Текст книги "Единое правление (ЛП)"
Автор книги: Кайли Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Спустя пять минут следования по темному туннелю мы достигаем его конца. Приоткрыв дверь, я выглядываю на кухню. Кажется, тут все как обычно, и персонал занимается своими повседневными делами. На нас бросают любопытные взгляды, когда я веду Холли к офису.
Закрывшись в маленькой комнате, я могу видеть все. Мои глаза изучают то, что показывают камеры. Хелена приветствует и обслуживает клиентов, как она обычно это делает.
– Подожди здесь. – Я целую Холли в лоб, прежде чем закрыть ее внутри и направиться в кафе.
– Что случилось? Что произошло? Где Нео? – спрашивает Хелена, бросаясь ко мне и затаскивая на кухню.
– Дом обстреляли. Я не знаю. У меня не было возможности взять свой телефон. Мне нужен твой.
– Ты убежал? Ты оставил моего брата защищаться одного? – кричит она.
– Следи за тем, с кем ты, бл*дь, разговариваешь, Хелена. Я собираюсь вернуться туда. Мне нужен твой гребаный телефон сейчас, и мне нужно, чтобы ты и Холли оставалась здесь до моего возвращения. Думаешь, ты справишься с этим? – Я рычу, раздраженный ее тоном и обвинениями. Я держу перед ней раскрытую ладонь. Она достает свой телефон из кармана фартука и сует его мне в руку. – Спасибо. Передай моей жене, что я вернусь за ней, и чтобы она не двигалась с места, пока я не приду.
– Что? Ты не сказал ей, что оставляешь ее здесь? Отлично, пойду разберусь с последствиями этой новости. Спасибо, Ти, – шипит Хелена мне в спину, пока я бегу обратно в туннель.
В доме жутко тихо. На цыпочках пробираясь по холлу и спускаясь по лестнице, я достаю пистолет. Наготове. Собран. Когда я пробираюсь через дом, я слышу его раньше, чем вижу. Мой кузен, тихо ругающийся и обещающий кому-то жестокую смерть. Черт, мне знаком этот тон. Я уже много раз слышал такие обещания. И видел, как он их выполняет. С кем бы он ни говорил, парень здорово облажался – это точно.
Когда я захожу за угол, мое сердце замирает. Посреди кухни сидит Нео. Привязанный к чертову стулу. Кровь течет по его виску, как из прохудившегося крана. Сквозь его разорванную рубашку видны красные следы по всей груди. Я не думаю. У меня нет времени обдумывать свои действия. Дуло моего пистолета поднимается на уровень глаз, и я целюсь в ближайшего к Нео ублюдка. И тут же один за другим все трое мужчин, которые были настолько глупы, что стояли спиной к гребаному дверному проему, падают на землю.
– Какого хрена ты так долго? – ворчит Нео, борясь с веревками, все еще удерживающими его на месте.
Я беру нож из мясного блока на кухонной стойке и освобождаю его запястья.
– Что, черт возьми, с тобой случилось? Как ты позволил им усадить тебя на этот стул? – Я знаю, что Нео умеет постоять за себя; он бы так просто не сдался. Как этим трем головорезам удалось взять верх над ним, я никогда не пойму.
– Где, бл*дь, твоя одежда? – ворчит он, игнорируя мой вопрос, и начинает рыться в шкафах.
Я опускаю взгляд и понимаю, что на мне все еще только пара треников. Потом я вспоминаю, что надел на Холли гребаный халат, прежде чем оставить ее в кафе, полном людей.
– Я был в гребаной ванной. Я провел Холли через черный ход и оставил ее у Хелены.
– С ней все в порядке? Холли?
Я знаю, что меня не должно беспокоить, насколько близки они стали, когда меня не было рядом. В конце концов, он защитил ее, помог ей пережить тяжелый период. То, чего, бл*дь, никогда не должно было случиться. Но, черт возьми, меня это бесит. Ревность – это не то чувство, с которым мне приходилось сталкиваться раньше.
– Она в порядке. – Я оборачиваюсь, осматривая разрушения. – Что, бл*дь, здесь произошло?
– Хороший вопрос. Как эти мудаки узнали об этом месте?
– Давай, выясним, каков ущерб, а потом пойдем и покрасим этот гребаный город в красный цвет.
