Текст книги "Зов (ЛП)"
Автор книги: Келли Армстронг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАПОЛНИЛА БАНКУ до краев. Я наполнила свой «образец» в тот же день, так что, если в следующий раз мне придется это делать, я сделаю это в ванной наверху и спрячу баночку среди моющих средств под раковиной. Чистка ванной была одной из наших обязанностей по дому, поэтому, надеюсь, медсестры никогда там не шарили.
В тот день на уроках мы мало что прошли. Мы пробовали, но мисс Ванг не хотела идти на контакт. Была пятница, и перед ее глазами уже вырисовывались выходные, так что она дала каждому задание, а сама села за ноутбук раскладывать пасьянс.
Большую часть утра Рей провела на терапии – ее встреча была первой в расписании – а затем она отправилась на специальный сеанс с доктором Дэвидофф, а Тори пошла на встречу с доктором Джилл. Это значит, что мисс Ванг отпустит нас пораньше на ленч, и я смогу провести время с Саймоном и Дереком, чему я была очень рада. Я столько хотела узнать. Задавать вопросы было не так-то легко, тем более что это не тема, которую можно обсудить в медиа-комнате.
Улица была самым очевидным выбором, но в это время мисс Ван Доп работала в саду. Так что Саймон предложил мне помочь разобраться со стиркой. Дерек сказал, что выберется к нам позже.
– Так в этом месте скрывается призрак нашего особняка, – сказал Саймон, обходя прачечную.
– Я так думаю, но…
Он поднял руку, затем опустился на пол и начал сортировать последнюю корзину.
– Тебе не нужно говорить, что призрака здесь может и не быть, я не собираюсь заставлять тебя попытаться связаться с ним. Вот когда Дерек придет, он, может, и попробует. Не позволяй ему помыкать собою
– Я ею никогда не помыкал, – раздался голос Дерека из-за угла. – Если я говорю кому-то делать что-то, и они это делают? – сказал Дерек, выходя к нам. – Это не моя проблема. Все, что она должна сделать, сказать: «Нет». Это ее язык должен пошевелиться, не так ли?
Великолепно. Парень может заставить меня чувствовать себя глупой, даже когда он говорит мне, что я не должна позволять ему заставлять чувствовать себя глупой.
– Так, если они решат перевести тебя, что ты собираешься делать?
Саймон свернул рубашку.
– Ради Бога, Дерек, они не…
– Они думают об этом. Ей нужен план.
– Ей? – Саймон бросил рубашку в цветную груду. – Что относительно тебя, брат? Если скажут, что ты следующий на очереди на перевод, у тебя есть план?
Они обменялись взглядом. Я не смогла увидеть лицо Саймона, но Дерек повел челюстью.
Я встала и собрала партию для стиральной машины.
– Если так, то я не вижу, что у меня есть много вариантов. Отказаться я уж точно не могу.
– Значит, ты просто сдашься? Пойдешь как хорошая девочка?
– Не так резко, брат.
Дерек проигнорировал его, выкопал белье для стирки, которое я пропустила, и бросил его в машину, пройдя мимо меня в своей обычной манере.
– Они не позволяют тебя поговорить с Лиз, не так ли?
– А – что?
– Этим утром Тори попросила об этом. Я слышал. Тэлбот отказала ей и сказала ту же самую ерунду, как и тебе прошлым вечером, – он выхватил порошок из моих рук, снял мерный стаканчик с полки и покачал им. – Это поможет.
– Они сказали, что я могу позвонить Лиз в выходные.
– Однако, это выглядит немного странным. Ты только что узнала девочку и первой же желаешь позвонить ей?
– Это называется быть внимательной к людям. Возможно, ты слышал об этом?
Он убрал мою руку с кнопок.
– Темное, холодное. Или у тебя краска потечет, – и повернулся ко мне. – Видишь? Я внимательный.
– Несомненно, когда там больше всего именно твоего белья.
За нашими спинами Саймона разобрало на смех.
– Что касается Лиз, – продолжала я. – Я просто хочу удостовериться, что она в порядке.
– Почему ей не быть?
Он посмеялся бы над моей глупостью, над моими мыслями, что Лиз мертва, убита. Достаточно странно, но это то, что я хотела. Заверения, что моя голова чересчур забита кино.
