Текст книги "Кровные враги"

Автор книги: Кэндис Робб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Сейчас, когда у меня и без того много дел, я здесь не для того, чтобы заводить друзей, ваша светлость. Соблаговолите осмотреть содержимое свертка. – Бесс уселась без приглашения и выжидательно наклонилась вперед.

Торсби догадывался, что могло оказаться в этом свертке, и пожелал оттянуть финал, пока не принесут бренди. Такие неприятные открытия лучше делать, взбодрившись горячительным. Но Бесс не отличалась терпением.

– Прошу вас, посмотрите, ваша светлость. Я ведь уже сказала, что у меня очень много дел.

– Полагаю, это рука бедняги, которого нашли убитым во дворе собора?

Бесс выпрямилась.

– Так и есть. Как вы догадались?

– Обычно если происходит что-то из ряда вон выходящее, то и остальное, случившееся в тот же день, как-то связано с этим. Можно было предположить, судя по размеру свертка.

– Я нашла ее в комнате Гилберта Ридли. Вчера вечером, знаете ли, они с Краунсом поругались.

Теперь настала очередь Торсби податься вперед. Он знал Гилберта Ридли, представителя «Голдбеттер и компания» в Лондоне и Кале, торговой фирмы, игравшей важную роль в финансовых делах короля. Кроме того, Ридли был членом гильдии торговцев шерстью.

– Кто поругался?

– Гилберт Ридли и тот, кого убили, Уилл Краунс.

– Откуда вам известно имя убитого?

Бесс пожала плечами.

– Услышала в булочной сегодня утром. А вы разве хотели держать его в тайне?

– Вовсе нет.

Микаэло принес бренди и, наполнив три бокала, молча удалился.

– Расскажите о вчерашнем споре, – попросил Торсби, пригубив из своего бокала.

– Рассказывать почти нечего, – пожала плечами Бесс. – Вчера вечером эти двое сидели в зале. Начали громко спорить, раскраснелись. Я подошла к ним и велела вести себя прилично. Уилл Краунс ушел разозленный. А Гилберт Ридли извинился и поднялся к себе в комнату.

– Вы разве ничего не услышали? – поинтересовался Оуэн, нарушив паузу.

Бесс взглянула на Оуэна и сразу уставилась в бокал. Ей не хотелось признаваться, что она подслушивала.

– Я знаю, не в ваших правилах сплетничать, – продолжал Оуэн, – но нам бы весьма помогло, если бы мы знали, о чем шел спор.

– Что ж, как я уже сказала, они горланили вовсю. Я услышала, как Краунс обвинял Ридли в том, что тот разрушил жизнь двух порядочных женщин.

– Гилберт Ридли любитель женщин? – удивился Торсби. – Этот громогласный толстяк с поросячьим лицом? Никогда бы не подумал. Такой только за деньги может снискать женскую благосклонность.

Бесс фыркнула.

– Нет, Краунс имел в виду жену и дочь Ридли. Миссис Ридли почти не видит своего супруга, а дочь замужем за человеком, которого Краунс назвал скотиной, а сам Ридли говорит о нем как о выскочке.

– Где сейчас Ридли?

Бесс дернула плечом.

– Заплатил по счету и съехал, пока я была в булочной. Муж отпустил его без всяких расспросов. Том ведь еще не слышал об этой беде.

– И вы нашли руку в комнате Ридли?

– Она лежала на полу в самом центре. Если бы ее нашла Кит, решив прибраться, то, можете не сомневаться, нам пришлось бы туго. От этой девчонки было бы мало толку недели две, никак не меньше.

– А что этот спор, – продолжал выпытывать Оуэн, – как вы думаете, он был так серьезен, что мог привести к убийству?

Бесс улыбнулась мужу своей лучшей подруги и решительно тряхнула лентами на чепце.

– Нет. Просто два дружка хватили лишку, как сказал мастер Ридли.

– После того как Краунс ушел и Ридли поднялся к себе, он больше не выходил? – поинтересовался Оуэн.

– У него отдельная комната. Что он делал после того, как мы все легли спать, не знаю. Рука не могла сама залезть на второй этаж. – Бесс оглядела слушателей. – И еще одно. – Не успел Торсби ее остановить, как она приподнялась и развернула неприглядный сверток. – Краунс носил кольцо-печатку на правой руке. Так вот, печатка исчезла. Найдете кольцо – найдете убийцу, я бы так сказала.

