Текст книги "Любовь без цензуры (СИ)"
Автор книги: Катя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 45
Все постепенно входило в норму. Каждый новый день сглаживались углы, мы притирались в быту. Я все реже ездила к Лизке за вещами. Наконец с началом второй недели выдохнула на работе и даже успевала готовить незатейливые ужины. И да, я действительно испытывала душевный подъем, раз руки так и тянулись к плите.
Стало хорошо и спокойно, как давно не было. Только не в постели, конечно, ибо там мы сгорали в адовом пламени за те грехопадения, что совершали.
На календаре был вторник, за окном – глубокий вечер. Я проверила мясо в духовке, включила верхний гриль, чтобы сыр сверху подпекся, и налила кофе в ожидании Феликса. Он звонил и вот-вот должен был приехать: сегодня тренировался в спортзале и опять виделся с отцом, но так мне и не признался, в чем состояла суть их встреч. Сказал, скоро все узнаю. Я не настаивала. Кажется, его отец был связан со строительным бизнесом, и в голове промелькнула мысль, что Фил собирается работать у него.
Звонок оторвал меня от старого клипа Джона Бон Джови. Я сделала телевизор тише и с радостным трепетом бросилась к двери.
Феликс завалился в квартиру с цветами, шампанским и дико довольной улыбкой. И, разведя руки в стороны, тотчас полез целоваться.
– Что за праздник? Есть повод? – с трудом оторвавшись от вкусных губ с привкусом мятной жвачки, удивленно спросила я.
– Есть, – Феликс закивал головой, – и просто охренительный!
Он всучил мне букет белых пионов – и где только отыскал их в ноябре? – и прошел к барной стойке. Торопливо сорвал с бутылки игристого обертку и проволоку. Пробка в ту же секунду выстрелила вверх и оставила в потолке небольшую вмятину. Но Фил только звонко рассмеялся.
– Что происходит? – немного насторожилась я.
У меня поселилось нехорошее предчувствие. Не знаю, почему, даже несмотря на его искреннее ликование. Феликс скинул на стул куртку, разлил пузырящийся напиток по бокалам и протянул один. А подхватив второй, приблизился и крепко поцеловал.
– Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? За нас!
Он громко стукнул бокалами, осушил свой до дна и отошел на два шага, замерев ко мне спиной. После сделал пару вдохов-выдохов и обернулся с горящими глазами.
– Меня приняли в команду. Обратно. Мы едем в Нью-Йорк!
– Что?
От неожиданности я выронила бокал, который вдребезги разбился о плитку. И сразу наклонилась, чтобы собрать крупные осколки.
– Ай! – вскрикнула я, случайно порезавшись, и тотчас прикусила палец.
– Не двигайся, Алис!
Фил скрылся из виду всего на миг, а вернулся уже с совком и щеткой. Он убрал крупный мусор и принес пылесос. Очистил пол от мелкой крошки стекла, а я стояла, как вкопанная, переваривая его слова.
И не заметила, что парень закончил. Только почувствовала, когда он обнял за талию и уперся лбом в висок.
– Тебе больно? Сгонять за пластырем? В аптечке ни хрена нет.
Я только потрясла из стороны в сторону головой.
– Что-то не так? – вдруг напрягся Фил, его пальцы сильнее сжались на моей спине. – Меня взяли обратно, Алис. Таких вторых шансов просто не бывает. Я на отца буду до скончания времен молиться. Не представляю даже, чего ему стоило всех на видеовстречу уломать.
Я молчала. В мыслях будто тайфун разыгрался. И каждая новая фраза Феликса резала наживую ножом.
– Ты понимаешь, что это значит? Теперь я смогу обеспечить тебя… нас… на всю жизнь! Только нужно ехать. Скоро. Я подожду тебя пару дней. Визы почти готовы, тебе нужно лишь отметиться в консульстве. Перекантуемся в Москве и…
Он замолчал. Фил посмотрел на меня и замолчал. Черт.
– Ты не рада?
Трижды черт! Рада ли была я? За Фила, возможно, да, но… Знаю, что сама твердила ему о несерьезности, упрекала, что бросил перспективный спорт. Но… я же не думала тогда, что свяжу с ним жизнь! И что ему срочно понадобиться увозить меня в Америку!
