Текст книги "Зов (ЛП)"
Автор книги: Келли Армстронг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
КАЖДЫЙ РАЗ, КАК ТОЛЬКО Я ЗАСЫПАЛА, мой разум застревал в странном месте между сном и реальностью, где все воспоминания дня крутились и путались в голове. Я в подвале, Дерек хватает мою руку и бросает меня через комнату. Затем я просыпаюсь в больнице, рядом со мной сидит миссис Тэлбот и говорит, что я никогда больше не смогу ходить.
В дверь постучали, и я засунула голову под подушку.
– Хлоя? – миссис Тэлбот открыла дверь. – Сегодня тебе нужно одеться до того, как ты спустишься вниз.
Живот скрутило. Неужели после отъезда Питера и Лиз они решили, что мы должны завтракать все вместе? Я не могу видеть Дерека. Я просто не могу.
– Твоя тетя приезжает в восемь, чтобы куда-нибудь отвезти тебя позавтракать. Будь готова к этому времени.
Я выпустила подушку, которую держала мертвой хваткой, и встала.
* * *
– Ты на меня злишься, ведь так, Хлоя?
Я прекратила размазывать яичницу–болтунью по тарелке и подняла глаза. Волнение омрачало лицо тети Лорен. Темные круги под глазами означали, что она мало спала. Я не заметила этих кругов, скрытых под косметикой, раньше, пока мы не сели под люминесцентными лампами Денни[47]47
Denny' – сеть закусочных. Более 1.500 точек по всему мира (США, Канада, Новая Зеландия, Япония, Ямайка и т.д.). Известна тем, что всегда работает по праздникам и ночью.
[Закрыть].
– Злюсь на что? – спросила я.
Короткий смех.
– Ну, я не знаю. Возможно, потому что я запихнула тебя в лечебницу с незнакомцами и исчезла.
Я положила вилку.
– Ты не “запихнула” меня. Это школа настояла на том, чтобы я туда легла, а лечебница настояла на том, чтобы ты и папа не приезжали, пока у меня идет период адаптации. Я не маленький ребенок. Я понимаю, что происходит.
Она облегченно выдохнула. Достаточно громко, чтобы звук можно было услышать в реве переполненного ресторана.
– У меня проблема, – продолжила я. – Я должна учиться справляться с ней, и твоей или папиной вины здесь нет.
Она наклонилась вперед.
– И твоей тоже. Ты ведь это понимаешь, ведь так? Это – заболевание. Ты не сделала ничего, чтобы вызвать его.
– Я знаю, – ответила я, вгрызаясь зубами в тост.
– У тебя очень зрелое отношение к этому, Хлоя. Я горжусь тобой.
Я кивнула и продолжила жевать. Зернышки малинового джема потрескивали между зубов.
– О, у меня кое-что для тебя есть, – она полезла в свою дамскую сумочку и вытащила контейнер для сэндвичей. Внутри было мое рубиновое ожерелье. – Медсестры позвонили мне и сказали, что ты его обыскалась. Твой отец забыл его в больнице.
Я взяла емкость, ощупывая через пластмассу знакомый кулон, а затем отодвинула в сторону.
– Сохрани его для меня. В лечебнице не разрешают носить драгоценности.
– Не волнуйся, я уже поговорила с медсестрами. Я сказала им, что эта вещь много значит для тебя, и они разрешили оставить ее.
– Спасибо.
– И все же, следи, чтобы он был на тебе. Мы не хотим еще одной пропажи.
Я вынула ожерелье из контейнера и надела на шею. Я знала, что это глупое суеверие, но с ним я действительно чувствовала себя лучше. Оберегаемой, что ли. Память о маме, я носила его столько лет, что без него я чувствовала себя немного не в своей тарелке.
– Не могу поверить, что твой отец забыл его в больнице, – сказала она, покачивая головой. – Бог знает, когда бы он спохватился, теперь, когда он вновь улетел.
Да, мой папа уехал. Он позвонил мне по сотовому телефону тети Лорен и объяснил, что вчера ночью ему пришлось улететь в срочную командировку в Шанхай. Тетя была в ярости из-за его поступка, но я не могла понять, почему это имеет такое значение, когда я лежу в лечебнице. Он уже договорился уйти в отпуск на месяц, когда меня выпишут, и для меня важнее, чтобы он был рядом со мной именно тогда.