Торсби, поморщившись, поддел пером край рогожки и накрыл руку.

– Я могу рассчитывать, что вы больше никому не расскажете о своей находке, миссис Мерчет? Нам бы не хотелось лишать Гилберта Ридли его доброго имени.

Ридли как-то намекал, что готов пожертвовать в казну собора большую сумму.

Бесс фыркнула.

– Мы позаботимся о его добром имени, что нам еще остается? Не беспокойтесь, ваша светлость, мне можно доверять. А я, надеюсь, могу быть уверена, что весь белый свет не узнает о находке в одном из номеров моей гостиницы?

– Мы с капитаном Арчером предадим это огласке только в случае крайней необходимости.

Бесс удовлетворенно кивнула и принялась не спеша потягивать бренди.

– Я слышала, будто труп нашел какой-то мальчишка.

Архиепископу не понравилось то, что Бесс Мерчет настраивается на долгую беседу.

Он поднялся.

– Не смею вас больше задерживать, миссис Мерчет. Как вы говорите, у вас много дел.

Бесс осушила бокал и поднялась, расправляя юбки.

– Ваша светлость. – Она слегка присела в книксене.

– Благодарю за помощь, миссис Мерчет.

– Это мой долг, ваша светлость, – заявила она и горделиво выплыла из комнаты.

Оуэн подождал, пока не щелкнул замок, после чего заговорил:

– Итак. Вы полагаете, Ридли убил Краунса после вчерашней ссоры?

Торсби покачал головой.

– Слишком очевидный вывод. Моим стражникам хватило идиотизма оставить на месте преступления эту проклятую руку. Ридли – совсем другое дело, он многие годы ведет дела Голдбеттера, представляя его компанию в Кале и Лондоне. Чтобы продержаться так долго на этом посту, требуется незаурядный ум. И умение заметать за собой следы.

– Краунс был его деловым партнером?

– По утверждению Йоханнеса, да. Он был человеком Ридли в Йорке и в Халле.

– Кто-то отрезал правую руку Краунсу, чтобы обвинить его в воровстве? А затем подкинул улику его деловому партнеру?

Торсби пожал плечами.

– Вот это нам и предстоит выяснить. – Он подошел к камину и постоял немного, разглядывая что-то внутри, после чего внезапно повернулся. – Я хочу, чтобы ты отправился за Ридли. Наверняка сейчас он держит путь домой, в Риддлторп, свое поместье возле Беверли.

– Вы хотите, чтобы я поехал немедленно?

– Да. Догони его, пока он не опомнился. Выясни, что ему известно. Предложи сопроводить его домой, постарайся обыскать его поклажу. Вдруг эта женщина права насчет кольца с печаткой! Хотя Ридли мог взять его на хранение. Как я уже сказал, хочу выяснить все побыстрее. Мне не нужны лишние заботы в Виндзоре.

– Ни за что на свете не стал бы мешать вашему веселью, – отозвался Оуэн, с трудом скрывая раздражение: его возмутили приоритеты Торсби.

– Я еду не на праздник, Арчер, а исполнять официальные обязанности.

Оуэн пожал плечами.

– А что насчет мальчишки, видевшего убийство?

– Ты о Джаспере де Мелтоне? – Торсби покачал головой. – Его мать при смерти. Джаспер рассказал нам все, что видел. Оставь его сейчас в покое.

– Возможно, ему известно что-то еще.

– Поговорим об этом позже.

– Сдается мне, над ним нависла опасность.

– Было темно. Он не мог разглядеть лиц, поэтому и убийцы не могли разглядеть его лица.

– Вы прекрасно знаете, скоро весь город услышит, что этот самый Джаспер стал свидетелем убийства.

Торсби, нахмурившись, сменил тему разговора:

– Для нас важнее Ридли. Микаэло даст тебе рекомендательное письмо с моей печатью, которое ты вручишь Гилберту Ридли.

– Ваша светлость не удостаивает меня чести попросить моей помощи?

Торсби удивленно вскинул брови.

– Я никогда не прошу.

Оуэн покинул покои архиепископа разозленный; бесполезный глаз под повязкой пронзали острые иголки боли. Арчер был раздосадован не только тем, что архиепископ имеет над ним власть, но и тем, с каким равнодушием Торсби отнесся к мальчику. Джаспер де Мелтон не представлял для него важности, ибо не был ни видным членом гильдии, ни богачом. Оуэн возненавидел Торсби за его стяжательство.

