Текст книги "Единое правление (ЛП)"
Автор книги: Кайли Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Н-н-ничего не случилось, – заикается она.
Я убираю мокрые волосы с ее лица.
– Если бы ничего не было, ты бы не сидела здесь и не плакала. Что бы это ни было, просто скажи мне, и я все исправлю.
– Ты не можешь ничего исправить, Ти. Сонни мертв, и это моя вина. Как я смогу сегодня встретиться с его семьей?
– Это не твоя вина, Холли. Сонни выполнял свою работу. Он знал, чем это опасно. Это не твоя вина. Ты не сделала ничего плохого.
– Если бы я не заставила тебя отвезти меня в Италию, он был бы с нами. Мне бы не пришлось кого-то убивать. Я убила человека, Ти, и из-за меня убили Сонни. Кто я теперь?
– Dolcezza, ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Ты не виновата в том, что произошло. Если кто и виноват, так это я. Я взял тебя с собой, прекрасно понимая, в какую тяжелую ситуацию мы попали. Я должен был быть рядом, чтобы защитить тебя, чтобы убедиться, что с тобой не случится ничего подобного.
– Что… что теперь произойдет? Безопасно ли вообще идти сегодня на эту службу? Стоит ли нам появляться на людях?
В голове всплывает вчерашнее предупреждение Ланы. Я игнорирую его.
– Ничего не случится. Мы будем окружены моими людьми, Dolcezza. Я позабочусь о твоей безопасности.
– А ты? Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности, Ти.
– Я обещаю тебе, что всегда буду делать все, что нужно, чтобы оставаться в безопасности. Чтобы вернуться к тебе. Ты – мой сияющий свет, всегда указывающий мне путь домой. Ты вывела меня из темноты, Холли.
– А что, если это мне нужен свет? Что, если я тону в собственной тьме, Ти? Я убила человека и сделаю это снова, если понадобится.
– Хорошо. Ты должна всегда выбирать сама. Ты не должна колебаться, Холли.
– Я чувствую себя лицемеркой, – бормочет она.
– Почему? – Мои руки гладят ее по спине, пытаясь утешить.
– Я винила отца в том, что он убил того человека. Я ненавидела его. Я говорила ему, что он чудовище. Он никогда не раскаивался в содеянном. И посмотрите на меня… Я такая же, как он. Я не чувствую угрызений совести. Я испытала чертово облегчение.
– Ты была молода, Холли. Твой отец не винит тебя за то, что ты так думала. – Я вздохнул. – Позволь мне спросить тебя вот о чем. Ты считаешь меня чудовищем? Ты думаешь обо мне плохо из-за того, что я делаю? Потому что я могу гарантировать тебе, что я делал вещи гораздо хуже, чем ты можешь себе представить, Dolcezza.
Она обдумывает мой вопрос, некоторое время молчит, и я задаюсь вопросом, не задумывалась ли она о том, на что я способен.
– Я думаю, что для некоторых людей ты – монстр. Бугимен, который не дает им спать по ночам. Но для меня ты – единственный человек, который помогает мне заснуть. Ты единственный человек, которому я могу всецело доверять и который всегда прикроет меня. Ты – часть меня, как будто мы больше не два отдельных человека.
– Мы едины, Холли. Мы будем править этим городом вместе. Мы создадим свое собственное наследие для наших детей и детей наших детей.
– Совместное правление. Мне это нравится. – Она улыбается.
– Мне тоже.
Глава четырнадцатая
Холли
Ти спустился вниз, чтобы сделать несколько звонков и дать мне время собраться. Я выбрала черное кружевное платье. Оно кажется подходящим для похорон, хотя и облегает мои изгибы, а вырез на груди создает впечатление, что у меня декольте больше, чем на самом деле. Но мне нравится. Я нанесла легкий макияж, стараясь выглядеть как можно естественнее, и оставила волосы распущенными локонами.
Я подхожу к шкафу, чтобы найти туфли. До сих пор не понимаю, как Ти удается наполнить шкафы одеждой и аксессуарами для меня, где бы мы ни находились. Надо будет не забыть спросить его об этом. Я выбираю пару черных туфель на каблуках Jimmy Choo и фотографирую свои ноги, чтобы позже отправить Райли. Она обожает хорошие дизайнерские туфли – да что там, вообще все дизайнерское.
