Текст книги "Да здравствует король (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Я вздыхаю, эмоционально истощенная. Я не хочу больше тратить время на размышления о причинах его поступков. В моем сердце зияет рана, кровь льется на пол. Имеет ли вообще значение оружие?

– Не знаю. Он устал, наверное.

– Не-а, – отвечает Тайер, качая головой. – Я на это не куплюсь. Ни на секунду.

Я хмурю брови, глядя на нее.

– С каких пор ты его фанатка? – спрашиваю я.

– С тех пор, как я увидела, как он был с тобой. Этот человек одержим тобой. Одержим, Би.

– Я видела его своими глазами.

– Должна быть причина, – отвечает она, убежденная.

– Нет. Он просто феноменальный лжец, а я – идиотка, которая на это купилась. Вы, ребята, были правы, предупреждая меня, я просто не слушала.

34

Она купилась.

Миссия выполнена.

План выполнен.

Так почему же мне хотелось бежать за ней и кричать на нее за то, что она поверила, что я когда-нибудь сделаю это с ней?

Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не сделать этого, когда я последовал за ней в коридор. Мои ноги двигались по собственной воле, и первым моим инстинктом было пойти за ней.

Мой отец не мог быть более удачным. Я не планировал, что он станет свидетелем нашего разрыва, он просто зашел в самый подходящий момент. Он видел, как Беллами была полностью уничтожена моим предполагаемым предательством.

Даже когда внутри меня все клокотало, крича, уговаривая, нет, умоляя меня рассказать ей, присутствие отца укрепило мое решение и удержало меня на месте.

Я разбил ее сердце и свое, но, по крайней мере, она была в безопасности.

Не обращая внимания на отца, я поворачиваюсь и иду обратно в комнату. Лира все еще сидит там, где я ее оставил, ноги расставлены, как будто мы собираемся продолжить начатое.

Через мой труп, мать его.

У меня по коже поползли мурашки, стоило мне только обхватить ее за талию. От ощущения ее ногтей на моей спине. Все это было неправильно.

Я подбираю свои выброшенные рубашку, пиджак и галстук и направляюсь к двери, не глядя в сторону Лиры.

– Малыш. – Она хнычет у меня за спиной.

– Не интересно. – Я огрызаюсь, захлопывая за собой дверь.

Оказавшись на улице, я приостановился, внезапно почувствовав усталость от мира. Тяжесть того, что я только что сделал, навалилась на меня и подкосила колени.

Сидя на ступеньках главного здания АКК, я достаю сигарету и прикуриваю ее, наблюдая, как ее конец горит на фоне черноты ночи.

Я затягиваюсь и стараюсь не думать о лице Беллами. Я провожу рукой по глазам, надеясь, что это поможет стереть воспоминания, но все, что я вижу, – это затравленный, предательский взгляд, запечатленный на ее прекрасном лице.

Правда в том, что быть со мной для нее небезопасно. Я неосознанно подверг ее опасности, втянув в свою жизнь и в окружение отца. Как только он стал угрожать ей, я понял, что нужно найти способ держать ее подальше от него и, соответственно, от меня.

Я чуть было не отказался от этой затеи, когда увидел ее в библиотеке. Она была так потрясающе красива, что я замер на месте. Счастливая, искренняя, любящая улыбка на ее лице, когда она увидела меня.

Меня.

Как мне повезло, что ее улыбка была направлена на меня, я не знал. Мне хотелось запереть ее где-нибудь и держать при себе.

Но ее безопасность была приоритетом. Если при этом придется потерять ее, я с радостью пойду на сделку с дьяволом.

Достаточно было одного взгляда в сторону Лиры, чтобы она, как всегда в отчаянии, последовала за мной в класс. Она пыталась наброситься на меня, поцеловать, но от одной мысли о том, чтобы прикоснуться к кому-то еще, у меня сводило живот.

Она не была Беллами, а я не хотел никого другого.