В то же самое время Арчер не мог скрыть радости оттого, что появилась возможность покинуть пределы города.

Люси медленно растирала деревянным шпателем масло календулы с ложкой вазелина.

– Беверли? – повторила она, не отрываясь от работы. – Говорят, собор там великолепен. – Она готовила Оуэну мазь от жжения и сухости. Прошло более четырех лет, а шрам все не давал ему покоя.

– Я еду туда не как паломник, – сказал Оуэн.

Люси передала мужу баночку.

– Спрячь хорошенько и не забывай пользоваться. Не хочу ночью чувствовать твою шершавую щеку. – Она чмокнула его в шрам. – Я буду скучать, но ты давно уже рвешься из города. Тебе трудно усидеть на месте. Думаю, это оттого, что ты слишком много лет провел на войне.

Оуэн изумленно покачал головой. А он-то думал, что сумел скрыть радостное возбуждение.

– Как так получается – ты читаешь мои мысли, а сама до сих пор остаешься для меня загадкой? – Он был разочарован тем, что она не возражала против его отъезда. – Будешь скучать?

Голубые глаза Люси округлились.

– Конечно буду. Я ведь уже сказала.

Оуэн заулыбался.

– Тяжело управляться в лавке без ученика.

Он так и застыл с улыбкой на лице. Люси рассмеялась.

– Глупый увалень. Да я глаз не сомкну без тебя от тоски.

Пока Арчер собирал вещи в дорогу, Люси расхаживала по спальне.

– Интересно, догадался ли Гилберт Ридли, чью руку нашел в своей комнате?

– С чего бы ему догадаться?

– А как ты собираешься сообщить ему дурную весть? Ридли рассказывал Бесс, что Краунс – самый близкий его друг.

– Лучше это, чем сообщать новость жене Краунса. Не знаю, кому достанется такая тяжелая обязанность.

– Можешь не волноваться. Джоан Краунс умерла от чумы четыре года назад.

– Когда ты успела это узнать?

– Мне рассказал незнакомец, которого я подвезла до Йорка. Он посоветовал мне обратить особое внимание на представление торговцев шерстью. Уилл Краунс, мол, полностью отдался актерской игре с тех пор, как его жена умерла от чумы.

Оуэн посмотрел на Люси. Она не сводила с него изумительных голубых глаз, ожидая реакции. Из-за этого незнакомца они уже успели поругаться, проведя несколько вечеров в довольно тягостной атмосфере. Это случилось после того, как Люси вернулась домой из отцовского имения, где выхаживала тетю Филиппу. Оуэн всегда предупреждал жену, чтобы не подвозила незнакомцев. Она такая хорошенькая. Уж он-то знал, что было нужно тому типу.

– Ты виделась с ним еще раз?

Люси вздохнула.

– Давай не говорить об этом.

– Так виделась?

– Нет, Оуэн Арчер. А даже если бы и виделась, что в том плохого? Я могу принадлежать только одному мужчине, и пока все мои силы расходуются только на то, чтобы он был доволен.

Люси взяла руку Оуэна и положила на свою тонкую талию, а потом притянула его голову вниз для поцелуя.

Оуэн решил забыть о незнакомце.

– Ты можешь кое в чем помочь мне.

– Мне хватит дел и в аптеке.

– Да ничего сложного, просто порасспрашивай посетителей о мальчике, Джаспере де Мелтоне. Выясни, как там его мать, что будет с Джаспером, если она умрет. Насколько я знаю, отца у него нет.

– Думаешь, Уилл Краунс был ее любовником?

– Похоже на то. Так выполнишь мою просьбу?

Люси подарила Оуэну еще один поцелуй.

– Конечно.

– Просто расспроси тех, кто придет в аптеку. Не хочу, чтобы ты рыскала по улицам в поисках мальчика.

– У меня не будет времени попасть в беду, Оуэн.

– Слава богу.

3
Гордость Ридли

Гилберт Ридли заерзал на низкой каменной изгороди, на которую уселся, как только удостоверился, что Арчера действительно прислал архиепископ. Лицо торговца раскраснелось на солнце. Он заслонил правой рукой глаза, чтобы взглянуть на Оуэна снизу вверх. Каменья на его пальцах так и заиграли.