Раньше я не слишком заботилась о лейблах, да и в целом о своем внешнем виде. Но я не хочу ставить Ти в неловкое положение, одевшись не по статусу. Я знаю… Я не должна выбирать одежду, руководствуясь желанием произвести впечатление на него или кого-то еще. Однако я не хочу лгать, утверждая, что мне не нравится, как он смотрит на меня, как его глаза темнеют и наполняются вожделением, когда он рассматривает мое тело.
Я спускаюсь, чтобы найти его, но вместо этого натыкаюсь на одного из его людей. Я не могу вспомнить имя этого парня. С тех пор как умер Сонни, я стараюсь не встречаться с ними взглядом. Винят ли они меня? Знали ли они его? Были ли они друзьями? Все эти вопросы проносятся у меня в голове, пока я смотрю на этого мужчину с пугающим выражением лица, одетого в черный костюм.
– Миссис Валентино, вы в порядке? – спрашивает он.
– Да. Ты… ты не видел Ти или Нео?
– Они оба в кабинете босса, мэм.
– Спасибо, и просто Холли. Можешь звать меня Холли.
Он слегка смеется, прежде чем оправиться от кашля.
– Не думаю, что босс это оценит, миссис Валентино.
– Ну, может, и не оценит, но я бы точно оценила. Миссис Валентино заставляет меня чувствовать себя старой. Мэм заставляет меня чувствовать себя древней. Я не хочу чувствовать себя ни той ни другой. – Я одариваю его своей самой милой улыбкой и поворачиваюсь в сторону кабинета мужа.
Меня останавливают еще два мускулистых охранника, стоящих перед закрытыми дверями.
– Извините, босс занят. Вы не можете туда войти, – говорит один из них.
– Занят? Чем? – Я складываю руки на груди. Я не упускаю, как его сальные глаза устремляются прямо на мое декольте, отчего я опускаю руки на бедра.
– У него совещание, мэм.
Опять эта мэм. Мне начинает казаться, что я выгляжу намного старше, чем есть на самом деле.
– Ладно, я иду туда, так что, если вы не готовы физически помешать мне войти в кабинет, я буду благодарна, если вы отойдете в сторону.
Один из охранников, тот, кто молча наблюдал за происходящим, отходит. Однако его коллега не сдвигается с места.
– Извините, мэм, я не могу вас пропустить.
Я смотрю на более лояльного охранника; его взгляд устремлен на качка, загораживающего дверной проем, как на незнакомца.
– Полагаю, у тебя есть оружие, верно? – спрашиваю я своего новоиспеченного союзника. Он кивает. – Хорошо, одолжи мне его. – Я протягиваю ему ладонь. Он немного колеблется, прежде чем протянуть то, что, как я предполагаю, является «Глоком». Я не знаю, чем они отличаются, но помню, что Ти учил меня пользоваться очень похожим.
Сняв пистолет с предохранителя, я прицеливаюсь в ботинок качка и нажимаю на спусковой крючок. Это проще, чем я думала. Я уверена, что он не умрет от пули в ногу – по крайней мере, я надеюсь, что не умрет. Он вскрикивает от боли.
– Какого черта? Ты с ума сошла? – кричит он.
– Знаешь, возможно, я сейчас немного не в себе. Если ты еще раз попытаешься помешать мне увидеться с мужем, следующая пуля будет между твоих гребаных глаз, приятель, – рычу я, когда двери распахиваются.
Ти и Нео выскакивают с пистолетами наизготове.
– Черт возьми, это один из способов заявить о себе, Маленькая Королева. – Нео смеется.
– Выведи его отсюда, – приказывает Ти охраннику, который все еще стоит на месте. Я наблюдаю, как тот кивает, а затем поднимает своего друга на ноги.
Он уже собирается уходить, когда я останавливаю его.
– Подожди, вот. Это твое. Спасибо. – Я возвращаю ему пистолет. – Ти, думаю, ему нужно повысить зарплату, – говорю я, когда они оба уходят.
Тео не отвечает. Он осматривает меня с ног до головы, пытаясь найти возможные повреждения.
– У тебя ничего не болит? – спрашивает он.
– Нет? – Мой ответ прозвучал скорее как вопрос, чем как утверждение.
– Хорошо. Не хочешь объяснить, почему ты стреляешь в наших охранников?
