Текст книги "Любовь без цензуры (СИ)"
Автор книги: Катя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14
Специально? Хитрый жук давал мне сделать ход.
– Какая досада! – Фил будто удивленно развел руками. – Проиграл первый раз в жизни.
Он подобрался слишком близко, сбивая к чертям дыхание.
– Теперь развратная Алиса покажет мне страну чудес?
Вот как, как перед ним было устоять? Как вообще вспомнить о том, что где-то меня ждет жених и вернуться в реальную жизнь? Ответа не было, я его не нашла. Расплылась в улыбке, сдерживаясь из последних сил.
– А твоя развлекательная программа окончена? – притворно возмутилась я.
Феликс неожиданно стал серьезным.
– Вообще-то, нет. Хотел успеть к закату, но ты испортила мой план. – по-деловому сообщил он. – Но так уж и быть, не уговаривай, попробую что-нибудь сообразить.
Не успела я догадаться, что он имел в виду, как Ветров развернулся в сторону вышки и, сложив руки рупором, громко крикнул «запускай!». В окне наверху появилась и исчезла мужская фигура. Я хотела смутиться охраннику, который негласно находился где-то рядом, но Фил в эту минуту вытащил из-за трибуны широкий синий мат, бросил его посередине зала и, подкравшись сзади, надавил под коленками, отчего я потеряла равновесие и упала вместе с ним. Тем временем, купол под крышей ожил и пришел в движение, постепенно открывая вид на темное небо, усыпанное звездами.
Я, едва дыша, любовалась картиной под мерный стук сердца того, кто прижимал меня к груди. Звезды не были волшебными, и небо – самое обычное: без лунного затмения, звездопада или северного сияния. Но на глаза отчаянно наворачивались слезы: никогда ничего подобного не чувствовала. Захотелось просто умереть, чтобы навсегда остаться такой счастливой и не сталкиваться с реальностью, поджидающей за дверью. Глупое и эгоистичное желание, но разве я не человек?
– Ты что-нибудь знаешь о звездах?
Я рыскала глазами по черно-синему небосводу и не могла отыскать знакомых созвездий.
– Не-а, – честно ответил Фил, а спустя пару мгновений заговорил на тон тише: – Только про Полярную звезду. Вон она.
Я проследила за его указательным пальцем, но не разобралась, куда именно смотреть, а Фил продолжил.
– Когда мама ушла, я начал сбегать из дома, чтобы найти ее. Не верил, что она бросила нас. Пару раз я нехило так терялся в лесу за городом. Отец устал ругаться и научил ориентироваться на местности. Вот одним из методов найти дорогу была Полярная звезда.
Я молчала, пока слушала Феликса. Заметила, что он не говорил о матери, но не лезла в душу. Парень, тем временем, уже достал телефон, чтобы щелкнуть нас, лежащих, на переднюю камеру. Затем, судя по звуку сообщения, отправил мне.
– Даже не посмотришь, как вышла на селфи? – Фил пытался шутить, но глаза оставались печальными.
– Папа бросил нас. Ушел в другую семью и завел других детей. А мне пришлось резко повзрослеть, чтобы вытянуть из депрессивной ямы маленькую сестру и инфантильную мать, которая не работала ни дня в жизни, – открылась и я ему.
Мы посмотрели друг на друга. Это было похоже на то, как складываются детали мозаики, дополняя картину. Щелк, и все.
Я сама потянулась к нему. Погладила щеку кончиками пальцев, встречая сопротивление жестких коротких волосков, провела вдоль тонкой, едва заметной морщинки на лбу, взлохматила челку. А потом поцеловала. Первой. И это было волшебно. Потому что впервые я не чувствовала себя виноватой, впервые дышала предвкушением, а не печальными последствиями. Что там Хемингуэй писал про жизнь здесь и сейчас? Подписывалась под каждым словом.
Его язык ответил на мое вторжение, руки опустились на бедра, он громко вздохнул.
– Я не сдержусь, – Феликс не спрашивал, предупреждал.
– Не надо.
И сто пятьдесят с места на разбеге. Фил перекатился на спину, усаживая меня сверху. Ему нравилось видеть, как я веду, нравилось, что я хотела вести. Я больше не сдерживалась, отпустила губы, руки, язык в свободное плавание. Боже, что они творили… Стоп-кран сорвало, и поезд летел под откос.