– Знаю, зачем я вам понадобился. Бесс Мерчет нашла… – Ридли сглотнул. – Почему кому-то вздумалось подбрасывать ко мне в комнату обрубок руки?

Оуэн все рассматривал его кольца. Грабители на дорогах могли позариться и на меньшее. Ридли рисковал собственной жизнью, как и жизнями двух сопровождавших его слуг. Сомневаться не приходилось, что слуг он считал не многим ценнее вьючных животных. Он просто высокомерный глупец, раз так беспечно щеголяет своим богатством.

Оуэн открыл было рот, но ничего не сказал. Его раздражение объяснялось отчасти и тем, что блеск перстней заставил его часто моргать здоровым глазом. Он ненавидел, когда его так ослепляли. Но пришлось прикусить язык и пуститься в объяснения.

– Вчера ночью возле собора был убит один из ваших деловых партнеров.

– Один из моих… – Ридли закрылся от солнца обеими ладонями и уставился на Оуэна. – Не Уилл Краунс?

Вновь ослепнув, Оуэн предложил перейти в тень.

– А то вы багровеете прямо на глазах, так и до удара недалеко.

Ридли не стал возражать, но потом повторил вопрос:

– Так убит Уилл Краунс?

– Да. Вы знали, что это была его рука?

– Уилла? – Ридли поперхнулся. – Я… Господи, нет. Я и не присматривался. Но даже если бы и присмотрелся, разве можно было узнать?.. Я даже собственную руку не узнал бы в таком виде. – Он передернул плечами.

– Почему вы уехали, не сказав никому ни слова? По крайней мере, могли бы предупредить Мерчетов.

Ридли наклонил голову и потупился.

– Я поступил трусливо и необдуманно, тем более что они всегда ко мне хорошо относились. Но в тот момент я не знал, что делать. Мне хотелось лишь поскорее убраться подальше.

– Как вы думаете, что все это значит?

– Не знаю, кто мог сыграть со мною такую омерзительную шутку. – Ридли перекрестился дрожащей рукой.

Оуэн разглядывал луга. Дорога, на которой они находились, тянулась вдоль реки Уз, но сейчас они продвинулись далеко на север, и реку отсюда не было видно. И все же пойменные земли сильно отличались от болот и долин к северу и западу. Умиротворяющий пейзаж. Кроме Арчера, Ридли и двух слуг, никого поблизости не было, хотя Оуэн разглядел обработанные поля. Время шло к полудню, и, должно быть, все работники разбрелись кто куда, чтобы перекусить. Легкий ветерок ворошил полевые цветы. Стояла такая тишина, что Оуэн различал гудение пчел. Временами до него доносилось тихое ржание лошади и пение птиц. Ничто не располагало к разговору об убийстве.

– А вам не пришло в голову ничего другого, кроме того, что кто-то сыграл с вами злую шутку?

– Я очень испугался, в голове все спуталось. Накануне вечером выпил слишком много эля. Мы с Уиллом… – Ридли тряхнул головой. – Значит, его убили?

– Выходит, так.

Ридли прерывисто вздохнул.

– Не сомневаюсь, Бесс Мерчет рассказала вам, что вечер я провел с Уиллом в таверне Йорка и Уилл ушел раздраженным.

Ридли поднялся и, подойдя к лошади, вынул из седельного мешка кожаную флягу.

– Святая Мария и все святые, – еле слышно произнес он и сделал глоток. – Я хотел с ним сегодня помириться. Мне было не по душе, что он ушел рассерженным. – Он сделал еще один глоток и взглянул на Оуэна. – Неужели архиепископ Торсби считает, что я убил Уилла?

– И оставил улику в своей комнате? Нет, его светлость говорит, что вы не такой глупец. Он надеется, вы поможете нам отыскать убийцу. Возможно, вам известно, кто хотел его смерти.

Ридли провел пухлой рукой по лбу, тулья его фетровой шляпы уже потемнела от пота. Он опять приложился к фляге.

– Кто хотел смерти Уилла? – Он покачал головой, уставившись на свои сапоги. Не могу сказать. Уилл ворочал большими деньгами, хотя по его виду этого нельзя было сказать. Одевался он скромно, ничем не выделялся среди других. Но при этом всегда носил с собой туго набитый кошелек. Старина Уилл… Он любил говорить, что неожиданная сделка не застанет его врасплох. – Ридли печально улыбнулся и еще раз глотнул из фляги.

– Поосторожнее, вам еще предстоит дорога до Беверли.

