Текст книги "Репит(ЛП)"

Автор книги: Кайли Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

В знак примирения утром я варю Эду кофе. Я не добавляю ни молока, ни сахара, потому что не знаю, как он его пьет, заливаю в термос и оставляю на столе, поскольку понятия не имею, во сколько Эд встанет. Может быть, он уже проснулся и теперь ждет, когда я уйду. Хотя, возможно, он еще крепко спит, совершенно не заботясь обо мне. Гордон свернулся калачиком на своей кровати у дивана. Он уже вышел на короткую прогулку, чтобы пописать на местную флору, и теперь готов вздремнуть. Неудивительно, что, спя по двадцать часов в сутки, он так хорошо выглядит.

Вероятно, следует оставить Эду записку, объясняющую отсутствие молока и сахара в кофе, но я не нахожу ручку. Я поискала в кухонных ящиках и в потайном отделении стола с почти идеально чистой столешницей. Среди художественных принадлежностей есть пенал с карандашами. Они похоже дорогие. Сомневаюсь, что Эд хочет, чтобы я писала ими глупые записки.

Единственное место, где я еще не смотрела – письменный стол в свободной, теперь моей, комнате. Мои намерения чисты. Я не собираюсь копаться в его вещах, а просто хочу оставить записку. К тому же это моя временная комната, и Эд сказал, чтобы я чувствовала себя как дома.

Время поджимает, мне пора на работу.

«Полцарства за ручку!»

В верхнем ящике стола: ножницы, клейкая лента, бумага, ластик и наконец-то пара ручек. Одна не пишет. Я проверяю на ладони вторую и «бинго!». Я уже собираюсь закрыть ящик, но вижу маленькую синюю бархатную коробочку в глубине. Не раздумывая, я достаю ее, осторожно открываю и охаю.

Там, на подушечке из белого атласа, лежит прекрасное кольцо из белого золота с круглым бриллиантом в изящной, словно кружево, розетке. Оно точно антикварное, а еще милое и красивое – то есть, совсем не похожее на меня.

– Дай мне! – Эд выхватывает у меня коробочку.

На нем только свободные пижамные штаны, и, черт возьми, так много обнаженной кожи и татуировок ужасно отвлекают. Но взгляд на его хмурое лицо отрезвляет лучше холодного душа.

– Какого черта ты рылась в моих вещах?

– Прости, я просто искала ручку, – я показываю свою исписанную ладонь. – Видишь?

– Какого черта… зачем ты рисовала на себе?

– Я пробовала пишет ли она. Хотела оставить записку насчет кофе, который тебе приготовила.

Он качает головой и сжимает коробочку в кулаке.

– Просто держись подальше от моих вещей.

– К-конечно. Извини еще раз.

Эд разворачивается и идет прямо в ванную. Я благоразумно прикусываю язык, когда он захлопывает дверь, и ухожу на работу.

Интересно, поменяет ли он замки к тому времени, как я вернусь? Может, это будет к лучшему.

*** *** ***

– Если загладить свою вину в постели – не вариант, то накорми его повкуснее. Это всегда срабатывает.

Я вздрагиваю.

– Даже не знаю. Именно из-за того, что приготовила ему кофе, я и попала в такую переделку.

– Нет. Это из-за того, что ты совала нос куда не следует.

– Но…

– Знаю, сначала ты просто искала ручку, а потом? – Айрис цокает языком. – А теперь иди в раздел кулинарных книг и займись делом.

– Я чувствую, словно меня осуждают.

– Не знаю, – говорит Френсис. Она тоже в магазине, сидит на диване и потягивает кофе. – Но, кажется, кое в чем Айрис права.

Я показываю ей средний палец.

– Очень по-взрослому, Клем.

– А если я что-нибудь куплю Эду? – спрашиваю я.

– Почему бы тебе не попробовать сделать что-нибудь своими руками? – предлагает Френсис. Она точно заодно с Айрис. Двое против одного – это нечестно. – Потрать немного времени и усилий на извинения.

Тяжело вздохнув, я сажусь на пол перед поваренными книгами.

– Как думаешь для кого предназначалось кольцо? Сомневаюсь, что оно было для меня.

Не получив ответ, я поднимаю глаза и вижу, что они обе смотрят на меня с удивлением. Может быть, даже с легким ужасом.

Айрис моргает.

– Дорогая, ты не можешь быть настолько глупа.

