Текст книги "Святой (ЛП)"

Автор книги: Келси Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 29

НОКС

Я стучу в дверь, оглядываясь в поисках каких-либо признаков того, что кто-то наблюдает за нами. Зейн открывает ее с растерянным выражением. Я протискиваюсь мимо него и тащу Делейни за собой. Как только мы оказываемся внутри, я захлопываю и запираю дверь, прежде чем выглянуть в окно.

– Черт, черт, черт, – ругаюсь я.

– Что с ним не так? – Спрашивает Зейн у Лейни.

Она качает головой, обхватив руками свое миниатюрное тело. Я сажусь на диван и кладу голову на руки. Этого не может быть.

Какого черта Картер привел ее туда? Я держал это дерьмо под контролем. Может быть, это было не идеально, но это было чертовски отработано. Теперь это огромная катастрофа.

То, как Кэл разговаривал с Делейни, как будто хотел использовать ее как какую-то проститутку, заставило меня видеть красное. Если бы я не думал, что на звук выстрелов его головорезы ворвутся, я бы застрелил его, когда у меня был шанс. Он может сделать со мной все, что захочет, но я скорее умру, чем позволю ему прикоснуться к ней.

– Ты не хочешь сказать мне, что не так? – Зейн внимательно наблюдает за мной.

Пока мое колено подпрыгивает, я бросаю на него взгляд, который кричит, что я в беде, и я наблюдаю, как его глаза расширяются. Стук в дверь заставляет меня приготовиться к атаке, пока я не слышу голос Красавчика с другой стороны. Я открываю ему и быстро провожу его и Саванну, только чтобы снова запереть.

– Грейсон? – Делейни удивляется вслух. – Какое, черт возьми, он имеет к этому отношение?

Мы двое полностью игнорируем ее, когда он поворачивается ко мне. – Ты сказал, что у нас проблема?

Я быстро киваю. – Я, блядь, ударил его.

– Что ты сделал? – Возражает он. – Что, черт возьми, заставило тебя думать, что это хорошая идея?

– У меня не было выбора! Он держал меня и Делейни под прицелом. Если бы кто-то не убил Пауло за дверью, мы, вероятно, оба погибли бы.

Зейн задыхается от воздуха. – Ладно, мне нужно пиво.

Грейсон кивает в сторону Делейни. – Как много она знает?

– Достаточно, чтобы задавать вопросы.

– Грей, что происходит? – Спрашивает Саванна.

Делейни кладет руку на бедро. – Это то, что я хотела бы знать. Что, черт возьми, это было за место? И почему там был мой дядя?

Я сажусь на диван, наблюдая, как Грейсон садится рядом со мной. Он очень ясно дал понять одну вещь, которую я могу уважать – мы в этом вместе.

– Своего рода подпольный бойцовский клуб, – отвечаю я. – И он был там, потому что ему принадлежит это место.

Она переводит дыхание. – И ты убиваешь там людей?

– Подожди, ты убивал людей? – Недоверие Саванны очевидно, но я не обращаю на нее особого внимания.

– Не намеренно. Бои, в которых я участвовал, были типа "убей или будь убитым". Иногда это случалось.

– Сколько?

Я резко сглатываю и отвожу взгляд. – Четверо.

Из глубины ее горла вырывается сдавленный стон, прежде чем она берет себя в руки. – В той комнате он сказал пять, "если вы включите первого". Кто был первым, Нокс?

Мои глаза находят Грейсона, и я поднимаю на него брови. Следующие слова – его и только его.

– Отец Саванны.

***

– Я иду! – Кричу я. Иисус, блядь, Христос.

Я открываю дверь с хмурым выражением лица, но как только я смотрю на зрелище передо мной, оно исчезает – вместе с моим кайфом. Грейсон Хейворт – Красавчик, как мне нравится его называть, – стоит на моем крыльце. Его одежда окрашена в темно-красный цвет, кровь покрывает почти каждый дюйм его тела. Ярость волнами исходит от его тела, когда он хватается за свои каштановые волосы.

– Что, черт возьми, с тобой случилось?

Он качает головой. – Мне нужна твоя помощь.

– Хорошо, давай просто отдохнем минутку.

– У меня нет времени расслабляться, Вон. Ты собираешься мне помочь или нет?

