Текст книги "Прорыв (ЛП)"
Автор книги: Кайли Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава четырнадцатая
Лиам
Не могу сказать, что преподавание хоккея когда-либо было в списке того, чем я хотел заниматься. Я бы не подписался на это дерьмо, если бы не Алия, заставившая меня взяться за это. Хотя должен сказать, что я предпочту застрять на катке с кучей шестилетних детей, которые едва могут держаться на коньках, чем остаться в квартире с ее психованным братом.
Когда Алия ушла в душ, он пошагово объяснил, как убьет меня и будет наслаждаться этим, если я хоть пальцем трону его сестру. Это было наглядно и очень в стиле крестного отца. Наверное, этого должно было хватить, чтобы я перестал думать о ней. Но этого не произошло. Потому что даже когда он объяснял, как будет медленно резать меня, кусочек за кусочком, демонстрируя свою угрозу на помидоре ножом для разделки, у меня в голове крутились мысли о его сестре в душе, голой, мокрой, скользкой. И как бы мы повеселились, если бы я оказался там с ней.
Черт, может, Алия права. Я на пути к саморазрушению. Даже зная, что со мной произойдет, если я прикоснусь к ней, я хочу это сделать. Я хочу прикоснуться к каждому гребаному дюйму ее тела.
Я смотрю туда, где она сидит у края катка. Она одета в джинсы и белый свитер. На руках у нее светло-розовые перчатки, а вокруг шеи намотан такой же шарф. Она полностью укутана с ног до головы, но при этом совершенно очаровательна.
Тренер молодежной лиги дает свисток.
– Собирайтесь, ― зовет он, и дети медленно направляются к тому месту, где мы стоим. К счастью, моя роль здесь заключается исключительно в том, чтобы служить вдохновением. Тренируйте свои навыки, и вы сможете стать мной. Хотя не знаю, почему кто-то хочет, чтобы его дети были похожи на меня. Я в полном дерьме. ― Что вы скажете мистеру Кингу за то, что он провел с нами этот день? ― спрашивает тренер.
– Спасибо, мистер Кинг, ― хором восклицают все.
– Не за что. ― Я киваю, не зная, что еще сказать. Я показал им несколько приемов, и они с трепетом наблюдали, как я качусь по льду, прежде чем забросить шайбу в сетку.
– Ладно, начинайте. И помните: практика, практика, практика, ― напоминает им тренер.
Все дети бегут к выходу, кроме одной маленькой девочки, которая задерживается. Она подходит ко мне и вытягивает шею.
– Мистер Кинг, как вы думаете, девочки тоже могут попасть в НХЛ? ― спрашивает она меня.
Я моргаю, глядя на ребенка, и приседаю, чтобы быть с ней на одном уровне, и ей не приходилось так сильно вытягивать шею.
– Я думаю, что девочки могут делать все, что захотят, милая. И между нами, ты ― лучший игрок в этой команде. ― Я подмигиваю ей, и большая, счастливая, беззубая улыбка растягивается на ее лице.
– Я знаю. Я пыталась им это сказать, но все мальчишки говорят, что я девочка и не должна играть в хоккей.
– Ну, мальчики тупые, ― уверяю я ее. Это не ложь. Мы все действительно чертовски тупые большую часть времени, особенно когда речь идет о девушках.
– Они такие… и еще противные. ― Она смеется. ― Спасибо, мистер Кинг, ― говорит она и убегает к женщине, которая ждет ее у кромки. Должно быть, это мама ребенка ― она также единственная женщина, которая не пялилась на меня всю тренировку.
Я следую за девочкой, уходящей со льда, и наклоняюсь, чтобы подобрать шайбу, которой мы пользовались.
– Алия, у тебя есть маркер? ― спрашиваю я ее. Алия лезет в сумку и достает золотой маркер «Sharpie». Клянусь, эта девушка всегда ко всему готова. Я беру маркер, подписываю шайбу и подхожу к маленькой девочке, которая стоит рядом со своей мамой. ― Как тебя зовут?
– Грейси, ― она улыбается.
– Ну что ж, Грейси, это тебе. ― Я передаю ей шайбу и смотрю на ее маму. ― Она очень хорошо стоит на коньках, ― говорю я женщине.
– Я знаю. Мы проводим здесь большую часть нашего свободного времени. Она не хочет делать ничего другого, кроме как кататься на коньках и играть в хоккей, ― говорит ее мама.