– В одного охранника, Тео. Я стреляла в одного охранника… не в охранников. И он не хотел меня впускать. А мне нужно было увидеть тебя. – Я пожимаю плечами, проходя мимо него и Нео, чтобы войти в кабинет. Я провела здесь не так уж много времени, но это красивая комната. Окна выходят на лабиринт из живой изгороди.
– По-моему, ты создал чертову угрозу для общества, кузен. – Нео смеется.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
– Я не угроза. Просто мне не нравится, когда мне говорят, что я не могу увидеться с мужем, если мне это нужно. Что было такого важного, что я не могла войти… – Я использую воздушные кавычки, чтобы подчеркнуть слово. – …в офис?
– Ничего, – отвечают они оба одновременно, что говорит о том, что это точно не пустяк.
– Правда? Ничего? – Я подхожу к столу и просматриваю разбросанные бумаги. Похоже, это какие-то отчеты, скучные и полные непонятной мне терминологии. – Ну, может, в следующий раз предупредите об этом своих сторожевых псов, – говорю я им. Они оба смотрят на меня, не говоря ни слова. – Что? – Я начинаю нервничать из-за молчания.
– Кто ты и что сделала с Холли? Черт, нам что, нужно, чтобы отец Томас приехал и провел обряд экзорцизма? Ты одержима? – спрашивает Нео, и я думаю, что он действительно серьезен.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не веришь, что такое может случиться?
– А почему бы и нет? Духи окружают нас повсюду, Холли, – возражает он.
– Если бы это было так, не думаешь ли ты, что у вас двоих была бы гораздо худшая жизнь? Духи всех тех людей, которых вы… ну, знаешь… ликвидировали.
– Ладно, хватит об этом. Нео, перестань быть идиотом, или я дам ей пистолет и позволю выстрелить в тебя снова. Похоже, моя жена стала скора на расправу. – Ти ухмыляется, приближаясь и обнимая меня. – Ты уверена, что с тобой все в порядке? – шепчет он мне в волосы.
– Теперь да. – Я прижимаюсь к нему, вдыхая его запах. Он успокаивает. Я не собираюсь говорить ему, что меня все еще чертовски тошнит. Мне просто нужно пережить этот день. Я уверена, что это стресс и горе. Я еще не осознала, что Сонни действительно больше нет. Сегодня это стало более ощутимым. Я знала его не так долго, но он мне нравился. Я думала, мы будем друзьями долгие годы.
– Ладно, пойдем. – Ти берет меня за руку, и я следую за ним на улицу, где нас ожидает эскорт. Он открывает заднюю дверь внедорожника в середине колонны, и помогает мне забраться внутрь. Нео садится с другой стороны, а Ти пристраивается рядом со мной. Он переплетает свои пальцы с моими, подносит мою руку к своим губам, а затем целует каждую косточку.
– Все будет хорошо, – шепчет он, почти как молитву. Он пытается успокоить меня или себя?
Служба была грандиозной. Похоже, Сонни нравился не только мне. Его мама подошла и обняла меня. Она сказала, что ее сын очень хорошо обо мне отзывался. Я плакала вместе с ней, сожалея о ее потере, о потере всех. Похороны состоялись сразу после службы.
Пока я позволяю Ти вести меня обратно к машине, не могу не думать о том, сколько раз мне еще придется наблюдать за тем, как гроб опускают в землю.
– На скольких похоронах ты был? – спрашиваю я Тео. За те несколько месяцев, что я его знаю, это уже третьи, на которых мне приходится присутствовать. Я считаю и его тоже, хотя в тот момент я знала, что они были фальшивыми.
– Нескольких. – Он целует меня в макушку, сканируя наше окружение. Он в состоянии повышенной готовности с тех пор, как мы покинули дом, и, похоже, в последнее время нас охраняет вдвое больше людей.
Когда он останавливается, все мужчины в костюмах подходят к нам ближе.
– Что-то не так? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, не чувствую ли я, что что-то не так.
– Нет, все в порядке, Dolcezza. – Он натянуто улыбается, затем поворачивается лицом к Нео и выкрикивает длинную фразу на итальянском. Они говорят друг с другом так быстро, что у меня нет ни малейшего шанса понять, о чем.
Чем больше я смотрю и слушаю их, тем больше злюсь. Я пытаюсь отстраниться от Тео, но он лишь крепче сжимает мою руку.