Я прижал верхние руки Лиры к бокам, так что она могла обхватить меня только за талию. Я наклонился над ней, используя свои габариты, чтобы создать впечатление, будто я держу ее в клетке под собой в интимный момент.

В этот момент к нам вошла Беллами. Лира, слишком счастливая быть победителем, якобы украв меня обратно, набросилась с мелочными комментариями, которые стали последним гвоздем в крышку гроба продажи этого спектакля.

Я делаю затяжку за затяжкой, сжигая сигарету до пепла, заново переживая те моменты.

Я всегда думал, что, когда придет время, я легко откажусь от Беллами. Наше путешествие будет закончено, и мы разойдемся в разные стороны, не оглядываясь назад.

Теперь же, размышляя о том, как мне жить дальше, словно в моей груди не зияет дыра на месте жизненно важного органа, я понял истинность утверждения, что иногда нужно что-то потерять, чтобы понять, насколько это тебе действительно дорого.

35

Неделя проходит без единого слова между нами.

Я вижу его каждый день.

Он повсюду.

На моих занятиях, сидит за парой столиков в кафетерии, устраивается под деревом рядом с нашим на лужайке.

Невозможно избежать короля АКК, если он этого не хочет, и я клянусь, мне кажется, что он не сводит с меня глаз.

В течение дня я чувствую, как его взгляд прожигает меня по спине или по лицу. Я никогда не смотрю, не даю ему удовольствия поддаться и проверить, он ли это, как бы мне этого ни хотелось. Но я знаю, что это он. Он уже сотни раз раздевал меня таким же взглядом.

Я игнорирую его прямой взгляд, но иногда украдкой бросаю быстрый взгляд, когда знаю, что он не смотрит. Он всегда выглядит одинаково: стоически, хмуро, от него исходит холодная отстраненность, которая выделяет его из толпы.

Он не выглядит так, будто умирает изнутри. Не похоже, чтобы пребывание рядом со мной было для него мучительным, как для меня.

Да и зачем ему это, я думаю. Он пошел дальше и не оглядывается назад.

К счастью, за исключением того мучительного момента, когда я застала их вместе, он не выставлял ее напоказ в кампусе. Он не показывал мне их новые отношения и даже не проводил время рядом с ней, когда я была рядом. Я не настолько наивна, чтобы думать, что это не происходит за кулисами, но, по крайней мере, меня не заставляют наблюдать за этим и делать вид, что мне все равно.

Внутри же от беспокойства у меня такое чувство, будто мой желудок съедает сам себя. Это была неделя бессонных ночей, когда я не спала, сводила себя с ума, анализируя каждое взаимодействие, предшествующее этому вечеру, пытаясь понять, нет ли признаков, которые я упустила.

Неделя безвкусной еды и мокрых учебников, слезы падали на страницы, когда я училась.

Неделя, когда каждая мелочь так или иначе напоминала мне о нем.

Неделя радиомолчания.

Коротко говоря, неделя эмоциональной пытки.

Неудивительно, что Роуг не верит в любовь. Если это та боль, которую приносит влюбленность, то я не уверена, что тоже хочу этого. Потерять его вот так – это не то, что я смогу легко пережить.

Но это не значит, что я когда-нибудь вернусь к нему.

Если он так легко изменяет мне, значит, я ему никогда не нравилась. За все время наших недолгих отношений я просила его только об одном, а он даже этого не смог сделать.

Думаю, он никогда не утверждал обратного. Он сам не раз говорил мне, что не верит ни в отношения, ни в любовь, ни, тем более, в моногамию.

Я должна была прислушаться.

Я стою в очереди на заказ в Bella's и жду, когда закажу один из их знаменитых молочных коктейлей. Я решила, что хотя от разбитого сердца нет лекарства, взбитые сливки и шоколад точно не повредят.

Я ухожу с пути проходящего мимо официанта, случайно столкнувшись с мужчиной, стоящим передо мной.

– О, простите.