Моя тетя рассказала о своей идее относительно нью–йоркской "девчачьей" поездки после моей выписки. Мне не хватило сил сказать ей, что я просто хочу вернуться домой, увидеть папу, поболтать с друзьями. Возвращение к нормальной жизни – лучшее празднование пост–Лайл Хауса, которое я могу себе представить.
Моя нормальная жизнь...
Я подумала о призраках. Станет ли моя жизнь когда-нибудь снова нормальной? Буду ли я когда-нибудь снова нормальной?
Мой взгляд скользнул по лицам окружающих. Кто-либо из них был привидением? Откуда мне знать?
Как насчет того парня в дальнем конце. Он был одет в куртку хэви–метал, словно только что сошел с набора видеокассет "я люблю 80–ые"? Или старушка с длинными седыми волосами в вареной футболке? Или даже тот парень в костюме, ждущий около двери? Если только кто-то не пройдет сквозь них, как мне узнать, что они не привидения, которые только и ждут, чтобы я их заметила?
Я опустила глаза на свой апельсиновый сок.
О да, это план, Хлоя. Оставшуюся часть жизни не смотреть никому в глаза.
– Ну, как, уже освоилась? Поладила с другими детьми?
Ее слова были ударом, напомнившем мне о том, что у меня есть проблемы посерьезней, чем призраки.
Она улыбнулась. Она спросила лишь в шутку. Очевидно же, что я ужилась с другими детьми. Я, может быть, не самая общительная девочка, но я не из тех, кто будет мутить воду или создавать проблемы. Когда я подняла глаза, она перестала улыбаться.
– Хлоя?
– Хм?
– У тебя проблемы с другими детьми?
– Н–нет. Все в–в–в… – Я так быстро закрыла рот, что зубы ударились друг о друга. Любому, кто хорошо меня знал, мое заикание служило стрессометром. Бессмысленно говорить, что все в порядке, если я даже не могу скрыть ложь.
– Что случилось?
Ее рука сжала вилку и нож, словно она была готова использовать их против виновника моих неприятностей.
– Н–Нич…
– Не говори мне, что ничего не случилось. Когда я спросила о других детях, твое лицо приняло нездоровый вид.
– Это – яйца. Я на них налила слишком много острого соуса. Ребята просто отличные, – она пробуравила меня взглядом, и я поняла, что мой номер не прошел. – Есть один человек, но ничего важного. Ты же не можешь ужиться со всеми, правильно?
– Кто это? – к нам неуверенно подошел официант с кофейником в руке, но тетя жестом показала ему уйти. – И не делай такие глаза, Хлоя. Ты в этом доме отдыхаешь, и если тебя кто-то беспокоит…
– Я смогу сама с этим разобраться.
Тут она поняла, что мертвой хваткой вцепилась в столовые приборы, и отпустила их, положив на подставку.
– Дело не в этом, милая. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства. Скажи мне, кто этот мальчик, и я удостоверюсь, что он не побеспокоит тебя больше.
– Он не…
– Значит, мальчик. Который? Их трое – нет, теперь лишь двое. Это тот большой мальчик, не так ли? Я видела его этим утром. Я попыталась познакомиться, но он ушел. Даррен, Дамиан...
Я остановила себя прежде, чем успела поправить ее. Она уже обманула меня, заставив признаться, что моим мучителем был мальчик. Я просто хотела, чтобы на этот раз она лишь выслушала мои проблемы, возможно, дала какой-нибудь совет, но не того, чтобы она начала из кожи вон лезть, пытаясь все уладить.
– Дерек, – сказала она. – Так его зовут. Когда он проигнорировал меня этим утром, миссис Тэлбот рассказала, каков он. Грубый. Я права?
– Он просто... не очень дружелюбный. Но все в порядке. Как я сказала, нельзя ужиться со всеми, но другие дети вроде нормальные. Одна девчонка такая заносчивая, прям как моя прошлогодняя соседка по комнате в лагере. Помнишь ее? Ну, такая…
– Что этот Дерек сделал с тобой, Хлоя? – сказала она, отказываясь перейти на другую тему. – Он трогал тебя?
– Н–нет, к–конечно н–нет.
– Хлоя, – она повысила голос. Мое заикание выдало меня с головой. – Это не то, что ты можешь скрыть. Если он сделал что-либо неподобающее, клянусь, я…
– Это не то. Мы разговаривали. Я попыталась уйти, и он схватил меня за руку…
– Схватил тебя?
– Ну, лишь на секунду. Это меня встревожило. Я слишком остро отреагировала.
Она наклонилась вперед.
– Ты не слишком остро отреагировала. Каждый раз, когда кто-то трогает тебя без твоего разрешения, ты имеешь полное право возразить и пожаловаться и...