Я добралась до части о пробуждении, когда увидела Лиз на кровати, болтающую обо всем.
– Так... – вмешался Дерек. – Лиз вернулась из великого вне показать тебе ее отпадные носки?
Я рассказала им о ее "сне" и появлении на чердаке.
Когда я закончила, Саймон сидел, уставившись на меня, рубашка свисала с его рук.
– Это похоже на призрак.
– Только то, что она – призрак, не означает, что она убита, – вмешался Дерек. – Возможно, она попала в автокатастрофу на пути к больнице. Если это произошло, то они не захотели сразу же рассказать нам об этом.
– Или, возможно, она вообще не мертва, – сказала я. – Это могла быть астральная проекция? Шаманы так делают, верно? Это также могло бы объяснить, как она перемещала предметы. Это был не полтергейст – это был ее дух, или как оно там работает. Вы сказали, что наши силы проявляются во время половой зрелости, правильно? Если мы не знаем, кто мы, то, когда это происходит, все кончается местом как это. Дом для подростков со странными проблемами.
Он пожал плечами. Но не возразил.
– Если она шаман, это объяснило бы, что она делает? Бросает предметы? Она, возможно, покидает тело, не зная этого?
– Я... не знаю, – признание моей правоты прозвучало медленно, неохотно. – Позволь мне обдумать это.
* * *
Мы уже покончили с половиной десерта, когда в комнату вошла миссис Тэлбот.
– Я знаю, у вас, ребят, свободное время после обеда, и я очень не хочу вмешиваться, но я стою перед необходимостью попросить вас провести это время в задней части дома и предоставить Виктории и ее матери какое-то уединение. Пожалуйста, не заходите в класс до начала занятий и не играйте в медиа-комнате. Вы можете выйти на улицу или посидеть в гостиной.
Вот на прошлой неделе, если бы кто-либо сказал мне дать кому-нибудь уединение, я бы сделала все, чтобы его предоставить. Это просто вежливость. Тем не менее, после нескольких дней в Лайл Хаусе, когда кто-то говорил: “Не ходи туда”, я отвечала не "Хорошо", а "Почему?"... И решила все разузнать. В этом доме знание – сила, а я быстро учусь.
Вопрос таков: как оказаться достаточно близко с офисом доктора Джилл, чтобы подслушать Тори и ее маму, и понять, почему им нужно уединение для дружественной беседы матери и дочери. Я могла попросить парня с супер-слухом, но не хотела быть должна Дереку.
Миссис Тэлбот сказала, что девочкам разрешено подняться наверх, но не мальчикам, потому что, чтобы попасть в свою комнату, они должны пройти мимо кабинета доктора Джилл. Это подало мне идею. Я поднимусь, прошмыгну в комнату миссис Тэлбот, пройду через смежную дверь в комнату мисс Ван Доп, оттуда в коридор и спущусь по лестнице с половины мальчиков.
Мои смелые действия были вознаграждены в ту же секунду, как я села на ступеньки.
– Не могу поверить, что ты так со мной поступила, Тори. У тебя есть хоть малейшее представление, в какое неловкое положение ты меня поставила? Ты подслушала разговор медсестер о Хлое Сандерс, когда я была здесь в воскресенье, и ты тут же разболтала это остальным детям.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем говорила мама Тори. Так много всего случилось на этой неделе. Тогда на меня снизошло озарение – Тори разболтала другим, что я думаю, что вижу призраков. Рей сказала, что у мамы Тори есть деловая связь с Лайл Хаусом, так в воскресенье она привезла новую рубашку для Тори, и медсестры, должно быть, упомянули новую девочку и ее "галлюцинации". Тори подслушала.
– И этого было недостаточно, они сказали мне, что ты хандрила из-за переезда той девочки.
– Лиз, – прошептала Тори. – Ее зовут Лиз.
– Я знаю ее имя. То, что я не знаю, почему из-за этого ты оказалась на самом дне.
– Дне?
– Хандрила в своей комнате. Препиралась с Рэйчел. Злорадствовала по поводу неудачи той новенькой вчера. Разве твое лечение не действует, Виктория? Я говорила тебе, если новый препарат не помогает, ты должна сказать мне…
– Он помогает, мама, – голос Тори звучал сипло, приглушенно, словно она плакала.