Дрожащими пальцами я стягивала с него кофту, вырывала с корнем пуговицы рубашки под ней. Я впивалась в его рот, будто хотела напиться, а он был алкоголем. Я стонала, целовала родинку, впадину на шее, плечо. Скользила языком по рельефной груди, на которой не было ни одного волоска – боже, как я ненавидела волосы на теле, особенно у мужчин на груди. Он был идеальным. И таким для меня.
Я лизнула его живот, прикусила сосок. Фил громко зарычал, больно сжав мою задницу, и вдавил между ног возбужденный член, рвущийся из штанов. Длинные пальцы пробивались под пояс моих брюк, но ткань кожзама плотно прилегала к телу. Фил злился.
Он нетерпеливо стянул с меня пиджак и отбросил в сторону, слегка толкнул, опрокидывая на спину, и подмял собой. Мысли о наблюдающем за нами охраннике или любых других зрителях, которые могли забрести в спортивный зал, вылетели из головы, как шальные пули. Да будь трибуны сейчас полны галдящими болельщиками, я бы не остановилась. Плевать. На все плевать!
Феликс спустил тонкие бретельки майки с плеч, прочертил влажную дорожку языком по шее к груди. Зубами отодвинул топ вместе с прозрачным бельем и, сжав в ладони, втянул вершину, прикусывая край соска. Вторая рука Фила расстегнула молнию на моих брюках, и он погладил там через ткань трусиков. Я зашипела от удовольствия.
– Хочу тебя. Всю, – теперь он не предупреждал, просто озвучивал мысли.
Я не была способна на разговоры. Вместо «тоже» изо всех сил сжала бедрами его пальцы, ласкающие внизу.
Маты, спортзал… неромантично? Да какая, к черту, разница, в дорогом отеле или на полу? В чем вопрос, если так хорошо? Особенно когда можешь позволить любой вариант, но терпеть больше не можешь.
Я закусила губу, услышав звук разъезжающейся молнии, обхватила Феликса ногами и притянула к себе. Поцелуи стали острее, больнее, нетерпеливее. Я балансировала на грани. Была уже готова достать его член и наброситься, но зазвонил гребаный телефон.
Никогда не думала, что так невзлюблю привычную «Bang bang»*, заливающую звуками площадку. Но в тот миг ненавидела ее всем сердцем.
– Подождут, – прохрипел Феликс.
Я тоже так считала. Засунула руки под боксеры, наконец выдыхая вместе с Филом.
Я погладила скользкую головку и толкнула ладонь вокруг члена один раз, второй. Но снова услышала мелодию и, выругавшись, поднялась на руках, чтобы посмотреть, кто, сука, был таким настырным.
Антон.
Фил перевел взгляд и тоже напрягся.
– Прости-и, просто… он никогда не звонит дважды.
Телефон зазвонил в третий раз. Я отпустила Феликса и села, отвечая на вызов.
– Привет, – послышался из динамика довольный голос, – я уже беру такси, купить что-нибудь из еды?
Я посмотрела на наручные часы, а затем на хмурого и тяжело дышащего Феликса.
– Только девять, ты же должен был прилететь после полуночи?
– Кол-конференц закончилась раньше, поменял билеты, чтобы не сидеть весь вечер в аэропорту. Так взять что-нибудь?
Я вспомнила про нереализованные планы по приготовлению ужина.
– Да, закажи пасту или… да что хочешь. Дома нет еды.
– А ты не дома?
Я напряглась.
– Уже еду.
– Окей, буду через полчаса.
В этом был весь Антон – никогда не уточнял детали, не вел допросы. И четыре года меня все полностью устраивало. Пока моя до тошноты идеальная жизнь не разбилась об айсберг по имени Феликс, которому я боялась посмотреть сейчас в глаза.
Путь в пятнадцать минут мы проехали за семь. Фил со свистом затормозил перед домом. Не заглушил мотор и не обернулся. И не заговорил с той самой секунды, как мы выскочили из спортивного комплекса.
Неловкость вернулась. Напряжение вернулось. Появился страх. Я понятия не имела, что мне делать, поэтому просто поцеловала парня в щеку и собралась уйти, пока не залила его мерседес крокодильими слезами. Потянулась к ручке, но он дернул меня за локоть, возвращая к себе, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Дал понять, что он более чем серьезен.
– Я в последний раз отпускаю тебя к нему.