И в такой манере прошла оставшаяся часть завтрака. Лекция по "неуместному касанию", словно мне было пять лет. Я не знала, почему она так расстроена. А я-то даже синяки ей не показала. Чем больше я пыталась настоять на своем, тем больше она выходила из себя, и я начала думать, что, возможно, в действительности дело не в мальчике, который беспокоит меня или хватает за руку. Она была сердита на моего папу за то, что тот улетел, и на мою школу за то, что она заставила меня лечь в эту лечебницу, но так как она не могла пойти пройти них, она нашла кого-то, против кого могла пойти, проблему, которую могла для меня решить.
* * *
– Пожалуйста, не надо, – сказала я, когда мы сидели в автомобиле с включенным двигателем. – Он ничего не сделал. Пожалуйста. Это достаточно сложная…
– Поэтому я не собираюсь усложнять ее для тебя, Хлоя. Я не создаю проблему; я решаю ее, – она улыбнулась. – Превентивная медицина.
Она сжала мое колено. Я посмотрела на улицу, она вздохнула и выключила зажигание.
– Обещаю, что буду осторожна. Я выясню, как решить проблему поделикатнее, потому что последняя вещь, в которой нуждается жертва – быть обвиненной в стукачестве.
– Я не ж–жер…
– Этот мальчик, Дерек, никогда не узнает, кто на него нажаловался. Даже медсестры не будут знать, что ты мне об этом говорила. Я собираюсь осторожно поставить проблему перед ними, основанную на моих собственных профессиональных наблюдениях.
– Просто дай мне пару дней…
– Нет, Хлоя, – отрезала она. – Я поговорю с медсестрами, а, в случае необходимости, с начальством. Иначе это будет безответственно с моей стороны.
Я повернулась к ней, открывая рот, чтобы возразить, но она уже вышла из машины.
* * *
Когда я вернулась, вернулась и Тори. Назад в класс и назад в нашу жизнь.
Если бы я писала эту сцену, то испытала бы желание переписать персонажа. Молодая девушка видит, как ее единственную подругу увозят, частично из-за подлого замечания, которое она сама сделала. Когда ее соседи по дому объединяются, пытаясь помочь ей перебороть депрессию и тревогу, она понимает, что не потеряла своего единственного друга, и клянется стать более добрым, более заботливым человеком.
Тем не менее, в реальности люди так быстро не меняются.
На первом же уроке Тори сказала мне, что я сижу на месте Лиз, и что мне лучше не поступать так, словно она не вернется. Позже она последовала за мной и Рей в коридор.
– Ты завтракала со своей тетушкой? Дай угадаю, у родителей нет на тебя времени?
– Уверена, что мама сделала бы это для меня. Но для нее это отчасти трудная задача, она ведь мертва и все такое.
Ответный удар. Тори даже не моргнула.
– Так что ты сделала, чтобы заслужить поездку, Хлоя? Твоя награда за помощь в избавлении от Лиз?
– Она не… – начала Рей.
– И ты ее не лучше, Рэйчел. Не успела кровать Лиз остыть, а ты уже переехала жить к новой подружке. Так, Хлоя, что насчет особого отношения?
– Оно не особое, – сказала Рей. – Твоя мама все время тебя куда-то возит. В случае Хлои это, скорее всего, награда за хорошее поведение. А в твоем случае, тебя отпускают лишь потому, что твоя мать состоит в совете директоров.
В нашем возрасте "хорошее поведение" уж точно не та цель, за которую надо бороться. Но ноздри Тори раздулись от злости, лицо перекосило, словно Рей бросила в нее наистрашнейшее оскорбление.
– Да? – спросила она. – Ну, давай посмотрим, сколько раз твои родители забирали тебя, давай, Рэйчел? Сколько раз они приезжали или звонили, пока ты находишься здесь? Давай посмотрим... о, право, ноль, – она сделала 0 большим и указательным пальцами. – И это не имеет никакого отношения к плохому поведению. Им на тебя начхать.
Рей толкнула ее в стену. Тори издала душераздирающий вопль.
– Она подожгла меня! – взвизгнула она, сжимая плечо.
– Я толкнула тебя.
Мисс Ванг выбежала из классной комнаты, а за ней Саймон и Дерек, которые встали чуть поодаль, чтобы обсудить ситуацию.
– Рей подожгла меня. У нее есть спички или что-то типа того. Смотрите, смотрите... – Тори отвела воротник футболки.