– Ты все еще принимаешь таблетки?
– Я всегда принимаю их. Ты же знаешь.
– Все, что я знаю, если бы ты их принимала, то тебе стало лучше, а эта неделя доказала, что это не так.
– Но это не имеет никакого отношения к моей проблеме. Это… это – новенькая. Она сводит меня с ума. Маленькая мисс девочка – припевочка. Всегда пытается превзойти меня. Всегда пытается доказать, что она лучше, – она переключилась на пронзительный фальцет. – О, такая хорошая девочка Хлоя. О, Хлоя выйдет отсюда в мгновение ока. О, Хлоя так старается, – она вернулась к своему нормальному голосу. – Я очень стараюсь. Сильнее, чем она. Но доктор Дэвидофф уже навещал ее.
– Марсель лишь хотел дать стимул детям.
– У меня есть стимул. Ты думаешь, что мне нравится быть здесь с этими лузерами и фриками? Но я не просто хочу выйти – я хочу поправиться. Хлою это не волнует. Она лгала, говоря всем, что она не считает, что видит призраков. Хлоя Сандерс – двуличная маленькая су… – она проглотила оставшуюся часть слова и сказала, – …ведьма[58]58
В английском языке разница между словами в одну букву bitch-witch
[Закрыть].
Меня так никогда не обзывали, даже за спиной.
Но я лгала. Я сказала одну вещь, хотя верила в другую. Это ведь двуличие, не так ли?
– Я понимаю, что тебя не заботит эта девочка…
– Я ненавижу ее. Она приехала, выгнала мою здешнюю лучшую подругу, оконфузила меня перед медсестрами и докторами, украла моего парня… – она резко остановилась, затем пробурчала. – Так или иначе, она заслужила это.
– Что ты там сказала о мальчике? – слова ее матери прозвучали резко и раздраженно.
– Ничего.
– Ты связалась с одним из здешних мальчиков, Тори?
– Нет, мама, я ни с кем не связалась.
– Не говори со мной подобным тоном. И высморкайся. Я в этом вое не могу разобрать, что ты говоришь, – пауза. – Я просто хочу спросить у тебя еще раз. Что ты там сказала о мальчике?
– Я лишь… – Тори так громко вздохнула, что даже я услышала. – Мне здесь нравится один парень, и Хлоя знает об этом; так она начала преследовать его, чтобы превзойти меня.
Преследовать его?
– Кто этот мальчик? – голос матери звучал так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы разобрать слова.
– О, мама, это не имеет значения. Это просто…
– Не делай этого «о, мама» со мной. Я думаю, что имею право знать… – ее голос стал еще тише. – Не говори мне, что это – Саймон, Тори. Ты не посмеешь сказать мне, что это – Саймон. Я просила тебя избегать этого мальчика…
– Почему? Он в порядке. Он даже не принимает лекарства. Мне он нравится и… Ой! Мама! Что ты делаешь?
– Привлекаю твое внимание. Я сказала тебе избегать его, и я ожидаю повиновения. У тебя уже есть друг. И больше чем один, как я помню. Весьма хорошие мальчики, которые стенают и плачут, когда же ты вернешься.
– Что собиралось произойти в ближайшее время.
– Это произойдет, когда ты решишь сделать так, чтобы это произошло. У тебя есть хоть малейшее представление, насколько это выглядит смущающе, что член правления отправил собственную дочь в подобное место? Но позвольте сказать Вам, мисс Виктория, это ничто по сравнению с оскорблением твоего пребывания здесь почти спустя два месяца.
– Ты уже мне это говорила. И говорила. И говорила.
– Недостаточно часто, раз ты ничего не предпринимаешь. Не пытаешься поправиться.
– Я стараюсь, – голос Тори превратился в вопль отчаяния.
– Это все твой отец виноват – он тебя испортил. Ты ни за что никогда не боролась в своей жизни. Никогда не знала, что значит хотеть что-либо.
– Мама, я стараюсь…
– Ты не знаешь, что такое стараться.
От яда в голосе ее матери у меня по коже побежали мурашки.
– Ты испорчена, ленива и эгоистична, и тебя не волнует, насколько сильно ты меня ранишь, заставляя выглядеть как паршивая мать, вредя моей профессиональной репутации...
