаемся у великолепного особняка Лейка-младшего и оставляем его далеко позади. Надеюсь, Габриэль тоже остался далеко позади.

«Хаммер» мчится по снегу, как по шоссе.

– Надо обратиться в полицию, – говорит Кристиан.

– Нет! Нельзя!

– Это почему же? Как я объясню, почему на моем участке валяется труп, которому разнесло полголовы?! – кричит Кристиан. Салон машины наполняется запахом страха: его и Морриган. Я оглядываюсь на дочь, которая смотрит и слушает с округлившимися глазами.

Я впиваюсь в него взглядом:

– Полиция может быть на его стороне.

– Как, черт побери? Мы не в кино.

Он сжимает руль так, что побелели костяшки.

– Я же рассказывала о моем отце…

– Да, ты рассказывала, что он работал киллером на какую-то преступную организацию.

Кристиан замечает испуганное лицо девочки в зеркало заднего вида и понижает голос.

Я поворачиваюсь и смотрю Морриган в глаза с теплой, полной любви улыбкой. Мысленно желаю, чтобы она заснула. Веки девочки опускаются. Она борется со сном, но я беру верх. Ее подбородок опускается на грудь. Меня захлестывает чувство вины. Я не делала этого с тех пор, как она была младенцем, когда мне очень хотелось поспать. Но Морриган не должна слышать этот разговор.

– У них повсюду шпионы, – тихо говорю я. – Хотя они не стали вызволять моего отца из тюрьмы, у него, скорее всего, остались преданные друзья. Они могут быть где угодно. Поскольку он не выдал босса на суде, они могут оказать ему ответную услугу.

От Кристиана исходит явное недоверие.

– Я чертовски серьезна. Именно поэтому моя мать сменила имя и жила в лесу отшельницей. Что бы ни делала, я всегда помню: возможно, он ищет меня. У меня есть банковские счета, телефон и кредитки на другое имя.

– Почему вы не уехали из штата, черт побери? И все втроем поселились в тридцати милях от места, где он жил?

– Моя мать не могла уехать. Не могу сказать почему, но это так.

Как я объясню ему ее связь с лесом?

– Но теперь ты знаешь, что это не твой отец убил твою мать. – Кристиан снова смотрит на меня: – И можешь пойти в полицию.

По моей спине пробегает холодок.

– Нет. Хоть это и не отец, его сообщники все равно наверняка ищут нас.

– Да ведь уже сорок лет прошло!

– Я не могу рисковать. – В памяти всплывает лицо Габриэля. Дыхание перехватывает. – А вдруг это отец нанял Габриэля? Как они могли связаться, если не через друзей отца? И с кем еще он мог связаться?

– Думаю, ты ошибаешься.

И снова я чую попытку скрыть что-то важное. Рассматриваю профиль Кристиана. Такой красивый и добрый мужчина… Я знаю его с восемнадцати лет, и мне ужасно стыдно, что я сомневалась в нем те несколько минут. Если он и лжет мне, значит, на то есть веская причина. Он все расскажет, когда придет время.

– Если ты не собираешься в полицию, то куда нам ехать?

Я закрываю ладонями глаза. Понятия не имею, что ответить. Я всегда была готова бежать дальше, но не знала, где безопасно. Перебираю кучу вариантов и отвергаю все.

– Лучше всего, если мы с Морриган просто уедем. Будем ехать, пока не найдем какой-нибудь подходящий городок. У меня онлайн-бизнес, им можно заниматься где угодно.

Придется заново запасаться материалами. Невелика потеря. Вспоминаю оставшиеся в сарае плоды моих усердных трудов. Может, Кристиан переправит их мне… как только я найду новый дом.

Резко вскидываю голову:

– Надо вернуться в дом моей матери.

– Ты спятила?

– Мне нужно кое-что оттуда забрать.

– Почему ты не забрала, когда мы приезжали за другими вещами? Просочиться туда в промежутке между визитами полиции было сложно.

