Текст книги "Скромная королева (ЛП)"

Автор книги: Кайли Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Что это за место? – спрашиваю я.

– Это подвал… где раньше дрался Брэй. Вторая дверь, иди туда, – инструктирует она. Я иду вперед и открываю вторую дверь, попадая в пустую комнату. Не самое лучшее место… Но сейчас мне нужна только Холли и, возможно, твердая поверхность, чтобы прижать ее к себе. Она протягивает руку и толчком закрывает дверь. – Как это возможно? Как ты здесь оказался? – Ее голос похож на шепот.

– Моя жена жаловалась, что ей не хватает секса. Что бы я был за муж, если бы не нашел способ это исправить?

– Итак, ты пролетел через полмира… для чего? Чтобы заняться сексом?

– Нет, я прилетел, чтобы основательно трахнуть тебя, Dolcezza. Я собираюсь сделать так, что ты все еще будешь чувствовать меня на следующей неделе.

– Ммм, ну и чего же ты ждешь? Меньше говори и больше делай, Ти. – Ей не нужно повторять дважды. Я ставлю Холли на ноги и спускаю бретельки ее платья с плеч. Тонкий материал падает к лодыжкам, и она остается стоять на каблуках и в темно-зеленых трусиках. Зажав в руке кружева, я рву их с одной стороны и смотрю, как они падают на пол. Холли задыхается и смотрит на свое испорченное нижнее белье. – Мне они нравились, – капризничает она.

– Я куплю тебе еще. – Мой взгляд пробегает по ее обнаженному телу. Я не знаю, с чего начать. Каждый ее дюйм – это чертово совершенство. А потом она опускается на колени. Ее губы подрагивают, когда она тянется к моему ремню, расстегивает его, а затем пуговицы на моих брюках. Ее маленькая рука проникает внутрь и вытаскивает мой член. – Аргх. Черт, Холли, ты такая чертовски горячая сейчас, – стону я, когда ее ладонь проводит по моему стволу.

– Ты даже не представляешь, как сильно я хотела этого. – Наклонившись, она проводит языком по всей длине моего члена, а затем по головке и слизывает уже вытекающую сперму. – Ммм, мне нравится пробовать тебя на вкус.

– Нет. Вставай. Сейчас же! – Я поднимаю ее на ноги, подхватываю и прижимаю к ближайшей стене. – Мне нужно быть похороненным в тебе сейчас. Ты готова ко мне, Dolcezza? – Я жду, пока она кивнет головой, а затем вхожу в нее быстрым толчком. – Черт! – кричу я, не двигаясь с места. Я знаю, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к моим размерам. Мои губы пробираются к ее шее и покусывают ухо. – Я так чертовски скучал по тебе. Не думал, что можно так сильно по чему-то скучать.

– Ммм, Ти?

– Да?

– Трахни меня уже, пожалуйста.

Да, мэм. Немного выйдя из нее, я снова подаюсь вперед, и ее голова откидывается назад, когда я вхожу в нее полностью. Как бы я ни хотел трахнуть ее жестко и быстро, мне придется делать это медленно, иначе все закончится раньше, чем я хочу. Будь моя воля, я бы остался в ней навсегда, никогда не покидая своего счастливого места между ее ног.

– Я чертовски люблю твою киску. Она чертовски совершенна. Ты ох*енно совершенна. – Мои толчки учащаются. – Мне нужно, чтобы ты кончила, Холли.

– Нам обоим. О боже! – Ее ноги обхватывают мою талию. Создав между нами небольшое пространство, я протягиваю руку вниз и нащупываю ее клитор. – Да, Ти. Да! Не останавливайся. Я собираюсь… – Она вскрикивает, когда ее бедра встречаются с моими, толчок за толчком.

– Бл*дь, мне нравится, как ты мочишь мой член. Ты такая ох*енно влажная. И все это мое. – Я прикусываю нежную кожу ее шеи, и она взрывается. Ее стоны эхом отражаются от бетонных стен. Мое тело напрягается, по позвоночнику пробегают мурашки, яйца сжимаются, и я кончаю, орошая глубины ее киски своим семенем. Черт, кажется, я нуждался в этом больше, чем готов был признать. Почему, черт возьми, я решил, что смогу неделями обходиться без нее? Я был гребаным идиотом. С Холли весь мой мир становится лучше. Ярче. Она, конечно, слишком хороша для меня, но она моя. И это никогда не изменится. – Что ж, это было неплохое приветствие, миссис Валентино.