Я поднимаю руки в знак капитуляции. – Хорошо, хорошо. Что тебе нужно? Кроме проклятого душа.

Развернувшись, он идет к своей машине. – Ты должен помочь мне найти Крейга Монтгомери.

Монтгомери? Отец Саванны? Все становится на свои места. Крики, которые я слышал, исходили из ее дома. Полиция и скорая помощь, которые ранее заполонили улицу. Кровь покрывала практически каждый дюйм Грейсона. Ее отец бьет ее.

– Ты идешь или нет? – Нетерпеливо спрашивает он.

Я протягиваю руку назад и закрываю дверь. Это может закончиться только катастрофой.

Я сижу на пассажирском сиденье, пока Грейсон летит по дороге. Он совершенно непредсказуем, хотя я не могу сказать, что виню его. Я просто надеюсь, что он знает, что делает.

– Хорошо. Почему бы тебе просто не успокоиться, прежде чем убить нас обоих?

– Успокоиться? – Он недоверчиво лает. – Он избил ее так сильно, что разорвал ее гребаную селезенку! Он бы убил ее, если бы я его не остановил, и ты хочешь, чтобы я успокоился?

Пролетая повороты, я хватаюсь за чертову ручку на потолке. Я знаю, что чем больше я говорю, тем злее он становится. Какую бы миссию он ни выполнял, ничто не удержит его от этого. Надеюсь, он думает с ясной головой.

Когда мы подъезжаем к ржавому «Бьюику», мой взгляд падает на тень вдалеке. Нельзя отрицать, что это он. За эти годы я столько раз видел, как его пьяная задница, спотыкаясь, выходит из дома, что узнал бы этот силуэт где угодно.

– Ты был прав, он, блядь, здесь. – Грейсон выходит из машины и захлопывает за собой дверь. – Эй, мудак! Нам с тобой нужно поговорить.

Я бросаюсь к двери и следую за ним. Крейг оглядывается на Грейсона на секунду, только чтобы рассмеяться.

– Я должен был знать, что ты придешь, чтобы найти меня, – невнятно произносит он, когда мы приближаемся. – Ты никогда не знал, как уйти нахрен. Даже в детстве ты был таким раздражающим – ходил за Саванной повсюду, как потерявшийся маленький щенок.

Грейсон останавливается всего в нескольких футах позади него, но я могу сказать, что его терпение вот-вот лопнет. – Она в гребаной больнице. Ей понадобилась операция из-за тебя!

– Нет. Ей потребовалась операция, потому что она любопытная маленькая сучка, которая не знает, как не совать нос не в свое дело.

Он никогда не признается в том, что сделал неправильно. Этот человек самовлюблен до крайности. Он скорее бросит пить, чем перестанет оправдывать свои действия. Грейсон борется за безнадежное дело, но я могу оценить его усилия.

– Послушай меня, придурок. Ты будешь держаться от нее подальше. Если ты этого не сделаешь, тебе придется отвечать передо мной.

– О, – он изображает ужас. – Я дрожу в своих ботинках. – Он усмехается Грейсону в лицо, и я чувствую исходящий от него запах алкоголя. – Ты не можешь защитить ее от меня. Ты всего лишь ребенок.

– Да? – Отвечает он, расправляя плечи. – Черт возьми, испытай меня.

Крейг смеется, немного отступая назад и притворяясь, что сдается. – Наслаждайся своей девушкой, пока она у тебя есть, потому что в следующий раз, когда у меня будет шанс, ей может не так повезти. – Он разворачивается и начинает уходить. – Но не волнуйся. Я позабочусь, чтобы она сказала твоему дорогому старому папе, что ты передаешь привет.

Грей напрягается, и я наблюдаю, как его глаза стекленеют. Он наклоняется, хватает большой камень у своих ног и бросается на Крейга.

– Грейсон, не надо! – Я кричу, но уже слишком поздно.

Он ударяет камнем ему в голову с такой силой, что череп полностью прогибается, и Крейг падает на землю неподвижно, пока вытекает кровь.

– Что, черт возьми, ты сделал? – Кричу я, переводя взгляд с Грейсона на тело, лежащее на земле. – Хейворт!

Он мне не отвечает. Его глаза даже не смотрят в мою сторону. Они остаются полностью сосредоточенными, наблюдая за лужей крови. Мне не нужно проверять пульс, чтобы знать, что в мистере Монтгомери больше нет жизни. Он мертв. Он мертв, а я нахожусь в центре места преступления.