– Знаю. Но я забыла про ее кольца. – Кладу ладонь Кристиану на плечо и сосредотачиваю на нем всю внутреннюю энергию. – Они очень важны для меня.

Я давно не манипулировала людьми и не очень хорошо умею делать это, в отличие от моей матери. Очень неприятно использовать такое умение по отношению к самому близкому другу, но по-другому нельзя. Уже дважды за пять минут я воздействовала на дорогих мне людей. А все потому, что ситуация критическая.

– Ладно. Заедем туда, но только на минутку. Потом двинемся на юг, пока не выберемся из метели. Там я отдам вам машину, чтобы вы могли отправиться дальше.

– Нет, Морриган надо отдохнуть, да и мне пора выспаться. Мы переночуем дома и уедем утром.

– Переночуем на месте преступления? Ты хочешь, чтобы твоя дочь спала в этом доме? – шипит Кристиан. – А если полиция нагрянет?

– Вряд ли они сунутся туда после двух последних метелей. А о Морриган я позабочусь. Она не увидит ничего лишнего.

Оборачиваюсь на девочку: по-прежнему спит.

Чувствую, как Кристиан искоса смотрит на меня. Он знает о кое-каких моих талантах, но не обо всех. Ему остается поверить, что я делаю это ради дочери.

– Очевидно, Габриэль знает, где ваш домик, – замечает он. – Если он преследует тебя, то заглянет и туда.

– Наверняка он решит, что я туда не поеду… по той же причине, по какой ты был изумлен моим предложением.

– Это не слишком убедительно.

Кристиан смотрит прямо перед собой. Его окружают гнев и страх.

– Я не могу заночевать в отеле – ни под твоей фамилией, ни под своей. Габриэль знает, что мы сейчас вместе. Мне больше некуда податься. – Кристиан открывает рот, но я перебиваю его: – И не вздумай предлагать заночевать у какого-нибудь друга. Габриэль слишком опасен – не хочу рисковать еще чьими-то жизнями.

– Только одна ночь, и ни секундой больше, – голос Лейка дрожит. – Я всю ночь буду караулить чертову дверь. А когда провожу тебя, вернусь, чтобы разобраться с телом Брента. И с Габриэлем.

Не хочется оставлять друга в таком трудном положении. Интересно, как он собирается разбираться с братом.

Заявит в полицию?

– Поедем с нами.

Произнося это, я заранее знаю ответ. Мы крепко привязаны друг к другу, но романтических отношений между нами никогда не было. Его жизненной нити не суждено переплестись с моей.

– Не могу.

Чувствую его боль. И ту незримую стену, которую он давным-давно построил между нами. Не понимаю, откуда взялась эта стена. Она появилась еще с самой первой нашей встречи, но я не пытаюсь ее разрушить. Я знаю, что мотивы Кристиана благородны. Давить на него не следует.

Киваю и снова смотрю на дорогу.

34

Мяуканье Саймон стало громче.

– О господи… Подожди минутку.

Трумэн поставил кошачью миску на кухонный пол. Черная кошка, не удостоив хозяина взглядом, принялась изящно поглощать свой завтрак, обернув хвост вокруг передних лап.

Какое-то время Трумэн наблюдал за ней, отчетливо понимая: он всего лишь раб этой кошачьей королевы. Это она выбрала его, а не наоборот. Появлялась у двери шефа полиции каждый день, пока он не впустил ее. Если б все зависело только от него, он никогда не завел бы домашнее животное, но Саймон, очевидно, решила, что это ради его же блага.

Зазвонил сотовый, Дейли проверил время по микроволновке, всполошившись, не опаздывает ли на работу. К его облегчению, еще не было и семи.

Детектив Болтон поздоровался.

– Вам надо кое-что увидеть.

– Что там у вас? – Трумэн налил кофе в термос.

– Я возле особняка Кристиана Лейка. Вчера нам сообщили, что в этих местах стреляли, но добраться туда мы смогли только сегодня утром.

Трумэн замер, так и не завинтив крышку термоса.

– Никто не выехал туда на проверку после выстрелов?

– Поступил всего один звонок, а в сельской местности стрельба – обычное дело.