Ридли выпрямился и сунул флягу обратно в мешок.

– Когда вашего друга нашли, денег при нем не оказалось, – сказал Оуэн.

– Значит, его убили ради кошелька. Жадность. Самый страшный грех, по-моему, возжелать имущество ближнего.

Оуэн едва подавил улыбку, услышав эти слова из уст того, кто сам служил лакомой добычей для любого вора.

– У таверны Краунс встретил женщину. У него была подруга?

– Он не говорил мне, что собирается встречаться с женщиной, – удивился Ридли.

– Насколько я знаю, Краунс был вдовцом…

Ридли кивнул.

– Уилл имел успех у дам.

– Можете кого-нибудь выделить?

Ридли снял шляпу, вытер лоб и нахмурился, глядя на промокшую тулью.

– Вчера вечером нам впервые за долгое время выдалась возможность поговорить. Я бы сказал, что его последней пассией была Кристин де Мелтон, вдова со смышленым сынишкой, которого Уилл собирался протащить в гильдию. Такие вещи не делаются для простой знакомой.

Оуэн счел это совпадение интересным.

– Мальчика зовут Джаспер?

Ридли покосился на Оуэна, надевая шляпу.

– Откуда вы знаете?

– Джаспер де Мелтон оказался свидетелем убийства. Он рассказал архиепископу о женщине в капюшоне, которая ждала Краунса перед таверной Йорка.

– Значит, это все-таки была миссис де Мелтон?

– Вряд ли. Архиепископ Торсби говорит, что мальчишку послали привести Краунса к заболевшей Кристин де Мелтон.

Ридли вздохнул.

– Значит, неизвестная женщина. – Потом он взглянул Оуэну прямо в лицо. – Как убили Уилла? Ему отрубили только руку или всего расчленили?

– Ему перерезали горло.

Ридли перекрестился и, склонив голову, зашептал молитву. Оуэн молча выжидал. Он знал, как подкатывает к горлу желчь, когда узнаешь в подробностях о смерти друга.

Ридли поднял на него глаза, блестящие от слез.

– Уилл не заслужил такой смерти. Он был хороший человек. Не святой, конечно, но достойный.

– Руку ему отрубили уже после, – добавил Оуэн. – Не знаете почему?

Ридли покачал головой.

– Говорят, на этой руке он носил кольцо с печаткой. Когда вы нашли руку, на ней было кольцо?

Ридли поморщился, вспомнив о находке в своей комнате.

– Да покоится он с миром. – Он медленно покачал головой. – Думаю, если бы кольцо было, я бы его заметил. Может быть, даже догадался бы, что это рука Уилла… – Он уронил голову и прикрыл глаза пальцами, унизанными перстнями.

– Обычно правую руку отрезают у вора, – сказал Оуэн. – Быть может, кто-то считал, что Краунс его ограбил?

Ридли даже виду не подал, что расслышал вопрос. Тогда Арчер повторил. Ридли встряхнулся.

– Простите. – Он смущенно промокнул глаза. – Ни разу не слышал, чтобы Уилла кто-то назвал вором.

– И вы никого не знаете, кто мог бы считать себя обманутым по вине Краунса? Может быть, у кого-то расстроилось дело? Может быть, кто-то думал, что Краунс мошенническим путем завладел его – или ее – имуществом?

Ридли пожал плечами.

– Я много лет проработал в Лондоне и Кале. Уилл был моим представителем здесь. Он выполнял мои распоряжения, а также поручения самого Голдбеттера, а потому меня не интересовали методы его работы.

– А о чем вы спорили вчера вечером?

Ридли поморщился.

– Ничего важного.

– Возможно, впоследствии это окажется важным.

– Дело частного характера. Выпивка развязала нам языки, и мы несколько повздорили. Никакого отношения к смерти Уилла наш спор не имеет.

– Я знаю, вы говорили о вашей жене и дочери. – Оуэн увидел, что Ридли побагровел, и понимал, что поступает жестоко, расспрашивая его об этом, но вместе с тем он понимал, что обязан все выяснить. Ридли никак не мог знать, что то или иное обстоятельство не имеет отношения к смерти его друга, – если только он говорил правду.

– Вероятно, нас кто-то услышал. Неудивительно. Мы перешли на повышенные тона. Я намеревался сегодня извиниться, угостить Уилла шикарным обедом.

– Расскажите о причине ссоры.