Он оборачивается, и я понимаю, что это Джереми.

– Привет, Беллами. Я тебя не заметил.

– Я тоже. – Я говорю со смехом, который звучит пусто для моих ушей. – Я была в глубокой задумчивости, извини.

– Не беспокойся об этом. – Он отвечает, делая шаг назад, чтобы встать плечом к плечу со мной, и смотрит на меню. – Ты будешь молочный коктейль?

– Да, – отвечаю я, и на меня нахлынули воспоминания, когда я увидела в меню «молочный коктейль Малтизер». В горле запершило, и на глаза навернулись слезы.

Может быть, это была не самая лучшая идея.

Я сглатываю, не обращая внимания на комок в горле, что в последнее время стало обычным явлением.

– Наверное, обычный шоколадный со взбитыми сливками.

– А я предпочитаю ванильный.

Он одаривает меня очаровательной улыбкой. Я с трудом отвечаю ему, не имея сил сейчас заниматься флиртом.

– Итак, – говорит он, засовывая руки в джинсы и отталкиваясь ногой. – Слушай, я тут подумал… у тебя с Роуг что-нибудь происходит?

– Нет. – Я говорю, мой тон окончательный. – Я сожалею о том, как он напал на тебя на вечеринке у себя дома.

– Забудь об этом. И хорошо, я рад это слышать. – Он говорит, и на его лице снова появляется очаровательная улыбка. Теперь мы в начале очереди. Повернувшись к кассиру, он делает заказ. – Один ванильный молочный коктейль для меня и один шоколадный молочный коктейль с таким количеством взбитых сливок, которое вы можете туда положить, для моей девочки, пожалуйста.

Его слова раздражают.

Я не «его девочка», и последний и единственный человек, который так меня называл, просто бросил мое сердце в блендер и включил высокую скорость, так что я не собираюсь в ближайшее время становиться чьей-то «девочкой».

Он достает свою карточку и расплачивается за оба коктейля.

– Ты не должен этого делать, – говорю я ему, хотя и слишком поздно.

– Я знаю. – Он говорит, кладя карточку обратно в бумажник. – Я хотел.

Мы отходим в сторону, ожидая свои молочные коктейли. Мой взгляд сталкивается с парой знакомых глаз, когда я вижу Риса, отдыхающего в одной из кабинок. Он один, вокруг него разложены книги и пустая тарелка.

Его взгляд отрывается от моего лица и медленно скользит влево, вглядываясь в Джереми глубоким взглядом.

Очевидно, ему не нравится то, что он видит.

Я знаю, что эти трое прикрывают друг друга, но я больше не принадлежу Роугу. Что я делаю – не его дело. Если бы я захотела, я могла бы трахнуть Джереми прямо посреди Bella's, и он бы ничего не смог сказать.

В данный момент я сомневаюсь, что ему вообще есть до этого дело.

Я возвращаю ему взгляд, добавляя к нему свой, а затем поворачиваюсь к Джереми, который все еще говорит.

– Что ты сказал?

– Я просто спросил, уверена ли ты, что между тобой и Роугом все кончено. На открытии библиотеки он казался очень настойчивым.

– Там же он мне изменил, так что уверяю тебя, между нами все кончено. Мертво и похоронено.

– Черт. Жаль это слышать, я не знал. – Он обнимает меня за плечи в утешительном жесте.

– Ванильный и шоколадный молочные коктейли для Джереми!

Он берет со стойки молочные коктейли и протягивает мне мой.

– Ты останешься здесь или…?

– Поеду домой. Мне нужно заниматься.

– Я провожу тебя.

Он открывает для меня обе двери, и мы выходим на улицу. Мы стоим друг напротив друга, момент становится неловким. Я не знаю, как попрощаться.

– Ну что ж, – говорю я, покачиваясь на пятках. – Спасибо за коктейль. Увидимся позже.

