Текст книги "Прорыв (ЛП)"

Автор книги: Кайли Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава тридцать седьмая

Алия

Глаза Лиама полны вожделения. Даже не подумаешь, что я только что отсосала ему, еще не прошло и получаса. Интересно, он принимает стимуляторы или еще какую-нибудь дрянь? Это ненормально, как часто он может трахаться. Не то чтобы я жаловалась. Я всегда выберу энерджайзера Лиама, вместо какого-нибудь скорострела. Хотя сейчас, оказавшись запертой в этой комнате, я меньше настроена на секс. Все, чего я хочу, ― это убраться отсюда к чертям собачьим. Я изо всех сил стараюсь не запаниковать снова. Мне так стыдно за то, как я испугалась.

Я смотрю на дверь, чувствуя, как та же паника снова крадется по моей шее.

– Лиам? ― спрашиваю я.

– Да.

– Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я еще не знаю.

– Хорошо, но ты должна пообещать не смеяться, ― говорит он, и выражение его лица становится неожиданно серьезным.

– Обещаю, ― говорю я.

– Давай, садись. ― Лиам садится на пол, скрестив ноги. Я опускаюсь перед ним. ― Ладно, то, что я тебе расскажу, никогда не должно покидать эту комнату, никогда.

– Хорошо. ― Я киваю головой, с любопытством ожидая, что он скажет.

– Когда я учился в пятом классе, была одна девочка, Челси Стивенс. ― Он улыбается. ― Она была самой красивой девочкой в школе. Каждый мальчик хотел стать ее парнем, и я не был исключением.

Я пытаюсь представить Лиама маленьким ребенком. Могу только представить, в какие неприятности он попадал.

– В общем, она занималась фигурным катанием. А я к тому времени уже играл в хоккей, поэтому подумал, насколько это может быть сложно ― танцевать на льду? Я уже тогда отлично держался на коньках, ― говорит он.

– Уверена, что так и было. ― Я смеюсь.

– Я был лучшим из всех, кого когда-либо видела молодежная лига, ― говорит он. ― Я записался к ней на занятия по фигурному катанию и добился, чтобы меня поставили ей в пару.

– Так ты танцевал с ней? И это заставило ее безнадежно влюбиться в тебя? ― спрашиваю я.

– Не совсем. ― Он ненадолго отводит взгляд, прежде чем его глаза снова возвращаются ко мне. ― Никто не говорил мне, что мне придется садиться на шпагат, крутиться миллион раз в минуту и тому подобное. А раньше я был немного самоуверенным, думал, что справлюсь с чем угодно.

– Раньше? ― перебиваю я его.

– Да. Раньше, ― говорит он с хмурым видом, и я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. ― В общем, я вышел на лёд и попытался повторить те движения, которые показал тренер.

– И что, получилось?

– Я так сильно старался, что, когда приземлился на шпагат, порвал мышцу в паху.

– Ой.

– Именно. Меня пришлось уносить со льда. Я не мог подняться. Весь класс смеялся надо мной, включая Челси Стивенс, ― говорит он мне.

– О, мне жаль, что ты не смог покорить эту девушку.

Лиам качает головой.

– После этого я несколько недель не мог играть в хоккей.

– А что случилось с мисс Челси Стивенс? ― спрашиваю я.

– О, в конце концов я ее заполучил. Я научил ее делать минет в девятом классе. ― Он гордо улыбается.

Я моргаю.

– Серьезно? Это твоя неловкая история?

– Это было неловко. Я повредил пах, пытаясь заниматься фигурным катанием, чтобы произвести впечатление на какую-то девчонку.

– В десятом классе я влюбилась в одного мальчика. Я была одержима им. Я даже написала свое имя с его фамилией в своих школьных учебниках, ― говорю я.

– Я его уже ненавижу, ― ворчит Лиам.

– Винни и Джона узнали об этом. Грей был в колледже. Но двое других пригласили его к себе и показали ему все оружие из папиного личного арсенала. А потом они в мельчайших подробностях рассказали, как будут применять каждое из них против него, если когда-нибудь поймают его рядом со мной.