– Я плохой муж, плохой отец. Дела держат меня вдали от Риддлторпа, дома я бываю редко. Уилл проводил с моей семьей больше времени, чем я. Он считал, что я несправедливо поступаю по отношению к жене, Сесилии. Честно говоря, я думал, что он, возможно, чересчур увлекся моей женой. Так, слово за слово, беседа переросла в ссору. А затем он завелся по поводу моего зятя. Этого молодого человека, видите ли, выбирал я, а он оказался… как бы это сказать… несдержан по отношению к моей дочери. Сесилия несчастна оттого, что жизнь Анны – это моя дочь – складывается неудачно. Во всем этом Уилл обвинил меня.

– Неприятное обвинение.

Ридли кивнул.

– В его словах много правды.

– Ваш зять тоже помогает вам в делах?

– Пол Скорби из Рипона. Хорошая семья. Когда-то давно у меня были с ним дела. Они хорошего происхождения. Мой сын, Мэтью, какое-то время прожил у них в доме и научился общаться с такими людьми. Пол Скорби амбициозен, хотя дальше слов дело у него почти не идет. В свое время я этого не понял. Думал, что он хорошая партия для моей Анны.

– Быть может, Краунс разругался со Скорби?

Ридли покачал головой.

– Он не стал бы вмешиваться. Нет. Я уверен, что наша ссора не имеет никакого отношения к смерти Уилла.

Оуэн пожал плечами.

– Мне жаль, что почти ничем не смог вам помочь, – вздохнул Ридли.

Арчер заслонил от солнца здоровый глаз, вглядываясь вдаль.

– К тому времени, как мы доберемся до Риддлторпа, вы сможете вспомнить что-то еще.

Ридли вздрогнул.

– Вы едете в Риддлторп?

Оуэн кивнул.

– Я предлагаю вам свою защиту.

Ридли нахмурился.

– Зачем мне нужна защита?

– Ваш близкий друг и деловой партнер убит, а его отрубленную руку намеренно подкидывают в вашу комнату. По неизвестным причинам. Уилл Краунс мог стать случайной жертвой грабителя, но может быть и так, что убийца тот, кто его знал. И этот кто-то, видимо, знает и вас. Быть может, в эту самую минуту он за вами охотится.

Ридли снял шляпу и вытер лоб. Волосы его свисали влажными прядями.

– Пресвятая Матерь Божия.

– Вы должны побеспокоиться о собственной безопасности.

Ридли повнимательнее пригляделся к Оуэну, чего не сделал до этой минуты.

– Вы больше похожи на разбойника, чем на защитника.

Оуэн тронул повязку на глазу.

– Вы не первый, кто так говорит.

– Как вы потеряли глаз?

– На службе у старого герцога Ланкастера. Во время французской кампании я поймал негодяя, убивавшего наших самых ценных пленников.

– А теперь вы на службе у Торсби?

– Время от времени исполняю его поручения.

– Оуэн Арчер, вы сказали?

Оуэн кивнул.

– Служили капитаном лучников?… – Угадали.

– По правде говоря, я слышал, как вас называли капитаном. К тому же вас выдает акцент западных краев. – Ридли дернул плечом. – Кажется, вы женились на вдове Николаса Уилтона?

– Так и есть.

– Миссис Арчер благородного происхождения, по крайней мере со стороны отца.

– Миссис Уилтон, а не Арчер.

Ридли нахмурился.

– Отчего же?

– Гильдия виновата. Архиепископ заставил их дать Люси возможность продолжать работу, которую она начала в качестве ученика Николаса Уилтона, и при этом стать моей женой. Но в гильдии настояли, чтобы она не меняла фамилию – это должно послужить мне напоминанием, что в случае ее смерти я не имею права претендовать на аптекарскую лавку.

– Жаль, что ваша жена не может сохранить родовое имя. Я знаком с сэром Робертом Д'Арби. Превосходный джентльмен. Если пожелаете удостовериться в моей благонадежности, то за меня сможет поручиться ваш тесть, – с гордостью произнес Ридли.

– Вот как!

Ридли кивнул.

– Во время осады Кале я обеспечивал сэра Роберта лошадьми. Уверяю вас, он сможет за меня поручиться.

– Как вы познакомились с сэром Робертом?

