Текст книги "Безумие (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25

– Сэр, – окликнула я мужчину, подбегая к нему.

Он стоит и спорит с библиотекарем о возврате денег за книгу, по причине наличия в ней дыр. дыр в ней. Когда я подбежала, я поняла, что людей в этой комнате не было, так как она подготавливалась к уборке. Сотрудники просят его покинуть помещение. Я пронеслась через вход, меня даже не остановили. А вот его жену задержали.

– Но я потратил на эту книгу свое собственные деньги, – протестовал противный мужчина. Он выглядит ровно так, как я всегда представляла себе Эбенейзера Скруджа из Рождественской Истории[16]16
  прим.пер. «Рождественская история» (англ. A Christmas Carol) – экранизация повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь».


[Закрыть] .

– Прошу Вас, мистер Скрудж, – говорит библиотекарь, – Покиньте помещение.

Я не позволяю себе тратить время на ненужные мысли о его имени. Ненужные размышления слишком отвлекают, и, к тому же, мне все еще нужно спасти девочку

– Пожалуйста, мистер Скрудж, – прошу я, – Не могли ли вы показать мне книгу?

– Конечно, нет, – высокий, неряшливо одетый мужчина прижимает книгу поближе к себе, – Я ее купил, она моя собственность.

– У тебя осталось всего лишь три минуты, – напомнил мне Пиллар, – Тебе нужно заполучить это книгу, она – часть головоломки.

– Прошу Вас, сэр, – умоляю я снова.

– Книга предоставляет для тебя некую ценность, да? – Мистер Скружд снова бросил самодовольный взгляд на книгу. Эта книга о жизни Льюиса Кэррола в Оксфордском Университете, – Сколько ты готова заплатить за нее?

– Заплатить?

– Та-дааааам, – пропел Пиллар, – А теперь тебе придется пойти в банк и занять денег, чтобы спасти девчонку. Весь процесс займет всего три-четыре недели. Не хило. К тому времени тебе удастся спасти останки несчастной. Кроме того, не думаю, что банки выдают кредиты девушкам, у которых есть отметка о безумии в личном деле. Такие девушки обычно страдают шопоголизмом.

– Заткнитесь! – завизжала я.

– Так ты говоришь мне заткнуться? – нахмурился мистер Скрудж, – Вот так. Не видать тебе книги, юная особа.

– Простите, я совсем не это имела ввиду. Послушайте, вот что я могу вам предложить, – я показала ему часы с кроликом, остановившиеся на шести. Выглядят дорого, классически.

– Часы?

– Это не простые часы. Именно эти часы принадлежали самому Льюису Кэрролу. Видите кролика? Часы постоянно показывают то время, когда Безумный Шляпник кричал и останавливал время.

Мистер Скрудж наклонил голову, и долгое время рассматривал часы пронизывающим взглядом. Его дугообразные брови, казалось, напоминали брови Британского Министра, принимающего невероятно важное и ответственное решение. Он перевел взгляд на книгу, затем на часы. Время поджимает.

– Ты хочешь обменять эту книгу вот на эти часы? – спросил он

– Да, именно так, – это должно быть самая трудная сделка, которую мне когда либо приходилось совершать.

– Она твоя, леди, – он смеясь протягивает мне книгу, – Велико, однако, ее желание заполучить эту книгу, – уходя мямлил он, – Книгу, полную дыр, – он вышел из помещения.

Охранник указал ему на выход из здания, и подмигнул мне. У него глупый заостренный нос и лицо его усеяно веснушками. Это же тот самый человек, который притворился офицером и спрашивал мое удостоверение.

Прежде чем он закрывает двери зала, он успевает сказать мне:

– Делай, что должна. Быстро!

– Приятно знать, что кое-кто помогает, – говорит Пиллар.

– Кто это, и откуда он меня знает?

– Он на меня работает.

– А где настоящая охрана?

– Обезврежена и связана где-нибудь в Томе Тауэре, – отвечает Пиллар.

Знаю, мне следовало бы возмутиться, но единственное, о чем я сейчас думаю – спасение девушки. Когда работаешь с Пилларом, всякая совесть отпадает начисто.