– Оставь свою одежду на себе, Тори, – сказал Саймон, подняв руки к глазам. – Пожалуйста.
Дерек издал рокот, который подозрительно был похож на смех.
Рей подняла руки.
– Никаких спичек. Никаких зажигалок. В рукаве ничего...
– Я вижу очень слабую красную отметину, Тори, которая остается при толчке, – сказала мисс Ванг.
– Она подожгла меня! Я почувствовала это! Она снова спрятала спички. Осмотрите ее. Сделайте что-нибудь.
– Может, это ты что-нибудь сделаешь, Тори? – спросил Саймон, проходя мимо нас. – Прекратишь страдать фигней.
Она повернулась – не к нему, а к Рей – и бросилась на нее, прежде чем мисс Ванг схватила Тори. Медсестры подбежали к нам.
Да, Тори вернулась.
Глава 17
Я ПРОВЕЛА ВЕСЬ ПЕРВЫЙ урок в ожидании того, что сейчас войдет мисс Ван Доп или доктор Джилл и выдернет Дерека для «беседы». Я должна доверять своей тете. Когда мы вернулись с завтрака, она спокойно отвела миссис Тэлбот в сторонку, сказав только, что хочет обсудить мой прогресс. Никто об этом не думал. И никто не ворвался в класс и не вытащил Дерека.
Эпизод с Тори был единственной стычкой, нарушившей тишину утра. Дерек сидел на занятиях и игнорировал меня. Перед обедом он ушел на терапию к доктору Джилл. Он вышел как раз, когда я ждала в коридоре, когда освободят ванную. Ее занял Саймон, он всегда так поступал перед едой. Я никогда не знала, что парень может так добросовестно мыть руки перед приемом пищи.
Я как раз думала о том, не побежать ли мне наверх, в ванную девочек, когда дверь в кабинет доктора Джилл открылась, и появилась темная фигура Дерека. Я взяла себя в руки. Он вышел из комнаты и посмотрел на меня. Мое сердце колотилось столь сильно, что я была уверена, что он слышит его звук; столь же уверенная, что его только что отчитали. Наши глаза встретились. Он кивнул, проворчал что-то похожее на "привет" и собрался пронестись мимо меня, но дверь в ванную открылась.
С опущенной головой вышел Саймон. Он увидел меня и запихнул что-то в задний карман.
– Упс! Чувствую, из-за меня опять образовалась очередь в ванную.
– Одна Хлоя, – Дерек открыл для меня дверь. Он совсем не выглядел сердитым. Даже любезнее, чем обычно. Моя тетя, должно быть, успешно со всем разобралась. Я должна была понимать, что она сможет.
Я вошла внутрь, и Саймон сказал Дереку:
– Эй, сейчас будет ленч.
– Начинай без меня. Я должен кое-что забрать из нашей комнаты.
Пауза. Затем "Постой", и Саймон пошел за Дереком вверх по лестнице.
* * *
После ленча была моя очередь выносить мусор. Жизненный опыт, продолжала я говорить себе, катя тележку в сарай и отбиваясь от жужжащих мух, подлетающих слишком близко. Все это жизненный опыт. Никогда не знаешь, когда мне сможет понадобиться решающая сцена с главным героем, выбрасывающим мусор.
Мой смех разлетелся по всему двору. Солнце светило, лучи опаляли лицо, цвели деревья и нарциссы, слабый запах недавно скошенной травы почти маскировал вонь гниющего мусора.
Довольно хорошее начало дня. Лучше, чем я ожидала…
Я остановилась. Там, во дворе позади нашего, был призрак, маленькая девочка, не старше четырех лет.
Она должна была быть призраком. Она была одна во дворе и играла в вычурном платье – кондитерский свадебный торт бантов и лент, с еще большим количеством лент в завитушках волос и большим количеством бантов на освещенных солнцем туфельках из лакированной кожи. Она была похожа на Ширли Темпл[48]48
Ширли Темпл (род. 23 апреля 1928) – американская актриса, обладательница Молодёжного «Оскара» в1934 году, наиболее известная по своим детским ролям в 1930-х годах.
Её успешная карьера началась в возрасте шести лет, когда она появилась в фильме «Сияющие глазки», после которого последовала серия новых успешных фильмов, благодаря которым Ширли стала одной из самых высокооплачиваемых актрис США во время Великой депрессии. После завершения актёрской карьеры Ширли занялась политикой, став видным американским дипломатом и послом.
[Закрыть] со старой киноафиши.