Единственным ответом Тори было душераздирающее рыдание. Я подтянула колени к себе и обняла их.
– Не волнуйся о Хлое Сандерс, – голос ее матери превратился в шипение. – Она отсюда не выйдет так быстро, как думает. Волнуйся о Виктории Энрайт и обо мне. Заставь меня гордиться тобой, Тори. Это – все, что я прошу.
– Я стараюсь… – она остановилась. – Я буду.
– Не обращай внимания на Хлою Сандерс и не обращай внимания на Саймона Бея. Они не стоят твоего внимания.
– Но Саймон…
– Ты меня слышала? Я не хочу, чтобы ты крутилась около этого мальчика. Он – проблема, он и его брат. Если я просто услышу, что вы были вместе, он уйдет. Я переведу его.
* * *
Жизненный опыт. Я могла выступать в его поддержку, поклясться расширять горизонты, но я все еще ограничена событиями в пределах своей жизни.
Как человек может понять опыт, который находится за пределами его собственного? Можно увидеть это, почувствовать, представить, на что похоже жить так, но это не отличается от наблюдения за киноэкраном и слов "Слава Богу, что это не я".
После слов матери Тори я поклялась никогда больше не поливать грязью тетю Лорен. Мне повезло иметь "родителя", самой большой ошибкой которого было то, что она заботилась обо мне слишком много. Даже когда она была разочарована во мне, она встала на мою защиту. Обвинить меня в том, что я ее смущаю, никогда не приходило на ум моей тете.
Обозвать меня ленивой за то, что я не достаточно стараюсь? Угрожая отослать понравившегося мне мальчика?
Я задрожала.
Тори пыталась поправиться. Рей назвала ее королевой таблеток. Теперь я могу понять почему. Я могу лишь попробовать представить, на что похожа жизнь Тори, но даже моего воображения не хватает.
Как родитель мог обвинить своего ребенка в том, что он не справился с психическим заболеванием? Это же не похоже на принуждение ленящегося студента получить удовлетворительную отметку. Это как узнать и обвинить кого-то в заболевании, не пытаясь понять, как все так вышло. Независимо от того, что у Тори за "состояние", оно походило на шизофрению – не ее ошибка и не совсем в пределах ее контроля.
Тори пропустила дневные уроки, что неудивительно. Правило о запрете изоляции в своей комнате, очевидно, к ней не относилось, может быть, из-за ее заболевания или из-за положения ее матери. На перемене я проскользнула наверх, чтобы найти ее. Она была в своей спальне, закрытая дверь с трудом приглушала ее рыдания.
Я стояла в коридоре, слышала ее всхлипы и очень хотела хоть что-то сделать.
Будь это кино, я бы вошла туда, успокоила ее и, возможно, даже стала бы ее другом. Я видела это на экране дюжину раз. Но вот опять, в реальной жизни все по-другому, это что-то, что я не смогу действительно понять и прочувствовать, пока я стою здесь, с внешней стороны двери.
Тори ненавидела меня.
От этой мысли у меня заболел живот. Меня прежде никогда не ненавидели. Я была из тех детей, если спросить о которых у других, что они думали обо мне, они ответили бы: «Хлоя? Она хорошая, я думаю». Они не любили меня, не ненавидели меня, просто обо мне не думали.
Заслужила ли я ненависть Тори, был другой вопрос, но я не могу поспорить с ее описанием событий. Для нее я действительно ворвалась сюда и забрала ее место. Я стала «хорошим пациентом», а ведь она отчаянно нуждалась в этом.
Если сейчас я войду в ее комнату, то Тори не увидит сочувствующее лицо. Она увидит явление победителя, пришедшего позлорадствовать, и она еще сильнее возненавидит меня. Так что я оставила ее там, плачущую в комнате в одиночестве.
* * *
Когда дневная перемена закончилась, миссис Тэлбот объявила, что уроков на сегодня больше не будет. Мы собирались совершить редкую поездку во внешний мир. Мы далеко не уедем – просто в местный бассейн через квартал, до которого можно дойти пешком.
Прекрасная идея. Если бы только у меня был купальный костюм.
Миссис Тэлбот предложила позвонить тете Лорен, но я не собиралась отрывать свою тетю от дел ради этого, особенно после того, как ей пришлось приехать сюда вчера из-за моего проступка.