– Сами знаете, как ведутся войны. Зачастую это лишь сделки между знатью. Аристократы также ведут дела с местными торговцами. Мы чувствовали, что надвигаются тяжелые времена, которые особенно коснутся нас, тех, кто торгует не у себя на родине. Я понимал, насколько важно произвести хорошее впечатление на человека, который мог в скором времени стать губернатором Кале, и по всему выходило, что этот пост достанется сэру Роберту Д'Арби.

Оуэн не пожелал обсуждать семейство жены.

– Мастер Ридли, принимая во внимание неприятную находку в вашей комнате, думаю, будет разумно, если я проверю ваш багаж.

– Для чего?

– Вдруг там окажется нечто столь же неприятное или небезопасное для вас.

Ридли побледнел.

– Не могу представить, кому могло бы понадобиться так навредить мне.

– Так я могу осмотреть ваши сумки?

– Сделайте одолжение.

Ридли наблюдал за обыском, удобно расположившись в тени. Оуэн чувствовал, что торговец встревожен, но не мог сказать, то ли Ридли опасался очередной неожиданной находки, то ли все-таки припрятал что-то в багаже. В конце концов он не обнаружил ничего подозрительного в седельных сумках.

Ридли явно испытал облегчение.

– Возможно, подброшенная рука – это всего лишь выходка какого-нибудь сумасшедшего.

Оуэн кивнул.

– Пора ехать, если мы хотим достичь Беверли до темноты. Так вы не против, если я присоединюсь к вам?

Ридли бросил взгляд на слуг, праздно слонявшихся возле лошадей. Один молодой, второй постарше, седой, без нескольких зубов. Ни тот ни другой драться не обучены. Ридли перевел взгляд на Оуэна – высокого, широкоплечего, выглядящего достаточно грозным.

– Да, буду рад вашему обществу, капитан Арчер.

Дорога на Беверли вилась по долине, минуя болота, так что путешественников ничто не отвлекало от беседы. Ридли почти не умолкал: все рассказывал о годах дружбы с Краунсом. Оуэн понимал, что Ридли нужно выговориться – так он прощался со своим другом.

– Теперь, передав все дела «Голдбеттера и компании» моему сыну Мэтью, я предвкушал, как стану проводить время с Уиллом.

– Щедрый жест по отношению к сыну – передать все дела.

– Часть дел.

– Почему именно эту часть?

Ридли немного помолчал. Потом наконец едва слышно произнес:

– Почувствовал, что годы берут свое. За это время мне удалось построить великолепный дом, а теперь захотелось пожить в нем в свое удовольствие.

Оуэн поверил ему, но засомневался, что эта причина была единственной.

Бесс тронула Люси за плечо.

– Ты, наверное, еще не ужинала?

Люси выпрямилась и потерла глаза. Закрыв лавку, она сразу засела за конторские книги в надежде закончить подробный реестр трав, кореньев, порошков, продававшихся в ее аптеке, который начала составлять сразу после возвращения от тети Филиппы.

– Я должна была это закончить еще несколько недель назад, Бесс. Если пустить все на самотек, то всегда есть опасность, что чего-то не хватит. От этих записей порой зависит человеческая жизнь.

– А почему Оуэн не составил реестр, пока тебя не было?

Люси вздохнула.

– Он все еще учится, Бесс. С него хватило и того, что он один работал в лавке. Справился хорошо. Мне не на что жаловаться.

Бесс неодобрительно фыркнула.

– Хорошее время он выбрал, чтобы поехать проветриться по поручению архиепископа.

– Не по собственной воле.

– Ладно, все равно. – Бесс пододвинула к Люси кусок черствого хлеба с вырезанной серединой, служивший тарелкой для рагу, затем налила большую кружку эля. – А теперь займись-ка вот этим.

Бесс и себе налила кружечку, после чего присела напротив Люси, желая удостовериться, что подруга поест. Люси рассмеялась и погрузила ложку в рагу.

– Мне показалось, что в аптеке сегодня было непривычно людно, – заметила Бесс, опираясь сильными руками на стол, рукава у нее так и остались закатанными после целого дня, проведенного за уборкой и стряпней.

Люси кивнула.

– Люди используют любой выдуманный предлог, лишь бы зайти спросить об убийстве. Все ведь знают, что Оуэна вызвали во дворец к архиепископу. Мне это даже на руку: Оуэн хотел, чтобы я побольше разузнала о мальчике, который присутствовал при нападении.

– И что ты разузнала?

– Его мать, Кристин де Мелтон, сегодня умерла. А Джаспер де Мелтон исчез.