Я выхожу из нее, застонав от потери ее теплой, влажной киски, обнимавшей мой член. Я заправляю его обратно в брюки и застегиваю ремень, одновременно любуясь обнаженным, тщательно оттраханным телом Холли, стоящей передо мной. Ее лицо приобрело приятный розовый оттенок, а глаза затуманились от послеоргазменного блаженства. Ей очень идет этот гребаный вид.

Глава девятнадцатая

Холли

Я не могу пошевелиться. Стою здесь, переводя дыхание и наблюдая за тем, как Ти застегивает штаны, прячет часть своей анатомии, которую он так чертовски хорошо использует со мной.

Меня одолевают сразу несколько эмоций. Я не знаю, как справиться с чувствами, обрушившимися на меня, как товарный поезд. Я в экстазе оттого, что он здесь, отхожу от сумасшедшего оргазма, и я в бешенстве оттого, что мне пришлось так долго обходиться без него. Но больше всего я напугана, потому что знаю, что он здесь ненадолго. Знаю, что он снова уедет, и не могу даже думать о еще одном прощании. Я придумываю способ спрятаться в его самолете, стать безбилетником или что-то в этом роде, и просто последовать за ним в Италию.

Мысли о том, чтобы приковать его наручниками к кровати, запереть в подвале и сказать: к черту весь остальной мир, – становятся все более привлекательными с каждой минутой. Он мой. Я не хочу делить его с его бизнесом. Это эгоистично, и я знаю, что ни у кого из нас нет права выбора, если дело дойдет до этого. Он ясно дал понять: выхода нет. Тысячи людей полагаются на него. Даже если бы он не хотел быть главой семьи, а он говорил мне, что хочет, его готовили к этому с самого рождения.

Я наблюдаю, как он поднимает с пола мои порванные трусики и засовывает их в карман, а затем поднимает мое платье.

– Не хотелось бы прикрывать такой шедевр, но я единственный, кто может оценить это opera d’arte.

Я чувствую, что становлюсь еще более влажной от его итальянского языка. Ублюдок ухмыляется. Он знает, как это действует на меня, даже если я не понимаю, о чем он говорит. Он может буквально сказать мне, что я похожа на жабу, я не пойму.

– Что это значит? – спрашиваю я, поднимая руки вверх, пока он надевает мне платье через голову.

– Произведение искусства. Твое тело – это гребаное произведение искусства, Холли.

У меня нет слов. Как можно ответить на такой комплимент?

– Спасибо?

– Не нужно меня благодарить, Dolcezza. Это я должен благодарить тебя. Поклоняться тебе. Такой парень, как я, не должен был оказаться с такой девушкой, как ты, Холли. То, что ты до сих пор не попыталась убежать так далеко и так быстро, как только можешь, – просто чудо.

– Бежать? Скажи мне, Тео, куда я могу спрятаться, чтобы ты меня не нашел? – Когда Нео хочет кого-то найти, он узнает его местоположение в течение часа – обычно меньше. Я видела это своими глазами и слышала во время разговоров, которые не должна был подслушивать.

Лицо Тео омрачается, он нахмуривает брови и поджимает губы.

– Ты хочешь бежать, Холли? Хочешь все закончить?

Ладно, он официально сумасшедший, если думает, что я хочу от него сбежать. Я качаю головой и обхватываю его шею руками.

– Я не хочу бежать от тебя, Тео. Я хочу, черт возьми, бежать к тебе. Всего несколько минут назад я пыталась придумать, как пробраться на твой самолет, чтобы полететь с тобой в Италию. Мне не нравится быть вдали от тебя. Нет, я чертовски ненавижу это. Я ненавижу ложиться спать без тебя. Ненавижу каждое утро тянуться к тебе, чтобы обнаружить, что твоя подушка пуста. Ты подсадил меня на себя, а потом оставил. Это несправедливо. – К тому времени, как я закончила свою тираду, я уже от него отстранилась. Этот разговор заставил меня покраснеть. Хочу ли я бежать? Что это за вопрос? Он стоит с огромной ухмылкой на лице. – Чему ты улыбаешься? – спрашиваю я, складывая руки на груди.

Его глаза опускаются, изучая меня, прежде чем встретиться с моими, и он пожимает плечами.

– Ты чертовски очаровательна, когда ругаешься, Dolcezza.