– Тоже верно. Но зачем вы звоните мне? Дом Лейков за пределами моей юрисдикции.

– Потому что я сразу позвонил в ФБР, но Ава и Эдди еще в Портленде. Джефф сказал, вместо них сейчас Мерси, но у нее автоответчик.

Сердце Трумэна забилось чаще.

– Она поехала на выходные к себе в домик, там плохая связь. Я дозваниваюсь далеко не всегда. Джефф пришлет сюда другого агента?

– Он попробует, – в голосе Болтона сквозило нетерпение. – Я знаю, вы интересуетесь этим расследованием. И, надеюсь, поможете разобраться, что же, черт побери, там произошло.

– А что произошло?

– Там труп. Брент Роллинз. Ему прострелили голову. Свисал из дверцы «Субару» Саломеи Сабин.

Волоски на руках Трумэна встали дыбом.

– Да вы шутите!

– Увы, нет. Дом Лейков пуст. Есть следы борьбы.

– Выезжаю.

* * *

Полицейский проводил Трумэна пешком до места преступления. По крайней мере, метель прекратилась, и нового снега за ночь не выпало. После двадцати минут пыхтения и сопения они добрались до Болтона. Две полицейских машины и внедорожник детектива стояли ярдах в пятидесяти от места преступления. Видимо, они сначала приехали, а потом поняли, что надо перекрыть дорогу посторонним автомобилям – например, трумэновскому, чтобы те не переехали колесами следы на снегу.

Полицейским повезло с погодой.

Тело в машине Дейли увидел еще издалека. Голова трупа свесилась из водительского окна. Подойдя к «Субару» вслед за Болтоном, Трумэн судорожно сглотнул. Хотя часть черепа отсутствовала, шеф полиции все равно узнал Роллинза.

– Господи Иисусе…

– Аминь, – отозвался Болтон.

– Кто это сделал?

– Хороший вопрос.

– Вы, кажется, сказали, что проверили особняк?

– Да. Там пусто. Все двери не заперты, на кухонном столе лежат продукты. Словно кто-то собирался в спешке.

– Все машины на месте?

Болтон поджал губы:

– Два места в большом гараже пустуют. «Хаммера» нет. Каких машин еще не хватает – не знаю. Я объявил «Хаммер» в розыск.

– Я точно знаю, что у Кристиана черный внедорожник «Лексус».

Лицо детектива прояснилось:

– Такого в гараже я не видел. – Он повернулся к одному из полицейских: – Пробейте по базе «Лексус» Кристиана Лейка и объявите его в розыск.

Трумэн подошел к «Субару» и заглянул в разбитое заднее стекло со стороны водителя. На пассажирском сиденье – куча-мала из рассыпавшихся продуктов и смятых одеял, будто кто-то собирался впопыхах. На полу валялась маленькая розовая шапочка.

– Черт…

– Я тоже ее заметил, – сказал Болтон.

– Я уже видел эту шапочку раньше. Это машина матери Саломеи.

Обе дверцы с другой стороны распахнуты. От машины в снег уходили следы.

– Куда они ведут?

– Еще футов пятьдесят – вон к тому дереву. Похоже, за ним кто-то прятался. Есть вторая цепочка следов: подошел кто-то еще.

Шеф полиции обратил внимание, что, судя по следам, от «Субару» лихорадочно бежали, спотыкаясь. Второй же человек шел к дереву уверенной походкой.

– Потом все они вернулись на дорогу. – Болтон указал на протоптанную тропку от дерева до места футах в двадцати от машины.

Трумэн заметил знакомые широкие следы шин на дороге, где заканчивалась третья цепочка следов.

– Они сели в «Хаммер».

– Правильно. Но добровольно или нет? – Детектив покачал головой: гадать можно сколько угодно.

Дейли подошел к разбитому водительскому окну, старательно избегая смотреть на жуткий труп. Вся передняя часть салона в кровавых брызгах: лобовое стекло, приборная панель… Но пассажирское сиденье в основном осталось чистым. Как и дверца со стороны пассажира.

