Текст книги "Да здравствует король (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

19

В течение недели, последовавшей за нашей первой ссорой после перемирия, я каждую ночь ночую в доме Роуга. Мы живем в гостевой спальне, и я никогда не вижу его комнаты.

Время проходит как в тумане: учеба, уроки, наказание и время, проведенное с девочками. Днем мы с Роугом вежливы, он больше не нападает на меня, но в основном мы не признаем друг друга до конца уроков, когда он ставит меня в угол к полке и наказывает за какую-то мнимую провинность, совершенную ранее.

Вечерами мы проводим время вдвоем или с его друзьями. Я постепенно узнаю его и начинаю заглядывать за титановые стены, которые он возвел вокруг себя. В компании Феникса и Риса он более расслаблен, и я вижу его с другой стороны.

Ночью он шлепает меня за то, что я наговорила ему на наказании, набрасывается на меня, когда я смеюсь над шуткой Риса во время ужина, и целует меня, как голодный человек, пока мои губы не станут болезненными и распухшими.

Но дальше этого он не идет.

Вытянув из меня два-три оргазма, он сворачивается вокруг моего обмякшего тела, его эрекция упирается мне в зад, и он засыпает.

Он никогда не просит ничего взамен, его голод полностью и жадно сосредоточен на мне. Когда он оказывается между моих ног, он стонет так, словно только что попробовал самый вкусный десерт в мире. Этого почти достаточно, чтобы я снова кончила.

Каждый раз, когда я жду, что он меня трахнет, он этого не делает. Такое ощущение, что он наказывает меня за то, что я сказала, что этого никогда не случится.

Что это его способ заставить меня умолять об этом. Стыдно сказать, но я уже близка к этому. Моя физическая реакция на него неконтролируема, как торнадо F5, проносящийся через меня каждый раз, когда он прикасается ко мне. Будь то его хватка, впивающаяся в мое бедро, когда он проходит мимо меня в библиотеке, то, как его губы обводят мою челюсть, или то, как он погружает в меня свои пальцы и язык, – я теряюсь от этого.

Я сплю у него дома каждую ночь, мы видимся каждый день в школе или иногда, когда он заставляет меня гулять по выходным, но он остается закрытой книгой. Он знает о моих панических атаках, о моей маме, о моем любимом месте, где я ем тако дома, черт возьми, он даже знает, где я делаю маникюр, когда у меня очень плохой день, потому что кому не нравится, когда у него свежие ногти, когда он чувствует себя подавленным? Это редкие неосновные расходы, но мы с мамой любим их делать, поэтому, когда он требует, чтобы я рассказала ему о чем-то, что делает меня счастливой, я это делаю.

Он ничего не рассказывает в ответ.

Он лежит на кровати, закинув татуированную руку за голову, и смотрит, как я осматриваю засосы на шее. На его лице отражается удовлетворение, когда он смотрит на меня. На этот раз три большие отметины расползлись от моей груди и вверх по шее.

– Мне нравится видеть на тебе свои отметины. – Он говорит мягко, его голос пышет жаром. Собственнический взгляд его глаз прожигает меня насквозь, оставляя мурашки по коже.

– Оставляй их в другом месте. – Я говорю, потирая их, как будто это может заставить их исчезнуть. – Я не могу идти на занятия в таком виде.

Он пожимает плечами.

– Тогда тебе стоило меня послушать.

Вчера вечером он попросил – нет, он приказал – чтобы я разделась для него. Когда я отказалась, он положил меня на кухонный остров и ласкал меня пальцами, пока я не рассыпалась вокруг него, а его рот все это время присасывался к моей шее.

– Ты не всегда получаешь то, что хочешь.

– В течение следующих четырех с половиной недель я получу.

– А как насчет того, чего хочу я?

Он пристально смотрит на меня, его лицо ничего не выдает. Наконец, он спрашивает:

– Чего ты хочешь?

– Расскажи мне о своей маме.

Я и раньше думала, что его лицо ничего не выдает, но в тот момент, когда я говорю, в его взгляде что-то захлопывается. Мышцы его живота вздрагивают, когда он сначала садится, а потом встает.

– Нет.