– Может быть, ее ударили сильнее, чем мы думали, – добавляет Френсис.

«Господи, дай мне сил».

Теоретически они должны быть на моей стороне, хотя лучше уж пусть говорят, что думают, чем пичкают всякой фигней.

– Я понимаю, что мы расстались не так давно, чтобы он сделал предложение той брюнетке. Но кольцо могло принадлежать кому-то, с кем он встречался до меня.

Френсис качает головой.

– Нет. Эд спрашивал меня, что тебе больше понравится: старинное кольцо или новое.

– Когда это было?

– Месяца три назад. Наверное, он просто ждал подходящего момента, чтобы сделать предложение, а потом ты с ним порвала.

– Он хотел жениться на мне? – Я поникаю плечами. – Брак… Черт! Это большой шаг. Огромный. Я и не подозревала, что мы так близки. В смысле, я знала, что у нас было все серьезно, но… брак. Теперь я чувствую себя первостатейной сукой.

– Ты драматизируешь, – упрекает Айрис.

– Зря ты согласилась, чтобы я переехала.

– Ой, пожалуйста, – стонет Френсис. – Ты отчаянно хотела провести с ним больше времени. Я сделала тебе одолжение.

Я молчу, не собираясь признавать ее правоту.

Мысль о том, что мы с Эдом планировали совместное будущее, включающее белый забор и возможно, двух тире пять детей, терзает ум.

Пока смерть не разлучит нас… и все такое. Неудивительно, что, обвинив в неверности, я разбила Эду сердце.

– К тому же, – продолжает Френсис, – твоя безопасность на первом месте. На случай, если ты стала мишенью, лучше всего переехать и меньше оставаться одной.

С этим я не согласна, но снова держу рот на замке.

Эд важен для меня. Так что пришло время взять на себя ответственность. Даже если это означает, что придется вымаливать прощение за утреннее недоразумение.

*** *** ***

Чуть позже шести Эд входит в дверь, позвякивая в руке ключами. Гордон подбегает к нему и в два раза усерднее виляет хвостом, чтобы получить ласку.

Стол накрыт, в воздухе витает аромат жареного цыпленка и овощей. Вместе с более слабым намеком на очищающее средство с запахом лимоном.

Да, я сегодня потрудилась.

Было бы легче, если бы при виде Эда мое сердце не частило. Если бы я не хотела его одобрения или привязанности. Но нельзя требовать от человека чувств. Можно лишь отдать себя и надеяться, что это будет взаимно.

Эд останавливается и наклоняет голову.

– Что происходит?

– Я, мм … нам нужно поговорить. Мы можем поговорить?

– Мы уже разговариваем. – Его великолепное лицо словно камень. В нем нет ни капли мягкости. – В чем дело, Клем? Ты приготовила ужин?

– Да, я рано ушла с работы.

– Очевидно. – Его взгляд скользит по комнате. – Вижу, ты даже немного прибрала.

Я просто киваю. Позже он увидит сияющий туалет и плитку ванной. Каждый дюйм квартиры я вычистила, отмыла или избавила от пыли. И ни в какие ящики и шкафы не заглядывали. Я усвоила урок.

– И ты собрала свои вещи?

Я смотрю на чемодан.

– Я зря переехала. Ты поступил великодушно, но дома положено расслабляться, а не напрягаться. Со мной здесь это не получится.

Эд молчит.

– Такси скоро приедет. – Я пытаюсь улыбнуться, но проваливаюсь. – Я нашла отель в Вест-энде. Он близко к работе, хорошая охрана, всегда есть кто-то за стойкой регистрации. Я забронировала номер на две неделе и они дали хорошую скидку. Я получила выходное пособие из банка и могу позволить себе оставаться там некоторое время.

Эд прищуривается.

– Ты уже все это организовала?

– Да.

Он медленно сжимает ключи в руке.

Гордон тихо скулит, улавливая странную атмосферу в комнате.

Бедная собака.

– Я никогда не жила одна. Во всяком случае, я этого не помню. Хочу попробовать. Кстати, ужин в духовке.

Эд смотрит в сторону кухни и хмурится.

– Ты целый день потратила на уборку и готовку?

Я пожимаю плечами.

– Это мой способ извиниться и сказать спасибо.

– У меня такое чувство, что сегодня утром я слишком остро отреагировал и повел себя, как мудак.

Я смеюсь.