– Заткнись! Я не такая! – Я ударяю рукой по его плечу, чтобы немного оттолкнуть его назад. Он вздрагивает, быстро скрывая это, но недостаточно быстро. – Что не так? Что случилось? – спрашиваю я, протягивая руку, чтобы снять с него пиджак, и задыхаюсь. – Что, черт возьми, случилось? Ти, у тебя идет кровь.

Он хватает меня за руки, чтобы остановить мои движения.

– Холли, все в порядке. Я просто порвал шов во время нашего милого воссоединения. Поверь мне, оно того стоило.

– Это не нормально. У тебя кровотечение. Почему у тебя вообще швы? – Я смотрю на испачканную кровью рубашку, ожидая его ответа. Когда он не отвечает, я поднимаю взгляд и встречаюсь с его глазами. Его челюсть напряжена, а губы сжаты. – Ти, что случилось? Почему тебе понадобилось накладывать швы? И даже не думай мне врать.

– Я не могу тебе этого сказать, Dolcezza. Но все в порядке. Я в порядке. Тебе не стоит беспокоиться.

– Ты можешь сказать мне, просто ты не хочешь. – Мои брови сведены. – Ты мне не доверяешь?

– Холли, я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было. Ты мой человек – ты знаешь это.

– Тогда скажи мне, что, черт возьми, произошло! – кричу я.

Он делает глубокий вдох.

– Вчера по дороге в аэропорт я получил пулю в плечо. Все в порядке. Я в порядке. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. – Он пытается обхватить меня за талию. Я стряхиваю его руки.

– В тебя стреляли? Какого черта? Кто, черт возьми, в тебя стрелял? – Теперь я в бешенстве. Я хочу полететь в Италию и застрелить кого-нибудь, посмотреть, как им это понравится. А еще я хочу, черт возьми, кастрировать Тео за то, что он не сказал мне раньше. И за то, что вел себя так, будто это не так уж и важно.

– Холли, успокойся. Со мной все в порядке. Я стою прямо перед тобой. Цел и невредим. Поверь мне, со мной все намного лучше, чем с другими парнями.

Я задыхаюсь, открывая дверь.

– Иди за мной, – бросаю я через плечо. Я знаю, что у Зака в кабинете есть аптечка и, возможно, запасная рубашка, которую я могу одолжить.

– Веди. Я бы пошел за тобой в самые глубины ада, Dolcezza.

– Не время быть милым, Тео Энтони Валентино.

Он бормочет что-то, что я не совсем улавливаю – не то чтобы мне было интересно слушать то, что он хочет сказать в данный момент. Я ткнула пальцем в кнопку, которая поднимет нас в офис.

– И, Холли, куда именно ты меня ведешь?

– В кабинет Зака. У него есть аптечка, и тебе нужно что-то сделать с этой рубашкой, прежде чем мы спустимся обратно в клуб, чтобы я могла показать всем моего безумно сексуального мужа.

– Холли, я в порядке. Я обработаю рану, как только мы окажемся дома.

Я решаю проигнорировать его и выхожу из лифта. Знаю, что он последует за мной. Когда дохожу до двери офиса, я даже не пытаюсь постучать. Распахиваю ее. Слава Богу, она не заперта. Мои шаги замедляются, когда я встречаюсь с непонимающим взглядом Зака.

– Неужели никто в этой семье не знает, как, бл*дь, стучать в дверь? – ворчит он.

Я чувствую, как Ти напрягается позади меня. Прежде чем он успевает броситься мне на помощь и сделать что-то, что он не сможет исправить, я захожу внутрь.

– Привет. Извини. Я не ожидала, что ты будешь здесь, Зак. Я ненадолго. Мне просто нужна аптечка. У тебя есть? – Я говорю самым приятным голосом, на который только способна.

Зак может попытаться выглядеть как медведь-гризли, с когтями и зубами. Но в глубине души я знаю, что он просто большой, мягкий, плюшевый мишка, который сделает все для своей семьи. И каким-то образом мне удалось войти в его ближний круг. Он быстро встает и обходит свой стол.

– Что случилось? Ты ранена? Кто-то что-то сделал с тобой, Холли? – Хотя он спрашивает меня, он смотрит прямо на Ти.

– Нет, я в порядке. Это не для меня. О, а это Тео. Мой муж, – выделив последнее слово, я наблюдаю, как на лице Зака появляется мгновенный шок.