– Я должен был защитить ее, – бормочет Грейсон.

Глядя на него так, как будто он сошел с ума, я хватаю его за плечи и заставляю встретиться со мной взглядом. – Да? И как, черт возьми, ты собираешься это сделать из тюрьмы, крутой парень?

Словно в шоке, он делает несколько шагов в сторону и садится, уставившись в ночное небо. Что пугает, так это то, что он даже не выглядит раскаивающимся или хотя бы немного паникующим. Как будто он знал, что ему нужно было сделать, и он это сделал. Вот так просто.

***

Грейсон делает паузу, чтобы сглотнуть. – Там были камеры, так что мы были в полной заднице – пока Нокс не позвонил контакту, которого он знал по тому, что ему предложили место в боях более высокого уровня в Подполье.

Я смотрю на Лейни. – Твой дядя. Конечно, он хотел расплаты. Ничто не дается бесплатно, особенно с этим мужчиной. Он шантажом вынудил нас драться. Это сфальсифицированная система. Он обеспечивает своих бойцов наилучшей подготовкой, и тогда он извлекает из этого выгоду.

– О Боже мой, – шепчет Делейни, слезы текут по ее лицу.

Саванна выглядит так, словно ее вот-вот вырвет. Она оглядывается в поисках Зейна. – Ты не возражаешь, если я… – Она указывает наверх.

Зейн качает головой. – Нет, конечно. Это все в твоем распоряжении.

Она бросает последний взгляд на Грейсона, прежде чем прикрыть рот и побежать вверх по лестнице. Грей выдыхает, затем встает, чтобы последовать за ней. Тем временем убийственный взгляд Делейни устремлен на меня.

– Давай, Бэмби. Возложи это на меня.

Она вытирает лицо тыльной стороной ладони. – Кто ты вообще такой?

Мои плечи опускаются. – Тот же человек, которым я всегда был.

– Нет, – твердо говорит она. – Нет, я в это не верю. Нокс, который целый день заботился обо мне, когда я была больна, не может быть тем же самым, кто убивает людей.

День, о котором она говорит, – это приятное воспоминание, за которое я цеплялся и к которому часто возвращался с тех пор, как разорвал единственные настоящие отношения, которые у меня когда-либо были. Она слегла с желудочной инфекцией, и, несмотря на то, что я не могу справиться с рвотой, я позволил ей часами лежать, положив голову мне на колени, пока я протирал ее лицо прохладной мочалкой. Но теперь те времена прошли – особенно сейчас.

– Ты говоришь так, будто я сделал это намеренно. Это был не выбор. Я был вынужден сражаться. Когда я не… – Мой голос затихает, зная, что я действительно не должен говорить ей этого.

– Когда ты не сделал что?

Я качаю головой. – Ничего.

– Нет! – Она подходит ближе. – Больше никаких гребаных секретов.

Делаю глубокий вдох, и становится ясно, что она ничего не позволит мне упустить. – Когда я этого не сделал – когда я попыталась остановиться – он пригрозил причинить тебе боль.

Боль на ее лице очевидна, когда она понимает, что мужчина, которого она считала своим любимым дядей, на самом деле полный кусок дерьма. Хотя, я знаю, ничто не может сравниться с тем, как больно узнавать, что он был готов причинить боль своей собственной плоти и крови.

– Лейни, я клянусь. Я никогда не хотел никому причинить боль.

Она бросает на меня взгляд, который ставит меня на место. – Даже мистер Монтгомери?

Я знаю, что она пытается сделать. Она хочет, чтобы я извинился за то, что с ним случилось, но я не могу. Я не буду.

– Я не прикасался к нему, но что, по-твоему, должен был сделать Грейсон? Он собирался убить ее! Его действия уже разрушили семью Грейсона и привели к убийству его отца. Он сделал то, что ему было нужно, чтобы защитить Саванну. Твоя подруга, помнишь?

– И это оправдывает убийство людей? – Рыдает она.

Я качаю головой. – Это не было так, во всяком случае, поначалу. Нет, пока ты не ворвалась в мою жизнь, как гребаный товарный поезд, не оставив мне выбора в этом вопросе. После этого все приобрело идеальный смысл. Клянусь Богом, Делейни, я не монстр, как Кэл, но я бы убил сотню мистеров Монтгомери, если бы это было необходимо, чтобы ты была в безопасности. Ты не получишь от меня извинений за это, и я бы тоже не ожидал их от Грейсона.