– Фил, я не могу.
Я облокотилась на холодную стойку, отклонилась назад, чтобы выиграть хоть какое-то расстояние. Так нельзя! Нельзя просто решать за другого, не оставлять за ним выбор! Мы ведь только привыкали друг к другу, какая к черту Америка? Куда так гнать?
– В смысле?
Фил отшатнулся, широко распахнув глаза.
– В прямом. Ты не подумал о том, что у меня есть своя жизнь? Что я не могу все бросить и умчаться за тобой? У меня работа. Семья здесь.
– Ты сама говорила, что можешь работать удаленно. Твоя мать мотается по миру с мужем и не вспоминает о тебе, а Лиза живет в командировках, – больно резал правду он. – Мы улетаем не навсегда. На выходных пробная игра, и я обязан там быть. Присмотримся, обустроимся. А уже потом, как закроем все вопросы здесь, переберемся в Штаты.
Его напористость пугала меня. Я не понимала, что говорить и как себя вести. Все было слишком быстро, спонтанно, серьезно. Все было слишком.
– Я не могу так сорваться... А как же твой диплом?
– Вернусь на неделю и защищу его следующим летом. Алис, к чему это все? Такое ощущение, что ищешь отговорки.
Я растерянно смотрела на Феликса. И он все понимал. Оттого поджал губы, скрутил кулаки. Оттого на лбу проступила пульсирующая вена.
– Да я жопу рвал, уговаривал спонсоров! Перед тренером извинялся! Перед двумя! И не ради себя! Я бы хуй забил, если бы это нужно было только мне. Но нет, я же о нас думал, о тебе! О будущем, блять! – он уже кричал мне в лицо, и меня начинало трусить.
Нужно молчать. Молчать. Только не отвечай!
– Сначала надо было спросить! А не решать без меня! Не так все происходит, не так строятся отношения!
– Да ты же сама пиздела, чтобы я занялся делом, собрался уже наконец! Вот, собрался! Что, блять, не так?
– Это страшно, блин! Не могу я!
– Или не хочешь?
– Да не знаю я!
– Охуенно!
– Именно!
Мы замерли оба, тяжело дыша.
Таймер духовки громко щелкнул, и нас двоих с цепи сорвало.
Глава 46
Мы одновременно бросились друг к другу, но Фил протащил меня силой к столу, и край барной больно вре́зался в локти. Его руки смяли обнаженные бедра, шелковое платье затрещало по швам. Я с горем пополам отбилась от его языка и оттолкнула Фила к стене, выбив из него шумный вздох. Глаза парня сузились, он мгновенно сгреб меня в охапку и, протащив над полом, впечатал в комод. Твою ж мать! На спине точно останутся следы от выпуклых ручек.
Я попыталась сопротивляться, заколотила его в живот. Но крепкие мышцы явно не пропускали боли. Феликс развернулся к двери и подкинул меня вверх, искусал плечи до искр из глаз, высвободил из выреза грудь и оттянул вершину.
– А-ай!
Это было жутко больно. Я замахнулась, он отпустил сосок, вмиг перехватил мои руки и сжал запястья над головой. Второй раз за несколько минут я подумала о том, что увижу на теле синяки, и до крови прихватила зубами его губу.
– Сука!
– Мудак!
Фил поставил меня на пол и залез под платье. Одним движением убрав с пути трусы, он вдавил между ног два пальца. И только я раскрыла рот, чтобы далеко его послать, обрушился со всей неистовой силой.
Не знаю, что за чертовщина творилась в этой квартире, но это было… терпко? Сейчас не смогла бы подобрать лучшего слова, в голове гулял ветер. В голове был один Ветров. И если еще минуту назад хотелось кричать и ругаться, то теперь я думала только о его члене, который упирался мне в живот. Феликс сводил меня с ума. Никогда и ни с кем я не испытывала и даже близкого по напряжению накала страстей.
Мои стоны стали походить на мольбу, Фил отпустил запястья, но тут же схватил за волосы и дернул вниз. Чередовал зубы и язык на моей шее, глухо хрипел, пока я сжимала выпуклость рядом с ширинкой.