– У меня такое чувство, что я в целом была стервой, так что…

Эд тоже смеется.

Возможно, все не так уж плохо. Думаю, я приняла правильное решение. Нет, не думаю. Я точно знаю. Как, черт возьми, мне вообще узнать себя, если меня постоянно охраняют и контролируют?

– Давай помогу с вещами? – предлагает Эд.

– Спасибо.

Он забирает чемодан и коробку с книгами, и мне остается только открыть дверь. Гордон не хочет оставаться внутри. Он протестующе тявкает, хоть чуть раньше я крепко обняла его, погладила, похлопала и даже сфотографировала на мобильный.

– Ты рассказала об этом Френсис? – спрашивает Эд.

– Пока нет.

Он вздергивает бровь.

– Клементина! – Голос ползет ко мне по тускло освещенному общему коридору от входной двери подъезда. Если бы я была одна, то испугалась. Парень ухмыляется и глядит так, что мне становится не по себе. – Ты вернулась? Или ты уже снова уезжаешь? Черт. Это было быстро.

– Тим, – говорит Эд, протискиваясь мимо парня.

– Рад тебя видеть, Клементина. – Тим идет ко мне и протягивает руки.

Он довольно симпатичный, но совершенно незнакомый. Я ни за что не позволю ему приблизиться и предостерегающе машу. Тим опускает руку. Он явно обиделся, но я не собираюсь ничего объяснять. Что-то в этом парне не так. Наверное, его ползущий взгляд.

– Оставь ее в покое, мужик, – говорит Эд.

– Что? – Тим наигранно смеется. Он понимает, что его отшили, но не желает это признавать. – Я думал, мы друзья.

– Мы спешим, – продолжает Эд. – Ну же, Клем.

Тим пожимает плечами.

– Ладно. Я просто был вежлив по-соседски.

Я выхожу вслед за Эдом, который, обернувшись через плечо, недовольно смотрит на Тима.

Подъезжает такси. В сумерках воздух свежий, немного прохладнее, чем несколько недель назад. Я уже чувствую себя легче, лучше. Не только потому, что скрылась от взгляда Тима, но и потому, что поступаю правильно, оставляя квартиру Эда.

– Кто этот парень? – спрашиваю я.

– Снимает квартиру на нашем этаже. Всегда был чересчур дружелюбен к тебе. Игнорируй его. Ты уверена, что хочешь переехать в отель?

– Да.

– Ты же знаешь, что разбиваешь Гордону сердце? – Эд протягивает мне чемодан, а коробку с книгами водителю, чтобы тот положил в багажник.

– Я буду скучать по нему.

– Ты все еще можешь приходить в гости.

– Может быть, через несколько месяцев. Как только все устаканится, и я буду знать, что делаю.

– Ладно. Будь осторожна и не потеряй мой номер.

– Не потеряю, – отвечаю я, испытывая странное удовлетворение.

Эд молча открывает мне заднюю дверцу машины. Всегда джентльмен. Мир не заслуживает Эда. Или, может быть, это я его не заслуживаю, потому что мой рот предает меня в последний раз.

– Знаешь, не думаю, что ты мне изменил. Не знаю, как я тогда пришла к такому выводу, но…

– Спасибо, – Эд прерывает меня. Его глаза кажутся темнее и серьезнее, чем когда-либо. – Правда, Клем, это приятно услышать.

Я киваю, довольная, что наконец-то хоть что-то поняла правильно.

Эд закрывает дверь такси и делает шаг назад.

Мы не прощаемся. Но, с другой стороны, мы «уже танцевали этот танец». В тот раз, когда Эд провожал меня после стычки с Тессой, тоже казалось, что мы видимся в последний раз. Но теперь я точно знаю, что это конец. Все равно ничего бы не получилось. Бывший, которого ты бросила из-за того, что подозревала в измене. Полная амнезия, стеревшая всю память о нем. Любая из этих вещей способна разрушить отношения. Сложи их вместе, и получишь идеальный шторм, куда даже соваться не стоит. Отныне, если захочу иметь друзей, то придется их заводить, а если захочу завести парня, то придется знакомиться и идти на свидание. Когда-нибудь. Спешить некуда.

Прежде, чем такси отъезжает от бордюра, Эд кричит:

– Подожди!

Я в замешательстве поворачиваюсь к нему.

Он открывает дверцу, поджимает губы и хмурится.