Я бросила мусор в сарай, где его не достанут мародерствующие скунсы и еноты. Пакеты упали на деревянный пол с глухим звуком, но девочка, находящаяся на расстоянии всего лишь в двадцать футов[49]49
6м.
[Закрыть], не подняла глаза. Закрыв сарай, я обошла постройку, подошла к забору и присела, чтобы быть на одном уровне с ней.
– Привет, – сказала я.
Она нахмурилась, словно от удивления, что я с ней говорю.
Я улыбнулась.
– Да, я могу видеть тебя. Красивое платье. Когда я была в твоем возрасте, у меня было похожее.
Один последний, колеблющийся взгляд через плечо, и она робко подошла ко мне.
– Мамочка купила его мне.
– Мое мне тоже мама купила. Тебе оно нравится?
Она кивнула, улыбка озарила ее темные глаза.
– Уверена, что да. Я любила свое. Ты…?
– Аманда!
Девочка отпрыгнула назад, приземлилась на попу и громко заплакала. Женщина в слаксах и кожаном пальто бросилась бежать к ней; ключи бренчали в ее руке, черный ход со свистом захлопнулся за ее спиной.
– О, Аманда, ты испачкала свое красивое платье. Придется перенести специальную фотосессию с тобой на другое число, – женщина зыркнула на меня, схватила девчушку и понесла ее к дому. – Я же говорила тебе не гулять рядом с тем ограждением, Аманда. Никогда не говори с теми детьми. Никогда, слышишь меня?
Не говори с сумасшедшими детьми. Я уже была готова закричать, что мы не психи. Я ошиблась и приняла ее ребенка за призрака, вот и все.
Я задалась вопросом, есть ли книги на подобную тематику. "Пятьдесят Способов Отличить Живого от Мертвого Прежде, чем Вы Закончите в Палате для Буйных". Да, уверена, что в библиотеке такая книга найдется.
Не единственная же я в мире, кто видит привидений. Это наследственное, как голубые глаза? Или я подхватила это, как вирус?
Должны быть и другие. Как мне их найти? Смогу ли я? Должна ли?
Звук шагов сказал мне, что кто-то приближается. Живой человек. Урок, который я уже извлекла: призраки могут вопить, кричать и говорить, но они не издают шума при ходьбе.
Я стояла позади сарая, скрытая от чужих глаз. Как и в подвале, только здесь никто не услышал бы моих криков о помощи.
Я только бросилась вперед, как тень обошла сарай. Саймон.
Он шел ко мне, его лицо было темным от гнева. Я напряглась, но не сдвинулась с места.
– Что ты сказала? – его слова прозвучали умышленно медленно, как будто он изо всех сил пытался говорить спокойно.
– Сказала?
– Медсестрам. О моем брате. Ты обвиняла его в чем-то.
– Я ничего не говорила медсестрам…
– Тогда твоя тетя, – еЕго пальцы барабанили по стенке сарая. – Ты знаешь, о чем я говорю. Ты рассказала ей, она – медсестрам, и тогда доктор Джилл провела с Дереком специальную беседу перед ленчем и предупредила его не беспокоить тебя. Иначе они отошлют его.
– Ч–что?
– Одно твое слово, и его увезут. Переведут, – у него на шее вздулась вена. – Он был в абсолютном порядке, пока ты не приехала. Теперь все так неожиданно, один инцидент с тобой, и он получает предупреждение. Если теперь он бросит на тебя насмешливый взгляд, он уедет.
– Я–я–я…
– Что-то произошло между вами двумя вчера вечером, не так ли? Дерек поднялся наверх в полном возбуждении. Сказал, что он разговаривал с тобой и причинил тебе вред. Это – все, что он рассказал.
Я обдумывала правду – я не хотела сплетничать о Дереке. Я тихо вела себя за завтраком, и моя тетя выяснила, чем я была расстроена. Но это могло бы прозвучать, будто я специально хандрила, желая, чтобы она вытянула из меня признание.
И Саймон взбесится. Он и так почти обвинял меня в сочинении сказок, несправедливом третировании его бедного, недооцененного брата.
– В ресторане было жарко, – сказала я. – Поэтому я закатала рукава.
– Что?
Я закатала левый рукав, показывая четыре синяка, темные, как пятна чернил. Саймон побледнел.
– Моя тетя хотела знать, что произошло. Когда я ничего не рассказала, она обманом выудила у меня, что это был мальчик. Она встретила Дерека этим утром, и он был груб с нею, и она решила, что это должен был быть он. Я ни разу не подтвердила этого. Если у него неприятности, это не моя вина. Я имела полное право рассказать все кому угодно, но я этого не сделала.