Я опускаюсь на колени и изучаю книгу. Здесь прослеживается связь: сперва мне попался “хам”, который оказался Мистером Скруджем; потом “книга” о Льюисе Кэрролле, а потом уже и “взгляд” в самой книге.

– Я просматриваю книгу. Пытаюсь найти то, что натолкнет меня на “замОк”, – говорю я Пиллару.

– Есть какие-либо послания от Чешира на первой странице или же обложке?

– Да, – я почти смеюсь, когда читаю его. – В нем говорится: “Какой прок в книге без картинок и диалогов”.

– И?

– Ответ: дыры.

– Надеюсь, в книге есть дыры, как и сказал Мистер Скрудж.

– Да. В книге две огромные дырки на каждой странице, – сообщаю я Пиллару.

– Какой формы дыры?

– Они похожи на два стержня, толще у самого основания и становятся тоньше по мере того, как тянуться вверх. У них две вершины, которые по форме напоминают что-то вроде необычной шляпы или солдата, я думаю. Может, у них на головах тарелки.

– Понятно. – Голос Пиллара тускнеет. – Черт бы побрал этого Чешира. Он действительно играл с нами с самого начала.

– Вы знаете для чего они?

– Если ты сидишь, подними книгу и посмотри сквозь дыры на Восточную Стену. – Я делаю, как он велит. – Ты должна будешь увидеть две латунные собаки перед камином. По моим догадкам, если ты стоишь прямо посреди комнаты, ты увидишь, как они подходят точно по размерам дыр в книге.

Я делаю, как он говорит, и он оказывается прав. Я вижу статуи латунных собак. Они позолоченные и чрезвычайно необычные. На самом деле, они напомнили мне об Алисе в Стране Чудес пера Льюиса Кэрролла. Не знаю, каким образом, но в них заключено то самое чувство юмора и полнейшей чепухи.

– Что они значат? Не вижу никакого “замкА”. – Я чувствую, что время на исходе и потому разочарована.

– Тебе приглянулись собачки? – за моей спиной слышится голос. Я думала, что одна в зале, или же это один из помощников Пиллара? Когда я оборачиваюсь, я вижу Джека Даймондса.

Глава 26

У Джека на одном плече висит рюкзак, а его кудрявые волосы падают ему на лоб. И конечно, привлекательная ухмылка.

– Что ты тут делаешь? – рычу я.

Джек закрывает глаза и сворачивает губы трубочкой будто бы для поцелуя:

– Ты задолжала мне поцелуй.

– Что? Да ты сошел с ума. – Я не могу даже представить, что это взаправду. – Как ты вообще сюда попал?

– Я опасный человек. – Он открывает глаза и складывает свои пальцы , как будто держит пистолет. Он начинает стрелять как ковбой. – Хочешь сходить на свидание?

– Ох – вздыхаю я. Он действительно отвлекает. Откуда он взялся?

– Тогда не на свидание. – Передумывает он. – Я могу покатать тебя вокруг Оксфорда на лимузине, побыть твоим шофером на одну ночь.

Я качаю головой. Интересно, откуда Пиллар знает Джека.

– У тебя вообще есть лимузин?

– Нет, но я могу украсть для тебя, лютик. – Он притягивает меня ближе за талию так быстро, что я даже не могу пошевелиться.

– Кстати, меня зовут Джек Даймондс. – Шепчет он нежно мне на ухо. – Я похититель сердец. Шутка, конечно.

– Отпусти меня. – Вырываюсь я.

– Вау, а ты умеешь выбираться из чувственных мужских объятий, – с пустыми руками он выглядит гораздо лучше.

– Ты еще не видел как я расправляюсь со смирительной рубашкой. – Слова совершенно спонтанно сорвались с губ. За секунду я осознала – он не должен знать, что я сплю в психушке.

– Смирительная рубашка? – Он приподнимает бровь, – Я не знал, что ты любишь наручники и все такое.

– Избавься от него. – говорит Пиллар. – Я же говорил тебе, он отвлекает.

Я смотрю на часы и возвращаю взгляд обратно на Джека.

– Почему ты всегда на телефоне? – он наклоняет голову и показывает свои мальчишеские ямочки. Слишком мальчишеские, для двадцатилетнего. – Разговариваешь с тем стариком, который только что вышел? Ты же с ним не встречаешься, да?