– Беллами, подожди. – Он улыбается мне, его губы очаровательно изгибаются в уголках. – Слушай, я знаю, что ты сейчас переживаешь не лучшие времена, и я не вовремя, но я хотел узнать, не хочешь ли ты как-нибудь выпить? Я хороший парень, я не разобью тебе сердце, обещаю.

Я уверена, что он не разобьет. Уверена, что в отличие от Роуга, он сдержит это обещание. И снова я спрашиваю себя у высших сил, почему я не могла влюбиться в такого человека, как он.

Я знаю, что это были бы очень содержательные и безопасные отношения, отражающие именно то, как я жила до Швейцарии.

До Роуга.

– Мне жаль, Джереми, правда жаль, – говорю я, делая шаг к нему. – Сейчас я не в том состоянии, чтобы быть с кем-то еще.

Его лицо удрученно опускается.

– Я понимаю. Но ты ведь не исключаешь этого полностью? Я думаю, мы могли бы повеселиться.

На его лице такое искреннее выражение, что у меня не хватает сил захлопнуть дверь перед его носом.

– Однажды, может быть. Но в реальности я бы сказала, что тебе гораздо больше повезет, если ты попробуешь это с кем-нибудь другим. – Потянувшись вверх, я крепко обнимаю его. – Спасибо за молочный коктейль. Надеюсь, мы сможем стать друзьями.

Он обнимает меня в ответ, глядя на меня с ухмылкой.

– Конечно. Дай мне знать, если тебе когда-нибудь понадобится плечо, чтобы поплакать.

– Вообще-то я обещала себе больше не плакать. – Я говорю ему, потому что если я кому-то расскажу, может быть, это сбудется.

Он подталкивает пальцами мой подбородок вверх.

– Чертовски верно. Он их не заслуживает. – Он говорит, и я слегка улыбаюсь. – Увидимся.

Я смотрю, как он садится в машину, и машу ему рукой, когда он уезжает.

Повернувшись обратно к своему гольф-кару, я останавливаюсь, увидев Риса. Не знаю, как долго он там стоял, но если судить по выражению его лица, то он слышал весь этот разговор.

– Скажи, что ты хочешь сказать, чтобы я могла уйти. – Я говорю ему с усталым вздохом.

– Он не трогал ее.

Не знаю, чего я ожидала от него услышать, но уж точно не этого.

– Что?

– Он не трогал Лиру.

– Нет, трогал.

– Не может быть, черт возьми, – сказал он, качая головой. – Ты – единственный человек, который имеет для него значение. Кроме меня и Феникса, разумеется. Он не хочет говорить об этом со мной, и это одна из причин, по которой я знаю, что здесь что-то происходит. У меня не больше информации, чем у тебя, но я не думаю, что это его рук дело.

– У вас с Тайер общее убеждение, – сухо говорю я.

– Конечно, общие. – Он отвечает, его рот растягивается в гордой улыбке. – Умная девочка.

– Слушай, я устала, Рис, – говорю я ему с тяжелым вздохом. – Я устала думать о той ночи и перебирать все детали, думая, не упустила ли я чего-нибудь. Я устала спорить с людьми о том, изменял ли мой парень – бывший парень – или нет, когда я видела это своими глазами. Правда в том, что он это сделал. Открыто. Он потом пошел за мной и подтвердил это. Дело закрыто, здесь нет никаких недоразумений.

– Может быть, ты видела то, что он хотел тебе показать, и слышала то, что он хотел чтобы ты услышала. Я не пытаюсь причинить тебе еще больше боли, – быстро добавляет он, видя, как опускается мое лицо. – Я просто… Черт, я не знаю, что я делаю. Наверное, я просто хочу, чтобы ты знала, что он одержим тобой. Я уверен, что за последнюю неделю он спал не больше десяти часов, и я ни разу не видел его без бутылки скотча, приклеенной к руке.

– Мне все равно. Если последствия его поступков делают его несчастным, ему некого винить, кроме себя. Это он изменил. Он может пойти и поплакать на плече у Лиры, мне все равно. – Я лгу сквозь стиснутые зубы.