– Когда его застрелили, на пассажирском сиденье кто-то был.

– Согласен.

– Саломея?

– Я сразу об этом подумал. Чистый участок как раз размером со взрослого человека.

Трумэн, уставившись на брызги крови на ветровом стекле, почувствовал прилив досады.

– Если взять эту версию за основу… Роллинз помогал им или пытался заставить поехать с ним?

– По-моему, помогал. Судя по следу, «Субару» двигался от домика, где жили Саломея и Морриган. На столе остался чек из продуктового магазина с именем Роллинза: он расплатился своей кредиткой.

Трумэн, хоть и ненадолго, обрадовался, что мать и ребенок оставались в безопасном месте. Однако мертвец перед ним свидетельствовал, что безопасное место перестало быть таковым.

– Роллинз помогал им прятаться… но знал ли Кристиан, что они скрываются в его владениях?

– Кристиан Лейк тоже пропал.

Мужчины дружно посмотрели на следы «Хаммера».

– И еще взгляните сюда.

Болтон повел Трумэна вверх по пологому склону среди сосен. В двадцати футах от машины на снегу виднелась еще одна протоптанная тропка.

– Это стрелок?

– Видимо, да. Мы проверили: следы начинаются у дома, доходят почти до самого домика Саломеи, а потом резко сворачивают к дороге. Потом меняют направление и возвращаются к дому.

– Думаете, убийца шел к дому, когда услышал шум отъезжающей машины?

– Это рабочая версия.

– Вопрос, что делал Кристиан Лейк – стрелял или был за рулем? Или ни то ни другое? – Трумэн пытался рассмотреть все версии.

– Возможно, он был в «Субару» как пассажир.

Дейли усомнился, но все равно кивнул.

– Также не исключено, что намеченной жертвой был именно Роллинз, – продолжал Болтон. – Я знаю, что, по версии ФБР, Саломея сбежала из страха быть убитой. Но, возможно, здесь стреляла как раз она. Может, Брент попытался увезти ее дочь.

– Черт…

У Болтона лучше получалось рассматривать все версии.

– А Габриэль Лейк? Я слышал, он гостил в особняке.

– Я пробовал дозвониться до него – бесполезно. Но он игнорирует все звонки от правоохранителей, так что неудивительно.

Мерси нужно на это взглянуть.

Трумэн достал сотовый и дважды позвонил ей. Без толку.

После молчания в трубке в его груди поселилось беспокойство.

С ней всё в порядке. Такое происходит каждый раз, когда Мерси едет туда.

– Не хотите осмотреть домик Саломеи? – спросил Болтон. – А потом – дом Лейка…

– Конечно хочу.

По пути Трумэн связался со своим отделом. Пока что утро выдалось тихим. У Бена всё под контролем. Трумэн сказал Лукасу, чтобы его не ждали до вечера, но сообщили, если что-нибудь случится. И отключился с чувством вины: он не появится на работе по личной причине.

Шеф полиции следовал за детективом, с каждым шагом проваливаясь в снег почти на фут. Беспокойство не проходило.

Как только Трумэн закончит с Болтоном, придется заехать к Мерси и проверить, как она там. Чтобы не сойти с ума.

* * *

Одно из главных достоинств домика Мерси – изолированность от общества.

Один из главных недостатков домика Мерси – изолированность от общества.

Мерси, живущая в мире, где все целыми днями пялились в мониторы, радовалась этой вынужденной передышке. Мгновенный доступ к любым сведениям перерастал в зависимость. Приезжая сюда, Кейли периодически злилась из-за отсутствия под рукой легкого источника развлечения и информации. Сотовые здесь ловили редко, а на спутниковый Интернет Килпатрик тратиться не стала. С точки зрения Кейли, это тяжкий проступок. С точки зрения Мерси – избавление от зависимости.

И как я подростком умудрялась жить без викторин «БаззФид»[16]16
  Новостная интернет-медиакомпания.


[Закрыть]?