Ее глаза слегка расширяются, но мои слова, по крайней мере, успокаивают ее бушующий нрав. Однако, когда она начинает идти к двери, я впадаю в панику.

– Куда ты идешь?

Она удрученно вздыхает. – Мне нужна минутка. Мне нужно немного пространства.

Я бросаю на нее умоляющий взгляд. – Не могла бы ты, пожалуйста, просто сделать это здесь? Я оставлю тебя в покое, обещаю. Просто, если с тобой что-то случится, я не смогу жить с этим.

К счастью, и к моему величайшему облегчению, она кивает и поднимается наверх вместо того, чтобы выйти на улицу. Как только она уходит, я иду на кухню, где Зейн молча протягивает мне пиво. Я киваю и делаю глоток.

– Ты ненавидишь меня?

Он хихикает и качает головой. – Нет, я знаю тебя слишком долго, чтобы быть способным ненавидеть тебя. Но, Господи, ты всегда умудряешься вляпаться в мир дерьма.

Глава 30

ДЕЛЕЙНИ

Я чувствую, что нахожусь в Сумеречной зоне. Все, что я думала, было реальным, не так. Люди, которых я считала хорошими, таковыми не являются. Отношения, которые я считала прочными, запятнаны ложью и предательством. Если это и есть любовь, я не уверена, что хочу участвовать в этом.

Поднимаясь наверх, я нахожу Грейсона, стоящего перед запертой дверью, его голова прислонена к ней, когда он стучит.

– Сави, пожалуйста. – Ответа нет. – Сев. – Все еще ничего. – Саванна Джейд, пожалуйста, просто дай мне знать, что с тобой все в порядке?

– А ты бы был? – Я огрызаюсь, и он поворачивается ко мне лицом. – Если бы ты узнал, что она убила одного из твоих родителей, независимо от причины, ты был бы в порядке? – Когда он собирается ответить, я качаю головой. – Просто иди вниз, Грейсон. Я справлюсь.

Он выглядит огорченным, когда кладет руку на дверь. – Я люблю тебя, Сави.

С этими словами он уходит и оставляет меня наедине с моим лучшим другом. Я подхожу к двери и тихо стучу.

– Сев, это я. Грейсон спустился вниз. Впусти меня.

Это занимает несколько секунд, но, наконец, я слышу щелчок замка на двери. Я захожу внутрь, чувствуя, как мое сердце разрывается, когда я нахожу девушку, которая обычно является самым сильным человеком, которого я знаю, в разбитом беспорядке на полу. Возможно, сейчас у меня в голове происходит много всего, и я, возможно, понятия не имею, как я собираюсь справиться с Ноксом, не говоря уже о моем дяде-социопате, но прямо здесь – в этой комнате – единственное, что имеет значение, это она.

– О, Сави, – рыдаю я, опускаясь и крепко обнимая ее в моих объятиях. – Мне так жаль.

Рыдания пронизывают ее тело, а голова лежит на плече. Я ничего не могу сказать, ничего не могу сделать, чтобы улучшить ситуацию, поэтому вместо этого я провожу пальцами по ее волосам и напеваю ее любимую песню. Наконец, когда она начинает успокаиваться, она хихикает.

– Ты ужасная певица.

Я не могу удержаться от смеха. – Говорит девушка, которая не может взять ни одной ноты.

Она встает с тяжелым вздохом, подходит к зеркалу и стирает размазанную тушь с лица. Это мало что дает, но она немного меньше похожа на панду. Когда она закончила, мы вдвоем садимся на кровать.

– Можем ли мы вернуться во времена игры в прятки?

Я корчу рожу. – Когда ты пугала меня ради развлечения? Нет, спасибо.

Она хихикает. – Я не виновата, что ты так легко пугалась. Кроме того, те дни были намного проще – когда мы были слишком молоды, чтобы знать, насколько страшен мир.

– Да, ты права. То были лучшие времена. – Я толкаю ее локтем. – Ты в порядке?