Двадцать погибших. Двадцать моих гребаных людей погибли сегодня и почему? Из-за жадности. Жадные, бл*дь, больные ублюдки, которые не очень-то рады, что я остановил их денежный поезд, проносящийся через мой город. Они думают, что заниматься торговлей детьми, продавать маленьких девочек – это по мне? Да пошло оно все. Я за быстрые деньги, но даже у самого дьявола есть какие-то гребаные пределы.
Мы с Нео нанесли жесткий ответный удар. Нам не нужна целая команда людей, чтобы навредить этим семьям. Я уже знаю их слабые места, знаю все, чем они, бл*дь, дорожат. Это не их жены и дети. Нет, мне не нужно опускаться до такого уровня, чтобы причинить им боль. Я нацелился на то, что нанесет наибольший ущерб. То, что они ценят превыше всего. Их гребаные деньги. Это последняя остановка на сегодня. Я хочу попасть домой, где бы, бл*дь, он сейчас ни находился, и увидеть Холли.
– Ты готов? – спрашивает Нео, перезаряжая и пристегивая к себе дополнительные магазины.
Оттянув затвор назад, я отпускаю его и досылаю патрон в патронник.
– Да, давай сделаем это.
Сумасшедший ублюдок не удосуживается дождаться меня; он выбивает дверь в клуб и начинает стрелять. Снаружи это место выглядит как респектабельное заведение. Однако внутри – это всего лишь оболочка здания, заваленная оборудованием и бумагой. Именно здесь семья Гарзо зарабатывает свои основные деньги. В этих стенах хранится продукция на миллиарды долларов. Их бизнес по отмыванию денег самый прибыльный. Вот почему мы сожжем его дотла.
Мы уже нанесли удар по двум другим семьям. Взрыв пяти складов с оружием и боеприпасами был виден, наверное, всему западному побережью – настолько он был охренительно большим. Но это место? Я знал, что Бено будет здесь. Он контролирующий урод и заложник привычки. А еще он хранит ответы на вопросы, которые крутятся в моей голове. Вопросы, на которые я собираюсь получить ответы сегодня вечером.
Я осматриваю территорию. Это похоже на город-призрак. Большинство людей отправились разбираться с разрушениями, которые мы устроили в доках. Я замечаю Бено, сидящего за столом, шок на его лице очевиден. Нео пристрелил четверых, не успели они и глазом моргнуть. Мой кузен быстр, возможно, даже быстрее меня, хотя я никогда, бл*дь, не признаюсь в этом этому наглому ублюдку.
– О, смотрите, босс. Кажется, мы нашли того, кто нам нужен. И к тому же в полном одиночестве. – Голос Нео игривый.
– Похоже на то. Тебе следует быть осторожнее, Бено. Судя по тому, что я слышал, в этом городе у тебя полно врагов, которые только и ждут, чтобы расправиться с тобой.
– Ты ни хрена мне не сделаешь, парень. Я – гребаный Дон, – шипит старик.
– Да, видишь ли, меня воспитывали в духе уважения к традициям наших отцов. Бла-бла-бла. Но это уважение вылетело в окно, когда ты и твои дружки отправили меня на гребаное самоубийственное задание.
– Мы этого не делали. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Знаешь, я кое-что узнал, пока был в отъезде. Итальянцы много пьют. А когда они пьют, они разговаривают. Языки развязываются и все такое. А имена, которые постоянно всплывали? Да, они были очень интересными. Сможешь угадать, чьи они? – Я хожу по комнате, раскладывая связки динамита в каждом углу. Его глаза-бусинки следят за мной, пытаясь решить, как он сможет выкрутиться – говорить или драться. – Никаких догадок, да? – говорю я, снова поворачиваясь к мертвецу. – Скажи мне, Бено. Почему вы, старые ублюдки, хотели избавиться от меня?
– Мы не хотели. Мы не хотим, – говорит он, и его слова почти правдоподобны.
– Да, хотели, – отвечаю я. – Слушай, мы можем провести всю ночь, занимаясь этим, или закончить быстро. Тебе решать. Но знай, если нам придется провести здесь всю ночь, я буду в бешенстве. Меня ждет жена. И мне не нравится заставлять ее ждать. – Я киваю в сторону Нео, закатывая рукава рубашки.