– Заткнись, – у меня есть одна минута, я оглядываюсь на латунных собак, – Что такого особенного в этих латунных собаках? У меня нет времени.

Я стискиваю гарнитуру, разговаривая с Пилларом. Я должна продолжать работу, не смотря на то, что Джек маячит где-то за спиной.

– Ты не нуждаешься в свидании, лютик. Тебе нужен гид, – Джек развел руки и склонил голову, словно говоря “я к вашим услугам”, – на написание длинной главы о том, как она ест то пирожное и становится все выше, Льюиса Кэррола вдохновили латунные собаки.

– Правда?

– Да, она становится все выше и ниже, и выше и…

– Я знаю о чем книга, – я взмахнула рукой в воздухе. – Чешир дурачил нас с самого начала. – Я щелкнула пальцами, притворяясь, что Джека здесь нет.

– Когда он написал “съешь меня” на Чеширском Сыре, он намекал на тайник девочки, – бормочу я, истолковывая последний кусок головоломки. Внезапно, я кричу:

– Это камин! Он спрятал девочку за камином!

Осталось тридцать секунд.

– За камином спрятана девчушка? – Джек выглядит озадаченным, пока я нарезаю круги в поисках чего-нибудь, что может помочь мне сломать кирпичную стену камина.

– С этим справится большой молот, Алиса, – Пиллар решает снова со мной заговорить. – Быстрей. Найди помощь снаружи! Они придумают, чем ее сломать. И только я собираюсь бежать к двери, я слышу, как после серии сокрушительных ударов позади меня падают кирпичи. Я оборачиваюсь и вижу, как Джек разбивает кирпичную стену одной из статуй латунной собаки. У него сильные руки, и он решителен как черт. Еще он выглядит так, словно ему уже не раз приходилось заниматься вандализмом.

– Черт с ним, с этим национальным достоянием! – кричит он, в то время как падают кирпичи.

Я пробегаю мимо латунных собак и протискиваюсь в пролом вслед за ним. Затем я падаю на четвереньки и использую телефон в качестве подсветки, чтобы заглянуть во тьму камина. Я ощущаю запах пепла, но ничего не могу видеть. Потом я слышу стон ребенка. Не смутившись, я ползу в темноту. Совсем скоро я вижу силуэт девочки на полу. Она лежит на полу со связанными руками и коленями.

Глава 27

Боже мой. Ей не больше десяти. Я подбегаю к ней и падаю на колени. Мне приходится ползти, чтобы вытащить ее наружу. Во рту у нее кляп, все платьице изорвано, ноги измазаны в саже.

Ее взгляд меня убивает. Эти умоляющие глаза. Поверить не могу, что она так долго была заперта в таком ужасном месте. Будь проклят этот Чеширский Кот. Клянусь, я до него еще доберусь.

Когда я протягиваю к девочке руку, она, все еще паникуя, отодвигается. Полагаю, она находится в состоянии сильнейшего шока.

– Все хорошо, – говорю я. – Я здесь, чтобы спасти тебя.

Девочка прекращает паниковать, но все же, не позволяет мне приблизиться или развязать ей руки и ноги. Мне хочется кричать и плакать одновременно. Мне хочется сказать ей, что знаю, какого это, оказаться взаперти в одиночестве в такой комнатушке. Она напоминает мне саму себя в лечебнице. Я молюсь, чтобы Чешир не сделал это нарочно, жертвуя девочкой ради игр с моим разумом.

Как только я подползаю ближе, она отодвигается. Я не хочу заставлять ее. Она и так через многое прошла. Мне просто необходимо найти способ, чтобы завоевать ее доверие. Я измазываю сажей лицо и руки, пытаясь уверить ее, что мы похожи. Что я могу спасти ее, если только она позволит мне. Девочка все еще не доверяет мне. У нее во рту кляп, поэтому говорить она не может. За нее говорят ее глаза. Интересно, что же такого она хочет мне сказать.

– Прошу, позволь мне помочь тебе, – умоляю я, слезы бегут по щекам.

В ее глазах снова появляется это выражение, у меня нет слов.

– Давай, по-крайней мере, вытащим кляп, чтобы ты смогла сказать мне чего хочешь.