– Кажется, с каждым днем твои братья нравятся мне все больше. ― Лиам ухмыляется.

Я хлопаю его по груди.

– Это было ужасно. Он не знал, что он мне нравится. Этот мальчик даже не знал, кто я такая, а мои братья напугали его до смерти.

– Детка, невозможно, чтобы какой-нибудь парень не заметил тебя. Ты самая сексуальная цыпочка, которую я когда-либо видел.

– Спасибо? ― спрашиваю я.

– Знаешь, твои братья могут сколько угодно рассказывать, как они меня расчленят, но ничто и никогда не заставит меня уйти от тебя.

– Мне кажется, я и сама неплохо справляюсь с тем, чтобы отпугнуть тебя, ― признаю я.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что у меня только что случился приступ паники, Лиам. Мы сидим в безопасной комнате, потому что моя семья занимается не совсем законной стороной бизнеса, и черт знает кто обстреливает наш дом.

– Ты ― это не твоя семья. Они немного пугающие? Конечно. Но это не заставит меня уйти.

– А что, если они не справятся в этот раз?

– Что ты имеешь в виду? ― спрашивает он.

– Что, если мой отец не придет и не откроет дверь? Что, если они доберутся до него?

– Ты знакома со своим отцом? Не может быть, чтобы он не пришел и не открыл эту дверь, детка. А твои братья? Неужели ты думаешь, что они оставят тебя запертой в комнате со мной? Им не нравится, когда мы рядом. ― Он смеется.

– Ты прав, ― говорю я.

– Конечно, прав. Иди сюда. ― Лиам протягивает руки.

Я забираюсь к нему на колени и поворачиваюсь так, что моя спина упирается в его грудь, а он прислоняется к стене. Его руки обхватывают меня, и именно здесь я чувствую себя в безопасности. Я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза.

– Алия, детка, проснись, ― шепчет мне на ухо Лиам, его пальцы проводят по моей щеке.

Я открываю глаза, прогоняя бессознательное состояние. На меня смотрит обеспокоенное лицо отца.

– Это заняло у тебя много времени, ― говорю я, поднимаясь с колен Лиама.

Как долго я спала? Черт, у него, наверное, затекли ноги.

– Извини, мне потребовалось немного больше времени, чтобы навести порядок, чем я думал. Пойдем, поедим. ― Отец разворачивается и исчезает в шкафу моей детской спальни.

Я снова смотрю на Лиама.

– Ты в порядке? Ты должен был меня разбудить, ― говорю я ему.

– Все в порядке. Ты только немного попускала на меня слюни, ― говорит он, поднимаясь на ноги.

– Я не пускаю слюни! ― кричу я на него.

– Моя мокрая рубашка говорит об обратном. ― Лиам смеется. Я смотрю на его рубашку и вижу влажное пятно на плече.

О, Боже, убейте меня сейчас.

– Не волнуйся, детка, я, оказывается, фанат твоих телесных жидкостей. ― Он подмигивает.

– Давай больше никогда не будем об этом вспоминать. Пойдем, если мы не спустимся в столовую, папа пришлет за нами кого-нибудь из мальчиков. ― Я беру Лиама за руку и вывожу его из своей спальни.

– Значит, мы просто пойдем, поужинаем и притворимся, что сегодня ничего не было? ― спрашивает Лиам.

– Обычно так и происходит. ― Я пожимаю плечами.

– Это хреново, Алия, ― говорит он.

– Я знаю. Мне жаль. Ты не обязан оставаться. Я пойму, если ты захочешь уйти.

– Ты остаешься? ― спрашивает он.

– Да. ― Отвечаю я.

– Куда ты, туда и я, ― говорит мне Лиам.