А потом все исчезло, пальцы разжались. Мне стало невыносимо одиноко. Я выскочила из машины и понеслась без оглядки. Иначе сама бы попросилась остаться.
**********
* Sokolow – Bang Bang
Глава 15
Жизнь закрутилась, я едва поспевала за ней. В воскресенье мы с Антоном полдня провели в участке и вернули украденные вещи. С понедельника я вошла в прежний режим работы, снова с восьми до пяти моталась, как белка в колесе, а после трудового дня мчалась в салоны на маникюр, педикюр, депиляцию, пробный макияж, окрашивание и другие предсвадебные процедуры. Еще постоянно была на связи с организатором и решала ломающие голову дилеммы – на какие цветы декораторам заменить гортензию, которую не успеют доставить в срок, переделывать ли последние приглашения, напечатанные не тем шрифтом, куда посадить разругавшихся в пух и прах родителей Антона и еще миллион вопросов, требующих немедленного вмешательства.
Когда я приходила домой, то уже валилась с ног. Засыпала, едва касалась головой подушки. И была почти довольна подобным распорядком дня – так реже мысли замыкались на Феликсе. Но кому я вру – все равно думала о нем слишком часто.
Вот девчонки с работы спрашивали, есть ли у меня предсвадебный мандраж. Нет. Зато был предфеликсовый. Я избегала его, потому как пыталась что-то решить для себя, а он слишком явно влиял на мой выбор. И все же я прекрасно понимала – наша встреча неизбежно состоится.
Феликс сходил с ума от отказов и забрасывал сообщениями. Пришлось даже отключить уведомления, потому что смс приходили слишком внезапно и часто имели достаточно откровенное содержимое.
«Подыхаю, как хочу тебя».
«Бля, я помешался».
«Во сне оттрахал тебя в таких позах, о которых сам не знал».
Простой, пышущий страстью текст без цензуры и витиеватых фраз пробивал в самое сердце. И ниже.
Этот гаденыш три дня подряд присылал на ночь нечто вроде «думаю о тебе», но не получал ничего в ответ. На четвертый отправил фото из ванной в одном полотенце, явно после тренировки – немного уставший, но с раздутыми мышцами. Долбаный провокатор! Я полночи не могла уснуть, пока не запустила руку в трусы.
Тем же вечером в его инстаграме, который я отслеживала со старого пустого аккаунта, появилась новая история с пульсирующей надписью «Never give up!». Мальчик не собирался сдаваться. Хотелось орать в ответ, а я лишь прятала улыбку, сдерживаясь из последних сил, чтобы не забить на доводы разума и не подчиниться воле чувств.
К утру я правда немного остывала, возвращалась во взрослую реальность и доказывала себе, что у нас двоих нет никакого будущего, поэтому не стоило и начинать заплыв. Я хорошо помнила себя в его возрасте, помнила, как быстро перегорала, какой импульсивной была. И даже если сейчас он не мыслил без меня жизни, то завтра все могло полярно измениться. И даже если нет – как мы могли сосуществовать вместе, когда у него нет ни работы, ни диплома и он ни к чему не стремится? Я не принимала хаос, как сильно бы не желала. Вся моя жизнь была расписана наперед. Внести небольшие поправки еще удавалось, но смешать все планы мне было не по силам.
Да, никогда в жизни я не испытывала такого сильного влечения ни к одному мужчине. Кроме Брэда Питта, разве что. Но бросить все, чтобы с головой окунуться в океан страсти ради парня, даже такого как Феликс, я не могла. А вот могла ли я, хоть раз почувствовав подобное, выйти замуж за Антона – это другой вопрос.
Мы жили вместе уже четыре года. Больше года были помолвлены. Послезавтра должна состояться наша свадьбы. Что я чувствовала по этому поводу? Ничего.
Антон был хорошим, да почти идеальным. Всегда придерживал дверь, предлагал руку, называл «дорогая». Он много трудился, не жалел денег, не смотрел на других женщин в моем обществе – ну, по крайней мере, я этого никогда не замечала. Но… это вечное но! Все это больше походило на взаимовыгодное сотрудничество, а не на любовь, о которой я читала в книгах. И пусть я не была наивной дурой и не верила в сказки, но обрекать себя на совместное обладание холодной кроватью я не хотела. И, кажется, не осознавала этого, пока не повстречала Феликса. А теперь с каждым днем чаще замечала, как раздражает в Антоне буквально все – полное отсутствие чувства юмора, его молчаливость, храп и даже то, что он оставлял после мытья посуды губку в мыле.