– Хорошо, хорошо, – он потер рот, все еще уставившись на мою руку. – Значит, он схватил тебя за руку. Все на это и похоже. Верно? Он просто хватанул сильнее, чем думал.
– Он бросил меня через комнату.
Глаза Саймона расширились, и тогда он опустил веки, чтобы скрыть удивление.
– Но он этого не хотел. Если бы ты видела, как он волновался вчера вечером, то поняла бы это.
– Так значит, все в порядке? Если я выйду из себя и ударю тебя, то все в порядке, потому что я этого не хотела, не намеривалась это сделать.
– Ты не понимаешь. Он просто…
– Она права, – из-за угла раздался голос Дерека.
Я отпрянула назад. Я ничего не могла с собой поделать. И как только я это сделала, то увидела глаза Дерека. Раскаяние? Вина? Он старался скрыть эмоции.
Он остановился позади Саймона, по крайней мере, в пяти футах[50]50
1.5 метра.
[Закрыть] от меня.
– Вчера вечером я хотел поговорить с тобой. Когда ты попытались уйти, я остановил тебя и... – он затих, глаза смотрели куда-то в сторону.
– Ты бросил меня через комнату.
– Я не – да, ты права. Как я и сказал. Никаких оправданий. Саймон? Давай уйдем.
Саймон покачал головой.
– Она не понимает. Видишь ли, Хлоя, это не вина Дерека. Он суперсилен и…
– И ты не надела свое криптонитовое[51]51
Ссылка к вселенной Супермена. Криптонит – вымышленный радиоактивный элемент с родной планеты Супермена, Криптона. Криптонит полностью лишал Супермена суперспособностей.
[Закрыть] ожерелье, – произнес Дерек. Его рот искривился в горькой усмешке. – Да, я крупный. Я быстро вырос. Возможно, я сам до конца не знаю собственной силы.
– Это не… – начал Саймон.
– Никаких оправданий, как я сказал. Ты хочешь, чтобы я держался подальше от тебя? Желание будет исполнено.
– Дерек, скажи ей…
– Брось ты это, хорошо? Ей не интересно. Она очень, очень четко дала это понять. Теперь давай уйдем, прежде чем кто-то поймает меня рядом с ней и снова отчитает.
– Хлоя! – голос миссис Тэлбот разнесся по всему двору.
– Прекрасное времечко выбрала, – пробормотал Дерек. – Прям экстрасенс какой-то.
– Одну секунду, – крикнула я, обойдя сарай, чтобы она смогла меня увидеть.
– Иди, – сказал Дерек, когда резко закрылась дверь черного входа. – Ты же не хочешь пропустить прием лекарств.
Я сердито посмотрела на него, затем развернулась на 180 градусов к двери. Саймон пробормотал что-то шепотом, наверное, Дереку.
Дым преградил мне путь. Я отступила. Он нависал над землей, как низко стелящийся туман.
– Саймон! – прошипел Дерек.
Я повернулась, указывая на туман.
– Что это?
– Что что? – Дерек посмотрел, куда я указывала пальцем. – Ха! Должно быть, призрак. Нет, постой, ты же не видишь призраков. Ты галлюцинируешь. Значит, это галлюцинация.
– Это не…
– Там ничего нет, Хлоя, – он вынул руки из карманов и покачивался на пятках. – Просто твое воображение, как и все остальное. Теперь ступай и прими таблетки и будь хорошей девочкой. Не волнуйся, с этого времени я буду держаться от тебя подальше. Кажется, я совершил ошибку. Большую ошибку.
Он хотел сказать, что переоценил меня. То, что я не была достойна его интереса. Я сжала ладони в кулаки.
– Смотри, Хлоя. Ты же не хочешь ударить меня. Тогда я должен буду донести на тебя.
Саймон сделал шаг вперед.
– Проехали, Дерек. Она не сплетничала…
– Он знает это, – вмешалась я, выдерживая пристальный взгляд Дерека. – Он преследует меня. Он – грубиян и хулиган, а относительно “секретов”, которыми он меня дразнит, он может держать их при себе. Он прав. Мне это не интересно.
Я развернулась, подошла к тележке и сжала ручку.
– Эй, – позвал Саймон. – Я отвезу эту…
– Сама справится.
Я повернулась и увидела руку Дерека на плече Саймона.
Саймон не обратил внимания на своего брата.
– Хлоя…
Я покатила тележку обратно в дом.