– Понятно. – Зак снова смотрит на меня, полностью игнорируя присутствие Тео. – Ты уверена, что с тобой все в порядке? Если тебе нужна помощь, Хол, просто скажи.

– Я в порядке. Мне просто нужна аптечка, пока он не истек кровью в твоем кабинете. О, и, может быть, запасная рубашка.

– Конечно, она в ванной. Что случилось? Я видел, что твой муж сделал с моими охранниками у двери. Не похоже, чтобы они в него стреляли, так почему же он истекает кровью в моем кабинете?

Я поворачиваюсь к Тео.

– Что ты сделал с охранниками?

Он ухмыляется.

– Они не хотели меня впускать. Я просто позаботился о том, чтобы они не повторили эту ошибку.

Мои глаза выпучиваются.

– Ти, это не Нью-Йорк. Ты не можешь просто прийти сюда и… я не знаю… но ты просто не можешь.

– И все же я это сделал. Он смотрит на Зака. – Жаль твоих парней, но тебе, наверное, стоит найти себе охрану получше.

– Возможно, – отвечает Зак. Затем он открывает дверь и достает белую рубашку. У них примерно одинаковый размер, она должна подойти. – Итак, что произошло между входной дверью и тем, как вы двое спустились в подвал?

– Это просто царапина. Холли слишком остро реагирует.

Я смотрю на Ти. Он серьезно сейчас говорит? Я слишком остро реагирую? Я иду в ванную и достаю из шкафа аптечку.

– Сними рубашку, – требую я. – И садись на диван.

– Да, босс. – Он смеется, стягивая пиджак и расстегивая пуговицы своей теперь уже испорченной белой деловой рубашки.

– Просто царапина, да? – Зак возвращается на свое место за столом.

Когда я вижу рану и разорванные швы на плече Тео, я не могу сдержать слез, которые вырываются наружу. В него стреляли. Кто-то направил на него пистолет и нажал на курок. У меня трясутся руки, когда я вытираю кровь. Кровь идет не так сильно, как я думала.

Ти берет меня за запястье.

– Dolcezza, посмотри на меня. – Он ждет, пока я подниму лицо к нему. – Я в порядке. Все хорошо.

– Тео, в тебя кто-то стрелял. Ты не в порядке. Кто-то действительно хотел убить тебя. Это ненормально, – говорю я.

– Ну, ничего такого, с чем бы я не справлялся раньше. Считай это профессиональным риском. Но поверь, сейчас я в порядке.

– Я хочу полететь в Италию и сжечь всю эту страну. Тот, кто думает, что может ранить тебя, очевидно, не знает, что ты мой.

Ти наклоняется и нежно целует меня, делая это очень возбуждающе.

– Я чертовски люблю тебя.

– Я люблю тебя еще больше, когда у тебя нет пулевых ранений, так что постарайся остаться целым и невредимым.

Я слышу смех Зака, который прекращается, как только я перевожу на него взгляд.

– Ты слишком похожа на свою сестру с этим хмурым лицом. Райли – злюка, помнишь? А ты должна быть милой и хорошей, Холли.

– Ты хочешь сказать, что моя жена не милая и не хорошая? – спрашивает Ти, готовый вскочить на ноги. Я толкаю его обратно на диван.

– Сядь. Не обращай на него внимания. – Я смотрю на Зака. – Ты действительно думаешь, что я не знаю, как быть плохой, Зак? Я выросла рядом с Райли. В каждой неприятности, в которую она попадала, я была рядом с ней. Не забывай об этом.

– Даже не думал. Кстати, о маленьком нарушителе спокойствия: три, два, один… – Зак направляется к двери, которая открывается и хлопает о стену.

– Зак, я не могу найти Хол… – Слова Райли обрываются, как только она замечает меня. – Что, черт возьми, случилось? Холли, ты в порядке? Что он сделал, чтобы разозлить тебя? – Затем она подходит к Тео, оглядывает его с ног до головы и шепчет мне: – Черт, теперь я понимаю, почему ты подписала свидетельство о браке. – По ухмылке на губах Ти я поняла, что он тоже ее услышал.

– Заткнись. – Я отпихиваю ее с дороги и накрываю марлей разошедшийся шов, а затем бросаю Тео новую рубашку. – Надень это. Ты ни за что не пойдешь туда без рубашки. – Он поднимает бровь, и я понимаю, о чем он думает. – На мне есть платье, – отвечаю я на его невысказанный вопрос.