Черт, я окончательно и бесповоротно запуталась. Понимала, что разговор необходим, но открывала рот и забывала все слова. Может, нужно было просто отложить свадьбу и слетать на отдых в Таиланд? Честно решить, что делать дальше с отношениями? А-а-а! Как все сложно!
Завтра начинался наш с Антоном отпуск, который мы заслужили – он тоже работал в последнее время и днем, и ночью, я только кофе успевала в его чашке менять. А сегодня мы договорились провести время вместе, выйти в люди, выпить, расслабиться. Мне чертовски нужен был этот вечер, чтобы подвести итог и расставить все точки над «i». Иначе я рисковала дотянуть до той самой фразы «согласны ли вы?».
Я подкручивала кончики волос у зеркала, пока Антон в обнимку с ноутбуком смотрел выпуск новостей по первому каналу. Феликс строчил одно сообщение за другим и дико отвлекал. Я рисковала затянуть со сборами, поэтому просто убрала телефон, чтобы не проверять его каждую минуту и не залипать с улыбкой в экран. Как же этот гад сбивал с проторенной дорожки!
Когда я красила ресницы, он начал звонить. Я пыталась его игнорировать, но открыла переписку – он обещал приехать ко мне домой прямо сейчас, если не возьму трубку. Сволочь.
Я закрыла дверь в ванную и включила кран, набирая его номер.
– Ты совсем спятил? – я пыталась вложить всю злость в шепот.
– Алиса, – что-то отчаянное сквозило в его голосе, – я говорю серьезно. Мне нужно тебя увидеть.
Нет, я точно убью этого дурака! Одним звуком моего имени он смешал мне все планы.
– Черт с тобой, говори адрес, куда ехать.
– Пушкинская, 102, подъезд и квартиру пришлю в смс.
Глава 16
Я повесила трубку и только сейчас заметила, как тяжело дышу. Щеки стали пунцовыми, глаза заблестели. Кажется, этот вирус проник слишком глубоко. Кажется, сегодня, все и правда решится. Только совсем не так, как я планировала. Потому что я уже ничего не решала.
Сказав Антону, что ненадолго отъеду – такое часто бывало раньше, когда не удавалось впихнуть важные интервью в дневное расписание, услышала в ответ, что он тоже хотел немного поработать. Я заглянула в зал, чтобы быстро попрощаться с ним, но его голова уже скрылась за экраном ноутбука.
Черт! Черт! Черт!!
К высоткам модного жилого комплекса я подъезжала злая и накрученная. Собиралась поставить на место зарвавшегося мальчишку.
– Что за срочность? – бросила я в лицо застывшему на пороге Феликсу в помятой футболке и домашних штанах.
Он ответил достаточно ясно, втянув меня в квартиру и поймав мои губы.
Я забарабанила кулаками по его груди, но это было все что стучаться о глухую стену. Руки Феликса уже хозяйничали на моем теле, забирались под куртку, несдержанно стискивали талию. Но я злилась еще больше.
Я впилась ногтями в плечи и прикусила зубами его язык. Хотела выиграть хотя бы сантиметры. Получилось наоборот. Феликс взревел, толкнул к стене и больно вжал в нее, смыкая челюсти на шее. Все, голова отключилась. Полная капитуляция.
Когда я отмерла, кинулась с двойным энтузиазмом в самое пекло. Схватила его майку за края и дернула наверх. Куртка полетела на пол, пока я стягивала зашнурованные ботинки.
Едва коснулась его обнаженного живота, горячего, твердого, Феликс сжал мои бедра и подбросил вверх. Я быстро переплела ноги у него за спиной, обхватила широкую шею и поцеловала Фила, лаская, требуя, прося.
Это было невероятно – так вспыхивать, как спичка, от пары касаний. Это было идеально – на барной стойке в кухне, раз с кроватями у нас не сложилось.
Колготки и белье оказались содраны чуть ли не с кожей. Платье спешно задрано вверх, штаны спущены.
– А-а-а!
– Блять!
Громкие возгласы зазвенели в ушах, перед глазами закружились цветные мушки. Феликс теснее прижал к себе, полностью заполняя меня. Дыхание сперло. Я мертвой хваткой вцепилась в края скользкого стола. Выжидала. Хотелось кричать, чтобы Фил не останавливался, но молчала. Смотрела на побелевшие пальцы.