Он распахивает дверь комнаты, готовый уйти, прежде чем я успею моргнуть.

– Куда ты идешь?

Он бросает на меня незаинтересованный взгляд через плечо. Он не сердится, как в прошлый раз, он почти апатичен. Это гораздо хуже. Я бы предпочла его гнев, чем его глаза, смотрящие прямо сквозь меня, как будто я не стою перед ним. Он так же смотрел на меня, когда мы только познакомились. Так же равнодушно он смотрит на всех.

Я ненавижу это.

– Вон. Вечером возвращайся сюда, у нас будут гости. – Приказывает он. Не дожидаясь ответа, он уходит.

Я оглядываюсь на себя в зеркало и вижу разочарованное выражение на своем лице. Два шага вперед, пятнадцать назад.

– Я вернулась! – кричу я, переступая порог нашей комнаты.

Слева от меня раздается вскрик, и Тайер валит меня на пол.

– Я просто умирала без тебя.

– Ты видела меня вчера.

– На испанском. Это вряд ли считается, flaca – тощая.

Это правда, я не возвращалась в загон с тех пор, как Роуг приехал за мной на прошлой неделе.

– Боже мой. – Я поворачиваю голову в сторону голоса, пока Тайер помогает мне подняться. Сикс и Нера стоят на кухне, первая смотрит на мою шею. – Это засосы? Это он тебе сделал? – недоверчиво спрашивает она.

Тайер поворачивает мою голову к ней, чтобы она могла посмотреть.

– Ух ты, да он с тобой просто зверь.

– Вы встречаетесь? – спрашивает Нера, явно немного смущенная.

Вступайте в клуб, – хочу я ей сказать.

Я энергично качаю головой.

– Определенно нет. Для него это власть. Засосы – это просто еще один способ доказать, что я ему принадлежу. Пока что.

– Но, – Сикс делает паузу, прежде чем закончить свой вопрос. – Вы спали вместе?

Тайер вскакивает, прежде чем я успеваю ответить.

– Нет, она бы нам сказала. Верно? – Она заканчивает, бросая на меня вопросительный взгляд.

Я киваю.

– Мы не спали вместе.

– Позвольте мне прояснить ситуацию. – Нера делает паузу. – Вы, ребята, каждый день ходите вместе на наказание и задержки после занятий, ужинаете, спите в одной постели, дурачитесь каждую ночь, но вы не встречаетесь.

– Верно.

– Так что же вы делаете? – спрашивает Тайер.

– Не знаю. Он просто играет со мной.

– Я думаю, ты ошибаешься. Я говорила тебе, что он никогда так не поступал. Он никогда бы не поселил кого-то у себя, как это было с тобой, не говоря уже о том, чтобы спать с тобой каждую ночь, – непреклонно заявляет Сикс.

Я беззаботно качаю головой.

– Он спит со мной каждую ночь, но в гостевой спальне, а не в своей, которую я даже никогда не видела. А когда я задаю ему личный вопрос, он скорее убежит из дома, чем даст мне ответ. Он очень четко обозначил границы, это я их не слушаю. Я не могу позволить себе думать, что это что-то большее, чем есть на самом деле, Сикс.

Она обнимает меня крепко-крепко.

– Ладно, не будем больше об этом. Чем мы займемся сегодня днем?

– Я очень хочу поговорить о сплетнях. О, и мне нужно вернуться к Роугу на вечеринку сегодня вечером. Вы, ребята, пойдете со мной.

– Ты же знаешь, я никогда не отказываюсь от ночной вечеринки. – с озорной ухмылкой говорит Нера, пока они с Сикс берут на кухне закуски и напитки.

Я смотрю на Тайер и замечаю, что она задумчиво смотрит на меня.

– Что? – спрашиваю я.

– Как ты себя чувствуешь во всем этом?

– Я в порядке, – говорю я.

Она бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Я в порядке. Клянусь. – Я повторяю, на этот раз более уверенно. – Но сегодня вечером мне, наверное, придется надеть водолазку. – добавляю я, меняя тему.

– Не беспокойся об этом, – говорит Сикс, бросая в рот кусок попкорна. – Я профи в макияже. Я позабочусь об этом.

– Ты просто ангел.