– Едва ли это можно так назвать, – одновременно бормочут Ти и Зак.

– Так, почему мне не сказали, что вечеринка переместилась сюда? – кричит Брэй с порога.

– Что случилось? – снова спрашивает Райли, кивая в сторону Тео. Мне приходит в голову, что Райли и Брэй даже не знакомы с ним официально.

– О, это Ти, кстати. Мой муж. Ти, моя очень надоедливая сестра Райли и ее очень одержимый муж Брэй. – Я указываю между ними.

– Не думай, что только потому, что у тебя течет кровь, тебе сойдет с рук тот факт, что ты женился на моей сестре, не сказав мне об этом. У нее даже не было платья, и я должна была быть там. Мне плевать, что ты большой и плохой босс мафии или кто ты там, я найду тебя и разорву на куски, если ты хоть раз причинишь ей боль. – Райли говорит все это, а потом улыбается. – Привет, я Райли. Приятно наконец-то познакомиться.

Тео переводит вопросительный взгляд с меня на нее, но он не настолько глуп, чтобы произнести свои вопросы прямо сейчас. Он протягивает руку, чтобы пожать ее.

– Мне тоже приятно с тобой познакомиться. И тебе не стоит беспокоиться. Я никогда не трону ни одного волоска на голове моей жены.

Я закатываю глаза. Клянусь, ему нравится говорить «моя жена» в предложении так часто, как только он может. Неужели он думает, что кто-то может это забыть? Я точно не забуду. Закончив обмен мнениями с Райли, Ти подходит к Брэю и протягивает ему ладонь. Брэй пожимает ее, и они обмениваются каким-то странным, только им понятным кивком головы.

– Ладно, теперь, когда тебя подлатали, нужно выпить. – Брэй подходит к мини-бару Зака.

– Брэй, убирайся на хрен из моего офиса. У некоторых из нас есть работа. Если ты забыл, внизу есть три бара. Иди и выпей в одном из них.

– Ладно, бро, не заводись. Не обращай на него внимания. Он раздражен, потому что ему пришлось на несколько часов оставить жену и прийти на работу. – Брэй берет Райли за руку и идет обратно к лифту.

– Спасибо, что позволил мне воспользоваться твоим кабинетом, и извини, что отвлекли тебя. – Я собираю аптечку и возвращаю ее в ванную.

– Холли, я всегда тебе рад, если что-то понадобится. Ты это знаешь. – Зак переводит взгляд на экран своего компьютера, яростно стуча по клавиатуре.

– Что ж, я ценю это, – говорю я. – Пойдем, пока эти двое снова не начали нас искать.

– Спасибо, приятель, завтра я попрошу кого-нибудь заменить твою рубашку, – говорит Тео Заку.

– Не нужно. Она принадлежит Брэю. – Зак смеется, когда мы выходим из офиса и направляемся в сторону клуба.

Глава двадцатая

Тео

– Боже, за что? – голос Холли хрипит со сна, когда она шлепает рукой по моей груди.

Я хватаю ее за запястье, прежде чем она поднимет руку еще выше и ударит по моему гребаному плечу. Оно до сих пор чертовски болит. Но я никогда не признаюсь ей в этом. Это только вызовет у нее ненужное беспокойство. Я подношу ее пальцы к губам и целую каждый из них.

– Кажется, кто-то жалеет о количестве выпитого вчера вечером? – Я смеюсь.

– Ш-ш-ш, не шуми. Это слишком громко. – Она прижимается ко мне лицом, натягивая одеяла до подбородка.

Я провожу рукой по ее голове, пропуская через пальцы ее волосы. Я чертовски люблю ее волосы.

– Dolcezza, хочешь, я принесу тебе «Адвил» или воды?

– Нет, не двигайся. Ты моя подушка. Ты не можешь двигаться.

– Хорошо, но тебе нужно встать и поесть. От еды и аспирина тебе станет в десять раз лучше.

– О боже, нет! – стонет она, встает и убегает в ванную. Я быстро следую за ней. Опускаюсь рядом с ней на колени, собираю ее волосы и держу их подальше от лица, пока она отдает содержимое своего желудка фарфоровым богам. Через несколько минут она откидывается назад и прислоняется к стене. – Не смотри на меня. Ты не должен видеть меня такой. Я отвратительна. Ты никогда больше не захочешь заниматься со мной сексом. О боже, моя жизнь официально закончена.