– Думаешь, тебе это сойдет с рук? Не сойдет. Они придут за тобой, Ти. Они придут и за ней. Надеюсь, ты готов посмотреть, как твоя шлюха-жена получит по заслугам. – И тут все вокруг меня становится красным. Кровавая дымка застилает глаза. Я не думаю. Я не чувствую. Я просто делаю. Я наваливаюсь на него, нанося удар за ударом по его голове.
– Черт, Ти, остановись! Ты убьешь его прежде, чем он успеет сказать тебе то, что нам нужно знать. – Нео рычит, с усилием оттаскивая меня назад. Я смотрю на лицо Бено или на то, что от него осталось, а он улыбается. Чертов ненормальный ублюдок. Он точно знал, что сказать, чтобы заставить меня потерять самообладание. Он хотел, чтобы я потерял контроль, чтобы я поскорее покончил с ним. К черту это. Нет.
Я наклоняю голову к нему.
– Нео, принеси сумку, – инструктирую я, ухмыляясь Бено, и сукин сын наконец-то бледнеет. Я знаю, какую репутацию я завоевал в нашем кругу. И я знаю, что он понимает, что только что вывел меня из себя. Мой разум проясняется, когда я придумываю все способы, которыми заставлю этого ублюдка пожелать передышки в адском пламени.
Глава шестая
Холли
Я слышу через закрытую дверь, как Хелена кричит на Ти. Вскочив, я различаю его силуэт в темноте прохода, ведущего обратно в дом. Он оставил меня здесь. Этот придурок действительно оставил меня здесь, не попрощавшись. Хелена оборачивается, ее брови поднимаются, когда она оглядывает меня. Я затягиваю пояс на халате. Халате, который, черт возьми, на мне. Я стою в кафе, едва одетая, и он бросил меня здесь. Я сверну ему шею, когда увижу его. Он вернулся в дом. В тот самый, в котором стреляли.
– Холли, давай я сделаю тебе чашку чая. Подожди в кабинете. Я принесу тебе немного еды. Уверена, Ти вернется очень скоро, – осторожно говорит Хелена, глядя на меня, как на дикого зверя. И, наверное, в данный момент я им и являюсь.
– Нет, я в порядке, и когда мой муж вернется, можешь сказать ему, чтобы он отправлялся прямиком в ад. Если он решил, что я буду сидеть и ждать его, пусть подумает еще раз. Спасибо, Хелена. Прости, что мы так ворвались. Я прохожу через кухню и выхожу в кафе.
– Подожди! Куда ты идешь? – Хелена бросается за мной.
– Домой. Сразу после того, как заеду в «Бутылку-О». – Я выхожу за дверь, игнорируя любопытные взгляды в мою сторону.
– Подожди! Я пойду с тобой. Что такое «Бутылка-О»?
– Магазин спиртного. Я напьюсь днем, и если ты идешь со мной, то и ты тоже.
– Хорошо, я согласна. К черту этих парней, которые вечно думают, что мы будем ждать их, как беспомощные маленькие девчонки.
Я улыбаюсь ей. Понимаю, что сейчас выгляжу так, будто только что сбежала из психушки. В конце концов, я иду по улицам Нью-Йорка в халате. Удобно, что в квартале от моей квартиры есть магазин алкоголя, и я направляюсь именно туда.
– Итак, каков план? Какой яд ты выберешь? – спрашивает Хелена.
– О, сегодня это должна быть текила. – Я улыбаюсь ей, хотя сейчас мне хочется делать что угодно, только не улыбаться.
В голове непрерывно крутятся мысли, и я не могу их отключить. Где Ти? У него неприятности? Совершает ли он что-то безрассудное? Ну, на этот вопрос я могу ответить однозначным «да». Я злюсь на него, но в то же время хочу увидеть его лицо. В основном для того, чтобы дать ему пощечину, но также и потому, что мне нужно, чтобы с ним все было в порядке. Может быть, вся эта мафия не для меня. Я не знаю, как мне жить дальше, зная, что он где-то там и кто-то хочет его убить.
Остаток пути мы проходим в молчании.
Войдя в винный магазин, я беру две бутылки текилы и направляюсь к кассе. Только оказавшись там, я понимаю, что у меня нет бумажника. Денег у меня тоже нет. Я даже не взяла с собой телефон. Я обращаюсь к Хелене.
– У меня вроде как нет с собой наличных, – говорю я, смущаясь. Она громко и беззастенчиво смеется.