Пожав плечами, она смотрит на свои руки. – Я не знаю. Я имею в виду, меня беспокоит даже не то, что он сделал. Это тот факт, что он солгал об этом. Это пиздец? Делает ли это меня ужасным человеком, потому что я не ненавижу его за убийство моего отца?

– Нет, – уверяю я ее, потому что, честно говоря, не верю, что это так. – Ты пережила годы сильной травмы, вызванной твоим отцом. Я не думаю, что ты обязана испытывать какое-либо сочувствие или вину за то, что с ним случилось.

Она на секунду задумывается, а затем закатывает глаза. – Я не знаю. Это просто какой-то пиздец.

Я сухо усмехаюсь. – Я знаю, что ты имеешь в виду.

Как будто она не осознавала этого раньше, ее глаза смягчаются, когда она смотрит на меня. – Как ты держишься?

На самом деле это сложный вопрос. – Настолько хорошо, насколько я могу быть, узнав, что мой дядя – психопат, а мой бывший парень – убийца.

В ту же секунду, как слова всплывают в моем мозгу, я слышу, как безумно они звучат, и не могу удержаться от смеха. Это начинается с хихиканья, и я прикрываю рот рукой, пытаясь сдержаться. Тем не менее, это только растет. Следующее, что я помню, я в полной истерике, в то время как Сев наблюдает за мной, как за каким-то странным цирковым аттракционом.

– Лейни?

Я только смеюсь сильнее. Как будто я не могу это контролировать. Я имею в виду, я, возможно, действительно сошла с ума.

– Это просто… – Я пытаюсь успокоиться, делая глубокие вдохи. – Все предупреждали меня, что он сумасшедший, а я не слушала. Вместо этого я пошла и влюбилась в него.

Через несколько секунд смех превращается в рыдания, а веселье превращается в горе. Теперь очередь Сев обнять меня – и она делает это без колебаний.

Во мне нет ни одной части, которая не противоречила бы. Логическая сторона хочет, чтобы я сбежал в гребаные горы, оставив Нокса в этом богом забытом городе и никогда не оглядывалась назад. Однако большая сторона, сторона, которая любит его, хочет верить каждому слову, которое выходит из его уст, как будто оно выгравировано на золоте и объявлено законом.

Когда я, наконец, справляюсь с собой, Саванна отпускает меня, и мы вдвоем ложимся на кровать. Все события сегодняшнего вечера не дают мне покоя, и хотя я знаю, что должна поговорить с Ноксом, я не смогу ничего понять, пока не отдохну.

Мы с Сев смотрим в темный потолок, звук нашего дыхания – единственное, что наполняет комнату.

– Ты собираешься простить Нокса? – Спрашивает она.

– Я не знаю. Ты собираешься простить Грейсона?

Она думает всего секунду, прежде чем вздохнуть. – Да. Он мой Грей. Я не могу представить мир, в котором я этого не делаю. И, честно говоря, что я действительно могу сказать? Он потерял своего отца из-за моего отца, а потом мой отец угрожал мне.

Это имеет смысл, и, честно говоря, это немного успокаивает. Если бы они вдвоем не смогли пройти через это, я бы чувствовала, что нет смысла даже пытаться сделать это с Ноксом. Они вдвоем всегда были единственной гарантированной вещью в моей жизни.

– Ты собираешься сказать ему?

– Завтра, – шепчет она. – Пусть он попотеет одну ночь.

На моем лице появляется удивленная улыбка. – Тебе всегда удавалось заставить его пресмыкаться.

***

На следующее утро я просыпаюсь от звонка моего телефона. Имя Тессы мелькает на экране, напоминая мне обо всем, что произошло за последние двенадцать часов. Я сажусь и провожу пальцами по волосам, прежде чем ответить.

– Привет, Тесс.

– Делейни? – Похоже, она в панике.

Я закатываю глаза на ее чрезмерную заботу. – Я знаю, что меня нет дома, но со мной все в порядке. Многое нужно объяснить, и мне все еще нужно во всем разобраться, но я обещаю, что ты будешь…

– Лейни! Что бы он ни говорил, не слушай его!

– Заткнись! – В трубке раздается еще один голос, от которого у меня замирает сердце.

– Тесса! – Я кричу. – Боже мой, Тесс.

В моем ухе звучит глубокий смешок. – Ты уже не такая крутая, да, Лейни?

Моя грудь сжимается, когда слезы текут по моим щекам. – Она не имеет к этому никакого отношения. Отпусти ее.