– Останься.

– Что?

– Я прошу тебя остаться.

Я моргаю.

– Почему?

Водитель оборачивается, бросая на нас усталый взгляд.

– Нам просто нужна минутка, – говорит ему Эд. – Потому что ты теперь другая. Я имею в виду, что ты все еще заноза в заднице, но совсем другая, с которой, учитывая все, я могу справиться намного лучше.

– Ну, не знаю…

Он тяжело сглатывает.

– Послушай, все сводится к тому, что если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. Поэтому я хочу, чтобы ты осталась.

– Решайтесь, ребята, – рычит водитель.

– Я опять напортачу. Это данность, Эд.

– Знаю. Я открываю рот, но слова не выходят.

– В твоей жизни сейчас бардак, и, честно говоря, в моей тоже. Но жить одной – это не выход, – Он протягивает мне руку. – Давай.

Я все еще сомневаюсь.

– Пожалуйста, Клем.

Я с вещами снова на тротуаре. Такси исчезает в ночи, радуясь двадцатке чаевых.

Я бросаю на Эда встревоженный взгляд, и он отвечает мне тем же.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– И я надеюсь.

Глава 7

На следующее утро я застаю Эда в ванной. Он чистит зубы, одетый в лишь в пижамные штаны. Я стараюсь не пялиться, но кто бы удержался при виде такого великолепия? Боже мой, все эти мышцы и татуировки…

– Привет, – с придыханием здороваюсь я.

– Привет.

Горди выходит из комнаты сразу за мной и, увидев Эда, радостно виляет хвостом.

– Он спал с тобой на футоне? – спрашивает Эд с полным ртом белой пены от зубной пасты.

– Нет.

– Лгунья.

Чтобы не выдать себя, я молчу, потом меняю тему:

– Я собираюсь вывести Горди на улицу, чтобы он мог сделать свои дела.

Эд качает головой, а я иду за поводком и пакетами для собачьих какашек.

Прошлым вечером, после того как Эд не позволил мне уехать, мы почти не разговаривали. Оба держались сдержанно, настороженно. Поужинали, потом посмотрели кино, сидя на разных концах дивана. «Крепкий орешек» – отличный фильм. До амнезии у меня был хороший вкус на фильмы. И на мужчин.

– Ты сегодня рано, – говорю я, когда возвращаюсь с прогулки и насыпаю Горди собачьи галеты, которые он с жадностью ест.

Эд, к большому моему сожалению, теперь полностью одет. Он носит серые джинсы, белую футболку и кроссовки.

– Я провожу тебя на работу. Если поторопишься, можем пойти по набережной. Это немного в стороне, но тебе там нравилось.

– Спасибо, но не обязательно это делать.

– Я провожу тебя на работу, а потом с работы. Книжный открывается в десять и закрывается в шесть тридцать, верно?

– Верно, но…

– Все в порядке, Клем. – Эд протягивает чашку свежезаваренного кофе. – Вот, выпей, а потом иди собирайся.

– Ладно. Спасибо. – Я беру чашку. – Так у нас было раньше: ты делал кофе, а затем провожал на работу?

– Почти, – отвечает Эд, не глядя на меня. – Иногда я работаю допоздна, поэтому специально провожал на работу, чтобы побыть подольше вместе.

– Понятно.

– Ты всегда так чертовски долго собиралась.

– Наверное, тогда у меня было больше волос.

– Наверно. Если я не вставал первым, то принимал душ, когда ты причесывалась и красилась в ванной. Ты всегда сердилась, что зеркало запотевает и тебе ничего не видно.

– По-моему, это чудовищное преступление. Не знаю, как ты живешь с самим собой после такого.

Эд слегка улыбается.

– Теперь расскажи мне что-нибудь хорошее о том, когда мы были вместе.

– Х-м-м. – Он кидает чайную ложку в раковину. – Каждое утро, просыпаясь, я видел твое лицо. Раньше мне это нравилось.

Я не знаю, что сказать и молчу.

– Иногда в обеденный перерыв ты ходила в «Святой Пончик», – продолжает Эд. – Ты брала целую коробку и приносила в тату-салон. В те дни тебя все просто обожали.