И все же не только я не пошла. Дереку пришлось остаться на терапии с доктором Джилл. Это было несправедливо, но когда я сказала это Саймону, он ответил, что Дереку не разрешают покидать лечебницу. Я думаю, это имеет смысл, если брать во внимание то, почему он здесь. В день моего приезда, когда все ушли в город на ленч, Дереку тоже пришлось остаться в своей комнате.
* * *
После того как все уехали, я упросила медсестер разрешить мне подняться наверх и слушала музыку в своей комнате. Я была там всего несколько минут, когда мне показалось, что кто-то постучал в дверь. Я вытащила наушник. Снова стук. Я была вполне уверена, что призраки не умеют стучаться, так что я крикнула человеку зайти.
Дверь распахнулась. Там стояла Тори и смотрела... очень «неторински». Ее темные волосы торчали в стороны, как будто она провела по ним руками. Рубашка помята, спина не заправлена в джинсы.
Я села.
– Я думала, ты уехала плавать.
– У меня судороги. А с тобой что? – слова прозвучали резко, с оттенком ее обычного высокомерия, но напряженно. – Так или иначе, я пришла не для того, чтобы одолжить твой карандаш для глаз. Как будто он у тебя есть. Я пришла сказать, что ты можешь забирать Саймона. Я решила... – она посмотрела куда-то вдаль. – Мне он не интересен. Короче, не мой тип. Слишком... молодой, – скривила губы. – Незрелый. В любом случае. Возьми его. Он твой.
Я испытала желание отстреляться "Ну и дела, спасибо", если бы не было очевидно, насколько это причиняло ей боль. Саймон был неправ. Он действительно нравился Тори.
– Так или иначе, – она откашлялась, – Я пришла объявить перемирие.
– Перемирие?
Тори вошла в комнату и закрыла за собой дверь. От нее исходила волна нетерпения.
– Эта глупая вражда между нами. Ты не стоишь моего... – она затихла, резко опустила плечи. – Больших усилий. Ты хочешь Саймона? Бери его. Ты думаешь, что видишь призраков? Твоя проблема. Все, что я хочу, чтобы ты сказала доктору Джилл, что я извинилась за то, что сказала всем в твой первый день, что ты видишь призраков. Они собирались освободить меня в понедельник, но теперь передумали. И это ты виновата.
– Я не…
– Я не закончила, – легкий оттенок ее старого отношение ко мне придал словам перелив раздражения. – Ты скажешь доктору Джилл, что я извинилась, и, по возможности, ты не хочешь раздувать из мухи слона. Я думала, что это круто, что ты видишь призраков, но ты выбрала неверный путь, и с тех пор я была с тобой мила.
– О “предоставлении” мне Саймона... Я не…
– Это первая часть соглашения. Часть вторая? Я покажу тебе то, что ты хочешь увидеть.
– Что именно?
– Это в… – щелчок пальцев – …в грязном подвальном помещении. Я собиралась спуститься вниз, узнать, когда вы двое, наконец, собираетесь выстирать мои джинсы, и я услышала как ты и Рей что-то искали.
Я сделала каменное лицо.
– Я не знаю о чем…
– О, да брось. Позволь мне догадаться. Брэйди сказал Рей, что там что-то есть, не так ли?
Я понятия не имела, что она имела в виду, но кивнула.
– Это – шкатулка для драгоценностей, полная старого хлама, – она сжала губы от отвращения. – Брэйди показал мне. Он думал, что я, как ни странно, могу заинтересоваться ею. Это похоже на антиквариат, сказал он. Все в целом, – она задрожала. – Когда я оказалась далека от “О, ничего себе, это настолько мило и романтично. Я так люблю сгнившие ожерелья и грязные подвалы”, должно быть, он рассказал обо всем Рей. Если ты хочешь, я могу показать тебе, где она.
– Конечно, хочу. Возможно, сегодня ночью…
– Ты думаешь, что я собираюсь рискнуть нажить себе еще больше проблем на голову? Я ее сейчас покажу, когда у меня есть время принять душ. И не думай, что ты сможешь сама ее найти, потому что у тебя ничего не выйдет.
Я колебалась.
Она сжала губы.
– Прекрасно. Ты не хочешь мне помогать? Это просто замечательно.