Глава тридцать восьмая

Лиам

Я оглядываю дом, шагая за Алией по коридорам. Все выглядит нормально. Судя по звукам, я ожидал увидеть все разбитым и расстрелянным. Но кроме нескольких пулевых отверстий в стенах, которые я заметил, здесь нет ни одного осколка стекла. Мы пробыли в этой комнате несколько часов. Так долго, что я потерял счет времени. Знаю только, что сейчас утро. Значит, прошло не меньше половины дня.

Это уже совсем другой уровень. Тот факт, что мне пришлось провести ночь в безопасной комнате со своей девушкой, потому что ее семья занимается преступной деятельностью, должен заставить меня бежать. Но этого не происходит. Я не могу придумать ничего, что заставило бы меня бросить ее.

Когда мы входим в столовую, ее отец сидит во главе стола, а все три ее брата занимают места по одну сторону. Мы обходим стол, и Алия садится напротив них на стул, ближайший к ее отцу. Я занимаю место рядом с ней.

– Мы действительно это делаем, пап? ― спрашивает Винни.

– Да, ― отвечает Джейкоб. ― У вас двоих сегодня игра. Вы справитесь? Я уже придумал для вас обоих оправдания за то, что вы пропустили утреннее катание, ― говорит он, переводя взгляд с меня на Грейсона.

– Я в порядке. ― Я киваю.

– Ты в порядке, Грей? ― Джона толкает Грейсона в бок.

– Грей, что случилось? ― спрашивает Алия у брата, когда тот стонет от прикосновения.

– Ничего, просто поцарапался, ― отвечает ей Грей.

– Тебя подстрелили? ― Алия задыхается, встает со стула и бросается к другому концу стола. ― Покажи мне. Почему здесь нет врача?

– Все в порядке, Лия. Этот ублюдок только поцарапал меня. Я получал и более серьезные травмы, играя в хоккей, ― говорит Грей, отмахиваясь от ее рук.

– Все равно тебе не стоит играть сегодня, если ты уже травмирован, ― говорит Алия, а затем поворачивается к отцу. ― Папа, скажи ему, что он не может играть.

– Лия, если я не буду играть, кто позаботится о том, чтобы твой парнишка не разбился насмерть на льду? ― Грей смеется.

– Как мне удавалось оставаться в живых до того, как я присоединился к «Рыцарям», просто непостижимо, ― говорю я.

– Мы играем с Монреалем. Ты действительно думаешь, что они не бросят в бой все, что у них есть? ― спрашивает он меня.

– Мы играли с ними уже три раза. Я выжил. ― Я пожимаю плечами. Мы также выиграли все три раза, когда встречались с моей бывшей командой. Я нисколько не сомневаюсь в том, что выиграю снова. Они могут делать все, что угодно. Я справлюсь.

– Как хочешь. Я позволю тебе сегодня самому разобраться с ними. ― Грей пожимает плечами.

– Не делай этого. Если он пострадает, я надеру тебе задницу, Грей, ― угрожает брату Алия, возвращаясь на свое место.

– Алия, со мной все будет в порядке, ― говорю я ей.

– Если нет, я надеру задницу тебе и ему, ― отвечает она, указывая с меня на Грея.

– «Рыцари» ― главный претендент на Кубок в этом году. Пусть так и остается, ― говорит Джейкоб.

– Мы выиграем Кубок, ― подтверждаю я.

– Если ты достаточно долго удержишься от того, чтобы не избить своего старого тренера, ― усмехается Винни.

Прежде чем я успеваю ответить на его замечание, Алия берет вилку и бросает ее через стол в своего брата. Он легко уворачивается, и вилка ударяется о кафельный пол позади него.

– Винни, ради всего святого, неужели мы не можем просто насладиться семейным ужином? ― ворчит Джейкоб.

– А что я? Это она бросила в меня вилку. ― Винни показывает на свою сестру.

Я смотрю на них. Какими бы отморозками они все ни были, мне потребовалось посидеть с ними за обеденным столом, чтобы понять, что они ― семья. Они яростно преданы друг другу и ссорятся как черти. У меня никогда не было такого детства. Мы всегда были вдвоем с братом и иногда с мамой. Мне нужно позвонить Мэтти сегодня и узнать, чем он занимается на каникулах.