– Прекрати! Ты делаешь мне больно. И перестань говорить по-итальянски. Если что-то происходит, я хочу, черт возьми, знать об этом, – ругаюсь я на него, отдергивая руку.
– Cazzo! – Ти вздыхает. – Планы изменились. Мы пойдем обратно другой дорогой. Нео встретит нас на другой стороне кладбища.
– Почему? – спрашиваю я, пытаясь угнаться за его длинными и быстрыми шагами.
– Просто так. Я просто хочу немного прогуляться.
– Да, а я Мэри, черт возьми, Поппинс. Не ври мне, Тео.
– Ладно, на другой стороне дороги припаркована машина – не наша. Она принадлежит Гамбино. Их здесь быть не должно.
– Видишь? Это было так сложно? – Я не могу удержаться, чтобы не надерзить ему.
– Да, было, вообще-то. Все, чего я хочу, – это защитить тебя, Холли. Иногда это чертовски трудно сделать.
– Да, но ты многое делаешь сложнее, чем нужно. Ты должен был просто сказать мне. Перестань относиться ко мне так, будто я хрупкий кусок стекла. Я не собираюсь ломаться из-за твоих слов, Ти.
– Я знаю, что ты не сломаешься. Ты сильнее всех, кого я когда-либо встречал, Dolcezza.
– Спасибо. Вот черт… – Моя рука пытается ухватиться за его. Земля начинает уходить из-под ног, а потом я падаю…
– Черт! – я едва слышу крик Тео. На кого он кричит?
Глава пятнадцатая
Тео
– Какого черта она не приходит в себя? Что, бл*дь, с ней случилось? Кому-нибудь лучше сделать что-то поскорее, пока я не продырявил ваши бесполезные мозги. – Я поднимаю кувшин с водой и бросаю его в стену.
– Мистер Валентино, она очнется. Проведенные исследования ничего не выявили. Она упала в обморок. Это обычное явление. Нам просто нужно дать ее организму время на восстановление.
– Это ни хрена не обычное дело – упасть в обморок и не прийти в себя. Прошел уже час. Она уже должна быть в сознании. Где ты купил свой диплом? Ты совершенно бесполезен. Нео, найди гребаного доктора, который знает, что делать.
– Ти, тебе нужно успокоиться, бл*дь. Послушай меня. Она очнется в любую минуту. Просто дай ей немного времени, – говорит Нео.
– Времени? Да пошел ты со своим временем. Я хочу, чтобы она очнулась сейчас! Она должна, бл*дь, прийти в себя. – В этот момент я даже не знаю, на кого кричу. Когда Холли потеряла сознание на кладбище, я подхватил ее, побежал к гребаной машине и помчался в ближайшую больницу. Эти бесполезные ублюдки не сделали ничего, кроме как пропустили ее через несколько томографов, и говорят мне, что она очнется, когда будет готова. К черту. Я не собираюсь ждать, пока они вытащат пальцы из своих сраных задниц. – Ладно, если никто другой этого не сделает, я сделаю это сам. – Я достаю из кармана телефон и звоню семейному врачу.
Он отвечает по первому звонку – вот за что мы, бл*дь, ему платим.
– Босс, что случилось?
– Это Холли. Она упала в обморок и ни хрена не приходит в себя, док. Мы в больнице, и все эти бесполезные мудаки ни черта не делают, чтобы помочь ей.
– Хорошо, в какой больнице?
– Пресвитерианская.
– Я сейчас буду. Тео, не делай глупостей. Я уверен, что они делают все, что могут.
– Да, но всего, что они могут, ни хрена не достаточно, – кричу я, вешая трубку.
– Ти, что случилось? – Я резко поворачиваюсь, почти боясь, что окончательно схожу с ума. Но на кровати лежит Холли с широко открытыми ярко-зелеными глазами и пытается сесть. Очнулась.
– Слава, бл*дь, Богу! Никогда, бл*дь, больше так со мной не поступай, – говорю я, толкая ее обратно на кровать. – Не вставай. Лежи спокойно.
– Что? Почему? Где я? – Она оглядывает комнату.
– Ты в больнице. Ты потеряла сознание, Холли. Ты была в отключке целый час. Целый гребаный час, и эти гребаные врачи-идиоты не смогли ни черта сделать, чтобы привести тебя в чувство.
– Мистер Валентино, нам нужно ее осмотреть, – вмешивается врач, стоящий у меня за спиной.