Это нереально – входить в дверь дома Роуга и продираться сквозь толпу. Я, как и все они, студентка АКК, иду на вечеринку к популярному парню, только моя одежда наверху, а зубная щетка лежит в стаканчике в ванной. Не в его ванной, конечно, а в ванной его дома.

Никто, кроме его друзей и меня, не знает о степени нашей договоренности. Они видели, как он приказывает мне в школе, видели, как я подчиняюсь, видели наше перемирие, но они не знают, что после окончания уроков я возвращаюсь домой, в этот дом. Что я готовлю на кухне, смотрю фильмы с ребятами в кинозале, играю в бильярд с Роугом в библиотеке.

На самом деле я такой же посторонний человек, как и все остальные, заглядывающий в его жизнь.

Тайер ковыляет ко мне, держа над головой две рюмки. За ней Нера с двумя другими, лаймами и солью.

– D'accord – Ладно. Значит, у нас будет такая ночь? – со смехом говорит Сикс, забирая у Неры рюмку и передавая ее мне.

– Чертовски верно. – отвечает Тайер. Она поднимает свой бокал и склоняет голову в знак одобрения, а затем ее взгляд перемещается выше моего плеча. – Смотрите, кто решил появиться на этот раз.

Я оглядываюсь через плечо и вижу Роуга, Феникса и Риса, стоящих в дверном проеме. Роуг стоит чуть правее, его взгляд блуждает по всем лицам в комнате, придирчиво осматривая ее. Интересно, кого он ищет? Кто бы это ни был, он должен быть здесь. Сегодня все здесь.

Он слегка хмурится, прежде чем его глаза находят меня. Он не улыбается, но что-то заметно расслабляется в его взгляде, когда он смотрит на меня.

Сердце замирает в горле, когда я наблюдаю за его приближением. Он одет во все черное, брюки и льняную рубашку, на руках и груди которой гордо красуются татуировки. Простая золотая цепочка и маленький обруч в правом ухе ничуть не смягчают его, а наоборот, придают всему его облику угрожающую ауру.

Его глаза не отрываются от меня, пока он приближается. Они следят за тем, как мой язык высунулся, чтобы слизать соль с руки, затем переходят на движение моего горла, когда я опускаю рюмку с текилой, и останавливаются на моем рте, когда я подношу лайм к губам и сосу.

Его глаза резко темнеют и медленно опускаются вниз по моему телу, обращая внимание на изумрудно-зеленый комплект из двух частей, в который я одета. Возможно, я специально решила надеть его сегодня, а возможно, и нет. Похоть и одержимость проступают на его лице, когда его глаза обводят гладкую и обнаженную поверхность моего живота.

– Привет.

Он стоит передо мной, его глаза опущены, когда он заканчивает рассматривать меня.

От волнения я дрожу перед ним.

Это не то, что предшествует моим паническим атакам. Нет, это ощущение, когда сотни крыльев начинают хлопать, а в животе возникает калейдоскоп бабочек.

Я могу только смотреть на линию густых темных ресниц, обрамляющих пытливые глаза.

Мой мозг борется с моим беспомощным телом, напоминая ему, что я решила, что буду вести себя спокойно, раз он отказался со мной разговаривать и убежал раньше. Я не могу позволить, чтобы его прикосновения ослепили меня и я поняла, что, чем бы мы ни занимались, мы с ним не на одной волне.

– Привет. – Я отвечаю, стараясь сохранить спокойный тон. Я досадую на себя, когда это выходит немного с придыханием.

Его палец прослеживает подол моего топа. Это первый раз, когда он прикасается ко мне вот так, на людях. Я чувствую, как в животе у меня тянет прильнуть к его прикосновениям, отдаться ему. Он переходит к ключицам, а затем его рука захватывает мои волосы и убирает их за плечо.

Его взгляд падает на мою шею, и он останавливается.

Я наблюдаю, как желание в его глазах сменяется яростью. Он смотрит на засосы, или, по крайней мере, на то место, где они должны быть, но скрыты за макияжем, на который Сикс потратила почти час.

От них не осталось и следа.

Исчез тот расслабленный человек, которого я, как мне казалось, видела раньше. На его месте стоит отстраненный злодей, от которого волнами исходит холодный гнев.