– Ну, ну, маленькая сучка, – усмехается дядя Дом. – Здесь командуешь не ты. Я это делаю. И если ты не хочешь, чтобы с твоей драгоценной сестрой что-нибудь случилось, ты и твой парень придете в Метро не позднее полудня. – Я смотрю на часы. Сейчас 10:15. – Я не думаю, что мне нужно подробно рассказывать вам о том, что произойдет, если вы попробуете какое-нибудь дерьмо, не так ли?

Линия обрывается, вместе с любой надеждой на то, что моя жизнь когда-нибудь снова станет нормальной. Саванна смотрит на меня, и страх в ее глазах совпадает с моим собственным. В одно мгновение мы оба выпрыгиваем из кровати и бежим вниз по лестнице. Грейсон, Нокс и Зейн все в гостиной, и как только они видят наши лица, они вскакивают на ноги.

– Делейни? – Брови Нокса хмурятся. – Что случилось?

– Дядя Дом. Он заб… – Я проглатываю комок в горле. – У него Тесса.

Глава 31

НОКС

Я лежу без сна на диване, наблюдая, как за окном встает солнце, и темнота превращается в свет. Ни одна часть меня не сомкнула глаз, но я этого и не ожидал. Если я сплю, моя бдительность ослаблена, и это единственное, чего я не позволю случиться прямо сейчас. Я не могу.

Не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы понять, что Кэл прямо сейчас жаждет крови, и не только моей, но и Делейни. Он не из тех, кто привык, чтобы ему говорили "нет". Черт возьми, сколько я его знаю, он никогда не принимал "нет" в качестве ответа. Это да, или да, сэр. Другого выбора нет.

Я провел последние несколько часов, прокручивая в уме каждую ситуацию, и все это сводится к одному решению – единственному способу обезопасить Делейни. Я должен сдаться и использовать то, что знаю, чтобы забрать Кэла с собой. Это рискованно, но это все, что у меня есть. Это или убить его, и я не думаю, что другая жизнь на моей доске подсчета, особенно ее дяди, – это то, чего хочет Делейни.

Делейни. Мое сердце. Моя душа. Моя причина, по которой я существую. Я никогда не думал, что найду кого-то, кто может заставить меня чувствовать то, что я даже не могу объяснить. И я чертовски уверен, что никогда не думал, что кто-то придет в образе невинной девушки с глазами лани из трастового фонда.

Есть старая поговорка, что ты не можешь любить кого-то другого, пока не научишься любить себя, но это чушь собачья. Я ненавидел себя столько, сколько себя помню, убежденный, что я был причиной, по которой ушел мой отец и почему моей мамы никогда нет рядом. Темнота – это то, к чему я привык, даже то, в чем я научился находить утешение. Но Делейни? Черт, я люблю ее так сильно, что это притупляет чувство ненависти к себе.

***

Зейн просыпается незадолго до десяти. Он спускается вниз, выглядя как что-то из «Ходячих мертвецов». Я ухмыляюсь ему, когда он трет глаз кулаком.

– Черт, недостаток хорошего сна действительно тебя портит, – язвительно замечаю я, и он отшвыривает меня.

– Кофе, – ворчит он, идя на кухню.

Грейсон поднимается со своего места на полу. Он не засыпал до четырех утра, после того как поднялся наверх и проверил, все ли в порядке с Саванной. Когда он увидел, что она спит, он решил попытаться немного отдохнуть. Повезло ему. Я начинаю думать, что сон больше не является моей роскошью.

– Который час?

Я смотрю на свой телефон. – Десять.

– Саванна?

– Все еще наверху. Ни одна из них еще не спускалась.

Он стонет и закрывает глаза рукой. Несколько минут спустя Зейн выходит с полным кофейником кофе и тремя кружками. Я хихикаю, находя в этом столько юмора, сколько могу на данный момент.

– Ты такая хорошая маленькая домохозяйка.

Уголки его рта приподнимаются. – Отвали.

Мы все выпиваем по чашке, позволяя кофеину сохранить наше здравомыслие. Мы трое молчим, но ясно, что у всех у нас на уме одно и то же. Что теперь делать? Хотел бы я знать.

– Я так понимаю, у нас сегодня нет тренировки с Джексоном?

Я фыркаю. – От тебя ничего не ускользнет, не так ли, Красавчик?