Он нежно коснулся моего подбородка, приподнял, вынуждая встретиться лицом к лицу с той бурей эмоций, что одолевала его. Провел костяшками вдоль скулы, шеи и запустил пальцы в волосы, оттягивая вниз.
С губ сорвался стон, когда он толкнулся во мне. Фил попытался его поймать, накрыв мой рот своим. И еще толчок. И еще один. Перед глазами поплыло, я закрыла их, отдаваясь на волю ощущений.
Шею обжигало колючими поцелуями, грудь горела от прикосновений. Феликс двигался неторопливо, в каком-то виртуозном ритме, что выбивал из легких весь воздух, а из головы все мысли. Сильные, резкие, прорывающие броню сомнений толчки, точечные яркие укусы, музыка шлепков кожи о кожу.
Мое дыхание участилось, мурашки разбежались по телу. Я сильнее сомкнула бедра, пытаясь унять зарождающееся пламя внизу живота. Феликс подхватил меня, притянул ближе и выше, я практически не чувствовала опоры. Он задвигался быстрее, я невольно выгибалась навстречу, подстраиваясь под него. Я извивалась на его теле, насаживалась глубже и дальше, пока первые волны оргазма не оглушили, выбивая из горла сдавленный крик.
Феликс усадил меня обратно, продолжая двигаться, ускоряясь, готовый взлететь следом за мной. Он смял мои губы, глухо выдыхая низкий стон, и я почувствовала горячую жидкость на внутренней стороне бедра.
С минуту мы молчали, дыша по очереди. Мой мир разрушился, и все, чем я жила до этого момента, потеряло значение. Вместо твердого фундамента под ногами я получила тонкий канат, на котором придется учиться балансировать с самых азов. Но, кажется, я была готова попробовать.
– Я… люблю тебя… по ходу, – все еще тяжело выдыхая, произнес Феликс.
Что?
Ну какого черта?
Я только что спустила в унитаз все планы на жизнь и будущий брак. Какое люблю? Какая любовь? Зачем он разрушил тот хрупкий мостик, что успел вырасти между нами? Для него это игра?
– Ты все что угодно скажешь, чтобы я отменила свадьбу?
В моем голосе был один только металл. Феликс услышал, потому как отклонился назад, заглядывая в лицо. Я не скрывала ни одной эмоции, кипевшей внутри.
– А ты, что не сделай, не отменишь эту хрень?
Он ответил таким же холодным взглядом. Им можно было охладить весь африканский континент.
Я оттолкнула его, схватила бумажные полотенца, натянула впопыхах колготки и засобиралась в сторону выхода. Феликс перехватил запястье, зубы свело от боли.
– Стой! – рявкнул он.
И, черт, я себя ненавидела, потому что все равно готова была расплыться лужей прямо у его ног, если бы он только попросил.
Но Феликс ушел в дальнюю комнату, а спустя двадцать шесть секунд вернулся с кипой бумаг и грубо сунул мне их в руки.
– На! И вали! Счастливой вам семейной жизни! – заорал он, прогоняя жестом.
Я лишь мельком пробежала по первому листу глазами, увидела много цифр и даже свое имя. А затем раздался грохот – в стену полетела кружка, что стояла на барной стойке, где мы только несколько минут назад тонули в блаженстве.
Не помню, как одевалась, как не забыла обувь. Я бежала со всех ног прямо с тринадцатого этажа, не воспользовавшись лифтом. Бежала быстро, закрывая руками уши, только бы не слышать дребезг стекла и отборный мат, доносившийся из пятидесятой квартиры.
Глава 17
Шнурок развязался на левом ботинке. Я брела по тротуару, обнимая стопку бумаг. Не чувствовала холодного ветра, задувающего в распахнутые полы куртки. Шагала без остановки. Никаких слез и истерик. Одна пустота. Ни рай, ни ад – чистилище.
Пройдя пару кварталов, я завернула в кофейню, хотела подробнее рассмотреть то, что мне с «торжественностью» вручили. В теплом тихом углу за столиком с видом на дорогу я вдруг осознала, насколько сильно продрогла: обветренные щеки и нос горели, а пальцы околели так, что едва сгибались. И пока я грела их о чашку ароматного черного кофе, медленно просматривала папку с документами.