– Было приятно познакомиться с тобой, Грейси. И не забывай, мальчики ― отстой, а девочки могут делать все, что хотят, ― говорю я и киваю ее маме, после чего иду обратно к тому месту, где сидит Алия с растерянным выражением лица. ― Что случилось? ― спрашиваю я.
– Ничего. Просто мне кажется, что я знаю эту женщину, но я не могу вспомнить откуда. ― Алия пожимает плечами. ― Это было очень мило… то, что ты сделал.
– Малышка сказала, что мальчишки сказали ей, что она не должна играть в хоккей. Это меня разозлило. Если бы у меня была дочь, я бы не хотел, чтобы какой-то ублюдок говорил ей, что она не может что-то делать только потому, что она девочка, ― говорю я.
– Всю жизнь мне говорили, что мне не нужно ничего делать. Мои братья и отец относятся ко мне так, будто я маленькая хрупкая вещица. Ценная вещь, которую они должны защищать любой ценой.
– Ну, это тоже неплохо, знаешь ли. То, что у тебя есть семья, которая любит тебя настолько, что защищает. И если учесть, кто твоя семья, то они, наверное, правы. Тебе не стоит ввязываться в их дерьмо. Ты лучше, чем это, ― говорю я ей.
– Ты этого не знаешь.
– Знаю. И если ты когда-нибудь захочешь, чтобы кто-то обращался с тобой так, будто ты не хрупкая, я это сделаю. ― Я наклоняюсь к ней. ― Я буду трахать тебя так жестко и грубо, что ты будешь чувствовать меня между ног еще несколько недель, ― шепчу я.
Глаза Алии расширяются, рот приоткрывается.
– Не могу поверить, что ты только что сказал мне это. Неужели пистолет, приставленный к твоей голове сегодня утром, ничему тебя не научил?
– Он научил меня тому, что твой брат ― психопат. ― Я пожимаю плечами. ― Почему-то мне кажется, что трахнуть тебя будет стоить того, чтобы снова с ним столкнуться.
– Ладно, тебе действительно нужно остановиться. Единственная причина, по которой ты думаешь, что хочешь меня, ― это то, что я, вероятно, первая девушка, которая сказала тебе «нет». Смирись с этим. Я не буду спать с тобой, Лиам. ― Алия подхватывает свою сумку. ― Пойдем, я отвезу тебя домой и очень надеюсь, что ты действительно останешься сегодня дома, ― говорит она.
Я иду за ней к машине, мои глаза прикованы к ее заднице. Заднице, которую я хочу сжать своими руками, предпочтительно, когда она обхватит ногами мою талию, пока я трахаю ее у стены. Хотя часть меня задается вопросом, не права ли она. Неужели я хочу трахнуть ее только потому, что она не прыгает в мою постель? Я так не думаю. Но я могу точно сказать, что погоня захватывает. За последние пару дней я ни разу не взглянул на другую. Даже на тех, которых привел мой брат. Нет, мой член даже не шевельнулся при виде их. Но стоит только взглянуть на Алию, и он становится твердым как камень. Думаю, это не потому, что она отрицает наше влечение. Думаю, это потому, что она, должно быть, самая сексуальная девушка, которую я когда-либо встречал.
– Я ничего не говорил о сне. Не будет никакого сна, Алия. Я не знаю, с кем ты занималась сексом, но, судя по всему, ты делала это неправильно, ― говорю я ей, закрывая дверь машины.
Она закатывает глаза, что, как мне кажется, она часто делает, когда мы вместе.
– Лиам Кинг, я не буду трахаться с тобой. Смирись с этим.
– Я не заметил у тебя в квартире никаких парней. Этот Каспер ведь не существует? ― спрашиваю я.
– Он существует. Хотя я ничего не говорила о том, что Каспер ― это парень. Я просто сказала, что он мой сосед по комнате. Мой белый, пушистый, сосед мужского пола, который, как оказалось, много мяукает.
– Каспер ― кот? Я соревнуюсь с котом, чтобы попасть в твою постель? ― Я смеюсь.
– Нет никакого соревнования. Ты не попадешь в мою постель.
– Хорошо, мы воспользуемся моей, ― предлагаю я.