– Холли, тебе не нужны наличные. Скажи ему свое имя. – Она кивает молодому парню за кассой, который смотрит на нас с паникой на лице.
– Эм, привет. Я Холли. – Я улыбаюсь ему и снова смотрю на Хелену.
– Нет, твое полное имя.
– А, Холли Валентино, – говорю я, и мой взгляд снова падает на парня. Его зрачки мгновенно расширяются, а лицо бледнеет. Я знаю, что не должна, но я закатываю глаза от того, как это имя действует на людей. Обычно я не использую его в своих интересах, но сегодня у меня нет выбора. – Слушай, я знаю, что это… необычно. Но если ты позволишь взять мне эти две бутылки, я даю тебе слово, что вернусь завтра и заплачу за них.
– О, нет. Вы можете взять их, миссис Валентино. Не беспокойтесь. Вам не нужно за них платить.
Мои брови опускаются вниз.
– Я обещаю, что вернусь и заплачу за них. Спасибо.
– С вами все в порядке, миссис Валентино? У вас какие-то проблемы? Вам нужна помощь? – спрашивает он меня.
– Ну, мой муж, видимо, сволочь, и я собираюсь свернуть ему шею, когда увижу его. Но в остальном у меня все просто замечательно. – Я улыбаюсь своей самой милой улыбкой.
Бедный парень… Если его глаза станут еще шире, я думаю, что его глазные яблоки могут просто вывалиться из глазниц.
– Эм… – заикается он.
– Все в порядке. Забудь, что ты это слышал, – говорит Хелена, вытаскивая меня из магазина и выхватывая бутылки из моих рук.
– Тебе действительно не стоит говорить людям, что Ти – мудак. – На мгновение я думаю, что она шутит. В смысле, она должна шутить. Но когда я смотрю на ее лицо, оно становится совершенно серьезным.
– Боже мой! Ты сейчас серьезно? И почему я не могу сказать людям, что мой муж – задница, если он такой и есть?
– Ну, я это знаю. И ты это знаешь. Но они – люди вокруг – они боготворят его, Холли. Они не потерпят, чтобы их короля не уважали.
– Ну, судя по всему, я их королева, а значит, могу делать и говорить все, что захочу. Пусть они все ненавидят меня… Мне действительно все равно. На самом деле, как только я возьму в руки телефон, я позвоню Тео и скажу ему, каким засранцем, по моему мнению, он является прямо сейчас.
– Ладно, пошли. Давай зальем наши печали.
– Итак, у тебя есть план, как ты собираешься попасть внутрь? – спрашивает Хелена, пока мы обе смотрим на запертую дверь моей квартиры.
– Очевидно, я не думала так далеко вперед. – Я хмурюсь. И тут я вспоминаю, что хозяин квартиры живет на верхнем этаже. – Погоди, хозяин квартиры, у него же должны быть запасные ключи, верно? – Как раз в тот момент, когда мы собираемся развернуться и направиться обратно к лифту, дверь открывается, и внутри моей квартиры стоит, наверное, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела. У меня никогда не было соблазна сменить ориентацию, но, черт возьми, если кто-то и сможет меня убедить, то только она. Она высокая, стройная, загорелая. С такими скулами, на которые девушки тратят часы, нанося контуринг. И эти глаза, они темные. Но в них есть и что-то знакомое.
– Я удивлялась, сколько времени требуется людям, чтобы открыть дверь, – говорит она с ярко выраженным европейским акцентом. Когда ни Хелена, ни я ничего не отвечаем, она продолжает. – Ты Холли, верно? По описанию, которое дал мне отец, я смогла бы узнать тебя из многих рыжих. Но он не справился с задачей, описывая, насколько ты красива. – Она ослепительно улыбается мне.
Я прихожу в себя от шока.
– Кто ты? И что ты делаешь в моей квартире?
– Мама, это она? Тетя Холли здесь? – спрашивает детский голосок изнутри. Я смотрю на Хелену, которая пожимает плечами, но при этом настороженно оглядывает коридор, словно ожидая, что в любой момент оттуда выскочит бугимен.
– Прости, я не представилась. Меня зовут Анжелика Донателло. Кажется, ты встречалась с моим отцом в Италии несколько недель назад, а недавно я узнала, что твой муж, Тео, – мой брат. Я бы очень хотела его увидеть.