– Холли, нет ничего, что могло бы заставить меня не хотеть заниматься с тобой сексом. Поверь мне. Я бы трахнул тебя, даже если бы у тебя из живота рвался наружу инопланетянин, желающий откусить мне член.

Она с отвращением щурит на меня глаза.

– Откуда ты это берешь?

– Это подарок. Вот, возьми. – Я протягиваю ей две таблетки и чашку с водой. Она берет «Адвил» и запихивает в рот, пока я включаю душ и проверяю температуру. – Давай, вставай. – Затем я осторожно поднимаю ее на ноги, снимаю с нее футболку, бросаю ее в сторону и веду под воду.

– Ммм, как хорошо. – Мой член подпрыгивает, услышав ее стон, даже если этот звук не имеет никакого отношения ко мне, а всецело связан с массажной насадкой для душа.

– Откинь голову назад. – Я мочу ее волосы, прежде чем вытащить ее из-под воды. Потянувшись за ней, я набираю шампунь в руки и вспениваю его на ее голове.

Я должен взять за правило мыть ей волосы каждый раз, когда мы принимаем душ. Пока я массирую ее кожу, она кладет голову мне на грудь и прислоняется ко мне.

– Ты слишком добр ко мне, Ти. Почему ты такой хороший?

– Ты заставляешь меня хотеть быть хорошим, Dolcezza, но ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. – Я целую ее в лоб.

Она фыркает – да, фыркает.

– Ты дал мне все. А секс… ну, ты действительно хорош в этом. Потрясающе хорош. И ты всегда так чертовски очарователен. От тебя у меня сердце переполняется чувствами. Я горжусь тем, что стала твоей женой, Тео.

– Хорошо, потому что ты самая лучшая жена, которая у меня когда-либо была.

– Я единственная жена в твоей жизни, верно?

– Да, Холли, конечно, единственная.

– Ладно, хорошо.

– Мы можем остаться здесь и притвориться, что остального мира не существует, хотя бы еще на час?

После того как я вымыл ей волосы и тщательно вытер тело, мы вернулись в постель. Холли прижалась к моему боку, обхватив меня руками, и с тех пор не двигалась. Это было два часа назад.

– Кто-нибудь скоро выломает дверь, если мы не выйдем, – говорю я. Каждые тридцать минут или около того чертов Нео либо стучал в дверь, либо присылал мне сообщение – видимо, проверял, жив ли я еще.

– Нео заставил меня положить пистолет в прикроватный ящик. Просто пристрели любого, кто войдет.

– Ты так не думаешь, Dolcezza. – Я смеюсь.

– Наверное, нет. Что ты скажешь своей маме?

– Что ты имеешь в виду? Что мне нужно сказать маме?

– Она была убита горем, Ти. Ты позволил ей думать, что ты умер. Ты хоть представляешь, что это делает с родителями? Нет, конечно, не представляешь.

– Холли, с мамой все будет в порядке. Она понимает, что иногда нам приходится делать то, чего мы не хотим, ради блага семьи. Она не будет задавать вопросов.

– Ммм… – Она скатывается с меня и встает с кровати. Я смотрю, как она надевает белый сарафан. Ее волосы немного подсохли и спускаются волнами по спине. Черт, она великолепна. – Мне нужен кофе. Если ты хочешь осчастливить нас своим присутствием, ваше высочество, я уверена, что твоя семья будет рада тебя видеть. – Она выходит из комнаты, захлопывая за собой дверь.

Интересно, это только мне удается постоянно выводить ее из себя или она всегда была такой вздорной? Она совсем не похожа на ту застенчивую девушку, которую я увидел в кафе в тот первый вечер – ту, что боялась поднять глаза и встретить чей-то взгляд. Нет, теперь она богиня, даже я дважды бы подумал, прежде чем перейти ей дорогу. Я улыбаюсь, вытаскивая свою жалкую задницу из постели. Подхожу к нашему общему шкафу, в котором достаточно одежды для нас обоих.

Мне нравится, когда наши миры совпадают. Все наше дерьмо в одном месте, вместе. У меня есть еще одна ночь здесь, прежде чем я снова сяду на самолет до Италии. И сейчас расставаться с Холли – это последнее, что я хочу сделать.