Когда я, не сдержавшись, снова врезалась ногтями в его голую спину под воротником поло, он зарычал. Забросил меня на плечо и отнес в спальню, где швырнул на кровать. Я тотчас вспрыгнула обратно и забилась к стене. Феликс намеренно без спешки снял штаны, майку, а затем и трусы.
– Лучше тебе лечь и раздвинуть ноги, бэйб, – говорил он вроде бы и сердито, но я видела, как он едва сдерживал смех.
Я и сама едва держалась. И пусть мой средний палец не был самым умным ответом, но шикарно выражал все, что я думала о его командном тоне.
Фил попробовал поймать меня за руку, но я увернулась. Тогда он сиганул вслед за мной. И, кажется, мы что-то сломали в кровати, когда завалились на нее вдвоем.
Этот гад вошел рывком, я чуть не взорвалась сразу! Он опьянял каждым дерзким движением, но я не собиралась сдаваться. Только выдохнул на короткий миг, ослабил хват, как я перевернула его и оседлала. Не медля, качнулась вверх-вниз. И мы одновременно застонали. Застыли. Глаза в глаза.
Он протянул руку к моему лицу, очертил линии, провел по губам. И все было в этом жесте – нежность и порок, обида и любовь. Я понимала. Поймала ртом его большой палец и втянула в себя до конца. Снова осторожно двинулась. И снова.
– Я люблю тебя, – хрипло пробасил он.
Мурашки пробежали по коже от его тона и слов. Я закрыла глаза и упала к нему на грудь. Целовала медленно, но глубоко. Двигалась не торопясь, но смело.
Когда я приумножила ритм, когда меня затрясло и из горла стали выбиваться обрывки непонятных фраз, Фил снова уложил на лопатки, вколачиваясь с сумасшедшей скоростью.
Мы кончили почти одновременно. В ушах звенело, перед глазами плыли яркие пятна, а мне снова хотелось в голос хохотать от того, что мы забыли о презервативах. Хорошо, что я записалась на выходных к врачу, она обещала подобрать мне оральные контрацептивы, с которыми можно будет выкинуть ненавистные Феликсу резинки.
Мы лежали рядом, дышали по очереди.
– Я тоже тебя сильно люблю, – прошептала я в потолок, чувствуя, как Фил поглаживает пальцами мою ладонь.
Я не была знакома с примирительным сексом до сегодняшнего дня. С Антоном мы никогда толком и не ссорились. Наверное, потому что и чувств, как таковых, не было. Но этот опыт оказался… интересен. Да что уж там скрывать, охренительно крут! Но все же проблема никуда не делась. И от этого сжалось сердце, и потекли слезы.
Феликс молча вытер мою щеку, погладил волосы и повернул к себе.
– Я не верю в любовь на расстоянии.
– Но ты же едешь совсем ненадолго сейчас, а потом… – сбивчиво затараторила я.
Он кивнул, и уголки его губ подпрыгнули наверх.
– Потом мы что-нибудь придумаем, – согласился Фил.
Глава 47
Когда в разгар подготовки к сегодняшней конференции по развитию южно-федерального округа меня вызвали к Верховинскому, я подумала, что в лучшем случае получу выговор. А может, и вовсе уволят. Ну, сначала больничный, потом затянувшийся отпуск, крупный косяк с бортовым журналом. В среду так вообще отсутствовала на месте в рабочее время – провожала Фила в аэропорту. Как только я отказалась следовать за ним, Ветров ускорил процесс отъезда: ему-то не нужно было долго мучиться с визой, с окончания предыдущей и полугода не прошло.
Так вот, Фил… из-за него я третий день шаталась по коридорам, как неприкаянная. А еще пропускала вопросы мимо ушей, забывала перезвонить, роняла все – в общем рассеянный с улицы Бассейной был в сравнении со мной гораздо более собранным и сосредоточенным экземпляром.
Я тихонько постучала, но мне не ответили. Зашла без спросу и осторожно притворила за собой дверь. Выражение лица исполнительного директора было тяжело разгадать. Он с одной и той же мимикой людям денежные премии и уведомления о сокращении вручал.