– Ты это заслужил, ― говорит Джейкоб Винни, а затем обращается к дочери. ― И, Алия, милая, тебе нужно поучиться целиться. Его голова достаточно большая, чтобы ты не промахивалась.

Я хихикаю себе под нос, за что получаю еще один взгляд от Винни. Джона и Грей смеются, а Алия берет свой нож, осматривает его, затем смотрит на брата, словно собирается бросить и его.

– Если ты хотя бы подумаешь об этом, я достану старые фотоальбомы, особенно тот, где тебе было тринадцать, у тебя были брекеты и ты была уродливой, как черт, ― говорит Винни, и Алия опускает нож обратно на стол.

– Ты не могла была некрасивой, ― говорю я ей.

– О, я точно была некрасивой, ― подтверждает она, кивая головой.

– Нет, не была, ― говорит ее отец.

– Спасибо, папочка. ― Она улыбается ему.

Все стихает, когда на наших тарелках появляются блины, бекон и яйца. Мы едим почти в тишине, Джейкоб расспрашивает о команде, пытаясь вытянуть из Грея информацию об остальных ребятах. Когда Грей в ответ только отрицательно качает головой, Джейкоб поворачивается ко мне, но я тоже уклоняюсь от вопросов, словно они хотят украсть у меня шайбу при ничейном счете.

– Что толку от того, что вы двое в команде, если вы не хотите рассказать мне ни одной сплетни? ― спрашивает Джейкоб.

– Ну, я выигрываю игры. Не знаю, для чего он там нужен. ― Я ухмыляюсь, глядя на Грея.

– Я капитан.

– Команды, которой владеет твой отец. ― Я смеюсь. Я прекрасно знаю, что Грейсон заслужил это звание. Но все равно забавно дразнить его тем, что это благодаря его отцу.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы обменяем его в конце сезона, ― бормочет Грей себе под нос.

– Если вы его обменяете, я тоже уеду, ― быстро говорит Алия, и я ухмыляюсь.

– Он умрет рыцарем. Я не позволю твоей сестре покинуть город, ― говорит Джейкоб своему сыну.

– Ладно, это было здорово и все такое, но нам пора идти. У меня есть планы. ― Алия встает со своего места, и это мой сигнал следовать за ней.

– Какие планы? ― спрашивает Джона. Он был молчалив, просто наблюдал за всеми, словно делал заметки.

– Планы, которые не включают тебя, Джона. И разве ты не должен быть в университете? ― отвечает она.

– Я бы там и был, если бы Винни не провалил сделку, ― жалуется Джона.

– И на этой ноте мы уходим. ― Алия наклоняется и целует отца в щеку. ― Увидимся вечером, папа.

– Я хочу, чтобы ты была рядом с игроками, желательно в туннеле, Алия. А не у штрафной скамейки с твоими подругами.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты была рядом, ― огрызается Джейкоб чуть резче, чем обычно.

Не буду врать. То, что Алия будет находится рядом с ним, ― неплохая идея. Мне всегда нравится, когда она рядом.

Прошла половина второго периода. Монреаль выигрывает одну шайбу. Грей был прав. По какой-то причине сегодня они жаждут крови. Почему именно сегодня, я понятия не имею. Но если они хотят крови, то они ее получат. Только она будет не моя.

Я врезаюсь левым плечом в Гаррисона, их лучшего защитника. Его тело ударяется о борт. Грей уже рядом, борется за шайбу. В конце концов он отбирает ее и отдает Джеймсону, который посылает шайбу прямо над перчаткой вратаря и в сетку. Звучат сирены, вспыхивают красные огни, и Джеймсон исполняет свой танец вокруг защитной зоны.

Гаррисон толкает меня.