Вместо того чтобы схватить меня за горло или толкнуть к стене, он делает шаг назад. Я сразу же ощущаю потерю его теплого тела.

– Значит, вот так? – спрашивает он, его голос каким-то образом умудряется быть одновременно злым и совершенно отстраненным от настоящего момента. Кажется, что он находится за тысячу миль от меня.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Говорю я, прикидываясь дурочкой.

Я уже успела узнать Роуга. Я знала, что это его разозлит. Что, несмотря на то, что он держит все в секрете, держа меня на безопасном расстоянии от себя, я играю с огнем, скрывая его следы.

Как истинный злодей, я знала, что он захочет видеть постоянные напоминания о доказательствах своего обладания.

Но если он не скажет мне то, что я хочу знать, тогда я заберу кое-что и у него.

Он медленно кивает несколько раз, его рот зажат в плотную линию. Не знаю, почему я ожидала другого, это его привычный ход, когда он сталкивается с чем-то, с чем не хочет иметь дело или говорить об этом.

Момент кажется бесконечным, и я не знаю, куда нам двигаться дальше. Я уже собираюсь сказать что-то еще – что именно, не знаю точно, – как вдруг мой взгляд падает на руку, обхватывающую его живот.

Мне требуется пара секунд, чтобы понять, что происходит. Несколько минут назад ее там не было. Это женская рука, с дорогими украшениями и свежим маникюром, и она лежит на его животе, как будто имеет на это полное право.

Роуг не признал этого, даже не посмотрел в ее сторону. Рука двигается, медленно скользит по его животу, и меня начинает тошнить. Появляется Лира, ее голова просовывается под его руку сзади, пока она не обхватывает ее плечи.

Он по-прежнему не двигается, кажется, даже не моргает. Его взгляд прикован ко мне с самым грубым выражением лица.

Не позволяй ей прикасаться к тебе, – хочу сказать я.

– Роуг, – хнычет Лира, и этот звук причиняет боль моим ушам. – Пойдем выпьем со мной. – Она жалобно умоляет, ничего не делая для продвижения феминистской повестки дня.

– Конечно.

Конечно?

Я понимаю, что смотрю на нее, скорее всего, с неприязнью на лице, если судить по моим мыслям, потому что мои глаза возвращаются к нему на его слова. Что он имеет в виду под «конечно»?

Он делает пару шагов назад, все еще обнимая ее, все еще не сводя с меня глаз, прежде чем прервать контакт и повернуться в сторону кухни с ней на буксире.

Должна ли я чувствовать себя так, словно меня только что ударили в живот?

Я с трудом сглатываю комок в горле, когда поворачиваюсь обратно к девушкам, не желая больше смотреть на эту катастрофу.

– Ты в порядке? – спрашивает Тайер.

Я молча киваю. Мне кажется, если я заговорю, то могу расплакаться.

Я не знаю, почему.

Я не хочу думать о причинах. Потому что если я нахожусь на той стадии, когда мысль о том, что он может переспать с кем-то еще, вызывает у меня желание плакать, значит, я уже слишком глубоко залезла.

К счастью, они, похоже, поняли это, потому что Сикс воскликнула.

– Нам нужно больше шотов! – и убежала.

Нера обнимает меня, пока Тайер говорит.

– Хорошая новость заключается в том, что тебе хотя бы не нравится этот парень. Если бы нравился, это, наверное, было бы очень больно.

Да, если судить по тому, что я чувствую в животе, то, возможно, уже слишком поздно сдерживать свои эмоции.

– Иди танцевать, Би! – кричит мне Тайер с танцпола, где она двигает бедрами в такт музыке. Она потрясающе танцует, ее природный атлетизм придает ей легкую грацию и чувственность.

Позади нее Рис прислонился к стене, отхлебывая пиво. Его взгляд прикован к ней, он следит за ней, когда она перемещается по танцплощадке, и сужается, когда она подходит слишком близко к другим парням.

Я танцевала с ней чуть раньше, пытаясь заглушить свои мысли, раскачиваясь в такт музыке, и надеясь, что взгляд Роуга будет обращен на меня на танцполе.