Алия качает головой и заводит машину. Она не хочет продолжать этот разговор. Думаю, я ее утомил. Надеюсь, что так и есть. А может, мне просто нужно пойти и перепихнуться, чтобы выбросить ее из головы. Когда она останавливается перед моим домом, то бросает на меня строгий взгляд.
– Пожалуйста, не заставляй меня снова тебя разыскивать. У меня есть планы на вечер. Планы, которые я не хочу прерывать.
– Куда ты собираешься? ― спрашиваю я. У нее свидание? Потому что если это так, то я определенно испорчу эти планы.
– На девичник. ― Она улыбается.
– С твоими подругами? Ты же знаешь, что я с радостью потусуюсь на вашем девичнике.
– Ты не девушка, ― говорит она.
– Это сексизм, мисс Монро.
– Подай на меня в суд. Только сначала выйди из моей машины. ― Она ухмыляется.
– Развлекайся, но не слишком. Я буду рядом, если ты передумаешь и решишь повеселиться по-настоящему. Со мной. В моей постели, ― говорю я, прежде чем выпрыгнуть из машины. Она уезжает так быстро, что, только подойдя к лифту, я понимаю, что оставил свою сумку на заднем сидении. Я отправляю ей сообщение.
Я:
Мои коньки на заднем сидении твоей машины. Можешь завезти их позже, когда наконец решишь принять мое предложение.
Я вижу, что сообщение прочитано, но она не отвечает. Я убираю телефон в карман и поднимаюсь в свою квартиру.
– Чему ты улыбаешься? ― спрашивает Мэтти, как только я переступаю порог.
– Ничему. Почему ты все еще здесь? ― спрашиваю я.
– Я ждал тебя. Нам нужно поговорить. О маме, ― говорит он.
– Нет, не нужно. ― Я подхожу к холодильнику и достаю пиво.
– Нет, нужно. Почему ты с ней не разговариваешь? Что она сделала? ― спрашивает он. ― Она не перестает звонить мне и спрашивать о тебе.
– Это ерунда, Мэтти. Оставь это.
– Нет, это не так, иначе ты бы отвечал на ее звонки, ― возражает он.
– Она прекрасно знает, что сделала, и то, что она втягивает тебя, ― это дерьмово. Игнорируй ее. Это не так уж сложно, ― говорю я ему.
– Это как-то связано с тем, что ты выбил все дерьмо из своего тренера? ― спрашивает он, и моя спина напрягается. ― Да. Я, блядь, так и знал, ― выплевывает он.
– Ты ничего не знаешь.
– Она переспала с ним, да? ― говорит он. ― Несложно догадаться. Она наша мать. Она не может удержаться от того, чтобы не превратить все вокруг в дерьмо. ― Он качает головой. ― Черт, а Глен знает?
Глен, милый, заботливый муж моей матери.
– Понятия не имею. Это не моя забота ― просвещать его, что его жена ― изменщица… ― Остальное я опускаю. Как бы я ни был зол, я не могу назвать ее тем словом, которое было у меня в голове. Она все еще моя мама.
– Не могу поверить, что она так поступила с тобой, ― говорит Мэтти. ― Мне жаль, Лиам. Я не знал.
– Я не хотел, чтобы ты знал. Это касается только меня и ее. Ты тут ни при чем.
– Чушь. Мы одна команда. Всегда вместе ― ты и я. Я всегда прикрою тебя, брат.
Каким бы непутевым ни был мой младший брат, на этой земле нет никого, кому бы я доверял больше, чем ему. Он единственный человек, который, я уверен, никогда не предаст меня. ― Когда ты возвращаешься на занятия? Ты мне мешаешь, ― говорю я, меняя тему.
– Почему? Ты собираешься трахнуть свою няню? Ты же знаешь, что это глупая идея, верно? Она дочь твоего босса, Лиам. Красный флаг! Огромный, блядь, красный флаг. ― Он размахивает руками, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
– Красный ― мой новый любимый цвет. – Я ухмыляюсь, поднося бутылку пива к губам.
Мой телефон вибрирует в кармане, и я достаю его, надеясь, что это сообщение от Алии. Но это не так. Оно от другого Монро.
Грей:
ЛК, выпьем сегодня в @MelvinsBar. Семь вечера.
Я:
Твоя сестра сказала, что мне нельзя выходить.
Грей:
Это командный сбор. И не волнуйся… она только лает, не кусает.