– Придурок, ― шипит он, направляясь к скамейке запасных. Это был человек, которого я когда-то считал своим другом. Я был на его свадьбе, на крещении его сына. И как только меня обменяли, он забыл обо всем этом.

– Да, конечно, это я придурок, ― усмехаюсь я.

– Да, так и есть. У нас все было схвачено. Кубок был наш, а ты решил выйти из себя, и все потому, что твоя мать ― грязная шлюха, ― ворчит он.

– Что, блядь, ты только что сказал? ― спрашиваю я, одновременно роняя клюшку и сбрасывая с рук перчатки.

Я успеваю нанести один удар, прежде чем Грей оттаскивает меня назад.

– Он того не стоит. Он пытается добраться до тебя, Кинг. Оставь это, ― говорит он.

– Отвали. Я убью его на хрен, ― кричу я.

– Нет, не убьешь. Ты отсидишь на скамейке штрафников и сделаешь так, чтобы это выражение на лице моей сестры исчезло. ― Он толкает меня в сторону скамейки.

Я оборачиваюсь и вижу Алию. Она стоит рядом с отцом. Ее пальцы прижаты к губам, и я знаю, что она грызет ногти. Она так делает, только когда нервничает. Я произношу губами извинение. Я знаю, что она ненавидит борьбу в хоккее. Я понимаю. Но это часть игры. Я сажусь на скамейку и не свожу с нее глаз на другом конце катка. Она расслабляется, как только я ухожу со льда. Как только истекают три минуты, я отправляюсь в погоню за шайбой.

Рыцарям удалось не дать Монреалю забить во время игры в большинстве, и вскоре после того, как я снова выхожу на лёд, звучит сирена, возвестившая об окончании второго периода. Все уходят с площадки и направляются в свои раздевалки. Я остаюсь в коридоре с Алией.

Беру ее ладони и осматриваю ногти.

– Тебе нужно перестать их грызть, ― говорю я ей.

– Я знаю, ― отвечает она. ― Ты в порядке?

– Никогда не было лучше. ― Я улыбаюсь. ― У меня самая сексуальная девушка в мире.

– Это вопрос вкуса. ― Она смеется.

– Только мой вкус имеет значение.

– А у меня, оказывается, самый сексуальный парень в мире, ― говорит она.

– А я-то думал, что тебя привлекает моя искрометная личность, ― притворно обижаюсь я.

– У тебя есть личность? Где? ― спрашивает она, осматривая туннель, но ничего не находит.

– Забавно. Пойдем туда, ― говорю я, уводя ее в раздевалку. Только когда я захожу туда и вижу всех парней в разных стадиях раздевания, мне хочется выпроводить ее обратно. ― Алия, закрой глаза.

– Кинг, иди сюда, ― зовет меня к себе один из тренеров.

– Иди, пока тебя не уволили, ― говорит Алия, толкая меня в его сторону.

К концу третьего периода у нас ничья, и игра переходит в овертайм. Три на три, Грей, Джеймсон и я против тройки лидеров Монреаля.

Мы наносим пять бросков по воротам, и каждый из них ловит вратарь. Монреаль наносит два броска по воротам. Звучит сигнал таймера, и мы начинаем серию буллитов. Вратарь Монреаля хорош, но наш лучше. Они забрасывают один мяч в сетку, а мы ― два, и Грейсон забивает победный гол.

В молодежной лиге тебя учат важности уважения в спорте. Видимо, в Монреале эти уроки не прижились, раз игроки соперника ― те самые, которых я когда-то считал семьей, ― проносятся мимо меня, не касаясь моих перчаток. Когда Джеймсон и Грей замечают, что они делают, мои товарищи по команде опускают кулаки и следуют дерьмовому примеру Монреаля.

Глава тридцать девятая

Алия

Я переворачиваюсь на кровати и наблюдаю за тем, как Лиам выходит из ванной в одном полотенце, обмотанном вокруг талии. Я не помню, как пролетели эти семь месяцев. Каждый день я жду, когда новизна наших отношений пройдет, но этого не происходит. Я влюбляюсь все больше и больше. Конечно, я еще не сказала ему этих слов. Я собираюсь это сделать, но, учитывая, что команда вышла в плей-офф, я не хочу нарушать его душевное равновесие.