Она обдумывает это, затем кивает. Я подползаю ближе и медленно вынимаю кляп. Она храбрая. Больше не стонет.

– Ты Алиса? – спрашивает она меня слабым и тихим голосом.

– Да. – Нет смысла сейчас спрашивать ее откуда она знает. Она расслабляется, услышав мой ответ. Она позволяет мне развязать ее и вытащить из камина на свет божий.

Мы выбираемся на середину зала, где она тут же обнимает меня, пока я стою на коленках. Затем, она, наконец, отпускает меня и начинает истерично рыдать. Она через многое прошла.

Мой мир распадается на части. Я уже давно не испытывала подобных эмоций, даже не представляю насколько давно. Реальный мир так жесток, думаю я, прижимая ее к себе. Я даже не знаю ее, но хочу дать ей всю свою любовь, на какую только способна. Как Чешир мог сотворить нечто подобное с такой крошкой?

Реальный мир ужасен. Пиллар оказался прав. Жить среди нормальных – сплошнейшее безумие.

– Я не поклонник драм, – раздается голос Джека за моей спиной. Когда я поднимаю голову, я вижу, как он взбирается на одно из тех высоких арочных окон. Этот парень вор, или как? – Но ты задолжала мне свидание! – он тыкает в меня пальцем, затем машет девчушке до свидания. Я удивлена, что она помахала ему в ответ. Впервые за все время, она улыбается.

Когда я оборачиваюсь, чтобы найти Джека, его уже нет.

– Молодец, Алиса, – говорит мне на ухо Пиллар. – Неплохо для первого дня в колледже, – он выплескивает на меня весь свой сарказм. – До встречи в лечебнице, – он вешает трубку.

– Ты в порядке? – Спрашиваю я у девочки, у меня перехватывает дыхание.

Она кивает.

– Как только ты сказала мне, что тебя зовут Алиса, я знала, что теперь все будет хорошо. Спасибо тебе.

– Правда? – я осматриваю ее тело на наличие ран. – Где-нибудь болит?

Девочка отрицательно мотает головой. Могу сказать, что с ней все в порядке. Чешир не навредил ей, что заставляет меня задуматься, а для чего же было все это представление.

– Как тебя зовут? – Я провожу пальцами по ее волосам.

– Констанция.

– Какое милое имя, – я снова обнимаю ее.

– Не такое милое, как твое, – ее крохотные ручонки цепляются за мой пуловер на спине. – Моя мама, сперва, хотела назвать меня Алисой.

– Тебе так нравится это имя, да? – улыбаюсь я, удивляясь, почему мое имя так много для нее значит.

Ее ответ бьет меня наотмашь.

– Человек, который похитил меня, сказал, что девушка по имени Алиса придет за мной.

– Оу. – Мое лицо каменеет, а желание поймать Чешира лишь усиливается. – Ты видела его лицо?

– Нет, на нем была маска ухмыляющегося кота, – отвечает она. – Но когда я спросила его, за мной придет Алиса из Страны Чудес, он ответил “да, это будет она”, – продолжила девочка, склонив голову мне на плечо.

Я борюсь со слезами. Она думает, что Алиса – ее герой из книжки, и что она пришла, чтобы спасти ее. Или же я слишком глупа, чтобы признать, что она права. Что я та самая Алиса, и мне предназначено куда больше, чем сидеть в психушке. – Я сказала ему, что Алисе всего семь лет, – продолжает девочка. – Что она не может спасти меня.

– Что он на это ответил?

– Он сказал: “Алиса теперь выросла и она попытается спасти мир”.

Глава 28

Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд.

Возвращаясь в Лечебницу Рэдклифф, я не знаю что хуже: сумасшедшие люди внутри или снаружи. Доктор Том Тракл минут десять читал мне нотации, за опоздание и подрыв его репутации героя. Его абсолютно не волновало спасение девочки. Мне нравится, как Пиллар шантажирует его. Кроме того, я пытаюсь сказать ему, чтоб он попросту смирился. Я передала девочку администрации колледжа и сбежала через окно, которое ранее использовал Джек. Никто не видел, что я спасла ее, кроме шофера Пиллара и нескольких туристов, которые ничего не могут доказать кроме существования чокнутой девчонки, съевшей головку сыра в Большом Зале. И, конечно же, СМИ сразу же начали показывать безумное видео с девушкой, которая съела головку сыра, и начали связывать меня со спасением девочки.