У Тео есть сестра? Помнится, он что-то вскользь упоминал во время обсуждения новости об отцовстве, которую ему только что сообщили. Что-то о племяннице, но то, что у него есть сестра, не пришло мне в голову. Ему трудно смириться с тем, что человек, вырастивший его, не был его биологическим отцом. Я не очень понимаю, как он справится с тем, что его разыскивает сестра. Но сейчас у меня есть цель – забыть обо всем с помощью текилы.
– Ха, ну, значит, нас двое. Когда найдешь, передай ему, чтобы не искал меня, – говорю я, проходя мимо нее в гостиную. – И еще, почему ты в моей квартире?
Я останавливаюсь, когда подхожу к маленькой девочке. Ей не может быть больше восьми лет.
– О, это ты. Здравствуй, меня зовут Изабелла. Но ты можешь называть меня Иззи. У меня никогда раньше не было тети, поэтому я очень рада, что теперь она у меня есть, – сбивчиво говорит девочка.
Я наклоняюсь, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Привет, Иззи. Меня зовут Холли. Я тоже никогда раньше не была тетей, но для меня большая честь быть твоей, – говорю я ей. Затем я выпрямляюсь и смотрю поверх ее головы на ее мать.
– Ах, верно. Да, я подглядывала. Я подумала, что, может, ты подскажешь, где я могу найти своего брата.
– Ну, здесь его нет. Хелена, я пойду приму душ и оденусь. – Сейчас я не могу общаться с людьми. Я просто хочу спрятаться. Я хочу начать день заново и вернуться к тому моменту, когда я была привязана к кровати и голова Ти была у меня между ног. Почему мне кажется, что я живу в бесконечном кошмаре? – Иззи, было приятно познакомиться с тобой, милая. Но, как видишь, мне нужно идти одеваться. – Я улыбаюсь девочке, пребывающей в блаженном неведении. Я бы с удовольствием позаимствовала хоть немного ее невинности, чтобы не знать об опасностях, таящихся за каждым углом.
Я направляюсь в ванную и запираю дверь. Все выглядит по-прежнему, но я чувствую, что она была здесь. Я чувствую себя некомфортно от того, что здесь хозяйничала незнакомка. У меня в квартире осталось не так много личных вещей. Странно, что я до сих пор не отдала ключи. Я не возвращалась сюда с тех пор, как мы поженились. Наверное, я просто никогда не задумывалась об этом. До сегодняшнего дня. Пока мне не понадобилось личное пространство.
Я открываю кран и сажусь на пол в душе, позволяя теплой воде омыть меня. В голове крутятся мысли, и я чертовски жалею, что не захватила с собой одну из тех бутылок текилы. Слезы не заставляют себя долго ждать.
– Почему? Почему это происходит? Что мне делать?
Мне просто нужно, чтобы кто-то сказал, что мне нужно делать. Где Ти? Ненавижу, что он так сильно мне нужен. Ненавижу, насколько зависимой я стала. И я ненавижу, что он может так легко бросить меня и уйти, подвергая себя опасности, когда я умоляла его не делать этого. Но больше всего я ненавижу то, что сейчас мне хочется, чтобы он был кем-то другим. Кем-то с обычной жизнью и обычной работой, где его конкуренты не носят автоматического оружия. Кем-то безопасным.
Тихий голосок в моей голове напоминает мне, что я влюбилась в него именно такого, какой он есть. Глубокая, скрытая часть меня жаждет его тьмы, приветствует ее. У меня просто не было времени понять и открыто признаться себе в этом. Что же я за человек такой, что сижу здесь и молюсь, чтобы он устроил ад тому, кто обстрелял наш дом, прямо сейчас? Чтобы он всадил пули в головы своих врагов. Нет, не его врагам. Нашим.
– Холли, ты там в порядке? – Хелена стучит в дверь.
– Да, я выйду через минуту, – отвечаю я. Я должна пойти и разобраться с последствиями появления дочери Донателло на моем пороге. Надо предупредить ее, что Тео сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать какие-либо семейные встречи.
Более чем достаточно, чтобы напиться сегодня.