Как только я захожу в столовую, мама вскакивает и обнимает меня так, как может только мать. Она ничего не говорит, пока я отвечаю на ее объятия. Когда она отстраняется, ее рука вырывается и шлепает меня по затылку.

– Ой, черт. Ма, за что это?

– За то, что заставил твою бедную жену думать, что ты умер. Никогда больше так с ней не поступай, Тео. А теперь иди и поешь. Я чувствую твои ребра.

Я оглядываю столовую. Нео сидит напротив Холли, Сонни – слева от нее, а место во главе стола пустует. К нам также присоединились еще четверо наших мужчин. Что, черт возьми, происходит? Они здесь, чтобы выполнять работу, – защищать мою жену и следить за тем, чтобы никто не проник в этот дом. Почему они сидят так, словно это чертов последний ужин? Все смотрят в мою сторону, ожидая, что я что-то скажу или займу свое место.

Я смотрю на Холли. Это ее рук дело. Она подружилась с солдатами. Конечно, подружилась. Нео должен был положить этому конец.

– Ти, а ты знаешь, что твоя мама печет самые вкусные блинчики? Серьезно, как они получаются такими пушистыми? – Холли улыбается.

– Спасибо, дорогая, я поделюсь с тобой рецептом, – говорит Ма.

– В какой гребаной сумеречной зоне я проснулся? – бросаю я вопрос Нео, наклоняясь и целуя Холли в лоб, прежде чем занять место рядом с ней.

– Не спрашивай, бл*дь. Она даже рецепт соуса достала, парень. Рецепт соуса, бл*дь. Я в шоке, тетя Глория. Я всегда был твоим любимчиком, а ты вот так просто взяла и заменила меня на нее. – Он машет вилкой в сторону Холли, и уголки ее губ подрагивают.

– Никто не любит нытиков, Нео. Смирись с этим. А еще лучше – найди себе хорошую жену, как Холли, и я, возможно, поделюсь рецептом и с ней. – Ма смеется.

– Ну, учитывая, что моя девочка – одна на миллион, у Нео нет ни единого шанса.

– Итак, надолго ли ты здесь, Тео? Ты все уладил в Италии? – Я был ошеломлен внезапным изменением темы разговора моей матери. За всю свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы она спрашивала моего отца о семейном бизнесе.

Я хочу сказать ей, что это ее не касается. У меня на кончике языка вертится мысль напомнить ей, что это бизнес, а бизнес не касается жен. Во всяком случае, меня так воспитали. Но тут я смотрю на лицо Холли, которая смотрит на меня с таким же вниманием. Она тоже хочет знать ответ. Я не скажу им всего, но кое-что могу сообщить.

– Утром я вылетаю обратно. Надеюсь, что на материке мы пробудем всего пару дней, а потом сможем вернуться домой.

– Отлично. Я никогда не была в Италии. Глория, я уверена, что ты сможешь показать мне основные достопримечательности, пока Ти будет занят работой. А какая там погода? Какую одежду нужно собрать? – взволнованно спрашивает Холли.

– Dolcezza, ты со мной не поедешь, – заявляю я и с аппетитом поглощаю блинчики.

– О, хорошо. – Холли достает свой телефон и нажимает на кнопку. – Извини, если это невежливо, но я быстро. – Она прикладывает телефон к уху и ждет. Мы все сидим и смотрим, гадая, что, черт возьми, она делает. – Привет, Дин, это Холли. Вообще-то, подожди секунду. Мне нужно включить громкую связь, у меня руки заняты. – Она нажимает на кнопку и дает возможность всем за столом послушать. Я уже знаю, кому она позвонила. Дин Маккинли, один из друзей ее шурина. Чего я не знаю, так это зачем. – Мне нужно кое-куда съездить. Ты знаешь, обычно я никогда не прошу об этом, но это срочно, и я не знаю никого, кто мог бы помочь.

– Тебя нужно подвезти? Конечно, где ты, Хол? Я приеду за тобой. – Дин, ублюдок, похоже, чертовски рад ее забрать.

– Ну, в том-то и дело… Мне не нужна машина. Мне нужно одолжить твой самолет. Мне нужно попасть в Италию. Завтра, если это возможно. Я могу заплатить тебе, конечно. – Я потерял дар речи. О чем она, бл*дь, думает? Она не сядет ни на чей гребаный самолет.