Она двинулась к двери.
Я свесила ноги с кровати.
– Подожди. Я иду.
Глава 27
Я ПРЕОДОЛЕЛА СТУПЕНЬКИ, открыла дверь и посмотрела внутрь – в кромешную темноту. Я отступила и взглянула на Тори.
– У Рей был фонарик. Нам нужно его достать.
Вздох раздражения.
– Где он?
– Я не знаю. Я думала, что ты…
– Откуда мне знать, где лежат фонари? Ты думаешь, я ночью шастаю по особняку? Читаю грязные книги под одеялом? Просто иди… – она остановилась, губы изогнулись в издевательской улыбке. – О, правильно, ты боишься темноты, не так ли?
– Где ты слышала…
Она ущипнула меня за дрожащую ногу.
– Спускайся, маленькая девочка. Я пойду вперед... и отгоню всех противных призраков.
– Нет, я сама справлюсь. Только дай мне секунду, чтобы глаза привыкли к темноте.
Где была Рей и ее спички, когда мы так в них нуждались? Постойте. Спички. Она же оставила их здесь. Я поискала вокруг, но на темном земляном полу спичечного коробка просто не было видно.
– Эй? – позвала Тори. – Ты уже от страха остолбенела? Иди вперед или уйди с моего пути.
Я пошла вперед.
– Посмотри налево, – сказала Тори, ползя за мной. – Она на полпути к стене.
Мы проползли около двадцати футов, прежде чем она сказала:
– Поверни направо. Видишь ту опору?
Я скосила глаза и смогла различить опору здания.
– Она прямо за ней.
Я подползла к столбу и начала ощупывать основание.
– Позади, а не около. Ты сама ничего не можешь сделать? Давай, пропусти меня.
Она нащупала мою руку, положила ладонь на предплечье и резко дернула назад.
– Эй! – сказала я. – Это…
– Рукоприкладство?
Ее пальцы сильнее сжали кожу. Когда я попыталась повернуться, она ударила меня коленом в живот, и я сложилась вдвое.
– Ты хоть знаешь, сколько проблем мне доставила, Хлоя? Ты приехала сюда, выгнала Лиз, украла Саймона, уничтожила мой шанс выйти отсюда. Итак, ты собираешься выбраться отсюда. Билет в один конец в психушку. Давай посмотрим, насколько сильно в действительности ты боишься темноты.
Она взяла неровный прямоугольник. Сломанный кирпич? Девушка замахнулась. Затылок взорвался от боли, я упала вперед и попробовала грязь на вкус, прежде чем все заволокло черным.
* * *
Обессилившая, я просыпалась несколько раз, и внутренний голос начинал кричать: «Ты должна встать!» – но затем сонный, невнятный голос бормотал: «Это лишь таблетки», – и я снова лишалась чувств.
* * *
Наконец, я вспомнила, что не принимала таблеток, и по-настоящему проснулась. От звука затрудненного дыхания. Я лежала там, голова все еще была как в тумане, сердце бешено билось; я попыталась крикнуть: «Кто здесь?» Но губы не шевелились.
Меня сильно трясло, я не могла встать, не могла пошевелить рукой, с трудом могла дышать. Когда я изо всех сил попыталась сделать вздох, то поняла, кто это тяжело дышал. Я.
Я заставила себя лежать неподвижно, пытаясь успокоиться. Что-то плотно прилегало к щекам, стягивало кожу при каждом движении. Лента. У меня был связан рот.
Руки были связаны за спиной, а ноги... Я искоса посмотрела в темноту, пытаясь увидеть ноги, но с закрытой дверью и без света я ничего не могла различить. Пошевелив ногами, я почувствовала, как что-то сдерживает их в районе лодыжек. Веревки.
Эта сумасшедшая сука!
Я никогда не думала, что назову кого-то так, но Тори подходит лишь это слово.
Она не просто заманила меня в подвальное помещение и вырубила. Она связала меня и затолкнула кляп в рот.
Она слетела с катушек. Реально чокнулась.
Ну да, именно поэтому она заперта в этом месте. Душевнобольная. Обращай внимание на ярлыки, Хлоя. Ты просто дура, потому что забыла это.