У нас есть неделя отдыха, прежде чем «Рыцари» сыграют с Нэшвиллом в финальном матче. А это значит, что я не могу сказать ему об этом сейчас, хотя слова так и вертятся у меня на языке.

– Видишь что-то, что тебе нравится, детка? ― спрашивает он, проводя рукой по своему идеально выточенному прессу.

– Это зависит от кое-чего. Мороженое к нему прилагается? ― отвечаю я.

– Можно устроить.

– Тогда мне очень нравится, ― говорю я, облизывая губы.

Лиам делает шаг ко мне. Он бросает полотенце на пол, встает коленями на кровать и сжимает в руке свой член. ― Чего ты хочешь больше? Мороженое или мой член?

– Ммм, это сложный выбор, ― говорю я ему.

– Принцесса, реши что-нибудь, ― говорит он.

– Ты, мой выбор всегда ― ты. ― Я улыбаюсь и облизываю губы, в то время как мои глаза остаются приклеенными к его члену. К тому самому члену, который он сейчас гладит ладонью вверх-вниз.

– Сними топ, ― требует Лиам. Меня не нужно просить дважды. Я срываю его и бросаю на край кровати. Лиам садится верхом на меня и накрывает ладонями мою грудь. ― Черт, как же они мне нравятся, ― говорит он, сжимая их.

– Никогда бы не подумала. ― Я улыбаюсь ему.

– Ну, может, мне нужно хорошенько их оттрахать, чтобы ты не забывала, как сильно я их люблю. ― Он стонет, тянется к прикроватной тумбочке и достает бутылочку со смазкой.

Выдавив жидкость мне на грудь, он растирает ее, а затем прижимает их друг к другу и вводит свой член между ними. До Лиама никто никогда такого со мной не делал. Ему это нравится. И я не против. Это возбуждает. Наблюдать за его лицом, видеть удовольствие и похоть в его глазах, когда он смотрит на меня, взгляд, которым он одаривает меня прямо сейчас, ― с таким же успехом он мог бы кормить меня афродизиаком. Моя киска пульсирует от потребности, желая, чтобы он спустился вниз и заполнил эту пустоту своим членом.

– Блядь, так чертовски хорошо, детка, ― стонет он.

– Лиам, мне нужно, чтобы ты меня трахнул, ― говорю я.

– Тебе нужно, чтобы я тебя трахнул?

– Да, это потребность, а не желание, ― говорю я ему.

– Мне бы не хотелось, чтобы просочилась информация о том, что я не удовлетворяю все твои потребности. Каким парнем я буду? ― спрашивает он.

– Бывшим парнем. ― Я смеюсь.

– О, она мне угрожает, ― говорит он, отпуская мою грудь и сдвигаясь вниз. ― Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься сделать меня своим бывшим, детка. Обещаю, что это будет битва, которую ты никогда не выиграешь. ― Он поднимает мои ноги, широко разводя их, и смотрит на мою скрытую кружевными трусиками киску. Кончики его пальцев скользят по моей тазовой косточке. ― Я думаю, тебе стоит сделать татуировку прямо… здесь.

– Татуировку? Что?

– Собственность Лиама Кинга, со стрелкой, указывающей на твою киску.

Я смеюсь над абсурдными вещами, которые говорит этот парень. Странно, что мы можем вести целые разговоры, наслаждаясь телами друг друга ― опять же, чего я никогда не испытывала до Лиама.

– Этого никогда не будет, ― говорю я ему.

– Мне нужно напоминать тебе, что ты однажды сказала, что этого никогда не случится? ― Он проводит пальцем между нами двумя. ― Как я уже сказал, я всегда получаю то, что хочу. Это просто вопрос терпения, чтобы измотать тебя, ― говорит он.