– Ти, я в порядке. Послушай, я не сплю и нахожусь в сознании. Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось.
– Ты не виновата. – Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Повернувшись, я бросаю на доктора свой самый ледяной взгляд. – Мне нужны все гребаные анализы, которые вы можете сделать. Я хочу знать, какого хрена она вырубилась на целый час. Я думал, что мы справились с этой ерундой с обмороками после того, как избавили ее от страха перед оружием.
– Хорошо, если вы освободите комнату, мы сможем осмотреть ее.
Я смотрю на него, наклонив голову, пытаясь определить, он храбрец или глупец. Я выбираю глупость.
– Он может остаться. Он должен остаться, – говорит Холли, хватая меня за руку, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь, о чем этот сукин сын, скорее всего, пожалеет.
– Хорошо, а что насчет него? – Мужчина жестом указывает на Нео.
Холли смотрит на меня, не зная, что ей делать.
– Нео, принеси ей что-нибудь поесть и какой-нибудь приличный гребаный кофе.
Он переводит взгляд с меня на Холли и кивает.
– Позвони мне, если он выйдет из-под контроля, Холли. – Он ухмыляется и выходит из палаты.
– Итак, миссис Валентино, как вы себя чувствуете? – спрашивает доктор Димвит.
– Что это за гребаный вопрос? Она больше часа была в отключке. Как, по-вашему, она себя чувствует? – Я рычу.
– Ти, прекрати. Дай доктору сделать свою работу, и я смогу поехать домой.
– Домой? Ты не поедешь домой, Dolcezza. Им нужно сделать все возможные анализы и прочее дерьмо.
– Я в порядке. Чувствую себя хорошо. У меня болит голова, и меня слегка подташнивает. Но в остальном я в порядке.
– Когда вы в последний раз ели, миссис Валентино?
– О, вчера вечером, – отвечает Холли, и я проклинаю себя за то, что не позаботился о том, чтобы она позавтракала перед тем, как мы вышли из дома. С этого момента я буду следить за тем, чтобы она ела регулярно.
– Когда у вас был последний менструальный цикл?
Так, теперь я действительно хочу пристрелить доктора Димвита. Это, бл*дь, личный вопрос, и, честно говоря, не его дело. Но когда я ломаю голову, пытаясь вспомнить, у меня ничего не выходит. Я смотрю на Холли, ожидая ее ответа.
– Я не уверена, – тихо говорит она, как будто все еще думает.
– Есть ли вероятность того, что вы беременны? – продолжает доктор Димвит.
– Да, – говорю я в то же время, когда Холли отвечает:
– Нет.
– Dolcezza, не знаю, рассказывал ли тебе кто-нибудь о птичках и пчелках, но когда ты делаешь то, что мы с тобой делаем так чертовски хорошо… – Я ухмыляюсь, видя, как краснеют ее щеки. – …ты, как правило, беременеешь.
– Я знаю про птичек и пчелок, идиот. – Она хмурится. – Я не беременна. Это невозможно. Я не готова к беременности.
– Ну да, тогда я сделаю тест, чтобы исключить это. Такие вещи происходят не тогда, когда мы готовы, миссис Валентино.
– Я не беременна, – сурово говорит Холли. Я тянусь за спину, чтобы убедиться, что мой «Глок» находится вне пределов ее досягаемости, потому что, судя по тому, как она пристально смотрит на этого парня, я бы поостерегся оставлять пистолет на виду, чтобы она его случайно не пристрелила.
– Хорошо, через минуту я пришлю медсестру с тестом. Все остальные исследования ничего не показали. Нет никаких медицинских причин для вашего внезапного обморока. Я бы объяснил его тошнотой и тем, что вы не ели более четырнадцати часов.
– Спасибо, – выдавил я из себя настолько вежливо, насколько смог. Я чертовски зол, что был так невнимателен к ее нуждам этим утром. Я жду, пока доктор выйдет из палаты, и только потом поворачиваюсь к Холли. Я не могу сдержать огромную ухмылку. Мои глаза устремлены прямо на ее живот, прямо туда, где, вполне возможно, сейчас растет мой сын.
Я кладу руку ей на живот, и она тут же отталкивает ее.
– Прекрати. Я не беременна, черт возьми.
– Ну, я думаю, ты можешь быть. У нас было много незащищенного секса, Холли.
– Я принимаю таблетки, каждый день.