Мой желудок делает какой-то странный кульбит. Голос Эда глубокий, чуть грубоватый и немного отстраненный, но не в плохом смысле. Как будто ему приятно об этом вспоминать. В этих воспоминаниях я не была требовательной или злобной. Неплохо для разнообразия. Но, тем не менее, я опасаюсь того, как легко Эд пробуждает во мне разные эмоции и желания. Я напоминаю себе, что раньше у нас с ним все пошло наперекосяк. Возможно, он и не изменял мне, но между нами точно что-то было не так, если я поверила в такое. Или, может быть, я хотела уйти, и обвинение в измене стало поводом. Или, может быть, Эд передумал делать предложение, и мое обвинение было хорошим предлогом, чтобы отпустить меня. У меня появляется ноющее чувство, что я уже шла по этому пути раньше, и это не закончилось ничем хорошим.

Интересно, у Эда схожие чувства?

– Лучше собирайся, а то опоздаем, – говорит он и подносит чашку к губам, давая понять, что закончил разговор.

– Да, точно.

*** *** ***

Мы идем вдоль Торговой улицы к книжному магазину. Так путь длиннее, но интереснее. Рестораны, отели и сувенирные лавки. Причалы, лодки и вода. Мне нравится быть в городе, и мне нравится запах океана. В пригороде, где живет Френсис, хорошо, но не так, как здесь. Здесь чувствуется жизнь и характер. Именно то, что можно ожидать от старого морского порта с богатой историей. Нельзя сказать, что по дороге мы дружески болтаем, но на этот раз я не возражаю. Эд, вроде бы, сейчас меньше меня недолюбливает, но все деньги я на это не поставлю.

У книжного Эд наклоняется, словно собирается поцеловать на прощание, но потом неловко отворачивается. В нем, вероятно, говорила привычка, но лучше нам не целоваться случайно или как-то еще. Я бы, конечно, не отказалась, однако Эд будет чувствовать себя неловко.

Френсис снова приходит в магазин навестить меня. На этот раз это больше походит на сестринскую заботу, а не надзор, что приятно. Мы обедаем в удивительном устричном ресторанчике на набережной. Айрис даже закрывает магазин, чтобы пойти с нами. Немного выпив, она рассказывает о своих бывших мужьях. Несмотря на то, что первый умер, второй был обманщиком, а третий оказался гомосексуалистом, в душе Айрис остается безнадежным романтиком. Сейчас она встречается с владельцем магазина мороженного – щеголеватым сицилийским джентльменом, который «просто гангстер в постели». О последнем мне совсем не обязательно было знать.

Чуть позже шести появляется Эд, чтобы проводить меня домой. При виде него у меня внутри все переворачивается. Желание не причинять ему неудобств постоянно воюет во мне с необходимости быть рядом с ним. Если бы он знал об этом, то вел бы себя еще скрытнее и осторожней. А он и так чертовски молчалив. Я едва могу вытянуть из него хоть слово.

Мы забираем еду на вынос – это тако, и оказывается, я чертовски его люблю, – потом смотрим еще один фильм. Вернее, я смотрю одна. Эд работает и даже Горди не заинтересован в моем обществе. Может быть, от меня воняет?

– Боже мой. – Я вздыхаю и крепче прижимаю подушку к груди, когда фильм заканчивается. – Как же мне понравилось.

– Да? – Эд сидит за столом и рисует на планшете. – Когда-то он был одним из твоих любимых.

– Это великая история любви.

– Фильм о роботе-убийце?

– Это не роман, потому что у него нет счастливого конца, но любовная линия превосходная.

– Таковы правила, да?

– Таковы правила.

– «Терминатор -2» тоже неплохой. Я немного завидую, что ты посмотришь его в первый раз.

Я мрачно улыбаюсь.

– Должны же быть хоть какие-то преимущества в моей ситуации.

– Но следующие фильмы франшизы уже не те. По крайней мере, ты всегда на этом настаивала. Я как-то спросил тебя, что ты имеешь против фильмов этого века? Ты ответила, что фильмы восьмидесятых ты смотрела вместе с мамой.

– О.

– Не возражаешь, если я спрошу. Ты была на ее могиле?

– Не возражаю. И не была. Как-то я предложила Френсис съездить, но она довольно быстро отвергла эту идею. Думаю, что это было бы странно для нее, все еще оплакивать маму, когда я даже не помню ее.

Эд кивает.

– Хочешь посмотреть второй фильм со мной? – спрашиваю я. Надежда такая стерва. – Ничего страшного, если нет. Просто сейчас только девять и…

Эд напрягается.