– Она не приходила. Ему на нее наплевать, она для него – расходный материал. Я говорю тебе, что здесь происходит что-то еще. – Он поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать, когда я открываю рот, чтобы возразить. – Тебе не обязательно мне верить, просто… имей это в виду, когда в следующий раз к тебе пристанет парень и ты задумаешься о том, чтобы жить дальше.

Я беззлобно смеюсь.

– Ты хороший друг, Рис, – говорю я, обнимая его. – Но то, что я делаю, и то, с кем я решаю это делать, больше не касается ни тебя, ни Роуга.

Жалея, что не поехала в Bella's на чем-нибудь, кроме гольф-кара, потому что я знаю, что буду выглядеть совершенно по-идиотски, убегая, я завожу двигатель и выезжаю с парковки.

36

– Ты что-то нашел?

– Мы получим результаты к концу дня. – По громкой связи раздается голос Мюллера. – На ее теле нашли ДНК, и мы проверяем ее на совпадение с твоей. Если это ДНК твоего отца, то она должна совпасть с отцовской. Мы сможем доказать его вину.

– Хорошо. – Я говорю, кивая, хотя он меня не видит. – Позвони мне, как только узнаешь.

– Будет сделано, босс.

Положив трубку, я убираю телефон в карман и возвращаюсь к музыке, которую слушал, когда открывается дверь.

– Угадай, с кем я только что столкнулся? – спросил Рис, проходя в гостиную наверху и садясь на один из диванов рядом со мной.

– Мне плевать. – Сегодня я не в настроении разбирать шутки Риса.

– Правда? Хм. – Он говорит, удивление окрашивает его слова. – Я думал, ты захочешь узнать, что я видел Беллами. Но неважно. – Он вскакивает на ноги и пружинистым шагом идет к двери.

Он играет со мной, этот ублюдок. Хочет узнать, попрошу ли я его рассказать. Ну и хрен с ним.

Вот только…

– Стой.

Он поворачивается ко мне, на его лице появляется знакомая ухмылка.

– Расскажи мне.

– Она выглядела грустной, как и каждый день в течение последней недели. Молодец, приятель. – Он говорит с сарказмом. – Ты действительно показал ей, каким ты можешь быть большим кретином.

Я отмахиваюсь от него, в остальном игнорируя его насмешки.

– Но она была в порядке?

– Если не считать того, что она выглядела явно расстроенной, то вроде бы все в порядке, да, – говорит он мне.

Вот к чему меня привели новости о Беллами. Выискиваю крохи.

Тайер отказывается что-либо рассказывать Рису – я полагаю, она придумала целый ряд красочных ругательств, когда он спросил, – а женщина, о которой идет речь, не смотрит на меня в коридоре.

Прошла неделя без разговоров с ней, и я не уверен, что выдержу еще одну.

– Конечно, там был Джереми, так что это помогло ее развеселить.

Слова Риса вывели меня из задумчивости. Я перевел взгляд на него.

– Что ты только что сказал?

Он смотрит на меня широко раскрытыми невинными глазами.

– Я видел ее у Bella's с Джереми.

– И что они делали?

– Он купил им обоим молочные коктейли.

Услышав, что он купил ей молочный коктейль, злость пронзает меня, как пушечное ядро.

Наша история началась у Bella's, а теперь она там с другим парнем? Мои мышцы напряглись так сильно, что одно маленькое движение могло бы разбить меня, как фарфор.

– Вообще-то, я сфотографировал их на парковке, если хочешь посмотреть, – предлагает он, небрежно.

Он достает из кармана телефон, и я выхватываю его из его рук.

– Ладно, раздражительный. – Он говорит, поднимая руки вверх.

Зайдя в папку с фотографиями, я нажимаю на последнюю сделанную фотографию и увеличиваю ее.

Джереми и Беллами стоят лицом друг к другу на парковке, в руках у каждого из них по молочному коктейлю.