– Ты никогда не пропускала? Совсем? Ни одной? – спрашиваю я, любопытствуя. Она думает об этом, и в тот момент, когда осознание приходит, она бледнеет. – Черт, Холли, все в порядке. Все будет хорошо.
– Не будет. Я действительно пропустила. Когда ты умер… когда я думала, что тебя больше нет, я неделю ничего не принимала, Ти. Целую неделю. И тогда у нас был секс.
– Dolcezza, то, что ты беременна, не так уж и плохо. Наша семья растет, – это хорошо, да? – Я не понимаю, почему она так волнуется. Я в чертовом восторге от мысли, что у Холли будет от меня ребенок.
– Я не готова, Ти. Нам нужно больше времени. Нам нужно время, чтобы просто побыть вместе. У нас было недостаточно времени. И я поправлюсь! Стану толстой. А ребенок? Как я буду заботиться о ребенке? Сейчас я едва могу позаботиться о себе.
– Ты не одна. Мы справимся со всем этим. Вместе. Вместе, помнишь? Мы с тобой – это чертовски выгодная сделка, Холли. Что бы ни случилось, я сделаю все, чтобы тебе было как можно легче.
– Я растолстею, – повторяет она.
– Холли, ты не растолстеешь. В тебе будет расти наш сын. Нет ничего более охренительно прекрасного, чем это.
– Я не готова, Ти. Я не знаю, смогу ли я это сделать.
– Мы сделаем это. У вас все будет хорошо. Я позабочусь об этом. Из тебя получится самая лучшая мать, Dolcezza.
Слезы текут по ее щекам.
– Я боюсь, Тео. Что я знаю о детях?
Я смеюсь, к ее большому разочарованию.
– Холли, ты же учительница. Я бы сказал, что ты много знаешь о детях. Больше, чем я.
Дверь в палату открывается, и входит медсестра.
– Хорошо, милая, мне нужно, чтобы ты помочилась в этот стаканчик. – Руки Холли дрожат, когда она берет пластиковый контейнер у пожилой женщины. – Ты в порядке, милая? Может, тебе что-нибудь принести? – Медсестра смотрит между нами, бросая на меня неодобрительный взгляд.
– Я в порядке, просто в шоке, наверное.
– Пойдем, Dolcezza, я помогу тебе. – Я тяну ее вверх, удерживая ее, пока не убеждаюсь, что она стоит на ногах.
– Ты не будешь смотреть, как я писаю, Ти. – Холли пытается оттолкнуть меня.
– Я иду в эту ванную с тобой, Холли. Мы будем делать это вместе, весь путь, и все начнется с того, что ты пописаешь в этот контейнер. Я это, бл*дь, не пропущу.
Холли стонет, хватает меня за руку и тащит в ванную.
– Включи кран. Мне нужно немного стимуляции. Если ты будешь смотреть, я не смогу пописать, – говорит она, спуская трусики и садясь на унитаз.
– Знаешь, я был в непосредственной близости от всего этого. – Я указываю на ее промежность. – Немного мочи – это ерунда, Dolcezza.
– Просто помолчи, – бормочет она, закрывая глаза.
Она писает, спускает воду в туалете и моет руки.
– Что теперь? – спрашивает она, глядя на контейнер на стойке.
Я беру пластиковый контейнер и открываю дверь.
– Вот, пожалуйста. Как это работает? Как долго нам придется ждать? – спрашиваю я медсестру, пытаясь передать образец.
– Не слишком долго. Просто положите его на стойку здесь. Доктор скоро придет. – Я выполняю указание и беру Холли за руку. Женщина улыбается и надевает пару одноразовых перчаток, после чего собирает все и выходит за дверь. – Мы с Холли садимся и молча ждем.
Через десять минут в дверь входит врач.
– Холли Валентино? – спрашивает он.
– Да. – Голос Холли дрожит и звучит тихо.
– Поздравляю, вы беременны. – Пожилой мужчина неуверенно улыбается.
Я мысленно даю себе пять. Она беременна. Моим ребенком.
– Святое дерьмо, мы беременны. У нас действительно будет ребенок. Часть тебя и часть меня. Я чертовски люблю тебя, Холли. – Я подхватываю ее на руки и кружу вокруг себя, пока не вспоминаю о ребенке.