– Я немного занят сейчас.

– Верно. Конечно.

Он молчит.

– Над чем работаешь?

– Просто набросок для клиента.

Я жду, но больше никакой информации не поступало.

Гордон спит в углу на своей кровати – идеальная картина собачьего довольства, – но когда кто-то стучит в дверь, он мгновенно вскакивает, дергает ушами и принюхивается.

Эд хмурится.

– Кого-то ждешь? – спрашиваю я.

– Нет.

Когда он открывает дверь, словно весь ад вырывается наружу. По крайней мере, так это звучит: громкие приветствия, дружеские хлопки по спине.

Горди бешено виляет хвостом, а я просто жду на диване.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашивает Эд, в его голосе слышится радость.

Парень, с которым так радушно здоровался Эд, примерно одного с ним роста. У него тоже темные волосы и много татуировок. В одной руке он держал мотоциклетный шлем, в другой – упаковку пива.

– Слышал, вы с Клем расстались. Подумал, что тебе нужна поддержка.

– Это случилось некоторое время назад.

Незнакомец пожимает плечами.

– Ну, я был занят на западном побережье и давно не разговаривал с мамой, так что только услышал. Как ты? Мне эта девчонка никогда не нравилась. Слишком уж зажатая и нервная.

– Эй…

– Говорю тебе, ты можешь найти гораздо лучше.

– Неужели? Я помню, как ты пытался подкатить к ней раз или два.

– Я тогда слегка перебрал.

– Ну конечно.

– По крайней мере, ты не женился на ней до того, как все пошло к черту. Представь, если бы у вас были дети? Лучше расстаться сейчас, когда все не так сложно. Или эта сучка устраивает проблемы из-за квартиры?

Эд поворачивается и смотрит на меня. Ему неловко и больно – это видно.

Парень тоже поворачивается и, увидев меня, округляет глаза.

– Ах, черт! Привет, Клем. Рад тебя видеть.

Я поднимаю руку.

– Привет.

– Прости, что назвал тебя сукой. И нервной. И все остальное.

– Не беспокойся, – я натянуто улыбаюсь.

– Клем, это мой младший брат Лейф. – Эд берет у него шлем, кладет на стол и забирает пиво. – Лейф, Клем недавно получила травму головы, что привело к амнезии. Она не знает тебя. Она едва меня-то знает. Так что полегче, ладно? И было бы неплохо, если бы ты перестал говорить о ней всякую чушь.

– Ты прикалываешься, да? – спрашивает Лейф, принимая пиво и садясь напротив меня.

Сходство между Эдом и ним теперь очевидно. Оба высокие, худощавые и подтянутые. У обоих высокие скулы и красивые глаза. Они по-мужски красивы, но не смазливые. И, учитывая рост и силу, даже дурак не стал бы связываться с ними. В интернете написано, что Ларсен – датская фамилия. Может быть, в них течет кровь викингов?

– Нет, он не прикалывается, – отвечаю я.

Лейф снова поворачивается к брату.

– Господи, Эд, ты не сказал маме?

– Скажу, когда буду готов. Все и так сложно.

Лейф тяжело выдыхает.

– Ладно. Так ты попала в автомобильную авария или что?

– Можешь не говорить, если не хочешь, – вмешивается Эд, протягивая мне пиво.

– Меня ограбили. Ударили по голове и отобрали сумку.

– Ни фига себе!

– Ага.

Эд снова устраивается на другом конце дивана. Как будто у меня вши. Или микробы бывшей подружки.

– Клем останется здесь на некоторое время. Это ближе к ее нынешней работе.

– Нет проблем. – Лейф делает большой глоток пива, почесывая Горди за ушами. – Я буду спать на диване.

– Типо так ты спрашиваешь, можно ли остаться? – спрашивает Эд со слабой улыбкой.

Лейф усмехается.

– Придурок! Мы не виделись почти полгода, а ты не хочешь провести время со мной, с твоим родным братом? Черт, я вернулся на восточное побережье ради тебя.

– Что-то с трудом вериться, – Эд широко улыбается. – Давай колись, что натворил, придурок.

Теперь Лейф гримасничает, делая вид, что не хочет отвечать.

– Возможно, я переспал с кем не должен был. И не один раз. Знаешь ли, такое случается.

– Я же сказал тебе, не трахайся там, где работаешь.