Глава седьмая
Тео
Ну, это заняло больше времени, чем я ожидал. У старика были яйца – это точно. Обычно я не трачу столько времени на то, чтобы сломать человека, но Бено был не просто случайным бандитом с улицы. Нет, он был Доном – как он пытался напомнить нам снова и снова в конце, – и я только что убил одного из пяти боссов Нью-Йорка. Джон-младший не успел стать Доном официально, так что по сути его убийство не считается. Спросите меня, жалею ли я об этом применении силы, и я отвечу, что ни капли. В моем списке еще двое. Но им придется подождать другого дня.
– Что ты собираешься делать с этим дерьмом с правом рождения? – спрашивает Нео.
По словам Бено, поскольку я Донателло по крови, я следующий в очереди на его трон. Как будто я хочу захватить еще одну гребаную семью. Я – Валентино, это то, что я знаю. У меня нет ни желания, ни планов переезжать в гребаную Италию и брать власть над этой гребаной страной. Донателло мог просто убить своего младшего босса – по крайней мере, такова официальная версия, которую мы согласовали, чтобы сохранить все в тайне и обеспечить защиту моей жены. Это его проблема, кто будет его наследником, и это, бл*дь, точно буду не я. Бено утверждает, что двое других хотели устранить меня из-за власти, которую я мог бы иметь над ними, учитывая мое право первородства. Они все, бл*дь, боятся этого ублюдка.
Они должны испытывать этот страх передо мной, потому что я приду за каждым из них. Они меня подставили. Они хотели, чтобы я ввязался в их схему секс-торговли, зная, что я буду один. Зная, что я не откажусь прекратить это дерьмо. Они хотели убить меня до того, как Донателло узнает о своем отцовстве. Как, бл*дь, они узнали правду, я так и не понял. Может, Холли права. Может, мне действительно нужно поговорить с матерью.
– Я ни хрена не собираюсь с этим делать. А вот что я сделаю, так это заберу свою жену и отвезу ее домой.
– Ах да, об этом. Холли в своей квартире. Хелена звонила мне раньше, она с ней.
– Какого хрена она там делает?
– Понятия не имею, но Хелена просила предупредить тебя. Она не в лучшем настроении.
– Ничего удивительного. Я, бл*дь, бросил ее в кафе в халате, чтобы вернуться спасать твою задницу.
– И я уверен, что когда ты скажешь ей об этом, она тебя простит. Она любит меня. Она будет рада, что ты подоспел вовремя и не дал моим мозгам разлететься по всей кухне. – Он хрипит, когда мой кулак ударяет его в плечо. – Ай, какого хрена это было?
– Моя жена тебя ни хрена не любит, осел, – рычу я.
– Да, любит. Знаешь, кого она еще любила? Сонни, и у нее даже не было возможности попрощаться с ним.
– Похороны запланированы на ближайшую субботу. Потребовалось некоторое время, чтобы договориться о перевозке его тела.
– Я знаю. А она знает?
Я бросаю взгляд на своего лучшего друга. Почему он так беспокоится о моей жене? Я знаю, что должен быть благодарен, но к черту его. Я не утруждаю себя ответом на его вопрос.
– Просто отвези меня в ее квартиру.
Я стучу в дверь. Внутри тихо. Посмотрев на часы, я вижу, что уже немного больше одиннадцати. Черт, она будет в бешенстве. Я улыбаюсь перспективе вытрахать из нее всю злость.
– Может, она спит. Разве у тебя нет ключа?
– Думаешь, я бы стоял здесь, если бы у меня был гребаный ключ? – рычу я. Я киваю на четверых мужчин, стоящих спиной к стене. – Она все еще там? – спрашиваю я их. Я оставил их у кафе Хелены еще до того, как вернулся в дом на помощь Нео.
– Не уходила, – говорит один из них. Я поворачиваюсь, собираясь выбить эту чертову дверь, но тут она распахивается, и на меня смотрит Хелена с сердитым видом, сложа руки.
– Давно пора, черт, – рычу я.
Я прохожу мимо нее и замираю на месте. Там, на диване, сидит Анжелика, мать ее, Донателло. Черт возьми. Я не знаю, как воспринимать то, что у меня перед глазами. Я встречал ее много лет назад, когда мы были детьми. И я видел ее фотографии в таблоидах. Но сейчас, глядя на нее, я понимаю, что она моя гребаная сестра. Единокровная сестра. Какого хрена она здесь делает? Я снова поворачиваюсь к Хелене. – Где Холли?