Она, бл*дь, беременна. Срань господня, она беременна. Что, бл*дь, мне теперь делать? Ей нужен врач? Должны ли они проверить ребенка? Она ведь упала в обморок… Черт, мне нужна информация о беременности. Я понятия не имею, что делать, как ей помочь.
Мы слушаем все эти «можно и нельзя», о которых нам сообщает врач, – ну, я слушаю, а Холли отключилась, делая вид, что слушает. Нужно записаться на прием. После того как я поблагодарил пожилого мужчину и заверил его, что мы будем наблюдаться у лучшего акушера-гинеколога, которого можно купить за деньги, он ушел. Тогда я поворачиваюсь к жене, которая явно все еще в шоке.
Глава шестнадцатая
Холли
Беременность. Одно слово, которое все меняет, постоянно мелькает у меня в голове. Это то, чего я всегда хотела. То, о чем я всегда мечтала: выйти замуж, остепениться, завести детей. Пусть у меня нет белого забора и безопасного, скучного мужа, но я не променяю Ти ни на кого в мире. Я хочу его детей. Конечно, я хочу его детей.
Почему тогда, черт возьми, я не на седьмом небе от счастья? Я смотрю на Тео, который не может стереть улыбку со своего лица с тех пор, как мы узнали о нашей неминуемой гибели. Нет, не так… нашем ожидаемом комочке радости. Это благословение. Мне нужно начать думать об этом именно так. И перестать думать, что это конец жизни, какой я ее знаю.
Надо позвонить Райли. Она всегда знает, что сказать, чтобы вытащить меня из моих мыслей. Я застряла в своем собственном негативном мышлении. Я люблю детей. Я учитель, конечно, я люблю детей. Но я не могу понять, что меня так беспокоит. Я люблю своего мужа, и я знаю, что он любит меня. И я знаю, что он будет отличным отцом.
– Вот, выпей это. – Я бездумно беру у Ти горячую чашку с кофе и делаю глоток, который очень быстро вылетает обратно из моего рта.
– Что это, черт возьми, такое? – спрашиваю я, осматривая чашку. Она выглядит, как кофе, пахнет, как кофе. Но это точно не кофе.
– Это кофе без кофеина. Я только что прочитал, что во время беременности нельзя употреблять кофеин, поэтому я выбросил весь кофе в доме, – гордо говорит Ти.
– Ты что? О, Господи. Пожалуйста, скажи мне, что я попала на какое-то шоу розыгрышей и ты шутишь. Ты ведь шутишь, да?
– Нет. Я пройду весь этот путь с тобой. Если ты не можешь пить кофе, то и я не могу.
– Ти, у тебя буквально полный дом итальянцев. Итальянцев, которые чертовски любят свой кофе.
– Они могут пить его в другом месте. – Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего страшного.
– Нет. Я не могу отказаться от кофе. Не могу. Ни за что.
– Мы сделаем это вместе, Dolcezza.
– Тебе легко говорить. Это не ты будешь размером с дом и выталкивать из своего влагалища нечто размером с арбуз.
Он заметно вздрагивает и кривит лицо.
– Что ты думаешь о кесаревом сечении?
Я посылаю ему свой лучший взгляд «не шути со мной».
– Шучу. Все будет хорошо. Твое тело рассчитано на это, Холли.
– Аргх, пристрели меня сейчас! – стону я. Это будут самые долгие девять месяцев в моей чертовой жизни. Я смотрю, как Ти подходит к бару и наливает стакан виски. Я улыбаюсь от боли, которую собираюсь причинить ему. Встаю, забираю у него стакан и наливаю виски обратно в графин. – Тебе нельзя пить алкоголь. Мы беременны, помнишь? Беременным нельзя пить алкоголь.
Он несколько раз моргает, прежде чем улыбнуться.
– Ладно, мне это все равно не нужно. Девятимесячное очищение пойдет мне на пользу.
Я падаю на диван и откидываю голову назад.
– Что случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе нужно что-нибудь поесть? Я принесу тебе поесть.
– Ти, прекрати! Ты сводишь меня с ума, а прошло всего три часа. Просто перестань парить надо мной, иди и займись тем, чем ты обычно занимаешься. Я уверена, что у тебя есть работа, – кричу я на него.
Он садится, берет меня на руки и усаживает к себе на колени.