– О, это ценный совет от тебя, – смеется Лейф. – Кроме того, я там не работал. Был просто приглашенным мастером. И этот роман не должен был стать постоянным. Так у тебя найдется для меня место в гостиной или нет?

– Конечно. Ты сказал своим старым клиентам, что возвращаешься в город?

– Я разместил пост в Instagram.

– Хорошо.

– Ты тоже татуировщик? – спрашиваю я. – И что ты имеешь в виду, говоря, о ценном совете от Эда?

Лейф изучает меня с любопытством. Или, может быть, он просто немного ошеломлен.

– Да, Клем, он тоже татуировщик, – встревает Эд. – Мы оба учились у моего дяди. Раньше салон был его.

– Господи, это странно, – бормочет Лейф, глядя на меня.

– Заткнись, идиот.

– Прости, просто… амнезия. Дерьмо.

– Ты уже это говорил. – Я делаю глоток пива.

Мне очень хочется, что Лейф ответил на мой второй вопрос, но я не настаиваю. Эд сейчас расслаблен и счастлив. Вопросы могут подождать. Но не все.

– Погоди. На вывеске тату-салона написано: «Ларсен и сыновья»?

– Дядя Карл думал, что это звучит лучше, чем племянники, – отвечает Эд. – Я так часто околачивалась поблизости, что он говорил мне взять метлу или убраться. Примерно так я и начал. Потом Лейф тоже заинтересовался, и мы оба жутко доставали его при каждом удобном случае.

Лейф встает и идет на кухню.

– Хорошие были времена. Виски?

– Над холодильником.

– На случай, если я забуду упомянуть об этом позже, я всегда был твоим любимым Ларсеном, Клементина. Ты просто обожала меня.

После тех эпитетов, какими он меня наградил ранее, в это плохо вериться.

– Конечно, Лейф. Спасибо за информацию.

– Это было полностью платонически. В сущности, я был для тебя недостижимым объектом обожания.

– Теперь понятно, почему тебе пришлось бежать с западного побережья, – говорит Эд, качая головой, но все равно ухмыляясь. – Ты здесь меньше десяти минут, а мы уже почувствовали, как хорошо было до твоего появления.

– В каком стиле вы работаете: традиционный, реализм, акварель или что-то еще? – спрашиваю я. На работе я пролистала несколько книг по татуировкам, потому что мне все интересно в Эде, и, если присутствие брата, заставит его говорить, то Лейф получит футон и все, что захочет.

– Я занимаюсь неотрадиционализмом, – отвечает Эд. – Как у тебя на руке.

– У тебя такие же?

– Некоторые, – он показал голубую розу на тыльной стороне правой руки. – На моей спине есть более традиционная японская часть, а сбоку минималистическая «тонкие линии», которые сделал Лейф. Это его конек. В вообще у меня есть татуировки разных стилей.

– Вы сами их делали?

Лейф смеется, неся три бокала с виски на пару пальцев в каждом.

– Да, – Эд берет свой стакан и снова улыбаясь. – На бедре, когда только начинал.

– Какой там рисунок?

– Якорь, кельтский узел и ещё кое-что. Там у меня полный сумбур. У Лейфа то же.

Его брат кивает.

– Но это не только наша вина. Мы оба позволили нескольким ученикам практиковаться на нас.

– Ваш дядя еще жив?

– Нет. Он скончался несколько лет назад. Рак, как и у твоей мамы, – говорит Эд. – Только у него был рак легких. Он выкуривал по пачке сигарет всю свою жизнь. Ему еще повезло, что он протянул так долго.

– Соболезную.

– Спасибо.

– За дядю Карла!

Лейф поднимает бокал, и мы с Эдом делаем то же самое.

– Итак, – Лейф снова откидывается на спинку стула. – Вы не пара, но живете вместе? Как это работает? Потому что из того, что я слышал от мамы, разрыв был похож на взрыв Звезды Смерти. – Он изображает руками взрыв, добавив несколько довольно тревожных и жестоких звуков в качестве аккомпанемента.

– Звезды Смерти? – спрашиваю я.

– Это из научно-фантастического фильма. Как-нибудь посмотрим, – говорит Эд.

– И я говорю не о старой кино версии, – продолжает Лейф, – а о цифровой, где можно почувствовать ударную волну всем телом.

Его энтузиазм только заставляет меня сильнее нахмурится.

– Думаю, я поняла.