Теперь я застряла здесь, связанная, в темноте и с кляпом во рту, и ждала, пока кто-то найдет меня.
Кто-нибудь найдет тебя?
Конечно. Они же не бросят меня гнить здесь.
Ты, скорее всего, была без сознания много часов. Возможно, они прекратили поиски. Возможно, они думают, что ты сбежала.
Это не важно. Как только Тори навеселится – и отомстит – она найдет способ сообщить кому-то, где я.
А поступит ли она так? Она сумасшедшая, помнишь. Все, что она хочет – так это избавиться от тебя. Возможно, она решит, что лучше, чтобы тебя никогда не нашли. Несколько дней без воды...
Хватит.
Они подумают, что кто-то ворвался в дом. Связал бедную Хлою и бросил ее в подвале. Из этого вышла бы хорошая история. Последняя история Хлои.
Нелепица какая. Они найдут меня. В конце концов. Но я не собиралась лежать здесь и ждать помощи.
Я перевернулась на спину и попыталась использовать руки, чтобы подняться. Когда мне не удалось встать, я перекатилась на бок и начала корчиться и извиваться, пока не оказалась на коленях.
Вот так. По крайней мере, я могу медленно двигаться вперед. Если я смогу добраться до другой стороны подвального помещения, я смогу побарабанить в дверь, привлечь чье-нибудь внимание. Это будет долгий путь, но…
– Хлоя?
Человеческий голос. Доктор Дэвидофф? Я попыталась ответить, но смогла лишь промычать приглушенное "мм мм".
– ... твое имя... Хлоя...
Голос приблизился, и волосы на моих руках встали дымом, когда я поняла, чей он. Призрак подвала.
Я собралась с силами и посмотрела по сторонам, зная, что когда я стараюсь что-то различить, я ничего не увижу в темноте.
Кромешной темноте.
– ... успокойся... пришел за тобой...
Я наклонилась вперед и ударилась носом об опору. Боль взорвалась позади глаз, и из них потекли слезы. Дрожа от боли, я наклонила голову и, ударившись головой об столб, упала на бок.
Вставай.
Что проку? Я могу лишь ползти. Я не вижу, куда идти. Здесь так темно.
Я подняла голову, но, конечно, ничего не увидела. Призраки могли быть всюду вокруг меня, везде…
О, прекрати это! Они – призраки. Они ничего не могут тебе сделать. Они не могут «придти за тобой».
–... призови их... ты должна...
Я закрыла глаза и сконцентрировалась на дыхании. Просто дыши, блокируй тот голос.
– ... помочь нам... послушай... этот дом...
Трясясь от страха, в тот момент, когда я услышала слова "этот дом", сказанные с такой настойчивостью, я прислушалась.
– ... хорошо... расслабиться... сконцентрируйся...
Я боролась с узлами, пытаясь приподняться.
– Нет, расслабься... пришел за тобой... используй время... вступи в контакт... Я не могу... должна получить... их история... срочно...
Я напрягалась, чтобы услышать больше, изо всех сил пытаясь понять, что он говорит. Расслабься и сконцентрируйся? Прям как предлагала Рей. Это сработало, когда я была с нею, по крайней мере, у меня получилось увидеть вспышку.
Я закрыла глаза.
– ... хорошо... расслабься... вызови...
Я зажмурилась и представила, как я вступаю в контакт с ним. Представила его. Попыталась визуализировать его. Напрягалась, пока мои виски не начали пульсировать от перенапряжения.
– ... дитя... не так...
Его голос стал громче. Я сжала ладони, желая пройти через барьер, связаться с мертвыми…
– Нет! – закричал призрак. – Не делай…!
Моя голова вздернулась вверх, глаза полетели навстречу темноте.
Вы там? Я сформулировала предложение, затем попыталась сказать его, но получилось произнести лишь одно «мм мм мм».
Я прождала две минуты в абсолютной тишине. Достаточно, чтобы призрак снова появился. Я, должно быть, отпихнула его за пределы досягаемости.
По крайней мере, перерыв дал мне время, чтобы успокоиться. Сердце прекратило биться как у испуганного кролика, и даже темнота не казалась настолько непроницаемой. Если я медленно доберусь до двери и постучу в нее...
И в какой стороне дверь?
Я просто должна выяснить.