Я:
Мне трудно в это поверить. Но, ладно, я приду.
В смысле, как я могу отказаться? Я должен подружиться со своими новыми товарищами по команде. Я не смогу этого сделать, если не пойду и не потусуюсь с ними. Грейсон не отвечает.
– Я должен встретиться с командой сегодня вечером. Хочешь пойти со мной? ― спрашиваю я Мэтти.
– Нет, я собираюсь вернуться к учебе. Если я тебе понадоблюсь, позвони мне. А я буду держать маму на расстоянии, скажу ей, чтобы она оставила тебя в покое на некоторое время.
– Спасибо. ― Я киваю головой. ― Я очень рад, что ты меня навестил. ― Я и не подозревал, как сильно по нему скучал.
Глава пятнадцатая
Алия
– Оно слишком сладкое, ― говорю я, поднимая свой бокал с приторно-сладким белым вином.
– А мне нравится. ― Николь пожимает плечами.
– Тебе нравится любое вино, ― напоминает ей Чарли.
– Это правда. ― Николь кивает головой.
– Ладно, ты уже переспала с ним? ― спрашивает Чарли, быстро меняя тему разговора на то, о чем думают остальные. Я знала, что вопрос последует. Мы сидим в этом баре уже целых десять минут. Честно говоря, я удивлена, что она продержалась так долго.
– Нет, и не собираюсь, ― заверяю я их.
– Ты осталась у него дома. Как ты не трахнула ему мозги?
– Для начала у него должны быть мозги. ― Я ухмыляюсь. Я не думаю, что Лиам глуп. На самом деле, я знаю, что это не так. Но я не могу дать своим друзьям даже малейшего намека на то, что я могу быть немного влюблена в этого парня. Они неустанно добиваются того, чтобы я переспала с ним.
Что с того, что у меня никого нет? Прошло всего шесть месяцев. Это не так уж и много по большому счету. Кроме того, мой вибратор доводит меня до оргазма гораздо быстрее, чем любой парень.
– Это преступление перед всеми женщинами мира, Алия. У тебя есть допуск к Лиаму-гребаному-Кингу, и ты не собираешься им воспользоваться? ― говорит Аманда.
– Он не предмет, знаешь ли. Он реальный человек. И нет, я не буду с ним спать. Сколько бы он ни предлагал мне это.
– Я уверена, что он не будет возражать против того, чтобы ты его использовала. Ни один мужчина в здравом уме не стал бы. Черт, даже я подумывала о том, чтобы сменить команду ради тебя. ― Чарли смеется. Она не преувеличивает. В первый год учебы в колледже она предложила мне встречаться. Я быстро пресекла эту идею, напомнив ей, как сильно ей нравятся члены, и что я не по этой части.
– Следующую тему, пожалуйста. ― Я глотаю вино, которое слишком приторно, чтобы его можно было назвать чем-то иным, кроме как кондитерским изделием. Как люди пьют эту дрянь? И чья это вообще была идея ― встретиться в винном баре?
– Не-а, ты так и не рассказала нам все горячие новости. Насколько он большой? ― спрашивает Аманда.
– Я не знаю, ― вру я.
– Ты врешь. Кстати, ты ужасная лгунья. По твоему лицу все видно. ― Николь показывает на мое лицо.
– Ничего подобного. И я не вру.
– Врешь, врешь, ― говорит Фиби.
– Аргх, я ненавижу вас всех прямо сейчас. ― Я вскидываю руки вверх.
– Ты нас любишь. Так что просто скажи нам, насколько он большой, и мы отстанем от тебя. Не будем упоминать того, кого нельзя, до конца вечера, ― говорит Чарли.
– Отлично, он большой, огромный, я никогда раньше не видела ничего подобного. ― Я поднимаю руки, разводя их в стороны, чтобы показать друзьям примерный размер.
В ответ на это четыре пары глаз вылезают из орбит.
– Тебе нужен психиатр, потому что с твоей головой что-то не в порядке, если ты еще сама не поняла, ― говорит Николь, показывая на мои руки.
Я закатываю глаза и качаю головой, опуская ладони на стол.
– Тебе не нужен психиатр, ― говорит Чарли. Она единственная, кто в курсе моей истории. Она также знает, сколько часов я провела в кабинете психиатра, рассказывая о том, что мама делала со мной на протяжении многих лет. ― Но тебе действительно нужно заняться этим членом как можно скорее.