– В спальне. Но, Тео, ты должен знать…
Я не дослушиваю до конца, когда тихо закрываю за собой дверь спальни. В ванной горит свет, освещая пространство мягким сиянием. Я иду и наклоняюсь над кроватью, убирая волосы Холли с ее лица. Я сглатываю, приготовившись к тому, что она, скорее всего, выплеснет на меня весь свой гнев. И вполне заслуженно. Я, бл*дь, бросил ее одну, едва одетую. Конечно, я оставил ее под защитой, но она об этом не знает. Она испугалась?
– Dolcezza, проснись, – мягко говорю я, касаясь легкими поцелуями ее пухлых губ. Ее глаза распахиваются, как будто она не спала. Ждала. Снова ждала меня. Даже в тусклом свете я вижу, как покраснели и опухли ее глаза. Она снова плакала. – Черт, Холли, мне жаль. Мне чертовски жаль.
Она прикладывает пальцы к губам и оглядывается, поднимаясь с кровати. И тут я замечаю, что она не одна. Какого черта? Рядом с ней ребенок.
– Не буди ее. Выйди немедленно! – резко шепчет Холли.
Я встаю и смотрю на маленькую девочку, спящую под одеялом. Что-то в моем сердце сжимается при виде ее. То ли потому, что вид Холли с ребенком чертовски трогателен, то ли потому, что я знаю, что ребенок – моя племянница? Внучка Донателло. Это та самая девочка, которую этот чертов ублюдок Джованни собирался украсть прямо у них из-под носа. Если что, недели, проведенные в Италии, не были пустой тратой времени. По крайней мере, я благодарен за то, что получил информацию об этом поганом плане и смог предотвратить похищение. Я позволяю Холли вытолкнуть меня за дверь спальни; она осторожно закрывает ее за собой.
– Какого черта, Ти? Какое право, по-твоему, ты имеешь врываться сюда посреди чертовой ночи? – шипит она, направляясь на кухню.
– Какое право? – Я поднимаю брови и иду за ней. – Ты моя гребаная жена. Вот какое у меня право.
– Твоя жена? Точно. Ну, как твоя жена, я бы хотела – как минимум – знать, где ты был весь день, это было бы вежливо. Или как насчет этого – не оставлять меня одну в чертовой кофейне в одном халате.
– Я сказал Хелене, чтобы ты меня подождала. И я вернулся за тобой, Dolcezza. – Я сохраняю спокойный голос – ну, настолько спокойный, насколько могу. Я ничего не могу поделать с тем, что ее гнев меня заводит. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Хелену. У нее было всего одно гребаное поручение.
– Не смотри на нее. Это не ее вина, – огрызается Холли. – И почему вы двое не разбудили меня? Мы должны были пить вместе. – Она указывает на кофейный столик, где стоят две бутылки Patrón. Одна пустая, другая наполовину полная.
– Ну, ты выглядела таким умиротворенной. А ты не осилила даже одну, – отвечает Хелена, а Анжелика просто переводит глаза между мной и Холли.
К черту все это… Здесь слишком много людей. Мне нужно поговорить с моей женой наедине. Я не собираюсь вести этот разговор на глазах у публики.
– Dolcezza, собирай свои вещи. Мы едем домой. – Я уже получал тонну ледяных смертельных взглядов. Но ни один из них не пронзил меня так сильно, как тот, которым Холли одарила меня сейчас.
– И где именно находится дом, Ти? В твоем пентхаусе, где убили двух человек и оставили их гнить в нашей постели? В доме, который обстреляли сегодня утром? Скажи мне, где находится дом, потому что я начинаю путаться. – Она складывает руки на груди, и мой взгляд тут же устремляется к ее декольте.
Эта ночь должна была пройти не так. Я планировал заставить ее кончить так сильно, чтобы она забыла, что вообще на меня злилась. Но я не могу этого сделать, когда все эти гребаные люди наблюдают за нами.
– Дом там, где ты, Dolcezza. Дом там, где мы вместе. Скажи мне, где ты хочешь быть, и я отвезу тебя туда. – Я обхватываю руками ее напряженную фигуру. Проходит совсем немного времени, прежде чем она расслабляется и прижимается ко мне.
Потом она вспоминает, что злилась, и отталкивает меня.
– Нет, ты не будешь сейчас использовать свои чары на мне. Я не собираюсь покидать эту квартиру сегодня. Так что либо ты можешь отправиться домой один, либо… Я не знаю, что ты можешь сделать, но я остаюсь.