Все это было трудно разобрать человеку не из банковской сферы – счета, переводы, выписки, кассовые ордеры и платежные поручения. Наверное, именно поэтому на каждой распечатанной странице присутствовали метки, пояснения кривым почерком, а часть текста была выделена маркером. И если в деталях я не особо разобралась, то суть оказалась предельно ясна: передо мной лежала расчерченная схема кражи денег со счетов VIP-клиентов банка, в котором работал мой будущий муж. Бесчисленные переводы, брожения средств и их обналичивание. Фиктивные документы с подписями и на каждом результат экспертизы – подделка.
Но увиденное меркло перед красными восклицательными знаками на полях, которые стояли рядом с моим именем. И моим номером счета, что кочевал из одной схемы в другую, появлялся чуть ли не на каждом листе, и, судя по данным за прошлый год, пропустил через себя сумму более десяти миллионов рублей. И здесь, пожалуй, шутки заканчивались.
На последней странице текстовыделителем было отмечено название детской благотворительной организации, куда ровно два дня назад с моего счета некто перевел непонятно откуда взявшуюся крупную сумму денег. Некто, связанный с Феликсом, по всей видимости. Тот же, кто нарисовал смайл с улыбкой внизу.
Когда я зашла домой, на кухне все еще горел свет. Единственный человек, который имел доступ к моим данным, картам и счетам, сидел на привычном месте перед ноутбуком. Наверное, Антон бы и не заметил меня, если бы я нарочно не сгрузила на стол рядом с ним кипу бумаг.
– Думаю, не нужно объяснять тебе, что это.
Антон поднял красные глаза, и я не заметила в них ни удивления, ни раскаяния. Он явно знал, что увидит в документах, но все равно нахмурился и сморщил лоб.
– Куда делись деньги?
Я не узнала тон. Как не узнала и мужчину, с которым жила бок о бок и делила постель, за железной, непроницаемой маской на его лице. И это напугало до дрожи в пальцах.
– По всей видимости, пошли на благие цели.
– У меня будут большие проблемы из-за тебя, – зарычал он в ответ, притянув за ворот куртки.
– Продашь одну из квартир своей матери.
Очередным потрясением стало полное досье Антона и его родителей, на которых оказалась оформлена приобретенная им недвижимость: квартиры, дома, площадь в торговом центре и даже подземный гараж. А я, как дура, откладывала деньги на свадьбу вместе с ним!
Антон молчал. Видел, что не боялась. В эту секунду я так ненавидела его за обман, в котором жила, за опасность, которой он меня подвергал. Я смотрела ему в глаза долго, кажется, даже не моргала, и наконец он разжал пальцы и отступил. То, единственное, что существовало между нами, – доверие – кануло в лету.
– Сам расскажешь всем, что свадьбы не будет.
– Алиса…
– Нет.
Я не собиралась его слушать. Больше никогда.
Я достала с балкона командировочный чемодан, покидала туда самые необходимые вещи, белье, забрала из ванной несессер с мыльными принадлежностями, косметичку с плойкой и портплед с отглаженными костюмами. Вот так – вся моя жизнь поместилась в сумке размером с ручную кладь.
Квартира провожала меня, почти не изменившись. Все же не зря я всегда чувствовала себя здесь чужой, не зря хранила большую часть одежды, шубы у Лизы в центре, куда я и направилась с тяжелой душой. Сестра уже давно жила там с парнем, и я старалась как можно реже нарушать их личное пространство, хотя по сути это был и мой дом тоже – мама после развода продала коттедж и купила нам на двоих большую двушку. Все мы, правда, привыкли жить отдельно друг от друга, поэтому, наткнувшись на автоответчик вместо гудков, я подумывала переночевать в гостинице, но Лиза перезвонила почти сразу.
Я сказала, что ушла от Антона, она – что наш дом всегда ждет, а еще отказалась слушать любые мои возражения. Уточнила, были ли у меня ключи, потому как прилетит только под утро, а ее Ваня уехал за город.
– Ты действительно думаешь, что выйдешь замуж за него после того, что было? – вспомнились слова Феликса об Антоне, когда я уже разувалась в коридоре.
Нет, после того, что было, не смогу. Вот тебе, Лучная, и скала, которая защитит от шторма. Я закрылась в спальне и, свернувшись клубочком под теплым пледом, все-таки разрыдалась.