– Все это до тех пор, пока я не верну Клем ее взнос, изменю договор и все такое, – говорит Эд, возвращаясь к вопросу брата.

Лейф хмурится.

– Кажется, мама говорила, что ты уже все уладил? – он смотрит на Эда, у которого очень странное выражения лица, и продолжает: – Господи. Брат, извини, но я не могу угнаться за тем, что ты сейчас говоришь нашим родителям или своей бывшей девушке.

– Все сделано? – спрашиваю я, ставя стакан на кофейный столик.

Выругавшись себе под нос, Эд бросает на брата еще один злобный взгляд.

Лейф отпивает виски и отводит взгляд. Куда угодно, только не на меня и не на Эда.

– Ну? – спрашиваю я.

– Деньги лежат в банке уже несколько дней, я просто должен перевести их на твой счет. Я сделаю это завтра. Но документы еще не готовы. Я хотел подождать. В целом, это не имеет значения.

– Имеет, мы должны сделать все правильно.

– Так чертовски сложно, – бормочет Лейф. – Напомни мне никогда не заводить серьезных подружек.

– Честно говоря, Клем, я не хотел, чтобы ты использовала это как предлог, чтобы уйти, – объясняет Эд, явно волнуясь. – Я знаю, что это неловко, но ты все равно в большей безопасности здесь, со мной.

Я качаю головой.

– У нас же все в порядке, верно? Ну, в основном? – спрашивает Эд.

Я не знаю, что сказать. Ответить правдиво не кажется мудрым.

– Подожди, она в опасности? – спрашивает Лейф.

– Мы не уверены, и я не хочу рисковать. – Эд одним глотком допивает виски и идет за бутылкой. – Но это ничего не меняет. Ты все еще можешь остаться.

Лейф выпрямляется.

– Черт возьми, что происходит?

– Кто-то разбил мою машину монтировкой или чем-то наподобие. Кто и зачем – неизвестно. Возможно, я здесь вообще не причем. Может, это месть моей сестре Френсис, которая работает в полиции. Но твой брат любезно присматривает за мной на тот случай, если кто-нибудь захочет добраться до меня. – Я окидываю Лейфа взглядом. – Знаешь, ты не поместишься на диване, ты слишком высокий.

– Я ростом шесть футов два дюйма, и самый маленький в семье. – Лейф рассеянно улыбается. – Со мной все будет в порядке, не беспокойся. Прямо сейчас я больше беспокоюсь о тебе.

– Я могу спать на диване, а ты на футоне в свободной комнате.

Эд наливает в стаканы виски и садится.

– Ты не будешь спать на диване, Клем, и ты останешься здесь столько, сколько потребуется

– Мы даже не знаем, есть ли вообще проблема.

– Но и том, что ее нет, мы тоже не знаем. Мы недавно уже спорили об этом, разве нет?

– Это было двадцать четыре часа назад. Очевидно, пора повторить.

Эд осушает половину стакана.

– Незачем. Мы в порядке.

– Ты точно не в порядке. Ты избегаешь меня с тех пор, как проводил на работу сегодня утром, – возражаю я.

Очевидно, я не могу долго держать язык за зубами.

Взгляд Лейфа прыгает между нами, в то время как Горди слегка скулит.

– Это безумие, – усмехается Эд. – Как я могу избегать тебя, когда проводил на работу и забрал оттуда домой? К тому же последние пару часов мы провели в одной комнате.

– Ты избегаешь меня, не физически, а эмоционально. Я не виню тебя, у тебя есть на это право. Просто с тех пор, как ты приготовил мне кофе сегодня утром, и я задала вопрос о наших отношениях, на который ты ответил честно, что, кстати, я очень ценю, все снова стало неловко.

Эд смотрит на меня.

– О наших прошлых отношениях, я имею в виду.

Эд молчит. Похоже, он действительно несчастлив.

– Я думала, мы будем друзьями, и, если ты передумал, я хотела бы знать. Обещаю, что не расстроюсь.

Он снова не отвечает.

– Я опять тебя раздражаю. Извини.

– Не извиняйся. Он это переживет, – говорит Лейф. – А пока я буду твоим другом.

– Лейф! – рычит Эд.

Его брат, однако, пропускает это мимо ушей.

– Почему бы мне не разделить с тобой футон, Клем? Ты будешь в полной безопасности, и мы будем дружить. Кстати, мне нравятся короткие волосы. Очень круто.