– Лиам?

– Да, детка.

– Заткнись и трахни меня уже.

Лиам берется за верхнюю часть моих трусиков и рвет их справа. Сдвинув кружевной материал в сторону, он скользит пальцами по моим влажным складочкам.

– Мне чертовски нравится, что ты всегда готова для меня, ― говорит он.

Я обхватываю ногами его талию. Он приставляет свой член к моему входу и одним быстрым плавным движением вводит его. Я замираю на секунду. Мне всегда требуется секунда, чтобы привыкнуть к его размеру. Лиам остается во мне. Наклонившись, он берет в рот один из моих сосков и сосет. Моя спина выгибается дугой, а молнии удовольствия бьют прямо в киску.

– Черт возьми. ― Мои руки прижимают его голову к моей груди. ― Не останавливайся, ― требую я. Мои бедра начинают двигаться вверх-вниз, а моя киска сжимается вокруг него.

– Блядь, я люблю твою киску, ― ругается он себе под нос, выпуская мой сосок изо рта. Я намеренно сжимаю его крепче.

Спасибо, упражнения Кегеля.

– Ты уже говорил это раз или два, ― стону я, когда головка его члена попадает в волшебную точку глубоко внутри меня.

Вся болтовня прекращается с увеличением темпа Лиама. Он перемещает руки на мои бедра и поднимает ноги, сгибая их так, что колени оказываются на уровне моих плеч. Под таким углом он проникает еще глубже. Мои руки цепляются за его предплечья, пока он трахает меня с полной самоотдачей ― и позвольте мне сказать вам, дамы, этому мужчине есть что предложить.

Я чувствую, как внутри меня все напрягается, тысячи нервных окончаний оживают.

– Вот и все. Давай, принцесса. Кончи на мой член, ― хрипит Лиам сквозь стиснутые зубы. Он скользит рукой между нами и касается моего клитора, взрывая мое тело. Движения Лиама становятся жесткими. Он вколачивается в меня снова и снова, пока мы оба не задыхаемся от оргазма. Затем он падает рядом со мной на кровать. ― Черт, мы забыли использовать презерватив. Опять.

– Все будет хорошо, ― выдыхаю я, пытаясь отдышаться.

– Я не волнуюсь. Я думаю, у нас будут идеальные дети, ― говорит Лиам, и моя кровь застывает.

– Я не могу иметь детей, Лиам, ― шепчу я.

– Не можешь? Или не хочешь? ― спрашивает он. Мы уже обсуждали это. Мы не раз говорили об этом. Но он, похоже, так ничего и не понял.

– Я не могу… Ну, технически я могу. Ты же знаешь. Но я просто… не могу. Что, если я стану такой же, как она? Больше всего я боюсь родить ребенка и не суметь полюбить его.

– Если ты никогда не захочешь иметь детей, я не против. Но не позволяй, чтобы такое важное решение было принято под ее влиянием. Я не знал твою мать, Алия, но я знаю тебя. И ты ― милая, добрая и чертовски идеальная во всех отношениях. Ты совсем не похожа на женщину, которая так с тобой поступила. ― Он наклоняет голову к моему запястью.

– Возможно. Но это может быть генетическим, ― предполагаю я.

– У нас обоих поганые матери ― хотя твоя гораздо хуже моей. Но мы не наши матери, Алия.

– Думаешь, ты простишь ее? ― спрашиваю я.

– Я оплачиваю ее счета. Ее муж бросил ее. Но я не готов с ней разговаривать. Не после того, как она с тобой обошлась.

– Так сколько я должна поставить на этот матч за Кубок Стэнли? В смысле, каковы шансы на победу «Рыцарей»? ― спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом.

– Ты не просто так спросила меня об этом. Какие шансы? Детка, мы их уничтожим. Не может такого быть, чтобы этот кубок не приехал домой с нами.

– Мне нравится твоя уверенность, ― говорю я ему.

– Это не уверенность. Это простой факт, ― говорит он.