Мужчина не сразу заметил меня, а я мялась на пороге, разглядывая усталость, что поселилась в новых морщинах между бровей и в уголках его глаз. Он выглядел серьезно, даже немного пугающе, поэтому, когда оторвался от монитора и дружелюбным тоном предложил мне сесть, я не сразу поверила ушам.
– До меня дошла… информация, – это он слухи имел в виду? – что Ваша свадьба расстроилась. Вы из-за этого так сильно переживаете?
Я открыла рот, но быстро и не сообразила, что ответить. Хотя моих реплик тут особо никто не ждал.
– Я ведь тоже человек, Алиса Всеволодовна. И прекрасно понимаю, что Вы… не робот. Однако Ваши личные проблемы стали серьезно отражаться на работе.
Черт. Вот сейчас он должен был назвать меня замечательным работником и на хрен уволить. Ну, почему прямо накануне конференции? Хотя, может, к лучшему. Я бы попросила уйти без отработки, полетела бы к Филу. Да хоть в официантки пошла бы, когда-то же с этого начинала, руки помнили.
– … Вы – замечательный работник, но…
Я же говорила!
– Но даже когда работаете из рук вон плохо, Вы работаете лучше всех.
Чего? Я тут уже вспоминала, как по-английски рассказать о приготовлении куриных крылышек, которые в Америке все просто обожали.
– С нового года меняется структура подразделений. Конкретно вас объединят с финансовым и выведут на прямое подчинение мне… Алиса Всеволодовна, мы оба понимаем, что Вы давно выросли из должности специалиста по рекламе и взяли под контроль весь отдел. Поэтому… я хочу предложить Вам возглавить новый департамент по управлению сетью и доходами.
Да ладно?
Я была настолько потрясена, что сбежала, пообещав подумать.
Уже днем перед конференцией мне позвонил Фил. Он только проснулся. Разница в восемь часов давала о себе знать, но не мешала ему восторгаться первой тренировкой, в которой он принял участие прошлым вечером, несмотря на джетлаг и все вытекающие из него последствия. Феликс сонно бормотал про партнеров по команде, сказал, даже тренер остался доволен его формой, а Фил боялся этой оценки больше всего.
Я поздравляла его. Искренне, от всей души. Но на самом деле хотелось выть. Оттого, что меня все сильнее привязывало к этому городу, а он, напротив, терял последние корни.
– В воскресенье, скорее всего, меня выпустят в основном составе, Алис, прикинь?
– Прикидываю.
– Я даже не надеялся! Там, конечно, товарищеский матч, и на игру всем срать, но я охренеть как счастлив.
– И я.
– Small-форварда их главного не будет, так что я за него. Не верю, что не придется морозиться на скамейке запасных. Эт было бы не круто.
– Полностью с тобой согласна.
Знала же, что мальчишку ждал успех. Ветров был звездой по рождению. Сверхновой. Знала, что Америка так просто не отпустит его трехочковые. Она уже вцепилась в него острыми когтями со своей американской мечтой.
Что оставалось мне? Надеяться и ждать?
Я была не в духе, но разговор все равно скатился к сексу по телефону и короткому, но яркому оргазму. Мне нужно было расслабиться перед выступлением, Филу – проснуться. У меня в распоряжении имелся запертый кабинет, у него – пустая комната без загулявшего соседа, которую он вскоре собирался поменять на съемную квартиру. Кто-то то и дело бесполезно дергал ручку и стучал ко мне, но все, что я слышала, – его произнесенные с хрипотцой пошлые, гадкие фразочки в наушниках. Все, что имело значение, – его закатывающиеся от удовольствия глаза и напряженная челюсть. Его член, в конце концов, на который Фил периодически переключал камеру, вынуждая меня сильнее кусать губы, чтобы не застонать в голос.
Черт, прошло так мало времени, а уже не хватало его рук. И заменять их своими на постоянной основе совсем не горела желанием. Чертовски хотелось бросить все и сорваться к гаденышу, особенно на пике оргазма. Но с каждой новой секундой после возвращались сомнения и доводы разума.