Наклонившись вперед, я подхватываю ее и перекидываю через плечо, направляясь к балкону, чтобы хоть как-то уединиться.
– Нео, отвези Хелену домой, – говорю я ему, прежде чем закрыть за нами раздвижную стеклянную дверь, игнорируя слона в комнате, которым является Анжелика. Может, я и не хочу иметь с ней дело в данный момент, но я не собираюсь выгонять ее или ее дочь посреди ночи. Я не знаю, как справиться с чувствами, которые я сейчас испытываю к этим двоим.
– Опусти меня, Ти. Черт возьми, как же здесь холодно, – кричит Холли.
– Черт. Прости, Dolcezza. Вот, надень это. – Я снимаю пиджак и накидываю ей на плечи. Она не спорит. И я не упускаю из виду, как она поднимает воротник и глубоко вдыхает. Я опускаюсь рядом с ней, она сидит, прислонившись спиной к стене, и смотрит в ночное небо.
– Ты бросил меня… снова, – говорит она, нарушая наше молчание.
– Я знаю. Мне жаль, Холли. Черт, я не знаю, что с этим делать.
– Ты обещал, что не бросишь, а сам оставил меня в кафе.
Большим пальцем я смахиваю беззвучные слезы, катящиеся по ее щекам.
– Мне жаль. Я должен был, Dolcezza. Мне нужно было вернуться, я не мог… – Я опускаю глаза.
– Я знаю, – говорит она, шокируя меня. – Я знаю, что ты должен был это сделать, Тео. Просто мне это не нравится. Я не знаю, смогу ли я так жить. Я не уверена, сколько выдержит мое сердце, не зная, где ты находишься весь день и всю ночь. Не зная, в безопасности ли ты. Не зная, жив ли ты вообще. Мне было страшно. Не за себя, а за тебя.
– Dolcezza, у меня нет выбора. У нас нет выбора. Это мой мир. Я не собираюсь лгать тебе и говорить, что он безопасен. Потому что ты сама видела, насколько он дерьмовый. Но он такой. Нам выпал такой расклад. Мы просто должны найти способ заставить его работать на нас. – Я поднимаю ее на руки и сажаю к себе на колени, не сводя с нее взгляда. – У нас нет другого выбора, Холли. Ты моя жена. Я никогда не смогу отпустить тебя. Даже если ты будешь умолять, я не смогу. Ты нужна мне. Я чертовски люблю тебя.
– Мысль об уходе никогда не приходила мне в голову. А должна была. Логически я это понимаю. Но ты мой, Ти. Я никогда не попрошу тебя отпустить меня. Я хочу быть с тобой. Я хочу быть той, к кому ты возвращаешься домой по ночам. Я хочу быть твоим первым выбором. И как бы эгоистично это ни звучало, я хочу быть твоим единственным выбором. Мне не нравится делить тебя с твоей работой.
Глава восьмая
Холли
Руки Ти обнимают меня. Я нахожу утешение в его объятиях, тепле, ощущении безопасности. Эти чувства лишают меня воли. Так всегда бывает. Почему он так влияет на меня? Изо всех сил пытаюсь напомнить себе, что я в бешенстве. Что злюсь на то, что он оставил меня в этом чертовом кафе. Я стараюсь не позволить облегчению от того, что нахожусь в его объятиях, унять мой гнев. Это трудно. Так чертовски трудно.
– Мы не можем продолжать это делать, Ти. Я не могу продолжать это делать, – шепчу я ему в грудь.
Он поднимает мое лицо вверх, заставляя мои глаза встретиться с его.
– Я знаю, Dolcezza. Я знаю. – Он наклоняется и приникает к моим губам. – Я люблю тебя. Ты важнее для меня, чем что-либо или кто-либо. Мне нужно, чтобы ты это знала. Когда я услышал выстрелы сегодня утром, моей первой мыслью было не побежать на помощь своим людям, не защитить свою семью. Я подумал о тебе, о том, чтобы как можно быстрее увезти тебя подальше от этого дома. Но как только я убедился, что ты в безопасности у Хелены, я должен был вернуться, Холли. Ты была моей первой мыслью, каждой моей мыслью. Но моя семья, люди, которые работают на меня. Они тоже полагаются на меня.