Он стоит слишком близко.

Их разделяет меньше фута. Он смотрит на нее сверху вниз, а она улыбается ему снизу вверх. Это маленькая улыбка, пронизанная грустью, но она все равно направлена на него.

Он держит руку на ее подбородке.

Я вижу красный цвет. Яркий, яростный красный.

Фотография оставляет меня в недоумении, что произошло дальше. Положил ли он вторую руку ей на бедро и притянул к себе? Опустил ли он голову и приник к ее губам?

Я швыряю телефон об стену, и звук разбившегося телефона приносит мне лишь небольшое удовлетворение.

– Дружище, какого хрена? – стонет Рис рядом со мной. – Ты купишь мне новый.

Я встаю и выпрямляюсь во весь рост.

– Что произошло после того, как ты сделал этот снимок? Он ее поцеловал? – требую я.

– Знаешь, я не уверен. – Он говорит, небрежно пожимая плечами. – Я не стал задерживаться, чтобы увидеть остальное.

– Пошел ты, – говорю я ему, прежде чем выбежать.

Его смех преследует меня на выходе из дома.

37

Я сижу в недавно открывшейся библиотеке Макли и занимаюсь. Я колебалась, стоит ли мне сюда возвращаться, не зная, смогу ли я ступить на это место, когда оно так полно недавних воспоминаний о Роуге.

В конце концов, я решила, что он и так уже многого лишил меня, и я не собираюсь позволять ему отнимать у меня книги в придачу ко всему остальному.

К тому же, мне осталось учиться в АКК еще полгода. Если я буду избегать всех мест, где хранятся воспоминания о нашей с ним совместной жизни, то фактически стану затворницей.

Сегодня суббота, поэтому в библиотеке никого нет, кроме меня. Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на уроке всемирной истории и не позволить своим мыслям блуждать, вспоминая все те грязные вещи, которыми мы занимались между стеллажами, а зачастую и на них.

Я встаю на цыпочки, чтобы взять с верхней полки книгу об Уинстоне Черчилле, как вдруг воздух в комнате меняется. По позвоночнику пробегает холодок, и я медленно, не оборачиваясь, опускаюсь обратно. Тело прижимается к моей спине, рука перебирается через плечо и легко достает книгу. Он протягивает ее мне и делает шаг назад.

– Уходи.

– Рис видел тебя вчера с Джереми у Bella's. Что ты с ним делала?

Спасибо, Рис.

Сжимая книгу в руке, я поворачиваюсь. Подготовка к встрече с ним ничуть не уменьшает удар от того, что я оказываюсь с ним лицом к лицу.

Он стоит передо мной, темный король с опасной, грозовой энергией, бурлящей вокруг него. Он одет в черные брюки и белую рубашку на пуговицах, небрежно распахнутую, чтобы открыть гладкую грудь. Несколько каштановых локонов бессистемно упали на лоб, в целом волосы выглядят очень растрепанными.

Как будто он неоднократно перебирал их руками. Это только добавляет ему дикости и необузданности.

– Это шутка?

Его челюсть работает, зубы крепко стиснуты, когда он окидывает меня взглядом.

– Разве я похож на человека, который смеется?

Я швыряю в него книгой, а поскольку Черчилль был, мягко говоря, проблемным, то книга получилась толстой. Он хватает ее из воздуха с пугающей легкостью и хватает прежде, чем она успевает ударить его.

– Отвали, Роуг. Я не собираюсь поддерживать с тобой этот разговор.

Повернувшись к полкам, я делаю вид, что ищу другую книгу, надеясь, что он поймет, что я не хочу иметь с ним ничего общего, и уйдет.

– Ты быстро двигаешься вперед.

Я так быстро обернулась, что чуть не свернула себе шею.

– Что ты только что сказал? – спрашиваю я его, потому что это наверняка была слуховая галлюцинация.