Том позволяет мне в последний раз увидеться с Пилларом, прежде чем меня снова запрут в подземной палате. Он отдал мою Тигровую Лилию Пиллару, просто, чтобы позлить меня. Теперь мне нужно будет забирать ее у Пиллара.

Направляясь в Вип – отделение, я думаю, что не смогла бы столько сделать без помощи Пиллара. И Джек, та еще загадка. Тот факт, что каждая секунда приближает меня к идее существования самой что ни на есть настоящей Стране Чудес, и что все, кто встречается мне, имеют к ней то или иное отношение, очаровывает и сводит меня с ума одновременно.

Я сижу на стуле, лицом к решетке Пиллара и ощущаю в себе некую суперсилу.

– Поговаривают, что Льюис Кэрролл, должно быть, сидел на наркотиках, чтобы написать такую замысловатую, бессмысленную и радикальную сказку, как Приключения Алисы под Землей. – Пиллар как всегда стреляет в меня одним из своих, казалось бы, неуместным замечанием. Он даже не удостаивает меня взгляда, обращаясь со своим кальяном, словно с новым Порше.

– В Стране Чудес, вы имеете в виду. – Я поерзала на стуле, попавшись в ловушку его безумной реальности.

– Ее именовали Подземельем, пока Льюис не опубликовал свое первое издание в 1865, – посвящает меня Пиллар. – Было опубликовано две тысячи копий, прежде чем он пришел в себя и изъял их с рынка, чтобы переиздать под заглавием “Приключения Алисы в Стране Чудес”.

– Почему он так поступил? – Я потрясена тем, как он мастерски может менять тему разговора. Я то думала, мы будем говорить о том, что произошло сегодня.

– Большой вопрос, – он шевелит пальцем в перчатке. – На самом деле, ответа на него у меня нет. Историки расскажут тебе, что Джон Тенниел, его гениальный художник, так и не был до конца удовлетворен иллюстрациями. Правда в том, то Льюис оставил множество посланий в книге, которые, по мнению Тенниела, не были сокрыты в первом издании. Льюису понадобилось переписать книгу еще раз.

– Ему удалось изъять две тысячи копий с рынка?

– Все, за исключением пятидесяти копий, – Пиллар поднимает свой экземпляр, словно Олимпийский факел. – Это одна из них.

– Значит, поэтому Вы обращаетесь с ней как с Вашей персональной Библией Страны Чудес.

– Я не думаю, что я религиозный человек, Алиса .. я предпочитаю комиксы, – отвечает он, – Но я понял твою метафору. Тут есть главы, доселе незнакомые людскому оку. – Он делает шаг в пятно света в камере. Впервые за все время, я замечаю, что с кожей Пиллара что-то не так. Поэтому, вероятно, он носит столько одежды. Словно у него аллергия, и кожа, похоже, собирается слазить.

– Почему Чешир сказал Констанции, будто ее придет спасать девушка по имени Алиса? – перебила я. В голове роится множество вопросов. По – крайней мере, я заслужила получить ответ на парочку.

– Разве не странно, что ты говоришь об Алисе в третьем лице, будто это не ты?

Я пожимаю плечами. Этого самого вопроса я избегала весь день.

– Я не Алиса, – говорю я ему. – Даже когда Констанция заставила меня думать что я должна быть ею. По возвращении я обдумывала этот вопрос и пришла к выводу, что эта идея безумна. Быть этого не может, даже рассуждать логически. Настоящая Алиса жила в 19 веке. Мы же в 21.

– Когда дело доходит до Страны Чудес о какой вообще логике может идти речь? – говорит он. – Знаешь, что я думаю? Думаю, ты просто боишься быть Алисой.

– С какой стати Вам говорить подобное?