Жалко, я знаю. Я никогда не говорила, что вношу какой-то вклад в феминистскую повестку дня.

Когда пару минут назад я бросила взгляд на него в соседней комнате, он все еще был с ней. Он смотрел на нее. Разговаривал с ней. Уголок его рта даже слегка приподнялся. Немного, но для Роуга каждая доля эмоций – это победа.

Этого было достаточно, чтобы улыбка исчезла с моего лица, а настроение испортилось. Я заставила его смеяться, но она заставила его улыбаться.

Мой план быть холодно-отстраненным незнакомцем по отношению к нему как-то не сработал.

Эмоции вцепились мне в горло. Сначала я думала, что он развлекается с ней в отместку за то, что я скрыла его засосы, но теперь я не была уверена. Возможно, она его заинтересовала, ведь они уже встречались.

А мы нет.

Глупые, наивные слезы наворачиваются на глаза. Я закрываю их, желая, чтобы жидкость остались под веками. Задача кажется мне непосильной, но необходимой.

Не показывать, как я плачу из-за него, вообще не показываться ему.

Я отправляюсь к лестнице, преодолевая ее по два за раз, чтобы попасть в ванную комнату на втором этаже, где я смогу спокойно освежиться. Я также собираюсь взять свои вещи. Я ни за что не буду спать здесь ни сегодня, ни когда-либо еще, если он намерен трахать ее в соседней комнате.

Если одного моего вопроса достаточно, чтобы он снова побежал к этой шлюхе, значит, он не заслуживает ни моего времени, ни моих слез. Такого уровня неуважения я не потерплю, да и хрен с ним.

Когда моя рука обхватывает ручку двери в ванную, она распахивается, заставляя меня отпрыгнуть на пути человека, который проходит через нее. Мы сталкиваемся, и его удар отбрасывает меня на пару шагов назад.

Его рука обхватывает меня за талию и удерживает, чтобы я не упала на пол. Рука холодна на моей коже, это не то прикосновение, которого я жажду, хотя он держит меня так же, как Роуг совсем недавно.

– Блять, извини. Ты в порядке? – Я смотрю в обеспокоенные глаза Джереми. Они открытые и милые, но абсолютно ничего не делают со мной, потому что, очевидно, у меня с головой не все в порядке. Если меня не хватают, не контролируют и не заставляют подчиняться, я не возбуждаюсь.

– Я в порядке, это моя вина. Я была на твоем пути. – отвечаю я рассеянно. Он все еще держит меня, прижимая ближе, чем нужно, теперь, когда мы оба обрели равновесие.

– Я знаю, как ты можешь загладить свою вину. – Он говорит, одаривая меня заманчивой улыбкой. – Как насчет того, чтобы выйти из…

В тот же момент грубая рука хватает меня за руку и прижимает к твердому телу, кулак проносится над моим плечом и бьет по челюсти Джереми, отправляя его на пол.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, чьи руки на мне, потому что одного прикосновения достаточно, чтобы пламя желания пронеслось по моему телу, а в низу живота разлилось тепло.

Есть только один человек, на которого мое тело реагирует таким образом.

20

Роуг отпускает меня, как только я вырываюсь из рук Джереми, и подходит к лежащему на полу парню.

Тело Роуга дрожит от ярости, когда он нависает над ним. Его поза – властная и оскорбительная, не слишком тонкое напоминание о том, кто из них двоих обладает властью. Наклонившись над ним, он вцепился в воротник Джереми и, надавливая, нанес ему еще один удар.

С ужасающим звуком лицо Джереми откидывается в сторону.

– Роуг! – кричу я. Он не слышит или не хочет слышать меня.

Его кулак обрушивается в третий раз, звук ударов костяшек по кости становится ужасающим. Он полностью потерял контроль над собой, ярость разъедает остальные эмоции и берет верх. Я боюсь, что он действительно собирается причинить ему боль.

– Прекрати!

Он хватает Джереми за лацканы пиджака и рывком поднимает его так, что он оказывается в нескольких дюймах от его лица.