Я разглядела впереди узкую полоску света, которая, скорее всего, пробивалась из-под двери. Земля задрожала, и я упала вперед.
Когда я вернула себе первоначальное положение, то почувствовала, что ладони начали больше двигаться, путы ослабли. Я вывернула руки, освобождая запястья. У Тори вышли плохие узлы, и они развязались.
"Богатые девочки", – подумала я. Вот, что бы сказала Рей.
Я освободила руки. Когда я наклонилась развязать ноги, вновь начало трясти, сильнее на этот раз, и мне пришлось постараться изо всех сил, чтобы не упасть.
Землетрясение?
С моей везучестью я даже не сомневалась. Я переждала его, затем снова начала возиться с веревкой вокруг ног. Она была перекручена и связана узлом в нескольких местах, как будто на ней уже были узлы до того, как Тори завязала свой. Найти правильный узел в темноте было…
Хруст прервал мою мысль. Словно кто-то идет по земляному полу. Но призраки не издают шума при ходьбе. Я прислушалась. Звук снова повторился, на сей раз сменившись на треск, как будто кто-то пробирался через слой грязи, полный гальки.
Я сглотнула и продолжила работать над узлом.
Что, если здесь со мной есть живой человек? Кто-то, кто может причинить мне боль?
Скрежет позади. Я подскочила, попыталась вывернуться. Кляп заглушил мой визг, и я уставилась в темноту, сердце забилось настолько громко, что, готова поклясться, я могла слышать его стук.
Дум–дум–дум!
Это не мое сердце.
Звук доносился слева, слишком мягкий, чтобы быть шагами. Словно чьи-то руки разгребали грязь. Словно кто-то полз ко мне.
– Хватит!
Я только успела подумать об этом, как услышала, что слово вырвалось из саднившего горла, приглушенное кляпом. Шум прекратился. Раздался гортанный звук, похожий на рычание.
Боже мой, это не человек, здесь какое-то, какое-то животное.
Крот. Вчера мы с Рей нашли мертвого крота.
Крот? Рычание? Издает звук, достаточно громкий, чтобы разнестись по всему пространству?
Только не двигайся. Если ты не будешь шевелиться, они тебя не заметят.
Акулы! Дурочка, акулы и динозавры не могут тебя увидеть, пока ты не двигаешься. Это не«Парк юрского периода»!
Истеричный смех булькал в горле. Я сглотнула, и звук превратился в хныканье. Шум становился громче, ближе, оттеняемый теперь новым звуком. A... щелчок.
Клик–клак–клик–клак.
Что это было?
Ты собираешься сидеть здесь и выяснять?
Я коснулась кляпа, но не смогла развязать ленту, так что я сдалась и вернулась к возне с веревкой вокруг ног, кончики пальцев двигались столь быстро, что веревка врезалась в кожу. Я нащупывала свободные концы на каждом узле и, ничего не добившись, продолжала двигаться дальше…
Вот он. Свободный конец.
Я работала с узлом, потянула за один край, затем за другой, ища тот, что развяжет узел. Я полностью сосредоточилась на работе, не обращая внимания на звуки.
Я попыталась захватить пальцами участок с узлом, и тут что-то затрещало прямо около меня. Хруст, затем клик–клак.
Сильный заплесневелый запах заполнил мои ноздри. А затем ледяные кончики пальцев коснулись моей руки.
Что-то во мне просто... вышло. Маленькая струйка влаги потекла вниз по ноге, но я почти не обратила на это внимание. Я сидела там, парализованная, пытаясь не двигаться, и напряглась так сильно, что челюсть начала болеть.
Я слышала глухой шум, хруст, щелканье, казалось, что меня окружили. Еще один звук стал громче. Длинное низкое хныканье. Мое хныканье. Я попыталась прекратить плакать, но у меня ничего не вышло; я могла лишь сжаться калачиком, испуганная до такой степени, что в голове не осталось ни одной мысли.
Тогда оно снова тронуло меня. Длинное, высохшее, холодное, подобное пальцам, что-то щекотала мою шею. Непонятное щелканье, треск, хруст – каждый волосок на моем теле встал дыбом. Звук повторялся, пока он стал не звуком, а словом. Ужасное искореженное слово, которое не могло издать ни одно человеческое горло, одно слово, повторяемое до бесконечности.