У Мерси-подростка такой роскоши, как свободное время, просто не было. Родители постоянно гоняли и ее, и ее братьев и сестер: на ферме всегда есть что делать. Если она жаловалась родителям на скуку, то получала в нагрузку многочасовой физический труд.

Чтобы справиться с проблемой Кейли, они составили список дел, которыми нужно заняться в домике. Они оказались достаточно интересными, чтобы увлечь девушку. Хотя племянница хотела управлять пекарней или кондитерской, Мерси видела, что у нее прирожденный инженерный ум. Ей нравилось решать проблемы, а в домике их предостаточно.

Время от времени Кейли приходила в ужас от мысли, что все повседневные предметы могут исчезнуть в случае катастрофы.

– А если у нас закончится пищевая сода? – однажды спросила она у Мерси. – Я пользуюсь ею каждый день.

Мерси предложила девушке подумать над этой проблемой, однако найденное решение племяннице не понравилось.

– Нам придется добывать ее в Колорадо. Есть кое-какие заменители, но это все не то.

– Мы не поедем в Колорадо.

Когда речь заходила о конце света, Кейли больше волновали всякие мелочи, а Мерси – отопление, вода и продовольствие.

На этот раз идея Кейли заключалась в том, чтобы самой собрать стиральную машину и приготовить мыло. Мерси никогда не задумывалась о стирке. Рядом с домиком протекал ручей, а мыло точно найдется: этого вполне достаточно. К тому же где-то в сарае валялась старинная стиральная доска. С точки зрения Мерси, это несерьезная проблема. Но Кейли была полна решимости, и тетя сочла за благо занять ее чем-нибудь.

Племянница нашла инструкции в Интернете и еще в прошлый раз привезла все необходимое. Мерси же умыла руки. Одного взгляда на фотографии сложного поэтапного процесса хватило, чтобы решить ограничиться ручьем и стиральной доской.

Большое ведро, доски, пластиковые трубы… сетка. На снимках был изображен гигантский крюк, прикрепленный к сетке с одеждой, которая опускалась в ведро и каким-то образом выжимала мыльную пену и воду при каждом погружении.

Мерси заметила, что примерно того же результата можно добиться с вантузом и ведром. Племянница только сморщила нос.

Кейли с запасенными материалами разместилась в сарае: в домике ей просто негде развернуться. Если верить Интернету, сборка конструкции займет восемь часов.

Прекрасно.

Из них вышла неплохая команда. Мерси рассматривала ситуацию в целом, а Кейли сосредотачивалась на мелочах вроде хозяйственного мыла или дезодоранта. Мерси никогда не задумывалась о роли дезодоранта после глобальной катастрофы; ей было не слишком важно, как она пахнет. Но если племянница решила попробовать что-то новенькое, тетка не собиралась вставать у нее на пути.

Кейли пустила в ход кокосовое масло, пищевую соду (отчасти поэтому она беспокоилась о ее запасах) и кукурузный крахмал, чтобы приготовить дезодорант. Обе согласились, что он вышел неплохим.

Мерси в жизни не покупала столько кокосового масла. Племянница требовала его для всего подряд – для выпечки, варки, приготовления дезодоранта и даже мыла. Поэтому Мерси привезла его в нескольких больших флягах.

Мама с папой никогда не запасались кокосовым маслом.

От мысли, что их дочь стала очередным представителем бесконечных поколений выживальщиков, Мерси усмехнулась.

Кроме того, ее родители никогда не задумывались и об установке камеры ночного видения в целях безопасности. Это стало главной причиной, по которой Мерси привезла в домик ноутбук. Система наблюдения показывала ракурсы снаружи.

Ярко светило полуденное солнце. Мерси гордилась собой при мысли, что система солнечных батарей поглощает его энергию. День выдался ясным: голубое небо и солнце делали вид, что вчера и в помине не было никакой метели и землю не завалило снегом. Килпатрик закуталась как следует и пошла в сарай за снегоуборочной лопатой. Кейли сидела на полу, целиком сосредоточившись на пластиковых трубах и сетке для стиральной машины.