– Если ты еще хоть раз прикоснешься к ней, – он делает паузу, и с его губ срывается пугающий смех, пробирающий меня до костей. – Я сдеру с тебя кожу живьем. И я позабочусь о том, чтобы ты был в сознании все время, пока я буду это делать.

Джереми судорожно кивает.

– Прости меня. – Роуг снова бьет его.

– Роуг, остановись! – кричу я. – Пожалуйста, ты делаешь ему больно.

Это привлекает его внимание.

Он откидывает голову в сторону, бросая на меня убийственный взгляд, его зрачки полностью расширены. Он по-прежнему держит Джереми за лацканы, тот лежит неподвижно, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

– Я очень хочу причинить ему боль, Беллами. Я даже могу убить его за то, что он положил на тебя руки.

– Я не твоя, Роуг. Он может прикасаться ко мне, если я этого захочу.

– Может? – Роуг спрашивает со смертельным спокойствием, вопрос кажется невинным на первый взгляд. Но я слышу смертельный подтекст. Он опускает Джереми на землю и поворачивается ко мне, его опасное внимание теперь полностью приковано ко мне.

Как будто я только что свистнула, чтобы зверь отошел от моего друга, а теперь он собирается броситься на меня.

– Уходи.

Я делаю шаг назад, желая только одного – убежать, но тут его голос снова прерывается.

– Не ты. – Он бросает злобный взгляд в сторону Джереми. – Уходи, пока я не передумал.

Джереми не нужно повторять, он вскакивает на ноги и выбегает на улицу. Кровь капает из пореза на его лице и падает к моим ногам. Мой взгляд устремлен на него.

– Повтори, что ты сказала.

Я медленно поднимаю на него глаза. Я нахожусь наедине со смертельно опасным хищником в темном коридоре.

– Ты меня слышал.

Он делает хищные шаги ко мне, его тело напряжено до предела. Его мускулы проступают под рубашкой, когда он скрещивает руки, изображая напускную беззаботность.

– Я хочу, чтобы ты повторила это еще раз.

Я знаю, что он считает себя моим хозяином, что на эти несколько недель он мой господин и повелитель и что моя жизнь станет намного легче, если я буду говорить те слова, которые он хочет услышать, а не те, которые я на самом деле сказала. Но все, что я вижу, – это наманикюренные пальцы на его груди, рука на руке, плаксивый голос в ухе.

Он позволил ему прикоснуться к ней.

Если он не мой, то я точно не его.

– Я сказала, – смотрю на него с таким вызовом, на какой только способна, – я не твоя.

Я едва успела произнести эти слова, как он толкнул меня лицом в стену коридора. Я вскрикиваю, удивленная тем, что он так легко справляется со мной.

Его тело прижалось к моему, удерживая меня в плену. Он пыхтит, его вздымающаяся грудь еще плотнее прижимает меня к стене с каждым гневным вдохом.

– Я пытался быть хорошим парнем. – Он рычит, его бешеные вдохи ударяются о стену в моем горле. Он сжимает в кулак мои волосы и откидывает мою голову в сторону.

Он плюет на меня.

Его большой палец безжалостно втирается в мою шею взад-вперед, пока он не стирает весь макияж. Я не вижу синяков, но краем глаза вижу лицо Роуга, который смотрит на них. Его глаза голодны, чертовски голодны и так довольны тем, что он снова видит засосы.

– Я пытался быть хорошим парнем. Пытался быть терпеливым и ждать, пока ты будешь готова. Но сначала ты пришла ко мне домой, в мой дом, с замазанными моими отметинами, а потом позволила Джереми прикоснуться к себе.

Его рука проникает под мой топ и больно щиплет мой сосок. Я вскрикиваю, а он хрипит, его бедра упираются в мою задницу. Он щиплет меня за сосок, и я громко вскрикиваю.

– Ты знаешь, что со мной сделали его руки на твоей голой коже, Белл?

Я качаю головой, когда его вторая рука обхватывает мою талию в том же самом месте, где меня держал Джереми. Его пальцы впиваются в мою кожу, его хватка болезненна. Как будто он хочет оставить после себя неизгладимые шрамы.