Зейн, должно быть, чувствует, что я использую сарказм, чтобы скрыть тот факт, что я внутренне волнуюсь, потому что он бросает мне свою пачку сигарет. – Мы что-нибудь придумаем. Я просто думаю, что мы должны подождать, пока принцессы проснутся. Вы сделаете еще одну вещь за их спинами, и они убьют вас обоих.

Мы вдвоем хихикаем, зная, что он прав. Тем временем я выглядываю в окно и ищу любой признак того, что кто-то знает, где мы находимся. Я как раз собираюсь вздохнуть с облегчением, когда над нами раздается шум, и следующее, что я помню, это то, что Делейни и Саванна бегут вниз по лестнице. У Лейни такое выражение лица, которого я никогда раньше не видел. Это больше, чем страх – это чистый, неподдельный ужас.

– Делани? – Я спрашиваю. – Что случилось?

Она выглядит так, будто вот-вот заплачет. – Дядя Дом. Он заб… у него Тесса.

– Он что? – Мы втроем кричим в унисон.

Лейни начинает учащенно дышать, срываясь прямо у меня на глазах. Это мой худший кошмар – она оказалась в ситуации, которую я не могу исправить сразу. Тесса сильная, дикая маленькая дикарка, но ей не сравниться с Кэлом. Особенно когда она доверяет ему, как племянница должна доверять своему дяде.

Я бросаюсь через диван, чтобы добраться до нее. Как только я оказываюсь достаточно близко, я заключаю ее в объятия. Ее голова лежит у меня на груди, когда приступ паники уничтожает каждый дюйм ее тела. Саванна выглядит потрясенной, но в гораздо лучшей форме, чем Делейни. Тем не менее, Грейсон притягивает ее ближе, как только может, прижимая к себе.

– Делейни, дыши, – пытаюсь я, но она испытывает физическую боль и хватается за грудь. – Послушай меня. Мне нужно, чтобы ты следила за моим дыханием. Хорошо? Дыши со мной.

Я начинаю делать медленные, глубокие вдохи, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Если бы у моей мамы не было таких случаев, я, вероятно, понятия не имел бы, что делать, но, к счастью, у меня есть некоторый опыт. Через несколько мгновений ее дыхание начинает успокаиваться, а тело немного расслабляется.

– Послушай меня. Мы собираемся спасти Тесс, хорошо? – Она смотрит мне в глаза и кивает. – Теперь мне нужно, чтобы ты точно рассказала мне, что он сказал.

Как только она пытается ответить, она снова срывается. Я смотрю на Саванну в надежде, что она тоже это слышала.

– Он сказал, что вам двоим нужно пойти в Метро к полудню и ничего не предпринимать. – Мы с Грейсоном киваем и мгновенно встаем, но как только мы направляемся к двери, она останавливает нас. – Не ты и Грейсон. Ты и Делейни.

Сразу кажется, что меня сбил грузовик. – Нет.

– Нокс. – Зейн пытается схватить меня за руку, но я отдергиваю ее.

– Нет! Черт возьми, нет! – Я кричу. – Я не подвергну ее такой опасности. Ни за что, черт возьми.

Мой лучший друг кладет руки мне на плечи. – Ты должен. Ты меня слышишь? Ты. Должен. Сделать. Это. – Он смотрит на Делейни, которая выглядит так, как будто весь ее мир рушится. – Бог знает, что он сделает, если ты этого не сделаешь.

Больно осознавать, что он прав, и чертовски желаю, чтобы это было не так. Есть только одна вещь хуже, чем видеть Лейни такой, какой она выглядит сейчас, и это снова помещает ее в комнату с этим мужчиной. Я могу только представить, что он запланировал, особенно после прошлой ночи. Но я знаю, что, если что-то случится с Тессой, она уже никогда не будет прежней.

Я выдыхаю, подхожу к Делейни и присаживаюсь перед ней на корточки. – Что скажешь, Бэмби? – Я протягиваю руку, и она смотрит на нее секунду. Наконец, она кладет свою руку в мою, и я помогаю ей подняться. – Это моя девочка.

***

После почти часа, пока мы с Грейсоном учили Делейни всем приемам самообороны, которые мы знаем, мы вдвоем садимся в машину и направляемся к Метро. По большей части она молчит, но я вижу, как она дрожит. Я протягиваю руку и успокаивающе кладу ее на колено.