– Потому что ты думаешь, будто ты хрупкая. Все то безумие, что ты повидала в так-называемом нормальном мире для тебя слишком, -его взгляд необычайно пронзителен. – Включи телевизор и ты увидишь все безумство мира. Войны, убийства, зависть, ненависть и прочие грехи. Не так так уже и хочется пойти и помочь людям, когда как ты можешь просто остаться в своей уютной палате и кровати, там, внизу. Ведь, там, внизу, все так просто, да? – Он подается вперед. – Ты уверена, что тебе есть где провести ночь. Тебе нет нужды волноваться о завтрашнем дне. А в твоем случае, прошлое не обременяет тебя. Все что тебе нужно сделать взамен на еду – время от времени развлекать надзирателей тридцатью минутами шоковой терапии. Жизнь так проста для безумной.

Я замечаю, что крепко сцепила руки, пока внимала его словам. Я ненавижу, что он видит меня насквозь. Я никогда не думала обо всем этом в подобном ключе, но он сорвал настоящий джекпот, своей теорией о нормальном мире. Мне было неуютно там, и я хотела вернуться в свою сумасшедшую палату, откуда я постоянно пыталась сбежать. Ощущение ужасное. Нечеловеческое и неправильное. Но таков мой страх перед нормальными людьми. Рассуждая об этом, могу сказать, что мне ни разу не встречался такой Мухомор, который был бы способен запереть маленькую беззащитную девочку в темном чулане, как это сделал Чешир.

– Знаешь, кто такие безумцы на самом деле, Алиса? – говорит Пиллар с зажатой меж губ трубкой. – Простые лентяи, которые выбирают легкую жизнь.

– Поделитесь со мной тем, что Вы курите. – Я пытаюсь пошутить, опуская тот факт, что он читает меня, словно открытую книгу. – Кажется, Вас неплохо накрывает.

– Берегись своих желаний, Алиса, – говорит он. – Я один из тех немногих, кого Льюис прописал весьма тщательно. Я имею в виду, кем бы я был без мухоморов, кальяна и дыма? – он поднимается и начинает притопывать ногами на месте. Забавно наблюдать, как он танцует и развлекается. Кто он: безжалостный убийца или простой мошенник?

– Можно полюбопытствовать, почему Вы сейчас танцуете?

– Это не танец. Я бегаю по кругу. Бежишь так быстро, что кажется, ты стоишь на тот же самом месте, – отвечает он. – Это напоминает мне о том, что от судьбы не убежишь. Но что мы все обо мне, да обо мне, Алиса. Что ты чувствовала после сегодняшнего спасения Констанции?

– Я…..– я пожимаю плечами. – хорошо. Душераздирающе, но все же хорошо. Если случиться так, что я буду вынуждена жить в нормальном мире, то мне придется спасать по душе в день, чтобы оставаться в здравом уме.

Пиллар широко улыбается.

– Что это у Вас за улыбка такая?

– Ты же сама это сказала, – говорит Пиллар. – Единственный способ оставаться в здравом уме в реальном мире – спасать по душе каждый день. Как на счет того, чтобы нам повторить это? А потом, быть может, еще раз?

– Я думала, я выбиралась туда для того, чтобы доказать мою вменяемость. Так вот ради чего я здесь? Спасать людей от безумцев и Монстров Страны Чудес?

– Вопросы. Вопросы. Вопросы. Разве ты еще не уразумела, что вопросы остаются без ответа, не считая тех,что задаю я? – говорит он. – Вопросы – это ленивый способ узнать что-либо, тогда как единственный способ узнать – это не спрашивать.

– Тогда каким образом можно узнать что-либо?

– Жить, разумеется, – он наклоняет голову. – Взгляни на меня. Да, я, конечно, не образец для подражания, но я все же довольно неплохой пример. Думаешь, я каменный и легкомысленный, но знаешь, все то, что я узнал – бесконечно. Только потому, что я позволил себе жить каждым моментом.

– Будь что будет – я поднимаюсь. – Я выражалась метафорически. На самом деле, я не хочу спасать кого-то каждый день. Нормальный мир слишком безумен для меня, – я резко хохотнула. – Думаю, мне лучше остаться здесь. Помниться, Вы обещали вернуть мне мою Тигровую Лилию. – Я вижу ее рядом с диваном. Кто-то заботился о ней. Она отлично выглядит.

– Как пожелаешь, Алиса, – он пододвигает ко мне горшок. – Как пожелаешь.

Я беру горшок и ощущаю, как по сердцу разливается тепло. Я заплатила огромную цену, чтобы вернуть своего друга.