– А, да, хорошо. Давай я отправлю сообщение и проверю, не улетел ли мой брат из города. Но даже если и так, я попрошу его прислать за тобой самолет. Во сколько завтра? И ты, бл*дь, ничего не будешь платить. Ты – семья, Хол. Если тебе что-нибудь понадобится, только попроси, – говорит этот ублюдок.

Да пошло оно все. Я протягиваю руку, выхватываю телефон из ее рук и завершаю звонок.

– Ты не сядешь на его гребаный самолет. Забудь об этом.

– Это было грубо, – говорит Холли, выхватывая телефон обратно. – Видишь? Мне не нужно твое разрешение, чтобы делать то, что я хочу, Ти. Ты мне не начальник. Если я хочу поехать в Италию, я, черт возьми, поеду в Италию. Если я хочу отвезти твою мать в Италию, знаешь что? Я отвезу твою мать в Италию. Если я захочу сделать что-то, что угодно, в Италии, я найду способ сделать это. В Италии. С тобой или без тебя. – Телефон в ее руке начинает звонить, и она улыбается. – О, смотри-ка, он перезванивает. Мне сказать ему, чтобы он заправил для меня свой самолет или мы полетим на твоем? – спрашивает она с улыбкой.

Черт! Я поворачиваюсь к Нео за помощью, но он поднимает ладони вверх.

– Я не буду вмешиваться.

– Отлично. Я отвезу тебя в Италию. – Я вскакиваю и бросаю салфетку на стол. – Нео, я хочу, чтобы тридцать дополнительных человек встретили нас на аэродроме, когда мы приземлимся. И мы отправимся в поместье Валентино. Убедись, что все знают о нашем приезде – они должны быть в состоянии повышенной готовности. – Я выхожу из комнаты.

Сердце колотится, ладони вспотели. Мне не нравится мысль о том, что Холли полетит со мной. Она должна остаться здесь. Здесь она в большей безопасности. Мне нужно что-то сделать, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию. Я спускаюсь в спортзал в подвале. Занимаюсь всего пять минут, когда чувствую ее присутствие. Я наблюдаю за ее приближением. Она нервничает.

Хорошо, так и должно быть после того гребаного трюка, который она только что провернула.

Глава двадцать первая

Холли

Черт, кажется, я перегнула палку. Не помню случая, чтобы он был так зол на меня. Не знаю, что на меня нашло. Когда он прямо сказал, что я не поеду в Италию, я запаниковала. Мысль о том, что я снова останусь одна, что он снова меня бросит… Я просто не смогла с этим смириться. Я бы потратила все до последнего цента на своем трастовом счете, чтобы найти способ последовать за ним. Где бы он ни был, я хочу быть там. Я не могу смириться с мыслью о том, чтобы быть вдали от него. Я не хочу, чтобы между нами был океан. Не хочу, чтобы между нами был даже метр. А теперь я еще и продемонстрировала ему, насколько прилипчивой он меня сделал.

Это его вина, правда. Я никогда ни в ком не нуждалась так, как в нем. От одной мысли о том, что он уедет, у меня зудит кожа и колотится сердце. Это нездорово. Я знаю это, но не могу остановить эти чувства. Я предполагаю, что это как-то связано с тем, что меня заставили думать, что он мертв, в течение тех трех дней. Это не то, что я хочу испытать снова. Может, я просто еще не оправилась от ощущения, что у меня забрали весь мой мир. Я уверена, что могла бы годами обеспечивать работой психолога, такая неразбериха сейчас царит в моей голове. Я даже не хочу думать о том, сколько еще добавит к этому возвращение отца домой.

Черт, я должна навестить его. Я не была там уже много лет, потому что не могла смириться с тем, что увижу его за решеткой. Но он выходит через несколько дней. Уверена, он будет ожидать встречи со мной, а меня здесь не будет. Потому что ничто не помешает мне сесть на этот самолет. Мне нужно найти Ти и сообщить ему, что я поеду навестить отца. А еще мне не нравится, что он злится из-за того, что я сделала.

Обойдя весь верхний этаж дома, я спускаюсь вниз и нахожу его в спортзале. Замираю на мгновение, чтобы в полной мере оценить открывающийся вид. Он снял рубашку и жмет штангу. Кто-нибудь, засуньте меня в холодный душ. Я рискую наброситься на него здесь и сейчас. Все эти мускулы, татуировки, которые скрывает его костюм… Сейчас он выглядит настоящим плохим мальчиком.