Так что же мне оставалось? Сойти с ума?
Несмотря на то, как сильно была разбита, выступила я перед телевидением отлично. Сама это понимала, но хвалили многие. Верховинский подозвал меня к генеральному и при нем озвучил недавнее предложение стать директором департамента, практически загоняя в угол. Грязный ход, конечно, но я сумела вырваться из подстроенной ловушки, так и не оставив однозначного ответа. Какой из меня, блин, директор, когда я каждую пятую секунду думала о побеге в Нью-Йорк: двадцатого ноября Феликсу исполнялось двадцать три, и у меня было ровно пять дней, чтобы пробиться к нему. Это же невозможно, да? И почему я всерьез размышляла о телепортации? Все, клиника.
Когда я зашла обратно в кабинет, то окончательно убедила себя, что думала о глупой и неосуществимой затее. Так в мыслях потерялась, что далеко не сразу заметила таинственного гостя, в вечерних сумерках освещенного лишь огнями взлетно-посадочной полосы за окном.
Высокий, статный мужчина демонстрировал свой профиль и широкие скулы. А когда обернулся, ухватился за меня взглядом и едва заметно улыбнулся. Что-то в его чертах и образе показалось мне смутно знакомым. Встречала сегодня среди участников?
– Чем могу помочь? – спросила я вместо приветствия, включив освещение.
Мужчина сощурил глаза, и мое сердце пропустило удар.
– Решил познакомиться с девушкой, ради которой мой безнадежный разгильдяй взялся за голову, чтобы слезть с папиной шеи, – обобщенно повторил он слова, что я сказала Феликсу где-то… наверное, в прошлой жизни.
Глава 48
Ночные Снайперы – секунду назад
И враз все прояснилось. Точно, одно лицо ведь! Только волосы совсем седые и разница лет в тридцать-сорок.
– Отлично выступили, – произнес Ветров-старший, и я поняла, что молчу подозрительно долго.
– Спасибо, – прочистив горло, ответила я.
Все пыталась вспомнить его отчество. Кажется, Фил упоминал…
– Эдуард, – твердо добавил он, не приемля возражений. – Для Вас – Эдуард.
– Алиса, – кивнула я в ответ.
Но не двинулась, так и осталась стоять у двери, лишь развернувшись к отцу Феликса.
– Прекрасно выглядите.
Такой простой комплимент, а звучал из уст мужчины как хвалебная ода.
– Вкус сыну достался от меня, – он пытался шутить, но вдруг замолчал и выдохнул: – Боже, как вы на нее похожи…
На нее? Он о ком? О матери Феликса? Я не сильно успела ее разглядеть вживую, а на фотографиях с ретушью тяжело было понять, какая она настоящая. Цвет волос – да, такой же. Может, фигура, рост. Об остальном я не догадывалась.
Под взглядом Ветрова-старшего мне стало неуютно. Он, будто сам понял, что позволил лишнего, отвернулся и прошел к столу, оперся на него.
– Спасибо вам.
Теперь его голос звучал расслаблено и на полтона выше.
– Простите, не совсем понимаю, за что.
– У Вас получилось то, в чем не преуспел я. Образумили сына, – пояснил он на явное непонимание в моих глазах, – в этом определенно есть Ваша заслуга.
Я устало уткнулась затылком в стену, что подпирала, и надула щеки.
– В том, что я отослала любимого парня на другой конец света, есть моя заслуга, – как-то отчаянно выдохнула я, хоть и не собиралась откровенничать, тем более с отцом Фила, вышло само. – Печально, но почему-то мне кажется, что я его потеряла.
– О, вы, видимо, плохо знаете Феликса, если решили, что он так просто сдастся. Он делает это все ради Вас.
– Странно… – внезапно тише заговорила я. – Всегда думала, что Вы будете против… нас. Меня и Феликса.
– А почему я должен быть против?
Брови Эдуарда удивленно взлетели вверх. Все, что я видела, – правда, он не играл. И от простого общения между нами становилось легче дышать.
– И вас не смущает, что я почти на десять лет старше Вашего сына?
– Я был на двадцать лет старше его матери.
– Ничего не вышло.