– Конечно, я займусь, ― говорю я, прекрасно понимая, что у меня нет ни малейшего намерения связываться с членом Лиама. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Но это не значит, что я не могу об этом думать, верно? Я имею в виду, что уже предвкушаю, как приду домой, достану свою жужжащую игрушку, закрою глаза и буду думать о том, как хорошо Лиам ощущался бы на мне. Во мне.
Я смотрю на пустой бокал, стоящий на столе. Что за зелье было в нем? Я не буду думать о Лиаме Кинге во время мастурбации. Ну, скорее всего, не буду.
Может, мне нужно найти кого-то другого? Не знаю, когда именно я найду время, но наверняка кто-то в этом городе сможет выдержать меня достаточно долго, чтобы соблюсти мое правило третьего свидания. Единственная причина, по которой у меня был период затишья, заключается в том, что за последние полгода я встретила всего двух парней, которые добрались до второго свидания. Все остальные выбывали из борьбы еще в процессе свидания номер один.
Возможно, я немного разборчива ― окей, я очень разборчива. Но я не хочу соглашаться на компромисс. Мне нужен тот, кто будет относиться ко мне правильно. Я просто хочу почувствовать ту всеохватывающую страсть, которая сводит с ума и заставляет бросать осторожность на ветер. Такую любовь, как между Харли Квинн и Джокером, только с меньшим безумием.
Но я не думаю, что такая любовь мне по плечу. Я просто не заслуживаю такой любви. Я знаю, что мой отец любит меня, и мои братья тоже. Но это совсем другое. Что-то не так с ребенком, которого не любит собственная мать, верно? Должно быть. Иначе зачем бы она делала то, что делала со мной? Она никогда не относилась к моим братьям с такой злобой.
– Давай уйдем отсюда. ― Чарли сжимает мою руку и смотрит на меня. Она знает, куда направились мои мысли, в то темное место, куда я изо всех сил стараюсь никогда не возвращаться.
– Звучит как хороший план. ― Я улыбаюсь, молча благодаря ее.
Вот почему я люблю ее. Она может быть напористой, когда речь идет о каких-то вещах, например, о том, чтобы я переспала с Лиамом Кингом. Но она терпелива, добра и с пониманием относится к важным вещам. И всегда понимала меня. Помню, как я лежала в больнице после того, как в последний раз видела свою мать. Чарли потребовала, чтобы отец привез ее ко мне, и когда она наконец добралась до моей палаты, то забралась на мою кровать и свернулась калачиком рядом со мной. Она ничего не сказала, просто прижалась ко мне, и мы обе плакали беззвучными слезами. Наши отцы наблюдали за нами издалека. Не думаю, что кто-то из них знал, что делать.
– Давай зайдем в «Сойку», ― говорит Николь, которая уже шатается, когда мы выходим из винного бара.
– «Сойку»? Не знаю. Уже поздно, ― говорю я. Мне действительно не хочется идти в ночной клуб.
– Давай, Лия, мы уже сто лет не танцевали. Мне нужно, чтобы ты пошла, потому что эти трое просто найдут себе парней на ночь, а меня бросят, ― говорит Фиби.
– Ты тоже можешь найти себе парня, ― говорит ей Чарли.
– Мне он не нужен. Я не хочу. ― Фиби не часто ходит на свидания. Она больше похожа на меня и предпочитает сидеть дома, а не тусоваться.
– Хорошо, но я не останусь надолго, ― говорю я ей.
– Договорились. ― Она ухмыляется.
– Ух ты! Давайте притворимся, что нам снова двадцать один, нажремся в стельку и примем очень плохие решения, ― кричит Чарли, вскидывая руку вверх.
– Напомни мне еще раз, почему мы с ней дружим? ― спрашиваю я Аманду.
– Потому что мы не смогли бы избавиться от нее, даже если бы попытались, так что мы должны смириться с этим. ― Она смеется.
Мы все заваливаемся в салон машины, предоставленной семьей Чарли. Это единственный способ, которым ее братья позволяют ей выходить из дома. Если она не возьмет с собой одного из их водителей, бойца мафии, то они ее просто запрут. Я уже видела, как они это делают. Не поймите меня неправильно, думаю, мои братья и сами бы попробовали провернуть такое… если бы не думали, что это сломает меня морально.