– Могу я спросить тебя кое, о чем? – Она задает вопрос, когда мы находимся менее чем в двух милях.

– Что угодно.

Прикусив нижнюю губу, она колеблется, как будто боится ответа. – Когда ты порвал со мной…

Я смотрю на нее, а затем нахожу ее руку своей. – Это было потому, что я понял, кто такой Кэл, и какой доступ он имел к тебе, когда ты представила нас на гала-концерте. Боже, меня убило вот так оттолкнуть тебя. Каждый день без тебя был моим личным адом, но я должен был защитить тебя. Мне нужно было заставить его думать, что ты для меня не важна. В противном случае он использовал бы тебя как рычаг при каждом удобном случае.

– Значит, это было не потому, что ты потерял ко мне интерес?

– Ни капельки. Черт, Бэмби, я всегда был так чертовски без ума от тебя.

Она больше ничего не говорит, но я и не жду от нее этого, когда съезжаю на скрытую грунтовую дорогу. Когда деревья раздвигаются, я вижу двух людей Кэла, стоящих у двери. Дыхание Делейни снова начинает учащаться, и я знаю, что мне нужно взять это под контроль, прежде чем выходить из этой машины.

– Лейни, – говорю я, ставя машину на стоянку. – Ты должна понять, что они питаются страхом, детка. Итак, чем сильнее ты выглядишь, тем лучше. Хорошо?

Она кивает. – Но что помешает ему убить нас всех, как только мы окажемся внутри?

Честно? Ничего, но я не собираюсь ей этого говорить. Вместо этого я кладу руки ей на лицо.

– Я не позволю никому причинить тебе боль. Ты меня слышишь? Никому.

– Но кто будет препятствовать тому, чтобы с тобой что-то не случилось?

Не зная, во что именно мы ввязываемся, последнее, что я собираюсь сделать, это солгать ей. Итак, я задаю единственный вопрос, на который мне нужен ответ.

– Ты доверяешь мне?

Она моргает, затем поднимает свои руки, чтобы накрыть мои собственные. – Всем сердцем.

Чувства, которые возникают в результате ее ответа, подобны чему-то не от мира сего. Все мое тело покалывает, когда я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам впервые за слишком долгое время. Ее дыхание прерывается, но это не мешает ей целовать меня в ответ. Прощает ли она меня за все то ужасное дерьмо, которое я натворил? Я не уверен. Но собираюсь ли я в любом случае наслаждаться этим моментом? Ты чертовски прав.

Когда мы наконец отрываемся, я молюсь Богу, чтобы это был не последний раз, когда я это делаю.

Мы вдвоем выходим из машины, и она ждет меня, прежде чем подойти к двери. У Хавьера ехидное выражение лица, когда он проверяет нас обоих. Затем он открывает дверь и впускает нас внутрь. Делейни крепко сжимает мою руку, пока мы вдвоем идем по длинному коридору к арене, следуя за огнями. Как только мы переступаем порог, Лейни слегка всхлипывает.

Кэл стоит посреди ринга с Тессой, привязанной к стулу. Похоже, она, должно быть, затевала драку или выводила его из себя, потому что она совсем не в хорошей форме. Часть меня хочет закатить глаза от того, насколько это типично для нее, но большая часть слишком сосредоточена на том, как вытащить нас троих отсюда живыми.

– Ну, смотрите, кто все-таки решил присоединиться к нам, – говорит Кэл, и Тесс смотрит на нас с заклеенным скотчем ртом и страхом в глазах.

Она пытается что-то крикнуть, но Кэл поворачивается и наотмашь бьет ее по лицу. Делейни кричит, делая движение, чтобы побежать к своей сестре, но моя хватка на ее руке не дает ей никуда уйти. Она борется со мной, но как только ее глаза встречаются с моими, она останавливается.

– Ладно, ты привел меня сюда, – говорю я ему. – Пусть девочки уйдут. Это между тобой и мной.

Он начинает смеяться, заставляя двух головорезов, которые были с ним, тоже смеяться. – Мальчик думает, что он какой-то комик. – Его глаза находят мои, и в них есть что-то зловещее. – Ты что, думаешь, я просто позволю им уйти отсюда? Я не могу этого сделать. Вы все слишком много знаете.