– Видеть, как другой мужчина лапает тебя в этом сексуальном наряде, пока у меня еще не было возможности прикоснуться к тебе самому. – С каждым словом его гневное дыхание угрожающе бьет меня по щеке. – Ты хочешь, чтобы я убил его? – В его голосе звучит любопытство, как будто он действительно задает этот вопрос.

– Нет. – Говорю я с хныканьем.

Рука на моей талии движется вниз, чтобы расстегнуть пуговицу моих шорт, а затем ныряет в нижнее белье и раздвигает мои складочки. Он щиплет мой клитор и сосок одновременно, и я почти кончаю на месте, прежде чем его руки резко оставляют меня.

– Я пытался быть хорошим парнем, но это не то, что тебе нужно. Ты хочешь злодея, парня, который прижмет тебя к стене, пока его пальцы будут напевать мелодию на твоем клиторе, а его рука обхватит твое горло. Действия хорошего парня заканчиваются прямо сейчас. Сегодня вечером я беру то, что хочу.

Обхватив меня сзади за талию, он несет меня в гостевую спальню и с грохотом закрывает за нами дверь. Он бросает меня на кровать, и я приземляюсь на задницу и локти. У меня нет возможности посмотреть на него. Он хватает меня за лодыжку и переворачивает на живот.

Он срывает мои шорты с бедер и ног, а затем бросает их на пол. Трусики срываются с меня, и прежде чем я успеваю осознать происходящее, он вводит в меня два пальца.

Я вскрикиваю. Все вдруг стало слишком реальным. Его намерения на сегодняшний вечер и отсутствие контроля.

– Роуг, подожди.

– Нет, больше никаких ожиданий. – Он безжалостно кусает меня. – Ты меня спровоцировала, тебе и жить с последствиями.

Его пальцы вонзаются в меня с бешеной скоростью, с каждым толчком продвигая меня вперед по кровати. Я могу только вцепиться в простыни, держась за них изо всех сил и надеясь, что он не отправит меня в падение за край кровати.

– Блять, твоя киска всегда такая охуенно тугая. Не могу дождаться, когда почувствую, как ты выжимаешь мой член.

Я пытаюсь вывернуться, но его вторая рука упирается мне в поясницу, удерживая меня на месте. Я кричу в простыни, пытаясь заглушить беспорядочные звуки, доносящиеся из моего рта.

Он не дает мне этого сделать надолго. Ослабив хватку, он свободной рукой оттягивает мою голову назад за волосы. Моя спина неестественно выгибается, когда его пальцы находят во мне глубокую точку, от которой по моей плоти бегут мурашки.

– Если бы я хотел заткнуть тебе рот, я бы это сделал. А теперь кричи так, чтобы я слышал все звуки, которые ты издаешь для меня.

Оргазм прокатывается через меня, и я разбиваюсь о его пальцы. Он вынимает их и шумно сосет, затем переворачивает меня и делает пару шагов назад.

– Сними свой топ.

Он возвышается надо мной, стоя рядом с кроватью. Я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

– Снимай свой топ, или я его сорву.

Он достаточно безумен, чтобы сделать это и отправить меня вниз без верха, поэтому я делаю то, что он просит. Мои руки слегка дрожат, когда я хватаюсь обеими руками за подол топика и стягиваю его через голову.

– И лифчик тоже.

Я буду полностью обнажена перед ним. Несмотря на то, что за последние две недели мы с ним дурачились больше раз, чем я могу сосчитать, он никогда не видел меня полностью обнаженной.

Он никогда не просил и не делал попыток полностью раздеть меня, как будто это могло бы вывести его из равновесия, и он не смог бы себя контролировать, если бы это произошло.

Я обхватываю руками спину и расстегиваю застежки лифчика, слегка замешкавшись.

– Покажи мне. – Его тон продолжает быть более угрожающим, чем я когда-либо слышала, и я понимаю, что мы все еще находимся на тонкой грани между насилием. Но в его голосе также звучит желание, когда его глаза опускаются на мою грудь.

Я подношу руки к груди, позволяя бретелькам спуститься вниз по плечам, а затем полностью снимаю бюстгальтер и отбрасываю его в сторону. Я уверена в своем теле, но есть что-то такое в том, чтобы лежать обнаженной перед кем-то, кто еще полностью одет, что заставляет меня чувствовать себя невероятно уязвимой.