– Я сказал…, – начинает он, и я понимаю, что он собирается повторить. – Ты быстро двигаешься дальше. Особенно для того, кто утверждал, что любит меня только на прошлой неделе.

Я смотрю на него, ошеломленная и застывшая на месте. Бросить мне в лицо обвинение в любви к нему – это низко, даже для него.

Я подхожу к нему так, чтобы мы стояли нога к ноге, и встаю так близко к его лицу, как только могу.

– Не так быстро, как ты, – шиплю я.

Я собираюсь пройти мимо него, но он хватает меня за руку и прижимает к себе. Я чувствую, как гнев вибрирует в его груди. Почему он ведет себя как пострадавшая сторона?

Это он вырвал мое сердце из груди голыми руками, а не наоборот.

– Убери от меня свои руки.

– Что ты с ним делала, Беллами? Рис показал мне фотографию, на ней ты вся в его руках.

Я пытаюсь выдернуть руку из его хватки, но он держит меня на месте. Его хватка не ослабевает, как бы сильно я ни тянула.

– Отпусти меня.

– Отвечай на вопрос.

– Это не твое дело, Роуг.

– На самом деле это чертовски мое дело.

Я резко прекращаю борьбу, позволяя своей руке ослабнуть в его хватке. Он вопросительно смотрит на меня.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Я застукала тебя, когда ты собирался трахнуть кого-то другого, ты сделал свой выбор. Почему ты сейчас ведешь себя как ревнивый парень?

– То, что мы расстались, не означает, что он может прикасаться к тебе. – Он огрызнулся.

Я разразилась смехом.

– Именно это и значит, Роуг. Это значит, что если я захочу, чтобы он или кто-либо другой прикоснулся ко мне, ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Ты хочешь, чтобы я убил его? – Он рычит, его рот в дюйме от моего лица. Его дыхание ударяется о мою щеку, когда он наклоняется надо мной. Я не могу остановить реакцию своего тела на его близость. Запах его мускусного лосьона после бритья проникает в мой нос и возбуждает меня. Мои трусики в беспорядке, даже когда он угрожает мне. – Ты этого, блять, хочешь, Беллами? Потому что если он хоть пальцем тебя тронет, никакие мольбы не спасут этого мудака от долгой и мучительной смерти.

Жестокость в его словах возвращает меня к реальности, и я вспоминаю, как он обхватил Лиру.

К черту его.

– Я больше не твоя. – Я говорю, решительно вырывая свою руку из его хватки. – Если я захочу трахнуть его, я трахну его, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Я проталкиваюсь мимо него, когда он издает ужасающий рев. Я слышу звук раскалывающегося дерева и, обернувшись, вижу, как он выдергивает кулак из боковой стенки книжной полки. Он не обращает внимания ни на кулак, ни на боль, которую он, несомненно, причинил, а просто смотрит на меня смертоносным взглядом.

– Ты бы не стала.

– Я бы стала. Может быть, я даже пришлю тебе фотографию, раз уж тебе так нравится.

Я не знала, что у меня есть злопамятная сторона, но, видимо, это так. То, что последнее слово в противостоянии с Роугом осталось за мной, приносит мне жестокое удовлетворение. Надеюсь, я причинила ему хотя бы часть той боли, которую он причинил мне.

Спустившись по лестнице АКК, я отправляюсь в загон пешком. Мы приближаемся к глубокой осенней ночи, и ночь отражает это – небо темное, воздух хрустящий, с запахом дыма и специй. Листья опали и хрустят под моими шагами.

Я пересекаю парковку, полностью сосредоточившись на восприятии прекрасной ночи. Я не слышу шагов позади себя, и о чьем-то присутствии меня предупреждает только звук ломающейся ветки дерева. Я оборачиваюсь на шум, но уже слишком поздно.

Я вижу вспышку чего-то серебристого, а затем что-то твердое и тяжелое ударяет меня в висок. Я отшатываюсь назад, в глазах помутнение и темнота, а затем я теряю сознание.