– Моя история не Ваша.
Крайне странный разговор. Но отчаянной предопределенности, которая вдолбила крест на нашем с Филом будущем, поубавилось. Да и сам крест теперь пошатывался под гнетом хлесткого ветра перемен. Может, не все потеряно еще?
– И не боитесь, что я вытяну из Феликса целое состояние?
Это была шутка, чтобы разрядить обстановку. Потому что меня смущал диалог. Я представляла другой расклад, уже однажды увидев его мать. Но лучше бы мне было прикусить язык. И что я вечно трепалась обо всем?
Эдуард, однако, заразительно рассмеялся. Слава богу.
– Милочка, у меня такая коллегия адвокатов, что вас обдерут до нитки только по одному звонку.
В его улыбке я угадывала очертания Феликса, и сердце сдавливало от невыносимой тоски.
Мужчина медленно пересек кабинет, направляясь к двери.
– Приятно было познакомиться, Алиса, – сказал он и после моего зеркального ответа добавил: – Если вам понадобится какая-либо помощь, обращайтесь.
И вышел. До жути странная семейка все-таки.
В такси меня – о боже, наконец! – немного отпустило. Я растеклась на заднем сидении, разомлела. Вся та череда событий подводила меня к решению, которое я вот-вот собиралась принять, но еще слегка упиралась.
Зашла в инстаграм под тем же старым логином и улыбнулась: как почувствовала, что меня что-то ждало. У «Феникса-в-огне» была новая история. И я ждала чего угодно – нью-йоркские пейзажи, Таймс сквер, Статую Свободы, да красавца-баскетболиста, в конце-то концов! Но не черный гипнотизирующий фон и голос, когда-то подтолкнувший нас с Феликсом друг другу навстречу. Только другая песня.
О мой Бог, я никто, я лишь иду по этим улицам один.
О мой Бог, без нее мне нелегко достать себя из паутин…*
Гаденыш давно просек, что я каким-то образом следила за его страницей. Решил воспользоваться. Господи, как же я его любила, аж сердце сжималось и крутило живот. Любила до Луны, до Марса, или как там пел его этот Матранг.
Песню я, естественно, скачала и заслушала до дыр тем же вечером, пока ждала заказанную еду. Потом напевала, пока беседовала с Лизой. Которая, кстати, узнав о визите старшего Ветрова и получив краткий пересказ нашего разговора, велела проваливать далеко и надолго. То есть, в Штаты. К Филу.
Я не находила места. Меня преследовала навязчивая мысль. Лизка забрасывала голосовыми, где горланила на манер «Драного кота» из «Друзей», что «мне пора бы уже жить на Манхэттене и с Деми Мур делиться секретами» и все в таком духе.
Попыталась лечь спать раньше. Не вышло. Мысль не давала покоя и стреляла по вискам. Поработать я тоже не смогла. Сосредоточиться не получилось.
Не понимала, почему все вокруг верили в наше счастье больше, чем я. Может, я реалист? Ну, какое у нас будущее на расстоянии восьми тысяч километров и пропасти в восемь лет?
Настя сказала, что я пессимист. Она очень расстроилась, узнав, что я переживала из-за неопределенного статуса, и вправила мозги, напомнив, что ее история с Алексом вообще была обречена на провал. Легок на помине, парень влез на экран и стал осыпать меня комплиментами, передавая Филу привет. А когда я сообщила, что тот улетел в Америку, Алекс сильно удивился, почему я не с ним.
В общем, к полуночи я лезла на стены. Анализировала, ругалась с собой, повторяла доводы за и против.
Что мы имели? Феликс любил меня. Ездил за мной по городу и по миру. Работал над ошибками и очень старался. А еще, я точно знала, всегда защищал. Он боролся за меня, черт возьми! И, кажется… настала моя очередь.
Внезапно принятое решение подбросило с кровати. Я мерила комнату шагами по периметру и перебирала варианты, как связаться с отцом Феликса, когда голову осенила гениальная идея. И как только я об этом забыла?
Взяла в руки айфон и нашла в избранном телефонный номер под единицей.
И будь что будет. Нажала вызов.
**********
* MATRANG – О мой Бог