– Как ты думаешь, почему?

– Я бы сказала, он боится. Убийцы могут прийти и за ним. Вдруг он что-то видел?

– В темноте?

– Если бы ты, Бесс, кого-то убила, разве ты не попыталась бы уничтожить следы?

Бесс вздохнула.

– Бедняга.

Люси помолчала, наслаждаясь стряпней подруги.

– Мне не нравилось расспрашивать людей. Все те годы, что я провела в монастыре, мне постоянно твердили: сплетничать – это грех. Теперь у меня словно камень на душе.

Бесс фыркнула.

– Не понимаю, почему посплетничать – такой большой грех. Как еще узнать человеку, что вокруг творится?

Люси улыбнулась.

– Ну и что, кто-нибудь знает, где сейчас скрывается парнишка? – спросила Бесс.

Люси покачала головой.

– Но тот, кто повстречался мне на дороге, – помнишь, один человек помог мне вытащить повозку, застрявшую в грязи, когда я возвращалась из Фрейторпа, – предложил поискать мальчика в тех местах, где обычно собираются такие сироты.

– Тот самый, из-за которого Оуэн так разошелся? Незнакомец с приятным голосом?

Люси рассмеялась.

– А знаешь, в тот вечер на дороге незнакомец упомянул в разговоре Уилла Краунса. Посоветовал обратить внимание на Краунса во время представления гильдии. У него, по крайней мере, была причина расспрашивать сегодня об убийстве. Должно быть, они с Краунсом были друзьями.

– Так ты его не расспросила обо всем этом?

– По правде говоря, попыталась, но он сказал только: «Боробридж – небольшой городок».

– Так ты говоришь, он чужестранец?

– У него странный акцент – не норманнский, как у французов, но очень на него похож. Почти так же когда-то говорила моя мама.

– Может, он фламандец? Вроде тех ткачей, что поселились здесь под защитой короля?

– Я никогда с ними не говорила, поэтому не знаю.

– Как его зовут?

– Мартин.

Бесс поморщилась.

– Неудачно.

Люси покачала головой.

– Это хорошее имя, Бесс. Не могу же я всю жизнь оплакивать своего ребенка.

Люси и ее первый муж потеряли единственного ребенка, Мартина, во время чумы.

– Оуэну следовало бы подарить тебе ребенка, – сказала Бесс.

– Бог пока нас не благословил, хотя мы очень стараемся.

Бесс пожала плечами.

– Выходит, ты не знаешь, откуда взялся этот Мартин?

– Я не спрашивала.

Бесс не понравилась такая таинственность.

– И ты пригласила его в дом?

– Он зашел в лавку, Бесс, не в дом.

– А тогда на дороге ты сама предложила подвезти его до Йорка?

Люси внимательно взглянула на подругу.

– В чем дело, Бесс? К чему все эти расспросы? Как же все остальные, кто расспрашивал сегодня об Уилле Краунсе?

– Этот самый Мартин когда-то знал Краунса. Он чужак. Вполне возможно, это и есть убийца.

– Чепуха, Бесс. Зачем бы ему рисковать, придя сюда, если бы он был убийцей?

– Мотылек летит на пламя, Люси, дитя мое. Он хотел узнать, что говорят люди о его преступлении.

– Зачем же тогда он предложил поискать Джаспера де Мелтона?

– Не знаю. А он сам как объяснил?

– Сказал, что ему пришлось жить на улице примерно в таком возрасте. – Люси отодвинула в сторону тарелку из хлеба и вместо нее положила перед собой конторскую книгу. – Я занята, Бесс. У меня больше нет времени на болтовню.

Бесс покачала головой.

– Работа сведет тебя в могилу, Люси.

Та подняла на нее глаза и улыбнулась.

– И тебя тоже, Бесс.

– Это точно, – фыркнула хозяйка таверны. – Пожалуй, пойду проверить, как там Том.

Когда миссис Мерчет ушла, Люси поняла, что ей трудно сосредоточиться на работе. Подруга была права, Мартин что-то скрывал. Так почему она ему поверила? Этот вопрос не давал ей покоя, так что работать стало невозможно.

– Наверное, пора спать, – сказала она кошке Мелисенди, дремавшей возле очага перед ночной охотой.

Потом захлопнула конторскую книгу, потушила огонь и подхватила с пола недовольно заворчавшую кошку.