Я схожу с ума, если меня запирают в комнате. Какие прекрасные детские травмы, верно?
Проходит совсем немного времени, и мы уже заходим в «Сойку». Водитель Чарли ведет нас за собой, его мощные плечи прокладывают путь для нас. Мы все берем напитки в баре и сразу же отправляемся на танцпол. Я выпиваю заказанную водку с содовой гораздо быстрее, чем обычно. Но мне нужно развеяться. Если я застряла здесь с толпой незнакомых мне людей, мне нужно расслабиться, и алкоголь поможет в этом. По телу разливается кайф, и я чувствую себя хорошо, очень хорошо. Я танцую с Фиби, когда, оглянувшись назад, вижу, как три наши подруги трутся о какого-то бедного, беспомощного парня.
– Как они это делают? ― спрашиваю я Фиби. Я не могу представить себе, как можно так касаться незнакомого человека. Кажется, для них это так просто. Хотя я могу представить себе, как я прижимаюсь к одному хоккеисту, о котором мне вообще не стоит думать. ― Неважно. Мне нужно еще выпить, ― кричу я Фиби на ухо, а затем иду в сторону бара.
Я перегибаюсь через хлипкую стойку и повышаю голос, чтобы заказать напиток у бармена. Как раз в тот момент, когда я разворачиваюсь, чтобы вернуться к Фиби, ко мне подходит парень. Его взгляд скользит по моему телу. Он хорошо выглядит, и по тому, как он поджимает губы, я могу сказать, что он это знает. Чисто выбрит, скульптурная челюсть, скулы, за которые люди платят большие деньги. И пронзительные зеленые глаза.
– Мне нужна твоя помощь, ― говорит он.
– В чем? ― спрашиваю я, обводя взглядом зал.
– Мне нужно, чтобы ты потанцевала со мной. Иначе я буду вынужден прожить остаток жизни, сожалея о случившемся и думая, «что-если». ― Он улыбается.
– Сомневаюсь, ― говорю я, хотя не могу не улыбнуться ему в ответ.
– Пожалуйста, один танец. Только один. Если мне придется возвращаться туда, к своим приятелям, одному, они поймут, что ты меня отшила, и никогда не позволят мне забыть об этом, ― говорит он.
– Ну, я бы не хотела, чтобы это произошло. ― Я смеюсь. ― Один танец, но ты должен знать, что я не намерена идти с тобой домой или трахаться в темном углу этого клуба.
– Принято к сведению. ― Он кивает, затем протягивает ладонь. ― Один танец.
Взяв его за руку, я позволяю ему проводить меня на танцпол, а сама быстро выпиваю остатки своего жидкого мужества и отставляю бокал.
– Как тебя зовут? ― Я тянусь к его уху, чтобы задать этот вопрос.
– Оливер. А тебя?
– Алия.
– Что ж, Алия, я верю, что этот танец мой, ― говорит он, обнимая меня за талию и крепко прижимая к своей груди. У него достаточно приятное тело. Я чувствую твердость его мышц под рубашкой. Хотя это ничто по сравнению с тем, когда я была прижата к Лиаму.
Черт возьми, Алия. Ты не думаешь о нем.
Я разворачиваюсь и начинаю танцевать так, как обычно не танцую. Мне нужно отвлечься от мыслей об одном хоккеисте. Я не могу прикоснуться к нему. Но я могу прикоснуться к Оливеру, и более того, я могу позволить ему прикоснуться ко мне.
Руки Оливера сжимают мои бедра, когда я прижимаюсь задницей к его паху.
– Черт, Алия, кажется, я могу умереть на этом танцполе. Ты уверена, что я не смогу переубедить тебя насчет того, чтобы вернуться домой со мной? ― спрашивает он, наклоняясь, чтобы коснуться губами моего уха.
– Уверена. Извини, я не из таких девушек, ― говорю я. ― Но я потанцую с тобой.
– Я согласен. ― Он ухмыляется.
Я чувствую, как Оливер отступает от меня. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит, и вижу Лиама-гребаного-Кинга, который сжимает в кулак рубашку моего партнера по танцам и при этом что-то рычит ему в лицо. Оливер смотрит на меня, потом снова на Лиама. Как только Лиам отпускает его, Оливер практически бежит в другую сторону.