Его глаза смотрят на меня противоречиво. Как будто я – бесценное произведение искусства, которое нужно восхвалять и беречь, но в то же время как будто я – нечто, что он хочет разрушить, испачкать и испортить навсегда.

– Черт, посмотри на себя. Чертово совершенство.

Он делает шаг ко мне, хватает свою рубашку за шею и срывает ее. У меня пересыхает во рту, когда я вижу подтянутые и загорелые плоскости его татуированного живота, выраженные мышцы и V-образную форму, спускающуюся ниже пояса его брюк. Он выглядит так, словно его высекал из мрамора великий итальянский художник.

Его руки обхватывают мои лодыжки и притягивают меня к краю кровати. Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза блуждают по моему распростертому телу.

Сердце колотится в горле, когда он наклоняется надо мной, его руки ложатся по обе стороны от моего тела. Его взгляд задерживается на мне, когда он опускает голову. Его язык проводит по твердому соску, а затем губы смыкаются на его кончике, всасывая его в рот.

– О Боже!

Я извиваюсь под ним, мои пальцы вплетаются в его волосы, чтобы удержать его рот на мне. Он облизывает мой сосок, затем прикусывает его, а потом обдувает воздухом. От сочетания этих ощущений я нахожусь на грани. Я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, отчаянно пытаясь догнать свою разрядку, но он удерживает меня на грани.

Его рот переходит к другому соску, уделяя ему столько же внимания, сколько и первому. Его пальцы находят мой центр и входят в меня одним быстрым движением.

– Ты всегда такая охренительно мокрая для меня. – Он одобрительно стонет, касаясь моей плоти.

Оргазм накатывает на меня, спина выгибается так сильно, что я бы съехала с его пальцев, если бы его рука не обхватила мою шею и не вдавила меня обратно в матрас. Он грубый, контролирующий и такой чертовски горячий, что мне кажется, будто я сейчас вспыхну.

– Я так давно думал о том, чтобы трахнуть эту тугую киску.

Он смотрит на меня, опьянев, веки полузакрыты, зрачки расширены, глаза – жидкие лужицы черного цвета. Я хватаю его за руки, за плечи, за шею, пытаясь заставить его снова прикоснуться ко мне. С моих губ срывается измученный крик, и я не узнаю его.

– Ты бы пошла с ним?

– Ч-что? – спрашиваю я, пытаясь понять смысл его вопроса сквозь густую дымку похоти. Я снова тянусь к нему.

Он стоит прямо, его руки тянутся к поясу. Я сглотнула, глядя, как он медленно, соблазнительно расстегивает ремень и протягивает его через петли. Он держит его в правой руке, а левая опускается, чтобы схватить меня за горло.

– Этот ублюдок пытался заставить тебя уйти с ним. Ты бы пошла?

Он так крепко сжимает мое горло, что я не могу ему ответить. Я провожу рукой по его руке, ощупывая ее, пытаясь преодолеть расстояние, которое он создал между нами, по крайней мере, физическое, но его лицо слишком далеко.

Вместо этого я опускаю руку вниз и нащупываю его член в штанах, качая головой в ответ на «нет». Он резко шипит сквозь зубы, кажется, задерживая дыхание, когда я дважды провожу рукой вверх и вниз по его длине.

Он с силой вдавливает меня в матрас и рычит мне в лицо.

– Никто не увидит тебя такой.

Это не вопрос, и все же он навис надо мной, ожидая подтверждения. Я слегка качаю головой, отказываясь отвечать.

В его глазах вспыхивает гнев. Краем глаза я вижу, как на его руке вздуваются вены, когда он прижимает меня к матрасу.

– Никто, Беллами. Скажи это. – Требует он.

Я снова качаю головой. Если она может прикоснуться к нему, то любой может прикоснуться ко мне.

Теоретически.

Он жестоко смеется.

– Я же говорил, что тебе нужен злодей.

Стряхнув мою руку, он расстегивает брюки и достает свой член. Я слышу, как шуршит упаковка презерватива. Из-за его хватки, прижавшей меня к матрасу, я едва вижу его член. Но я чувствую его, чувствую, как он трется между моих ног.