– Я понимаю, что ты не в восторге от этой новости, Холли. Я очень стараюсь понять, почему ты не хочешь от меня детей. Но ты не можешь просить меня не заботиться о тебе. Ты можешь пытаться отгородиться от меня; ты можешь кричать на меня сколько угодно. Но я все равно буду здесь. С тобой. Я все равно буду любить этого ребенка, частичку меня и частичку тебя. Я всегда буду любить тебя всеми фибрами своего существа.
Я начинаю рыдать, уткнувшись ему в грудь.
– Прости меня. Я люблю тебя. Я не знаю, что со мной не так. – Я делаю вдох. – Дело не в том, что я не хочу от тебя ребенка. Я хочу. Я просто… я не знаю, что со мной не так.
– Dolcezza, с тобой все в порядке. Тебе позволено чувствовать то, что ты чувствуешь. Я знаю, что для тебя это шок. Мы не планировали беременность. Но мы и не слишком старались предотвратить ее, хотя дело и не в этом. Суть в том, что если тебе нужно время, чтобы смириться, то, я бы сказал, у тебя есть около семи месяцев… плюс-минус.
– У нас будет ребенок, а у нас даже нет дома. Не совсем. Пока нет, Ти. У меня нет работы. У меня нет здесь ни сестры, ни мамы. Райли должна была быть рядом. Мы хотели, чтобы наши дети росли вместе. Кто придет и посидит с ребенком, когда я захочу принять долгую ванну или сделать что-нибудь еще?
– Поверь мне, тебе будет трудно удержать ребенка в руках, Холли. Ты знакома с моей мамой? Она будет такой сверхзаботливой, что тебе захочется на нее накричать. Кроме того, когда тебе захочется несколько часов покоя, я возьму его с собой на стрельбу или еще куда-нибудь. Ну, знаешь, научу его с малых лет.
Я сажусь. Он возьмет его пострелять. О, черт, почему я не подумала об этом раньше? Наш ребенок пойдет по стопам Тео. Он родится в преступной семье.
– Я шучу, Холли. Это была шутка. Очевидно, неудачная. Я обещаю, что не буду учить ребенка стрелять.
– А что будет, когда он подрастет? Придется ли нашему ребенку присоединиться к семейному бизнесу, как это сделал ты?
– Нет, абсолютно нет. Я бы солгал, если сказал, что не хотел бы иметь преемника. Но ни один мой ребенок не будет втянут в эту жизнь насильно, Холли. Даю тебе слово.
– Хорошо, спасибо. А если он захочет стать бухгалтером, или парикмахером, или танцором, или еще кем-нибудь? Это ведь нормально, правда? Ему не придется становиться мафиози.
– Мафиози? Это то, кем ты меня считаешь? – Ти смеется.
– А это разве не так?
– Я бизнесмен, Холли. Я управляю многими многомиллионными компаниями.
– Точно, – протягиваю я. Ти встает, не выпуская меня из рук. – Что ты делаешь? Опусти меня на землю.
– Нет, я собираюсь набрать тебе ванну. Тебе нужно немного расслабиться.
Я отмокала в ванне почти тридцать минут. Вода остыла. Но книга, которую я читаю, позволила мне перенестись в сказочный мир – с фейри, оборотнями и ведьмами. Не знаю, где Ти умудрился найти этот Kindle, но я снова чуть не разрыдалась, когда он принес его мне.
Решив, что прошло уже достаточно времени, я встаю и обматываю себя полотенцем. Нахожу свой телефон на прикроватной тумбочке и падаю на кровать. Вздохнув, я набираю номер Райли. Я уже собираюсь завершить звонок, когда она отвечает.
– Холли, где ты была? Я пытаюсь дозвониться уже несколько часов. Что-то не так. Я чувствую это. И скажи своему мужу, чтобы он тоже отвечал на мои чертовы звонки.
– А, мы были в больнице. Думаю, наши телефоны могли быть отключены, – вру я. Я видела, когда она звонила, но сказала Ти не отвечать.
– Что значит, вы были в больнице? Что случилось? Я знала, что что-то не так. Но Брэй мне не поверил.
– Я… я упала в обморок. Вот и все. Но я в порядке.
– Хорошо, а теперь, как насчет правды? Ты же знаешь, что не сможешь меня обмануть, Холли. – Я ничего не говорю в ответ. Что мне сказать? Как мне это сказать? – Холли, если ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас прыгнула в самолет, тебе лучше начать говорить. Чью могилу я выкопаю?
